Весенняя бабочка

— Ко… Хару-сан, как у тебя так получается постоянно выводить Цукишиму? — спросил Хината у неё, когда тренировка уже закончилась и вся команда направлялась по домам. — Просто я знаю его слишком хорошо, а такими знаниями грех не воспользоваться, — ответила она, принимая горячую булочку из рук капитана. — А что за «Мотылёк»? — спросил у неё уже Кагеяма. Нет. — Ничего особенного. Просто прозвище. Почему всем так интересна моя жизнь… Хару пожала плечами и начала есть булочку, намекая, что разговор окончен. Почему она опять вспомнила о том, как появилось это прозвище? Зачем она это сделала? Взгляд сам нашёл и остановился на Цукишиме. Этот парень никак не может покинуть голову Хару. Он должен исчезнуть. Забыться. Испариться из мыслей и больше там не появляться. Он словно преследует ее, постоянно напоминая о себе в самые неподходящие моменты. Почему он это делает? Чтобы вывести из себя? У него получается. А может она сама его ищет в толпе? Нет. Он причинил ей много боли, чтобы быть не на последнем месте в списке тех, кого можно искать в толпе. Но Хару все равно это делает. Все равно везде видит его и всегда ненавидит его за эту навязчивость. Несколько раз поморгав, она поняла, что уже три минуты разглядывает Цукишиму. Что может быть подозрительнее? Особенно если вспомнить ее недавние слова про адрес. Отведя взгляд в сторону, на асфальт под ногами, Хару попыталась выкинуть из головы самую безумную мысль из всех возможных. — Похоже Хару-чан зависла, — посмеялся Танака и легонько ткнул пальцем девушку в плечо. От неожиданности та схватила его за руку и в один момент скрутила ее за спиной парня, развернув того к себе спиной. — Ай! За что? Черт. — Ой… Прости, Танака-сан. Просто… я… — Что она? На рефлексах чуть не вывернула ему руку? Подумала, что это вор? Может решила, что все уже давно разошлись по домам, и к ней решил пристать какой-то хам или извращенец, как бывало в средней школе? — Я испугалась… — Самая правдоподобная отмазка в этой ситуации. «Теперь они будут тебя ненавидеть», — твердил гадкий внутренний голос. Как же ей хотелось его заткнуть. Закрыть уши и больше не слышать ничего подобного ни от себя, ни от других, ни в своей голове. Забыть о собственных мыслях хотя бы на минуту, на секунду. Хотя бы мгновение не изводить себя самыми изощренными методами. Хару отпустила парня и сделала робкий шаг назад, опустив голову вниз. Согнулась в поклоне и прошептала «Простите». Развернулась и быстро зашагала обратно к школе; до дома есть не один путь. — Что это с ней? Мне же даже не сильно больно было. Я от неожиданности ведь… — Танака хотел было пойти за Хару и извиниться, но Энношита взял его за рукав и вернул к остальным. — Танака, видимо она не хотела, чтобы кто-то знал о том, что она так может, — спокойно ответил Сугавара. — Ты видел ее лицо? Она была испугана и растеряна. Что же у неё такого случилось, что она так изменилась? Цукишима стоял немного вдалеке от команды, но все прекрасно видел. Как Хару задумалась, неожиданно стала злой, когда ее личное пространство было нарушено, и как убежала в противоположную от дома сторону. Ему было глубоко плевать на ее состояние, но что-то в глубине души неприятно кольнуло, будто напоминая о тех былых днях, когда он бежал домой после школы в надежде найти на подоконнике заветное письмо от дорогого тайного друга с милым прозвищем Мотылёк.

***

Хару обходным путем добралась до дома. Потратила всего лишь лишние пол часа в ее расписании, пробираясь по переулкам, чтобы точно никого больше не встретить. Дура. Дура! Как ты могла так оплошать?! Маска спокойствия медленно осыпалась. Хару могла поклясться, что почти физически ощущала это. Ощущала свою беспомощность перед ошибкой, что стеной написала над ней, так и намереваясь раздавить последние остатки самообладания. Но девушка сопротивлялась. Она не первый раз теряет маску, не первый собирает. По кусочкам за эту ночь управится и придёт на следующую тренировку, будто ничего и не случилось. Уже оказавшись дома, она почувствовала, что что-то не так. Слишком тихо. Мысли заполнили разум. Их было слишком много. Они были волнами огромного моря, в котором Хару медленно тонула, не в силах больше сопротивляться их буйству. Она устала. Они сильнее нее. Лучше дать им себя утопить, в очередной раз сорваться, чем пытаться справиться с ними. В сумке завибрировал телефон. Этот звук вернул Хару в реальность. Она сняла обувь и прошла в зал. Удобно устроившись на диване, достала телефон и посмотрела на экран. Одно сообщение от Ойкавы. Только его сейчас не хватало. Девушка набрала пароль и открыла чат. Ничего информативного как обычно не было.

Чат

Тоору-семпай: Привет Хару-чан, ты же ещё играешь в волейбол?

Хару:

Да, а что?

Вроде еще не говорила, что забросила.

Я устала после тренировки, поэтому не приду на наше место.

Тоору-семпай: Нет, я не поэтому пишу Вам уже сказали, что в среду будет тренировочный матч между нашими командами?

Хару:

Да. Ты это придумал?

Тоору-семпай: Ага (*^ω^*) Только я травму получил Надеюсь лодыжка заживет к среде

Хару:

Браво, Тоору-кун, ты опять переусердствовал.

Вот не приезжает Томо больше, и ты забил на свое здоровье.

Чтоб к среде был здоров. Не то Король расстроится, что его семпай не будет присутствовать.

Все. Пока. Мне ещё ужин готовить.

Тоору-семпай: Ты такая злая, Хару-чан А ради тебя и моего кохая даже с травмой приду Стоп Ты меня по имени назвала? Видимо из-за Томо-семпай Пока (◠‿◠) Просмотрев последние сообщения, но не ответив, Хару положила телефон на котацу и направилась к холодильнику, чтобы найти что можно поесть. Там, ожидаемо, была холодная пицца, лежавшая ещё со вчерашнего вечера, и немного овощей и фруктов. На верхней, за какими-то банками, которые Кочо никак не может проверить на съедобность, на полке обнаружилось пиво. Видимо мама забыла, когда уезжала. Как ужин оно не пойдёт, но с легким салатом и пиццей в самый раз. Алкоголь девушка пила очень редко, ведь она ещё не совершеннолетняя. Но это не мешало ей незаконно распивать случайно оставленный на столе алкогольный напиток. А сейчас, когда ни денег, ни времени, ни сил на заказ нормальной еды не было, можно себе позволить самое странное сочетание продуктов. И, если хорошо подумать, Хару не умеет готовить. Салат и пара бутербродов с чаем или кофе — предел ее возможностей. Поэтому питается она не слишком часто, чтобы не тратить все деньги, что ей отправляет отец, на одну только доставку. Завтра никуда не надо, так что ничего не случится от пива. Случится. Ещё как. Но Хару подумает об этом утром, когда проснется с чувством голода и осознанием, что ей придется идти к соседям, чтобы они ее накормили. А делать ей не особо хочется, если учитывать, что общается она только с одними соседями — семьей Цукишимы. Самолично он ее в дом точно не впустит, а если откроет его мама и накормит «бедное, голодное дитя», тот все равно как можно быстрее постарается выпроводить ее из дома, от греха подальше. Если он вообще выйдет из своей комнаты в присутствии ненавистной ему девушки.