«Bound Gods»

                    Воскресенье, вероятно, самое лучшее время, чтобы проведать умерших. Владислав, конечно, не был удивлён появлению Сергея на кладбище, как и Анастасии, потому что не первый раз наблюдал их посещение могилы Брашинского-старшего. Только вот не ожидал, что всё же Максим придёт, да ещё и с бывшим сабмиссивом своего отца. Но, по крайней мере, он наконец пришёл к Диме, как и требовал Савин.       Невзрачные гвоздики едва виднелись: их погрёб под собой пышный букет белых лилий Анастасии. Владислав хмыкнул. Аня всегда любила демонстративность. С Димой Влад познакомился практически перед разводом и часто сталкивался с этой неприятной особой. Теперь их общение будет проходить в присутствии судьи: Анастасия дала понять, что не собирается мириться с той долей, что оставил ей первый муж. Она намеревалась опротестовать завещание, используя то, что у Димы было слабое здоровье и нездоровые интересы в сексе; увлечение мальчишкой, годившемуся ему в сыновья. Тем самым она могла потопить клуб, которому лишнее внимание со стороны прессы и других инстанций не нужно.       Владислав отодвинул в сторону лилии, положил свой букет и, как недавно Сергей с Максимом, прислонился к изгороди, окружающей могилу. В карманах нашёл пачку сигарет и прикурил, тяжёлым взглядом смотря в застывшие на фотографии глаза своего лучшего друга. Чертовски рано Дима ушёл на тот свет.       — Стоило догадаться, что ты сегодня будешь тут.       Владислав повернул голову к Шредингу.       — Сегодня у Димы день гостей. — Савин крепко пожал руку подошедшего Верхнего. Миша чуть приподнял бровь, и Влад с усмешкой добавил: — Уже были Аня, Сергей и Максим. А я так хотел поговорить с Димой наедине.       — Могу уйти, — пожал плечами Шрединг, повесив пёстрый искусственный венок на каменный крест.       — Да нет, оставайся.       Шрединг устроился рядом, прикурив от зажигалки Савина. Выдохнув никотиновый дым, Михаил с тем же взглядом посмотрел на каменный постамент.       — Тебе и Серёге не помешало бы провести сессию и снять стресс, — заметил Миша после недолгого молчания.       — Я вчера хотел, но Серёга сейчас не в том состоянии. Он себя забросил и с такими темпами может вылететь из театра.       — Ты в курсе, что его уже отстранили? — поинтересовался Шрединг. Влад взглянул на него с раздражением, и Миша кивнул головой. — Я его вчера спрашивал. Отстранили. Не удивлюсь, если он и университет прогуливает. Им нужно заняться, пока у него никаких суицидных мыслей не возникло. Ты же понимаешь, что потерять хозяина для нижнего, особенно для Серёги, очень тяжело.       — Не знал, что ты за него так переживаешь... — выдохнул Савин, вновь затягиваясь, и посильнее, чтобы заглушить муки совести. Серёге нужна его моральная поддержка.       Первая встреча с Карповым была такой, как и рассказывал он Максиму: они с Димой нашли парня, истерзанного тремя подонками, за каким-то второсортным баром. Тогда их клуба не было ещё в том виде, в каком он существует сейчас, они только решили устроить бизнес на своём увлечении. Был лишь узкий круг Верхних со своими нижними, периодически обменивающихся опытом и устраивающих небольшие представления в закрытых комнатах каких-либо заведений. И лидером тогдашних «Bound Gods» был Владислав Савин, достаточно обеспеченный мужчина, который мог себе позволить такие забавы в свободное время. Однако с появлением Брашинского многое поменялось.       Первые два года Дима не выделялся. Обычный новичок, давно интересующийся Темой, но под давлением общественного мнения отказывающий себе в удовольствии. Однако вскоре они сблизились и очень тесно, хотя Влад старался не общаться с тематиками вне собраний. И спустя время появилась мысль перенести клуб на новую ступень. Брашинский предлагал равное партнёрство: один вкладывает деньги, другой — свой многолетний опыт и связи в Теме.       И в один такой вечер они напоролись на Серёгу.       Двадцатилетнего парня жестоко изнасиловали и кинули, даже не задумавшись позвать помощь или как-то предупредить о том, что среди мусорных баков находится едва живой человек. Лишь по сдавленному стону Влад и Дима смогли понять, что там кто-то есть, да и то первоначально подумали, что это какой-то бомж напился и страдает от кишечного расстройства. Однако Брашинский интуитивно почувствовал, что что-то не так, и благодаря их быстрым и слаженным действиям Серёга остался жив и не стал калекой.       Позже Савин, горя жаждой справедливости, хотел найти трёх подонков, изнасиловавших Карпова, но его ожидал сюрприз. Когда Серёга пришёл в себя более-менее, он отказался от заявления. По его словам, всё случилось из-за глупости самого парня — он добровольно пошёл на это.       С детства осознавая себя мазохистом и сабмиссивом, жаждущим подчинения и боли, к тому же от мужчины, Серёга долгое время искал в реальности и виртуальности человека, который смог бы подарить ему удовлетворение его низменных страстей. И наконец, он, как ему казалось, нашёл этого человека, когда учился на третьем курсе театрального. На самом деле его «находка» просто желала наказать главного гомосексуалиста их потока, который не скрывал своей ориентации. Собрав компанию, парни связали ничего не подозревающего Карпова, жестоко его избили, изнасиловали и бросили в подворотне. Возможно, не будь они так пьяны, всё бы закончилось более мягко. Но в результате Карпов едва не умер.       Узнав об обстоятельствах драмы, Савин пришёл в ярость, теперь уже на юного мазохиста. Он не отказался от желания отомстить подонкам, но и Серёга в его глазах значительно упал. Лишь Брашинский остался на его стороне, искренне сочувствуя юноше, чья глупость так далеко завела его. И вскоре между Димой и Серёгой появилась искренняя привязанность и доверие. Когда Карпов вышел из больницы, он уже принял решение просить своего спасителя стать для него Верхним.       Из-за Серёги затея с клубом едва не провалилась. По правилам Влада нижние должны были быть от двадцати пяти лет, чтобы понимать, на что идут, и Брашинский и Савин серьёзно поссорились. Слишком легкомысленным казался Владу парень для Темы, не говоря уже о лайфстайле. А разница в возрасте слишком близко подходила к грани педофилии, которую клуб не одобрял.       Однако вскоре он увидел другого Серёгу. Блистающего на сцене в образе искренне влюблённого Ромео в трагедии Уильяма Шекспира, эгоистичного Джона Уординга в пьесе Оскара Уальда¹. Карпов стал раскованнее, набрался уверенности, ведь теперь у него был один хозяин и никому больше он мог не подчиняться. Брашинский, конечно, контролировал его, но связь между Сергеем и Димой была буквально ощутимой. Это не была любовь или что-то подобное, хотя, возможно, поневоле сабмиссив и влюбился в своего Доминанта — Владислав точно не знал. Однако с Димой они помирились, а позже Влад стал Мастером для Серёги, когда врачи запретили экшены Брашинскому-старшему. К тому времени Савин преодолел антипатию к Карпову и они подружились.       — Конечно переживаю. — В воспоминания Савина ворвался голос его старого друга. Владислав раздражённо скинул пепел на постамент — пока он думал, сигарета догорела до фильтра. — Серёга, по-моему, вообще сошёл с ума: собирается просить Максима стать его Верхним. Он готов опять натворить глупости. Одного раза ему не хватило. Я думал, что ты с ним...       — Я не возьму Серёгу. Только не в лайф².       Шрединг скосил глаза на Владислава. В голосе его начальника звучала решительность. Савин был опытным Верхним, всю жизнь посвятившим Теме, однако так и не завёл себе постоянного нижнего, предпочитая как секс, так и сессии с разными партнёрами или хотя бы на какое-то время. Он помог многим парам, обучал Верхних и нижних, однако к отношениям лайфстайла относился с равнодушием, хотя уже не раз к нему обращались, несмотря на его жёсткие условия, которые он выставлял.       — А Максима?       — Я тебе уже говорил.       — То есть ты до сих пор его хочешь? — поинтересовался Михаил. — Он не в Теме. Ни тебе, ни Серёге не стоит даже думать о нём как партнёре.       — Ну говорить-то легко, однако если он не вылезает у меня из головы? — хмуро заметил Владислав, посмотрев другу в глаза. — Даже если бы он был в Теме, он остаётся сыном Димы. И если не брать это обстоятельство в расчёт, идёт ещё одно: я могу просто потерять контроль. Мне настолько хочется его подчинить, причинить боль, что я могу перейти черту. Он для меня табу. Если бы я мог избегать с ним общения, было бы легче, однако это невозможно по условиям Димы. Не пойму, кого он пытался загнать в ловушку: меня или Максима? — вздохнул с раздражением Влад, посмотрев на каменный постамент. — В любом случае лучше сменить тему. Мы говорили о Серёге.       — Да, говорили, — Михаил поднялся. — Не думаю, что меня это касается. Серёге уже не девятнадцать лет, будем надеяться, что он справится.       Шрединг повернулся было, собираясь уходить, но Савин его окликнул:       — Ты в клуб?       — Конечно, — усмехнулся Михаил.       — Могу подвезти. — Влад оттолкнулся от позолоченной ограды, последний раз взглянув в чёрно-белые глаза своего друга. — От мёртвых ответов всё равно не дождёшься.       И оба мужчины неторопливо пошли вдоль могил к выходу, так и не обернувшись.              Некое подобие дружбы и мира между Серёгой и Максимом продержалось в течение всего дня, и только потому что, вернувшись, парни разошлись по своим комнатам. Обоим нужно было готовиться к университету, хотя Брашинский даже и не догадывался, что учебное заведение для Карпова сейчас занимает не первое место в рейтинге важности. Дел у Максима было достаточно — он всегда откладывал до последнего задания, чтобы потом в спешке навёрстывать упущенное. Впрочем, как и все студенты. Так что Брашинский с головой окунулся в подготовку к семинарам, успевая общаться через социальные сети с несколькими знакомыми и посматривать на статус Маши, которая, увы, сейчас была недоступна.       Периодически заходил Сергей, снабжая его кофеином. Максим вроде бы не требовал кофе, да и своевременная забота требовала благодарности, но в душе вновь закопошилось раздражение. Парень вновь подумал, что стоит поговорить с Владом, но вспомнил о том, что это уже было. И в результате сам Максим оказался виноватым эгоистом. Разозлившись, Брашинский совсем забыл о задании, бессмысленно уставившись в стену напротив.       Наверное, всё-таки глупо думать о войне, когда силы настолько не равны. Между ними разница в четырнадцать лет, как Максим узнал у Серёги, да и весовые категории разные. Отхлебнув глоток кофе разряда «три в одном», Брашинский открыл одну из закладок браузера — форум БДСМ-сообщества. На тёмном фоне высвечивались дискуссии и просто темы ни о чём между неизвестными личностями. Ещё вчера Максим перечитал несколько статей, а потом попал сюда. Увы, форум в основном касался гетеросексуальных отношений, и парень даже немного позабавился, раздумывая, будет ли Маша согласна на подобные эксперименты. Потерять девушку он не хотел, но вот разнообразить секс — не прочь. Главное — найти подход.       Но это потом. Маша вернётся на следующей неделе, как раз на выходных. Можно будет пригласить её куда-нибудь в ресторан — шикануть перед девушкой у Максима теперь есть возможность, — а потом провести незабываемый вечер и не менее горячую ночь на новой квартире. Следует только избавиться от Сергея и отключить мобильные, да запастись шампанским. Отпраздновать новоселье, о чём вчера не было времени подумать.       С не определившимися планами в отношении Савина и мечтами о скорой встрече со своей девушкой Максим не заметил, как цифры на часах стали неуклонно приближаться к полночи. Так как Брашинский причислял себя к «совам», то ему время казалось «детским». Но завтра нужно было рано вставать в университет. Потому парень разложил кровать и улёгся, решив, что на неделе придёт к окончательному решению.       Однако учебная суматоха сделала своё дело, и времени на подумать у Максима практически не было. Весь курс прознал о смерти отца и о наследстве — к счастью, не о клубе — и жаждал подробностей от студента. Увы, если бы Брашинский был Буратино, то нос у него вырос бы длинным, а так ничто внешне не показывало, насколько парень зазнался от собственной важности, похваляясь новым имуществом.       Идиллия продолжалась ровно до середины недели. В четверг, возвращаясь с пар, Максим уже на входе понял, что сегодня его ждут неприятности. Почти бесшумно открыв дверь, он остановился, заслышав полный гнева голос Влада где-то со стороны кухни. Максим разулся и аккуратно сложил обувь у порога, а потом на цыпочках пробрался по коридору, прислушиваясь к возмущению Савина:       — ...идиот! Дима умер, но нельзя сходить с ума и подсаживаться на дурь! Ты хочешь на кладбище рядом с Димой попасть?!       Раздался звук удара и сдавленный стон. Максим выглянул в щель между дверью и косяком. На полу, прислонившись к кухонному шкафу, сидел Серёга, согнувшись пополам и прижимая руки к животу. Лица парня разглядеть было нельзя, его закрывала чёлка, но очевидно, он боролся со слабостью. Рядом лежал белый пакетик, о содержимом которого Максим примерно догадывался. Влад, не удосужившийся снять чёрное строгое пальто и со светлым шарфом на плечах, нависал над Карповым, сделав паузу в своём нравоучительном монологе.       — Серёга! — Савин присел перед парнем на корточки и схватил за ошейник, который тот носил, не снимая даже в ванной. Парень неохотно поднял лицо — на нём не было следов ударов, однако в глазах застыли боль, вина и тоска. — Завтра ты пойдёшь в университет и начнёшь закрывать все прогулы. Через неделю вернёшься в театр. И будешь вести себя так, словно Дима жив и просто уехал надолго, как всегда, оставив мне заботу о тебе. Ясно?       — Ясно, Мастер, — словно послушная марионетка произнёс Карпов, удивлёнными глазами смотря на Савина.       — А сейчас мы едем в клуб. Ты должен понести наказание. Поднимайся. — Влад дёрнул ремешок ошейника вверх, заставляя нетвёрдо, но поспешно подняться на ноги. Потом Савин повернулся к двери и замер, заметив Максима. — И давно ты тут? — резко поинтересовался Владислав.       Брашинский шарахнулся обратно в коридор, словно чтобы исчезнуть, но с конспирацией и побегом припозднился. Он неохотно вошёл на кухню, воздерживаясь смотреть на Серёгу. Только вот соревнования с Савиным, в «кто кого переглядит», осложнялись, потому что тот сильно злился. Буквально метал гром и молнии.       — Я только что вернулся, — ответил Максим. В голове мысленно выстраивался ряд того, что могло произойти в его отсутствие. Очевидно, Серёга докатился до наркотиков, и Влад обо всём узнал. И теперь они едут в клуб, чтобы продолжать то, что начали. — Что вы тут делаете? — с напором произнёс Максим.       — Занимаюсь дисциплиной. Вообще-то мне нужно было с тобой поговорить, — сдержанно бросил Савин. Серёга покачнулся и шаткой походкой, потирая кожу под ошейником, прошёл в коридор мимо Максима, даже не взглянув на него из-под длинной чёлки. В недоумении нахмурившись, Брашинский ожидал от Савина объяснений, однако тот не жаждал его просвещать. — Но это потом.       Кивком попрощавшись, Владислав прошёл мимо, взметнув пóлами пальто. Опомнившись, Максим бросился вслед за ним, в два счёта закипая от злости.       — Стоп, вы куда? — Глупый вопрос, ведь Брашинский и так отлично знал куда.       — В клуб, — коротко произнёс Савин, дожидаясь, пока Серёга обует чёрные тяжёлые ботинки с ремнями.       — Я с вами, — неожиданно для всех выпалил Максим.       Савин удивлённо на него посмотрел, и даже Карпов замешкался с ремнями на ботинке, едва не упав.       — Мне нужно же по условиям отца бывать в клубе, а на выходных я... слегка буду занят, — вызывающе добавил Максим, поправляя рюкзак. Неожиданно пришедшее в голову решение нужно было хоть как-то подтвердить, даже для себя. Потому что Брашинский и сам не понимал, что заставило его выпалить эти слова.       — Ты хочешь... сейчас? — деликатно уточнил Савин, тоном подчёркивая, что это не лучшая идея. Но уверенность Максима в принятом решении окрепла.       — Да, сейчас! — вызывающе произнёс Максим и прошёл мимо Савина к подставке с обувью. В локоть парня мёртвой хваткой вцепилась рука Влада, и Брашинский в недоумении на него посмотрел. Две секунды прямого зрительного контакта заставили Максима затаить дыхание — что-то в глазах Савина было слишком личным, но мужчина вовремя отвёл взгляд, разжав пальцы.       — Ну как хочешь, — обыденно бросил Влад, выходя первым из квартиры. Карпов, словно опасаясь оставаться наедине с Максимом, вылетел следом.       И последним вышел Брашинский, сцепив зубы, чтобы запереть дверь. Его компания была неприятна и Савину, и Карпову. Зачем он вообще решил навестить чёртов клуб?       На парковке Максим молча дёрнул ручку переднего сидения, но вхолостую. Он уставился в окно, но Влад покачал головой и махнул назад. Возмущённый Брашинский сел рядом с Карповым, громко хлопнув дверью так, словно собирался её сломать, за что и получил окрик. Неискренне извинившись для проформы, парень отвернулся к окну, мысленно матеря Савина. Машина резко тронулась, и Влад включил музыку. Гениально. «Rammstein» и «Oomph!».       — Что случилось? — не выдержав, сверкнул глазами Максим на Сергея.       — Я сделал небольшую глупость, — безучастно пробормотал парень, отвернувшись и пряча бледное лицо. — Сорвался. Но Мастер успел вовремя.       — Сорвался?.. — протянул скептически Максим, ожидая объяснений. Значит, наркотики — это такой срыв? Сергей промолчал, что-то негромко прошептав. Брашинский проследил за его взглядом и заметил, что Савин внимательно наблюдает за ними в зеркале заднего вида. Понятно, что в его присутствии Максим ничего не разузнает. Хотя хочет ли он вообще ввязываться в сложные и запутанные отношения между Савиным и Карповым?       Наверное, всё же нет.       Но когда Влад вновь попросил его остаться в кабинете и обождать в течение двух часов в компании Инны или Михаила, терпению Максима пришёл конец. Едва дверь за Савиным и Карповым закрылась, как парень высказал всё, что долго копил в себе, наполненным книгами шкафам из тёмного дерева. Поток брани быстро иссяк, а вот гнев выхода не нашёл.       Максим с недовольством посмотрел на те же часы, которые постепенно завоёвывали к себе стойкую ненависть. Время как назло не хотело спешить, а сидеть взаперти в кабинете отца не было ни малейшего желания. Решительно взвесив все «за» и «против», Максим скинул рюкзак в кресло и покинул своё место двухчасового заточения.       Теперь нужно найти Савина. В переплетениях коридора очень легко затеряться, а наткнуться на какого-нибудь Верхнего или нижнего неохота, хотя концентрация адреналина в крови зашкаливала, стуча в висках. Максим понимал, что ему-то никто ничего не сделает, однако это не мешало испытывать адскую смесь чувств. Если девизом клуба были три кита БДСМ, вычитанные в Интернете — безопасность, разумность, добровольность, — то ему, Брашинскому, ничего не может грозить без его согласия. А его Максим никому не собирался давать.       Максим вспомнил рассказы Влада и Инны. Если он желает найти Савина, то следует идти всё время вниз: нужные комнаты расположены на нижних этажах. Значит, достаточно найти лестницу. Максим огляделся и уверенно прошёл к ней, выглянув. Никого поблизости не наблюдалось, всё-таки пять часов дня да и будний день, скорее всего, основной персонал отдыхает. Максим решительно вцепился в перила и принялся спускаться.       Лестница слишком быстро закончилась элегантным витком. Атмосфера неуловимо изменилась, казалось, что теперь он в настоящем подземелье: на стенах горели смоляные факелы, распространяя слабый привкус гари, пол покрывали мощные каменные плиты. Однако было тепло, даже очень, что странно сочеталось с окружающим видом. Максим сделал шаг вперёд и испуганно замер, пропустив удар сердца, когда встретился взглядом с беззвучно стоящим под лестницей парнем.       Очевидно, это был нижний, как и Серёга — на его шее и запястьях красовались широкие полосы чёрной кожи с серебряными заклёпками. Парень курил, с интересом рассматривая Максима. На вид он казался лет на пять старше Брашинского — русоволосый, подтянутый, одетый в свободные джинсы с парой цепей и обычную рубашку.       — Привет, — поздоровался парень, — ты новенький?       Максим утвердительно кивнул, лишь на мгновение замешкавшись с ответом. Всё-таки он тут недавно, хоть и не в том смысле, который подразумевает незнакомец. Парень крепко затянулся ещё пару раз и выкинул окурок в близстоящую урну.       — Я пока не занят, если хочешь, могу провести тебя, куда нужно, — предложил он.       — Меня зовут Максим, — протянул руку Брашинский, умолчав о своей фамилии. Незнакомцу, по-видимому, она была ни к чему, потому что он коротко пожал ладонь и назвался:       — А я Рома.       — Очень приятно, — пробормотал Максим. — Покажи, если нетрудно... Вообще-то я искал Владислава Юрьевича...       — Да? То есть ты с ним? — приподнял бровь Рома. Максим ощутил прилив негодования, когда понял, куда ведёт парень, но вопль возмущения застрял в горле. — Возможно, он у Ильи, это наш «девайсмастер».       «Что ещё за «девайсмастер»?» — хотел было спросить Максим и промолчал. Вероятно, стоит самому всё увидеть и понять.       Путь к этому самому мастеру проходил не очень далеко. Завернув в незаметный коридор под лестницей, Рома вывел Максима к ряду дверей. Брашинский успел лишь заметить табличку с указанием, что здесь находится кабинет врача, как новый знакомый постучал в другую дверь и, не дожидаясь ответа, тут же распахнул её со словами:       — Добрый день!       Максим помедлил на пороге, с удивлением осматриваясь. Кажется, он попал в комнату пыток. Всё пространство практически было загромождено всевозможными клетками в половину человеческого роста, спортивными снарядами типа «козла», огромными Х-образными крестами и несколькими ящиками, заполненными цепями, мотками с верёвками и даже пучками молодых веток. В воздухе царила смесь запахов дерева, кожи и масел.       За рабочим столом находился крупный мужчина средних лет — загорелый, мускулистый, с чёрными усами, он тщательно оплетал рукоятку плётки. На Рому он отвлёкся, только доделав важный виток.       — Добрый. Что надо? — сухо поинтересовался мужчина.       — Мы Владислава Юрьевича ищем, — сказал Рома. Он с интересом рассматривал клетку, выполненную в виде животного. Или стоящего на четвереньках человека, мысленно поправил себя Максим в замешательстве.       — Не заходил, — коротко ответил «девайсмастер».       — Понятно, ну извините тогда, — вежливо распрощался Рома, закрывая дверь, чтобы не мешать рабочему процессу. — У нас свой мастер по «девайсам», — принялся объяснять парень, не так поняв ошеломлённый взгляд Брашинского. — В магазинах часто продают некачественный товар, а это грозит различными травмами. В общем, у Ильи золотые руки, он может сделать или найти что угодно.       Гениально. Мастер пыточных устройств и розог. Максим ощутил, как внутри что-то скрутилось в тягучий узел, но его не тошнило. Он уже как-то раз посещал музей, где проходила выставка средневековых пыточных приспособлений. Почему-то тогда в нём было благоговение, азарт и лёгкое отвращение. Но тогда ему было лет пятнадцать и он понимал, что всё это лишь экспонаты, не предназначенные для использования. А здесь всё наоборот.       — Может быть, он в кабинете Михаила, — задумчиво пробормотал Рома, всё ещё намереваясь помочь Максиму в поисках, чего тот уже не желал. Не хочет он сейчас встречаться с Владом. Боевой запал остыл, Брашинский чувствовал, что не готов лицом к лицу столкнуться с Савиным, зная, чем тот будет заниматься с Серёгой. Однако...       Именно это и хотел предотвратить Максим. Он считал, что очередные пытки не помогут справиться Серёге с депрессией. Тематические методы не лучший вариант. Поэтому Максим и хотел предотвратить экзекуцию и отвезти Карпова домой. Ни БДСМ, ни секс с мужчинами, ни наркотики не помогут смириться со смертью Дмитрия Евгеньевича.       Задумавшись о своём решении, заставившем его искать Влада на нижних этажах, Максим бессмысленно следовал за Ромой, который завёл его в сеть коридоров с низким потолком. Тяжёлые двери вдоль стен напоминали камеры заключённых, только решёток не было. Рома шёл к двум распахнутым дверям в конце коридора, заглянул в них и оповестил, что Савина нет и тут. Максим даже не посмотрел внутрь, вздрогнув от голоса, позвавшего его нового знакомого:       — Рома!       — Михаил, — обрадовался парень, оборачиваясь к Шредингу. — А я тут...       Рома замолчал, заметив, как яростно мотает головой Максим. Спрятавшийся за металлической дверью Брашинский не был виден Шредингу, а тот - ему. И Максим предпочитал так всё и оставить.       — Что такое? — голос Шрединга приближался, как и звуки его шагов.       — Нет, ничего, господин, — мягко произнёс парень, захлопывая за Максимом дверь. — Я просто...       Остаток разговора Брашинский не услышал — звукоизоляция была, как ему и говорили, превосходная. Максим огляделся. Стены помещения, выложеные жжёным кирпичом, уходили высоко вверх, откуда свисали тяжёлые цепи с крюками и кольцами. Сумрак, царивший в комнате, рассеивал свет тусклых ламп.       Идеальная тишина ограждала от другого мира. Максим прошёл вперёд, рассматривая четыре деревянных столба с креплениями, непонятные устройства из дерева и железа, длинный стол с рядом коробок. Из любопытства Максим заглянул и обнаружил аптечку в одной из них. В другой был набор разных противовесов, в третьей — непонятный электроинструмент с паутинкой проводов, заканчивающихся присосками.       Максим вновь посмотрел по сторонам. Атмосфера была непривычной и тяжёлой, словно он находился в заключении и ждал палача. Вероятно, Шрединг уже ушёл, а значит можно выходить. Однако когда Брашинский вернулся к двери и дёрнул её, он осознал, что заперт. Это привело его в настоящий ужас, он стукнул по двери, но ответа не получил. Отойдя подальше, он принялся разыскивать средства сообщения с миром, когда замок звякнул.       Обрадовавшись, что Рома вернулся за ним, Максим сделал шаг вперёд, но тут же бросился в сторону, спрятавшись за каким-то столбом и устройством.       Голос был не Ромы. В комнату зашли Владислав и Серёга.