≿————- ❈ ————-≾
Шторы смотрятся потрясающе: в светлой квартире они не привлекают лишнее внимание. Ковёр чуть больше необходимого и приходится повозиться с диваном, чтобы надоедливый угол не задирался. На проделанную работу Феликс глядит с гордостью, и с такой же гордостью звёздочкой разваливается на мягком ворсе. — Перечитываешь что-то? — интересуется Ли, задирая руку к шкафу. — Иногда, — уклончиво отвечает Хёнджин и сделав пару шагов вперёд, приземляется рядом. Очень хочется узнать, как долго собиралась коллекция и во сколько обошлась. А ещё — откуда у Хёнджина деньги на существование, если он — студент очного отделения, который ещё и не ладит с отцом. Феликс прислушивается к размеренному дыханию старшего, автоматически старается под него подстроиться и едва не вздрагивает, когда Хван чуть касается левого запястья. Ли поворачивает голову в сторону, натыкается на тяжёлый взгляд. — Знаешь, — тихо заявляет Хван, — ещё с той минуты, когда ты пересёк порог квартиры, я хотел тебя поцеловать. — Сейчас подходящий момент, — отвечает Ли, стараясь вложить в реплику как можно больше безразличия. Слишком страшно показать, что из-за одной фразы сердце предательски поддаётся. Хёнджин перекатывается, нависает над Феликсом, скользит взглядом по лицу, опускается к губам и вновь пристально смотрит в глаза. Младший терпеливо глядит в ответ, сжимает руки в кулаки. Тщательно контролирует выдаваемую холодность и отстранённость. Хёнджина увиденная картинка успокаивает, в поцелуй он утягивает стремительно. Феликс отвечает, следит за руками и собственным желанием прижаться ближе. Превращает мысли и чувства в выжженную пустыню. Хван скользит языком по шее и Ли глупо хихикает. — Щекотно. — Не представляешь, как сильно нравится тебя целовать, — бормочет Хван, отстраняясь. С закрытыми глазами наваливается на книжный шкаф. Сжимает переносицу, шумно дышит через рот и в целом выглядит так, словно это признание вот-вот отнимет у него жизнь. Феликс не понимает, что должен чувствовать и ещё меньше понимает, как реагировать. Ему ведь тоже нравится происходящее, по этой причине появилась странная договорённость. Более того, Ли не только нравится целоваться — ему нравится делать это именно с Хёнджином. Тишину разрезает писк телефона. Младший похлопывает себя по карманам и видит на экране имя брата. Минхо по ту сторону звучит радостней обычного, а после короткого монолога интересуется, где младший брат и почему ноутбук остался включённым. — Не переживай, совру убедительно, — бормочет Феликс. Хёнджин кивает и, поморщившись, растирает переносицу. Придвигаясь ближе, Ли сжимает ладонь Хвана. И когда старший, наконец, поднимает взгляд, Феликс говорит со всей серьёзность, на которую только способен: — Мне тоже нравится тебя целовать.VI
11 декабря 2022 г. в 14:49
Новая неделя начинается стремительно. Время словно пытается перегнать само себя, и Феликс едва успевает закончить работать над чем-то одним, как начальник подкидывает ещё.
На среду выпадает выходной, но с самого утра, в компании остывающего кофе, Ликс вчитывается в разрозненные куски текста о забытом вулкане, пещерах и туристическом маршруте. Готовый материал нужно сдать к концу недели, а символов должно быть не меньше двух тысяч.
Храбрясь, Феликс заявлял, что поступил на журналистику не просто так. И пусть учёба ещё не началась, он способен составить приличный текст из полуготовых кусков и неважно о чём. Но теперь, когда между строк о горных породах и каменных тропах, сплошь вода и грязь — Ли жалеет о сказанном.
Главная причина, по которой младший так корпит над каждой строчкой, отказываясь от здорового сна — Хван Хёнджин. Старший везде: на сходящих багровых следах, которые Феликс старательно прячет; в шуме ключей и хлопках двери. И в мыслях. С воскресной ночи прошло трое суток.
Когда телефон оповещает о входящем звонке, Феликс выныривает из переплетающихся букв с радостным криком. Но стоит увидеть кто: сердце ухает вниз, пропуская удар.
— Знаю, что ты занят. Но мне, кажется, действительно нужна помощь.
Ли вдыхает дежавю вместо воздуха, в нелепой попытке понять, что произойдёт в этот раз. В мыслях толпятся грубые слова, но каждое из них необратимо скатывается к одному — оправданиям. Младший тянет с ответом слишком долго и Хёнджин уточняет:
— Если не можешь — всё нормально.
— Сейчас приду.
После воскресного секса Феликс вновь и вновь взвешивал за и против. Придумывал идеальный план, в котором получится сесть на два стула сразу. Разумное решение найти не получилось, поэтому Ли решил придерживаться всё той же тактики. Заключённая договорённость включает в себя лишь секс. Зовут — иди; пишут — отвечай; в остальное время существовать лучше самостоятельно.
Но теперь, когда тактику следует применить на практике, надуманная лёгкость не спасает. В прошлый раз начиналось так же.
Игнорируя нелепую футболку и гнездо на голове, Феликс смело касается соседской дверной ручки. Хёнджина младший застаёт в странной позе с портновским сантиметром в руках. Одной рукой он держится за хлипкую гардину, а второй пытается удержать другой край ленты.
— Минхо сказал, что у тебя завал на работе, прости.
— Я всё равно плевал в потолок, — врёт Феликс и с интересом спрашивает, — что делаешь?
Спрыгнув со стула, Хван тянется руками в разные стороны.
— Хочу купить шторы: надо измерить длину и высоту. — Феликс недоумевающе моргает, продолжая стоять, как к месту приклеенный. — Или лучше жалюзи?
— Шторы, наверно.
Ли до последней секунды верил: Хёнджин вновь разыгрывает спектакль, в котором всё закончится ещё одной трещиной в сердце.
Когда старший вновь забирается на стул, Ликс подходит ближе. Придерживает сантиметр до нужной высоты, помогая с замерами ширины.
— А если покупать ковёр?
— Ковёр?
Хёнджин аккуратно сматывает ленту в длинных пальцах, глядит с едва заметным интересом.
— Разве не ты говорил, что квартира пустая?
Ликс оглядывает комнату, цепляется за книжный шкаф, представляет, как старший развалившись на ковре читает книгу. Придуманная картинка кажется правильной. Из-за неё в груди волнами расползается тепло.
— Ковёр — неплохо.
Хёнджин заметно расслабляется. С улыбкой интересуется:
— Пойдём выбирать вместе?
Лучшим и верным ответом на подобный вопрос будет — нет. Потому что те, кто спят друг с другом подобным не занимаются. Но ответить Ли хочет совершенно иначе, потому что провести время рядом с Хёнджином кажется правильным решением.
— Конечно.
Пока Феликс ищет в шкафу любимую толстовку, в голову заползает очевидная мысль. Он не только согласился слишком быстро, но и не подумал изобразить безразличие или банально поинтересоваться, как далеко магазин от дома.
— Какой цвет тебе нравится? — спрашивает Хван, когда двери лифта со скрипом расползаются в разные стороны.
— Жёлтый, — пожимает плечами Ликс, вспоминая любимую подушку, одиноко лежащую на кровати. — А тебе?
— Я уже сам не знаю, что мне нравится. — Едва слышно бормочет Хёнджин, а когда встречается с любопытным взглядом Феликса, сжимает губы в тонкую полоску и спешно отворачивается. — Жёлтые шторы будут смотреться слишком странно.
Младший воскрешает в памяти чужую квартиру: с белыми стенами и серым кухонным гарнитуром. Жёлтый действительно станет ярким пятном, притягивающим к себе взгляд.
— Может быть, светло-серый? — уже на улице спрашивает Феликс.
Хёнджин задумчиво поднимает глаза к небу.
— Вообще-то я думал поступать на дизайнера, — смеётся Хёнджин.
— Ты?
— Дизайном квартиры Минхо занимался я, — подмечает Хван, гордо улыбаясь.
Феликс вспоминает первое впечатление. Окружающее пространство казалось гармонично скроенным из разных частей. Правильно подобранные цвета не бросались в глаза, выгодно смотрелись как при искусственном, так и при дневном.
— Надеюсь, ты содрал с него приличную сумму.
— Заставил готовить для меня в течение месяца.
Феликс тоже задирает голову к небу, смотрит на объёмные облака. Чувствует, как у него во всём теле так же плавают похожие мягкие зефирки, сделанные из счастья и сахара.
Им следовало встретиться немного раньше и в иных обстоятельствах, чтобы обрести в лице друг друга хороших друзей. Они бы вместе смотрели новые фильмы, поедая жареную картошку из картонной упаковки, споря какой соус лучше.
Сейчас же Ли рискует превратить обыденный поход за шторами в нательный шрам, который осядет в мозгу ярким стоп-кадром.
— Пришли, — оповещает Хёнджин.
Ли глядит на крохотную витрину, сплошь забитую тканями, стульями и столами. Внутри, от потолка до пола, тянутся валики со шторами разной плотности и расцветки. На полу ютятся аккуратные стопки ковров.
Пока Хёнджин разговаривает с женщиной за кассой, Феликс аккуратно перебирает ковры, останавливая выбор на тёмно-синем, с золотыми узорами по краям. Цвет настолько глубокий, что в темноте будет казаться чёрным, а узор светящейся сеткой выделится ещё сильней.
Хёнджин с улыбкой перебирает ткань, поворачивается к младшему, когда находит подходящие плотные шторы цвета сырого асфальта.
— Так быстро выбрал, — бормочет младший, подходя к кассе.
— Верно, — согласно кивает продавщица, записывая цифры в блокнот. — Обычно каждый покупатель задерживается на пятнадцать минут.
— Хочешь посмотреть другие цвета?
— Не знаю. — Феликс с сомнением оглядывается на ковёр и неловко пожимает плечами. — Если понравились именно эти, то зачем искать что-то ещё?
Хёнджин смотрит внимательно, в небрежной позе проглядывается нервозность и нетерпение.
— А что понравилось тебе?
— Один из ковров выглядит неплохо, — как можно беззаботней отвечает младший. — Думаю, к шторам подойдёт.
Женщина на кассе отрывается от блокнота, обещает вернуться через пару минут с готовым набором. Хёнджин кивает, но от Феликса взгляд так и не отрывает.
— Покажешь?
Внутренности закручиваются калачиком, превращаются в звенящую смесь. Для ответа не хватает воздуха. У выбранного ковра Хван присаживается на корточки, скользит пальцами по мягкому ворсу, одобрительно кивая.
— Отлично, берём.
— Так сразу?
— Сам ведь сказал: если что-то понравилось — это твоё.
Женщина у кассы обещает, что доставка не займёт больше тридцати минут, а стоимость выходит непомерно маленькой для Сеульского магазина.
Обратный путь проходит в тишине. Консьерж приветственно машет и прищуривается, когда видит парней вместе. Скачет испытующим взглядом от одного к другому, но ничего не говорит. Когда лифт наконец приезжает, Феликс уверен, что на его лопатках будет дыра.
— Зайдёшь? — начинает Ликс, когда лифт приезжает на нужный этаж. — Хён вчера приготовил говядину Веллингтон.
— Знаешь, — усмехается Хёнджин, — иногда кажется, что ему следует сменить профессию.
— Он таким образом заботится о других.
— Вы с ним очень разные, — оглашает вердикт Хван и Ликс смеётся.
— В нашу первую встречу ты сказал то же самое.
Лифт открывается, и Феликс выходит первым, не оглядываясь шагает к квартире. Ключи в кармане кажутся тяжелее кирпича.
— Прости, что тогда наговорил гадостей.
— И ты извини за грубость.
Феликс мотает головой из стороны в сторону, как тряпичная кукла. У Хёнджина в глазах горят яркие звёздочки, на губах тает мягкая полуулыбка.
С той встречи прошёл едва месяц. От стремительной ненависти Ли плавно перешёл к трепетной привязанности. Которая с каждой минутой становится только сильней. Редких улыбок и взглядов хватает, чтобы поддерживать интерес, но подобного слишком мало, чтобы их «отношения» превратились в любовь.
— Мясо, и правда, вкусное, — вкрадчиво повторяет Ликс, Хёнджин сдаётся.
Минхо дома, конечно же, не оказывается. Агентство, на которое он работает, отправляет группу в полномасштабный тур, уже в начале августа. Ли поздно появляется дома, уходит рано, а в законные выходные предпочитает спать, изредка прерываясь на готовку.
— Не скучно одному? — невзначай интересуется Хван, пока младший гремит посудой.
— Ну да, — бормочет Феликс, — я скажу что-нибудь, а ты это выболтаешь.
Хёнджин смеётся, открещивается вилкой в руках. Вспоминая слова старшего, Ли оглядывается вокруг. Задаёт вопрос, который уже давно вертится на языке:
— Ты обустроил квартиру Минхо, а что насчёт твоей?
— Не знаю, — пожимает плечами Хван, — не думал, что в этом есть смысл. Раньше я возвращался домой только переночевать.
Спрашивать о чём-то большем Феликс не рискует. Остаток времени проходит в тишине, пока на телефон старшего не поступает звонок из службы доставки.
Закинув тарелки в раковину, Ли всеми силами пытается подавить растущую в груди панику.