***
- Хён, - и по одному лишь медовому тону голоса становится понятно, что Донхёк обращается к Тэёну. Сегодня воскресенье, и по устоявшейся “семейной традиции”, они устраивают совместный “завтрак выходного дня”. Так, чтоб по всем правилам, с рисовой кашкой и пышными японскими панкейками; овощными омлетами, обязательно в форме звёздочек; мини-сосисками осьминожками, причём, до сих пор остаётся так и не выясненным до конца, кому они больше нравятся - Сончану или всё-таки Хёку; тостами с мятым авокадо и тунцом.. а ещё беконом, кислыми сливами, кимчи и сливочным мороженым, что уже за двадцать четыре недели беременности успевают стать классикой. Благо, гормональные причуды Хёка просыпаются всё реже и реже, уступая законное место рациональному подходу к питанию и бережному отношению к себе и своему щекотливому положению, но стратегический запас этого странного набора продуктов всё равно хранится в холодильнике в обязательном порядке. Джонни уже как-то раз искал в три часа ночи чёртовы сливы по всем тем немногим магазинам Сеула, работающим в режиме 24/7... ему не понравилось. Хёку, в итоге, тоже. Тэён мычит вопросительно, не особо отвлекаясь от нарезания фруктов в кашку сына, и давая младшему сигнал к завершению мысли. - А у тебя остались растяжки? - Хэчан, как всегда нарываясь на очередное замечание от Юты за то, что пялит в телефон во время еды, с упоением зачитывается очередным блогом о красоте в прикуску с беконом в томатном джеме. Старший смешливо фыркает, уже не особо удивляясь вопросам подобного рода, что, точно из рога изобилия, стабильно продолжают сыпаться из любопытствующего младшего, с каждой неделей становясь всё откровеннее, всё провокационнее, но неизменно находят нужный ответ. - Нет, - Тэён не успевает и рта открыть, как ответ прилетает откуда-то сбоку, побуждая всех, включая откровенно не вникающего в тему Сончана, перевести в нужную сторону взгляд. - Нет у него никаких растяжек, - Джэхён, даже не замечая привлечённого к себе внимания, продолжает заниматься перекладыванием тех самых звёздных омлетов с горошком и сладким перцем в общую тарелку, когда внезапно повисшая тишина его всё же догоняет. Джонни смотрит на него так, точно только что узнал, что его дитятко нагло лишили невинности, пока взгляд Юты в свою очередь претерпевает серию штормовых изменений от азартного неверия в посторонний идиотизм до не менее эпичного осознания. Хёк с трудом сдерживает шальную весёлую улыбку, пока косит в сторону опешившего от наглости Тэёна, и только при взгляде в эти большие круглые глаза, Джэхён наконец понимает, как именно могла и, очевидно, была на самом деле истолкована его реплика. - Я имею в виду, - он откашливается, заранее предрекая себе долгий и мучительный процесс замаливания грехов, стоя на коленях перед этими красивыми ножками. - Я на пляже видел. Нет у него растяжек. Он же.. в шортах ходил.. вы тоже видеть должны.. были... - То есть, вы ещё и на пляже, - Юта поджимает губы, кивая и всем своим видом выражая восторженное уважение. - Будь так любезен, - японец растекается в улыбке, и Чон понимает, что стоит ждать подвоха. - Джэ, долго мне ещё мою Звёздочку ждать? - Джэхён бросает короткий взгляд на резко покрасневшего Ли. - Вот эту! - Накамото всё же настаивает, ближе подпихивая свою тарелку и упрямо тыкая палочками в определённый фигурный омлет. Джэхён чувствует, уши его выдают, но он лишь молча исполняет чужую просьбу и, быстро завершая все прочие кухонные манипуляции, садится за стол. Напряжение, волнами исходящее от Со отбивает несчастному провинившемуся аппетит, словно не давая и кусочку пропихнуться в сжавшееся спазмом горла. - Папи, туалет! - Сончан тянет свои перемазанные в масле от панкейков пальчики к старшему, смешно выпячивая губу и всем своим видом говоря, как срочно ему нужно родительское внимание. - Спасибо, моё Солнышко! - Тэён воспринимает просьбу сына едва ли не за благословение свыше. - Что бы я без тебя делал? - он быстро вытирает детские лапки мягкой текстильной салфеткой и ловко вытягивает сына из его персонального стульчика, через считанные секунды уже исчезая в направлении ванной. Хэчан за обе щеки уплетает странную комбинацию всё того же бекона в джеме и панкейков со сливочным маслом, которыми как раз и подкармливал Сончана, не переставая довольно улыбаться. Он этого не планировал... просто надеялся уточнить, пользовался ли старший одним из тех масел для тела, что с таким бурным энтузиазмом наперебой нахваливают в интернете, но так, как вышло, даже лучше - драма, до сих пор испытываемая Джонни на почве покидания Тэёном “родительского гнезда”, просто никого не может оставить равнодушным, а Хёк, так и вовсе, является её самым преданным фанатом, с нетерпением ожидающим каждой новой серии. - Джонни, серьёзно, может хватит? - Юта, честно неся своё бремя в этом родовом гнезде, как всегда, пробует воззвать к голосу разума старшего, но, судя по его ответному взгляду, снова тщетно. - Они же даже не тинейджеры, у них свадьба через пару месяцев и Звёздочка не за горами, а ты всё никак не успокоишься, - резко закашлявшийся Джэхён как-то подозрительно синхронизируется со вздрогнувшим Со. - Боже, вы такие дети! Ещё подеритесь! Джонни смотрит на пытающегося восстановить дыхание Чона и лишь вздыхает тяжело - в самом деле, что он творит? Тэён уже давно взрослый, у него даже есть ребёнок и вот-вот появится муж... которого сам Джонни, положа руку на сердце, одобряет всей душой... так какого хрена он продолжает разыгрывать эту драму всякий раз, как тема чужих взаимоотношений становится хоть чуточку щекотливее положенного рамками рафинированного приличия? Джонни смотрит на своего давнего друга и заботливо похлопывает того пару раз по спине. - Sorry man, - Джэхёну большего, на самом деле и не требуется. Он весьма успешно читает чужое отношение между строк. И это ещё если опустить тот момент, что он давно смирился и привык согласовывать каждый свой шаг в отношении их принцессы, так что он более чем осведомлён о том, до какой степени его одобрили и что ему на данном этапе дозволено. По сути, он даже не против: это, как минимум, позволяло дисциплинировать себя всё это время, а как максимум, в конечном итоге, привело его именно туда, куда он и планировал. Ещё совсем немного, и Тэён станет его абсолютно, полностью и во всех мыслимых человечеством смыслах. Джэхён кивает другу, продолжая глупо улыбаться своим собственным мыслям. Возможно, он совсем немного чокнутый, но едва ли ему за это стыдно, если оно позволит сделать счастливыми людей, которых он любит всей душой и всем своим сердцем.***
Когда-то очень давно, в пылу очередного алкотура они уже это обсуждали. Правда тогда общая картина события рисовалась шумной и весёлой тусой с обилием полуголых тел вокруг, алкоголем рекой и дымом клубами, а масштаб поражал фантазию своей грандиозностью даже самых бывалых... на практике же, его мальчишник предстаёт довольно скромным, почти семейным вечером в кругу трёх и бутылки выдержанного шотландского виски, со стратегическим запасом тёмного не фильтрованного на утро. Джэхён обводит глазами погружённую в полумрак кухню - свет остаётся гореть только в гостиной, и его мягкий ореол лишь самым своим краем достигает стола, за которым они, собственно, и устраиваются, настраивая вокруг приятную, почти интимно-доверительную атмосферу - именно то, чего он хотел. Тихий смех Юты привлекает внимание, и опуская тяжёлый стеклянный бокал обратно на стол, Джонни кивает, требуя пояснить веселье. - Да так, вспомнился тот бред, который мы несли, фантазируя на тему, - он обводит широким жестом всех присутствующих. - “Снимем весь клуб”, “все девочки наши…” - он говорит это в такой манере, что Со закашливается от смеха, а Чон опускает лоб ближе к столу, в надежде скрыть лицо, но выставляя на показ симафорящие о чувстве испытываемого стыда уши... по которым он собственно и получает болезненный щелчок. - Расслабься, мелкий! Все мы там были, и все уже давно отреклись от большинства своих слов, - Джонни освежает всем бокалы, как бы не тонко намекая на то, что за это стоит выпить. И так бы оно вероятно и продолжилось до самого утра, за разговорами и смущающими друг друга воспоминаниями, если бы не нарушивший их идиллию входящий звонок. Со дёргается, заранее предполагая, что это кто-то с другого, параллельного мальчишника уже на этом этапе просит о помощи.. и лучше бы оно было так, но не было. Джэхён смотрит на имя определившегося из его списка контакта, бросает короткий взгляд на старших, и только получив два строгих взгляда в ответ, жмёт на приём звонка. - Hey buddy! Wassup? - тихий смех из динамика лишь эхом достигает не запланированных слушателей, и Джонни умудряется в пару дельных жестов объяснить, что именно и как болезненно оторвёт, из того, что очевидно могло бы пригодиться Чону в его грядущей семейной с любовью всей его жизни, если он этой ситуации не изменит. - Эм, слушай, я тут немного занят. Не против, если на громкую поставлю? - Sure, - выскальзывает в пространство, и Юта замирает, складывая кисти в неплотный замок и скрадывая за ними добрую половину слишком эмоционального порой лица. - Ну что? Как сам? Как там Канада? Не пропала без тебя? - Джэхён “беззаботно” болтает, внимательно наблюдая за реакциями старших. - Да, как-то... потихоньку, - парень замолкает, и тон его речи наталкивает на определённые мысли. - You know what I mean? - Джэхён мычит, давая знак, что слушает. - Я вроде как домой вернулся, а тут всё какое-то... странное, чужое... другое, одним словом! Я постоянно задаюсь глупыми вопросами, типа.. оно так и было? Это так и должно быть? Like a freak... - Ну знаешь, это наверно нормально, - в голосе Чона слышится добрая понимающая улыбка, и парня на другом конце, видимо, хоть немного отпускает. - Oh shit! Oh fuck! What I am talking about?! - поток непонятных звуков льётся волной, на мгновение позволяя всем расслабиться. - Я же не за этим звоню! Мэн, у тебя же мальчишник! - Джэхён снова лишь смеётся. - А чего так тихо? Где веселье? Где девочки… oh, I mean, you know.. - Расслабься, Марки, всё нормально, - он бросает контрольный взгляд на старших. - Я просто.. вышел, ну знаешь, подальше от шума. - Sorry... Wish I could be there, - и в его голосе действительно звучит такая по-детски откровенная искренность с лёгким послевкусием досадной обиды. - Ну давай, ближе к делу, - как бы то ни было, Джэхён неплохо знает этого глупого ребёнка, так что не считает необходимым притворяться, что ничего не видит. - Что с тобой происходит? Чего звонишь? - I don’t know, - старший даёт ему ещё несколько ценных секунд на “помолчать”. - Мне кажется, я хочу вернуться, - брови Юты стремятся к покорению новых вершин, пока кулаки Джонни сжимаются до побеления костяшек. - Я не знаю, просто не могу выкинуть эту мысль из головы. Она пульсирует постоянно... all day long, over and over again.. it’s just killing me, fuck! - даже Джонни перестаёт визуально проявлять столько агрессии, замирая и задумчиво хмуря брови. - Я не понимаю, что происходит, что с этим делать?.. Находясь там, в Сеуле, мне казалось.. I mean, всё было чужим, меня ничто там не держало, - Юта молча качает головой. - Я всеми силами стремился домой, в Канаду, - парень снова замолкает, и на этот раз Джэхёну ждать приходится гораздо дольше. - Марк? Ты ещё там? - он смотрит на старшего, и на этот раз в Джонни прослеживается одна лишь глубокая задумчивость. - Yeah, - младший Ли снова вздыхает, готовясь продолжить. - Кажется, будто я совсем потерялся. Больше не знаю, к чему принадлежу, за что зацепиться... - А как же семья? Твоя работа? - Джэхён пробует нащупать нужный конец. - Да, работа, - и в голосе из динамика не слышно и толики жизни. - Я вроде говорил, что начал работать у отца. Просто, всё это.. будто чужое, будто я одолжил у кого-то этот стиль жизни, чтобы попробовать поносить, и он мне не идёт! Fuck, what I am talking about.. sorry man.. - Ты сказал, что хочешь вернуться, - для старшего это кажется наилучшим продолжением разговора. - Ты это серьёзно? - как минимум наиважнейшим, ведь если Марк Ли вернётся в Сеул.. у них возникнут очевидные сложности. - Я не знаю. Может позже. Точно не сейчас, сейчас не время.. - Да, - вылетает быстрее, чем следовало. - То есть, ты прав, сейчас не самое лучшее время, - они бы могли продолжить мусолить и наматывать эту тему на кулак и дальше, если бы входящий по второй линии не перетянул на себя всё внимание старшего. - Слушай, Марки, меня тут, кажется, потеряли.. мне пора бежать! Позже созвонимся, ок? - младший едва успевает воткнуть своё короткое “ок”, прежде чем Джэхён шустро переключается на другую линию. - Привет, ты чего звонишь? - он хмурится - это не тот разговор, который Чон хотел бы вести, находясь на громкой связи. Тем более, в такой компании. - Видео включи, чувак, - Джонни косит то на телефон, то на младшего, по одним лишь продирающимся сквозь ор собеседника битам чуя грядущие проблемы. Джэхён берёт гаджет в руки, радуясь хотя бы тому, что часть визуальной информации получится утаить от старших. - Место узнаёшь? - Чон согласно кивает. - Слушай, чувак, я помню, что обещал не пускать на свою территорию твоего “мальца”, но.. у них заказ был на другое имя, да и на мальчишник.. короче, я только сейчас понял, кто это тут отжигает, - Джэхён тревожно сглатывает. - Короче, я тебя предупредил.. лучше поторопись, - парень на экране оборачивается куда-то за спину, приподымая брови и присвистывая так, что у Джонни начинает дёргаться глаз. - Да и вообще, лучше бы ты был не один. Имеет смысл забрать их всех отсюда, пока не случилось чего! - Понял, спасибо, выезжаю, - ещё до того, как младший полностью сбрасывает звонок, Накамото оказывается на ногах и в полной боевой готовности. - Кто-то должен остаться дома, - Джонни поднимается на ноги, шустро убирая со стола всё лишнее. - Но там мой ВинВин! - А тут дети, - аргумент, точно бетонной плитой, прибивает японца обратно к бренной земле, лишая последней надежды на сопротивление. - Жди нас, мы всех привезём. Джэхён? Чон обнаруживается уже у двери в наполовину натянутой куртке и отчаянно впихивающим ступни поверх смятых задников кроссовок. Его счастье, что Тэён этого не видит.. но с другой стороны, конкретно сейчас, он был бы очень счастлив видеть Тэёна рядом, пусть даже ругающим его за небрежность.***
Когда Джэхён с Джонни, наконец, добираются до клуба, то откровенно говоря, не знают, чего ожидать: учитывая ядрёный запал лишь накануне вернувшегося из Китая Тэна и умение Тэёна напиваться до абсолютного беспамятства.. хотя, правильнее тут будет сказать всё же пьянеть, а не напиваться, картина их глазам может предстать разная, а предстаёт ещё хуже, чем теоретически могла. Тэёна с Тэном они, по счастью, находят быстро - сложно не заметить эпицентр всеобщего веселья, а именно, устроивших приватное шоу для всех желающих парней, с упоением танцующих в том самом центре огромного танцпола так, точно завтра никогда не наступит. Ни завтра, ни свадьба, ни грядущее похмелье. Джэхён на секунду прикрывает ладонью глаза, опасаясь, что те лопнут к чертям от скачка накрывшего его давления. Зрелище это, конечно, красивое, кто бы спорил, но он желал бы лицезреть танцующего Тэёна с куда меньшим количеством зрителей.. а ещё лучше, наедине. И можно даже без одежды, которая, впрочем, и сейчас мало что скрывала от любопытствующих глаз. Ничего подобного в гардеробе Ли он припомнить не может, а значит кандидатура того, кого стоит за этот шмот благодарить, никаких сомнений не вызывает. Джонни рядом успевает умереть раз двадцать за короткое мгновение наблюдения. Вероятно, за долгие месяцы и месяцы разлуки он успевает забыть, насколько обескураживающе красив и сексуален может быть его.. бывший парень. Особенно, в движение. Тем более, в таком движении. И вероятно, подобно другу и собрату по несчастью, он мог бы наслаждаться этим зрелищем часами напролёт, но то самое слово, что описывает нынешний статус их отношений, переводя их в категорию “экс”, нагло отбирает у него это право. Со отводит взгляд, отвлекая себя тем, что нужно найти ещё, как минимум двоих, а третий, учитывая нрав, и сам должен справиться. Он успевает выругаться, негодуя по поводу выбора для этого, будь он неладен, мальчишника самого крупного клуба, из всех доступных альтернатив, но и поиски следующей потеряшки не особо затягиваются. ВинВин уверенно бьёт рекорд своих хёнов и, того хуже, танцует в гордом соблазнительном одиночестве на отдельном, возвышающемся над беснующейся вокруг толпой постаменте, под которым мелкий и явно злой, как сам Сатана, ЯнЯн отчаянно пытается не дать чужим пронырливым рукам до него дотянуться. Джонни лишь убеждается, что не ошибся в этом мальце, и мысленно ставит себе плюсик в карму за то, что додумался и уговорил Юту остаться дома с детьми. Будь Накамото тут, его самурайская задница совершенно точно устроила б всем неприятности. Джэхён не успевает порадоваться тому, что хоть кто-то в этой сорвавшейся со всех петель компании оказывается относительно трезв, когда понимает, что нигде не видит Донхёка. Возможно, сейчас Джонни приходится искренне пожалеть о том, что Юты с ними всё же нет, ибо от лишних рук и глаз никто б не отказался. - Я за ВинВином, а ты сообрази с этими двумя, - даже в этой немного патовой ситуации, Со всё же не теряет умения мыслить рационально, понимая, что просто стоять и пялить, не вариант, надо что-то делать. - В любом случае, они в комплекте идут - вытянешь одного, второй сам подтянется! - старший орёт, едва перекрывая музыку, и, дождавшись согласного кивка, тут же устремляется по лестнице в нужном направлении. Узнав издалека приближающуюся к ним фигуру Джэхёна, Тэён бросается бежать, толкнув в объятия своего почти мужа своего же лучшего друга и будущего свидетеля на их свадьбе. Ради спасения самого себя пришлось чем-то, точнее кем-то пожертвовать, но Тэн, вероятно, его всё же простит. Джэхён посыла не понимает, но тайца к рукам заботливо прибирает, решая обезопасить место хотя бы одного. Тэн ржёт то ли спьяну, то ли угорая с неожиданной реакции своего лучшего друга, но направление к нужному им столику благосклонно подсказывает и даже соглашается продолжить возлияния, пеняя на то, что уже устал танцевать. Не без приключений взобравшись на vip-балкон второго этажа, Джэхён с огромным облегчением обнаруживает спящего на диване Донхёка - хоть какая-то радость от этого вечера. - ТЭН! - Джэхён всё же пробует перекричать музыку, дозвавщись сознания и совести парня. - Читтапон Личайяпорнкул! - это экстренные меры, и они таки приводят к нужному результату. - Вот так, смотри на меня! - Чон придерживает чужую голову, пытаясь хоть временно зафиксировать, но стоит только пальцам ослабить контроль, как бит снова берёт над чужими действиями верх, побуждая двигаться вместе с сомнительной мелодией. - Так стоп! Сейчас сосредоточься! - Джэхён сам разворачивает голову тайца в нужном направлении. - Смотри! Тут Донхёк спит! Он один и он беззащитен, его нельзя оставлять! Ты понял? - Его нельзя... - Тэн бормочет, цепляясь вниманием за свернувшийся от кондиционированного холода клубочек. Мысли медленно циркулируют в пьяной голове, и таец тянется стянуть с себя последнюю рубашку, чтобы прикрыть явно замёрзшего в своей тонкой маечке младшего. - Так стоп, стоп, стоп! Никаких раздеваний! - Джэхён вовремя останавливает отчаянный порыв алкогольного забытья и сам стягивает с плеч куртку. - Сиди с ним! Я найду Тэёна и вернусь, договорились? - Тэн приваливается к Донхёку поверх куртки, обеспечивая дополнительный слой изоляции. - В туалете поищи, - таец зевает, кажется, готовясь тут же отключиться. Джэхён замирает, устремляя на него не вполне понимающий текущую ситуацию взгляд. - Он, наверно, боится твоей реакции, - Тэн довольно хихикает, но весь его расслабленно-растекающийся по Донхёку вид говорит о том, что каких-то дополнительных подсказок ждать не стоит. Джэхён не стесняется воспользоваться бесплатно данным ему советом и, не теряя ни минуты, тут же направляется в нужную сторону. Не то чтобы поиски по клубным сортирам входили в топ его желанных активностей, но Джэхён, стиснув зубы и скрестив пальцы наудачу, принимается за активную фазу, толкаясь распластанной ладонью в каждую попадающую ему на пути дверцу. Благо, уже на второй он понимает, что поиски можно сворачивать, улавливая досадливый бубнёж со стороны самой последней в не таком уж и длинном ряду кабинки. Он не отказывает себе в удовольствии облегчённого выдоха и подходит ближе, мягко стучась костяшками в не вызывающую никакого доверия поверхность. Тот самый бубнёж мигом стихает. - Ённи, открой дверь, детка, - он рассчитывал на строгий тон, но улыбка своевольно растягивает губы, смягчая все острые углы намерений и жёсткий шершавый тембр голоса. - Нет, - Тэён отзывается, и для младшего этот вечер уже можно считать успешно завершившимся. - Почему? Ты по мне совсем не соскучился? Не хочешь меня видеть? - Джэхён замечает, что впопыхах и явно ощутимом опьянении, Тэён таки забывает провернуть защёлку, а значит ничего собственно и не препятствует его проникновению в чужое сомнительное убежище. Однако, Джэхён этого не делает, давая старшему шанс самому принять нужное решение. - Ты будешь ругаться, - чужие брови коротко выгибается, но парень лишь вопросительно хмыкает, прося больше подробностей. - Я кое-что сделал... - Что именно? - по правде, Чон всё же напрягается и почти решается открыть эту чёртову дверь, когда Тэён снова начинает говорить. - ЯнЯн так вдохновенно рассказывал о своей новой студии... - Джэхён сжимает пальцами переносицу, мысленно сто раз беря назад фразу про “тело и чьё-то там дело”. - Мы просто решили ненадолго заглянуть перед клубом... В принципе никаких дальнейших пояснений ему уже и не требуется. Джэхён открывает дверцу и присаживается на корточки перед своим пьяным и находящимся на грани слёз женихом. - Детка, пошли домой, м? - он берёт прохладные кисти в бережный захват своих собственных ладоней и подносит к губам, отогревая долгими тёплыми выдохами. - Тут не самое приятное место для разговора, согласись? А дома нас Сончан ждёт и вкусный ароматный чай, м? Тэён поджимает губы и подаётся вперёд, забираясь в чужие открытые объятия и оплетая всем собой по корпусу. Джэхён сдержанно смеётся, придерживая старшего под попу и укладывая чужую горячную голову на своё плечо. - Вот и славно, - мягкий поцелуй в висок, мгновенно выключает старшего, переводя пьяное сознание в автономный режим. Джэхён предельно аккуратно, насколько это вообще теоретически возможно, протискивается сквозь толпу, стремясь поскорее вернуться к остальным и свалить уже наконец домой. Когда он всё же достигает цели, то застаёт крайне интересную картину: Сычен пытается по видеосвязи доказать Юте, что совершенно не пьян, а очень даже трезв, и едва-едва вообще притронулся к своему коктейлю, одному единственному, к слову, что он, опять же, наглядно демонстрировал в камеру, пытаясь убедить японца, что это помехи картинки, и бокал на самом деле полон не только льдом, но и, собственно, тем самым напитком, к которому он “только притронулся”... смотрелось это всё до эпичности комично, чем умело и пользовался ЯнЯн снимая столь редкое явление, как милый и пьяный Сычен на камеру собственного телефона. Однако, эпичность этого действа перебивал Джонни, что словно примороженный посреди всего этого хаоса, просто стоял и смотрел на мирно сопящего на Хёке Тэна. Джэхён по прежнему с Тэёном на руках подходит к нему, никоим образом не желая смущать, но всё же не имея сил и промолчать. - Просто поговори с ним, - это звучит до банальности просто, но вместе с тем слишком рационально, для того чтобы спорить, и Джонни уже собирается согласно кивнуть, когда в разговор вклинивается ещё один, как предполагалось ранее, принадлежащий спящему голос. - Скажи ему, что чувствуешь... идиота кусок, - Со с Чоном несколько удивлённо переглядываются, сдерживая смех. - Он столько времени тебя ждёт... где твоя совесть, Жонни?... Джэхён глухо смеётся, уличая старшего в довольно наглом присвоении придуманных их сыном слов и обращений, и Джонни закатывает глаза, признавая, что устами младенца через его отца говорит та самая истина. - Так и что нам со всем этим делать? - Со обводит руками сборище пьяных тел. - Нас двое... - взгляд упирается в лохматую макушку на джэхёновом плече. - Я один! У тебя руки заняты, ЯнЯн может идти сам, ВинВин... допустим тоже. А с этими как быть? - Джэхён смотрит на слипшихся точно пельмешки на солнце Тэна с Донхёком. - Если Тэна разбудить... - Чон пробует предложить хоть какое-то решение. - Не надо, - ЯнЯн смотрит на старших неожиданно строго. - Он расстроится, если узнает, кто его нёс, - Джонни инстинктивно хочется отступить на шаг. - Я его заберу к себе, а вы отвезите Хёкки. - А Сычен? - Со решает уточнить, прекрасно понимая, что кое-кто ему голову оторвёт, если узнает. - Сычен едет к нам! - доносится рёв со стороны до сих пор висящего на удержанном.. точнее, откинутом на стол посреди распитых бутылок звонка. Все трое находящихся в поиске решения парней склоняются над горящим в полумраке экраном. - Везите эту пьяную задницу сюда! Нам предстоит серьёзный разговор! ЯнЯн расплывается в довольной лыбе, неожиданно быстро соглашаясь отдать хотя бы одного капризного хёна на попечение других, сбрасывает звонок, тут же впихивая гаджет в карман сонного китайца, и принимается немного тормошить второго, подныривая под едва отодранную от Донхёка руку и весьма шатким неровным шагом неторопливо топая в направлении выхода. Джонни отходит в сторону, давая им пройти и максимально скрывая своё присутствие здесь от посторонних глаз. Завтра Тэн всё равно всё поймёт, но сейчас оно ему не к чему. Джэхён укачивает на руках Тэёна, наблюдая за тем, как Со ловко уговаривает Сычена подняться на ноги самостоятельно, пока сам сгребает в охапку младшего, и, отправляя относительно вменяемого, на самом деле, китайца вперёд, идёт за ним по следу, оставляя Чону роль замыкающего. Джэхён идёт с мыслями о том, что ему правда очень хочется помочь старшему. Он видит, как Джонни мучается и изводит себя, никак не решаясь снова сделать шаг в сторону столь нужного ему человека, заранее списывает собственную нерешительность и страх на то, что Тэн не простит, не подпустит и ещё миллион сто тысяч разных “не”, которые столь услужливо выдаёт разбитое сердце и замутнённый мозг. Тэён в его руках чуть ворочается и вздыхает, заставляя младшего тепло улыбнуться. Определённо. это не просто выстраивать отношения, крупно в них оступившись, но оно того совершенно точно стоит.***
Пару месяцев спустя Донхёк гуляет в рваных тенях деревьев, наслаждаясь хоть какой-то даримой ими смутной прохладой. Он всегда любил лето, солнце, буйство красок и ароматов вокруг... вот только гулять с прохладным напитком в руках не особо похоже на увесистую сумку со всем жизненно необходимым от подгузников до той самой единственной во всём мире пустышки, без которой его сыну весь мир не мил, если речь заходит о дневном, вечернем или любом другом сне. Вот и сейчас малыш чуть капризничает, отказываясь спокойно лежать в коляске и то и дело просясь к папе на ручке, желает быть укачанным только так и никак иначе. Донхёк вздыхает, но поддаётся. У них есть ещё примерно полчаса до запланированной встречи с Тэёном, а там уже будет полегче. Мысль о парочке спокойных мгновений в любимой кофейне с вкусным ароматным напитком в руках греет, пока дети будут преспокойно пребывать в царстве Морфея, его душу и держит сознание на плаву, облегчая все эти весьма спорные моменты борьбы и ожидания. Ну это в идеальном идеале, конечно.. вполне вероятно, попав в интересное пространство, Сончан будет более чем против дневного сна, требуя к себе максимум внимания, но об этом Хёк предпочитает сейчас не думать. - Yo, не думал тебя встретить! - сердце Донхёка пробивает пятки, дно и, пройдя сквозняком все круги Ада, вылетает где-то там, с другого конца чёрной дыры, куда только что всосало попутно и его душу. Он молча укладывает вдруг успокоившегося сына обратно и разворачивается, инстинктивно устраивая купол коляски так, чтобы малыш внутри вообще не был заметен для посторонних глаз. - Я смотрю... ты до сих пор няней подрабатываешь? - он наверняка должен что-то ответить, но лишь молчит, глядя на старшего полными какого-то отторжения и неверия глазами. - То есть, я не к тому, что это обязательно плохо, наверняка нет, каждому своё... - незваный в чужую устоявшуюся жизнь “гость” всё продолжает болтать, по традиции закапываясь всё глубже и глубже. - Нам пора, - Донхёк остаётся бесконечно горд тем, что это усилие над собой оказывается ему по силам. Он легко разворачивается, мягко приводя в движение коляску, и с хорошо знакомой старшему грацией шагает по дорожке, успокаивая взбунтовавшиеся нервы шуршанием светлой каменной отсыпки. Хёк с неким, возможно, больным азартом отмечает в голове относительную пустоту. Относительную, потому как сознание его оказывается занято миллионом разных мыслей от необходимости пополнить запасы молочной смеси для сына, до идеи для сегодняшнего ужина, но ни одна из них даже краешком не цепляет той ситуации, что только что произошла, и того человека, кто стал её причиной. Он приходит в кофейню слишком рано, но даже это оказывается к лучшему. Обмен несколькими ничего не значащими репликами с на удивление милым новым баристой значит для Донхёка сейчас больше, чем он даже мог бы заранее предположить. Парень точно видит, что сознание молодого папочки куда-то постоянно отлетает, потому раз за разом своим приторным агуканьем даже через разделяющие их столешницу и метры умудряется заземлить и вернуть в момент. Он делает это настолько мягко и тактично, что Хёку даже становится жаль, когда не заветное имбирное какао всё же попадает к нему в руки. Бариста улыбается, даже чуть пугая своей яркостью, и предлагает самое уютное местечко, чтоб разместиться в ожидании друга. Донхёк, и правда, комфортно устраивается в окружении, должно быть, десятка мягких подушек, хаотично-гармонично разбросанных по всем поверхностям превращённого в тихую нишу широкого балкона. Он пялит в окно, благодаря всех богов прошлого и настоящего за то, что те, вероятно, сжалились над ним, усыпив малыша без всякого его личного в том участия, и дали возможность взять эту паузу для восстановления ментального и физического. Появившийся ещё минут через двадцать после этого Тэён даже не старается скрыть своего волнения и откровенного недоумения, причинами внезапной смены планов. Ведь изначально они планировали встретиться в парке, аккурат между кампусом, в который ещё то и дело наведывается старший, и кофейней. Тэён обещал Сончану качели и песочницу... а в итоге тупо протопал всё это расстояние с сыном на руках, всячески пытаясь вымолить у того прощение за не оправдавшиеся детские ожидания. Хёк слушает его не сказать, чтоб внимательно, и Тэён замолкает, принимая единственно верное решение подождать. Ждать приходится изрядно, и старший успевает практически полностью допить свой сладкий латте и даже почти решается пойти за вторым, пока младший просто пялит в окно, кажется, даже моргая в два раза реже. - Минхён вернулся, - он намеренно использует именно это имя, во-первых, для того, чтоб у Тэёна даже спорной мысли не возникло, а правда ли он говорит то, что второй слышит, ну а во-вторых... его взгляд отрывается от созерцания вакуума мыслей за двумя камерами стеклопакета и возвращается к мило посапывающей моське, по самый нос укрытой тонким вязанным пледиком. Во-вторых, с некоторых пор оно так сложилось, что Донхёк просто перестал использовать все другие имена и прозвища, чётко определив для себя и окружающих, кто есть отец его сына. - Мы столкнулись в парке, - если у Тэёна ещё и были вопросы относительно того, почему их день сложился так, как он сложился, то теперь они все резко потеряли в значимости. - Как ты? - это, бесспорно, самый бестолковый, но предельно важный сейчас вопрос для того, чтобы понять, куда они будут двигаться дальше. - Не знаю. Нормально, наверно, - его спокойствие просто убивает и, на самом деле, не предвещает ничего хорошего. - Просто, я не ожидал. И испугался, - старший продолжает молчать, обнимая пальцами остывшую чашку кофе и от ступора не зная, что сказать. - Он просто подошёл внезапно и заговорил, а я... я сбежал. Так тупо. - Хёкки, - теперь к нему почти никто из близких по-другому и не обращался, - ты имеешь полное право реагировать так, как считаешь нужным, - младший поднимает свой грустный взгляд, и Тэён вот прямо здесь и сейчас готов придушить того, кто посмел расстроить это чудо. - Хочешь, я вызову такси, и мы вместе поедем домой? - А как же прогулка? - он виновато поджимает губы, отправляя короткий взгляд в сторону всё же уснувшего, несмотря на сопротивление, Сончана, что разомлел, получив самую желанную в его микровселенной возможность пригреться в ореоле безусловной любви, просто прислонившись к папиному боку. - Ну, как ты можешь видеть, ему и без прогулки уже хорошо, - Тэён любовно гладит сына по мягким завитушкам сильно потемневших волос и крайне ловко перекладывает на руки, ближе подбираясь к оставленной в полуметре коляске. - Так что, лучше нам с тобой оказаться дома до того, как дети проснутся... особенно тебе, папочка! Донхёк расплывается в милейшей улыбке, что происходит как раз в соответствии с планом старшего. Он знает, насколько парень млеет от каждого мимолётного упоминания о своём новоприобретённом статусе, так что не упускает возможности хоть немного порадовать, отвлекая от явно крайне неприятных мыслей.***
Донхёк пользуется предоставленным ему шансом скрыться в тишине и уюте их пропахшей молочной смесью и детской пудрой комнаты и пусть ненадолго, но всё же побыть в относительном покое. Однако, далеко уйти от наводнивших сознание мыслей не получается. Он уже может в красках и живых образах представить, как будет недоволен Джонни, узнав последние новости, и как будет ругаться Юта, на то что Марк вообще решился к нему подойти. Естественно, как и во все предыдущие эпизоды, шишки непременно посыпятся на Джэхёна, и Тэёну придётся вмешаться, защищая перед этим двумя, остро страдающими синдромом гиперопеки, теперь уже своего мужа... Парень тяжело вздыхает, прикрывая на секунду глаза - вечер в этом доме в очередной раз обещает быть жарким. Пока же, он позволяет себе развалиться на боку, глупо улыбаясь в ожидании пробуждения сына. Малыш уже пару раз тихо просопел своим крохотным носиком и даже причмокнул какими-то просто аномально пухлыми губками, а это могло значить только одно - совсем скоро он проснётся, откроет свои чистые глазки, и для его папы на долгие минуты, если не часы, перестанет существовать весь остальной мир с его проблемами и заботами. Донхёк осторожно перекатывается так, чтобы иметь возможность завернуть сына в свои объятия, обволакивая плотным слоем слепого обожания, и нависнуть сверху так, чтобы первым, что увидят его распахнувшиеся глазки, была любящая улыбка папы. Парень затаённо дышит, наблюдая за тем, как недовольно сходятся почти прозрачные бровки в преддверии полного пробуждения, и, чуть склонившись, глубоко вдыхает опьяняюще сладкий аромат ребёнка. Когда он всё же делает над собой нечеловеческое усилие и отрывается от вкусной тёплой шейки, тут же встречается с двумя ещё отчётливо сонными глянцевыми пуговичками глаз. Хёк улыбается с восторгом обожания замечая, что та самая, иногда присущая младенцам голубизна белков на контрасте с медово-кофейными радужками так никуда пока и не пропала. Хёк тихо-тихо смеётся, наблюдая протянувшуюся к его ниспадающим прядям ладошку, ловит её губами, оставляя своеобразный поцелуй в самой серединке, и буквально урчит от удовольствия, позволяя этим ярко розовым, почти прозрачным на просвет пальчикам, зарывшись в самую гущу волос, больно тянуть папу к себе. Малыш прерывисто сопит, продолжая с откровенным энтузиазмом тактильно познавать внешний мир, и расплывается в своей очаровательной беззубой улыбке, просто снося родителю последнюю, хлипенько державшуюся планку. - Привет, любовь моя, - Хёк целует круглый объёмный животик и дышит сыном с упоением. - Кто папина радость? - малыш улыбается в ответ на чужую улыбку. - Минки папина радость, да? - его не хватает и на пару десятков секунд, и только произнеся заветное имя вслух, Донхёк снова принимается зацеловывать своего ребёнка. Не сказать, что он долго думает над именем, но всё же какое-то время и этот процесс у него занимает. Он не хочет быть слишком очевидным, не хочет привязываться к семье, к каким-то родовым историям с использованием определённых слогов... даже с любимыми звёздами и айдолами не хочет никаких аналогий, внезапно проявляя суеверия и боясь какого-то непонятного кармического шлейфа. Он хочет, чтобы имя имело смысл для него, поэтому закономерно крутит и так, и эдак имя своё и его отца. Однако, первое же привычно благозвучное МинХёк кажется уж слишком созвучным с Минхёном, а спустя ещё пару попыток появляется иной, более приятный не только уху, но и нутру, вариант - МинКи. Донхёк так и не может полностью отказаться от корейского имени Марка, но и свою лепту вносит через самое любимое и прижившееся в его новой “семье” Хёкки, взяв необходимый второй слог. Ему нравится, как мягко прозвище ложится на слух, с какой заботой и нежностью его зовёт Тэён, как всегда выделяет его Джонни.. и эта едва, но всё же уловимая связь - Хёкки и Минки... Донхёк до сих пор каждый раз улыбается точно умалишённый, называя сына по имени. - Хёкки, вы ещё не проснулись? - Джонни появляется в дверях, снижая громкость голоса до минимума и яро проветривая руки, чтобы сбить запах санитайзера. - Ои-и-и! Мой сладкий медвежонок уже не спит! Хёк тихо смеётся, чуть отодвигаясь в сторону, чтобы старший получил и свою дозу эндорфинов от общения с ребёнком. - Пойдём, мой вкусный! Твой ужин тебя уже совсем заждался.. можно? - он оборачивается к младшему, и только получив одобрительный папин кивок, протягивает свои контрастно огромные ладони под спинку и головку ребёнка. Донхёк с тёплой улыбкой наблюдает за тем, как этот гигант воркует над ребёнком, прекрасно зная, что тот весь день только и ждал этого момента возвращения домой. - Пойдём, Хёкки! Во-первых, тебе тоже пора есть, а во-вторых, там Юта ВинВина в гости привёл, так что... Даже не дослушав, младший срывается с места, в считанные мгновения уже оказываясь у двери. Джонни улыбается, провожая чужую спину медленно тускнеющим взглядом - остаётся надеяться, что хотя бы приятная компания и тёплый вечер в кругу близких смогут немного сгладить принесённые этим днём потрясения.