ваниль

      Чонгук раздражённо сбросил неуспешный исходящий звонок и, погипнотизировав экран телефона несколько секунд, решил попробовать ещё раз. Спустя некоторое время тишины он вновь услышал давящие на нервы гудки и зажмурился, мысленно умоляя Суён поднять наконец трубку. Чимин, ожидающий его в пустынном холле кинотеатра (ближайший сеанс ждал зрителей только через полчаса), наверняка уже начал нервничать, обеспокоенно поглядывая на время.       Ещё не хватало, чтобы он пошёл за Чонгуком следом в туалет, чтобы узнать о его самочувствии. Последний, закрывшись в одной из кабинок, забрался на захлопнутую крышку унитаза с ногами и с трудом справлялся с накатывающим срывом. А втягивать Чимина в свои проблемы не хотелось: особенно, когда большую часть из них Чонгук сотворил своими руками.       — Чёрт, — прошипел он, пряча лицо в коленях и морщась от мерзкого запаха, по-прежнему щекочущего ноздри, когда гудки всё же сменились усталым голосом.       — Что случилось?       Дыхание спёрло в то же мгновение. Чонгук слепо пошарил взглядом по сторонам, не сразу поверив, что ему удалось дозвониться. В горле будто надули огромный воздушный шар, мешающий вырваться как звуку, так и выдоху. Чонгуку пришлось приложить все имеющиеся усилия, чтобы всё же заговорить:       — Извини. — Слова давались с трудом. — Не сильно отвлекаю?       — Ты названиваешь весь день, — тяжело вздохнула Суён, намекая на очевидное. Может, Чонгука и обижает её тон, но он предпочитает игнорировать это. — Так в чём дело?       — Я тебе писал. Ещё вчера. Ты не видела?       Из динамика раздалось недовольное кряхтение и ещё какое-то копошение. Чонгук подумал, что она, должно быть, пыталась найти его вчерашнее сообщение. Стало невыносимо тоскливо: о чём он думал вообще? В любом случае Суён уже не успела бы прийти. Так что, получается, что он лишь пытался закатить скандал в безлюдном туалете кинотеатра. В груди свело от отвращения.       — Да, вижу теперь. — Очередной вздох. Насколько же её выматывал даже разговор с ним. — Я уже никуда не пойду, ты же понимаешь?       — Понимаю, — тоскливо улыбнулся Чонгук. — Просто хотел услышать это от тебя.       Было ли дело в том, что Чонгук хотел пойти на фильм именно с Суён, с помощью Чимина выманив её на свидание, или же в том, что её безразличие окончательно потушило и без того невеликий энтузиазм, но Чонгук уже не чувствовал ничего, кроме пожирающего его негодования. Даже если бы его девушка сейчас резко передумала и прибежала бы сюда за пару минут, она лишь сильнее бы испортила ему настроение.       — Не начинай…       — Я не пытаюсь поссориться, — поморщился Чонгук, сам не веря собственной лжи.       — Конечно. Ты всегда только пытаешься всё исправить. Даже когда это никому уже не нужно.       Чонгуку не понравились её намёки — хотя можно ли назвать намёками, когда человек прямо высказывает тебе о наболевшем, — и потому он постарался поскорее перевести тему.       — Можем поговорить ещё немного? Пока до сеанса есть время?       — Зачем?       — Давно тебя не слышал.       Она помолчала, раздумывая, но затем всё же нехотя согласилась.       — Только недолго, — пояснила она. — У меня много дел.       Чонгуку было проще поверить, что она говорит правду.       — Работа? — сразу же подхватил он.       — Вроде того, — ответила Суён с некоторой запинкой. — Не загружай себе голову. Лучше расскажи, как там Чимин. Сильно расстроился, что меня не будет?       Чонгук понимал, о чём она говорит: не слишком ли сильно Чимин злится на то, что её никогда не бывает рядом?       — Я могу сказать ему, что ты плохо себя чувствуешь, — предложил Чонгук, перебарывая желание ответить на это колкостью.       — Отлично. — В её голосе звучало облегчение. Это подарило Чонгуку небольшую надежду на то, что она вовсе и не собиралась отдаляться до той поры, пока он не смирится с этим и безропотно её не отпустит. Иначе в чём был смысл заботиться о том, что о ней будут думать его друзья: она всё равно никогда близко не сходилась ни с кем из них, Чонгук всегда должен был быть посредником. Это было логичным.       Но вот сердце Чонгука логике не подчинялось.       — Может, нам стоит всё же встретиться? Я мог бы зайти, если ты выкроишь время, чтобы тебе не пришлось никуда ехать.       — Ох.       — Я не говорю про сегодня, — уточнил он, роняя голову на пластмассовую стенку кабинки и проезжаясь по ней виском. — Просто… в ближайшем будущем. Я имею в виду до того, как ты со всем разберёшься.       — Понятно, — ответила она и замолчала. Затем поняла, что он ждал более конкретизированный ответ и добавила:       — Я посмотрю, что смогу сделать, хорошо?       — Хорошо.       Конечно же она посмотрит, какие могут быть сомнения.       — Мне уже пора. Да и тебе, думаю, тоже, Чимин тебя там не потерял?       — Да, ты права. У нас фильм начинается уже через пятнадцать минут, а мы всё ещё не купили еды.       — Беги тогда. Хорошего просмотра.       — Ага. — Не успел он попрощаться, как Суён сбросила звонок. Распахнув рот, он так и оставил несказанное покоиться на кончике языка. Лишь усмехнулся недобро и поторопился выбраться из самопровозглашённого заточения, щёлкнув расшатанным замком.       Он помыл руки дешёвым жидким мылом с каким-то тошнотворным цветочным запахом — может, лаванды, он не особо разбирался — скорее машинально, чем из брезгливости. И затем вернулся в просторный холл, где его дожидался Чимин. Тот развалился на небольшом тёмно-синем диванчике из кожзама, запрокинув голову и буравя взглядом потолок. Людей собралось уже гораздо больше: кто-то, как и Чимин, занял места на диванах, стоящих по всему периметру вдоль стен, кто-то ожидал за столиками небольшого кафетерия при буфете.       Чонгук как можно тише подкрался к нему и нарочито нетерпеливо прочистил горло, чтобы нельзя было с уверенностью сказать, только что он подошёл, или же уже давно стоит у Чимина над душой. Тот даже не вздрогнул.       — Очень долго, — заметил он, не прекращая своего увлекательного занятия.       — Извини, я решил позвонить Суён. Она заболела, — ответил Чонгук с крайне серьёзным выражением лица.       — Вот оно что, — вздёрнул брови Чимин. — Хреново. Пусть выздоравливает.       Чонгук понимающе покивал, соглашаясь, помялся ещё некоторое время и махнул в сторону прилавка с едой.       — Ну так что, купим одно большое ведро попкорна на двоих и пойдём в зал?       Чимин задумчиво закусил губу, пощипывая при этом кожу на запястье. Чонгук нахмурился в ответ на подобную нерешительность и недоумённо покачал головой:       — Что?       — Просто подумал, что мы могли бы забить на кино.       — С чего бы это? — Растерянность Чонгука нарастала с каждой следующей репликой, но Чимин проигнорировал его вопрос и продолжил размышлять вслух.       — Сдадим билеты, пока ещё не поздно. И завалимся лучше в игровой центр. Постреляем. — Его глаза прояснились от пришедшей в голову идеи. — Или мы могли бы поехать в тот бар, в который я уже сто лет пытаюсь тебя затащить. Выпили бы по паре заковыристых коктейлей и поболтали.       — Не хочу я напиваться посреди дня. — Обиженно накуксился Чонгук. — Почему ты так резко передумал?              Чимин внимательно посмотрел на него снизу вверх и, ворча себе под нос что-то неразборчивое, поднялся на ноги.       — Ладно, я понял. Пойдём за попкорном, пока не опоздали.       — Ты меня вообще слышишь? — Не сдвинулся с места Чонгук. Он запутался в резких скачках чужих мыслей, а ещё у него была целая гурьба нереализованного раздражения, которое он пожалел на Суён. Так что он не собирался сдаваться так просто. — Что это было сейчас?       Чимин растерянно пожал плечами.       — Мне показалось, у тебя слишком дерьмовое настроение для фильма. И будет лучше придумать что-то ещё. Я был неправ. — Чонгук с опасением подумал, а не мог ли Чимин всё же пойти на его поиски и случайно подслушать часть разговора с Суён? — Никаких мутных помыслов, честно. Извини.       Их взгляды столкнулись, но Чонгук так и не смог выловить из него ответ на интересующий его вопрос.       — Ты идёшь? — мягко спросил Чимин, и на его губы легла подбадривающая улыбка.       Слова вырвались прежде, чем Чонгук успел их осмыслить.       — Знаешь, а пойдём всё же выпьем.