— …у него невероятно плохой характер… возможно даже хуже, чем у Цукишимы, — донеслось до ушей Хару, когда она только собралась самым наглым образом перейти на сторону противника и дать Ойкаве подзатыльника. Почему-то эти слова ее остановили. Да, она согласна, что иногда Тоору бывает невыносим, но он явно лучше Цукишимы во всех аспектах. Она не в праве их сравнивать, но все равно это делает, просто из-за дурной привычки, появившейся из-за отца, который постоянно сравнивал ее с Томоки; теперь Хару постоянно сравнивает себя или кого-то с кем-то. — Приветик. Тобио-чан, давно не виделись. Вижу ты подрос, — Ойкава помахал рукой и улыбнулся своей самой лучшей улыбкой, прикрыв глаза. — Хару-чан, ты тоже стала лучше с нашей последней тренировки. Помнишь наш уговор, где проигравший платит за ужин? — все взгляды в спортзале уставились на девушку, отчего она пожелала сжаться в маленький комочек и сбежать подальше отсюда. Вот зачем он только что придумал это? Никакого уговора не было чертов Тоору. — Конечно помню! — Хару улыбнулась в ответ. — У меня в планах хорошенько так опустошить твой кошелек, Тоору-чан, — решила подыграть она его небольшому спектаклю на публику. Спиной она прямо чувствовала ненависть фанаток связующего, ведь она обратилась к нему так неформально; даже тренер себе такого не позволяет. — Хару-сан, вы поспорили? — Хината посмотрел на Хару с видом потерянного щенка, отчего той стало в несколько раз неуютнее. Но она не показала этого, еще шире улыбнувшись, чтобы точно не дать Ойкаве повода зазнаться еще больше. — Да, — она глядела поверх друга на Ойкаву. — И поэтому, — взгляд переместился на карие глаза Шое, — мы обязаны выиграть. Не хочу этого придурка за свой счет кормить. — А как за чужие деньги наесться — так это ты всегда «за», — даже не поворачиваясь можно понять, кто осмелился выдать такую колкую фразу, насквозь пропитанную сарказмом. К Цукишиме сразу подлетели Дайчи и Сугавара, упрекая за сказанное, мол, вдруг у Хару денег просто нет, вот она и питается за чужой счет. — Ты так меня не любишь? — притворно-грустно спросила она, повернувшись и прижав ладонь к груди. — А твоя мама постоянно говорит, что ты минуты считаешь до моего прихода. Мог бы хоть раз меня встретить, раз уж ждешь. — Считаю минуты до твоего прихода, чтобы уйти в комнату и не видеть ходящего по дому зомби, — Цукишима смерил Хару презрительным взглядом. — Хотя сейчас ты больше на утопленницу похожа, — даже бровью не повел, а сразу ответил. Хару тоже быстро сообразила, что слова Цукишимы можно вывернуть против него самого. — А что ты делаешь в комнате? Может ты всякие непристойности творишь, пока я в столовой с твоей мамой разговариваю? — Цукишима сжал пальцы в кулаки. Его уже начало все это подбешивать. Спустя несколько секунд он ухмыльнулся, поправил на носу очки, которые и так были на своем месте, и спокойно ответил, ставя точку в этом разговоре, смысл которого был потерян пару предложений назад: — Мне жаль, что ты, как восьмиклассница, пытаешься смутить меня таким глупым способом. Я-то думал, ты взрослая, — он прошел мимо Хару, ехидно улыбаясь. Возле нее он остановился всего на секунду, чтобы шепнуть ей противное «десять-одиннадцать». Он обошел ее. Обошел всего на одно чертово очко. Ей хотелось что-то ответить ему, но нужных слов не находилось. Оставалось только признать, что эту битву выиграл Цукишима. Хару решила никак не реагировать на его слова и действия. Пусть Хината и Танака сами себе додумывают, что хотят, у нее есть дела немного по важнее негласной войны. Она подошла к Ойкаве, воспользовавшись еще несколькими минутами перерыва. Заметив приближающуюся подругу, он хотел ее обнять в знак приветствия, но вместо дружественных объятий получил пощечину. — Хару-чан! за что? — потирая щеку после удара, спросил Тоору. — Ты нормальный?! Зачем так пугать и на сообщения не отвечать? Я думала ты умер по дороге! — Ты волнуешься за меня? — удивленно спросил он, будто до этого она никогда не спрашивала у него причину его отсутствия на вечерних тренировках. — Хару-чан, будь моей девушкой! — Ойкава театрально положил одну руку на сердце, а вторую протянул Хару, предлагая ей перестать дуться на него и просто обнять. Со второго этажа послышался нечленораздельный гам из голосов пришедших девочек. Они явно не поняли, почему какая-то волейболистка из другой школы достойна такого предложения больше, чем они. — Еще чего. Не хочу у себя дома постоянно твою рожу видеть. Но я учту, что могу приходить к тебе. — Но ты не моя девушка, а значит, что и домой ко мне ходить не можешь! — сказал Ойкава в след удаляющейся Хару. Настроение ее явно поднялось; на лице появилась сдержанная улыбка, да и шансы на победу Карасуно возросли, ведь теперь капитан Сейджо совсем не в том настроении, чтобы вот так просто закончить эту шуточную словесную перепалку.
***
Подача Хару. Сейчас лучшее время, чтобы забивать эйсы, ведь либеро нет на поле. Свисток, и мяч сразу вверху. Секунда, две. Девушка бежит и подпрыгивает, сильно ударяя по мячу, выпуская всю злость на свое окружение в этом ударе. Приземлившись на пол, девушка даже с места не сдвинулась, ведь была уверена, что никто не будет рисковать своими руками, чтобы принять это. Кроме Иваидзуми, конечно. Именно он в дребезги разбил уверенность Хару, приняв мяч. Пара секунд, и мяч летит на сторону Карасуно. Дайчи успевает принять. Следующее касание Кагеямы. Для дальнейших действий был четкий план: Хината отвлекает блокирующих, а Хару наконец забивает. Но Король решил отойти от плана, отдав мяч Цукишиме. Придурок! Он вообще думает, что делает? Цукишима забивает. Карасуно приближаются к победе еще на одно очко, но Хару уже плевать. Она готова взорваться в ругательствах и обвинениях, из последних сил сдерживаясь. — Молодец, Цуки! — радуется за друга Тадаши. — Да, молодец, Цуки, — передразнивает Хару. Она не хочет начинать новую перепалку с Цукишимой, поэтому быстро подходит к Кагеяме, буквально зажимая его между собой и сеткой, чтобы он не смог сбежать от разговора. — Что это было? — пусть Кагеяма и выше, но сейчас создавалось чувство, будто это не так, потому что парень немного ссутулился. — Ты головой думаешь? А если бы кто-то получил травму? Или ты такой эгоист, что о других не думаешь, Король? — Хару научилась от отца только одному — умело манипулировать людьми, заставляя их чувствовать вину и сожаление. Ей не часто приходится применять этот навык, но в таких моментах, как этот, лучше него ничего не действует. — Я подумал, что так будет лучше. Блокирующие уже привыкли к нашей тактике, и я решил ее немного поменять, чтобы создать эффект неожиданности. — Не думала, что ты знаешь такие умные слова и умеешь думать, — огрызнулась девушка. — В следующий раз предупреждай, Король, — развернулась и пошла к своей позиции. Руки в кулаки сжала, сдерживая гнев. Она и так немного пропустила свою истинную натуру, не хватало еще больше показывать ее окружающим. Почувствовала острую боль в ладонях — она опять перестаралась. Вытерла кровь о черные шорты и начала контролировать себя не сжимать пальцы, чтобы крови было не так много. Если кто-то на матче ее увидит, точно что-то да заподозрят. Она встала за линию площадки, готовясь к подаче. На задней линии второй половины площадки стояли Куними и Иваидзуми. Первый не так хорош в приеме, в отличии от третьегодки, поэтому Хару решила целиться на него, чтобы точно заработать последнее очко и выиграть. Но она ошиблась. Ива-чан принял подачу вместо Акиры. Второе касание у связующего и Киндаичи забивает мяч в образовавшееся пустое пространство перед Хару. Она не была готова к этому. Она ведь все просчитала. Но она облажалась. После свистка произошла смена игроков. Вместо Куними вышел Ойкава. Теперь мы точно проиграем… С верхнего этажа было слышно, как девочки обсуждают роль капитана Сейджо в данный момент. «Пинч-подающий». У Хару по спине пробежались мурашки. Если он хотя бы один мяч забьет, можно ставить крест на всей игре. Тоору указал на Цукишиму. Это не просто бессмысленный жест. Это предупреждение. Предупреждение, которое Цукишима не понял. У Хару даже секунды подумать не было, ее тело само дернулось в сторону, но она так и не сделала шага. Она бы спасла улетевший мяч, оставив его в игре. — Вы, номер шесть и номер пять, слабы в приеме, ведь так? — вопрос риторический. Ойкава улыбнулся и снова приготовился подавать. Хару не смогла за один вечер подготовить Хинату и Цукишиму к этим подачам. Ей придется взять все на себя, чтобы Ойкава не забил еще один мяч. В этот раз она приняла мяч быстрее, чем он долетел до парня. Три секунды спустя мяч с оглушительным звуком ударился об пол по другую сторону сетки прямо позади Ойкавы. Сет закончился со счетом 22:25 в пользу Карасуно. Матч закончился со счетом 2-1 в пользу Карасуно. Хару улыбнулась Тоору, пытаясь устоять на ногах; не хватало еще упасть от усталости перед Цукишимой. Последний прием выбил из нее последние силы — или это сказался сбитый и абсолютно неправильный режим питания. К ее удивлению, парень взял ее за плечи и немного приподнял над полом, ставя в более устойчивое положение. Такое странное прикосновение подействовало на девушку расслабляющим образом, и она позволила себе немного расслабиться, опираясь о Цукишиму. Тот не был против, держа ее за плечи и давая время немного отдохнуть; она сделала очень много для сегодняшней победы. — Мог бы не делать этого, — тихо сказала Хару, сделав шаг вперед и повернувшись к Цукишиме лицом. Потом опустила голову вниз, скрывая волосами легкий румянец на щеках. Она пыталась успокоить бешено колотящееся — уже не от напряженной игры, а от почему-то нахлынувшего смущения — сердце, она встала в ряд с остальными игроками Карасуно, машинально поклонилась, не совсем понимая, что она делает и зачем, почти не слушая наставления Такеды-сенсея. Он просто тебе помог, потому что вы играете в одной команде, в этом нет ничего такого. Она пыталась перестать думать об этой обычной помощи, но никак не получалось. В голове металось очень много вопросов, что казалось, будто скоро голова не выдержит и взорвется. Этот жест доброты от Цукишимы был слишком неожиданным и казался каким-то неправильным. Этот парень ведь ее ненавидит, почему так поступил? Почему не посмеялся с ее усталости, а помог подняться и даже позволил отдохнуть в своих руках. Странно. Но Хару никогда не спросит у него прямо.***
Вся команда собралась перед входом в спортивный зал и направилась к автобусу. Дайчи обсуждал с Сугаварой прошедшую игру, Хината до сих пор был в приподнятом настроении после последнего забитого мяча, остальные обменивались впечатлениями или молчали. Ямагучи пытался разговорить Цуки и Хару, но те молчали, не желая тратить силы на разговор. — Тадаши-кун, хватит, — не выдержала Хару после очередного вопроса. Она понимала, что друг не специально надоедает, а просто волнуется за своих друзей, но ничего не могла с собой поделать; ее просто учили быть более сдержанной, и теперь она требует этого от всех, а в первую очередь от себя. — Хару-сан, поможешь мне на следующей тренировке с приемом? Я тоже хочу так круто спасать команду в трудную минуту! — глаза Ямагучи заблестели надеждой на положительный ответ. — Дайчи-сан ведь сказал, что скоро вернется либеро команды. Вот его и попроси, как время будет, — ответила Хару надевая наушники. Она больше не хотела разговаривать и слушать чужие разговоры. Ее голова была занята сегодняшним матчем. Она многое сделала для победы, но не слишком. Ей не нравилось, что она пропустила так много мячей, что часто била слишком сильно, и мяч улетал в аут. За эти мелкие оплошности она хотела ударить себя чем-то тяжелым по голове, а потом пойти и тренироваться до потери ощущения реальности. Сегодня не получится потренироваться вместе с Ойкавой и Иваидзуми, ведь она должна побить капитана Сейджо за его безответственность. Хотя она сама не лучше: отправила в перерывах сообщений сто с вопросами о том где он, что он так долго делает, не умер ли он и тому подобные. Она слишком сильно переволновалась на его счет, что и сказалось на игре. Странно, ведь раньше такого не было. Она ни о ком так сильно не волновалась, а отсутствие ответных сообщений сразу списывала на занятость или простое игнорирование. Почему же в такой же ситуации с Ойкавой Хару буквально была готова бросить все и побежать к другу, чтобы проверить его состояние? Он стал мне слишком дорог… Ответ пришел сам собой, стоило только поднять взгляд от асфальта и взглянуть в эти карие глаза, что с беспокойством смотрели на нее. Только на нее. На остальных «воронов» — в частности на Кагеяму — они смотрели с предупреждением и надменностью. Ойкава с самой первой их с Хару встречи волнуется за нее, будто они знакомы сто лет. Он сразу понял, что они одного поля ягоды, ведь Хару скрывается за маской, держит себя на цепи и срывается только в игре, выплескивая все эмоции. Она тренируется во вред себе, также как и он, чтобы быть лучше. Чтобы быть нужной. Ойкава это понял и принял, постоянно подбадривая ее, иногда насильно заставлял ее заканчивать их дополнительные тренировки на никому не нужной волейбольной площадке на улице и идти домой отдыхать. Немногим позже к их дружбе подключился Ива-чан. Он был голосом разума для обоих. Вовремя давал подзатыльники, чтобы друзья сильно не загонялись по поводу проигрыша и не изводили свое тело голоданием и бесконечными тренировками. Один раз ведь такое случилось, отчего и Тоору и Хару попали в больницу с травмами и авитаминозом. Ойкава тогда начал шутить, что он немного перестарался, но после небольшого «воспитания» Иваидзуми перестал и начал извиняться перед Хару, что из-за его глупости они оба лежат в больнице. — Хару-чан, сегодня в восемь вечера, — Ойкава приподнял наушники с одной стороны и сказал Хару о времени их тренировки. Хината и Танака, да и не только они, восприняли эту фразу немного по другому, отчего посыпались вопросы: — Хару-сан, ты и Великий Король встречаетесь? — воскликнул Хината с явным недовольством. Танака посмотрел в спину уходящему Ойкава, показал ему средний палец и спросил: — Что ты нашла в этом индюке? — явно намекая этой фразой, что он сам кандидатура в парни намного лучше. — Мы не встречаемся. Он сказал время встречи в кафе. Я же сегодня ужинаю за его счет, — с улыбкой ответила Хару и вернула наушник на место. Дальше до автобуса она шла чуть ли не вприпрыжку, желая, чтобы назначенное время поскорее настало.