Записка на последней парте

Я проснулся в странном, неустроенном, почти паническом состоянии. Что-то было не так. Я чувствовал себя слишком… пусто. Оставленно. Слишком… Где Саске? Не успев целиком осознать реальность, я уже вскочил на постели, откинув одеяло, и в тревоге огляделся по сторонам, потирая глаза, подёрнутые мутной дымкой. На этот раз я не был пьян накануне — я отчётливо помнил, как мы с Саске принимали душ по очереди, заставив друг друга слезть с кровати. Как мы расправили постель и без лишних разбирательств вместе на неё улеглись. Помню даже, как Саске заставил меня сменить простыни и наволочки, ибо хотел «спать на свежем», и как после душа мы вдвоём уютно устроились в тёмной тихой комнате, с выключенной лампой, без телевизора. Мы обнимались; мы заснули в обнимку, и лишь где-то в середине ночи я смутно ощутил, как Саске откатился от меня, потому что ему стало жарко, а потом… То есть, сейчас… Я не мог объяснить это логически, но я чуял нутром, что квартира пуста. Ни в ванной, ни в туалете, ни на кухне и даже ни в гостевой комнате, где раньше жил Джирайя, никого не было. — Саске! — я позвал хриплым со сна голосом, на всякий случай, и прислушался. Тишина. Тишина, тишина, она звенела прямо у меня в ушах, и паника волной подкатила куда-то к желудку, скручивая органы. Неужели он ушёл? Испугался? Вновь сбежал от меня? Сердце до боли тревожно застучало, и я оставил постель, чтобы как можно скорее найти телефон. На пути поисков — ещё раз убедился, что в квартире никого не осталось, кроме меня. Я проверил каждую комнату, в туалет и ванную заглянул тоже. Пусто. Только потом я наконец догадался поискать улики в прихожей, и именно там меня настигло последнее шокирующее подтверждение. Ботинки Саске исчезли, как и его пальто, которое мы подбирали с пола вместе с моей курткой, когда ходили в ванную. Я ничего не понимал. Как? Почему? Неужели я правда его спугнул всем своим вчерашним напором? Что я там говорил в конце ночи? Предназначены судьбой? Может, он?.. Я?.. Я вернулся к поискам телефона, мысленно перебирая самые разные сценарии его ухода, начиная неотложным делом в Токио, сообщение о котором он получил ночью, и заканчивая осознанием того, что он совершил ошибку, потому принял решение уйти, пока я ещё сплю. Ни один из этих сценариев мне не хватало храбрости про себя докрутить до апокалиптического финала, но даже начало этих ужасов провоцировало у меня холодный паралич. Я с трудом мог соображать адекватно. Телефон, телефон — да где этот грёбаный телефон?! Как ни странно, я нашёл его на своём рабочем столе в комнате. Теперь вспомнил: когда подбирал худи после смены простыни для Саске, достал его из кармана и бросил на первую попавшуюся под руку поверхность. Подрагивающими руками, всё ещё в одних пижамных штанах, я включил экран кнопкой блокировки и вдруг увидел, что у меня есть несколько непрочитанных сообщений от Сакуры и ещё несколько — от Саске. На экране не отображались даже отрывки — только номер отправителей. Я, как в тумане, вернулся к кровати и мешком опустился на край. Я искренне боялся читать сообщения Саске. Что если там нечто вроде «спасибо за всё, было классно, но только на один раз, сам понимаешь ;)». Мне некстати вспомнилось, как много грязи он болтал вчера, как не стеснялся упоминать отсосы, контроли над оргазмами и дилдо, словно… словно… Нет, Саске не мог быть таким. Я не хотел в это верить. Я отрицал это, я бунтовал против этого. Ведь как же тогда наши объятия в конце ночи? Как же чувственные, ласковые поцелуи в темноте, перед тем как принять душ и окончательно успокоиться? Как же пронзительные взгляды? Дрожь? Доверие? Как же наше особенное прошлое пять лет назад? Сделав глубокий вдох, я задержал дыхание и всё-таки разблокировал телефон. Раскрыл окно уведомлений и ткнул на номер Саске. Та секунда, пока загружалась вкладка диалога, показалась мне тысячелетием. [От: Саске] (9:27) «Наверно, ты уже паникуешь, когда читаешь эти сообщения» Откуда он?!.. «Не надо» — на этом моменте я выдохнул. Ладно. Ладно, да. «Я уехал на вокзал, чтобы забрать вещи из камеры хранения» «И ещё схожу в магазин, потому что у тебя в доме шаром покати, я даже не нашел чем позавтракать» (9:30) «Пришлось зайти в кофейню, которая открывается пораньше» «Не стал тебя будить, потому что ты спал как убитый» «И кстати, ты храпишь, это отвратительно» «Надеюсь, успею вернуться до момента, когда ты проголодаешься 👌» «Хочу взять что-нибудь навынос из нормального ресторана, чтобы ты поел хоть раз в жизни чего-нибудь, кроме лапши» «Судя по стаканчикам из-под рамена в твоей мусорке, ты ешь только его» «P.S. да, я вынес мусор» Я с громким облегчённым стоном упал обратно спиной на кровать и провёл рукой по лицу, рассматривая, как за закрытыми веками переливаются разноцветные пятна. Чёрт, как же я перепугался. Думал, что с ума сойду, и насколько же, по правде, всё это было… хрупко. Пока. Между нами. Конечно, я и не ждал бо́льшего, ведь мы воссоединились лишь вчера, но всё же Саске… Слишком долго моя душа держала его отпечатанный образ внутри тела, внутри мозга, и вот теперь, обретя этот образ вновь, в близости, она не была готова отпустить. Но если бы отпустила — надломилась бы до такой степени, что её уже бы ничего не исправило. Я испугался боли от разлуки с Саске; не хотел переживать её вновь, как в свои четырнадцать, когда я рыдал в подушку, заперевшись в комнате, и игнорировал все попытки Джирайи со мной поговорить. Но Саске не разлучался со мной сегодня. И даже больше — он не просто уехал за своими вещами на вокзал: он хотел купить мне еду, купить нам еду. Он заботился обо мне. Он вынес грёбаный мусор. Моё неспокойное сердце в который раз за последние сутки стало большим и горячим, и мне показалось: оно вот-вот прорвёт мою грудь, сломав изнутри рёбра и расплавив сосуды. Мне хотелось уткнуться в подушку и кричать, просто кричать без продыху от переполняющих меня эмоций. Я и представить не мог, что в жизни так бывает и что Саске может быть настолько… внимательным? Я больно прикусил губу, потому что мышцы лица разболелись от широкой улыбки. Мне вдруг очень захотелось сделать для Саске что-нибудь особенное тоже, как-нибудь проявить заботу в ответ, а ещё — по пути обязательно поделиться с целым светом своими чувствами и… И тут я резко вспомнил про Сакуру, которая вчера прибралась в моей спальне и которой я всё ещё на полном серьёзе собирался подарить цветы и конфеты. Я снова схватил с кровати оставленный телефон и открыл диалог с ней. [От: Сакура 🌺] вчера (20:47) «НАРУТО СРОЧНО» «КОД КРАСНЫЙ» «ПОЖВОНИ КАК ТОЛЬКО СМОДЕШЬ ПОСЛЕ СВОЕГО СВИДАНИЯ!!!!!» «ААаАААааа я НЕ МОгУ МЕнЯ СЕйЧаС РПзНЕСЕТ» Да что ж за чертовщина? Я страдальчески поморщился. Почему все сегодня хотят, чтобы я в свои невинные восемнадцать уже получил сердечный приступ? [От: Сакура 🌺] вчера (23:16) «УЗУМАКИ КАКОГО ХРЕНА ТВ ЕЩЁ ДАЖЕ НЕ ПООВЕРЯЛ СВОЙ ТЕЛЕФОН ААААА» «РАЗВЛЕКАЕШЬСЯ ДА????» «блин пойду напишу Ино, она меня поймёт 😭😭😭😭😭» Ино?! О нет, дело было действительно плохо. Я знал, что Сакура рассказывала Ино какие-то экстренные новости только в особых случаях и чаще всего эти случаи значили, что я был недоступен. Конечно, Сакура с Ино были замечательными подругами и зачастую обсуждали такие вещи, которые мне как парню было таинственно запрещено знать. Однако, к моему удовольствию, все свои самые страшные и грязные секреты Сакура доверяла в первую очередь мне. И как бы мы ни дразнили друг друга тем, что знаем их, и сколько бы мы ни грозились эти секреты кому-то разболтать, применяя технику шантажа, Сакура всегда была уверена, что я — могила. Как и я был на двести процентов уверен в Сакуре. [От: Сакура 🌺] вчера (23:34) «я позвонила Ино и нет я не могу ей рассказать 😭😭😭😭» «она меня просто с костями съест» «агррррххххххххх Узумаки я тебе это припомню ((» «с другой стороны теперь я точно знаю, что не зря прибралась в твоей спальне ;)» «не благодари, малыш, мамочка всегда за тобой присмотрит 😘😘😘» «надеюсь ты не забыл про защиту 😘😘😘😘😘» Я хлопнул себе ладонью по лбу, и моё желание делать ей подарки сразу упало примерно на двадцать процентов. Сообщений больше не было, так что я решил: самое разумное — позвонить Сакуре прямо сейчас. Я проверил время. 10:45. Обычно в выходные Сакура просыпалась около одиннадцати, если родители не доставали её с ненужными утренними делами, так что, в принципе… Я вздохнул и нажал на вызов контакта. Попытка ведь не пытка, верно? К моему разочарованию, в ожидании ответа прошло целых семь гудков: я считал. Я хотел сбросить после восьмого, но в последний момент линия соединилась, и на том конце раздался заспанный, ленивый голос Сакуры: — Смотрите-ка, явился не запылился. Мог бы и позже позвонить, раз вчера весь вечер меня игнорил. Я вздохнул, потирая глаза. — Извини, я… — Да ладно, понимаю я всё. Трахнул Саске? Или он тебя? — Никто никого не трахнул, — у меня моментально нагрелись щёки, но я отказывался обращать внимание на смущение. — Мы просто подрочили друг другу. Точнее, Саске подрочил сначала мне, а потом… — О. Мой. Бог. Избавь меня от подробностей. Я не спрашивала, кто кому подрочил. — Но ты спросила, кто кого трахнул? — вскинул я бровь. — Чем это лучше? — Ладно, всё. Я только что проснулась из-за твоего трезвона, позволь моему мозгу побыть тупым для разнообразия, спасибо, — проворчала она. Я усмехнулся. — Так что за переполох у тебя вчера был? На том конце возникла долгая, напряжённая пауза. Я инстинктивно нахмурился, потому что Сакура никогда не замолкала просто так. Потом я услышал шуршание простыней, одеяла, будто Сакура перестраивалась в постели. — Блин, — наконец выдохнула она. — Это супер долгая история. У тебя есть время слушать? Её голос в один миг зазвучал чуть чище и трезвее. — Всё в норме, давай, — согласился я: мне казалось, Саске вернётся ещё не скоро, да и мне стало искренне любопытно, что с ней успело случиться за прошлый, судьбоносный для меня вечер. — Даже не знаю, с чего начать… — Начни с начала. — Нет, здесь лучше с середины… — она глубоко вздохнула. — Я думала, меня вчера порвёт, если я никому не скажу, а сейчас даже как-то неловко. Но всё равно. В общем, я вчера… Я разговаривала с Какаши. Она остановилась так, будто ждала от меня какой-то грандиозной реакции. А я боялся даже предположить, к чему конкретно это может вести, так что просто с сомнением протянул: — Мгм… — Мгм?! Наруто, я разговаривала с Какаши! Тебе неинтересно, как это вообще произошло? — Как это произошло? — покорно повторил я. — Агрх, ты невозможный! Короче! — она снова где-то там зашевелилась, и я представил, что она села на постели, окончательно просыпаясь. — Вчера, когда я вернулась от тебя домой, мне маман закатила истерику, мол, вот, тебе надо готовиться ко вступительным, а ты по подружкам целыми днями ходишь, я тебя отпускала только на ночь, утром должна была вернуться, ну и всё такое, ты её знаешь… А у меня такое похмелье с утра было, ты помнишь? Ну как бы я вернулась? Да и ты со своим Саске… В общем, я ни о чём не жалею, но она буквально вынесла мне весь мозг. И я… Ты знаешь, я обычно не плачу из-за такой ерунды, но вчера на меня что-то нашло, и я заперлась в своей комнате и просто белугой рыдала в подушку. Мне вдруг стало так хреново. Я думала: ну сколько это может продолжаться? Я даже завидовать тебе начала, что ты живёшь один и прочее. Я опять почувствовала себя какой-то маленькой девочкой, которая вообще ничего не может без финансовой поддержки родителей и, ну… — у меня сжалось сердце, и я остро ощутил вину за то, что в такой тяжёлый для неё момент занимался совершенно другими делами. — Очевидно, ты был на этой встрече с Саске, а я сидела дома и плакала, и нет! Сейчас вот даже не смей чувствовать себя виноватым! Тем более всё кончилось хорошо — это тебе спойлер! Так вот. Просто я думала, думала, и мне стало та-ак грустно, и мне ужасно хотелось с кем-нибудь поговорить. Обычно я бы позвонила тебе, но ты был занят. Так что я сперва решила позвонить Ино, или Тентен, но Ино вчера целый день разбиралась с последствиями вечеринки, и я не хотела её сильно беспокоить, а Тентен… Не знаю, с тех пор как она переехала в Осаку, мы перестали быть так близки, поэтому мне было как-то неловко звонить ей, просто потому что мне плохо. Может, она бы выслушала, но мне было бы неловко… Ну в общем, — она протянула, а потом перевела дыхание. — Я пролистывала свои контакты, и я клянусь, я не знаю, что на меня нашло, но я решила позвонить… Да, ему. Заметь: на этот раз я была трезвая, в полном сознании. И я всё ещё понимала, что это абсолютно дикая и сумасшедшая идея. Да, Наруто, я всё это знала. Но я… Окей, сначала я вроде как нажала на звонок. Потом пошли гудки, и я сбросила, — здесь я усмехнулся: мне было очень знакомо это чувство. Это леденящее ладони волнение, единственным побегом от которого могла стать лишь отмена действия. — Но он перезвонил мне, представляешь? Хотя прошло буквально… два гудка? — Я представляю, — хмыкнул я. Я действительно представлял. — Ну вот, он перезвонил и… — Сакура вновь застыла, а потом резко запричитала: — Бли-и-ин, Наруто, я просто не вывожу эту жизнь!.. — Что он сказал тебе? — Он… — Сакура тяжело выдохнула, будто снова собираясь с мыслями. — Сначала я просто тысячу раз перед ним извинилась. Извинилась, что потревожила так поздно. Соврала ему, что хотела позвонить кому-то другому, потому что мне грустно, но случайно ткнула не туда. Честно, я уже даже не помню, что именно я там наплела. Но он спросил, почему мне грустно, и знаешь, у него всегда такой голос, ну ты знаешь! Успокаивающий, немножко ленивый. И он так спрашивал, как будто ему было правда важно узнать, кто меня обидел и всё такое. Я знаю, я сейчас вообще неадекватно рассказываю, но я сама удивилась, что мне с ним было так комфортно… Я не чувствовала, что отвлекаю его от каких-то важных дел. Он задавал мне всякие вопросы. Мы говорили про мою маму. Он сказал, что помнит её и, мол, она всегда была слишком строга ко мне, когда у меня, например, у единственной была идеальная посещаемость и я хорошо усваивала материал. И вообще, он сказал, что далеко не всегда правильно стремиться к первому месту, что нужно сперва понять, что ты любишь и чем хочешь заниматься, и тогда обязательно добьешься успеха, и не нужно будет переживать об экзаменах… — она опять перевела дыхание. Я слушал её с лёгкой улыбкой на губах, рассматривая потолок и болтая свешенными с края кровати ногами. Я не понимал её зацикленности на Какаши, но я знал, что такое быть влюбленным. И я прекрасно представлял это сладкое чувство, когда предмет твоей любви искренне интересуется тобой и уделяет тебе внимание, и слушает твои слова, и… В общем, когда есть взаимность. — А потом он мне рассказал немного про себя. Рассказал, что он был гением в свои школьные годы, занимал первые места на всяких олимпиадах, но когда пришло время выбирать университет, он понятия не имел, куда ему пойти, потому что он не хотел быть инженером, как его убеждали все вокруг, просто потому что он самые сложные задачи по физике решал за пять минут. В итоге он никуда не поступил, но так получилось, что сыну знакомого его отца был нужен репетитор по математике, и Какаши стал заниматься с ним, и тогда он понял, что ему нравится учить детей. И что теперь он абсолютно счастлив на своём месте, и ему не нужны ни баснословные деньги, которые получают в инженерной сфере, ни статус гения. В о-общем, Наруто, это было так мило… Он рассказал это всё мне, и мне было так хорошо, я вообще даже забыла, что поругалась с мамой. Тем более, потом она всё равно постучалась ко мне в комнату и как ни в чем не бывало позвала на ужин. Мда. Как обычно. В общем, ты понимаешь? Понимаешь? А! И ещё он разрешил мне звать его просто Какаши, прямо сам, Наруто, я не могу!.. — она прямо в трубке завизжала куда-то в подушку. Я посмеялся, вспомнив, как мне сегодня тоже хотелось покричать в подушку, но я воздержался, потому что это, якобы, «не мужественно». — И что теперь? — не без любопытства спросил я. — В смысле что теперь? — опять отрезвилась Сакура. — Ну, это… с Какаши? Ты не думаешь, что это… В смысле, я серьёзно рад, что он помог тебе и поговорил с тобой, но ты не переживаешь, что это… агрх, как бы сказать? — я не мог подобрать слов, боясь обидеть Сакуру, но кто, если не я, хотя бы немного спустит её с небес на землю? — Не переживаю ли я, что он взрослый мужик за тридцать, а я ещё даже не поступила в универ? — отрезала Сакура. Я облегчённо выдохнул. Иногда я был совершенно бесполезным. — Да, это. — Ну, Наруто, ты как думаешь? Конечно, я переживаю! — поразительно легко согласилась она. — Ты не представляешь, что я уже передумала за эту ночь. Я спать-то легла… во сколько? Часа в четыре, наверно. Потому и дрыхну сегодня долго. — Ты всегда так дрыхнешь, — напомнил я ей. — Не суть. Просто сегодня у меня был повод. Я правда не знаю, что мне делать, — теперь она прозвучала искренне разбито. — Я боюсь, что это до сих пор мои глупые чувства из средней школы, и я не могу смотреть на ситуацию объективно. Тем более… В тот раз, когда мы встретились в школе, мы с ним разговаривали, и он был таким джентльменом, знаешь? В смысле, он не смотрел на меня как на кусок мяса, и выслушивал все мои ответы до конца, и… Теперь я чувствую, будто мне просто не хватает такого внимания от парней, понимаешь? Им всем лишь бы потрахаться поскорее, — здесь я не мог с ней поспорить, потому что именно это мы и сделали вчера с Саске на пару. — Они смотрят в моё декольте чаще, чем мне в глаза, это абсолютно выводит меня из себя. У меня даже нет желания дальше продолжать общение, а я, может, тоже хочу чего-то нормального. Да, я хочу внимания к себе не только как к девушке, но и как к человеку, ну разве это плохо? — Конечно, нет, — сочувствующе отозвался я, хоть и знал, что вопрос был риторическим. Иногда мне становилось жаль, что мы с Сакурой были катастрофически несовместимы как пара: я бы искренне хотел подарить ей всё мужское и при этом человечное внимание, которого она заслуживает, если бы это было в моих силах. И — увы — я даже не мог переубедить её в том, что все парни примерно моего возраста в большинстве своём не стоят ни единого её взгляда. Потому что у меня не было достаточно сильных аргументов в нашу пользу. Мы плавали в гормонах и не знали, как с этим совладать, даже если очень пытались. — Так что вот, — продолжала Сакура после вздоха. — Ты понимаешь, Какаши — это совсем другой уровень. Он, кхм… — Он мужчина, — подсказал я. — Да! Вот именно! Он мужчина, а не какой-то сопливый пацан… — Во-хо, спасибо за комплимент в мой адрес, кстати. — Ой, да что ты про себя не знаешь, — нисколько не смутилась Сакура. Я засмеялся: её негодование по поводу парней уже давно меня не возмущало, я привык. — Слушай, ну… Я не помню: ты в курсе, у него есть, типа, подруга? Невеста? Жена? — предположил я. — Потому что если есть, это будет ещё хуже, чем встречаться с сопливым пацаном. — Жены или невесты точно нет, было бы кольцо, я специально обратила внимание, — задумчиво протянула Сакура. — Насчёт подруги я, конечно, без понятия. Думаешь, стоит выведать? — Я не знаю. Ты планируешь продолжать с ним общаться? — Я… — Сакура снова задумалась. — Само собой, я бы хотела. Но я всё ещё не уверена, что мне можно вот так ему звонить, хотя он сказал мне, перед тем как мы попрощались, что я могу ему, ну… писать? Если что. Тем более, пока каникулы и всё такое… — Значит, пиши ему. Очевидно, он тоже хочет продолжать с тобой разговаривать. Пока трудно сказать, какие конкретно у него мотивы, но… Если тебе просто нравится общаться с ним, и ты чувствуешь себя хорошо? Почему нет? — Но Наруто… — жалобно выдохнула Сакура. — Я боюсь, что… Ох, я влюблюсь как дура, окончательно, а он что? Вдруг он просто ведёт себя как вежливый, порядочный человек? Вдруг на этот раз я буду как бомбочка с гормонами, и потом — бух! Всё испорчу. Ну сам подумай: что́ такому взрослому мужчине может быть от меня надо? Со мной-то уже всё понятно, а он… — Слушай, по-моему, ты слишком паришься, — выдохнул я сквозь надутые щёки. — Да, ты влюбишься, а он, может быть, нет, но чувства — это всегда риск. И что нам теперь, ни в кого не влюбляться? Откуда ты знаешь, что у него нет причин быть с тобой? Я, например, всегда считал, что весь этот шлак из парней в старшей школе тебе не ровня. Ты супер умная, и начитанная, и смешная, и… ну, готовишь ты, конечно, посредственно, — на этом моменте мне из трубки раздалось возмущённое «эй!». — Но зато ты в свои восемнадцать уже умеешь оказывать реальную первую помощь. Помнишь, как в прошлом году ты буквально спасла девушку после аварии на дороге, когда остановила кровотечение, пока не приехала скорая? Да даже не это суть! У тебя всегда куча разных идей, ты не боишься пробовать новое, у тебя живой ум. А Какаши… Ты видела его? Он просто тихий-мирный учитель в средней школе. Как думаешь, сколько в его жизни таких вот… как ты? И с чего ты вдруг решила, что ему нужен кто-то такой же спокойный и серьёзный, как он сам? Я думаю, наоборот. Ты не знаешь его мысли, Сакура, и не узнаешь до конца жизни, если откажешься общаться с ним, просто потому что… не знаю… просто потому что не решишься позвонить! Ещё раз, — я закончил свою тираду уверенной точкой. Каждое слово я говорил от чистого сердца, и вот внезапно — я услышал громкий всхлип на том конце. — Эй, ты что, плачешь? — Нет! — воскликнула Сакура. Очевидно, она плакала. — Нет, я не!.. неважно! Просто… ты правда обо мне так думаешь? Я даже опешил. — Пффт, конечно, я так думаю! И даже больше. Так что я не вижу тебе смысла сомневаться по поводу Какаши. А разница в возрасте, ну… Разве это не значит, что вы оба можете друг друга чему-то научить? Я так это вижу. Сакура снова всхлипнула. Я терпеливо ждал. Наверно, очень неприятно начинать утро с внушительной порции слёз, но с другой стороны, я всего лишь сказал то, что она заслуживала услышать в тяжёлый для себя момент. Я сказал ей правду. — Спасибо, Наруто, — наконец промямлила Сакура. Ещё шуршание. Она громко сморкнулась в платок. — И да, я плачу, ну и что? — Да ничего, — я засмеялся. — Я же просто спросил. — Ладно… — Ну как, тебе легче? — Думаю… уф. Да. Да, легче. Ты прав. Чего это я испугалась в него влюбиться? Даже если обожгусь — ну и что? У меня всегда будешь ты, правда? Улыбка не сходила с моего лица. — Ну, как тебе сказать… — протянул я с преувеличенным сомнением. — К сожалению, теперь я уже не могу дать гарантию… — Ах ты! Жук! — тут же возмущённо задохнулась Сакура. Я злобно захихикал. — Всё со своим Саске носишься! Что теперь, подрочили друг другу и любовь до гроба? Вот у вас парней вечно так! — Он вынес мой мусор, — зачем-то сказал я невпопад. — Что? — Да, он вынес мой мусор и пошёл в магазин за продуктами, прикинь? А ещё он хочет взять еду навынос из ресторана, чтобы, цитирую: «ты поел хоть раз в жизни чего-нибудь, кроме лапши». — Серьёзно? — вполне натурально удивилась Сакура. — И ты позволишь ему кормить тебя нормальной едой? — Это пока под вопросом. Смотря как он будет меня кормить. — О-о, нет, не ломай мою психику, Узумаки! — застонала она в отвращении. — Это ты подумала! — защищался я, уже смеясь. — Я не подумала, это ты сказал! — Нет, это… Я не успел договорить, потому что в тот момент из прихожей раздался щелчок замка: наверняка Саске воспользовался моими ключами, которые своровал из моей же куртки. Не то чтобы я возражал, тем более он вернулся. — Так, Сакура, Саске пришёл! — Саске при… — Да-да, — в прихожей как раз хлопнула дверь, и я закончил неловким: — Всё, давай, люблю-целую! И бросил трубку. Только через целую секунду я понял, что сказал Сакуре и как это прозвучало для человека, который был не в курсе наших отношений. — Кхм-кхм, — я услышал, как Саске театрально прочистил горло прямо в прихожей. А потом на пол что-то с грохотом приземлилось — наверняка, это была его сумка с вещами. — Узумаки, иди сюда. У меня от макушки до задницы прошла ледяная дрожь. Мышцы ног от волнения ослабли, но я покорно встал с кровати и прямо вот так, в чём был — пошёл в прихожую, встречать Саске. Почему-то я чувствовал себя так, будто иду прямиком на плаху. Когда я показался в проёме, Саске опять весь из себя безупречный стоял у моих дверей, на пороге. Его небрежный хвостик вернулся на место; отдельные прядки спадали ему на лоб в таком идеальном хаосе, будто каждую волосинку ему отдельно спрыснули лаком и раскидали по нужным местам. На Саске было то же вчерашнее пальто, те же ботинки. Он выглядел на миллион долларов, а ещё с этим манящим запахом из пакета с едой навынос и со вторым пакетом продуктов, откуда, дразня, выглядывали стаканчики с моим любимым раменом… я даже не знал, мне Саске просто поцеловать или сразу завалить вот здесь, на коврике, и никогда от него не отцепляться. Только, может быть, позже. Может, когда его глаза перестанут быть такими строгими и ревнивыми. — Кого это ты там любишь-целуешь, хах? Я буквально тут встаю на два часа раньше, мотаюсь по всей Конохе в поисках еды, и я оставил тебе пятнадцать грёбаных сообщений… — Саске-Саске! — я замахал руками, сразу же пугаясь и пытаясь его успокоить. — Это была Сакура! Я тебе говорил! Мы с ней, типа, лучшие друзья, прямо лучшие-лучшие, и мы абсолютно романтически несовместимы, вот прям совсем несовместимы, так что я… Я не знал, зачем это всё плёл, и мне казалось, что я делаю ситуацию только хуже, пока Саске не… Засмеялся. Всё его лицо вдруг просветлело, ожило, будто даже засияло, а я просто застыл на середине фразы, глупо приоткрыв рот. Саске смеялся, как настоящий маленький чертёнок, неверяще мотая головой, параллельно расстёгивая пальто и сбрасывая с ног ботинки. — Расслабь задницу, Наруто, — наконец сказал он, всё ещё улыбаясь. — Я просто хотел проверить твою реакцию. Считай, что ты прошёл тест. От этих слов внутри у меня что-то сладко и гневно загорелось одновременно. Я захотел его ударить, но не кулаком, а, к примеру, членом. Шлёпнуть куда-нибудь. По заднице. В задницу. Вот что я хотел, да. — Ах ты… — я начал, но не знал, как продолжить. — Ах я?.. Раздевшись, Саске безо всякого стеснения подошёл ко мне ближе и нагло вздёрнул бровь. Я сделал шаг вперёд, приготовившись схватить его за плечи, прижать к стене и просто сделать с ним что-нибудь. С ним, таким идеальным, таким засранцем. Однако не успел я как следует нарушить его личное пространство, Саске внезапно упёрся прохладной с улицы ладонью мне в голую грудь и сказал: — Так. Ты зубы чистил? — Э-э… — я абсолютно растерялся на этом простейшем вопросе: в данной ситуации он показался мне совершенно дурацким. — Значит, не чистил, — мгновенно всё понял Саске по моему отупевшему лицу. — Тогда марш в ванную. — Да Саске блин!.. — Без возражений, — отрезал он холодно, но всё равно будто с толикой ласки, и убрал руку, снова отходя от меня, чтобы схватиться за пакеты, оставленные у дверей. — И в целом на будущее, — повернулся он ко мне обратно, — никаких утренних поцелуев, пока мы оба не приведём в порядок свои рты, ясно? Просто так по утрам целуются только в рекламе. Ну и, может, те, кому плевать на свои личные границы. — Пиздец, ну ты и зануда, — я закатил глаза, прислоняясь голым плечом к косяку спальни, из которой вышел, но, вообще-то, я знал, что в словах Саске есть смысл. — Мгм. Зануда, которого ты можешь целовать хоть полдня без передышки, если просто потратишь две минуты на чистку зубов, хах? Как тебе такое? У меня мгновенно что-то произошло внутри от слов «целовать хоть полдня без передышки». Как будто я объелся любимых рисовых пирожков со сладкой начинкой. Я хотел это — да, то самое. Полдня. Без передышки. Я ушёл в ванную быстро и бесшумно — Саске даже ещё не успел донести до кухни пакеты.