***
Тэён пялит пустым ничего не значащим взглядом в такой же пустой и бесстрастный потолок. В гудящей от медикаментозного тумана голове на бесконечном повторе крутится фраза Кима, что “говорить о нём, как о полноценном ребёнке нецелесообразно”, что “плод оказался нежизнеспособным” и “стремясь сохранить себя, организм его отринул...” Стремясь сохранить себя? Он реально мог стремиться сохранить себя? Зачем? Слипшиеся пучками ресницы схлопываются, но тут же распахиваются снова, запуская пошатнувшееся сознание на новый виток. Они не могут дать ему гарантии повторного благополучного зачатия... “последствия приёма таблеток и последовавшего выкидыша сложно оценить в ближней перспективе”, кажется, так это звучало. Зачем они это сказали ему? Решили добить? Логично. Тэён снова моргает, на этот раз не торопясь открывать снова. Он привыкает к темноте. Темноте внутри. И снаружи к темноте тоже. Так будет лучше. Внутри него звенит пугающая пустота. Пустота и тишина, точно из него саму душу выскребли со всеми её образами и воспоминаниями. Тэёна словно населяет теперь великое и необъятное Ничто. Его мозг не фиксирует перемещения. Он выхватывает реальность лишь фрагментами, короткими и бессистемными, достаточными лишь для того, чтобы прийти к намеченной цели. Взгляд красных воспалённых глаз бегает по всем плоскостям, ящичкам, поверхностям - “здесь должно быть что-то, не может не быть..” Однако, ничего не попадается. Тэён хлопает дверцами елозит выдвижными шкафчиками снова и снова, пока.. взгляд улавливает крохотный, едва заметный блик. Тэён тянет за ручку, на этот раз медленно, в сосредоточенном ожидании. Блик повторяется, и Ли устремляет вдруг сузившийся фокус своего внимания в едва заметную щель, между боковой стенкой и несколько деформировавшимся от влажности дном. Он едва ли не ломает короткие ногти, выскрёбывая из зазора чуть затупившуюся, но всё ещё пригодную для изначально вложенной в неё функции, стальную пилочку, которой медсёстрам ещё изредка приходится пользоваться для вскрытия ряда выпускающихся только по старинке препаратов. Как она сюда попала, Тэёну совершенно не интересно, но он воспринимает это стечение обстоятельств за знак свыше. Естественно, в стандартной больничной палате нет и намёка на полноценную ванну, чтоб обставить всё так, как обычно показывают в фильмах, но Тэён искренне считает, что вовсе и не заслуживает подобного комфорта. Ему просто нужно сделать это и.. - Оу, я смотрю ты занят, - Джэхён показательно спокойно указывает пальцем на зажатую в дрожащих пальцах пилку. - Мне зайти попозже? Когда ты закончишь? Он всем своим ростом и статью хорошо сложенного тела возвышается над нелепо распластанным по холодному кафелю телом, и Тэёну кажется, он никогда прежде не ощущал себя столь мелким и ничтожным. - Ну так что? Мне позже зайти? - лицо младшего не выдаёт абсолютно никаких эмоций, демонстрируя лишь безразличное к старшему безразличие. Тэён отшвыривает злосчастную железку в сторону и обнимает собственные коленки, отчаянно воя и скручиваясь в клубок собственной ненависти. Джэхён накрывает пилку стопой так, чтоб у парня даже мысли не могло возникнуть потянуться к ней снова, и клянётся лично, этой самой пилкой отпилить те руки, что позволили этому случиться. Он всё ещё не говорит ни слова, поднимая старшего с пола, молчит перенося на больничную кушетку, и не отвечает на слёзные мольбы о прощении, в перемешку с обещаниями “больше никогда-никогда”. Это оказывается худшим наказанием для Тэёна, тем, с которым его психика не справляется от слова “совсем”. - Просто ответь мне, - Джэхён наконец с силой зажимает его голову, заставляя всё внимание обратить исключительно на себя. - За что ты меня так сильно ненавидишь? - Тэён замирает. - Что я сделал тебе, чтобы заслужить все эти издевательства, а? - Тэён пробует мотнуть головой, но хватка чужих пальцев не пускает. - Ты хоть представляешь, через какой ад провёл меня за эту неделю? И продолжаешь вести даже сейчас! - Тэён поджимает губы, начиная обратно наполняться воспоминаниями и образами их общего прошлого. - Объясни мне, Тэён! Откуда в тебе это отчаянное стремление к саморазрушению? Зачем это всё?! Из какой ещё дыры мне следует тебя вытянуть, чтобы показать, что дно есть далеко не всегда, а вот крышка гроба может оказаться куда реальнее! Джэхён знает, что не прав, что все эти важные и правильные слова следовало донести до старшего иначе и в совершенно иное время, но та боль и страх, что оказались заперты в нём самом, со временем подточили самообладание и выплеснулись наружу максимально невовремя и некорректно. Он знает, что должен остановиться хотя бы сейчас, но уже не может. - Последний вопрос, Тэён, - он хотя бы перестаёт кричать, и старшему это даёт ложную надежду на смягчение. - Сончан, - даже не ложную, нагло лживую. - За что ты его так ненавидишь? - это удар поддых, это рана по живому и кровоточащему сердцу, и Джэхён не может этого не знать. - За что ты хочешь наказать ни в чём не виноватого ребёнка, заставляя в таком нежном возрасте проходить через всё это?! Он ни в чём не виноват, Тэён! И он плачет! Боясь, что его папа не вернётся к нему! То ли хватка Джэхёна ослабевает от перенапряжения, то ли Тэён всё же улучает подходящий момент, но ему наконец удаётся вывалиться из чужих рук и неловко отползти в сторону, сворачиваясь клубочком и срывая голос в надрывных всхлипах. - Джэхён, твою мать! Ты совсем с мозгами поссорился?! - Тэн, как обычно, прежде всего становится на сторону Ли, а потом уже начинает разбираться. - Ты что творишь? - Я? Ты хоть знаешь, чем он тут занимался? - Джэхён вытягивает вперёд раскрытую ладонь и подсказывает вниманию тайца направление, куда стоит устремиться. Тэну требуется пара секунд, чтобы сообразить всё устрашающе верно, после чего его самого кроет злостью. - Ты что совсем чокнулся?! Тэён! Как ты додумался вообще?! - он крепко-крепко обнимает друга, пугаясь до чёртиков. - Пожалуйста, Ённи! Приди в себя! Всё наладится, только сделай этот первый шаг! Приди в себя! Тэён плачет, цепляясь за тонкую фигурку тайца, точно находя в нём сейчас ту самую соломинку, что удерживает на плаву и не даёт свалиться в ту пропасть, что Тэён сам умудрился под собой вырыть. - Давай, я помогу тебе прилечь, - Тэн одним взглядом умудряется отправить не вовремя сорвавшегося Чона подальше, но удобнее укладывая парня на той самой высокой кушетке задумывается, а почему, собственно, не вовремя? Разве не удачно всё складывается для них все эти дни? Их удача преследует, следуя буквально по пятам, след в след: Джэхён был рядом, умудрившись дотянуть пограничного Тэёна до больницы; они нашли эти чёртовы пилюли в сумке Тэ, как он и сказал, и даже передали информацию в соответствующий департамент, найдя выход на продавца; и пусть состав у этого “препарата” и оказался.. спорным, бывали на его памяти варианты с куда более плачевными последствиями; Сончан свято верит в то, что его “папи сильно кашляет и не хочет заразить своё Солнышко злыми бактериями”; даже сейчас.. разве не удача, что Джэхён отправился в палату к Тэёну едва ли не посреди летучки? Может Тэён и не успел бы в здешних условиях довести начатое до конца, но только попробуй он.. и последствия могли бы, опять таки, быть куда более существенными для них обоих и ребёнка в придачу! - Теперь он уйдёт от меня, да? - за своими мыслями Тэн даже не сразу разбирает слабый голос, и Тэён за это время естественно успевает трижды мысленно развестись и дважды остаться и без друзей, и без семьи. - Что? Господи, Тэён! - таец лишь крепче обнимает дрожащие плечи. - Что за дурь вечно роится в твоей голове! Как ты только додумываешься... Fucking Gosh! - Не ругайся... тебе пора привыкать... - Ой, заткнись! - парень лишь крепче обнимает чужую голову принимаясь осыпать лохматую копну поцелуями. - Прекрати нас пугать! Прекращай всё это, Тэён! Всё будет хорошо... только не надо больше всего этого, окей? - Тэён лишь кивает вяло, чувствуя навалившуюся на него дикую сонливость. - Хочешь, я поговорю с Чону о возможности проконсультироваться с кем-то, м? Он говорил, что его хён работает со взрослыми... - Тэн знает что, ответа вероятнее всего не услышит, но закидывает эту удочку в сознание друга как раз на подумать. Тэён смыкает веки раз, смыкает два, но к третьему они даже не открываются. Этот процесс походит на медленно угасающий заряд в игрушечном пупсе. Вот только этот пупс, в отличие от игрушечного, спокойствием не блещет даже в периоды тотальной разрядки. Тэн тяжело вздыхает, понимая, что Тэён снова не дожил до обхода, и это, ой как, существенно отражается на перспективах его выписки. Он укладывает старшего понадёжнее, и пробует хоть немного зафиксировать пледом, но всё без толку - Тэёну нужен куда более существенный фиксатор, и Тэн быстро зажимает нужные клавиши на пульте связи, просто оставаясь вот так подождать в роли временной замены. - Ну где ты ходишь, а? - Джэхён не успевает войти в палату, как тут же получает комментарий. - Скоро обход начнётся, а мне ещё к себе за бумагами вернуться надо! - Хорошо-хорошо, я понял, не кричи, - Чон откладывает всё ненужное в сторону, чтоб занять своё излюбленное место в изголовье чужой кровати. Он бы, конечно, предпочёл свою собственную спальню и собственную кровать со своим собственным же мужем в ней, без всяких лишних свидетелей и препаратов, но приходится мириться с тем что есть и как есть, главное, что вообще есть. Тэн сливается при первой же возможности, аккуратно прикрывая за собой дверь. Он знает, что этот химозный сон Тэёна, ввиду уже изрядно намешанных препаратов, носит крайне нерегулярный характер с сумбурными нечёткими сновидениями и спонтанными пробуждениями, а потому не хочет вдруг помешать, если глаза Ли вздумают неожиданно распахнуться. Джэхён тяжело вздыхает, устраивая голову на предплечье в считанных сантиметрах от чужого лица, и мягким любящим взглядом сканирует прорывающуюся сквозь зыбкую дрёму микромимику. Он перебирает пальцами свободной руки спутанные прядки и тихо ждёт новой возможности поговорить. Как и ожидалось, явно чего-то испугавшись, Ли вздрагивает и широко распахивает взгляд, упираясь в тёплые искренне любящие глаза. - Привет, - Джэхён давно взял за правило не держаться за те ссоры и обиды, что возникают между ними, в конце концов, это семейная жизнь и в ней бывает разное. А когда у тебя в мужьях ходит Ли Тэён, то случается даже то, о чём ты и подумать не можешь. - Привет, - старший поджимает губы и, насмерть схватившись за чужое запястье, притягивает к себе ближе, зарывается носом и скручиваясь в клубок, смешно подминая руку под себя. - Прости меня. Я такой дурак... сам не знаю, что на меня нашло. - Шшш, - Джэхён зарывается поцелуями в столь опрометчиво подставленный ему загривок и расслабленно выдыхает, понимая, что, судя по всему, и этот кризис их миновал. - Всё наладится, Ённи. Мы справимся, так же, как и до этого справлялись, м? - парень согласно мычит в ответ, всё ещё не желая высовываться из своего импровизированного укрытия. - Только, Тэён, пожалуйста, - Чон разделяет слова, стараясь сакцентировать чужое внимание на главном, - на этот раз, давай без сюрпризов, без секретов, без тайн... без всего вот этого, окей? - Окей, - Тэён булькает ответ, кажется, перенимая манеру сына.. или наоборот, невольно научая его решать возникающие проблемы, манипулируя слабостью главы этого семейства перед их неоспоримым очарованием. Они замирают в этих странных импровизированных объятиях, наслаждаясь уютом и тишиной своего маленького мирка. Джэхён закрывает глаза и на какое-то мгновение позволяет себе забыть, что вокруг них стены больничной палаты, и вообще так-то обстановка не располагает, но видимо такую же волну ловит и Тэён, ведёт носом по до сих пор обнимаемой руке и выныривает аккурат перед чужим лицом. Джэхён смотрит пьяным, отчаянно поплывшим взглядом и, не желая и дальше попусту тратить драгоценные мгновения, тянется к заждавшимся его внимания губам. Тэён цепляется пальцами за хрустящий в его хватке халат и желает подтянуться выше, ближе, но ему совершенно не хватает сил в этом крайне неудобном положении. Зато Джэхёну хватает ума, чтобы распознать посыл в тихом, отчаянно недовольном сопении, а потому, ловко поднырнув руками под тонкий плед, он стягивает мужа на самый край, всё же не рискуя пока полностью перетягивать на собственные колени. Ли текущим положением тел оказывается удовлетворён, но не полностью, а потому с требовательным стоном лишь шире открывает рот для поцелуя и проворными пальчиками рушит идеальную укладку тёмных волос. Поцелуй разгорается, явно опережая предварительный план по нескольким пунктам, и Джэхён даже успевает пожалеть о том, что всё же оставил вот эти вот ножки без дела покоиться на кушетке, а не своих бёдрах... но всё это более чем подлежало исправлению. Он подаётся вперёд, заставляя Тэёна испуганно отклониться назад и инстинктивно вытянув в противовес ноги, в итоге обвить по поясу. Джэхён довольно улыбается, и сокрушённо закатив глаза на эти выходки, старший покорно позволяет продолжить эту приятную экзекуцию над собственными губами. - Так, добрый день! Как тут у нас... - посторонний голос со стороны резко распахнувшейся входной двери становится крайне неприятной неожиданностью для столь внезапно застигнутой врасплох пары. - Я смотрю, мой вопрос потерял актуальность... ответ очевиден. Джэхён со слишком громким в повисшей тишине звуком всё же отрывается от зацелованных губ и с небольшим опозданием накрывает ладонью глаза старшего, предостерегая от открывшегося ему зрелища. Ладно бы там был Доктор Ким, допустим сокрушённо качающий головой и нервно тискающий свою многострадальную переносицу Тэн... но эти двое умудрились прихватить с собой ещё и группу интернов, полным, мать её, составом! - Ч-чондэ, ты какого... - Доктор Чон, “какого” вы тут делаете, а? - сдавленные смешки резко развеселившихся интернов повышают градус пылающих тэёновых щёк ещё на пару делений. - Так, мы сейчас выйдем и зайдём. И когда это случится, всё тут будет как надо и на своих местах, договорились? - Выйдите уже наконец, - Джэхён цедит слова сквозь зубы, чётко понимая, что, по-хорошему, ему нужно было бы время для того, чтобы успокоить чувствительного к таким инцидентам мужа, однако, подобной возможности у него очевидно не будет. Тэн шикает на молодняк, едва ли ни пинками подгоняя, и Чондэ, уже буквально застревая в дверях, красноречиво пучит глаза и демонстрирует часы на запястье, как бы намекая, что у них не так много минут в запасе, чтобы разворачивать бурную деятельность. Джэхён таким же красноречивым взглядом ему благодарно эту самую руку и отпиливает. Едва разобрав щелчок замка двери, Тэён выбирается из-под прикрытия мужа и, к его удивлению, снова прижимается к губам, пусть и коротко, но слишком горячо целуя. - Забери меня домой, Джэхённи, - старший скулит и виснет на чужой шее, буквально отбирая у мужа право выбора. - Пожалуйста, я хочу домой... - Детка, - Джэхён всё же оказывается вынужден отцепить от себя руки и хотя бы начать приводить всё вокруг в удобоваримый вид. - Ты же понимаешь, что это не от меня зависит, - он укладывает ноги вдоль кушетки и тщательно укутывает в плед. - Но ты же всё равно свой, поговори с Доктором Кимом... - Ённи, - Джэхён обнимает несколько перевозбуждённую своими стараниями голову ладонями и коротко чмокает в нос, - первым говорить с Доктором Кимом, как ни крути, придётся тебе, - он мягко улыбается, поглаживая большими пальцами розовые яблочки щёк, - но я уверен, ты сможешь его склонить на свою сторону, м?***
Тэён медленно и лениво разлепляет глаза. Он хотел бы сказать, что утро оказывается для него добрым, но образы ещё не полностью отпущенного от себя сновидения как-то совершенно предательски нивелируют то самое хорошее, что в нём действительно есть. Джэхён реагирует даже на малейшее движение мужа и, распластав ладонь по животу, притягивает к себе, крепко прижимая спиной к груди. - Что случилось? - хриплый спросонья голос отдаёт тревожностью, и Тэён не перестаёт удивляться тому, как младшему удаётся так тонко его чувствовать. - Сон? - Джэхён и сам ещё одной ногой там, во сне, и вовсе не прочь вернуться, но, судя по всему, у него и тут уже достаточно дел скопилось. - Просто мысли, сейчас пройдёт, - Ли пробует затереть слова в своей возне и копошении, перекручивается, надеясь уже привычно спрятать нос на груди, но по пристальному, пусть и сонному, взгляду быстро смекает, что план заранее обречён на полный и безоговорочный провал с последующим наказанием за непослушание и нарушение данного ранее обещания. - Я просто.. не знаю, может это и не сон вовсе? Просто воспоминания? Мысли в образах.. - Что ты вспоминал? - Чон, и правда, не думает отпускать ситуацию, точно зная теперь, к чему приводят все эти игры в молчанку и отсиживание за ширмой. - Разговор Чондэ.. как он.. почему он назвал.. - Джэхён видит, как сложно старшему. Он не помогает, но вместо этого даёт достаточно времени собраться с мыслями и сформулировать из разрозненных слов фразу. - Это же ребёнок, Джэ, - Тэён дрожит на следующем вдохе, но всё же ставит за цель довести начатое до конца. - Я и правда был в положении, ребёнок.. он был.. почему он назвал его “плод”? Это звучит.. ужасно, - он всё же не выдерживает и прячет лицо на груди, понимая, что так говорить значительно легче. - “Плод”. Как будто он результат какой-то инфекции или последствия заболевания! Просто “плод”. Точно, в нём совсем нет души.. - Детка, - Джэхён протяжно выдыхает, крепче обнимая старшего. - Доктор Ким в тот момент говорил с тобой сугубо с позиции лечащего врача. С точки зрения медицины, на столь раннем сроке это ещё не ребёнок, это.. ещё эмбрион, - Тэён ведёт плечами, явно испытывая ещё большее отторжение от предложенного термина. - Согласен, для простого уха звучит сомнительно, поэтому Чондэ, несмотря ни на что, старался выражаться максимально корректно. - Какой.. какой был... - Джэхёну меньше всего хочется начинать этот день со слёз. - Детка, пожалуйста, - но Тэён сжимает обнимающую его руку, и младший оказывается вынужден отступить. - Около шести-семи недель. Сложно сказать точно. - Но почему? Я же делал тесты... они были отрицательными... - ему правда важно понять, что произошло. Понять и отпустить, чтобы найти силы двигаться дальше. - Тэ, я столько раз просил тебя не загоняться на этих тестах.. - младший обрывает себя, вовремя понимая, что сейчас это не лучшая тактика. - Тэён, послушай. Тесты могли показывать некорректный результат, потому как препараты, которые ты принимал, значительно смазывали картину. Перед тем, как всё случилось, как ты потерял сознание, Чондэ уже позвонил мне. Он сказал, что у тебя странные анализы, и это была правда. Потом, позже он дал мне их посмотреть, и показатели в них действительно противоречили друг другу. Даже врач с многолетним стажем не смог разобрать истинную причину, чего можно было ожидать от куска пластика с реагентами, м? Тэён замолкает на какое-то время, точно сживаясь, срастаясь мыслью о своей утрате так, чтобы она не вызывала больше столь подавляющее ощущение пустоты. - Тэ, - парень хмыкает, и Джэхён уже рад не слышать в его голосе слёз. - Ты же помнишь, что у нас всё будет так, как ты захочешь.. - Я хочу ребёнка, Джэхён, - он поднимает голову, устремляя на мужа открытый честный взгляд. - Я совершенно чётко и осознанно понимаю, что хочу ребёнка. Не для тебя, не для Сончана, и даже, прости Господи, не для Юты. Его хочу я. Мне нужен он. Это.. - бровки коротко дёргаются, возвращая хорошенькому личику то самое очаровательно-невинное выражение. - Это звучит отвратительно, да? Я эгоист? Джэхён сдерживает смех, чувствуя, как настойчиво его ковыряет чужой пальчик. - Нет, Тэ, - младший мягко целует зажатую бровками хмурую складочку. - Это звучит так, как должно звучать. И я рад слышать, что ты позволяешь себе говорить именно то, что думаешь, что чувствуешь. - Но разве это не эгоистично? Хотеть ребёнка для себя! Это же не Лексус! Это ребёнок.. - А ты хочешь Лексус? - Чон задорно выгибает бровь. - Нет, я хочу ребёнка! - Тэён расслабляется, замечая этот игривый настрой мужа, и снова тычется носом куда-то то ли в грудь, то ли подбираясь ближе к шее. - Ну вот и всё. Я тебе, как врач заявляю, хотеть ребёнка - это нормально, - руки Джэхёна, видимо, выступают в данном вопросе заверяющими печатями, а потому уверенно стремятся поближе к чужим ягодицам. - Но только, ты помнишь, нам нужно подождать, пока ты восстановишься... - Да-да, я помню! Не играй тут в Чондэ! - Детка, - Джэхён больно кусает старшего за хрящик уха. - Крайне неразумно с твоей стороны, говорить о другом мужчине, особенно, находясь в подобном контексте, - он ведёт бёдрами, давая мужу в полной мере оценить тот самый “утренний контекст”, в котором они находятся. - Мне кажется, или мы уже этот вопрос поднимали? - Ну, насколько мне известно, - Тэён текущей оценкой оказывается доволен, а потому умело перекатывается, побуждая младшего откинуться на спину, и, получив нужную свободу, тянется рукой к верхнему шкафчику тумбы, - Доктор Ким, уже годы как счастлив в браке и занят воспитанием аж двух детей! - Что по-прежнему не даёт тебе права говорить о других мужчинах, - мастерство Джэхёна по скоростному раздеванию мужа могло бы быть удостоено отдельной строчки в книге рекордов кого-то там, но, благо, он не намерен делать это тело достоянием чужих глаз, кроме своих собственных и собственных только, так что согласен довольствоваться тихим стоном удовольствия в качестве достойной награды в замен. Тэён поджимает пальчики на ногах, крепко оплетая по поясу и смыкая щиколотки на пояснице. - Детка, ты так меня ограничить пытаешься?.. - Обещай мне, что это только временно, - Тэён фиксирует чужой взгляд на себе, блокируя руками даже движения головы. - Я хочу попробовать ещё раз.. обещай мне! Джэхён уже понял, что защищённый секс для Тэёна становится проблемой. Сложно было не понять, когда их первый после больницы контакт закончился вовсе не долгожданным оргазмом и расслаблением, а слезами старшего, о том что “он как будто изменяет мужу с собственным мужем” и заверениями младшего в ответ, что “это ничего не меняет и в этом нет ничего такого”. Такого может и нет, но вот тонкий слой разделяющего их латекса становится для Тэёна тяжело переживаемой преградой. Если бы не мысль о том, что это путь к выздоровлению, Джэхёну кажется, что его и вовсе бы отлучили от тела на все эти долгие месяцы, а он парень может и терпеливый, но не настолько. - Видимо, придётся тебе объяснить по-плохому, - Тэён коротко пищит, оказываясь вдруг перевёрнутым на живот, пытается приподняться на руках, но Джэхён не пускает, упираясь распластанной ладонью аккурат между крыльев лопаток и буквально зарывая носом в собственную подушку. Волна острого незнакомого ощущения прошивает тело, и Тэён сам не понимает, почему столь покорно гнётся в позвоночнике, явно выражая согласие с тем, что сейчас творит его муж. - Так-то лучше, - он склоняется к красному от смущения уху, низким шёпотом вливая в него собственное самодовольство, прикусывает краешек, и Тэён весь вытягивается, как струна, до легко болезненного спазма скручивая стопы. У него закатываются глаза и инстинктивно открывается рот, увеличивая приток необходимого для поддержания горения кислорода, и Тэён совершенно не понимает, что и почему сейчас на него действует так. Джэхён всегда был с ним нежен и терпелив, всегда, но видимо не сегодня. Это его поведение, словно сносит сдерживавшую Ли до этого преграду то ли в виде собственных тщательно выстроенных психологических защит, то ли в виде того самого латекса. Сдирает с кожи любые сомнения, оголяя одну лишь правду и честное до хрипа желание просто быть частью друг друга. Тэён медленно оплавляется по краям, тает точно тёплый податливый воск и словно наконец приобретает именно ту форму, которую всегда в тайне желал. Он выворачивает голову, лишь краем глаза цепляя полностью растворившуюся в ощущении собственной силы и безоговорочной власти фигуру мужа. Довольная шкодливая улыбка сама собой растягивает губы, и Чон опускает взгляд крайне вовремя, отлавливая мужа с поличным. Он склоняется к красному и уже изрядно покусанному уху, и Тэён совершенно несдержанно в какой-то новой, неопробованной ранее тональности стонет, каждой клеточкой своего существа проникаясь искренним удивлением от шквала новых ощущений. - Нравится? - для Джэхёна это не вопрос, а Тэён снова лишь стонет в ответ, понимая, что слишком близко и вот-вот свалится за грань. Он теряет связь с тем самым, важным центром в мозге человека, что если верить учёным, отвечает за речь, упирается лбом в измятую в ком подушку, вспарывая шею острыми пиками позвонков, и совершенно безвольным глухим стоном открывает рот, позволяя вязкой слюне, постыдно стекая с уголка губ, собираться в предательское тёмное пятно. Джэхён довольно лыбится, прикусывая один из розовых холмиков позвонков и отчаянно сражаясь с желанием пометить каждый из них, ведёт бёдрами, выбивая из старшего глухие стоны. Тэён до сухого треска волокон стягивает в кулаках тонкий хлопок простыни, и Чон одним коротким движением отправляет ставит точку в его томительной агонии. Когда Тэён всё же разлепляет тяжёлые, налитые тем самым терпким горячим воском веки, то находит себя почти в том же самом положении, разве что голова оказывается крайне предусмотрительно и удобно устроена на чистой сухой подушке ровно так, чтобы старший и не задохнулся, и не вывихнул себе ничего ненароком. Джэхён, всё ещё восстанавливая дыхание, лежит напротив, за неимением третьей подушки укладывая голову на собственное вытянутое вверх плечо, и мягкими невесомыми движениями убирает прядки, как когда-то давно, отросших в лохматый маллет волос подальше от лица. Его сознание занимает, кажется, не одна тысяча мыслей одновременно, причём, окружают они его настолько плотным потоком, что парень в кои-то веки умудряется пропустить ответный взгляд мимо. Тэён не торопит его, отчётливо осознавая, насколько происходящее в такие моменты между ними важно, лишь тихо наблюдает сквозь ресницы, подглядывая в едва приоткрытые щёлочки припухших век, учится подмечать микромимику ровно так же, как делает обычно его муж, в итоге в совершенстве овладевая искусством дословного чтения мыслей. - Никогда больше не пугай меня так, Тэён, - однако, правда в том, что с Джэхёном нет необходимости ни в микромимике, ни в чтении мыслей. Джэхён сразу взял за правило говорить старшему всё ровно так, как оно есть, ведь понять, чем, на примере истории с появлением в этом мире Сончана, могут быть чреваты все эти недопонимания и недомолвки, ему пришлось крайне неожиданно, но зато довольно доходчиво. Джэхён надеялся и верил, что ничего подобного в их семье больше не случиться никогда... однако, несмотря на все его усилия, чёртовы “тайские витаминки” свой скользкий путь между ними проложили, и к сожалению, весьма успешно. - Я бесконечно люблю нашего сына, Тэён, - сердце старшего пропускает удар. - И каждый день готов благодарить жизнь и судьбу за то, что он есть. Он жив, здоров и рядом. Но, - Тэён тяжело сглатывает, понимая, что голоса у него, вероятно, не осталось от слова совсем, - я не знаю, что бы я делал, не будь со мной тебя. Без тебя я не справлюсь. Ты несёшь ответственность за жизнь своего мужа и своего сына, так что будь так любезен, больше никогда... никогда, Тэён, не делай ничего, что даже гипотетически, даже в сотой, тысячной доле процента может тебе навредить! Ты меня понял? - Джэхён придерживает чужую краснеющую от новой волны эмоций щёчку и проникновенно заглядывает в глаза, глубоко, до самого дна души, точно зная, что там его слышат. - Прости меня, - Ли хрипит едва слышно и подаётся навстречу, обнимая и привычно прячась где-то в изломе крепкого плеча. - Прости меня! Я поступал, как эгоист! Думал только о себе.. - Тэён, - Джэхён останавливает этот бесплотный поток самобичевания. - Я говорю это всё не для того, чтобы завинить тебя сейчас. Нет. Вовсе нет. Я хочу, чтобы ты понял: думать о себе не плохо, просто позволь и мне думать о тебе, вместе с тобой, договорились? Думать друг о друге, Тэён! Ведь мы семья... Ты нужен мне! Сколько раз я должен ещё тебе повторить, что мне нужен ты! Именно ты... - Прости, - Ли коротко прижимается к губам и тут же отстраняется, мягко обводя пальчиками черты лица, заглядывает в глаза каким-то другим, изменившимся взглядом. - Теперь я могу честно сказать, что услышал тебя, - поцелуй повторяется, но на этот раз в самую выступающую грань подбородка. - И понял, - поцелуй в чувствительный кадык закрывает младшему глаза. - Я люблю тебя, Чон Джэхён, - Тэён стекает ещё ниже, оставляя влажное касание в ямке между ключицами и заставляя мужа нервно сглотнуть, в предвкушении того, куда же он двинется дальше. - Люблю и больше никогда не оставлю одного, - Тэён скрепляет клятву поцелуем на сердце и пристально смотрит, ожидая встречного взгляда. Джэхёну требуется время на то, чтобы сделать так, как хочется старшему. Тэён всего на мгновение подтягивается выше, оставляя короткий, но крайне многообещающий поцелуй, и к восторженному неверию своего откровенно шокированного происходящим супруга смещается гораздо... гораздо ниже. Джэхён бестолково хватает ртом воздух и зарывается в спутанные волосы всей пятернёй, снова отправляя глаза по ту сторону темноты. Ещё пять минут назад ему казалось, что он получил свой заслуженный кусок праздничного торта, но судя по всему, Тэён спонтанно решил торжественно водрузить на него ещё и вишенку.