NuNewCwr @ AngelMin, это ты оставил сок на моём столе?
Разумеется, это сообщение лишь подогревает внимание публики. И Прэм, что спокойно идёт рядом всё это время, сообщение друга тоже замечает, сразу же начиная возмущаться. — Нахуй ты ему пишешь? — Потому что мне интересно, — тихий ответ, пока Чаварин возится с замком. — Заходи… — Нью, чёрт, не пиши ему ничего! Зачем ты сам лезешь на рожон?.. Чаварин только глаза закатывает, с умилением и тоской смотря на друга. — Да какой рожон, Прэм? Он уже был в моей комнате, он следил за мной. Он снимает меня, и кто знает, сколько это длится. Ты правда думаешь, что мои сообщения повлияют на что-то? Но слова-то вполне логичные, однако, Варута они, очевидно, не убеждают. И пускай себе под нос, но парень продолжает недовольно ворчать, заходя в библиотечный зал. И пока Нью садится на своё место, Прэм проходится взад-вперёд, что-то высматривая и осматривая, подходит и к телевизору — Нью лишь краем глаза следит за действиями друга. Внимание, в большей степени, сосредоточено на открытом диалоге. — Я не понимаю, что тебе здесь делать… Никто сюда не придёт! — двигает стул к столу Варут, сразу же подпирая голову руками. — Но это моя работа, Прэм… О! — Чего там?AngelMin @ NuNewCwr, ха-ха. Ты так забавно бегал по комнате, угрожая вызвать полицию, ха-ха-ха.
Варут озадаченно смотрит на друга, полушёпотом интересуясь: — Это про один из тех случаев, про который ты… — Да, — ответ Нью звучит сухо. Этот тип буквально лишает его контроля над собственной жизнью. А может, лишил уже давно и только теперь позволяет узнать об этом?! — Я тогда грозился вызвать полицию. — Бля-я-я-я-ять… Я звоню Ракковицу, — подрывается с места Варут. — Не надо! — Замолчи! — грубо рявкает Прэм. — Это уже не шутки, Нью. Здесь нет места твоему стеснению. Ты ведь не хочешь умирать?! Чаварин отрицательно машет головой. Конечно же не хочет. Ему столько ещё нужно сделать, попробовать и узнать. Он просто не может умереть! — …занято. У него занято! Нет, ну ты представляешь… Что это?.. — голос сразу становится тише, поскольку оба парня слышат шум, исходящий со стороны холла. Кто сюда придёт в летнее время, в такую погоду, так ещё и при таких обстоятельствах? — Иди сюда, — Прэм сразу же подбегает к Нью, заводя его за спину. — Давай к полкам… — и толкает его к стеллажам. Чаварин хватает Варута под локоть, утаскивая за собой подальше, и парни замирают в ожидании того, что вот-вот может произойти. Нервы натянуты, как струна, но оба греют мысль, что это не может быть Мин… Не может. — …да я точно тебе говорю! — какой-то знакомый голос. Прэм с сомнением смотрит на Нью. — Всё будет… эй, а где они? Ты уверен, что здесь? — Нью сказал, что пойдёт на работу. Вряд ли Прэм… — Как вы нас напугали! — вскрикивает Варут, выныривая из стеллажей, а Макс испуганно вскрикивает, от чего испуганно дёргается выходящий следом Нью. — Кто кого напугал ещё, блин! Мамочки, — а сам за сердце хватается, — нельзя же так делать, Варут!.. Тем более в такое время… — почти шепчет. — Да это вы напугали на-а-а-ас! — недовольно тянет Прэм. — Чего вы вообще сюда пришли? — А ты не думаешь, что теперь нам следует держаться вместе? — без лишних эмоций отвечает Прэму Прук, направляясь к Нью. — Джеймс в порядке, если тебе интересно… — Ты!.. — Тихо-тихо, — расплывается в улыбке Саран, хватая Варута за руки, — давайте ссориться не будем, ок? — и с надеждой смотрит в его упрямые глаза. — Зи, давай двинем тот стол сюда, поближе, — уже серьёзно обращается он к другу. Панит кивает, а Нью, покорно сложив руки перед собой, вежливо интересуется. — А ты только вернулся, Пи? — А? Да, ха-ха, — улыбается Саран, — виделся с братом в городе. Ни на секунду… ох, блин, тяжёлый! Вас нельзя оставить… Я кстати видел, что там этот тип скинул, — и сразу же садится за стол, глубоко вдыхая, — слушай, мы же вот на днях угорали с этого. Ну что, типо, Мин и есть убийца… Прэм активно кивает, садясь рядом с другом. — Я вот тоже думаю об этом. Это жуть какая-то… И где от него прятаться? Вот где? — Думается мне, — вяло тянет Чаварин, садясь напротив парней, — что не укрыться нам от него, пока полиция не возьмёт ублюдка… — Ого! Нонг и выражается, — а Макс, судя по всему, тот человек, что любую обстановку обсмеёт. Неплохое качество, пожалуй. — Да, я умею… — Но не нужно, — вставляет своё слово и Зи, опускаясь на стул рядом с Чаварином. — Как ты себя чувствуешь? И вообще, не убегай вот так вот больше, хорошо? — Я уже отчитал его… Но Зи взгляда не отводит от Нью, а тот неловко ёрзает на месте. Слишком много внимания его персоне. Снова. — Джеймс останется в больнице? — и это не просто попытка с темы съехать, а искренний интерес. — Угу. Он… приболел… — Зи приподнимает бровь, как бы намекая Нонгу, что в остальные детали посвятит его позже. — И я не думаю, что тебе стоит списываться с этим ангелом… Нью сразу же раздражённо цокает, чему Зи с усмешкой удивляется. Но уточнить что-либо не успевает, так как в библиотеку врываются растрёпанный Боун и Байбл с Нэтом. — Чего так долго? — Ом не хочет никуда идти. Сидит там на скамье, — закатывает глаза Ноппанат, сразу же усаживаясь за стол. — Как-то я заебался за сегодня… — А чего вам? — кивает Саран. — Пусть посидит. Свежим воздухом подышит… — чуть слышно. Все вроде понимают, как тяжело сейчас Тхитивату. — Там сейчас дождь вольёт, — на выдохе произносит Вичапат. — До скольких Нонг работает? — и смотрит на Нью. — А… До пяти я… — Тогда нам следует придумать, что мы будем делать до пяти… Нью чувствует себя крайне неуютно из-за складывающейся ситуации. Его не смущает Прэм, не вызывает стеснения и Зи, но остальные парни явно не должны находиться здесь, с ним. Наверное, у них есть и свои дела. — Ребят, вы не должны… Но Чаварина сразу же перебивает Саран. — Мы знаем, Нонг. Итак… чем займёмся? Нью проходит мимо Варута, коротко шепнув тому на ухо о своём маршруте, а затем, как можно тише, покидает зал. Косится на пустую комнату, в которой ещё недавно сидел ПиПун, и внезапно задаётся вопросом: почему библиотеку не закрыли, если это место преступления? Нонг буквально впадает в ступор, хмуря брови. Не подумал он об этом сразу, однако сейчас это кажется очень странным. Но ведь он совершенно точно не получал никаких писем и уведомлений… Тогда… как же это… Но с другой стороны, стоит ли себя лишний раз накручивать? Может, про Чаварина попросту забыли? Ха-ха… Думается, такое вполне возможно. Невзрачный студент, который абсолютно ничем не выделяется. Выйдя на улицу, блаженно Нонг прикрывает глаза, подставляя своё лицо под ласку холодного, явно расстроенного ветра. И с замиранием сердца он слушает дальние раскаты грома, что становятся всё ближе и ближе. В это время можно проникнуться уютом дома, позволить спокойствию и безопасности обнять себя, а затем просто улыбнуться. Но Нью улыбаться нечему. После смерти родителей его жизнь стала монохромной, но это и не вызывало никакого дискомфорта. Неуютно теперь, когда жизнь начинает приобретать очертания и формы, яркость и контраст. Для большинства людей это абсолютно нормальное восприятие мира, но не для Чаварина, привыкшего жить в собственном мире, где всё, абсолютно всё контролируется лично им. Подходя к Тхитивату, что, сгорбившись сидит на скамье, Нью вежливо улыбается: — Ом… Чего ты тут один сидишь? Но ответа он не получает. Старший словно и не слышит его, пребывая в своих мыслях. А обратиться к парню ещё раз не хватает смелости, потому Чаварин просто садится рядом, вытягиваясь стрункой, как только слышит тихий голос Тхитивата. — Видел, что Мин тебя снимал… Слишком ты спокоен для такой ситуации… Нью чуть вздрагивает, но сразу же расплывается в широкой улыбке. Возможно, просто в этот момент он не чувствует напряжения, так как сейчас день, он не один, да и успокоительное выпил, а ведь кто знает, что ждёт его вечером?.. Прэм много раз ему говорил жить моментом — лишь той секундой, что проходит, так почему бы не воспользоваться, в кой-то веке, советом друга? Ха-ха, лучше поздно, чем никогда! — А что мне делать? Мне от него не убежать… Ты видел, что он сделал с ПиМайком и его мамой? Едва ли я рискну подвергать кого такой опасности… — Странно это всё, если подумать… — О чём ты?.. — Этот парень… Откуда он столько знает о тебе? Видимо, он давно за тобой следит… — Ом наконец-то выпрямляется, полубоком поворачиваясь к Нонгу, и Нью замечает покрасневшие глаза. Он… плакал? — Возможно… — тихий ответ. — Зи говорил, что ты с Каем со школы дружишь… Мне очень жаль, Ом!.. — честное слово, Чаварин не хотел говорить на эту тему, но слова сами вылетают с его уст. И видеть, как вечно спокойный, не выражающий эмоции Тхитиват сжимается, словно от ядовитых ударов, появляется желание подзатыльник себе отвесить за излишнюю болтливость. — Он был… влюблён меня… — склонив голову, хрипит Ом. Это почти незаметно, но Нью улавливает, как подрагивает тело старшего. — Всё было… так сложно… «Кай любил Ома? Так вот о ком он так часто говорил!..» — …я причинил ему много боли. И так не сумел дать ему достойный ответ, ха-а-а-а… — Но… — делая глубокий вдох, Чаварин, на свой страх и риск, кладёт руку поверх ладони Ома. — Кай говорил о тебе только хорошее… — и сразу же сталкивается со взглядом, полным неверия и слёз. — Но это правда! Он, конечно, никогда не называл твоё имя, но часто рассказывал про твою улыбку, про яркость в твоих глазах, про тепло, что исходит от тебя. Я даже и подумать не мог, что речь о тебе, Пи! Ты ведь никогда не улыбаешься, — и неловко посмеивается. Имеет ли он право рассказывать это сейчас? — Я состою в отношениях почти два года, — внезапно произнесённые слова, — но Кай… Мы… Я не знаю, тогда так получилось, и… — как же тяжело даются слова Тхитивату. — В ту ночь… я… должен был дать ему ответ, — пальцы Ома проворно пробираются между пальцев Нонга, плотно сжимая. — Но пошёл к другому… Я пошёл к другому… — едва ли не писком срывается, и голова старшего опускается на колени, в попытке спрятать горькие слёзы. У Нью сердце сжимается от жалости и понимания. Боль Ома чувствуется так ярко, что у самого Нонга слёзы на глазах. Санта-Барбара среди этих «друзей» намного запутаннее, чем предполагал Чаварин вначале. — Он ушёл из-за этого… Он ушёл из-за меня… Ушёл к нему… Ой. Кажется, Нью сейчас сам в истерику впадёт! Чертовски восприимчивый мальчик к боли и чувствам, сейчас впитывает в себя все эмоции Ома, как губка. И так рьяно стремится облегчить чужую боль. — Но ты не виноват. Никто не виноват! Разве такое можно предвидеть, Пи?.. Да, возможно, Кай ушёл из-за того, что расстроился, но… Ты не виноват. Тхитиват глухо усмехается, начиная сильнее дрожать. — …я даже не уверен, прочёл ли он моё последнее сообщение… Нью сглатывает. Сейчас зарождается надежда подарить человеку облегчение. Вот только звонит собственный смартфон. Уже знакомое, неприятное чувство… — Скажи мне, что это не он… — почти беззвучный шёпот, а Нонг осторожно освобождает руку, поверьте, без малейшего желания читать полученное сообщение. Но, порой, делать просто приходится, как бы не хотелось…AngelMin Он был чертовски расстроен… Как же сильно он плакал! Ха-ха-ха! Его боль меня так тронула! [ВИДЕО]
— …видео… Он скинул… видео?.. — неуверенно отвечает Нью, взволнованно смотря на разбитого Тхитивата. Может, не стоит включать? — Нью!!! — слышится голос со стороны входа в библиотеку. И оба парня поворачиваются, сталкиваясь с напряжённым Пруком, который чуть ли не бегом направляется к ним. — Не включай! О, так легко сказать, особенно, когда телефон вдруг оказывается в руках Ома, а видео так просто начинает проигрываться. Оно смонтировано из нескольких. Кай сидит на ступеньках и плачет, Кай идёт в сторону своей комнаты, явно пытаясь успокоиться, Кай идёт в туалет… в ту ночь… Кай сидит на каменном выступе, что-то смотря в смартфоне… Кай сталкивается с тем, кто снимает его… Сердце Нью замирает в ужасе, а чужая ладонь ложится на глаза. — Не смотри… — Кто ты… что?.. Нет! Не трогай… а-а-а-а!!! Может, Чаварин и не видит, но слышит душераздирающий вопль своего друга, которого с жестокостью убивает этот психопат. Самые страшные звуки вовсе не ужасающий крик боли, нет… Самое чудовищное это хрипы, это булькающий звук крови, это попытки сделать вдох…AngelMin Вам понравилось? Он явно не хотел умирать. Ах, какая жалость!
На автомате читает новое сообщение Ом, и телефон выскальзывает из ослабевших рук. Но к этому моменту и остальные парни выходят на улицу, в полнейшей тишине смотря на своего друга. Лишних эмоций никто сейчас не выразит — больно каждому, и каждый теперь остаётся один на один с чувством вины. Его избежать нельзя, его нельзя отрицать. Оно острое, оно мелкое и его много. Оно бьёт в самые чувствительные точки. Никто из них не помог Каю. А в памяти навсегда останется картина искажённого болью, но всё ещё сильного лица Ли, который, умирая, с ненавистью смотрел на человека, вонзающего в его тело нож. — Чёртов ублюдок! — не выдерживает первый Прэм, крича чуть ли не во всё горло. — Ты сдохнешь так же, слышишь?! Ёбаная с… м-м-м… — Байбл спешит закрыть рот друга рукой, прижимая его к себе ближе. Никто не осудит, конечно же нет, но и впасть в истерику не даст… Ледяные капли дождя начинают свой танец. И в полной тишине парни возвращаются в библиотечный зал, не спешу нарушать повисшее молчание между ними. Нью никак не может унять бешеное биение сердца. Ему уже начинает казаться, что вот-вот, и оно разорвётся к чертям! Голова кругом… Чуть легче становится, когда рядом садится Прук. Его руки, что с осторожностью ложатся на талию, не вызывают неприязни, напротив, позволяют свободнее дышать. И стоит Нью смело откинуться на массивную грудь позади и прикрыть глаза, сердце начинает замедлять сумасшедший ритм, но начинается трясучка, которую даже объятия Панита унять не в состоянии. Атмосфера максимально напряжённая, даже угнетающая. Парни ведь в полной тишине сидят до пяти часов вечера. Вы только представьте себе, насколько давит вокруг пространство, как некомфортно каждому из них… Нарушает этот дискомфорт Ноппанат, предлагающий идти по комнатам. Его позиция проста: нет смысла сидеть здесь дольше, ведь всё равно никто сюда не придёт. С этим соглашаются все, и даже Нью не выказывает возражений. Если честно, он давно сидел с похожей мыслью, так плюсом ещё и то, что его не покидает мысль о том, что библиотека, в стенах которой было совершенно убийство, не закрыта. Это слишком странно. Это неправильно, чёрт возьми! Утешение приходит на выходе, пусть и не сильное, но хотя бы возвращающее ощущение себя самого. Нью смотрит на парней, что в тишине идут каждый сам по себе, и только Зи с Прэмом остаются рядом с ним. — …мне сейчас Ракковиц перезвонил, — без особых эмоций произносит Варут, — они сейчас в другой провинции и вернутся только завтра. Я обрисовал ему ситуацию вкратце. Он обещал немедленно заняться этим по возвращению… Да. Пусть этим ангельским Мином займутся профессионалы! Наверняка там есть специалисты, способные отследить телефоны, адреса, людей… Его возьму, его, несомненно, поймают! Нужно только подождать… — Ладно… Зи, — Нью только сейчас обращает внимание, что руки Прука всё ещё покоятся на его талии, так что аккуратно, не желая покидать безопасные объятия, поворачивается к старшему лицом, — тебе лучше идти с остальными… Вам нужно… — Я пойду с тобой. — Но… — Нью, бога ради, не спорь, — неожиданно вступает Варут, раздражённо цокая. — Сегодня я ночую у Джеймса. Так что Зи ночует с тобой вместо меня. — Но… — а Прэм даже не ждёт друзей, быстрым шагом удаляясь от них. — Прэм! — недовольно вскрикивает Нью, намереваясь пойти вслед за другом, но его останавливает Панит, крепко сжав за кисть руки, дёрнувшегося вперёд Нонга. Нью с непониманием и раздражением смотрит на старшего, нахмурив брови. — Пусть идёт, Нью… Мы все так решили. Между собой, понимаешь? Никто не оставит Джеймса одного в такой ситуации. Мы будем ночевать с ним по очереди. Непонятно почему, но голос и интонация, с которой Прук обращается к Нонгу, внушают доверие, уверенность. Нью сразу же успокаивается, находя слова Зи вполне логичными и правильными. Чаварин уступает, лишь с грустью смотря вслед уходящему другу, а сам он, вместе с Зи, начинают свою неспешную прогулку под дождём, который, на удачу, стал немного слабее. Пока парни добираются до комнаты Варута, тот уже, собравшись, покидает её. Лишь с сомнением смотрит то на Зи, то на Нью, но всё же тихо произносит: «Чуть что, сразу звони мне! Ракковицу и мне, понял? Не тяни…» Конечно же Чаварин отвечает согласием. Он и не собирается оттягивать момент. Даже если ему что-то покажется, если это будет всего лишь паника, скользнувшая в тени комнаты, Нью сообщит об этом. Обязательно сообщит, потому что не хочет умирать, а ещё он не хочет, чтобы пострадал Прук, который остаётся рядом с ним. А учитывая происходящее, это очень опасно. — Тебе не кажется странным, что библиотеку не закрыли? — внезапно спрашивает Панит, закрывая дверь на все возможные замки. — Мне кажется что-то не так, Нью… Как вкопанный, Чаварин стоит и смотрит на старшего, что озвучил его главную мысль за весь день. — Я тоже об этом думаю… Но мне никто не сообщал, понимаешь? Ни в одной из бесед, ни в личном сообщение… ничего нет… — Слушай, Нью. Давай я позвоню ректору? Я уверен, что это ошибка какая-то. Там я не стал эту тему поднимать, чтобы не усугублять общий настрой, но… Нью слабо улыбается, отрицательно качнув головой. — Ты иди в душ, а я сам позвоню… И даже не дав шанса на препирание, сразу же набирает ректора, кивая Зи в сторону ванны. Тот лишь недовольно смотрит, но послушно идёт в указанном направлении, оставляя Нонга одного. Господин Джей отвечает быстро. С особым беспокойством он заваливает Чаварина вопросами — о, его можно понять. Пять трупов, психопат, бродящий по студенческому городку — такой популярности можно только позавидовать. И это сарказм. Ректорат, несомненно, раздирают озлобленные родители, любопытные репортёры и сыщики-самоучки. Но не в этом дело… Тут выясняется интересный факт! Господин Джей лично отправил сообщение Нонгу о том, что выходить на работу в библиотеку ему не нужно, до получения дальнейшего распоряжения. Буквально в тот же вечер, когда новость о гибели ПиПуна разлетелась по социальным сетям. Джей выражает искреннее беспокойство за Чаварина. Он тоже находится в общей беседе университета и, разумеется, видел всё, что отправляет Мин. Но вот Нью волнует другое. Он точно не получал сообщение, о чём и сообщает ректору, а затем перепроверяет их диалог. Точно не получал. Но господин Джей уверяет его, что сообщение было и отправлено, и доставлено, и прочитано, и, не прекращая звонка, пересылает Нонгу пропавшее сообщение.ПиДжей Здравствуй, Нонг Нью. Ужасные обстоятельства коснулись нашего университета, а безопасность перестала являться возможной всего за одну ночь. Потому, было решено, что до дальнейших распоряжений все сотрудники, оставшиеся работать на время летних каникул, уходят в оплачиваемый отпуск. По возможности, рекомендуется, вернуться домой.
Домой вернуться, мысль, конечно, неплохая. Жаль, что не рабочая. Озадаченный, с нескрываемой досадой, Чаварин сообщает, что совершенно точно не получал это сообщение. Но ПиДжей находит объяснение это ситуации, вот только оно не успокаивает от слова — совсем! Но Нью и сам уже догадался. — …возможно, AngelMin удалил его?.. Ответа на это у Нонга не находится. И он лишь благодарит ПиДжея за потраченное время, извиняется за беспокойство, нехотя слушает тираду о безопасности и осторожности, настоятельные рекомендации по обращению в полицию за охраной, и лишь после этого их диалог прерывается. Кажется, они говорили настолько долго, что Панит успел и душ принять, и переодеться ко сну, и приготовить лёгкий ужин. Только есть совершенно не хочется… — Что он сказал? — не поворачиваясь к Нонгу, продолжая нарезать салат, спрашивает Панит. Картина маслом — симпатичный парень готовит ужин, как жаль, что их связывают столь кровавые и опасные для жизни обстоятельства. — Кто-то удалил сообщение, что прислал ПиДжей. Он мне сообщил, что библиотека работать не будет… — устало выдыхая, Чаварин присаживается за стол. Внимательно смотрит на Прука. Тот не кажется удивлённым. — Я предполагал что-то подобное… Чаварин усмехается. — А для полной картины не хватает только того, чтобы убийцей оказался один из нас. Взгляд исподлобья вызывает у Чаварина больше нервных смешков. Кажется, они с Панитом на одной волне. — Я надеюсь, что это не так… А теперь, — с улыбочкой уже, — давай поужинаем? И я не хочу слышать, что ты не голоден, — сразу же с порицанием. Чаварин же только глаза закатывает. Но молча берёт в руки вилку и ложку, без особого аппетита смотря на приготовленную еду. И ведь сплошь разочарование: всё такое красивое, видимо, вкусное, но… голоду места, судя по всему, не осталось. Но парни едят. В тишине поглощают пищу, изредка посматривая друг на друга. И оба выглядят ужасно замученными и вымотанными в глазах друг друга. Но всё же съедают всё, что приготовил Прук — там и не так много было, но сытно. И пока Зи отправляется готовить постель ко сну, Чаварин, выпив таблетку, спешит в душ. Тёплая вода смывает тяжбы, смывает страхи. Она очищает, принося необходимую человеку лёгкость, но лишь поверхностно. Ах, как жаль, что нельзя также вымыть себя изнутри… Но всё же становится легче. Немного, но… этого достаточно, чтобы позволить себе проникнуться другим, не менее важным, но более чистым и трепетным моментом. Он и Зи снова ночуют вместе. У них появилась ещё одна возможность больше узнать друг о друге, поболтать ни о чём — так непривычно, что подобные желания посещают Нонга, что улыбка расцветает на его лице… Так странно, но очень приятно. — Посмотрим фильм? — мягкий голос встречает его на входе в спальню, а большие и чёрные глаза ласково смотрят на него. Он словно осязаемый. Этот взгляд бездонных глаз… — Комедию, пожалуй, — насмешливо фыркает Чаварин, начиная потягиваться, как вдруг дёргается от неожиданности, услышав тихий стук в дверь. Сразу же испуганный взгляд мечется в сторону Прука, моментально поднявшегося с постели. — Зи?.. Разве, они кого-то ждут? Прэм предупредил бы о возвращении… Зи неслышно передвигается, но быстро. Считанные секунды, и Нью оказывается за его спиной, пока сам Панит неуверенно мнётся перед экраном. Он косится на Чаварина, словно спрашивая, стоит ли им смотреть на того гостя, что нагрянул к ним. И Нью кивает, сам дотягиваясь до необходимой кнопки. Вот только экран по-прежнему чёрный, и, не понимая в чём дело, Чаварин хмуро смотрит на побледневшего Зи, который одними губами произносит: — Он знает…