Эхо потерянной свободы

Чтобы быстрее покончить с поисками библиотекаря, Салли и Визг решили разделиться. Бывший изгнанник побежал на третий этаж, а его товарищ на первый. По пути Визг судорожно пытался подобрать наиболее подходящие слова, чтобы привести Фигуру в себя, если ему повезет его найти. Если нет… Что ж, пускай тогда Салли подбирает нужные слова. Все прекрасно видели, как бурно библиотекарь отреагировал на гибель друга, и понятное дело. В лучшем случае, если Визгу повезет найти библиотекаря — первый получит в свой адрес вопли и просьбы отвязаться от второго, а в худшем… Что ж, Фигура, конечно, сам по себе довольно спокойный, но, если его все же удается довести до белого коленья, он ведь может и ударить. Причем нехило. И потом ты еще очень долго будешь жалеть, что вообще потревожил этого мужчину, особенно после того, как он предупреждал, чтобы к нему не лезли и оставили одного. Фигура — самый старший среди сущностей. Он знает и помнит своих друзей еще с тех времен, когда все они были совсем маленькими, новорожденными детьми. Фигура всегда любил детей и никогда не отказывался посидеть с ними, ему это было только в радость. Как ни крути, а он все равно до сих пор сильно любит всех своих друзей. Разве что, только к Хайду теперь у него отношение изменилось навсегда… Но с Сиком у него куда более интересная история. Сик наоборот был самым младшим среди сущностей. Его разница в возрасте с Фигурой составляла ровно двадцать лет. Если Сику было всего лишь двадцать три года на момент смерти, то Фигуре сейчас сорок три. Сколько Фигура себя помнит, к этому малышу у него всегда была куда большая привязанность, чем могло показаться на первый взгляд. Сик всегда нравился Фигуре — сначала как просто хорошенький маленький мальчик, потом как друг, а позже и как тот, кого он полюбил всем сердцем. Сик сильно изменился с возрастом в плане характера — если в детстве он был жизнерадостным, никогда не отказывался быть в центре внимания, терпеливым и тем, кто никогда не любил думать, а предпочитал сразу делать, то позже все изменилось. Он стал вспыльчивым, нетерпеливым и не особо жалует много внимания к собственной персоне. Однако, если того требует ситуация, он может пересилить себя, плюнет на нежелание быть в центре внимания и сделает все от себя зависящее, лишь бы те, с кем он рос и жил, были живы. Сик никогда не боялся пожертвовать собой ради друзей, пускай и не особо стремился показывать это, предпочитая сохранять репутацию не очень дружелюбного существа, которая его, кстати, вполне устраивала. Собственно, он это уже доказал. И вот, наступил день, когда случилось так, что его жизнь оборвалась. Оборвалась резко и неожиданно, что стало большим ударом для его друзей, в особенности для Фигуры. Забавно это осознавать, зная, что Джек частенько любил в шутку говорить Сику такие слова: «умрешь ты, как же. Такая заноза, как ты, отовсюду выберется без единой царапинки. Ты всех нас вместе взятых переживешь». А Сик в ответ на это всегда посмеивался. … Досмеялись… Не пережил он… Умер самым первым, маэстро чертов… Маэстро… Это прозвище уже будто стало вторым именем Сика. Все дело в том, что Сик с детства увлекался всем, что связано с музыкой, и даже успел придумать несколько своих собственных композиций за свою не столь долгую жизнь. За это он и получил прозвище «маэстро», ведь мог не только сочинять свои композиции, а также дирижировать и играть на многих музыкальных инструментах. Особенно он любил гитару, скрипку и пианино. Нельзя также умолчать о том, что «маэстро» являлся обладателем довольно привлекательной внешности. Ну конечно: волнистые черные, как смоль, волосы по пояс, которые он всегда заплетал в низкий хвост; очень темно-карий, который все принимали за черный, глаз; тонкие длинные пальцы и острые черты лица. Не обделен он был и красивым голосом. Если говорить максимально просто — тенор. Много и говорить не надо: помимо игры на многих музыкальных инструментах и сочинения собственных композиций, он также умел неплохо петь, хотя и делал это достаточно редко. Да и в целом его голос всегда был достаточно приятным для ушей. Но несмотря на все это, был у Сика и один минус - рост. Сик был ниже большинства других сущностей, за что получил еще одно прозвище — «букашка». И мало того, что Глитч, Фигура и Амбуш — троица самых высоких сущностей — возвышались над ним, как какие-то столбы, особенно первый, так последний еще, пусть и изредка, но тем не менее любил подкалывать одноглазого в этом плане. Пожалуй, ниже Сика есть только Тимоти и Визг, да и те всего-то на один жалкий сантиметр. Ну и, вдобавок ко всему, будет несправедливым умолчать о том, что же случилось с его правым глазом. Сик потерял глаз в возрасте одиннадцати лет, после чего и замкнулся в себе. Ему его выкололи в ходе очередной драки. Со временем он немного привык, но поначалу ужасно комплексовал по этому поводу. Именно поэтому на месте потерянного глаза он носил кофейного цвета повязку в форме звезды, которая неплохо сочеталась с его черными волосами. Единственный, кому удалось хоть как-то расположить брюнета к себе и поддержать его после несчастного случая — был Фигура. Даже не отец Сика, которого он очень любил, а именно всеми любимый библиотекарь. Первые пару недель этих двоих было невозможно застать раздельно и отцепить друг от друга. Пожалуй, ту пару недель можно причислить к одним из самых лучших и ярких воспоминаний, связанных с ныне мертвым брюнетом. В общем, вспоминать можно еще очень долго. Воспоминаний много — как хороших, так и не очень. Но все они греют душу. Жаль, что больше не будет новых воспоминаний, связанных с ним. А Фигура, тем временем, нашелся на первом этаже в довольно большой столовой. Он сидел за самым дальним столом, сложив руки в замочек, и мертвым взглядом смотрел в стол. По щекам текли слезы. Очки, что удивительно, валялись под столом прямо возле его ног. Вот будет забавно, если они разбились. Раша ведь здесь нет, чинить на этот раз некому, в случае чего. Визг, глубоко вздохнув, первым делом направился поднимать очки. Осмотрел. Вроде целые. Положил на стол и присел на стул напротив Фигуры. Последний же, казалось, даже не заметил, что его пришли навестить. — Фигура… — начал Визг, положив правую руку на руки библиотекаря. Последний даже не шелохнулся. — Ты в порядке? Мужчина исподлобья взглянул на Визга, но по-прежнему ничего не говорил. Через пару секунд он снова опустил голову и уставился в стол. М-да… Тупой был вопрос… Даже очень… Особенно если учитывать тот факт, что Визг прекрасно знает о том, что Фигура теперь чувствует себя не просто опустошено из-за смерти друга, а чужим среди остальных. Как бы стыдно ни было это признавать, но это правда. И хотя библиотекарь все еще боится потерять и любит оставшихся своих друзей, ни один из них не способен заменить ему Сика. Без этого вредного, но преданного брюнета все стало казаться каким-то чужим… — Я знаю, тебе сейчас нелегко, но ведь и ты должен понять нас. — продолжал Визг. — Потеря Сика очень тяжела для всех нас, не один ты страдаешь из-за его смерти. Но ты ведь должен понимать, что мы уже ничем не могли ему помочь. Это его судьба, здесь он сам против нее не смог бы пойти даже при всем желании, не говоря уже о нас. Единственное, что мы можем для него сделать — это смириться с его утратой и выполнить то, что пообещали ему. Как сказал Сик, у нас все получится, ты не должен сдаваться. Ты пообещал ему сделать все, что он попросит, так сделай же это ради успокоения его души. Мы найдем способ уничтожить Озула. У нас все получится, вот увидишь. — Это все моя вина… — наконец прошептал библиотекарь, закрыв лицо ладонями. — Я знал о существовании Шэдоу. И я верил всему, что он говорил. Я даже не смог найти этого проклятого предателя, который все это время был прямо у меня перед носом. Все это время я ни о чем не догадывался… Об этом я никому не говорил, потому что не знал, кому можно доверять, а кому нет. Исключением был только Салли, но и ему я ничего не сказал. А следовало… Если бы я поделился этим хотя бы с ним, всего этого можно было бы избежать. Ничего этого тогда не было бы. Это из-за меня сейчас все это происходит… Это из-за меня Сик погиб… Мне было не по себе. Я был очень… Очень… Слаб… Это я во всем виноват… Но самое ужасное здесь то, что как раз перед тем, как стала известна настоящая личность Шэдоу и кто является предателем, я начал подозревать Айса. А еще раньше тебя… Я видел твое странное поведение еще в отеле перед тем, как объявился Салли, и имел полное право что-либо предъявить тебе, но я этого не сделал. Знаешь, я даже рад, что это оказался не ты, но был бы еще более счастлив, если бы ничего из того, что происходит сейчас, вообще не было бы. А ты, получается, тоже начал что-то замечать еще тогда, верно? И предатель имел в виду тебя, когда говорил о том, что в один момент кто-то из нас начал его подозревать, но не стал называть твое имя. Как ты узнал, что это он? Надев очки, библиотекарь подпер голову руками и пристально посмотрел на Визга. Последний же, вновь глубоко вздохнув, печальным взглядом посмотрел на Фигуру и сказал: — За неделю до того, как вернулся Салли, у меня было видение, в котором неизвестная мне на тот момент тень сказала, что среди нас есть предатель. Сам не знаю почему, но я легко поверил неизвестному так, будто уже давно его знал. Просто он звучал так… Убедительно… Ну и тогда я начал расследование. Я видел странное поведение Хайда несколько раз. Иногда он даже разговаривал сам с собой. Он старался быть как можно более незаметным и часто что-то делал именно тогда, когда был уверен, что он один. Я решил все узнать каким-нибудь другим путем, потому что знал, что рано или поздно Хайд обязательно поймет, что я за ним слежу. И он понял. Я молчал, потому что не мог никому доверять, прямо как и ты. Видимо, тогда ты и видел мое странное поведение. Это я во всем виноват, не ты. Я узнал о предателе намного раньше, чем ты, и видел подозрительное поведение Хайда, но продолжал молчать, потому что опять же, не был ни в чем уверен. Извини. — Не вини себя. — через силу, но библиотекарь все же выдавил из себя слабую улыбку. — Все в порядке. Почти… — Было бы все так просто, Фигура… — Визг задумчиво посмотрел в коридор. — Знаешь, как насчет того, чтобы отвлечься от невеселых мыслей и пойти поискать Салли? Ты же знаешь, уж кто-кто, а он-то точно сможет помочь хоть чуть-чуть развеселиться, если его попросить. — Иди без меня. — покачал головой библиотекарь. — Мне нужно извиниться перед Амбушем за то, что сорвался на него за ни за что. — Хорошо, как хочешь. — пожал плечами Визг, направляясь в коридор. — Тогда удачи. Увидимся позже… *** Обнаружить Амбуша и Айса удалось в комнате, находящейся напротив той, где всего несколько минут назад ребята лишились одного из своих друзей. Вместе с ними также находился еще и Салли, который, вообще-то, сейчас должен находиться на этаже выше. Ну ладно, мало ли, по какой причине его обратно сюда занесло. Фигура хотел подойти к троице поближе, но, стоило ему услышать вопрос Салли, как он тут же передумал и спрятался за стенкой, дабы подслушать, о чем же говорят эти трое. Да, подслушивать не есть хорошо, это библиотекарь прекрасно знал, но ведь интересно же, как ни крути, а прерывать их не хочется своим появлением. — Так… И в чем же заключается твоя идея? — спросил Салли, пристально смотря на Амбуша. — Видите ли, мое устройство имеет еще одну функцию. — ответил Амбуш. Странно, Фигуре показалось, или в голосе друга в самом деле прозвучала несвойственная ему неуверенность? — Я могу сделать из телепорта машину времени. Моей старой энергии в устройстве все еще достаточно, чтобы машина работала. Но мне нужно время, чтобы переделать телепорт. Тогда мы сможем отправить одного из нас в прошлое, чтобы исправить все ошибки. Остановим Озула прежде, чем он начнет уничтожать все вокруг. Каждый сможет вернуться к своей жизни. — уже чуть тише он добавил: — Надеюсь, и Сика вернуть получится тоже. Выражения лиц Салли и Айса говорили сами за себя. Последний был, мягко говоря, в шоке, что путешествие во времени вообще возможно, в то время, как первый пялился на Амбуша с мыслями: «ты сейчас прикольнуться решил? Не очень удачное время для шуток ты выбрал». — Ну… Ладно, допустим, мы тебе верим, что путешествие во времени действительно возможно… — первым нарушил тишину Айс. — Но кого мы отправим для этой опасной задачи? — Меня. — не задумываясь, сказал Салли. — Я много раз рисковал своей жизнью и до сих пор жив, значит, смогу и сейчас. — Ты уверен? — вскинул бровями Амбуш, окинув Салли каким-то уж очень печальным взглядом. — Может, передумаешь? — С чего бы это? Почему ты так не хочешь отпускать меня? — вопросом на вопрос ответил Салли, склонив голову набок. Судя по тому, каким тоном он это сказал, предложение Амбуша явно не пришлось ему по душе. Возможно, даже раздражало и прозвучали нотки подозрения, однако сам Салли старался продолжать говорить как можно более спокойно, не показывая своего раздражения. — Да и к тому же, разве у нас много тех, среди кого можно выбирать? Никому, конечно, не в обиду, но у меня есть причины, по которым я — наилучший выбор для этой задачи. Визг не тупой, но легкомысленный, а у нас такая ситуация, в которой легкомыслие просто недопустимо; ты со своими знаниями об устройстве будешь намного полезнее здесь, а Айс, в случае чего, лучше других тебе поможет и прикроет; Фигура сейчас не в том состоянии, судя по всему, очень надолго, его лучше не трогать, пока он сам не решит снова начать контактировать с нами; Сик погиб, а остальных здесь нет. Есть еще вопросы? — Ладно-ладно, все, хватит. — помотал головой Амбуш. — Не надо мне нотации читать, я понял. Что ж, если ты действительно настаиваешь на этом, то я… — Ну уж нет! — послышался позади троицы решительный, и даже в какой-то степени озлобленный голос, следом за которым последовал удар кулаком по стене. Они обернулись — Фигура. — Это сделаю я! Я настаиваю на этом! — Ты?! — удивился Амбуш. Признаться честно, он не надеялся, что библиотекарь в ближайшее время вообще захочет даже с кем-либо видеться, не говоря уже о том, чтобы брать на себя такую большую ответственность. — Ты ув… — начал было он, но его резко оборвал Салли толчком в бок и взглядом, который так и говорил: «заткнись. Если хочет, пусть берется за эту задачу, не препятствуй». — Я исправлю все ошибки и заставлю наших врагов сильно пожалеть о том, что они сделали. — исподлобья посмотрев на троицу, пообещал Фигура. — Я не допущу того, чтобы смерть Сика оказалась напрасной. Я пообещал ему сделать все, что он попросит, и не собираюсь нарушать свое слово. — Хорошо. — наконец согласился Амбуш. Он прекрасно понимал, что Фигура не простит себе, если не выполнит обещание. Ему можно доверять, он никогда не подведет. — Если все согласны, тогда я пошел переделывать телепорт прямо сейчас. Айс, идем со мной, возможно, помощь твоя понадобится. — и, уже стоя в коридоре, он обернулся и добавил: — Мы сообщим вам, когда закончим. И они ушли, оставив Фигуру с Салли наедине. Первый, посмотрев на второго сверху вниз, слегка хихикнул. — Что? — пожал плечами Салли, растерянно взглянув на библиотекаря. — Что не так? — Да так… — Фигура отвернулся, прикрыв ладонью рот. — Просто тебя там Визг бегает ищет по всему третьему этажу, боится, что ты потеряешься… Не хочешь облегчить ему задачу и сам прийти к нему? — Нет, не хочу. — фыркнул Салли, слегка раздраженно засунув руки в карманы. — Пусть бегает, может, хоть отдохну от него немного за это время. Он меня достал, честное слово. — Ну-ну, не ворчи. — библиотекарь дружески ударил парня по плечу. — Пойдем вместе поищем его, все равно делать нечего. Да и мне не помешало бы ненадолго отвлечься от всего этого. — Что ж, с этим я уже не спорю. — усмехнулся Салли. — Скажу честно, ты неплохо напугал нас своей реакцией. Не часто тебя можно застать в подобном состоянии. Тебе полезно будет отвлечься ненадолго. Но это оказалось не так просто, как Фигуре казалось изначально. По пути на третий этаж Салли постоянно что-то говорил, не замолкая ни на секунду. Видимо, таким образом старался помочь библиотекарю на время забыть обо всем плохом. Но сам Фигура его не слушал. В голове у него теперь постоянно звучали последние три предложения, сказанные Сиком перед смертью: — Спасибо, что вы были частью моей жизни. Я люблю всех вас. Спасибо вам за все… — «Хайд…» — ненавистно подумал Фигура, с трудом сдерживаясь, дабы не сказать это вслух. — «Ты заплатишь за все, что ты сделал. Я клянусь тебе. Твоя плата за предательство будет очень высокой…»