Пятьдесят оттенков Хидана

1. — Что, уроды, дохуя смелые? Шестеро на одного? Да он вас левой рукой почикает, придурки вы несчастные! Бегите, пока не поздно! Хотя уже поздно, — его хохот со свистом разрезает воздух над пустырём. — Хидан. Не мельтеши. 2. — Оденься, — Какузу не намерен разъяснять. То, что Хидан щеголяет голой спиной, грудью, плечами — злит. Смущает? — Не во что, — усмехается с издёвкой. Ведёт пальцами себе по шее, вниз. Сжимает сосок. 3. — Заткнись. — …и твои ёбаные чемоданы с бумажками тебя не спасут! Чё будешь делать? Ну? — Я велел тебе заткнуться. — А я велел тебе отсосать! Так мы и велели друг другу, и нихуя не произошло! Ха! 4. — Ты единственный здесь, кто для этого подходит, — отвечает Конан ровным, ни капли не заинтересованным тоном. — Ха! Это правда, — Хидан довольно скалит зубы, но вдруг улыбка сползает с его лица. — Пиздос, дамочка, ты чё, серьёзно что ли? Она устало прикрывает веки: — Приходи, когда стемнеет. И помойся. — Эй! — кричит ей вслед. — Я тебе не ёбаная блядь на съём! — Тебе понравится, — отвечает Конан не оборачиваясь. 5. — Слышь! Меня дохуя выбешивает, когда про моего Какузу несут хуйню! — Твоего? — фыркает Дейдара. — Я так сказал? — выгибает бровь Хидан. Казначей закатывает глаза. — Смотри, чтобы одно из моих маленьких творений, — Дейдара вынимает из кармана ладонь, по которой перебегают несколько глиняных жуков, — не проникло к тебе в задницу… — Маленькое творение у тебя между ног болтается, вообще без шансов проникнуть в мою задницу. Дейдара презрительно щурится и идёт к двери. — Оглядываться не забывай, — цедит через плечо. Хидан оглядывается. Какузу фыркает. 6. — Да ты не догоняешь! Это в тысячу раз лучше, чем секс, — Хидан проталкивает пику глубже в грудь, размазывает кровь по лицу, обсасывает окровавленные пальцы. — Может, у тебя просто никогда не было нормального секса? — Что такое нормальный секс? Не то чтобы Какузу — именно тот, кто может читать об этом лекции. 7. — Ах, вот это я понимаю, жратва! Как у мамы дома! — Твоя мать настолько плохо готовит? — Шучу, у меня и матери-то нет! — Но ты ведь не выпрыгнул из-под земли. Кто-то тебя родил. — Джашин-сама спустил меня с небес, тупая твоя башка. Какузу косится на него: дурак будто и впрямь верит. 8. — Говорил я тебе, нехер спать на холодной земле! — сердится, глядя как Какузу кашляет, харкая кровью. — Не в этом дело. — А в чём? Тревога поселяется во взгляде Хидана с того дня. 9. Хидан хрипит: — Слезь… Дышать нечем… — Повторишь, что сказал? — Что ты хороший? Почерневшими пальцами Какузу сжимает горло сильнее: — Всё ещё хороший? Хидан почти теряет сознание, улыбается лихорадочно, моргает перед тем как отключиться. 10. — Хидан, я же просил, не здесь. — Джашин-сама не терпит ожидания! — А я не терплю грязи. — При всём уважении, старик, ты мне бессмертия не подарил. 11. — Какузу, а зачем тебе деньги? Идиот. — Зачем и всем. — Кому — всем? Посмотри, никому они не нужны, кроме тебя. — Я не равняюсь на отребье вроде вас. — Ну, тогда колись, что у тебя за мечта? Снять всех шлюх мира? Купить деревню? Жрать бабло на завтрак? Блядь, ты даже вот эту свою хуйню заменить не можешь, как она, нахуй, называется вообще? — Не вынуждай меня совать тебе кляп в рот. — Однажды я найду твой сладкий тайничок и спалю всю твою заначку. Весело будет, а? — Ты можешь попробовать, если жить надоело. — Скучать не будешь? — вдруг спрашивает серьёзно. Какузу ни по кому никогда не скучал. 12. — Ненавижу тебя, — единственное признание, которое может выдавить из себя. — Я тебя тоже, — шепчет Хидан в сухие губы. Всё понимает. 13. — Научи меня? — Зачем? С тебя и косы хватит. — Хочу уметь, — Хидан жмётся, ластится. — Всё равно тебе больше делать нечего. — У меня полно работы. А ты — самый ленивый придурок на свете, чтобы тебя учить. — Даже за деньги? Какузу фыркает. Будто у Хидана они есть. Будто он взял бы, если б были. 14. — Мать твою, да больно, блядь! — Мне прекратить? Если он прекратит, то рука Хидана, висящая на последнем лоскуте кожи, оторвётся совсем, а это существенно их задержит. — Нет. Просто давай… понежнее что ли. Какое-то незнакомое слово. Но Хидан смотрит так, будто уверен: у Какузу получится. 15. — Нахуй, нахуй, — машет рукой Хидан. — Сегодня выходной, а по выходным я всех в жопу ебал с их поручениями. — Как и в рабочие дни, — усмехается Какузу. — Слышь! Ты опять против меня, старый дрочила?! — Тоби только попросил, он не хотел, чтобы из-за него напарники ссорились! — Тоби ныряет за дверь, но не уходит. Выглядывает, любопытствуя. 16. — Да потому что люблю тебя, трухлявый ты мудила, не видишь своими бельмами зелёными? Какузу молчит. — Что, не видишь, сука слепая? — Вижу. Видит. 17. — Я скоро, — выдыхает низко из-под маски. Маленький, странный акт заботы: предупредил. Хидан не отвечает — занят рот. Во рту горячо, в груди тоже.