Записка на последней парте

(1 месяц спустя) — Ты даже не представляешь, что мне пришлось провернуть, чтобы уговорить маму отпустить меня на пару дней в Токио во время Золотой недели! — Сакура с удивительной силой подхватила в воздух свою сумку с вещами и, привстав на носочки, закинула на верхнюю полку. Я потянулся было ей помочь, но быстро понял, что она прекрасно справится сама. Плюхнувшись в мягкое кресло у окна, Сакура тяжело выдохнула, откидывая со лба растрепавшиеся волосы. Потом, будто что-то вспомнив, засунула руку в карман джинсов, вытащила оттуда пару маленьких невидимок и тут же принялась закалывать передние прядки. — Что ты там опять выдумала? Я ещё вчера хотел спросить, — отправив свою сумку вслед за её, я уютно примостился рядом с Сакурой, в кресло ближе к проходу. — Ты не поверишь, — закончив с волосами, она повернулась ко мне с плутоватой улыбкой, как будто готовилась поделиться грандиозной сплетней. — Ну? — вскинул я брови. — В общем, — от волнения она даже поёрзала в кресле, — ты ведь знаешь, что мы общаемся с Какаши, так? — Мм. — И в один из наших разговоров я… сказала ему, что очень хочу поехать с тобой на концерт к Саске в Токио, но я знаю, что мама абсолютно точно никуда меня не отпустит. Она только скажет мне сидеть за учебниками все выходные, мол, радуйся, что поступила — теперь как бы не вылететь! И-и… Представляешь, что он предложил? — Сакура специально тянула кота за яйца, и я уже просто не мог: — Ну что? — Он предложил дать ей трубку. Это было позавчера вечером, я специально тебе не рассказывала, потому что хотела лично! Короче, я, само собой, спросила, что он хочет ей сказать, но он опять просто попросил дать трубку, и всё. Ничего, мол, не болтай маме лишнего. Я немного занервничала, но это ведь Какаши… Я ему доверяю, так что я нашла маму, передала ей, мол, с тобой кое-кто хочет поговорить… Она вся такая нахмурилась — может, подумала, из полиции кто-то? ха-ха, — ну, неважно. Я дала ей телефон, а сама отошла так в сторонку и смотрю на неё. Она слушает. Внимательно. Потом смотрит на меня. Я делаю лицо самой невинной девочки на свете. И — Наруто! Вот сейчас клянусь всем, что у меня есть! Я понятия не имею, что Какаши ей наплёл, но к концу разговора она смеялась, улыбалась и вообще была готова отпустить меня куда угодно. Она буквально мне потом сказала: «Чего же ты раньше молчала, что у тебя была такая прекрасная возможность провести выходные с пользой?!». А на следующий день она даже помогала мне собираться, прикинь? Погладила мне блузки и брюки — не то чтобы я сама не справилась, но это просто… Это вынесло мне мозг. Когда я перезвонила Какаши, думала, что расплачусь от благодарности. М-мх, он просто… Он самый лучший, — закончив, Сакура со страдальческим лицом откинулась на спинку кресла и помотала головой. Я присвистнул. — И ты спрашивала потом, что он там выдумал? — Конечно, спрашивала! — снова оживилась Сакура. — Но он сказал, — она прочистила горло и попыталась понизить голос до мужского тембра в меру своих возможностей (звучало это абсолютно комически): — «Тебе не обязательно знать все мои секреты, Сакура». Агрх, я клянусь, он убивает меня и даже не знает об этом. — Думаю, он знает, — усмехнулся я. — Ой, что ты понимаешь, — отмахнулась она от меня. А потом снова вздохнула: — Но нет, вот скажи? Это было так мило с его стороны. Помочь мне. Я бы… Нет, мама бы точно меня не отпустила, и я бы сидела всю неделю дома и проклинала своих родителей, свою жизнь, а заодно и тебя с Саске. — А мы-то тут причём? — посмеялся я. — А притом! Я, значит, должна дома сидеть учиться, а вы в Токио развлекаетесь! — Говоришь так, будто это не гипотетическая ситуация. — Она была бы совсем не гипотетической, если бы не Какаши. Я примирительно похлопал её по плечу. — Что ж, спасибо бывшему сенсею за помощь! Я знал, что он не разочарует. Сакура лишь опять по-своему, влюблённо вздохнула и посмотрела в окно. Мы минуту посидели в тишине, а потом в вагоне дали объявление об отправлении, и вскоре поезд тронулся с места по направлению к Токио. Токио… Я никогда не был в Токио. Как-то не довелось, да и самому никогда не хотелось. Слишком большой город, слишком много людей, маленькие улочки, гигантские торговые центры, модные магазины… Огни, высотки, суета. Бесконечное движение. Я ждал встречи со столицей без особого энтузиазма, без тайного восторга, но вот кого я очень хотел увидеть — конечно, это Саске. Он обещал встретить нас с Сакурой на вокзале. Я написал ему вчера, когда узнал, что Сакура едет, и мы вместе с ней заказали билеты онлайн. Я был так взбудоражен, что в конце концов сообщений мне не хватило, и я позвонил ему ночью накануне. Всё закончилось очень спонтанным, незапланированным сексом по телефону и сонными взаимными «я скучаю». Надо сказать, месяц назад, после тех чувственных, слёзных поцелуев у меня на кухне, Саске, как и обещал, смог остаться в Конохе ещё лишь на четыре дня. Я же вовремя вспомнил, что железно обещал Джирайе навестить его в начале апреля, поэтому угнал на Хоккайдо вскоре, после того как мы с Саске, будто отрывая друг друга от сердец, распрощались на платформе у поезда Киото — Токио. Но пока время очередного неизбежного расставания не наступило, пока мы с Саске ещё были вместе, без преувеличения и лукавства — это были лучшие четыре дня в моей жизни. Я никогда и ни с кем не целовался столько, сколько целовался с Саске, пока он гостил у меня в квартире. Мы буквально стёрли друг другу губы этими поцелуями, но опять и опять, каждый раз, когда я к нему поворачивался, пока мы, например, смотрели сериал, мне непременно хотелось его чмокнуть. На чмок Саске отвечал тихим вздохом — его губы сами собой размыкались, я чувствовал мягкость, влагу, тепло, и в итоге бросал всё к чёрту — наваливался на него сбоку, втягивал в очередную маленькую прелюдию, и мы пропадали друг в друге. Стоит ли говорить, что за первые полвечера мы едва досмотрели две серии по сорок минут? Мы спали с ним в одной постели, и теперь уже каждое утро я просыпался с ним в квартире. В первый день я проснулся, когда он умывался, во второй — когда он уже готовил завтрак, в третий — проснулся оттого что Саске сидел рядом и гладил меня по волосам, а в четвёртый… Уф. Я боялся вспоминать о четвёртом утре, сидя рядом с Сакурой в поезде. Неровен час у меня встанет, и она уж точно не упустит шанс меня унизить. А то ещё и публично. Но всё равно, я немного… Ну как такое вообще можно было забыть? Как можно было не вспоминать, даже спустя месяц, пока мы не виделись друг с другом лицом к лицу? Саске буквально разбудил меня ртом. Там, внизу, аккуратно откинув одеяло в сторону и приспустив моё бельё. Помню, как, просыпаясь, я успел подумать, что приятные ощущения мне только снятся, что это сладкий обман, подброшенная извращённым сознанием иллюзия. Я постанывал и ворочался, чувствуя влагу языка и губ, и тёплые руки, поглаживающие бёдра, сдерживающие меня и не дающие уйти от ласки. — М-мн, Сас-с… — я бормотал что-то невнятное, а потом — чем сильнее я возбуждался, чем тяжелее становился мой член под чужими губами, тем яснее я понимал: что-то здесь было не так. Очень сильно не так. Будто я уже вовсе не сплю. Будто я нахожусь в своей родной реальности, не в фантазии, и будто Саске… Тогда я дёрнулся, вздрогнул всем телом, открывая глаза и опуская мутный, заспанный взгляд вниз. У себя между ног я сразу увидел копну спутанных чёрных волос и бледные руки с длинными пальцами, растянувшиеся по моей смугловатой кожей на тазобедренных косточках. Мой член упруго толкнулся навстречу бесстыдным губам Саске. Эрекция безжалостно крепла, наливаясь, пульсируя прямо под чужим языком. — Саске!.. — Мхм, уже проснулся? — он оторвался на секунду, вскидывая на меня сверкающий, дьявольский взгляд. И такая тайна открывалась мне в его чёрных омутах. Такая бездна. Такой космос. Помню, было ещё слишком рано, чтобы я мог придумать хоть один связный вопрос и выяснить, какого хрена тут творится. Я со стоном свалился обратно на подушку, запустив пальцы в мягкие гладкие волосы Саске, и постарался пережить тот сладкий кошмар наяву. В итоге — Саске очень долго дразнил меня, не желая выпускать из постели, притворяясь, будто у нас есть всё время в мире и к вечеру ему вовсе не нужно будет спешить на вокзал с билетом в другой город. Он втягивал свои гладкие щёки, создавая тугой шёлковый вакуум, надавливал на головку мокрым, тёплым языком. Дразнил уздечку. Водил ладонью по вязкой слюне там, где плоть не помещалась в его узкое горло. Он не давал мне кончать, зажимая пальцы в основании ствола, доводя до исступления, вынуждая позорно-позорно хныкать. «Пожалуйста-пожалуйста, Саске… блять, С-саске…». Конечно, первая попытка контроля над моим оргазмом Саске очень — даже слишком — понравилась, чёртов он садист. Я, с другой стороны, в конце его издевательств взорвался так, что не мог прийти в себя ещё целых десять минут — а может и целую вечность. Потому что сперва мне долго чудилось, что я до сих пор кончаю и вздрагиваю от нежных, сладких отголосков крупного оргазма; а когда чудиться перестало — я просто лежал в чистом шоке, не в силах шевельнуть даже пальцем. Саске буквально меня поломал. Чёрт. Как я и боялся: от картинок из прошлого в штанах у меня стало каплю неуютно, и я специально отвернулся от Сакуры, делая вид, что как ни в чём не бывало разглядываю вагон и пассажиров, которые попадают в поле зрения. О последнем утреннем минете мы с Саске как раз вспоминали вчера ночью, и это совершенно не помогало мне сейчас успокоиться. Думать о Саске и раньше бывало чревато, потому что я напрочь выпадал из реальности, но теперь я не просто выпадал из реальности своей — я погружался в реальность другую. Там, где только мы с ним, вдвоём, где нас ничего не сдерживает, где нам ничто не может помешать. Я обожал эту реальность, пусть и в последний месяц она была в одних моих мыслях. За время, проведённое нами вместе, помимо всей этой любовной шелухи, я помнил, как вознамерился устроить встречу Саске с Сакурой — прямо на следующий день после наших признаний. Я заранее рассказал Саске всё, что было не стыдно рассказать, и гордо поделился своим грандиозным планом купить в знак благодарности Сакуре её любимые розовые гортензии в красивом оформлении плюс конфеты из частной кондитерской в центре Конохи. Саске тогда с сомнением спросил: — А вы точно не встречаетесь? Ни разу не впечатлённый его сарказмом, я закатил глаза. — Вот только не будь как те сплетницы из старшей школы. Они все считали нас парочкой, и я устал их разубеждать. — Мм. Может, потому что из вас и правда вышла бы хорошая парочка? Я прищурился, посмотрев на него как следует. — Знаешь, из кого точно выйдет хорошая парочка? Из тебя и вот этого кулака, — я показал ему сжатый кулак, конечно, только в шутку. Но Саске неожиданно оценивающе на него посмотрел, погладил подбородок и вопросительно вскинул бровь, переводя взгляд обратно на меня. — Вот так сразу планируешь фистинг? Мой кулак моментально разжался. — Да блять, Саске! — от неловкости я грубо пихнул его в плечо, так что Саске, уже открыто смеясь, покосился набок. — Посмотрите, кто у нас смущается. Мы тогда немного подрались, но это как обычно было похоже лишь на жестокие предварительные ласки. Чуть позднее мы с Саске отправились вместе гулять по Конохе в поисках подарков Сакуре. Я написал ей заранее и спросил, дома ли она и можно ли забежать. Она сказала, что да, родители на работе, вся жилая площадь в полном её распоряжении, а значит, она готова принимать гостей. [От: Наруто] (13:24) «Угадай, кто идёт со мной )» — Саске, быстро, давай сделаем селфи! — Что? Зачем? — Давай-давай! (13:25) «*Фото*» Фото получилось немного смазанным, и недоумённый Саске смотрел куда-то в сторону, а не в камеру, в то время как я широко улыбался, показывая «пис». [От: Сакура 🌺] (13:25) «ААаААААаАА СерьЁЗНО?????!!??!!??!!?» «У МЕНЯ НЕ ПРИБРАНО!!!!!!» «ТЫ БЫ ЕЩЁ ИМПЕРАТОРА ВЁЛ КО МНЕ В ГОСТИ» «Ну НарУтО ну нельзя так делать 😭😭😭» Я рассмеялся в ответ на её сообщения. [От: Наруто] (13:26) «Расслабь булки женщина» «Мы ещё не скоро будем у тебя ;)» [От: Сакура 🌺] (13:26) «даже не хочу знать, что вас задержит…...» «И Я ТЕБЕ НЕ ЖЕНЩИНА» Разговор был исчерпан. Может быть, этот день в итоге оказался лучшим из дней Сакуры так же, как и для меня. Мы пришли к ней с цветами, конфетами и клубникой в шоколаде, и она, естественно, подумала, что это приветственные подарки Саске. — Вау! Откуда ты узнал, что я люблю гортензии? И эти конфеты? О божечки! Ты спросил у Наруто? Саске-кун, ты такой внимательный!.. Я, если честно, был так рад видеть момент их своеобразного единения, что даже не стал ничего говорить про ложь и несправедливость жизни. Конечно, поначалу Саске было неловко с Сакурой, но он очень умело, с присущим себе достоинством скрывал свои чувства, а потом и вовсе преодолел смущение — тем более, я всё время был рядом и гладил его по плечу, или хлопал по спине, или скользил ладонью невзначай по пояснице. Сакура отвела нас в свою идеально прибранную комнату, которая и раньше всегда поражала меня обилием пастельных нежно-розовых оттенков в интерьере, но именно в тот день, с букетом розовых гортензий на прикроватной тумбочке в прозрачной вазе, со своими свежевыкрашенными волосами на фоне мохнатого розового покрывала — у меня буквально рябило в глазах. А может, мне просто всё казалось особенно ярким в тот день. Но самое важное — помимо красивой мебели, заставленных медицинскими книгами полок над столом и самых разных сувенирных фигурок, привезённых из путешествий по миру с родителями, на одной из стен в комнате Сакуры висел большой коллаж с фотографиями прошлых лет, из наших школьных будней. Сакура показала Саске всё — конечно, заодно рассказала кучу неловких историй про меня, за что я не переставал награждать её убийственными взглядами. Она смеялась. Саске смеялся тоже. И всем, в общем, было понятно, что никого, на самом деле, убивать я не хочу. Напротив, я был переполнен нежностью и благодарностью. Мы много говорили о прошлом. Сакура даже сблотнула Саске немного про свою симпатию к Какаши, но он, по-моему, не обратил внимания. Мы выпили у неё чай с принесёнными нами же конфетами — мне больше всего понравилась клубника в шоколаде, и я пожалел, что она без фантиков, иначе сунул бы в карман и слопал ещё дома. Словом, мы с Саске не заметили, как просидели с Сакурой до самого вечера, а когда взглянули на часы, оказалось, что до прихода её родителей осталось каких-то двадцать-тридцать минут. — Блин, простите, что так! — извинялась перед нами Сакура в прихожей, пока мы надевали обувь. — Наруто уже, конечно, знает, но ты… — она обратилась к Саске. — Поверь, ты точно не захочешь с ними вот так встретиться. Они еле позволяют мне общаться с Наруто, как будто он меня когда-нибудь споит или подсадит на наркотики. А если они увидят двух парней, выходящих из моей спальни, один из которых тот самый «балагур и хулиган»… Пфф. Вы оба будете трупы, а потом и со мной разберутся. С пытками и ритуальными плясками. Вместе обняв Сакуру на прощание, мы отправились обратно ко мне домой, и уже там, переодевшись в домашнее, поужинав, оставшись наедине, мы с Саске… — О чём думаешь? — вдруг спросила Сакура из настоящего, ткнув меня локтем сбоку, вытаскивая из воспоминаний. Я усмехнулся. — Угадай с трёх раз. — А-а. Никак не терпится опять увидеть своего Саске? — Мгм. — Надеюсь, он правда встретит нас на вокзале. Я как-то была в Токио, но совсем маленькая. Помню только, что мне было очень страшно и я плакала каждый раз, когда мама отпускала мою руку, просто чтобы достать из кошелька деньги. Там о-очень людно. И ничего не понятно. — Он встретит, — кивнул я твёрдо. — Он обещал. — А вдруг у него что-нибудь подвернётся и… — Нет. Саске там будет. — Ну, раз ты так уверен… — Сакура вздохнула. А потом понимающе улыбнулась и наклонилась ближе, потерев, погладив меня по руке. — А сам-то всё равно нервничаешь. Чего так? — Я просто… — я передёрнул плечами. — Дело не в том, что я сомневаюсь. Просто мы опять не виделись месяц, и всё сто процентов будет как в первый раз. А в первый раз я стоял перед ним в кафе как идиот и… — Ну, он тебя за идиотство и любит, так что не переживай. — Ха-ха-ха. Умеешь успокоить, — сыронизировал я, хотя внутри и правда вдруг приободрился от её слов. В принципе от слов, что Саске меня любит, а уж за что… Разве оно важно? Да и разве «за что-то» любят по-настоящему? Я выдохнул. И в самом деле — чего я так разнервничался? Воспоминания разбередили во мне старые впечатления, заставили тосковать по ним, прямо как раньше. Но теперь — ничего страшного. Потому что я ехал на поезде в Токио, чтобы Саске из прошлого снова стал моим настоящим.