Как много тех, с кем можно лечь в постель. Как мало тех, с кем хочется проснуться.
Петя особо не любил классику, но эти строки, давно случайно прочитанные в томике любимого поэта матери, буквально впечатались в его тогда ещё наивную юношескую душу. А ведь их смысл он понял, наверное, только сейчас. Ведь Кира оказался тем человеком, с которым ему просыпаться рядом хотелось едва ли не больше, чем спать. Во всех смыслах. — Можно в следующий раз ты не сбежишь в гребанную рань, а дашь мне сполна насладиться твоей спящей моськой? — чмокнув парня в кончик носа, Петя выгнулся, вскинув руки и потянувшись всем телом. Разминая затекшие ото сна мышцы, майор с удивлением осознал, что вообще нет никакого желания вставать, наоборот — хочется как можно дольше вот так валяться в обнимку с Кирюшей, чего за слишком суетным Хазиным сроду не водилось. А ведь всё было элементарно. Тёплый, ещё немного влажный после душа, трепетно ластящийся к нему Кирилл был просто воплощением покоя и уюта. Хотелось наслаждаться милым, ласковым парнем как можно дольше, забив абсолютно на всё и совершенно никуда не подрываясь. Обнимать его, такого домашнего и спокойного, лениво целовать чуть алые после жаркой ночи губы, гладить по мягким, пушистым после душа волосам. — Я давно так спокойно не спал. Ты — моё лекарство от бессонницы, Кирюш, — оставив невесомый поцелуй в уголке губ, Петя вновь погладил его по щеке и зарылся в волосы у самых корней. Он не мог и не собирался от него отрываться. Гречкин смеялся заливисто, открыто, не скрывая хорошего настроения. — Ты спал, как убитый, — в уголках глаз проступили слезинки, — или ты хочешь, чтобы я всегда тебя караулил и даже поссать не сходил? Конечно же, парень утрировал, но ему уж очень хотелось расшевелить все ещё дремлющего одним глазом майора. Пододвинувшись ближе, Кира задел кончиком своего носа Петин, наблюдая, как тот сначала морщится, а потом растягивается в блаженной улыбке. Кирилл уже сам давно ни с кем не просыпался. Последняя его пассия ушла со скандалом, когда застала его пьяным, целующегося с кем-то в клубе. Сам парень этого не помнит, но, по рассказам Славки, уходила девчонка громко. Да и как-то похуй на неё. В конце концов, это было лишь одной из ступеней, чтобы привести его в один конкретный момент жизни. Сегодняшний. Кирюша может вдоль наслаждаться тёплыми объятьями, неторопливыми ласками и невесомыми поцелуями с человеком, с которым ему действительно хорошо. Всё происходит само собой, без особых усилий и напряга, будто так и должно быть. Всё чертовски хорошо и правильно. О таком Гречкин даже не задумывался и, тем более, не мечтал. Он легко принимал в свою жизнь тех, кто приходил, но так же легко и отпускал. Только вот этого хуйлушу отпускать совсем не хотелось и даже на минуточку оставлять одного. — После нашего секс-марафона ты ещё рано проснулся, сладкий, — по-хозяйски закинув на Хазина свои конечности, Кирилл довольно пожамкал его, где дотянулся. — Можешь ещё поспать, доставка всё равно задерживается. Петя откровенно залип на веселого Гречкина, который будто светился изнутри каким-то своим, особенным, удивительно тёплым сиянием. Окончательно расслабившись в собственнических объятиях, Хазин обнял парня в ответ и прикрыл глаза, не столько из-за сонливости, сколько потому что хотелось запомнить это ощущение всеми органами чувств. — Я проснулся, потому что выспался, хоть это и удивительно, — пробурчал майор куда-то в ключицу парню, прижавшись одними губами к нежной, раскрашенной его страстью коже. Никогда Хазин не замечал за собой такого дикого желания оставить на ком-то столько собственных меток, отметить как своего. Хотелось всем и каждому донести простейшую мысль — этот прекрасный, отбитый наглухо хуйлуша его, именно его, и больше ничей. И он не обладает запасом терпимости и всепрощения к тем, кто попытается коснуться его мальчика. — Но то, что я не хочу спать, совсем не значит, что меня тянет куда-то вылезать, — в подтверждение собственных слов Петя в ответку переплёл свои руки и ноги с Кириными, да так, что теперь, чтобы распутаться, пришлось бы знатно постараться. Но им обоим это не причиняло ни малейшего дискомфорта. Скорее даже наоборот — казалось неожиданно удобным и правильным. Если так выглядят нормальные, здоровые отношения, о которых кричат психологи на каждом углу, то Кира согласен на них целиком и полностью. Повисшая тишина не давила, не напрягала, не заставляла нервничать. Они просто лежали в обнимку, как слипшиеся в заморозке тушки кальмаров и кайфовали. Бешеный ночью стук сердца сейчас сменился на мирный и ровный, сбитое дыхание — на размеренное. Можно было набрать полные лёгкие воздуха, вдыхая запах близкого человека и долго-долго выдыхать. Время тянулось медленно, как подтаявшая карамель на солнышке. Стоило бы вообще проветрить комнату, чтобы дышалось легче, но выбираться из самых тёплых объятий на свете — не хотелось. — Так нахуй никуда и не пойдём, если у тебя сегодня законный выходной, — Кирилл оставил лёгкий поцелуй на Петином виске, — Я вообще безработный. Мне уж точно торопиться некуда. Гречкин предполагал, что у майора могут быть и другие дела, помимо работы, но наивно надеялся уговорить его остаться. Может и получится уломать этого упертого осла остаться до завтра. А может, и до послезавтра. Как-то внезапно вспомнилась отчаянная просьба Кирилла ночью, чтобы он остался хотя бы до утра. Будто он считал, что Петя действительно заехал чисто закинуть колу и по-быстрому перепихнуться, а после — свалить домой. Видимо от этого сейчас напоминание о выходном, сказанное с каким-то затаенным смирением, будто Гречкин ждёт, что майор начнёт спешно собираться, так резануло слух. Им определённо стоит начать разговаривать словами через рот. А не только сосаться и ебаться при каждом удобном случае. Ведь они явно оба хотят чего-то невообразимо большего и фундаментального, чем просто охуенный любовник рядом. — Малыш, — мягко взяв за подбородок парня, чтобы поймать взгляд, Петя легко коснулся его губ своими, — ты для меня важнее всего. И уж точно ты и твои желания — первые в списке приоритетов. Хазину самому впору было удивиться, насколько легко ему далось подобное признание. Долгих восемь лет работа была единственным приоритетом в его жизни и он не мог себе представить, что с ним бы было, если бы он вылетел, особенно в самом начале. Но сейчас, случись конфликт интересов или он будет нужен Кириллу — он сорвётся с судебного заседания или захвата, но будет рядом. — Я буду бесконечно повторять тебе, мне не сложно, мой хороший, — тепло улыбаясь, Хазин принялся лёгкими, медленными касаниями губ очерчивать всё зардевшееся лицо парня, — я всегда буду рядом. И меньше всего я хочу от тебя куда-то уходить. От слов майора на душе стало тепло и Гречкин ещё больше расплылся в чужих руках. Приятно было осознавать, что из всех важных дел в жизни Хазина, Кирюша вышел на первое место, задвинув даже любимую работу. От нахлынувших чувств хотелось целоваться. Мягко прильнуть к губам, ощущая их мягкость, чмокнуть, для того, чтобы еще раз в этом убедиться, а потом ещё и еще, пока не зачмокаешь донельзя. Впрочем, никто не был против и майор охотно подставлялся под россыпь поцелуйчиков, ровно до тех пор, пока резкий звонок в домофон не выбил их из колеи. Кира вздрогнул от неожиданности и ударился лбом об чугунную черепушку майора. — Блять, — невольно вырвалось у парня, а Петя, не удержавшись, истерично заржал. Они были самыми настоящими хуйлушами и даже могила их не исправит. — Да-да, сладкий, ты меня звал? — чмокнул своего мальчика прямо в смеющийся рот, крепко зажмурившись от удара. Отсмеявшись наконец и перехватив поперёк тела подскочившего на кровати парня в охапку, Петя, потирая и без того неоднократно ушибленную голову, тихонько произнёс на самое ухо вертлявому хуйлуше. — Я, конечно, рад, что ты, наконец, поешь, — размеренно, едва ли не по слогам, вкрадчивым тоном. Таким в секс по телефону работать, а не с парнем своим о бытовухе пиздеть, — но не от всего сердца. Ты голым решил выйти к курьеру вместо чаевых? Несмотря на озорных бесят в чёрных омутах глаз, Хазин невольно отыскал взглядом на полу сброшенную накануне кобуру. Так, на всякий случай. Не то чтобы ему было необходимо но, если придётся, он выйдет переговорить с доставщиком. Незаметно, как умеет. — Хоть трусы натяни, сквозняки гуляют, — усмехнувшись, Петя выпустил извивающегося и заходящегося счастливым смехом парня. Им невозможно было не залюбоваться, так он светился от переполняющих его эмоций, словно банку с шипучкой взболтали и открыли. Можно подумать Гречкин ни разу курьера голым не встречал. Доставщикам, по большому счету, срать, в каком виде перед ними предстает заказчик. Главное, чтобы все было оплачено, и никто не выносил мозг. — Можно подумать у нас дресс-код и мне без трусов заказ не отдадут, — фыркнул Кира, выпутываясь из цепких рук майора. — А чаевые я для тебя приберегу, сладкий. В любой другой ситуации он бы с удовольствием подразнил его, сморозил очередную глупость и получил бы за это болезненный укус или шлепок. Но болезненная пустота в желудке (проглоченная в ночи сперма не считается) очень активно напоминала о себе. Сожранный вчера бигмак провалился и остался организмом незамеченным. Видать, стоило обзавестись полуфабрикатами в холодосе на всякий случай. Найдя в ворохе разбросанных вещей свой на удивление целый халат, парень, не задумываясь, натянул его на себя и завязал пояс. Хоть ткань была и легкой, но она скрыла под собой практически всё, за исключением уж очень ярких засосов на шее. Теперь никто и не догадается, что Кирюша без трусов, с симметричным пирсингом сосков и синяками на заднице. Всё-таки одежда творила чудеса. Вспомнить только, как Кирилл полдня мотался с анальной пробкой, а окружающие его люди даже не подозревали об этом. Свои грязные мыслишки парень оставил при себе. И дело было не в том, что он стеснялся (о чем вы) рассказать это Хазину, просто Гречкин отчасти полагал, что пробка стала прекрасным пинком для стремительного развития их отношений. Только один Бог знал, сколько они двое еще могли ходить вокруг да около. — Нет конечно, будь ты голым, я бы пошёл с тобой, — произнёс Петя вслед Кириллу, вновь с наслаждением потянувшись до хруста. Оглядев себя с ног до головы и немного прихренев от количества оставленных Кирой — когда только успел, спрашивается — меток, удовлетворённо хмыкнул. Ему определённо не могло не нравится, с каким упорством Гречкин раз за разом отмечал его собой. Во всех смыслах. Кстати, об этом. Как бы не было охуенно засыпать в обнимку после умопомрачительного секса, всегда бывали минусы. И засохшие потеки спермы — самый раздражающий из всех. Дорогу до ванной он прекрасно помнил ещё с первого посещения этой хаты, и, не особо скрываясь, направился целенаправленно туда. Его не особо ебало, что его будет видно, ибо на курьера, приезжающего в элитную высотку, было откровенно похуй. Явно его уже мало что может удивить. А если тот решит доставить какие-то проблемы — найти его не составит труда. Все же ментовскую паранойю был не способен изжить даже крайне распиздяйский образ жизни Хазина. А потому майор направился в душ, на ходу прописав самому себе звонкий фейспалм. Сумка со сменной одеждой, естественно, лежит в багажнике. — Здарова, дядь, — кивнув замершему в коридоре чуваку в яркой куртке, Хазин скрылся за дверью ванной комнаты. Гречкин чуть слюной не подавился от такого внезапного дефиле своего мужика. Нет, Киру ничуть не ебало, что он тут светит голой жопой (сам грешил не раз) перед незнакомыми людьми, его поразила непосредственность, с которой майор продефилировал в ванную комнату. Петя, блядь! А молча никак было не пройти? Скрытность там, не привлекая внимания? Не? Чему тебя учили в Академии? И не важно, что Хазин опер, а не группа захвата, и для скрытности у него есть отряд маски-шоу. Ему самому бы тоже не помешало лишний раз на рожон не лезть, ведь девять жизней ему, как коту, не выдали. Кирюша вообще поражался, как в майоре одновременно уживалась и ментовская паранойя, и блядский пофигизм. Как Петя сам балансирует на грани «уебать всех» и «сгорел сарай, гори и хата» и никак не свалится. А Кире ещё втирал что-то про трусы, приличия и бла-бла-бла. Лицемерная вы тварь, товарищ начальник. Впрочем, курьер на него даже не взглянул. Таких чудиков у него было по сотню на день. Рожу это странный чел не засветил, а жопу и не такую видали. Поди там угадай и разбери, какую прошмандовку заказали в элитный дом в центре города. У богатых свои причуды, как говорится. В конце концов, ему платили за доставку, а не за сексотничество. Когда Кирилл проверил заказ и удостоверился, что всё приехало, то попросил секунду его подождать. Из кармана своей белой куртки он достал кошелёк и не глядя вытащил оттуда косарь. — На чай, дядь, — парень непринуждённо сунул тысячу курьеру и захлопнул дверь. Береженого бог бережет, а со штукой в кармане, бережёт еще активнее. Минут пятнадцати Пете хватило, чтобы из затасканной бляди превратиться хотя бы в блядь отмытую. Поэтому, по уже какой-то ебанутой традиции, обмотав полотенце вокруг бёдер и зачесав пятерней мокрые волосы назад, направиться на поиски Кирилла. Благо, тот не умел быть тихим ни в одной сфере жизни. А вот о том, насколько он не умеет быть тихим, лучше не думать. Не сейчас, хотя бы. Дойдя до кухни, Петя оперся о дверной косяк, невольно залюбовавшись таким домашним Кириллом, суетящимся с шуршащими упаковками и одновременно ругающимся на кофемашину. Он был похож на кота, который фырчит на технику и застревает в пакете. Почему у Хазина вообще возникла подобная ассоциация и отчего его это настолько бесконечно умиляло, он и сам не знал. Только где-то внутри становилось очень тепло. — Семейная, блять, идиллия, — подкравшись к Кириллу и обняв его со спины, Петя уютно устроил подбородок на его плече, — ты знаешь, что уличных животных лучше не прикармливать? Они привязываются. Потеревшись щекой о шею парня, Хазин почти что довольно заурчал, оставив невесомый поцелуй на одном из засосов. Его внутренние демоны, были, наконец, сыты. На какое-то время. Влажные волосы, спадающие Кириллу на шею, приятно холодили, а горячие руки на талии — согревали. Несмотря на то, что Гречкин сам был непостоянен, майор ни в чем ему не уступал. Он контрастировал в своих эмоциях и поведении так же ярко, как и белобрысый мажор. Всё-таки, не пойди Петя в ментовку служить, был бы таким же отбитым пижоном на пафосной тачке. Гречкин обернулся на мужчину не сразу. Ему хотелось получить ещё немного этих лёгких поцелуев на своей многострадальной шее. Скептически глянув на Петенькин видок в целом и уж больно довольную рожу в частности, парень хохотнул. Сейчас тот был похож на кого угодно, но уж точно не побитую жизнью дворняжку. — Сейчас ты больше похож на домашнего кота, который прискакал на запах хозяйских харчей, — от неудобной позы вполоборота чмокнуть майора удалось только в уголок губ. Ну, ничего, шанс пососаться вдоволь еще представиться. — Ну если конечно тебе хочется побыть в роли хозяина… — сладко промурлыкал Хазин, зализывая особенно яркие укусы и покрывая нежными поцелуями, будто извинялся за несдержанность. Словно пытался лаской стереть болезненное, тянущее ощущение, невесомо поглаживая по рукам, животу, сжимая в крепких, надёжных руках. — Вот приучишь меня к домашности, потом хер выгонишь, — раскатисто смеясь, Петя всё же развернул парня к себе за подбородок, прижимаясь к губам в целомудренном поцелуе. Хотелось именно так — без пошлости, бесконечно нежно, именно ласкаться. Хазин явно вошёл во вкус всех этих тисканий и тактилки и ему теперь было мало. — А чего полотенце-то натянул, хуйлуша? Задницу неожиданно отморозить побоялся? — да, Кирюша не забыл ему припомнить модельный выход перед курьером; с хуя ли он такое должен забывать. Хуй там был, притом во всех смыслах, им обоим было дико в кайф, когда вот такой — на грани с болью, не выделываясь, отдаваться друг другу и открываться полностью, со всеми тёмными уголками души. — Думал съебаться перекурить, решил позвать тебя, — наконец, немного отвлекшись, вспомнил он, зачем, в сущности, взял полотенце. Ну кроме того, что сидеть голой жопой на кожаной обивке барных стульев — такое себе удовольствие. На троечку с парой минусов, — а на балконе у тебя всё же несколько прохладно. Не стремлюсь отморозить весьма важные и дорогие моему сердцу части тела. Гречкин, может, был бы и рад побыть в роли хозяина, да только сам сейчас мало чем отличался от такого же кота. Он подставлялся под Петины ласки со всей охотой. Ещё никогда до этого его так сладко по утрам никто не обхаживал. Да, целовали, говорили, какой он расчудесный и замечательный, но это всё было не то. В Хазине чувствовалась настоящая душевность. Да, в отбитом Хазине. Да, душевность. Если вы её не нашли, значит плохо искали. Или просто Кирюше так повезло с ноги влететь в жизнь майора и сразу сорвать три вишенки в ряд. — А я и не собирался тебя выгонять, оставайся, — на последнем слове Кирилл споткнулся, потому что очень сильно хотелось добавить ещё одно — «навсегда». Остановили его только зачатки здравого смысла, посчитав, что такие заявления за завтраком делать рановато. Мало ли какая хуета произойдёт с ними ещё. Придерживая Петину голову одной рукой и ощущая под пальцами лёгкую щетину, Гречкин втянул мужчину в долгий-долгий и абсолютно неспешный поцелуй. Даже если поза была не очень удобной, ему всё равно сильно хотелось насладиться ею, тихим утром, предстоящей вкусной едой и, конечно же, своим парнем, который совсем прилично (что нонсенс) гладит его по спине, прижимает к себе и целует, целует, целует. Хотел сосаться? Вот, пожалуйста тебе сраная романтика, как в сопливых подростковых фильмах. — Я дам тебе тёплый халат, сладкий, чтобы ты не отморозил дорогое нам обоим хозяйство, — последний чмок получился очень звонким. — А вообще, ты знаешь где шкаф. Можешь найти там что-то получше мокрого полотенца. — Я согласен на халат, — буркнул Петя куда-то в шею, не в силах оторваться от парня. Он буквально не мог сейчас им надышаться. Даже из рук не хотелось выпускать, а вот прикасаться, гладить, ощущать под грубыми пальцами нежную кожу — пожалуйста, только дайте. Он буквально становился зависим от присутствия этого парня в своей жизни, в своих мыслях и руках. — Не хочу сейчас одеваться. Создаёт впечатление, что нужно куда-то выходить, — прижавшись лбом к спине Кирилла, Петя глубоко вдохнул его запах, ставший таким родным и моментально успокаивающий, — а я же намерен злоупотреблять твоим гостеприимством как можно дольше, мой хороший. Оставив очередной поцелуй чуть ниже левой лопатки, напротив плавно стучащему сердца, Петя всё же выпустил Кирилла из своих объятий. И чтобы дать ему большую свободу действий и, самую малость — потому что испугался, что может казаться навязчивым. Над самой отточенной логикой и хладнокровным разумом всегда будет одерживать верх сердце, гулко стучащему при взгляде на твоего человека и принимающее все решения. — Так что? Ты составишь мне компанию? Или мне идти на холодный, страшный балкон в одиночестве? — Хазин вновь состроил совершенно несчастную морду, став похожим на сиротку с плаката. И откуда только что берётся. И этот человек заливал Гречкину, что по нему театр плачет? Знал бы Гречкин про душевные метания Петеньки, точно бы покрутил пальцем у виска. Вот что за желание у человека вечно искать подводные камни, особенно если их там нет? Кирилл в буквальном смысле плавился в его объятьях, как сливочное масло на подоконнике, а он всё сомневался, нужен ли он здесь и сейчас. Майора можно было понять, он уже обжигался, кушал невкусную кашу с комочками и наступал на грабли разного цвета, но отрицать очевидный факт, что Кире с ним хорошо — чертовски глупо. А Кирюше — пиздец, как хорошо. Так хорошо, как не было никогда прежде. Ни с одним человеком. Стоило только нежным рукам разомкнуться, как Кира тут же развернулся и обвив шею руками, как он обычно это делал, заключил Хазина в свои, не менее нежные объятья. И новый поцелуй пришёлся сразу же, как парень нашёл чужие губы своими. И пусть он за это утро стал уже сотым, он всё еще оставался не менее желанным. — Я с тобой готов пойти не только курить на страшную ружу, — снова короткий поцелуй остался теплом на губах Хазина. — Я готов пойти с тобой в любое место, куда ты позовешь. Растворяясь в тёплых и таких необходимых объятиях, Петя всё больше убеждался, что им следует о многом поговорить и изучить друг друга не только в горизонтальной плоскости. Иначе, он был уверен, его бесконечные метания и страхи не только сожрут, но ещё и навредят их таким ещё хрупким, непрочным отношениям. А этого Хазин боялся больше всего. — Пойдём покурим, мой хороший, — перехватив теплые руки Гречкина, Хазин поочерёдно прижался губами сперва к ямкам на обеих ладонях, а после — к обоим запястьям, чётко к ниточке пульса.48. Ты похож на кота, хочу забрать тебя с собой...
9 января 2024 г. в 17:12
Резкая боль в руке заставляет недовольно поморщиться и приоткрыть глаза. Кира пока не понимает, что происходит, но его левой конечности явно не комфортно. С трудом сфокусировав взгляд, парень натыкается сначала на что-то большое и дышащее, а уже потом понимает, на что.
Его руку безжалостно зажало между подушкой и головой спящего, растрепанного и такого расслабленно Пети.
Ебать, он у меня в кровати, серьёзно?
Помогая ладонью растереть веки, Гречкин быстро проморгался, и уставился внимательно на расслабленное лицо майора. Таким спокойным и умиротворённым Кирилл не видел его никогда. Вечно надменно-пренебрежительное выражение лица сейчас сменилось на что-то очень лёгкое, беззащитное и бесконечно прекрасное.
Оказывается, взгляд на всех, как на говно — напускное и ненастоящее. А настоящее — вот. Мирно сопит и видит прекрасные сны.
Любование Хазиным могло продолжаться сколько угодно и дальше, но затекшие мышцы вновь дали о себе знать. Едва слышно зашипев, Гречкин максимально медленно и аккуратно вытянул свою руку на свободу и вскочил с кровати. Он просто боялся потревожить и разбудить Петеньку в бешеной тряске рукой.
Ебаться, спать вместе и просыпаться в обнимку охуенно, но, сука, граблю-то новую никто не пришьет.
Слава богу, от Кирюшиных танцев с бубном майор даже не шелохнулся. Судя по всему парень так его укатал за последние сутки, что Хазина просто отключило, как старый пентиум. Гречкин подавился беззвучным смехом.
А ведь они с пентиумом одного возраста. Выходит, у меня раритетный комп в койке.
Неслышно выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь, Кирилл первым делом метнулся на кухню за живительной водой.
Вылакав два стакана за раз, парень облегченно выдохнул. Минет, кола, секс и ночь в бессознанке обезвожила организм начисто.
— Нет, я точно кулер в спальню захуярю на случай таких марафонов, — бурчал себе под нос Кира, наливая третий стакан. Ну, попили, теперь можно и пожрать. Только нечего.
В хате у парня с прошлого раза ничего не изменилось. Продуктов, как не было, так и нет.
Вспомнив, где он оставил свой айфон, Гречкин поплелся в гостиную, где последний раз красовался в халате перед зеркалом, прежде чем открыть своему парню входную дверь и жарко поприветствовать.
Да, своего парня и что вы мне сделаете?
Улыбаясь собственным мыслям, Кирюша нашёл у себя в телефоне доставку еды и не глядя повторил свой последний заказ. Выбирать что-то другое он сейчас не мог, горшочек не верил. Оплата с карты списалась автоматически и система предоставила прогнозируемое время доставки.
Через час, отлично. Как раз успею в душ и полюбоваться на спящую красавицу.
Прохладная вода приятно стекала по всё ещё пульсирующей коже, которая вобрала и впитала в себя все следы их бурной ночи: багровые засосы на шее, царапины от ногтей на пояснице и синяки от мёртвой хватки на бёдрах. Кирилл провёл пальцами по каждой отметине. Ему даже не требовалось зеркало, чтобы узнать их точного расположение. Стояло дотронуться и мозг тут же подкидывал красочный флэшбэк с подробностями их появления.
На теле не осталось и малого участка кожи, куда бы не смог дотянуться Хазин своими руками, губами и зубами. Кирочку пометили и застолбили со всех сторон.
Выдавив на ладонь гель для интимной гигиены (ну а хули, он же не чукча), парень тщательно, стараясь абстрагироваться от пошлых мыслей, принялся отмывать свою чудесную задницу и живот от спермы. Занятие требовало несколько усилий, так как за прошедшие часов семь сна часть из неё успела хорошенько просохнуть.
Главное не думать о Пете, главное не думать о Пете, блять. Блять! Да как тут не думать, когда он сопит в соседней комнате, укатанный еблей.
Сопротивляться самому себе и начинающемся стояку было бесполезно, поэтому, Гречкин принял единственное верное решение — передёрнуть разок. В конце концов, утреннюю дрочку в душе никто не отменял.
Особо не церемонясь и полностью сосредоточившись на ощущениях, парень начал водить плотно сомкнутой рукой по стволу, сразу оголяя головку. Сейчас ему некогда предаваться неге целиком, нужно просто скинуть это напряжение и помыться, в конце концов.
Вспомнить минет, который Кирюша сделал первый раз в своей жизни Хазину, оказалось верным решением.
Пара десятков резких фрикций заставила Гречкина кончить в ладонь. Можно было только подивиться, откуда в его организме вообще ещё остались жидкие вещества на образование спермы.
Провибрировавший телефон на тумбе напомнил о том, что в планах у Киры, кроме самоудовлетворения, ещё есть пункт любования своим спящим мужиком.
Надо поторопиться, а то принцесса проснётся и вся мечта снова превратится в тыкву.
Однако, вопреки опасениям вернувшегося в спальню Кирилла, Хазин и близко не был к пробуждению. Единственное, что изменилось — он сграбастал подушку, на которой спал парень и обнял её обеими руками, крепко прижимая к себе, как дети обнимают любимую мягкую игрушку. Уткнувшись носом в хранящую тепло ткань, майор едва ли не посапывал, так сладко и крепко ему спалось.
Картина маслом. Не будите зло — оно итак не высыпается.
И вот ведь что удивительно. Хазин, хоть и не уподоблялся Грому, стабильно ночующему в КПЗ, имел не меньшие проблемы со сном и в принципе вряд ли бы вспомнил, когда высыпался. Тем более на чужой территории и в присутствии другого человека. Если и бывало такое, что Петя спит не у себя, будь то случайная хата или отцовский дом, то он скорее дремал урывками, подрываясь от любого шороха и отключался снова буквально на пару часов. Дома же он засыпал, только если предварительно упахивался на работе не меньше суток подряд, и то — скорее проваливался во что-то мерзкое и тягучее, поднимаясь потом разбитым и не особо любящим этот мир. Впрочем, он от мира это не скрывал и до недавнего времени тот платил ему абсолютной взаимностью. А потом вручил Киру.
И Петя, второй раз, и снова с Гречкиным, не провалился, не вырубился, а расслабленно уснул, больше не от усталости, а от желания нормально отдохнуть. Сознательно он полностью смог доверять Кириллу даже за смешной срок, но, видимо, оттого, что доверял ему ещё и бессознательно. Настолько, что страх оказаться полностью беззащитным и уязвимым рядом с ним был ничтожным, по сравнению с желанием уснуть с ним в обнимку.
Ну и кто скажет, что он не спящая красавица, ждущая поцелуя прекрасного принца.
Положив телефон на прикроватную тумбочку, Гречкин заметил на ней банку початой колы. Парень был готов поклясться, что не приносил её, значит, это сделал Хазин после, как Кирюшу вырубило. Расплывшись в умиленной улыбке от такой заботы, он подхватил прохладный напиток и жадно допил всё до дна и быстро сгонял на кухню за свежей водичкой.
Что ж, сладкий, теперь ты с уверенностью сможешь сказать, что в недалёкой старости тебе есть кому принести стакан воды.
Плавно, стараясь сильно не шуршать даже простыней, Гречкин лёг максимально близко, так, чтобы их с Петенькой лица были чётко напротив друг друга. От лёгкого дыхания Киры челка Хазина чуть колыхалась, что было очень умилительно. Для полноты картины не хватало стекающей на подушку слюны. Впрочем, этим грешил сам Кирилл.
Смотреть во все глаза и запоминать всё: мелкие, едва заметные морщинки, помятую подушкой щеку, тонкий нос, который майор наконец-то не морщил и всего Петеньку целиком. Когда ещё представится такой шанс безнаказанно пялиться, без всяких последствий.
Впервые за очень долгое время Хазина не вытолкнули на поверхность будильником или неясной тревогой. Он просто медленно просыпался от того, что организм получил необходимый отдых и выспался. Оказывается, такое вполне возможно.
Ну или ему снится очень тёплый сон, потому что как ещё объяснить, что напротив него лежит Кирюша с совершенно счастливым и безумно нежным выражением лица.
— Ты мне снишься, мой хороший? — приоткрыв один глаз, хриплым ото сна и сушняка голосом произнес Петенька, протягивая руку, чтобы притянуть свой прекрасный сон к себе.
Потому как, если это действительно сон, он имеет полное право наслаждаться им столько, сколько хочется.
Мягкая улыбка тронула губы сонного майора и он сладко зевнул, всё же открыв для верности и второй глаз. И встретился с той же нежностью в спокойном голубом взоре.
По телу Кирилла пробежали мурашки, когда во влажные волосы зарылась горячая ладонь и легонько почухала у самых корней.
Всё-таки, Хазин горячий, как печка. Безумного горячий, в любое время дня и ночи.
— Нет, спящая красавица, я тебе не снюсь, — довольно растянулся в улыбке парень, подставляясь под Петину ладонь и на секунду прикрывая глаза.
А почему на секунду? Да потому что хотелось еще немного поглазеть на своего сонного мужика, ластящегося к нему, как домашний кот.
Расслабленного, разреженного, никуда не спешащего с горящей жопой. Хотя, жопа, конечно, зачётная.
— Как спалось, сладкий? — Кирилл взял руку мужчины и скрестил податливые пальцы со своими.
Всё-таки такого майора можно увидеть не каждый день, а большинству и вовсе никогда не посчастливится наблюдать его таким домашним, беззащитным и безумно прекрасным. Хазин просто млел, настолько, что, если мог бы мурчать, как кошак, непременно бы уже тарахтел громче трактора. Слишком ему было хорошо вот так, рядом со своим мальчиком, никуда не срываясь, наслаждаться подобной близостью.