ваниль

      Чонгук щёлкнул зажигалкой, которую немногим ранее стащил у Тэхёна, и уставился на небольшой огонь, так и стремящийся опалить кончик его большого пальца. Отпустил кнопку, наблюдая, как гаснет пламя. А затем снова щёлкнул.       В голове было пусто. Только какое-то тревожное чувство щекотало нервы, будто Чонгук мог ни с того ни с сего его разгадать после стольких бессмысленных терзаний. Он тонул в водовороте собственных эмоций с самого расставания с Суён, а разложить по полочкам это буйство так и не выходило. Хотя нет, всё началось гораздо раньше, ещё когда он первый раз узнал об измене.       Чёрт, сколько же времени уже прошло?       — Не заигрывайся, — проворчал Чимин под боком и с осуждением покосился на Чонгука. Тот безрадостно хмыкнул, то ли раздражаясь с назойливого беспокойства, то ли и правда соглашаясь. Но забавляться с зажигалкой всё же перестал и, тяжело вздыхая, сунул её обратно в руки хозяину.       — Почему я не курю? — риторически сотряс воздух Чонгук.       — Ты меня спрашиваешь? — искренне опешил Чимин и растерянно огляделся по сторонам, но никто из сегодняшней компании не прислушивался к их разговору. Так что Чимину пришлось продолжать самостоятельно. — Хочешь начать?       Чонгук рвано дёрнул плечом.       — Люди вроде как стресс закуривают и подобрее становятся? Вон Тэхён спокойный, как Будда.       — Не думаю, что тебе поможет, — покачал головой Чимин. — Только ещё психованней станешь, если на никотин подсядешь. Да и откуда только ты вечно себе причины для стресса находишь?       Чонгук его вопрос проигнорировал, вместо ответа парировав своим.       — Может, мне на свидания тогда походить?       — Хочешь девушек попугать своей постной миной? — усмехнулся Чимин, но затем в момент сделался серьёзнее, заметив, как помрачнело выражение Чонгуковского лица: значит, тот не шутил. — Нет, ну если очень хочется, то конечно. Почему бы и не походить.       — Муторно всё это, — поморщился Чонгук, будто это не его идея была изначально, а Чимин пытался ему её навязать. — Опять узнавать кого-то с нуля…       — Ну тогда не ходи, — легко сдался Чимин, не совсем понимая, в чём проблема. — Всё равно пока ты хандришь, ничем хорошим это не закончится. А что, кошки уже недостаточно?       — Не знаю я, — сердито буркнул Чонгук и сложил руки на груди, словно защищая последние ошмётки своей гордости. Чимин почти безразлично пожал плечами и решил больше его не донимать.       И Чонгук не врал: он не знал.       С одной стороны, ему нравилось заботиться о Сати, нравилось всецело посвящать себя своим и только своим делам. Даже отсутствие необходимости считаться с чьим-то мнением, планируя свой день, было освежающим и окрыляющим.       Но в груди всё равно безнадёжно зияла пустота. И как бы сильно Чонгук ни пытался притвориться, что это лишь временная прострация, покоцанное ненадолго сердце, никакие убеждения не работали. Эта чёрная дыра дементором засасывала всё светлое, оставляя Чонгуку лишь безнадёгу и чувство собственной неполноценности.       Вот Чимин ни с кем не встречался уже пару лет как, но это не мешало ему наслаждаться жизнью на полную катушку. Временами Чонгуку казалось, что ему вообще никакие люди вокруг не нужны, чтобы найти своё свой счастливый пятачок под солнцем. Чимин утверждал, что так и должно быть.       У Чонгука получалось только завидовать его самодостаточности.       Так он бы и предавался этим мрачным думам, но вдруг краем уха уловил проскользнувшее в разговоре знакомое имя. Чонгук сразу же поднял голову и принялся переводить недоумённый взгляд с одного говорившего на другого. Чимин, заметив его реакцию, сардонически фыркнул.       — Кто бы сомневался.       — Что? — не понял Чонгук его сарказма. — О чём речь?       Тэхён, вертя в пальцах возвращённую ему зажигалку, откликнулся на его замешательство быстрее Чимина.       — Сокджин пытается зазвать Хосока, раз у того всё равно какие-то дела неподалёку.       — А, — протянул Чонгук, постаравшись сделать максимально незаинтересованное лицо, и даже бровью не повёл, когда Чимин глянул на него с насмешкой. — Разве нам людей не достаточно на сегодня? — добавил он уже куда тише, не рискуя быть услышанным Сокджином.       Ответа на его замечание не последовало, но Чимину и не нужно было ничего произносить вслух. На его лице так и читалось: «какое совпадение, что лишним всегда оказывается Хосок». Но Чимин много о чём не знал.       Не знал о ссоре в ванной комнате Сокджина на Новый год, не знал о сообщениях и беспокойстве Хосока за то, как нетрезвый Чонгук доберётся до дома. О том, как Хосок попросил отписаться ему по приходе домой и как после Чонгук четверть часа перед сном спьяну любовался пожеланиями от него доброй ночи.       Хосок был беспокойным, разбитым и раздражающим. Но когда Чонгук втягивал его в своё личное пространство, у него получалось хотя бы ненадолго запамятовать о нехватке чего-то важного под рёбрами. И хотя Чонгук ещё не готов был себе в этом признаться, но как же приятно было порой забыться.       Чонгук не мог не задуматься над возможными исходами этого вечера. Если бы Хосок пришёл сегодня, может быть, у него бы даже получилось забыть о своём дурацком намерении выклянчить у Тэхёна курево и попробовать первую в своей жизни сигарету. А может, захотелось бы взбунтоваться ещё сильнее, будучи опять проигнорированным парнем с наклеенной на лицо улыбкой.       И вновь незнание разжигало огонь в Чонгуковской голове. Он сжал и разжал ладони, ощущая, как начинает злиться.       Чимин, под чьим пристальным вниманием он снова находился, примирительно подтолкнул в его сторону свою недопитую выпивку.       — Будешь? — спросил он миролюбиво. Наверняка он ещё ощущал вину за то, что в прошлый раз оставил Чонгука наедине с Хосоком, пусть и не знал, что между этими двумя опять произошло. Чонгук сначала заверял, что всё было спокойно (попрощались и разошлись), но потом в его голове что-то замыкало и в глазах начинали плескаться волны чего-то тёмного. Так что Чимин ему не особо верил.       Чонгук задумчивым взглядом оценил предложенный стакан с намешанным алкоголем, а затем сделал пару глотков, немного оттаяв. Чимин удовлетворённо хмыкнул, а затем решительно ткнул пальцем в Тэхёна. Тот аж выронил зажигалку от неожиданности.       — Не смей давать ему сигареты, даже если он будет на коленях тебя умолять.       — Мам, кажется, ты забыла, что мне уже не пятнадцать! — искренне возмутился Чонгук, не ожидая такой подставы.       Тэхён же, не обращая ни капли внимания на недовольство Чонгука, безропотно кивнул Чимину. Тот же выпадку в свой адрес проигнорировал, но поспешил добавить:       — Купишь сам, если это будет обдуманное решение. Я, конечно, всё равно не одобрю, но так у меня хотя бы будет уверенность, что это не обычная твоя спонтанная дурость.       — Вау, да тебе нравится меня оскорблять, — проворчал Чонгук и мысленно зарёкся отчитываться перед Чимином о своих вредных привычках. По крайней мере, на то время, что он будет не готов к чтению нотаций.       — Знаете, парни, — в голосе Тэхёна было слышно неподдельное восхищение, что резко меняло тон их разговора. — Вот вы вроде ругаетесь постоянно, но есть в этом что-то… что бывает только у лучших друзей. Этот постоянный сарказм и завуалированная забота друг о друге. В этом, что ли, дело? Круто. У меня такого никогда не было.       — Никогда не было лучшего друга? — недоумевая, уточнил Чонгук. Чимин предостерегающе пихнул его в бок, но было уже поздно: слово не воробей. Однако на лице Тэхёна не промелькнуло и тени обиды.       — Ну да, — кивнул он, немного сползая по креслу и принимая расслабленную позу. Его взгляд затуманился от накативших воспоминаний. — В младшей школе я был очень вспыльчивым и постоянно дрался, поэтому со мной никто не хотел общаться. Потом уже стал важен социальный статус, а мои родители были тогда чуть ли не нищими фермерами, так что мне опять не повезло оказаться одиночкой. А когда я начал ходить по тусовкам, то просто назаводил себе кучу знакомых. Я пока не попал в вашу компашку, ни разу с одними и теми же людьми по стольку раз не собирался. Чёрт, извините. Наверное, это не слишком интересно слушать?       — Нет, как раз наоборот, — пролепетал Чонгук, не ожидавший, что на его бездумный вопрос будет дан настолько подробный ответ. До этого момента Тэхён не особо любил разглагольствовать о своей жизни, не считая безбашенных приключений, в которые он влипал каждый раз с разными людьми.       — Раньше нас было ещё больше, — добавил Чимин и тяжело вздохнул. — Хвиин, — он указал лёгким кивком головы на девушку, пришедшую этим вечером без своего парня, — раньше с Намджуном заглядывали намного чаще. Хосок с Юнджи постоянно тут ошивались, кроме дней, когда Сокджин созывал совсем уж много людей. И как следствие, Юнги тоже периодически заглядывал. А теперь совсем нет… Если не ошибаюсь, за последние полгода я видел его всего лишь дважды.       — Не думаю, что мы увидим кого-то из них, — Чонгук имел в виду брата и сестру Мин, — в ближайшем будущем, учитывая, как часто Сокджин затаскивает к себе Хосока.       Слова его, произнесённые в равнодушной манере, прозвучали весьма грубо, но Чимин не стал его одёргивать, понимая, что Чонгук прав. Тэхён скривился и драматично округлил глаза.       — Юнги — это тот парень, что пинком под зад выгнал меня с балкона в прошлый раз? — Чимин прищурился, пытаясь вспомнить, о каком прошлом разе тот толкует. Зато Чонгук, напротив, сразу рассеянно закивал.       — И потом довёл Хосока, — добавил он.       Губы Чимина округлились в немом «о!».       — А, в тот раз, — вымолвил он и поскорее попытался сменить тему, отчего-то ощущая, что они движутся в опасном направлении. — В любом случае, ты у нас прижился. Скоро будешь появляться тут чаще Минджи.       — Ты бы ещё сказал чаще Сокджина, — фыркнул позабавленный Чонгук и осушил оставшуюся в стакане выпивку. Тэхён нервно прокашлялся и, якобы непринуждённо наклонившись ближе, тихо поинтересовался:       — А почему мне все говорят, что они не встречаются?       Чимин, озадаченный его поведением, нахмурился и ответил:       — Ну так они и не встречаются.       — Но они постоянно вместе. — Тэхён взмахнул ладонями в нелепом экспрессивном жесте. — Типа, всегда.       — М-да, сразу видно, что с друзьями у тебя было негусто, — выдохнул Чонгук и поднялся с дивана, забирая уже пустой стакан со столешницы. — Пойду, ещё чего-нибудь себе налью. Ты будешь? — спросил он у Чимина, не обращая внимание на явно читающееся в его взгляде неодобрение.       — Не сейчас.       Тэхён же, казалось, не был задет грубыми словами Чонгука от слова совсем. Он лишь с любопытством уставился на Чонгука, пожёвывая кожу вокруг ногтя на большом пальце. Он бы определённо закурил прямо сейчас, если бы Сокджин не гнал его взашей на балкон каждый раз.       Чонгук почувствовал себя не в своей тарелке и, быть может, ещё немного пристыженно, так что перестал мяться на месте и сбежал на кухню, перед своим выходом из комнаты выразительно указав Сокджину на пустоту в своём стакане. Тот казался несколько озадаченным, что было неудивительно: на столе перед ним стояло несколько вскрытых бутылок разного алкоголя, так что мотивация Чонгука со стороны выглядела весьма сомнительно.       Оказавшись наедине с собой, Чонгук облегчённо вздохнул и устало повёл плечами, пытаясь расслабить напряжённые мышцы. Безучастным взглядом он вперился в стену и задумался, не стоит ли ему уйти домой, чтобы забыться на пару часов в Овервотче. Заглянув в холодильник, а затем и во все кухонные ящики, Чонгук ничего не нашёл. Видимо, всю выпивку Сокджин уже и так собрал в гостиной. Ничего не оставалось, кроме как с позором вернуться обратно.       Чонгук опёрся поясницей о тумбу и вытащил из кармана телефон, чтобы глянуть на время. Он просидел в гостях лишь полтора часа, но уже чувствовал себя выжатым, как лимон. Ненадолго задумавшись, Чонгук разблокировал экран и зашёл в мессенджер, решив переложить ответственность за своё дальнейшее времяпрепровождение на плечи судьбы.       «Придёшь?», — написал он Хосоку без приветствия и пояснения. Если тот решит вернуться домой, то чем Чонгук хуже?       Ответ, к его удивлению, не заставил себя долго ждать: Чонгук даже не успел начать со скуки перечитывать их прошлую переписку.       «Уже подхожу», — так же коротко отписался Хосок.       — Блять, — бормотнул Чонгук, но тут же смирился с тем, что останется. Сделка со случаем закончилась не в его пользу, но особой досады он почему-то не испытывал. Постояв в одиночестве ещё пару минут, он схватил свой многострадальный стакан и вернулся в комнату. Все тут же обернулись к нему, а приглушённый гомон болтовни сразу же сошёл на нет. Чонгук ощутил, как внутренности в животе сводит от дурного предчувствия.       Опять они обсуждали за его спиной, как у него шарики за ролики заходят?       — А алкашки-то там и нет, — выпалил Чонгук первое, что пришло на ум, лишь бы только разбавить гнетущую атмосферу. Чимин не выдержал и громко прыснул.       — Вот и я говорю остальным, что ты весь день в облаках витаешь.       К счастью, Чонгук не услышал в его голосе ни беспокойства, ни насмешки, ни снисходительности. Он во все зубы улыбнулся Чимину и подошёл к Сокджину, чтобы украсть у него одну из бутылок и утащить её с собой на диван. Будто прочитав его намерения у него на лбу, Сокджин вцепился в бутылку с чёрной и белой жидкостью.       — Ликёр не отдам, — категорично заявил он, но Чонгук и не собирался. Подмигнув, он умыкнул бутылку, в которой на ширину трёх пальцев плескался виски. Плюхнулся на своё место рядом с Чимином и прикинул, не будет ли кто возмущаться, если он допьёт всё в одиночку.       — Будет кто? — осторожно уточнил он в итоге, убрав из своего голоса весь энтузиазм, чтобы минимизировать риск посягательства. Но никто его и не услышал, потому что в этот самый момент раздался стук в дверь. — А вот и Хосок пришёл.       Сокджин подскочил и рванул открывать с такой скоростью, что можно было подумать, что Хосок и лишней секунды ждать не будет: сейчас постучит ещё ровно четыре раза, развернётся и отправится домой. Все сразу приободрились и отвлеклись, так что Чонгук без зазрения совести наполнил свой стакан почти до краёв: больше в бутылке попросту не было.       Из прихожей донеслась возня, а затем неразборчиво раздался голос новоприбывшего гостя, и у Чонгука аж в кончиках пальцев защекотало. Он торопливо сделал большой глоток и закашлялся, когда алкоголь обжёг горло.       — Ты бы притормозил, — в ужасе попросил Чимин, только сейчас обращая внимание на обновлённую порцию Чонгуковской выпивки.       — Я в порядке, — просипел Чонгук, всё ещё заходясь в кашле. — Просто не рассчитал…       — Всем привет! — громогласно поздоровался со всеми Хосок, войдя в комнату. Его щёки были немного раскрасневшимися от холода, а глаза лихорадочно блестели то ли от радости встрече, то ли от чего-то ещё: Чонгук никогда не был уверен на его счёт до конца. В ответ зазвучал ряд нестройных приветствий, Чонгук тоже буркнул что-то похожее на «привет», взгляд его при этом неотрывно препарировал тёмную жидкость в стакане.       И если он хотя бы на пару мгновений поднял голову, то заметил бы, с каким любопытством косился на него Хосок, пока Сокджин подвозил для того из соседней комнаты компьютерный стул. Но момент был упущен: как только Хосок уселся и быстро оценил ассортимент предлагаемой еды и выпивки, он вовлёк в разговор Хвиин, которую явно не ожидал здесь увидеть, и больше не обращал на Чонгука внимания.       Тот продолжил медленно попивать виски, сгорбившись над стаканом так, будто собирался обнять его всем своим телом, и с горечью подумал, что не следовало оставаться.       В голове приятно загудело, но на сердце было всё так же неспокойно. Осторожно поднявшись на ноги, чтобы позорно не свалиться сразу же на пол, Чонгук отмахнулся от Чимина и поковылял обратно на кухню, сам не понимая для чего: выпивка уже была у него в руках. Но непрекращающийся галдёж будто не только доходил до ушей, но и проникал в черепную коробку, засоряя мозги. И Чонгуку хотелось хоть немного убавить громкость.       Громко шмыгнув носом, он прошёл по коридору и тут, к собственной неожиданности, столкнулся в дверном проёме с Хосоком лицом к лицу. Оторопело на него уставившись, Чонгук застыл, будучи не уверенным до конца, не мерещится ли ему. В руках у Хосока были тарелки с нарезанными фруктами.       С небольшой запинкой тот предложил:       — Будешь?       На них горками лежали нарезанные яблоки и почищенные на дольки клементины. Чонгук поднял брови в удивлении.       — Сегодня праздник какой-то?       Сам Чонгук жалел денег даже чтобы купить фруктов себе, а уж приносить фрукты кому-то он бы точно не стал.       — Родители прислали, — мягко улыбнулся Хосок. — Я всё равно один бы не успел съесть, и всё сгнило бы.       Чонгук хмыкнул и не стал спорить с ним о том, насколько это странно. Зато ему вспомнилась целая куча еды, которую Хосок привёз от родителей, когда оставался у него ночевать. Он задумался, не нашёл ли тот и в прошлый раз, кому можно её скормить.       — Спасибо, — пробормотал он, схватил с одной из тарелок кусочек яблока и тут же сунул его в рот. Пока он работал челюстями, Хосок продолжил стоять перед ним, словно чего-то дожидаясь. И Чонгук, запивая прожёванное остатками виски, решил, что лучше бы Хосока подтолкнуть. Чтобы там его ни беспокоило, Чонгуку нужно разобраться с этим побыстрее, пока тревога не сожрала его заживо.       Но успел он и рта раскрыть, как Хосок спросил:       — Не подвинешься?       Чонгук тут же вспыхнул от смущения и отступил немного назад, вжимаясь спиной в стену, чтобы не мешать Хосоку пройти. Тот поблагодарил и шаркающими медленными шагами направился к остальным, не отрывая взгляда от ноши в своих руках, чтобы ничего не уронить. С печальной отстранённостью подумав о том, что стоило взять побольше фруктов, Чонгук зашёл-таки на кухню и застыл посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Поставив пустой стакан в раковину, он достал телефон и досадливо цокнул, когда первым на глаза ему попался открытый чат с Хосоком.       В мыслях промелькнуло назойливое желание очистить переписку, стереть воспоминания о ней (он не знал почему, но ему было так стыдно из-за каждого написанного им слова) и продолжить жить дальше, как ни в чём не бывало.       — Ты в порядке? — раздалось из-за спины.       Чонгук подпрыгнул и едва не уронил телефон на пол, в последний момент подхватив его. Резко обернувшись, он возмущённо уставился на выглядывающего из коридора Хосока.       — Напугал! — выпалил он, пытаясь отдышаться от испуга. — Чего тебе?       Хосок скривился, но всё равно извинился.       — Я не пытался застать тебя врасплох, — добавил он, будто Чонгуку и так не было это очевидно. — Но мне показалось, что ты хотел… что-то? Поговорить?       — С чего ты так решил? — опешил Чонгук, лихорадочно пытаясь вспомнить, что из его действий могло ввести Хосока в заблуждение с момента его прихода.       Хосок опустил выразительный взгляд на телефон в руках Чонгука и терпеливо пояснил:       — Ты спрашивал, приду ли я.       Чонгук заторможенно опустил веки и помассировал виски костяшками указательных пальцев. Стоя вот так, можно было ненадолго притвориться, что Хосока нет рядом, и попытаться восстановить душевное равновесие.       — Ага. Спрашивал. Просто было интересно.       — А я решил, что ты опять собираешься втянуть меня в сомнительный разговор, — недоверчиво сказал Хосок. Наверняка недоверие отражалось у него и на лице, но Чонгуку не хотелось открывать глаза и проверять.       — А ты прям ждал этого, — огрызнулся он вместо этого и неосознанно отступил на шаг назад и отвернулся.       Хосок у него за спиной причмокнул и что-то проворчал себе под нос: Чонгук не удивился бы, разобрав в его бормотании осуждение. Он сжал челюсти и мысленно взмолился, чтобы Хосок убрался с кухни как можно скорее.       Когда ворчание смолкло, тишина затянулась, и Чонгук пришёл к выводу, что Хосок наконец ушёл. Облегчение было приправлено толикой разочарования. Чонгук почти успел разозлиться на самого себя за противоречивые эмоции, когда рядом по полу скрипнули ножки табуретки.       Обернувшись, Чонгук уставился на усаживающегося за стол Хосока во все глаза.       — Что ты…       Тот лишь пожал плечами.       — Думаю, я был слишком несправедлив к тебе. Ты просто искал помощи, когда пытался говорить со мной о Юнджи, а я тебя посылал из раза в раз.       Это заявление лишило Чонгука дара речи.       — Так что я искренне хочу помочь тебе с этим справиться, — продолжил Хосок, звуча при этом не слишком убедительно. Чонгук не удержался и рассмеялся.       — А сам-то?       — Что «сам-то»? — недоумевающе нахмурился Хосок.       — Ты и сам не справляешься, — пояснил Чонгук причину своего внезапного веселья. Хосок многозначительно помолчал, давая Чонгуку время самому осознать, какую глупость и грубость тот сейчас ляпнул. Вообще-то Чонгук надеялся, что его слова сподвигнут Хосока уйти, но тот по-прежнему оставался на своём месте. Тогда Чонгук попробовал по-другому. — Тебя никто искать не будет?       — Знаешь ли, Чимин не сидит здесь и не читает тебе нотации только потому, что я вызвался добровольцем. Я могу уйти, но тогда его ничего уже не будет сдерживать.       Угроза, хоть и нелепая, сработала на ура: у Чонгука аж живот свело от страха перед лучшим другом. Даже альтернатива в виде разговора по душам с Хосоком уже не казалась такой уж угнетающей.       Шаркнув носком ноги по полу, Чонгук пробормотал:       — Извини. Не нужно было на тебя наезжать.       Хосок прыснул в кулак, но тут же вернул лицу серьёзное выражение.       — Ничего страшного, — заверил он, но Чонгук не мог отделаться от ощущения, что тот над ним подтрунивает. — Присядешь?       Чонгук не стал больше спорить и уселся рядом с Хосоком за стол. Уложив гудящую голову на прохладную столешницу, он облегчённо выдохнул. Хосок, казалось, протянул ладонь, чтобы потрепать его по волосам, но тут же себя одёрнул и вместо этого забарабанил пальцами возле Чонгуковского носа. Чонгук, затаивший дыхание на мгновение, попытался убедить себя, что ему просто показалось.       — Так в чём дело? — приглушённым голосом, отличающимся от его прошлых реплик, спросил Хосок после пары минут тишины. — Всё ещё страдаешь по Суён? Или… это что-то только в твоей голове?       Чонгук был ему благодарен: он и сам с трудом различил сказанное им, а в соседней комнате наверняка и вовсе не было слышно, что Хосок что-то говорил. Чонгук ответил ему свистящим шёпотом, поддерживая понизившийся тон разговора:       — Чувствую себя таким никчёмным теперь. Кажется, что это никогда не закончится.       Он не юлил и не огрызался, не пытался отшутиться и злился за проявленное к нему беспокойство. Просто ответил честно, и как только то, что он и так прекрасно осознавал, было обличено в словесную форму и перестало быть обитателем лишь его мыслей, даже дышать стало легче. Пристыженно прокашлявшись, Чонгук нахмурился и выпалил встречный вопрос:       — А ты? Не жалеешь?       Он смутно помнил, как Хосок утверждал, что всё сделал правильно и поступил бы так снова, хоть и не мог припомнить, когда об этом заходила речь. И всё же хотел убедиться, что не ошибся. А может, просто хотел перевести стрелки.       — Нет. Но чувствую вину, — честно признался Хосок в ответ на его откровенность. У Чонгука даже мурашки по спине пошли. — И никчёмным себя тоже чувствую.       Хосок принялся ногтями скрябать столешницу, и Чонгук невольно перевёл внимание на его руки. Какими же тонкими они были…       — Ты уже ужинал? — поинтересовался Чонгук. Резкая смена темы заставила Хосока вздрогнуть.       — Вроде нет… не помню. К чему ты это?       — Может, посмотрим, что у Сокджина есть в холодильнике? — заговорщицки предложил Чонгук и не удержался от широкой улыбки, когда увидел на Хосоковском лице ничем не прикрытое замешательство.       — Зачем? Я не голоден.       — О, в этом я не сомневаюсь, — хмыкнул Чонгук и спешно поднялся из-за стола, чтобы изучить запас Сокджиновых продуктов. Хосок, ошалело хлопая глазами, безмолвно наблюдал за его действиями, а слова будто застряли в глотке: он совсем не мог понять, как его намерения обсудить проблемы Чонгука, позволить ему поплакаться в жилетку, закончились, не успев толком начаться. Да ещё и обернулись таким образом.       — Не думаю, что Сокджину понравится, что ты воруешь у него еду, — прокомментировал Хосок, прочистив горло, когда Чонгук вытащил из холодильника картофельную запеканку. Чонгук застыл и уставился на блюдо в своих руках, словно переосмысляя всю свою жизнь, а затем размашисто кивнул.       — Ты прав. — Запеканку он не убрал, а дверцу холодильника захлопнул. — Сейчас.       И он вместе с запеканкой юркнул в коридор по направлению к гостиной. Хосок хотел было за ним последовать, посчитав, что тот собирается не только спросить разрешения, но и остаться вместе с остальными. Но это было наивной мыслью: Чонгук буквально сбежал от компании минут двадцать назад. Так что не было ничего удивительного в том, что несколькими секундами спустя тот уже влетел обратно на кухню, похихикивая себе под нос.       Они с Хосоком опять едва не столкнулись в дверном проёме.       — Сокджин разрешил, — радостно заявил Чонгук, заставив Хосока немного запаниковать.       — Что ж, наслаждайся, — с натянутой улыбкой поддержал тот и попытался обойти парня. Но Чонгук тут же сделал шаг в сторону и хитро прищурился.       — Ты куда? Разве ты не пришёл обсудить со мной кучу всякого умного и важного? Чтобы мне не грустилось?       — Что с тобой не так? — закатил глаза Хосок, но всё же отступил на шаг назад. Чонгук протиснулся на кухню мимо него и направился к микроволновке спиной вперёд, чтобы не отрывать подозрительного взгляда от Хосока, недовольно сложившего руки на груди.       — Разве ты не спрашиваешь это постоянно? У меня такое чувство, что я каждый раз слышу что-то такое, когда тебя вижу.       — Тебе виднее, — угрюмо прокомментировал Хосок, с каждым мгновением всё больше и больше замыкаясь в себе. — Но теперь я всерьёз недоумеваю.       Чонгук засунул форму с запеканкой в микроволновку и ткнул на пару пикнувших кнопок.       — Да ладно тебе, — надул губы Чонгук, будто намереваясь разозлить Хосока ещё сильнее. — Поешь со мной! Или хотя бы просто посиди рядом.       Было не сложно догадаться даже для Чонгука, насколько сильно Хосоку не хотелось идти у него на поводу. Чонгук мог лишь предположить, не связанно ли это с тем, что тема еды для Хосока была неким табу. Или вовсе, из колеи его выбивало поведение самого Чонгука.       — Пожалуйста? — попробовал тот последний раз, уже предчувствуя безоговорочный отказ. Захотелось за свою неуклюжую импульсивность выбросить себя в окно, ну или хотя бы тривиально провалиться сквозь землю.       — Чёрт с тобой, — страдальчески выдохнул Хосок после тяжёлых раздумий и уселся обратно на табуретку, на которой восседал до этого. Пока еда не закончила разогреваться, он пожёвывал нижнюю губу, понурив голову. Чонгук не мог бороться с желанием подурачиться, чтобы развеять его хмурое настроение.       — Не переживай. Если Сокджин будет ворчать, без зазрения совести сваливай всё на меня.       Хосок бросил на это мрачный смешок.       — Даже не сомневайся. Именно так и сделаю, — заверил он.       — Вот и отлично, — искренне воспрял духом Чонгук и подорвался вытаскивать запеканку после того, как микроволновка издала несколько особо громких писков. — Вилку или палочки?       — Думаешь, у Сокджина есть вилки? — удивился Хосок, пытаясь вспомнить, видел ли у Сокджина хоть раз европейские столовые приборы.       Чонгук глянул на Хосока как на несмышлённого ребёнка.       — Он делает запеканку, — протянул Чонгук, будто Хосок и без него не видел очевидного. — Как-то раз я ел у него пасту. У него точно должна быть хоть одна вилка.       Чонгук выдвинул первый подвернувшийся под руки ящик и удовлетворением обнаружил там сразу всё, что нужно. Вытащив наружу две вилки и две пары стальных палочек, он обернулся и вопросительно наклонил голову в сторону.       — Так что?       Его глаза были широко распахнуты, и Хосок ощутил, как улыбка сама собой расползается на его губах. Подтянув одну ногу к себе и поставив пятку на сидушку, Хосок уложил подбородок на колено. От формы, поставленной на тумбу за спиной Чонгука, валил клубами пар, а по кухне расползался насыщенный мясной аромат. Хосок ощутил, как его рот наполняется слюной.       — Давай вилку, — тихо попросил он, окончательно сдаваясь ситуации.       Чонгук хихикнул, убрал лишние приборы обратно в ящик и опустился рядом с Хосоком на табурет, перед этим водрузив запеканку на стол. Они обменялись пожеланиями приятного аппетита, и принялись безмолвно поедать вероятно Сокджиновский ужин.       И пусть за этот вечер больше никто из них не проронил ни слова в адрес друг друга, молчание, воцарившееся между ними, было самым комфортным с момента их знакомства.