ваниль

      Чонгук отбивал нервный ритм пяткой по полу, зарывшись одной пятернёй в волосы, и гипнотизировал экран своего телефона, не отрывая взгляда. Ещё несколько минут назад у него с Суён была активная переписка в КакаоТоке, но вот уже десять минут как она ничего ему не отвечала, прочитав при этом его сообщение.       Наверняка сидела и злилась, перебирая в голове всё написанное ими друг другу. Или вовсе выключила мобильник, решив отгородиться от его попыток в разговор. Чонгук не мог сказать точно, и от этого был ещё больше на взводе. Если бы не веселящаяся толпа вокруг, он бы уже давно швырнул телефон о стену.       «Давай встретимся и расставим уже все точки над и», — всё же напечатал он ей вдогонку, вымотанный ожиданием. Затем немного подумал и добавил в следующем сообщении. — «Я больше не могу в одиночку спасать наши отношения».       Отметка «прочитано» появилась почти сразу, и Чонгук понял, что Суён просто не хотела ему больше отвечать.       «Хорошо», — без промедления написала она, лишь подтвердив его мысли. Больше сообщений от неё не было: видимо, ответственность за подбор нейтрального места легла на него. Он уже начал перебирать в голове варианты, растерянно шаря невидящим взглядом по людям вокруг, как вдруг до его слуха дошёл приглушённый гомон.       «Там что, драка?», — выделился из общей массы особенно отчётливый голос. Чонгук тяжело вздохнул, прикрыв глаза и откинув голову на спинку стула. Наверное, этого и стоило ожидать, собирая в небольшую квартиру кучу малознакомых людей и позволяя им напиться до беспамятства, но Сокджина наверняка такие мысли только забавляли.       Он никогда ничего не воспринимал серьёзно. Ну или просто предпочитал отмахиваться от возможных проблем.       Кипиш отвлекал и без того плавающее сознание от того, на чём действительно хотелось сосредоточиться. Чонгук задумался, не стоит ли ему пойти и устроить засаду в туалете, чтобы никто его не отвлекал хотя бы несколько минут, когда мимо пронёсся разъярённый Юнги, чуть не заехав ему ладонью по лицу. Чонгук аж на месте подскочил, поворачивая голову ему вслед.       Долго складывать один плюс один не пришлось. Чонгук приподнялся на носочках, выглядывая Хосока над многочисленными головами. Потому что не знал никого, кто ещё мог вывести Юнги до такой степени. Но того нигде не было видно.       Захотелось убраться с вечеринки вдвойне сильнее: настроения всё равно не было с самого начала. Да и чем скорее он соберётся с мыслями и ответит наконец Суён, тем меньше будет шансов, что она передумает и снова начнёт его избегать.       Чонгуку бы свалить по-тихому, но он опасался, что Чимин может поднять настоящую панику, если его не предупредить. С обречённым вздохом Чонгук заблокировал телефон и отправился на поиски.       Чимина найти он не успел, зато наткнулся на Тэхёна, во все глаза таращащегося в окно.       — Слушай, ты не видел Чи…       Чонгук на автомате проследил за направлением его взгляда и ощутил, как слова застряли в глотке. Вопрос сразу же выветрился из головы, стоило ему понять, что внимание Тэхёна привлекли столбом стоящий Хосок, который, кажется, даже не моргал, и держащий его за плечи Сокджин. Второй выглядел чуть ли не обезумевшим от страха: он пытался растрясти Хосока, что-то ему при этом говоря, но тот никак не реагировал. Это пугало.       — Что случилось? — прошептал Чонгук.       — Я не знаю. Сначала они вдвоём с каким-то очень грубым парнем пришли, выдворили меня с балкона, разосрались, и с тех пор он так и стоит. Я сходил за Сокджином, потому что было стрёмно, но помогло, как видишь, не особо сильно.       У Чонгука было много слов, которыми ему хотелось описать ситуацию, но все они казались до жути неуместными, поэтому он просто промолчал. Он задумался, будет ли вернее не лезть куда не просят и продолжить искать Чимина, либо же, не проявив сейчас участия, он лишь покажет себя в не лучшем свете.       — Простите. — Мимо них прошмыгнула Минджи с крайне серьёзным выражением лица. Стоило ей оказаться на балконе, как она мягко отодвинула Сокджина себе за спину и принялась что-то наговаривать Хосоку с мягкой улыбкой.       — Ну, думаю, сейчас можно вздохнуть свободно, — пробормотал Чонгук себе под нос и решил, что теперь не грех и отчалить со спокойным сердцем. — Так ты не видел Чимина?       — Давно, — отмахнулся Тэхён к огромному разочарованию Чонгука. — Как думаешь, скоро они оттуда уйдут? Мне так-то обещали, что это ненадолго. Я когда напиваюсь, не могу не курить, понимаешь? — проворчал он.       — М-да. — Чонгук оставил его без ответа и торопливо отошёл. Может, его и глодала иррациональная злоба на Хосока, которую он не хотел рефлексировать, чтобы не бередить свежие раны, но и поддерживать подобное безразличие он также не мог: слишком близко к сердцу всё принимал.       — Да где этот чёртов Чимин? — прорычал Чонгук себе под нос, уже серьёзно размышляя о том, чтобы ограничиться сообщением. К тому же, у него была отличная причина Чимина упрекнуть: тот сам шарахался от него весь вечер.       Он всё же его нашёл пару минут спустя, ощутив при этом чуть ли не сносящую с ног досаду (боже, ему придётся добавить ещё один пункт к программе осмысления своих эмоций), пока тот развлекал Бору в самом дальнем кухонном углу: не могли найти себе места получше. Со стороны могло показаться, что Чимин устроил для неё полноценный стендап, но Чонгук знал эту девушку достаточно, чтобы не сомневаться в том, что её развеселят и самые тупые шутки.       — Днём с огнём не сыщешь, — недовольно прервал их хохмы Чонгук, качая головой. — Я пошёл.       — Куда? — не понял Чимин, слишком резко выбитый из колеи.       — Домой, — тухло усмехнулся Чонгук, будто это было чем-то само собой разумеющимся. — Решил предупредить, чтобы ты потом не обижался.       — Оу, у кого-то ранимая душа, — вклинилась Бора, пьяно улыбаясь.       — Он преувеличивает, — закатил глаза Чимин. — Ты уверен? Ещё рано. Мы ещё даже не напились.       Чонгук с сомнением посмотрел сначала на него, а затем на Бору.       — Как скажешь, — хмыкнул он. — Тут уже разборки начались, а вам лишь бы нажраться.       — Серьёзно? — с сомнением поинтересовался Чимин.       — Юнги с Хосоком поцапались.       — Чёрт, — чертыхнулась Бора и рванула в сторону коридора, затем так же спешно вернулась. — Хосок ещё там?       — На балконе был последний раз, — подозрительно сощурился Чонгук. Излишняя обеспокоенность Боры слишком хорошо накладывалась на недавнее расставание Хосока, но озвучивать эти догадки он не стал. — С ним Сокджин и Минджи.       — Поняла, спасибо, — кивнула она и начала свой путь заново, бесцеремонно распихивая локтями всех на своём пути. Чонгук проводил её взглядом, всё сильнее ощущая накатывающее опустошение, и решил, что больше затягивать не стоит.       — Я пошёл, — повторил он с нажимом, отсекая возможные несогласия со стороны Чимина. Но тот даже не собирался.       — Ладно, — вздохнул Чимин. — Ты сам-то как?       Чонгук не был уверен, почему он спрашивает. Из-за Хосока? Из-за того, что у него всё на лице написано? Наверняка — ведь он никогда не умел скрывать свои чувства. Так что он просто помахал неопределённо рукой перед Чиминовым носом и, кивнув на прощание, с чистой совестью покинул квартиру Сокджина.       На мгновение он почувствовал облегчение, но затем вспомнил, что ещё предстояло договориться с Суён о встрече.

***

      Особенно сильно в кафешке пахло корицей. Чонгуку было немного досадно из-за этого: этот запах всегда отдавался в душе чем-то тёплым, навевал в сердце праздничную атмосферу, и Чонгуку не хотелось портить эту ассоциацию. Но выбора у него не было, так что теперь всегда корица будет отдавать для него горечью.       На встречу Суён опоздала практически на двадцать минут. Это было не в её пунктуальной натуре, поэтому Чонгук решил, что она, так же как и он, просто не хотела приходить. А может, ей уже было слишком всё равно, чтобы соблюдать приличия.       — Заказал что-нибудь? — поинтересовалась девушка, избегая смотреть ему в глаза, и принялась раскладывать свои вещи на свободном стуле.       — Только кофе, — Чонгук кивнул на стоящий перед ним высокий пластиковый стакан: навынос на случай, если разговор пройдёт быстро.       — Я закажу себе что-нибудь. Подождёшь?       — Конечно.       К моменту, когда она вернулась с внушительным куском Красного Бархата в одной руке и дымящимся лавандовым латте в другой, кофе Чонгука уже успел остыть. Он медленно потянул ставший неприятным напиток, наслаждаясь тем, как горечь особенно отчётливо расползлась по рту. Суён села напротив, но никто не решался начать разговор первым.       — Как дела на работе? — поинтересовался Чонгук, оттягивая неизбежное.       — Нормально, — пожала плечами девушка, рассеянно водя чайной ложкой по верхушке торта. — Всё как обычно.       — Много завалов?       Суён подняла на него недоумённый взгляд, но затем одумалась.       — Да, достаточно.       Она не смотрела на него, и Чонгуку это резало по сердцу. Хотелось встряхнуть её, попросить образумиться. Ведь он тут, рядом. Почему она с каждым днём закрывается от него всё больше?       — Так о чём ты хотел поговорить?       Чонгук шмыгнул носом и понуро опустил голову. Пластиковый стаканчик уже не грел кончики пальцев, что уж говорить о льде у него на сердце. В немного утомлённом, но довольном гомоне понедельничной суеты он ощущал себя чужим, и присутствие Суён больше не помогало ему почувствовать себя в своей тарелке.       — Что между нами происходит? — почти смиренно поинтересовался он. Чонгук уже боялся себя обнадёживать, успокаивать себя, что всё будет хорошо, и им просто нужно время.       Чонгук устал переживать за двоих.       — Не понимаю, о чём ты, — нахмурилась девушка, натянув при этом на лицо дежурную улыбку. Чонгук невольно усмехнулся. — Ничего не происходит.       — Да, в том-то и дело, — заметил он. — Вообще ничего, как будто бы мы всего лишь два незнакомца. Но мы встречаемся. Если ты не успела об этом забыть.       — Что ты хочешь этим сказать? — мрачно спросила Суён.       — Просто констатирую факт.       — Нет, а я думаю, ты опять хочешь упрекнуть меня в том, что пока ты стараешься воскресить наши отношения, я не делаю ничего. Не в этом ли дело?       Чонгук ответил ей тяжёлым взглядом, слишком гордый для того, чтобы признать её правоту.       Поэтому она решила огорошить его без какой-либо подготовки:       — Я всё ещё изменяю тебе с Хёсопом.       Нет, Чонгук изначально не ждал от их разговора ничего хорошего, но к этому он всё же не мог себя подготовить.       — Я не…       — К чёрту. Не было никакого завала на работе, просто я всё свободное время проводила с ним. Не с тобой. Я видеть тебя лишний раз не хочу.       Её голос звучал грубо, было понятно, что не сорваться на крик стоит ей огромных усилий. Она неосознанно проминала ложкой торт, размазывая его по тарелке. Её губы подрагивали.       — И ты решила просто ничего не говорить.       — А что бы я сказала? — рассмеялась Суён, игнорируя беспокойство на лице Чонгука. — Что мне нужно было сказать, чтобы ты наконец оставил меня в покое? Когда я пришла и рассказала тебе об этом в прошлый раз, мне действительно было стыдно. Но я понимала, что это не может так продолжаться, но ты… Ты просто проигнорировал все мои чувства, обесценил все мои переживания, навязав себе мысль, что это просто ошибка. Просто трудности на твоём пути! Что нам нужно время, и всё снова будет замечательно.       — Не перевирай мои слова, — выдавил из себя Чонгук, борясь со своим лицом. Пальцы впились в столешницу до побелевших костяшек.       — Я и не перевираю! — сорвавшийся с её губ смешок был больше похож на всхлип. — У тебя будто совсем нет ко мне интереса, вот только убедил ты себя в обратном. Ты вообще хоть раз на меня злился? Я хоть раз смогла ранить твои чувства достаточно сильно, чтобы тебе было не насрать?       — Сейчас я точно злюсь, — прорычал Чонгук, хватаясь за стакан кофе, чтобы хоть чем-то занять руки, но затем сразу же отставляя его в сторону. — Да я просто в бешенстве!       — И наконец-то, — прошептала Суён, наклоняясь к нему над столом. — Наконец-то я вижу, что тебе не всё равно.       Внутри горел пожар из невысказанных обвинений, подогреваемый уязвлённым самолюбием. Но всё это Чонгук решил сейчас оставить при себе.       — Знаешь, ты такая идиотка, — устало мотнул головой он.       — Ты не лучше, — вздохнула она. — Я не знаю, на что ты рассчитывал. Нужно было расставаться в первый раз, когда я предлагала. А не высасывать из пальца второй шанс.       Чонгук грустно улыбнулся.       — Нет, Суён, это тебе стоило быть честной с самого начала. — Его голос едва доходил до её слуха, девушке даже пришлось напрячься, чтобы разобрать сказанное. — Я думал, что проблема в том, что ты чувствуешь себя виноватой. Что хочешь расстаться, потому что считаешь, что всё разрушила. А я лишь хотел доказать тебе, что всё можно исправить. Извини за это.       — Давай расстанемся, — выпалила она, с испугом разглядывая свои руки.       — Хорошо, — печально улыбнулся Чонгук.       Слова не давались. В голове была каша, и вычленить из неё самое важное оказалось проблематичным.       — И я никогда не относился к тебе с безразличием. Всё что я делал, это пытался сделать твою жизнь лучше. Как ты сделала её для меня. Потому что до тебя всё было слишком механичным, а с тобой вдруг ожило. Я впервые ощутил жажду к жизни, стал строить какие-то планы, у меня появились мечты. Впервые. Теперь же я не уверен, что вообще смогу когда-нибудь найти в себе эту жажду снова.       Он медленно поднялся из-за стола, со скрежетом отодвигая стул. Суён не могла найти, что сказать на его изливания. Чонгук ответа и не ждал: это было уже не важно.       — Пока.       Он ушёл, забрав остатки своего премерзкого остывшего кофе. Злости не осталось, словно всё внутри выгорело.       Чонгук уже предвкушал грядущие кошмары с ароматом корицы.