Cadillac & Hublot

      Кирилл искренне жалел, что раньше не пробовал трахаться с парнем. Он многое упустил. Никогда он ещё не испытывал такого охуенного оргазма. Внутри и снаружи было горячо, липко и влажно.       Но, было том о чем Гречкин не жалел — Хазин. Вряд ли бы он нашёл ещё одного такого же ебобошу, ради которого захотелось бы готовить себя, покупать игрушки и растягивать пробкой.       Кире просто нравилось, безумно нравилось: грязный, страстный и горячий секс; крышесносные эмоции и ощущения, которые он получал от каждой встречи. А ещё, похоже, ему нравился Петя.       Глупо не признаваться в этом хотя бы самому себе.       А ещё парень точно услышал и запомнил слово, пульсирующее в голове до сих пор: «МОЙ».       Гречкин не сильно запаривался с тем, почему Петя его так назвал, но упёртый мозг все равно искал хоть какое-то объяснение.       Может, он всегда так говорит, когда ебется с кем-то. Я вот пошлости люблю.       Найдя этот ответ для себя самым лучшим, Кира угомонился. Вряд ли ему в голову придет мысль о какой-то там эфемерной сентиментальности Хазина, ведь с ней парень за это время еще ни разу не встретился. Впрочем, это совсем не помешало Кирюше полезть к хмурому, даже сейчас, майору со своим лобызаньями. Да, Гречкину хотелось понежиться, так он подзаряжался энергией, заигрывал, а если очень сильно хотелось потрахаться — возбуждал. Сейчас он лишь бездумно обвил Петину руку, утыкаясь носом в шею, глубоко и спокойно дыша.       Кирилл бы с удовольствием начал пиздеть о чем-то (не важно о чем), но Хазин, по внешнему виду, к разговору не располагал.       Значит, подождем. Какой? Зеленый. Подождем.       Петя успел уже выучить некоторые повадки, а потому повышенная липучесть и ласковость Гречкина после того, как тот кончил, его не удивляла, а была вполне ожидаемой.       Это даже казалось… милым, что-ли. Слово-то какое…       Обычно Хазин не был сторонником не то что нежничать после секса, а и вовсе — задерживаться рядом с кем-то из случайных любовников. Всегда становилось как-то неуютно и почти противно продолжать хоть какой-то контакт. По этой же причине Петя никого не приводит к себе — предпочитал принять душ и сразу уехать из отеля или с чужой территории и от чужих ему людей. А тут — всё более чем устраивало.       Свободную руку он бездумно опустил на взъерошенные вихры парня, незаметно для себя мягко приглаживая. Прижал Гречкина к себе, позволяя практически лечь на него, чем парень тут же воспользовался. Склонил голову, невесомо касаясь губами губ и не смог скрыть почти нежной улыбки.       — Эй, Кир. Не засыпай пока. Нам бы до душа дойти, — голос звучал хрипловато, но это неудивительно — давно он не позволял себе стонать так открыто.       Давно не хотелось. Ни с кем.       — Что, хуйлуша, вместе пойдем? — Гречкин быстро оживился, практически переползая на Петю и заглядывая тому в глаза.       Кирилл был за любой кипишь, кроме беспонтовой голодовки. А так, скажи ему Хазин, что ебаться они будут в подъезде, согласился бы.       Даже если я беспринципная шлюха. Похуй.       Кира получал удовольствие от их с майором взаимодействия, все остальные предрассудки отправлялись в пизду, которой у них, к счастью нет. Гречкин снова вспомнил слова Хазина о том, что с мужиком спать проще.       Еще одним плюсом будет то, что точно никто не залетит. Огонь.       Эти мысли даже такого распиздяя, как Кирилл, не могли обойти стороной, поскольку риск обрюхатить какую-то прошмандовку был всегда. А если брать в расчет, что многие охотятся за его денежками — риск возрастал в геометрической прогрессии.       — Нет уж, ебобоша, если мы отправимся вдвоём, то точно не ограничимся одним душем, — Петя встал и потянулся, оглядываясь в поисках штанов. Не то чтобы его что-то смущало, но он хотел покурить, а вытирать голой жопой кухню или балкон не входило в планы. Он ещё не определился. Натянув домашние спортивки, висящие на стуле, Хазин привычно обшарил карманы. Прекрасно. — Так что давай, используй нерастраченную энергию и пиздуй, ванная прямо по коридору, — Петя прикурил две сигареты и протянул одну Гречкину, — там шмотки чистые лежат, бери все что нужно.       Хазин вышел в сторону кухни, давая Кириллу свободу действий.       Гречкин недовольно фыркнул. Он явно надеялся на более приятное продолжение вечера, чем ебанные банные процедуры. Помыться он может и в другом месте, а сюда он целенаправленно приехал трахаться.       Затянув предложенную сигарету, не вставая с кровати, Кира перевернулся на спину, смотря на примитивный потолок.       — Ну не ебант, а? — свое «фи» Кирюша высказал громко, чтобы пиздопротивный мент на кухне его точно услышал. — Птица обломинго, блядь.       Настроился, размечтался, а тут облом по всем фронтам.       Впрочем, немного корявая, но забота, Кире льстила. Да и перспектива теперь потаскать Петины шмотки ему нравилась. Даже очень.       — Да что ж ты блять такой ебанутый-то, — пробурчал Петя, впрочем, не столько удивляясь, сколько умиляясь этой непосредственности.       Хочет капризничать — пожалуйста, флаг в рук, барабан на шею и электричку навстречу. Пете как-то было глубоко похуй, что с другими бесило, с Гречкиным вызывало лишь тягу дать по мозгам и завалить на ближайшую условно-подходящую поверхность.       — Эй, хуйлуша. Если ты не пойдёшь ножками — я оттащу тебя за шкирку, — крикнул Хазин, прекрасно понимая, какой ответ получит в результате.       Напугал ежа тонкими джинсами, блять       Если Хазин ждал, что Кира молча послушается, встанет и пойдет в душ, то зря. Если Гречкин не повыебывется, то это будет не Гречкин, и его точно подменили. Еще с полминуты прикидывая, какую из хуевых фраз выбрать, парень снова подал голос.       — На ручках меня, блять, отнеси, как принцессу, — заржал Кира. — Кто за кралю платит, тот ее и танцует.       Не, ну а вдруг. Надежда умирает последний, как говорится.       Не то, чтобы Кирилл сам не мог дойти или ему уж сильно хотелось на ручки (ему хотелось сесть на твердый член, а не играть оскорбленную невинность), но поебать Петеньке мозг — святое дело. Гречину куда больше нравится, когда тот его матом кроет, чем, когда молчит.       Не то чтобы это было пиздец неожиданностью. По сути Хазин ждал предсказуемого выебона, но кто ж мешал хотя бы попытаться. Да и упарывало его всё это, что уж.       Бросив окурок в раковину, где до сих пор валялись руины чашки, Петя прошёл в ванную, врубил свет и запустил воду. Возможно, стояло включить ледяную, дабы охладить буйну голову Гречкина, но лечить его потом — Петя явно бы умом тронулся со своей капризной принцессой.       Почему-то даже мысли не возникло, что с внезапно заболевшим Гречкиным дело будет иметь не он.       — Ну раз моя принцесса настолько, блять, беспомощна, — быстро вернувшись в комнату и схватив парня в охапку, Петя оттащил ржущего еблана до ванны и забросил в воду, — то так и быть, доставлю. В следующий раз — просто вылью воду на тебя.       — Ты повторяешься, дядь! Такое уже было, — Кирюше было весело; он чувствовал себя ребенком, который доконал родителя и тот согласен был на все, лишь бы Гречкин уже сделал то, что от него просят.       Впрочем, в детстве было все не так. Сейчас куда лучше.       Парень перехватил Петину руку, пользуясь секундным замешательством и повисая на его шее. Будь чуть Хазин посговорчивей, а у Кирилла сейчас чуть больше сил, он бы его обязательно уломал на совместный душ.       — Может вместе, всё-таки?       Но, еб твою мать, что ты будешь с ним делать. Недотрога, блять.       — Может быть, — Хазин хмыкнул и властно поцеловал парня, позволяя притянуть себя ближе. Зачем отказывать себе в удовольствии?       — А может быть и нет, — рука Пети скользнула по телу Гречкина от шеи ниже, царапая под водой по животу.       — А может да пошёл ты, — разрывая объятия Хазин отстранился и звонко засмеялся, расплескивая воду. Выпрямился, развернулся и вышел, закрывая за собой дверь.       Кирилл не стал возмущаться и кричать вслед. Зачем устраивать представление, когда смотреть на него некому.       Лучше попридержать энергию и пустить её на МЕСТЬ.       Правда, как, когда и на какую, парень не придумал. Ну ничего, было бы желание, а случай представится.       Отрегулировав воду под себя, Кира нашёл на бортике ванной бутылек с надписью «пена» и, заткнув пробкой ванну (на этот раз чёрной, резиновой и не себя), фиганул беловатую жидкость на глаз.       — На сперму похожа, — глядя на то, как она растворялась, бурчал Гречкин.       Да, его мысли все ограничивались не головой, а головкой. Ему нравилось. Пете, кстати, тоже. Иначе бы он изначально посадил его в камеру, а не лапал на каждом углу.       Интересно, его заводят общественные места или это был банальный недотрах? Хммм, надо проверить потом.       Ванну Кирюша принимал редко, так как ему было лень ждать, пока наберётся его джакузи. Но сейчас, в стандартной чугунной посудине на 170, где Гречкин со своими длинными ногами даже не помещался, хотелось порелаксировать.       И похуй, что торчат колени.       Хмыкнув на тишину за дверью Хазин ушёл в глубь квартиры.       Вот же бесоебное создание. Без публики нам неинтересно, поглядите на него.       Привыкший с юности если не к идеальной чистоте — никаких нервов не хватило бы соответствовать идеалам сперва родителей, а потом и тьюторов в интернате — Петя стремился и во взрослой жизни поддерживать подобие порядка. Потому, пока, судя по звукам, его хуйлуша решил отмокать — Хазин сменил постельное бельё, собрал разбросанные шмотки и вернулся на кухню.       Тишина в кои-то веки не прессовала мозг, а была почти уютной, что сподвигло, наконец убрать осколки разъебанной чашки из раковины и смыть следы кофе со стены. На этом, впрочем, его тяга к порядку быстро закончилась и он открыл окно, впуская ночной воздух и закуривая.       В горячей воде Кирюшу размотало окончательно. Напряжённые после хорошего и качественного секса мышцы начали расслабляться, а в голову стали лезть пиздатые мысли.       Есть ли у пингвинов колени?       Если человек теряет Большой и Указательный палец, Безымянный становится Средним?       Почему снежный человек снежный человек, если он ни чуть не снежный и совсем не человек?       Когда у бессмертных начинается кризис среднего возраста?       Гречкин заливисто заржал, разрывая почти получасовую тишину.       То ли от того, что раньше подобное приходило только под наркотой, то ли то, что до такого его довела грёбанная ванная со своим ебучим хозяином.       От того чтобы не наебнуть на себя кружку с кофе, когда по тишине квартиры внезапно разнёсся гогот Гречкина, Петю спас, наверное, только закалённый жизнью похуизм.       Странно, вроде в ванной я косяки точно не держу. Всё же сотряслись остатки мозга?       Пожав плечами и спокойно сделав последний глоток, Петя, тем не менее, пошёл проверить, что с этим ебланом произошло на этот раз.       От любопытство сдохла кошка. Но мало кто знает, что узнав всё, что ей было интересно, она воскресла.       Себя Петя к кошачьим не причислял, хотя тяга влезать в любую жопу без мыла, во всех смыслах, и талант собирать неприятности у него явно была как у того придурочного котёнка из мультика детства.       — Эй, хуйлуша, ты тут часом в край не пизданулся? — Петя приоткрыл дверь и заглянул в ванну. А нет, вон, живой, ржёт.       Гречкин лениво повернул в сторону Пети голову и посмотрел совершенно осоловевшим взглядом.       — А если сварить русалку, суп будет рыбным или мясным? А зачем стерилизовать шприц перед смертельной инъекцией? — новая порция заливистого смеха оглушила Хазина; в пространстве маленькой ванной он звучал, как стерео. — А ещё я знаю, что кожура банана больше самого банана и колобок сам повесился.       Кира, закрывая глаза, приспустился чуть ниже, пуская пузыри в воду. Пена вокруг него уже чуть осела, но, судя по мокрым следам на полу, парень её не пожалел.       Сначала Хазину показалось, что он ослышался. Но дернувшийся глаз подтвердил, что парень реально несёт ту хуйню, которую несёт.       Пиздец.       Петя едва подавил порыв подойти и потрогать лоб еблана — в ванной было жарковато, не угорел ли с непривычки в маленьком помещении.       — Гречин, ты совсем ебобо? — Хазин прислонился к косяку, посмотрел внимательно на угорающего парня и не выдержал. Заржал сам, буквально оседая по стеночке.