ваниль

      Хосок отсалютовал стаканом с пивом проходящей мимо Боре, на что та заливисто рассмеялась, и вновь погрузился в тёмные воды собственных мыслей. Конечно, он старался держать лицо, и улыбка не сползала с его губ ни на мгновение, но всё же происходящее вокруг виднелось будто сквозь пелену.       Кажется, на этой вечеринке было действительно весело, но до конца убедиться в этом не получалось. Сидячих мест на всех не хватало, ведь Сокджин умудрился созвать человек сорок в свою не самую большую квартиру. Потому-то Хосок и ютился, отстранённый, в кухонном уголке, попивая нефильтрованное пиво. Он немного жалел, что не осмелился выбрать Сокджинов гнев и остаться дома, и всё же у него был план. Он собирался немного помелькать перед лицом хозяина квартиры, чтобы убедиться, что тот запомнил, как Хосок тут ходит и веселится со всеми, немного поболтать с Намджуном и Хвиин, и затем тихонечько убраться, пока его не хватились.       Всё гениальное — просто.       А пока что он восстанавливал социальную батарейку, забившись в угол, и пытался не забывать здороваться со всеми знакомыми, зачем-то продирающимися сквозь толпу именно мимо его укромного места.       — Хэй. — Хосок крупно вздрогнул, не ожидая, что с ним заговорят. К его удивлению, это была вернувшаяся Бора, протянувшая свой стакан с чем-то тёмным в его сторону. — Почему одна? Щас будет два.       — Боже, — хохотнул Хосок, чокаясь с ней. — Сколько ты выпила?       — Достаточно, чтобы в голове начался хит-парад самых кринжовых мемов. — И сделала большой глоток. — Уже видел ребят?       — Нет. Решил, что нужно дать Сокджину время.       — О, а это точно подмечено!       — А ты?       — Помахала им издалека, — она подняла ладонь и изобразила, что кому-то машет. Хотя, Хосок бы не удивился, если бы она действительно увидела кого-то знакомого в толпе. — Сокджин плотно ими занялся.       — Зачем вообще было приглашать столько народа? — мрачно поинтересовался Хосок, но затем поспешно исправился. — Мы тоже не видели их полгода.       Неприятный голос в голове, который он обычно пытался игнорировать, подметил, что Бора всё равно успела уловить, насколько он не хотел здесь находиться. Рационально, Хосок не мог понять, почему он вообще должен держать это в тайне, но вот остальные чувства так и сигналили тревогой.       — Ты же знаешь, ему только дай повод устроить проходной двор. — Из голоса девушки исчез даже намёк на радость, Хосоку он и вовсе показался монотонным. Или даже немного загробным. Он осоловело захлопал глазами, и мираж мгновенно развеялся. Бора улыбающимся взглядом обводила присутствующих, пока Хосок в недоумении разглядывал её профиль, пытаясь разгадать, что из увиденного им было на самом деле, а что — наложением его собственных душевных терзаний.       — Но я бы на твоём месте особо долго не тянула, — продолжила она. — Насрать на Сокджина, он не отлипнет от них до утра. А они там пьют что-то убойное. Ну ты понимаешь.       — Кто-то скоро будет не в кондиции, — понимающе пробормотал Хосок и заставил себя оторваться от стены. — А сама что? Ничего, что я тебя тут одну оставляю?       Бора поражённо фыркнула.       — Ты видел эту толпу вокруг? Я не останусь одна, даже если захочу.       Хосок скептично на это вскинул брови, но спорить не стал, согласившись с собой, что ей виднее.       — Я ещё вернусь, — заверил он её вместо этого, беспокоясь о том, что она могла искать его компанию не просто так.       — Ждать не обещаю, — рассмеялась она, благодарно прищурившись, и только после этого Хосок почувствовал себя достаточно спокойно, чтобы отправиться на поиски друзей, которых не видел уже целую вечность. К его счастью, большую часть присутствующих он видел впервые в жизни, это сильно сокращало ему путь до намеченной цели. Они с Юнджи всегда предпочитали общество друг друга и знали только самых близких друзей Сокджина и Намджуна, потому что смело игнорировали вечера, вроде этого.       Но теперь Юнджи у Хосока не было, а сам по себе Хосок предпочитал плыть по течению.       Ему оставалось пересечь гостиную — наверняка Сокджин рассадил самых важных гостей на диване, и теперь безбожно их спаивал — когда он чуть не врезался в сидящего на дряхлом, видавшем лучшие времена стуле, Чонгука. Наверняка стул остался от прошлых владельцев и валялся за ненадобностью всё это время в подвале, пока Сокджин не решил, что даже пара лишних сидячих мест исправит ситуацию. Лично Хосок предпочёл бы простоять весь вечер, чем пачкать задницу о потрёпанную обивку, годами собирающую пыль.       Чонгук яростно что-то печатал в телефоне без остановки, не особо обращая внимания на происходящее вокруг, но стоило Хосоку буркнуть извинения и собраться пробираться дальше сквозь толпу, как раздражённый взгляд был перемещён на него.       — Привет, — поздоровался Хосок уже куда внятнее, чем извинялся до этого: говорить приходилось во весь голос, ибо за стоявшим гулом было ни черта не слышно. Он держал в голове предупреждение Чимина, который даже рядом не ошивался в этот раз, и решил, что нужно как можно быстрее свалить из поля зрения Чонгука, пока невольно не накликал беду.       — Привет, — нахмурился тот, не моргая.       Хосоку показалось, что Чонгук хотел ему что-то сказать, потому остановился, в ожидании наклонив голову. Но Чонгук молчал, уперев в него взгляд, и по шее Хосока пробежали холодные мурашки. Всё нутро вопило о том, что ему нужно уходить как можно скорее.       Но видимо, Хосок не просто так избегал зеркал: тело будто ему больше не принадлежало.       — Всё в порядке? — поинтересовался он прежде, чем успел обдумать, готов ли к последствиям. Внутренности сковало страхом. Гомон на фоне утих до степени забытых на столе наушников.       Чонгук ответил не сразу.       — Да, забей.       Хосок до этого не понимал, что ожидал ответа, затаив дыхание. Теперь же воздух резко вырвался из лёгких и сорвался с губ шипящим выдохом. Ещё одна дежурная улыбка напоследок, и Хосок поспешил отвернуться, чтобы окончательно стряхнуть с себя наваждение.       Ещё пара минут, и, закончив извиняться перед всеми, кому он умудрился отдавить ноги, он чуть ли не свалился Сокджину на голову. Тот встретил его с бурным восторгом, то ли хлопая по спине, то ли избивая в порыве пьяного угара. Хосок, смеясь, наконец поздравил с возращением Намджуна и Хвиин, но дальше слова застряли в глотке.       Из-за Сокджина на него выглянул Юнги, с мрачной задумчивостью скребущий подбородок.       Хосок не знал, что тот будет здесь. Иначе, честно говоря, предпочёл бы вообще у Сокджина не появляться. И даже если Юнги никуда не выбирался последние недели, избегая компании людей с большим усердием, чем обычно, Хосок мог бы и догадаться, что сегодняшний вечер он не пропустит.       Хосок всегда был немного идиотом.       — Вы, двигайтесь, — воскликнула Хвиин, словно и не замечая повисшего напряжения, и пихнула Сокджина в колено, чтобы тот освободил место для новоприбывшего. Хосок подавил в себе очередное желание сбежать, сверкая пятками (не вечеринка, а минное поле), и уселся на диван под командование счастливой девушки. Он бросил вопросительный взгляд на Намджуна, но тот тоже выглядел расслабленно, и в этот момент Хосок впервые задумался, а знают ли они об их с Юнджи разрыве и разладе с Юнги. Лично он им об этом не писал, и тут его озарило, что, возможно, не он один.       — Будешь? — поинтересовался Намджун, взмахивая полупустой бутылкой с тёмно-коричневой жидкостью, очень уж похожей на то, что было у Боры в стакане: скорее всего виски. Хосок покачал головой, приподнимая свой, почти осушённый, стакан с пивом. Сокджин рядом неодобрительно фыркнул, но ничего не сказал. Кажется, до него начала доходить вся проблема ситуации, и, оказавшись зажатым меж двух вражеских огней, он подрастерял свой запал.       — Как Япония? — проблеял Хосок, стараясь не звучать жалко. У него разве что звёзды перед глазами от стресса не плясали. — Не устали ещё всем одно и то же рассказывать?       Хвиин округлила глаза в немом ужасе и медленно покачала головой. Намджун принялся давить смешки в кулаке, будто это была их какая-то персональная шутка.       — Даже не спрашивай. Последнее хорошее, что мне запомнилось — цветение сакуры. Всё. Больше с весны ничего хорошего не происходило. Наконец-то мы вернулись.       — У кого-то осталось слишком много травмирующих воспоминаний, — пояснил Намджун, протягивая ладонь к лицу своей невесты. — На самом деле, было не так уж плохо. Еда, например, там лучше.       — Почти вся еда там пресная, — поморщилась Хвиин.       — Она вкусная, — улыбаясь, не согласился с ней Намджун. — Не обращайте внимания, просто кому-то не хватало остренького.       — Ой, заткнись, — беззлобно отмахнулась от него девушка, после чего, к ужасу Хосока, вернула внимание к его персоне. — Кстати, где ты потерял Юнджи?       Вся их троица, сидящая на диване, одеревенела от напряжения. Хосок боялся даже мимолётный взгляд бросить на Юнги, но лица Намджуна и Хвиин с каждой секундой становились всё более недоумёнными, так что ему пришлось взять себя в руки, чтобы не накалять обстановку ещё сильнее.       — Я не знаю. — Он понурил голову, опасаясь лоб ко лбу столкнуться с неодобрением. — Мы разошлись, пока вас не было.       Громкое фырканье из-за Сокджина дало чётко понять, что Юнги думает о его формулировке. Но Хосок просто не был готов отвечать на поток вопросов, которые бы посыпались, скажи он как есть.       — Оу. — Хвиин сложила губы в трубочку и обменялась с Намджуном ошарашенными взглядами. — Уверен, что тебе не нужно налить?       — Нет, спасибо, — ответил он и поспешил подняться, чувствуя, что больше ни секунды здесь не выдержит. Он бы лучше послушал парочку нелепых историй из Японии, чем затрагивал тему своего расставания, но момент уже был упущен. Так что он собирался сбежать в очередной раз. Может быть, ему показалось, но на лице Сокджина промелькнуло сожаление. — Я лучше пойду пораньше: не очень хорошо себя чувствую. Просто хотел поздороваться с вами перед уходом.       Ложь так естественно лилась изо рта, что Хосок практически поверил в собственные слова. К горлу подступила тошнота.       — Да, конечно, — опомнилась от удивления Хвиин. — Ещё увидимся.       — Увидимся.       Хосок постарался тепло ей улыбнуться, чтобы ни у кого не зародилось сомнений, что он будет заниматься такой ерундой, как избегание. Будто не он судорожно обдумывал сейчас план игнорирования всех своих знакомых на ближайший месяц-два.       Он уже практически скрылся в толпе, когда его окликнул низкий голос Юнги:       — Сначала поговорим, потом пойдёшь.       Юнги был последним, с кем Хосок хотел разговаривать. Неужели он не понимал, что Хосок сбегает как раз из-за него, а не из-за выдуманного на скорую руку недомогания?       — Здесь? — Язык еле ворочался.       — Где тут можно наедине поговорить? — обратился Юнги к Сокджину, но ответа не дождался, решив всё сам. — Пойдём на балкон.       — Хорошо, — пробормотал Хосок и последовал за ним, будто на собственную казнь.       После духоты помещения, набитого людьми, ночной осенний воздух показался Хосоку обжигающе ледяным. Пара вдохов, и лёгкие начали гореть. Хотелось поскорее убраться отсюда, но для этого нужно было решить вопрос с Юнги как можно быстрее.       К сожалению, не им одним свежий воздух показался привлекательным. На балконе уже стоял Тэхён, пуская ароматный фруктовый дым в небо. Хосок видел этого парня раньше несколько раз опять же на сборищах Сокджина, но знакомы они были чисто формально. Зато вот Юнги он нисколько не смутил.       — Выметаемся, — проворчал он с каменным лицом, кивая в сторону двери. Тэхён обалдело заморгал, не понимая, смеяться ему или оскорбляться.       — Чего? Я тут стою курю, как бы. Не трогаю никого.       Юнги тяжело вздохнул, и Хосок решил пояснить, пока окончательно не рвануло. Юнги, кажется, и так был уже на пределе, и ему не хотелось бы проверять его выдержку сейчас, когда сердце готово было вот-вот остановиться от страха.       — Извини, мы быстро поговорим, и потом можешь вернуться. — Уголки его губ предательски дрогнули. Он надеялся, что хотя бы не выглядит испуганным. — Извини.       Юнги закатил глаза, но по крайней мере не стал больше грубить. Тэхён перевёл взгляд с одного на другого и пожал плечами.       — Ладно, — согласился он, но прежде, чем выйти, остановился. — Тебе может быть сигаретку? — обращаясь к Юнги.       — Не надо.       Тэхён заметил, как тот покосился на устройство у него в руках.       — А, не, никаких «изо рта в рот — получается микроб», — ухмыльнулся он, потрясывая своим джулом. — У меня есть обычные сижки, они правда с ментолом, но…       — Проваливай уже, — не выдержав, зашипел Юнги.       — Не делай добра… — грустно выдохнул Тэхён, и наконец отчалил, прикрыв за собой дверь.       Хосок и так не ждал лёгкого диалога, но теперь у него и вовсе сосало под ложечкой. Юнги принялся нервно тарабанить пальцами по балконному парапету, видимо, готовился морально к чему-то. У Хосока было несколько теорий, и каждая хуже предыдущей.       — У Юнджи есть порезы на руках. На внутренней стороне плеча.       Сердце гулко стукнуло в груди. Руки дрожали, причём не от холода.       Хосок не мог найти правильных слов, поэтому Юнги продолжил:       — Ты знал? — он перевёл сбившееся дыхание. — Это было уже при тебе?       Зубы Хосока сжались в тиски, челюсть даже свело. Хосок вцепился ногтями в запястье и заставил себя выдавить короткое «да». Лицо Юнги скривилось от гнева, но удивлённым он не выглядел. Наверное, Хосок должен быть ему благодарен, что Юнги хотя бы дал ему шанс оправдаться.       — И никто мне ни слова не сказал, — прорычал он, резко оборачиваясь. — Если бы я ничего не заметил, ни ты, ни она…       — Она просила не говорить. — Хосок невольно отступил на шаг. — И это было давно.       — Да мало ли, о чём она просила, — взревел Юнги. — Это не какая-то ерунда, это, блять, важно! И ты бросил её, как последний мудак, даже не подумав о том, что у неё может быть рецидив? Ты должен был меня предупредить, а по-хорошему, ты должен был нормально всё объяснить!       — Я знал, что ты будешь дома! — попробовал оборониться Хосок.       Из глотки Юнги вылетел истеричный смешок.       — То есть, хочешь сказать, что тебе в голову всё же приходила такая мысль?       Хосок резко побледнел, понимая, что сболтнул лишнего. Дышать становилось всё тяжелее, Хосок не мог перестать судорожно глотать ртом воздух.       — Это не…       — Я до последнего хотел верить, что просто чего-то не понимаю. Что я не обманывался насчёт тебя все эти годы, что считал своим другом на самом деле хорошего человека. Но чем больше я узнаю, тем больше чувствую себя идиотом. Ты вообще… вообще осознаёшь, какой хрени ты наворотил?       — Я понимаю, — всхлипнул Хосок. — Ты прав, я должен был тебе сказать.       Казалось, что он потратил последний кислород на эти слова.       — Да мне насрать, что ты должен был, — отмахнулся от сказанного Юнги и схватил его за грудки. — Ты этого не сделал. Ты просто сбежал. Я осознаю, что не сильно лучше тебя, потому что в глаза долбился все эти годы. И ты бы знал, как сильно я себя за это ненавижу. Но ты… какого хрена я вообще на что-то надеялся.       Он разжал пальцы, выпустив одежду Хосока, и помотал головой.       — Ладно, больше не буду задерживать. Иди, куда собирался.       И Хосок бы с радостью, но его ноги отказывались двигаться. Он чуть ли не криком в мыслях уговаривал себя уйти, но будто прирос к полу.       — Да хрен с тобой, — безрадостно хмыкнул Юнги и ушёл сам.       Хосок не замечал встревоженных взглядов, направленных на него за оконным стеклом. Не ощущал бегущих по лицу слёз и не слышал автомобильных гудков от такси у подъезда.       Всё, что осталось в его мире — чёрная зияющая дыра внутри.