Месяц дождя

      Руки стражей перестали касаться его, как только Дазая вывели за дверь — после этого Осаму мог продолжить подслушивать, только немного опасаясь, что маг может его заметить и задаться некоторыми вопросами. Уверенности придавал лишь тот факт, что Накаджима Ацуши не выглядел заинтересованным какими ни было человеческими заботами, и, скорее всего, многих людей бы раздражал его взгляд в никуда — словно совсем не слышит, что ему говорят! Такими должны быть настоящие заклинатели? Ещё и самые сильные на континенте? Дазай всматривался в мага, отметив, что его одежда выглядит новой и современной. Хоть этому человеку недоставало такта, он нашел деньги и время на покупку новых вещей перед визитом во дворец. Вряд ли в одиноких горах располагались торговки с одеждой. Осмотрев эти незначительные детали, Осаму переключился на самое странное в заклинателе, его молодость и прическу. С расстояния в 5-6 метров не так легко сказать, но раньше Дазай увидел с близкого расстояния и руки Накаджимы. Они тоже выглядели обычными руками молодого парня, так что маг не носит реалистичную маску, как те, которые Осаму создавал до изобретения нужного зелья. Нельзя точно сказать, маскируется ли Ацуши, или поддерживает своё тело в юном возрасте, но через некоторое время можно понять. Волосы же… они так и остались загадкой для вора, но, видимо, такая прическа вышла случайно.       На жестикуляцию заклинатель поскупился, к сожалению. Он не сжимал пальцы, не скрещивал руки на груди и не размахивал посохом, когда говорил (достаточно громко, но без особой экспрессии). Собственно, это тоже подчеркивало некую холодность и отстранённость мага к людям вокруг. Он неизменно улыбался уголками губ, достаточно заметно, чтобы выражение отражалось на всём его лице.       И, разумеется, Осаму приметил вещь, которую должен украсть. Она слегка дразнящие выглядывала из-под горловины бежевого платья Ацуши, висела у него на шее, на шнурке. Артефакт невероятной мощи — разумеется, заклинатель будет держать его как можно ближе к себе. Но! Это может быть и приманкой, подделкой, лишь выглядевшей так, как нужно.       Именно, чтобы выяснить всё насчёт артефакта, украсть и принести его, Дазаю дали месяц.       — Раз уж вы так любезно согласились помочь, — ох, Осаму услышал голос императора. Видимо, собрание в тронном зале заканчивалось, и пора было где-нибудь прятаться. Дазай позволил себе остаться ещё ненадолго и дослушать, — разрешите предложить вам отправиться в путь не сразу, и, пока вы готовитесь к походу, ночевать в замке.       — Благодарю, — маг кивнул, решил не отказываться. После первой своей ошибки в обращении он больше не допускал такого, вернее, не обращался конкретно к императору и говорил о́бще. Дазай хмыкнул. — Я могу отдохнуть там сейчас? Дорога была долгой.       — Не сомневаюсь. Конечно, — тон императора так и лучился радушием, а вор не стал смотреть на финальные поклоны, бесшумно покидая коридор и направившись к собственной временной каморке.       Что-то щекотало его под рёбрами, предчувствие, должно быть. Всё же, при взгляде на заклинателя, на его причёску, Осаму изредка хотелось поёжиться. Странно это, уже давно ничто не вызывало у вора страх. Аура мага действительно оказалась подавляющей, должно быть, он по-настоящему силён. Или всё дело в самовнушении? Рассуждая об этом, Осаму заперся у себя и выдохнул — ему необходим небольшой перерыв. С такими мыслями он довольно быстро расправился с провиантом и водой. Накаджиме комнату выделили в главном крыле, и Осаму решил дать магу некоторое время прежде, чем приступать к следующим действиям.       Под вечер, в сумерках, Дазай выбрался из своей комнаты через окно. Пошёл по тонкому выступу на стене, прижавшись к остывающему камню спиной. Он мог бы и просто пройти в гостевую часть дворца и постучаться к магу, но разве в этом есть хоть капля интереса? Да и амплуа персонажа не соответствует — как местного сумасшедшего Амаи пустили бы к заклинателю, особенно после сегодняшнего позорного происшествия?       Как хорошо, что стены замка успели немного остыть, поджариться было бы неловко. Да и воздух посвежел, отчего у Осаму поднялось настроение, и он слишком играючи зацепился за выступ окна комнаты Ацуши. А потом ощутил, как пальцы скользят и царапаются о шершавый камень.       Дазай только и успел, что раскрыть глаза — он собирался использовать духовные силы, но окно распахнулось, и Осаму уставился в лицо заклинателя, поймавшего его за запястья. Ничего не говоря, будто только и ждал, Накаджима потянул Осаму за руки и помог забраться в комнату, позже слегка отряхнув его. Затем маг улыбнулся.       — Амаи-чан, верно? — его способность не называть людей детскими прозвищами внезапно исчезла. Серьёзно? Если бы кто-то назвал Осаму по имени, ещё и так просто, в первый день знакомства, даже он был бы недоволен, при всей своей лояльности. Маг с интересом осматривал его, бегал взглядом от макушки до пят. Не впервые ведь видел.       Дазай заподозрил даже, что маг может знать о его тайной личности. Или же… они были знакомы с владельцем тела? Уже есть факторы, которые опровергают это, но нельзя отбрасывать возможность до конца. В любом случае, есть шанс спихнуть поведение «Амаи» на сумасшествие.       — И верно, и нет! Я рад, что господин Маг запомнил моё имя, но хотелось бы услышать фамилию, — Дазай пожал плечами, словно бы и не он только что влез к Ацуши в окно. Тот вздохнул.       — И правда, и верно, и нет… — Накаджима повторил, задумавшись, потянулся к своему посоху, заставив Дазая цепко следить за движениями. Это не было страхом. Только интересом — насколько же удивительно оказалось бы, если заклинатель сейчас атаковал его, больного, беззащитного смертного. Пока Осаму наблюдал с любопытством, посох обернули несколько раз вокруг оси неловким движением и стукнули по полу раз.       Осаму приготовился вопить и звать на помощь, сгорая от веселья. К сожалению, ничего не произошло. Маг лишь неуверенно застыл. Волшебный артефакт из дерева вызывал у Осаму всё больше интереса.       — А зачем заклинатель в наших краях? — Дазай поинтересовался как можно простодушнее, взмахнув рукой и взгляд наверх уводя. Ацуши непонятливо кивнул. Стучал и стучал по полу посохом, однако, ничего не происходило — на первый взгляд. Приблизившись — как можно его игнорировать! — Дазай рассмотрел частое мерцание там, где рука мага сжимала посох. Если рассудить, то ни на какое своё действие Осаму ещё не получил отрицательной реакции, так что… — Чего он так сияет?       — Как много вопросов! — однако лицо Накаджимы посветлело. Чтобы Дазай не дотронулся до посоха, Ацуши перебросил его в другую руку, а потом просто кинул в сторону, как обычную палку. — Для чего ты сюда пришёл, Амаи-чан? Мог бы просто постучать, лезть в окно очень опасно! — когда заклинатель положил руки ему на плечи, Осаму не мог не задаться вопросом, с чего бы Накаджиме быть таким счастливым. Пока что не получалось найти ответ ни на один из своих вопросов, а этот человек повергал в недоумение всё больше. — Так для чего ты здесь, Амаи-чан?       От выражения лица мага Осаму растерялся лишь на миг.       — Думал задать вопросы. И хотел… попроситься в поход с вами, — склонив голову, повиниться. Чтобы выглядело так, словно Амаи очень долго обдумывал это вторжение, но затем решил просто признаться. Руки заклинателя, наконец, соскользнули с плеч, и Осаму позволил сердцу…       — Ты так волнуешься, — Ацуши засмеялся, тоже нетактично и простодушно абсолютно. А ещё подтвердил легенды про отличный слух заклинателя. Выходит, вот как Ацуши распахнул окно в нужный момент.       Он помог Амаи, не раздумывая. Он не задал ни одного вопроса, какого черта тот был у его окна. Вернее, задал, но… совсем не так, как мог бы обычный человек. Как если бы в окно заклинателя постоянно кто-то влезал, не предупреждая его, чтобы поговорить. Ацуши без причины слишком гостеприимно принял его, как старого приятеля.       — Может, ты и не сумасшедший… — сетовал Накаджима тем временем, пока пытался подготовить более-менее пригодный для встречи с гостем стол, — …но если и раньше залезал к незнакомым людям в окна, то они не простили бы. Я тебя не гоню, только надеюсь, что в тебе будет больше благоразумия, — Ацуши снова вздохнул. Его правда охватило волнение за Амаи? Больному сложно не сочувствовать, но… что-то заставляло ощущать подозрение. — У меня есть рисовые булочки, но они уже несвежие. Сам решай, стоит ли есть подобную закуску.       Что ж, Осаму не стал брезговать, надеясь, что это добавит расположения Накаджимы к его персоне. То, что маг сам проявляет дружелюбие, лишь на руку.       Спонтанная трапеза прошла в тишине — Ацуши ел шарик рисового теста, не переставая смотреть. Он оглядывал руки Дазая, словно пытался что-то на них найти. Или запомнить, как они выглядят. В любом случае, и Осаму не отказал себе в том, чтобы разглядывать мага, чьё поведение было далёким от нормального. Видимо, Ацуши не нашел, что искал на руках, и глаза его рассеянно остановились на столе.       Заклинатель вдруг показался Дазаю маленьким, простым и уставшим, пока сидел, сгорбив спину, и медленно поедал булку, которую уж точно не стоило смаковать. Накаджима будто хотел скрыться от чужих глаз, и поза его была зажатой. Осаму даже ощутил неловкость.       — О чём думаете, Накаджима-сан? — Ацуши поднял голову на вопрос и положил в рот всё, что осталось от булочки, быстро глотая.       — Об этом поручении. Ты ведь служишь в замке, наверняка знаешь, какую проблему мне нужно решить. Потому у меня есть вопросы, зачем человеку отправляться в такую опасную экспедицию, — положив подбородок на руки, Ацуши возвёл глаза к потолку. — Всё, что ты хочешь узнать, думаю, я успею рассказать и здесь. Или же, если не всё, отвечу, когда вернусь за наградой. Амаи-чан, судя по глазам, уже встречался с магией опасных созданий, живущих в пустыне. И в следующей вылазке, стоит ещё одной капле яда оказаться в твоём теле, ты умрёшь, Амаи.       Что ж, настал его звёздный час! Дазай вздохнул горестно и уставился на стол, скорбным тоном возвещая, что в городе у него ни семьи, ни друзей, а на работе его ценить перестали как раз после проклятия. Он поднял взгляд, чуть заломив брови.       — Я не хотел бы здесь оставаться. Вы как раз уходите, к тому же, на помощь народу… — Осаму сказал это робко, мысленно похлопав себя по плечу. Хоть бы заклинатель этого сто́ил! — Это благое дело, — приосаниться, поднять голову и сказать с блеском в глазах. — И мне удалось сразить несколько чудовищ. Не сомневаюсь в ваших навыках, просто надеюсь, что мой опыт поможет в зачищении торгового пути. Если же нет… Я вас не побеспокою.       Ацуши был… заинтригован, так Дазай определил бы его выражение. Он улыбнулся, всё лицо его улыбалось и лучилось счастьем настолько искренним, что оно могло испугать.       — Вот как! Тогда посмотрим, я обдумаю это и скажу к утру. Всё же, надо будет ещё сообщить твоему боссу, — произнёс Ацуши, вновь теряясь где-то в своих мыслях. Его слова довольно… непривычные, должно быть, он вырос в далёких краях. Только в бандах людей называли боссами, по крайней мере, здесь, в пустыне. В городе, откуда Дазай родом, подобного слова вовсе не водилось. Накаджима крутил в пальцах длинную прядь седых волос, что заметно отличалась от других.       Дазай ещё не был уверен. Он не был уверен, что человек перед ним вообще является бессмертным заклинателем, что именно о нем говорилось в легендах — вся магия, которую Осаму успел увидеть, заключалась в лёгком свечении посоха. Сраженный тоской от мысли, что Накаджима просто маг среднего уровня, Дазай потрепал чужой рукав, чтобы привлечь внимание.       — На самом деле, есть кое-что, очень интересующее меня, Накаджима-сан, — облизнул губы после фразы, чтоб изобразить нервозность (светлые брови мага почему-то нахмурились). — В легендах говорится, что магией обладает лишь тот, кто проживает уже вторую жизнь. Это правда?       — Не знаю, у всех ли заклинателей так, но у меня была предыдущая жизнь, — кивнул Ацуши, словно эта информация не слишком личная. Его покладистость начинала действовать на нервы.       — Расскажете?       Тут Ацуши покачал головой, впрочем, без укора.       — Ладно, тогда второй вопрос, — «Амаи» кивнул самому себе. — Если маг умирает, то действительно ли небеса оплакивают его смерть, и потому месяц идёт дождь?       — Нет. Это явно выдумка, потому что, когда умирает маг, не происходит ничего особенного, это такая же смерть, как и остальные. Я застал конец своего учителя, и дождя в тот момент не припомню, — предупреждая слова, которые Дазай всё равно бы не сказал, маг махнул рукой. — Не волнуйся, Амаи-ч… я понимаю, что ты не со зла. — Должно быть, робкую заинтересованность вор изображал умело.       Ответ на первый вопрос Дазаю был известен, но второй оказался нов. Он кивнул, слегка разочарованный этой информацией.       — Что нужно, чтобы колдовать? Раз слова о второй жизни правдивы, неужели это получалось у вас с рождения?       Эти вопросы были призваны убедить заклинателя в том, что смертный просто заинтересовался магией, тогда как Дазай, на самом деле, уже знал многие ответы. Глаза Ацуши сощурились, и Осаму пытался поймать его блуждающий взгляд.       — Знаешь, я передумал, Амаи-чан. Не стану думать до завтра, я точно возьму тебя с собой! Постарайся не умереть в пути, это будет очень грустно. Вот тогда и расскажу тебе всё. А сегодня я устал.       И так Дазая, едва раскрывшего рот от удивления, вытолкнули из комнаты. Постояв у закрытой двери, можно было уже резюмировать: дело нечисто и вообще дрянь! Нахмурившись, он решил уточнить информацию у императора. Если этот человек — Накаджима Ацуши, бессмертный заклинатель, то Осаму — честнейшая торговка на базаре.       Либо заклинатель, в отличие от ложного Хамду Амаи, действительно страдал приступами безумия.