***
Матч против Некома закончился проигрышем Карасуно. Все понимали, что сложно выиграть новым составом, особенно с таким количеством первогодок, но надеялись, что опыт старших поможет в критические моменты. Не помог. Даже Хару не смогла помочь хотя бы сравнять счет во втором сете. Это больно. Это ужасно. Просто отвратительно. Они проиграли, а Хината улыбается и просит ещё сыграть. Он слишком позитивно настроен. Но Хару готова хоть умереть, лишь бы не проиграть ещё раз. Не во второй. У нее есть желание побеждать; проигрыши ей в жизни вообще не нужны. Вторая игра началась интереснее. Только из-за того, что Хару вышла на площадку вместо Танаки почти сразу. И Кагеяма стал отдавать все мячи ей. Блокирующие Некомы собирались использовать против нее такую же тактику, как против Хинаты, но не учли, что Хару опытнее своего одногодки. Она хитрее и умнее. Для нее не проблема обойти блок Инуоки. Проблема в либеро, который постоянно принимает мячи. Куда бы Хару не ударила, там уже стоит он и без особых проблем принимает мяч. Еще есть Куроо, который иногда блокирует, но больше только мешает и выводит из себя. Слишком сильно хочется ударить не по мячу, а по лицу с надменной ухмылочкой, чтобы преподать этому блокирующему урок. Но Хару сдерживается, перенаправляя всю злость в удары. Первый сет второй игры взяли Карасуно. Хару уходит к запасным, Танака возвращается на свою позицию. Он хлопает ее по плечу и улыбается, но в ответ получает холодный взгляд и полное безразличие. Сугавара пытается подбодрить подругу, приобняв ее за плечи и тепло улыбнувшись. Повторяет за Танакой, но он знаком с Хару немного дольше, чтобы у него было немного больше вероятности, что девушка станет немного спокойнее. Получил несильный удар по ладоням. Ему пришлось остановить Ямагучи, который тоже захотел помочь подруге, чтобы не злить Хару ещё больше. Коуши поднял взгляд на Томоки, которая наблюдала то ли за игрой, то ли только за Хару. Она помотала головой. Хару бесится ещё сильнее, потому что теперь ее раздражает не только Куроо, но и все остальные. Даже сестра. Хочется убрать все лишние взгляды. Внутренний голос говорит, что на официальных матчах будет ещё хуже, но сейчас на это плевать. Чужие взгляды мешают, отвлекают от главного. Их не должно быть. Они не должны настолько сильно влиять на состояние Хару, но влияют, и Хару от этого ещё хуже. Она следит за счетом, за Хинатой, Кагеямой и Танакой. Ей важна победа. Хината бьет по мячу с открытыми глазами и зарабатывает еще одно очко Карасуно. Уже пятнадцать; ещё десять, и вторая игра будет выиграна. Некома — слишком сильный противник, но сейчас победа слишком близко, чтобы просто так ее упускать. Куроо блокирует удар Танаки. Нишиноя успевает подобрать мяч и передает его Кагеяме. Тот делает пас Асахи, и их команда зарабатывает ещё одно очко. Счет «16:18» в пользу Карасуно. До победы совсем немного. Хару хочет еще что-то сделать, но не может. Ей позволено только стоять и сжимать и разжимать пальцы, чтобы хоть на что-то отвлечься. Она следит за Хинатой. Если он опять попробует сделать быструю с открытыми глазами (а он точно попытается это сделать), они могут проиграть. Но проигрывать нельзя. Не во второй раз. Не перед Томо. Кагеяма тоже понимает, что нельзя проиграть, поэтому не дает пасов Хинате. Тот может все испортить. А этого просто нельзя допустить. Мяч каждый раз летит к Адзумане, Дайчи, Танаке и даже Цукишиме, но не к Хинате. А блокирующие Некомы из раза в раз ведутся на обман, пропуская мячи. «Рыжему коротышке пас не дадут до конца игры,» — сказал связующий Некомы. Тобио понял, что больше не получится играть без Хинаты. Если бы Хару не помогла выиграть первый сет, она бы могла сейчас заработать последние три очка. Но она может только стоять рядом с другими запасными. Счет «23:23». Нельзя допустить получения Некома еще хотя бы одного очка. Томо чуть ли ногти не грызет от стресса. Она знает, что произойдет с Хару, если Карасуно проиграют. Шаткое состояние сестры станет ещё хуже. А ведь ей только стало лучше. Томоки наблюдает, как Нишиноя принимает мяч, Кагеяма делает пас Хинате, и тот пробивает мяч. Карасуно действуют быстро и четко. Матч-поинт. Танака за лицевой линией. Он в состоянии заработать еще одно очко своей подачей. Весь мир будто замер в ожидании. Казалось, никто из игроков даже не дышал. Танака подбрасывает мяч, разбегается, прыгает и бьет по нему. Связующий Некомы почти успевает принять. Мяч улетает в аут. Карасуно выиграли.***
Кто мог подумать, что Хината даже после победы Карасуно захочет продолжать играть. Хару даже показалось, что он просто съел на завтрак батарейки, потому что они закончили только к вечеру, а у него ещё было слишком много сил. И это просто ужасно. Целый день был потрачен на матчи с Некома. Общий счет выходил «2:1». У Карасуно всего на один меньше. Это лучше, чем ничего, но могло быть лучше. Хару пыталась себя убедить, что все нормально, но хитрая ухмылка капитана Некомы не давала покоя. Пока все прибирались, она старалась не обращать на это внимания, но с каждой минутой становилось все сложнее. Глядя на Хинату, который успел подружиться с седьмым номером Некомы, Хару невольно завидовала его умению находить друзей. Шое в этом слишком сильно ей напоминал другого человека. Правда этого «другого» человека она ненавидела всеми фибрами души. Хината помахал ей, подзывая к себе. — А это Хару-сан! Хару-сан, это Инуока-кун! — Приятно познакомиться, Хару-сан. Ты круто обошла мой блок. Как давно ты играешь? — Инуока улыбнулся ещё шире, чем до этого. Хару даже задумалась, возможно ли вообще так широко улыбаться настолько долго. — С детства, — получилось холоднее, чем планировалось. Улыбка Инуоки стала чуть меньше. Я опять все испортила. Хару неловко улыбнулась и промямлила, что ей нужно убрать швабру в инвентарную. Она постаралась как можно быстрее уйти в тень. Отвратительно чувствовать себя лишней. Пальцы снова сжимаются в кулаки, ногти оставляют на ладонях вмятины — не слишком глубокие, чтобы появилась кровь, но достаточно, чтобы боль была ощутима. Взаимоотношения с другими людьми у нее никогда не получались. Особенно с теми, кто слишком сильно отличается от нее. — Не знал, что в Карасуно есть такой сильный игрок. К тому же девушка. Почему ты в мужской команде? — спросил тренер Некомы, когда Хару вернулась на площадку. Он улыбался, но от этой улыбки становилось довольно жутко. — В средней школе я чуть не сломала девочке руку, поэтому меня перевели в мужскую команду. С тех пор стараюсь не играть с девочками, — спокойно ответила Хару, стараясь не говорить слишком отстраненно. Ей не хотелось обсуждать причины ее нахождения в мужской волейбольной команде. — Надеюсь, вас допустят до национальных с таким составом. Не хотелось бы, чтобы такая интересная команда не прошла. — Для начала нам нужно пройти отборочные. Ещё рано что-либо загадывать… Хару опустила голову. Она поправила повязки на руках и, попрощавшись с тренером, ушла в раздевалку. Больше она не хотела ни с кем разговаривать. Этот день отнял слишком много сил и эмоций, чтобы продолжать натягивать улыбку. Но прямо рядом с дверью в женскую раздевалку ее ждал капитан Некома. Он ухмылялся, явно довольный победой своей команды. — Ты помнишь, что должна рассказать мне про свою команду? — медленно проговорил он, растягивая слоги. — Дайчи-сан — третьегодка, доигровщик. Сугавара-сан — третьегодка, связующий. Асахи-сан — третьегодка, доигровщик. Нишиноя-сан — второгодка, либеро. Танака-сан — второгодка, доигровщик. Энношита-сан — второгодка, доигровщик. Кинношита-сан — второгодка, доигровщик. Нарита-сан — второгодка, центральный блокирующий. Кагеяма-кун — первогодка, связующий. Хината-кун — первогодка, центральный блокирующий. Цукишима-чан — первогодка, центральный блокирующий. Тадаши-кун — первогодка, центральный блокирующий. Я — Хару — первогодка, доигровщик. Хару произнесла все это буквально на одном дыхании, ни разу не запнувшись и не повторившись. Она довольно хорошо запомнила всех игроков, чтобы сказать о них базовую информацию. — Я впечатлен. Но думал, что ты более подробно расскажешь мне обо всех, Хару-чан, — произнёс капитан. — Я Куроо Тенцуро. — Куроо-сан, ты не уточнял, какую информацию я должна предоставить. В следующий раз сразу говори, что именно хочешь знать. Куроо потрепал Хару по голове и ушел. Хару стало ещё хуже. Она заперлась в раздевалке, чтобы наконец привести мысли в порядок. Она слишком устала от новых людей в своей жизни.***
Чат
Хару:
Привет.
Я устала после тренировочного матча, так что не приду. Завтра можем после 17:00 встретиться и до вечера тренироваться.
Тоору-семпай: Хару-чан, ты впервые предупредила, что не придешь Ты не заболела? (・∇・)Хару:
Я абсолютно здорова.
А предупредила, чтобы ты опять мне не названивал.
Тоору-семпай: Ладно (￣▽￣) Томо-семпай пригласила меня в гости, так что я не собирался сегодня тренироваться Увидимся дома (^ω^) Хару убрала телефон в карман и вздохнула. Она не хотела встречаться с Ойкавой сегодня. А Томо пригласила его на ужин. Это самое ужасное, что она могла сделать. Можно не идти домой, но тогда все будут волноваться. Это так ужасно, что лучше потерпеть общество двух шумных людей, чем быть потом найденой ими же ночью в безлюдном месте или круглосуточном магазине. Дорога на автобусе была длинной. Потому что в голове крутились первые сообщения брата, которые он решил отправить за последние два года.Чат
Не отвечай: Хару, хватит меня игнорировать Мы близнецы, я чувствую, когда тебе плохо Поговори со мной, пожалуйста И отправил он их сегодня. Именно перед началом матча с Некома. Именно тогда, когда Хару сама захотела ему написать. Эти слащавые сообщения поддержки отбили у нее все желание что-либо рассказывать ему. Они похожи только внешне. Характеры у них абсолютно разные. Дома Хару не смогла быстро скрыться от Ойкавы. Томоки успела ему пересказать всю «Битву на мусорной свалке», но Тоору не собирался на этом останавливаться. Он засыпал обоих подруг кучей вопросов, иногда забывая есть. Когда Томоки поняла, что может не успеть на поезд, она быстро попрощалась с ним и сестрой и ушла. Хару осталась наедине с Ойкавой и его вопросами. Ей пришлось на них отвечать. Коротко, сухо, давая минимум информации о Карасуно. — Хару-чан, почему ты не ешь? Вы же играли три раза. Ты должна быть очень голодной, — Ойкава указал на почти полную тарелку подруги. Его тарелка уже давно была пустой. — Я не в основном составе, так что играла не так много. — Но ты всегда выкладываешься на двести процентов! Я не уйду, пока ты все не съешь. Или буду тебя с ложечки кормить, — он уже потянулся за ложкой Хару, но та быстрее ее схватила и продолжила есть. Разговор вернулся в прежнее русло. Как обычно они обсуждали волейбол и книги. Ойкава рассказал про последнюю прочитанную им книгу, а Хару только ответила, что больше любит ужастики, нежели романтику с «розовыми соплями». — Но это так круто, Хару-чан! — возмущался Тоору, пытаясь отстоять права «Сумерек», — Ты просто не читала. Вот прочитаешь и влюбишься в эту книгу. Завтра вечером принесу тебе. Хару не могла больше ничего возразить, ведь Ойкава уже все решил. Теперь никто его не отговорит от этой идеи. Ужин закончился ближе к полуночи. Ойкава позвонил своей маме и сказал, что останется на ночь у Хару, потому что слишком поздно уже, чтобы ходить по улице. Хару отвела его в одну из комнат на втором этаже. Эта комната находилась рядом с ее, но полностью отличалась по интерьеру. Комната Хару была похожа на музей, где каждая вещичка лежит на отведенном ей месте. Здесь же творился полный хаос: криво приклеенные плакаты каких-то фильмов и музыкальных групп на стенах, фигурки персонажей видеоигры покрыты толстым слоем пыли, на столе разбросаны открытые тетради и исписанные листочки. Хару ненавидела эту комнату также сильно, как ненавидела ее владельца. Она даже четко может воссоздать в своей памяти тот день, когда он навсегда покинул эту комнату.***
Вот брат делает домашнее задание. Хару сидит рядом и следит, чтобы английский текст был правильно переведен. В комнату заходит Хирочи; он как обычно чем-то недоволен, к чему уже все привыкли, но каждый раз страшно получить наказание. Он хватает брата за руку и уводит прочь со словами, что его сын не должен проводить с Хару столько времени, ведь может «испортиться», а ещё один «бракованный» ребенок ему не нужен. Хару выбегает вслед за Хирочи и пытается хоть что-то сделать. Внизу лестницы стоит Томо и виновато смотрит на эту картину. В прихожей стоят чемоданы. Хирочи ударят Хару по щеке ладонью, чтобы она не мешалась. Она падает на лестницу и больно бьется головой о перила. По щекам невольно катятся слезы. Томо подбегает к ней и начинает успокаивать. Хирочи одергивает старшую дочь, говоря, что младшая ничему не научится, если с нее пылинки сдувать. Томо повинуется и отпускает Хару. Мама просто стоит в коридоре и ждёт, когда вся эта сцена закончится. Брат пытается вырваться из крепкой хватки Хирочи, но он слишком слаб для своих четырнадцати лет. Он плачет. Ему не хочется, чтобы Хару оставалась одна. Брат кричит, что останется с ней, но его никто не слушает. В этой семье всем плевать на желания детей. Через десять минут Хару остается одна в доме. Летние каникулы закончились, потому что придется возвращаться в общежитие академии Шираторидзавы.***
Хару помотала головой, отгоняя отвратительные воспоминания. — Немного пыльно, но тебе на одну ночь сойдет. Спокойной ночи, — она собралась уйти к себе, но Ойкава взял ее за руку. — Хару-чан, спасибо. Я думал, что буду спать на диване в гостиной или вообще на коврике в коридоре. — Если хочешь, могу устроить тебе ночлег на коврике. — Я же шучу! Ты злая. Хотя на самом деле добрая. Это ведь комната твоего брата? Хару кивает. Наверняка Томо давно рассказала Ойкаве про младшего брата. — Я помню его. Пока мы учились в Киндаичи, я вас даже путал иногда. Но сейчас я бы точно отличил тебя от него, — Тоору обнимает Хару. Она же просто стоит и пытается не заплакать. Ей даже в голову не приходило, что кто-то чужой может ее просто так обнять. Ещё и так тепло и уютно. Она нехотя выскальзывает из объятий и уходит в свою комнату. Ей нужно срочно уснуть, чтобы мысли о сегодняшнем дне не заполонили всю голову, вызвав очередную бессонницу.