Музыка вечеринки: Zeromancer – Flirt (With Me) Тиша, твоя мечта почти сбылась))) Извини, но Серёга пока что немного не в состоянии. Довольствуйся Сашей и Максимом.
Давным-давно Максим не спал в позе эмбриона. Но проснулся он именно так — прижав колени к груди, свернувшись калачиком, словно маленький ребёнок. В кровати было уютно и тепло, настолько, что открывать глаза не хотелось. Несколько бесконечно долгих минут Максим не двигался в надежде продлить приятную негу. Брашинский пошевелился. Анальная пробка дала о себе знать, но не так чтобы очень ощутимо. Да, в непривычном для него месте находился совершенно посторонний предмет, назначение которого заставляло его пылать от собственного безумия и глупости, однако особого дискомфорта или боли он ему не приносил. Неприятно, но прежде всего психологически. Влад ему уже напоминал не первый раз, что в первую очередь Максиму следует смириться с моральной стороной БДСМ и только потом думать о прочем. Затекшее тело казалось ватным. Максим вытянул ноги, перевернулся на спину и оглянулся, ожидая увидеть хозяина спальни. Его в комнате не оказалось, и возникали сомнения, что он ночевал тут. Вероятно, пожалел психику парня. В прошлый раз Влад работал всю ночь, деликатно предпочитая не оставаться надолго с Максимом в одной комнате. В принципе, они редко проводили вдвоём время: либо доходило до ссоры, либо Савин находил повод отослать Максима или уйти сам. Поморщившись, Брашинский приподнял плечи, взбил подушку и зарылся в неё лицом. Возможно, он пролежал дольше, чем думал, потому что услышал скрип открывающейся двери. Повернув голову, Максим взглянул на Влада, одетого с иголочки: угольно-чёрные брюки с идеально отутюженными стрелками, классический чёрный жакет и белоснежная рубашка с расстёгнутым воротником. Нынешний его образ сильно отличался от больничного. Максим поёжился и ощутил, как неосознанно сжимается сфинктер вокруг анальной пробки. — Ты ещё не встал? — протянул удивлённо Влад, приподняв брови. Он мягко закрыл за собой дверь, переложив из одной руки в другую пачку документов. Через минуту стопка перекочевала на стол, а сам Савин плавной и свободной походкой подошёл к своей широкой кровати, на которой разлёгся Максим. Подозрительно косясь на Савина, Брашинский подобрался, уселся повыше и задел пробку, елозя по простыням. Не сказать, что ощущение оказалось приятным или наоборот, но заставило его дрогнуть, и Влад это заметил. — Всё нормально? — поинтересовался мужчина, скрестив руки и широко расставив ноги. В глаза бросились его чуть влажные волосы, зачёсанные назад; гладко выбритые щёки. Казалось, что Влад помолодел и посвежел, вернувшись в стены любимого клуба. — Нет, не нормально, — огрызнулся Максим. Он присел поудобнее, но пришлось чуть расставить ноги под одеялом и крепко в него вцепиться побелевшими пальцами. Лицо у него пылало. — Как долго мне придётся ходить с этой штукой? Конечно, кишечник у него чистый, но не навечно. Обычные потребности организма проснутся, как только он позавтракает и пообедает. — Недолго, — спокойно ответил Савин. — Я планировал лишь на одну ночь. Днём ты будешь нервничать. Можешь извлечь пробку прямо сейчас и бросить в раковину. Позже её отнесут и продезинфицируют, а я отдам её тебе. Девайсы обычно индивидуальные в пользовании. Эту пробку я заказал у нас в магазине специально для тебя. Признание заставило Максима потерять дар речи. Он оторопело уставился на весьма довольного собой Савина, а в голову не приходило ни одного мало-мальски нормального ответа. Поблагодарить за подобный подарок? А может быть, сразу послать к черту?! — Ложись на живот, — приказал неожиданно Савин, так и не дождавшись ответа. Дыхание Максима моментально участилось, он вцепился в одеяло, как утопающий за соломинку. На нём не было даже нижнего белья, в то время как Владислав снова доминировал и в плане одежды, и в плане указаний, что и как делать. — Доставь мне удовольствие, Максим, и выполняй то, что я тебе говорю, — попросил Савин, подойдя к тумбочке. В верхнем ящике нашлась запакованная пара стерильных перчаток, которые мужчина ловко натянул на руки. Максим скрипнул зубами и повернулся, откинув в сторону покрывало. Приятное тепло ото сна растаяло в воздухе, прохлада коснулась кожи, и она покрылась мурашками. Брашинский растянулся на кровати, подложив под лицо подушку и зарывшись в неё. Зная Савина, он сразу чуть раздвинул ноги. Кровать прогнулась от веса Влада. Савин расставил колени, оседлав Максима, чувствительно сжал упругие ягодицы и раздвинул, открывая себе вид на промежность и чёрное пластиковое основание пробки. Максим проклинал свою реакцию: жар от интимной близости, чувствительно сократившиеся мышцы сфинктера. И себя — возбуждающегося от воспоминаний, мыслей и действий Влада. Торопиться Савин явно не намеревался, растягивая момент. Доставлял себе удовольствие? Он нажал на основание пробки, обхватил пальцами и крутил, одной рукой придерживая ягодицу. Игрушка наполовину вышла и вновь вернулась в анальный проход, заставив Максима резко выдохнуть. Потом Влад наконец неторопливо вытянул пробку, и Брашинский услышал шорох полиэтиленового пакета, куда тот положил её. — Видел бы ты себя со стороны, — глухо прошептал Савин. Максим нечленораздельно промычал в подушку, зажмурив глаза. Он не хочет знать, как выглядит сейчас, когда Влад аккуратно растягивает кольцо сфинктера, словно проверяя доступность. Палец скользнул внутрь, согнулся, надавливая на простату, и Максим выгнулся дугой, судорожно выдохнув. — Всё, хватит! — возмутился он. Как у Савина так легко получается найти нужные эрогенные точки? Почему чёртово тело так послушно, словно прирученный котёнок, отзывается на ласки?! Но его слова пока что было достаточно, чтобы Савин убрал руки, слез с него и принялся стаскивать перчатки. Максим перекатился на другую сторону кровати и свесил ноги. Влад не отворачивался, разглядывая его наготу. Взгляд остановился на полувозбуждённом члене, и Брашинский сердито накинул на себя край одеяла. — Максим, хочу тебе кое-что объяснить, — протянул Савин. Молодой человек нахмурился. — «Нет» не является стоп-словом в Теме и не будет. Это как в сексе: «нет» означает «да». Большинство экшенов подразумевает насилие и игровое сопротивление. Твоё «заставьте меня» — тоже. Сейчас я остановился, но потом меня остановит только конкретное слово или знак. Подумай об этом. В комнате повисла напряжённая тишина, в которой Максим, словно ёж или дикобраз, ощетинился острыми иголками агрессии. — Иди в душ, — коротко приказал Влад. Молча, сердито шипя сквозь зубы, Максим обмотался в одеяло, словно в кокон, и прошествовал к пресловутой двери ванной. Вслед ему послышался непринуждённый смешок; Савин забавлялся поведением парня, а последний вновь раздражался, осознавая безрассудность и импульсивность собственных поступков. На душ Влад ему дал ровно десять минут. После чего объявил, что время истекло, и сказал выходить, передав чистые чёрные кожаные брюки, белую рубашку и жилетку — форму персонала клуба. Возмущение Максима проигнорировал, устроившись в своём кресле с документами. Когда парень, пыхтя от злости, оделся и вышел, Влад указал ему на разложенную кровать со смятыми простынями: — Убери за собой. Максим недоверчиво посмотрел на постель, потом на Влада. Кажется, он догадался, во что хочет поиграть Савин. — Я не собираюсь прислуживать вам, — категорически отрезал Максим, скрестив руки. Он и так ощущал себя не в своей тарелке, одевшись в плотно обтягивающие брюки с цепями и пряжками, низко сидящие на его бёдрах. Взгляд Влада одобрительно ощупывал все изгибы и выпуклости его тела. — Тебя мать не учила убирать за собой? — насмешливо приподнял бровь Савин. — Учила, — выдавил Максим. — Тогда — вперёд! — с этими словами Влад опустил взгляд в документы и мгновенно свёл брови, наморщив лоб. Проглотив все ругательства, Максим вернулся в ванную, забрал одеяло и принялся застилать постель, как положено. Брюки слишком низко сидели, едва не оголяя лобковые волосы. Ему казалось, что при наклоне обнажается половина его задницы и Савин мимолётом успевает на неё поглядывать. — Знаешь, существует интересный способ воспитания управленцев, — задумчиво протянул Савин. Максим обернулся на него через плечо и мгновенно вспыхнул, осознав, что его мысли о подглядывании подтвердились. — Будущий глава компании или фирмы начинает с самых низов, проходя все ступеньки к креслу начальника. Не хочешь попробовать? — Это в смысле поработать официантом в клубе? — саркастически поинтересовался Максим, сползая с кровати и выравнивая последние складки. Незаметно он попытался подтянуть брюки повыше. — Примерно так, — кивнул Савин. — У тебя будет хорошая возможность посмотреть на работу клуба и заодно понаблюдать за работниками. Я тебе уже говорил о своих подозрениях и рассчитываю, что ты мне поможешь. Если у тебя нет никаких дел на сегодня. Савин говорил о расследовании и, как обычно, предоставлял ему выбор. Либо да, либо нет — третьего не дано. Соглашайся или иди домой. Максим скривился. — Меня же никто не тронет? — Без твоего согласия — нет, — твёрдо произнёс Влад. — Ты прекрасно об этом знаешь. Да, он знал. Прекрасно знал. Как и обычно, по субботам, в клубе бурлила деятельность к очередному массовому развлечению. Максима быстро влили в общую работу, заставляя оборудовать зал под очередную вечеринку. На сложной балочной конструкции потолка, предназначенной для разного вида мероприятий, подвешивали узкие клети в человеческий рост, предназначенные для танцев. Большая часть располагалась строго над vip-зонами, другие, заранее резервированные, столики меняли на низкие широкие клети, где человек не мог ни вытянуться, ни встать в полный рост, а сверху крепилась столешница из стекла. За всеми приготовлениями следил Шрединг, отмечая мелочи и детали в блокноте и практически каждые несколько минут отвлекаясь на звонки. Михаил весьма удивился, когда, указывая подтянуть цепь клети повыше, узнал в работнике клуба Максима. Нахмурившись, Шрединг спросил только одно: — Влад в курсе? — Да, — коротко ответил Брашинский. К немалому удивлению Максима, администратор быстро забыл о его статусе, гоняя и прикрикивая наравне с другими. Никаких поблажек. У Брашинского появились опасения, что Влад дал какие-либо указания насчёт того, чтобы замучить его беготнёй. Этакая небольшая месть или небольшой урок. Наказание. Несколько человек уже узнали в нём сына покойного Дмитрия Евгеньевича, но молчали, лишь с любопытством поглядывали, в том числе и красивый парень-саб, которого Доминант оставлял работать в клубе. Звали его Саша, и Брашинский быстро прибился к нему в напарники. Максим не слишком уверенно себя чувствовал в компании опытных тематиков, но оставаться в одиночестве, словно изгою, тоже не нравилось. Саша спокойно воспринял его компанию, оказался оптимистически настроенным парнем. В короткие перерывы они выходили через кухню покурить на крыльце. Присев на корточки, Максим медленно тянул сигарету. Они с Сашей отошли в сторону от дверей, чтобы не мешать снующим туда-сюда работникам. Шрединг даже водителей привлёк к делу: пару раз мелькал Рома с тяжёлыми коробками. Под обстриженным кустом туи разлёгся раскормленный кот с блестящей чёрной шерстью. Он презрительно щурился жёлтыми глазами на парней и неодобрительно бил хвостом о землю, когда Максим его гладил. Саша сказал, что кот приблудный, забрёл полгода назад, прогнал двух других и обжился, вымогая с кухни мясные обрезки и сметану. Прозвали Ведьмаком, сокращённо кликали Ведей. У Саши пискнул телефон в заднем кармане, и парень, поспешно выбросив бычок, потянулся открывать сообщение. Максим мельком посмотрел на его лицо и удивился откровенному выражению счастья. Заинтересованный Брашинский хотел было взглянуть на сообщение, но Саша проворно спрятал телефон. — Мне мой хозяин написал, — коротко объяснил парень, выпрямившись. — Сегодня он будет в клубе, просил меня подготовиться. Максим не торопился расставаться с сигаретой. Это был своеобразный гарант — их не позовут в зал, пока они на перекуре. Священный ритуал, который нельзя прерывать без серьёзной причины. — Ты будешь участвовать в этом? — стараясь скрыть неодобрение, спросил Брашинский. — Скорее всего, да, — улыбнулся Саша. — Мой хозяин и я любим подобные игры. — Подобные? Это какие? — отвернувшись, полюбопытствовал Максим. Примерно он понимал, что случится вечером, но это были лишь догадки. — Ну... — Саша заколебался. — Ладно, опустим это, — Максим поднялся и выкинул сигарету в урну. В какой-то степени он и сам никому не осмелился бы рассказать о том, что происходило между ним и Серёгой или Владом. Это смахивало на ковыряние в свежей ране раскалённой кочергой. Хотя кому-то, видимо, это доставляло удовольствие. Максиму самому не понравилось сравнение. На крыльцо вышла Матильда, окинула пронзительным взглядом парней и, усмехнувшись, попросила прикурить. Саша без лишних слов достал зажигалку и поднёс к длинной тонкой сигарете. Матильда кивком поблагодарила парня, выпустила облачко сизого дыма и прищурилась, вперив взгляд в Максима. Чёрный кот демонстративно потянулся, лениво поднялся и подошёл к ногам Домины, обтираясь и ластясь. На крыльцо, вслед за любовницей, выскочила взъерошенная Инна. Лицо её выразило недовольство, и парни быстро ретировались. Шрединг послал их на нижние этажи. Кроме зарезервированных столиков многие комнаты и залы были заказаны под сессии. Максиму, Саше и ряду других парней требовалось разнести чистые девайсы, игрушки, проверить наличие аптечки и других вещей. Илья, девайсмастер, снабжал их необходимым, а Саша рассказывал, что куда положить, показывал часто совершенно непохожие друг на друга помещения, к примеру, обычную однокомнатную квартиру или тёмный подвал с жуткой атмосферой. Новый знакомый объяснял ему, что едва клиенты уезжали, начиналась уборка, сбор всех использованных предметов для дезинфекции или утилизации. Позже, к вечеру, происходил обратный процесс. Некоторые постоянные клиенты требовали предоставить их личные вещи, за которыми следили их нижние, Верхние или администраторы. На обед Саша отправился один, а Максима позвал наверх Савин, предложив вместе поесть и поговорить. Брашинский со вздохом пошёл в кабинет, решив не показывать свой горячий характер. — Твои положенные на эту неделю часы истекли, — заметил Владислав. На широком и вместительном балконе, прилегающем к кабинету, нашлось место для небольшого круглого столика, накрытого скатертью, и трёх стульев. Владислав пригласил Максима присесть, хотя парню показалось, что ему сейчас дадут заказ и отправят обслуживать. — Ты останешься или предпочтешь поехать домой? Максим хмуро уставился на еду. Полдня, проведённые в беготне, бесконечном переносе тяжестей и вникании в новую, не совсем понятную информацию о жизни «Bound Gods», заставили его сильно проголодаться. Он не был уверен, что в компании Влада не потеряет аппетит или не нарвётся на их обычную ссору. Но Максим предпочёл бы рискнуть, а не сбежать, поджав хвост. — Останусь, — тихо сказал Брашинский, взглядом оценивая каждое блюдо на столе, чтобы решить, с чего начать дегустацию. — Попробуй отбивные, тебе должно понравиться, — порекомендовал Влад. Максим покосился на него, но вид у жареного мяса оказался и впрямь сочным и аппетитным. По совету Савина Брашинский добавил гарнир, попробовал лёгкий салат и тушеные грибы. Влад не доставал его каверзными вопросами, замечаниями, и в конце Максим даже расслабился и получал удовольствие от обеда на свежем воздухе. — Вчера... — начал Брашинский. Савин, попивая кофе, посмотрел на него. — Что вы имели в виду? Про боль и прочее? — А?.. — мужчина не сразу вспомнил то, о чём спрашивал Максим. — Я имел в виду то, что тебя скорее привлечёт психологическая сторона БДСМ. Ты не садист, ты не любишь причинять боль. Это показала пробная сессия с Серёжей, — задумчиво сказал Влад. Он тщательно подбирал слова и выражения, рассматривая небольшой задний дворик с припаркованными автомобилями. — Я не думаю, что ты мазохист, который любит боль. Ты боишься БДСМ, но хочешь попробовать. Так же меня заинтересовала твоя боязнь высоты. Тебе нравятся острые ощущения, они тебе нужны. Максим не влезал в его рассуждения. Ему не хотелось, чтобы его читали, словно раскрытую книгу. Кое в чём он не признался бы даже самому себе. Но в целом Влад его понимал. Только всё равно этот факт Максима раздражал. — Проблема в том, что с добровольностью у нас трудности, — вздохнул Савин. — По крайней мере с доверием. На это у Максима ответа не нашлось. — Скажи, что тебя раздражает или пугает во мне? Кулаки сжались сами собой. Брашинский избегал смотреть на Савина. Ну и как он может объяснить те чувства, которые вспыхнули в первый же момент встречи, когда на пороге оказался Владислав Савин с известиями о смерти отца? С тех пор антипатия набрала обороты, но с просьбой войти в мир БДСМ Максим пошёл не к кому-либо, а непосредственно к Владиславу Савину. И другого на его месте не представлял. — Не знаю, — честно, с изрядной долей раздражения и усталости, сказал Брашинский, запустив пятерню в волосы и растрепав их. Сколько раз он уже думал над этим вопросом, над отношением Савина к себе. — Из-за всего связанного с клубом... — Я не понравился тебе, ещё когда ты не знал о клубе. Возможно, виновата моя внешность? Или моё поведение? — предположил Влад. Максим неопределённо пожал плечами. Савин вздохнул и сменил тему: — Ты ничего подозрительного не заметил? Максим ушёл в себя, вспоминая подробности дня. Нет, он не заметил ничего подозрительного. Про Инну и снятие обвинений ему рассказал Савин утром, прежде чем отправить на подготовку к вечеринке. Он всё ещё сомневался в Шрединге, особенно сильно после ложного обвинения другого администратора. Про Глеба и его отца он мало что знал, но они не вызывали такого недоверия, как Михаил. — Пока что нет, — ограничился уклончивым ответом Брашинский. — Ты хочешь присутствовать на вечеринке? — А мне будет это разрешено? — съязвил Максим. — Будет, — великодушно сообщил ему Влад, улыбнувшись. — Только в качестве кого? В качестве хозяина клуба, клиента, обслуживающего персонала или... моего нижнего? От последнего слова, от того, как сказал его Влад, Максима продрала дрожь. Савин давно не скрывал желания подчинить Брашинского, но каждый раз это казалось неестественным, странным и непонятным. — Конечно же, персонала! — вскинулся Максим. Владислав усмехнулся, словно не сомневался в подобном варианте. — Тогда принимайся за работу, — предложил Савин, жестом обводя грязную посуду на столе. Повторялась утренняя сцена. Максим, крепко сжав зубы, чтобы не сказать лишнего, вскочил со стула и принялся собирать тарелки и вилки, а Влад ушёл в кабинет заниматься делами. Спустившись вниз, Брашинский хотел найти Сашу, но оказалось, что парня отпустили по просьбе его Дома на определённые процедуры. Это немного расстроило, но Шрединг не позволил ему бездельничать, завалив работой. В таком темпе прошла большая часть дня. Музыка в зале стала громче и агрессивнее, пропитанной сексуальностью и призывала отдаться всем своим желаниям. Свет приглушили, включили лазерные проекторы, их лучи отражались в медленно крутящемся шаре над сценой, где находилась достаточно просторная клетка для какого-то представления. Клуб приобретал очертания обычного танцпола. Впрочем, в vip-зонах можно было укрыться в некой интимной обстановке. Вскоре появились первые посетители. Вышколенный персонал строго сопровождал каждого клиента в чёрной полумаске до его столика. Многие вели за поводок своих нижних, часто полуголыми или в фетиш-костюмах. Сабов размещали в клетке над столиком или под ним, а их хозяева в комфорте устраивались на диванах и креслах. Среди таких нижних Максим узнал Сашу. С трудом, правда. Обнажённый молодой человек, вцепившись в прутья клетки, извивался всем телом в такт ударным, не сводя преданного взгляда со своего хозяина. Клетка чуть раскачивалась на закреплённых снизу и сверху цепях. Максим, подносивший мужчине напитки, долго всматривался в нижнего и Верхнего. Ни тот, ни другой не обращали внимания на окружающих, под полумаской Доминанта лишь расплывалась довольная улыбка. В клетке под другим столиком сидел, неудобно скрючившись, нижний с чёрными кошачьими ушами и длинным хвостом. Его хозяин пододвинул сабу миску на полу то ли с кошачьим кормом, то ли с чем-то похожим, и парень покорно ел и иногда ластился к руке Доминанта. Всё-таки Максим ещё не совсем был готов к подобным мероприятиям. Светомузыка создала атмосферу обычного клуба, «ванильного», гетеросексуального, и Брашинский дезориентировался в пространстве. Напоминание о действительности было сродни тяжёлому удару по голове. Заметив, что Шрединга нет в зале, а Инна отвлеклась, Максим выскочил на крыльцо, на свежий ночной воздух. Нет, он знал, на что идёт. Брашинский же решил сохранить отцовский клуб, бороться за него, вместе с тем пытался осознать, что находит в БДСМ Сергей и тот же Саша. — Испугался? — спросил сзади знакомый голос, от которого Максим вздрогнул. Обернувшись, парень встретил взгляд тёмных глаз Савина. Как и другие Верхние, сегодня он надел чёрную полумаску. — Нет, — отрезал Максим. — Просто ещё не привык. Савин усмехнулся, достал сигареты и прикурил. Из клуба доносилась приглушённая музыка и другие звуки, за зданием гудели подъезжающие автомобили клиентов, а на крыльце их окружали тишина и спокойствие. — Ты уверен, что не хочешь принять участие? — спросил Владислав между затяжками. Максим прищурился, всем видом выражая свой ответ. — Я не выгоняю тебя голым на публику. В пределах разумного, конечно, для тебя. — Нет, спасибо, — отказался Брашинский. — А если я заставлю? — жёстко протянул Савин. Максим напрягся всем телом, вытянулся. — Ты помнишь, что я говорил про твоё «нет»? Оно ничего не значит. Ты слишком часто говоришь мне это слово. Это начинает раздражать. На самом деле, Максим практически постоянно не соглашался или отказывал Владу. Чисто из упрямства и иногда вопреки здравому смыслу. А потом покорно выполнял, поддавшись на игру в «слабо». — Это обязательно? — сдержанно поинтересовался Максим. — Не обязательно, — откровенно признал Влад, выбросив бычок в урну. — Но так хочу я. И я уверен, что тебе понравится. Пойдём, — приказал Савин, не сомневаясь, что Максим послушается. Весь день Брашинский бегал в клубе, выполняя поручения наравне с другими, проглотив гордость и эгоизм. Это сбило с него спесь, немного, но заставило пойти следом за Савиным. В основном зале Влад направился к одному из отдельных интимных уголков с подвешенной пустой клетью над столом с табличкой «забронировано». Максим шёл за ним словно привязанный, стараясь не смотреть по сторонам, остановился рядом и настороженно взглянул на Савина, ожидая его указаний. — Тебе будет жарко в одежде. Сними верх, брюки оставь, — прошептал Влад, приблизившись настолько, чтобы Максим его услышал на фоне громкой музыки и шума. Руки мужчины легли поверх жилета, расстегнули первую пуговицу, потом Савин отстранился и предоставил Брашинскому самому проделать остаток работы. Пальцы не слушались, плохо сгибались, но упорно тянули пуговицы из петель. Максим пытался понять, зачем он позволяет Савину одержать над ним верх. И не сообразишь, то ли это смахивает на принуждение, то ли на добровольное согласие. Савин обошёл его и помог снять жилет, потом — выбраться из рукавов белоснежной рубашки. Горячие руки погладили предплечья, сжали и подтолкнули вперёд. Максим сбросил ботинки с носками на пол и поднялся по специальной подножке. Взгромоздился на столешницу и пролез в узкую клетку. Савин поставил ногу на подножку, дотянулся до дверцы и закрыл, повернув ключ в аккуратном небольшом замке. Клетка покачнулась, и Максим автоматически ухватился за прутья своей тюрьмы. Когда Брашинский помогал устанавливать днём клетки, он и подумать не мог, что вечером окажется в одной из них. Хотя нет, внутри жгло запретной мыслью и фантазией. Он осознал, почему Владислав настаивал на его участии. Почему говорил, что ему, Максиму, понравится. Высота — небольшая, однако за счёт покачивания клетка казалась неустойчивой. Сильно она раскачиваться не могла, цепи крепились как к потолочной конструкции, так и к столам. Клуб сверху обрастал новыми красками, казался совсем другим местом. Сердце глухо ударилось о рёбра, в ушах нарастал гул, отдающий электронными битами. Снизу за ним наблюдал Савин, разлёгшийся на диване. Максим невольно поёрзал, устраиваясь в тесном пространстве. Переступать ногами не позволял узкий диаметр основания клетки, оставался лишь вариант извиваться телом. Труднее всего далось первое движение бёдрами. Следующее — оказалось продолжением первого, а дальше — череда бессмысленных, чисто рефлекторных в ритм музыки изгибов в ограниченном клеткой пространстве. Его уносило, несмотря на то, что он не выпил даже капли слабоалкогольных напитков, он ощущал себя пьяным. Высотой, музыкой и танцами. Мир, казалось, подчинялся единому ритму. Максим наблюдал за залом, но все события стали ничего не значащими, словно из другой реальности. Даже представление в клетке на сцене, где Доминант дрессировал, словно тигра, своего сабмиссива. Даже разгоряченный нижний, которого окатили из ведра водой где-то на краю зала по требованию Верхнего. И даже двое парней в чуть более широкой клетке, настолько тесно переплетённые, что казались одним целым, некими сиамскими близнецами. Неожиданно босую ступню опалила боль, резкая и короткая. Максим дёрнулся и обернулся, откинув мокрые и прилипшие волосы с лица. Влад с недовольным видом поднял чёрный продолговатый стек. Ему не нравилось, что Максим пренебрегает им. Заметив, что парень всё ещё мешкает, соображая что к чему, Влад вновь стукнул по пяткам стеком, заставив парня подпрыгнуть и слегка качнуть клетку. Взмокший Максим повернулся, его грудная клетка тяжело вздымалась от учащенного дыхания. В горле пересохло, за глоток воды Брашинский бы сейчас отдал многое. Догадавшись о его желании, Влад с усмешкой поднялся и наполнил бокал, потом протянул измученному жаждой парню. Максим осторожно опустился ниже, стараясь не растопыривать колени. Когда он попытался обхватить руками фужер, то получил стеком по пальцам и вскрикнул. Поняв правила игры, парень вцепился в прутья клетки. Влад поил его, наклонив край длинного бокала, а Максим захлебывался, жадно глотал обычную воду, которая казалась вкуснее, чем что-либо. По подбородку текли капли, падали на грудь, но Максим лишь вздрагивал от прохлады на разгоряченной коже. Влад убрал бокал, дотянулся до замка и открыл ключом. Максим оказался на свободе, однако тут же снова попал в плен. На этот раз — Савина. Мужчина притянул его к себе, впился жадными губами, словно для него Максим был той самой живительной влагой после разгоряченных танцев, которой он недавно поил молодого человека. Всё было слишком естественно, чтобы Брашинский сопротивлялся. Естественно стоять на коленях на столешнице, покорно отдаваясь поцелуям, дрожа от лихорадки, сжигающей изнутри. Естественно быть сдёрнутым на пол и вцепиться в плечи Савина, не в силах стоять на нетвёрдых ногах. Естественно было кивнуть, когда Влад обнял его, укусил за мочку уха и прошептал прерывистым голосом: — Пойдём. Здесь не место для всего остального.Глава 23. Вечеринка
13 июля 2014 г. в 20:11