…
Приехав в квартиру Андерсона, Шепард устроился на одном из его удобных диванов, пока хозяин на кухне готовил напитки. — Как обычно, Шепард? Бурбон? — Вообще-то, нет, спасибо, Андерсон. У вас есть что-нибудь из этого «Тупари»? Мне было интересно, к чему вся эта шумиха, учитывая количество объявлений, которые я видел и слышал с тех пор, как… э-э… вернулся. Андерсон посмотрел на Шепарда широко раскрытыми глазами. — С каких это пор ты отказываешься от стакана бурбона? Он готов поклясться, что Шепард покраснел, прежде чем ответить. — А, скажем так, я прозрел за несколько недель до смерти. И я дал слово кое-кому, что больше не притронусь к этой дряни в одиночку. Советник был озадачен. — Прозрение? — Ну, да. Вы же знаете, я всегда искал ответы на дне бутылки. Черт, вы были свидетелем этого в нескольких случаях. После Элизиума, наверное, лучший пример. Советник не мог не усмехнуться при воспоминании. — Мы нашли тебя в баре три дня спустя, Шепард. Ты ничего не помнил. Но… я понимаю, о чем ты. И в то время я понимал, почему. Но не будем ворошить былое. Так что же произошло, что заставило тебя отказаться от этого? — Ну, прозрение заключалось в том, что мне это больше не нужно. Наконец, кое-кто появился в моей жизни, постоянно присутствуя рядом, чтобы… я не знаю, просто помочь мне, когда было плохо или просто трудно. В конце концов, кто-то, кого можно любить. Андерсон засиял внутренне от догадки. — Тали? Шепард кивнул, по его лицу расползлась собственная ухмылка, когда он посмотрел на Советника. — Она была тем, что я искал, Андерсон. Я сделал это ради нее. Я не прикоснулся ни к капле этой дряни с тех пор, как… Ну, меня не было рядом два года, но вы понимаете, о чем я. И я пообещал, что больше не буду решать свои проблемы таким образом в одиночку. Она наконец-то заставила меня понять, что есть люди в моей жизни, которые будут рядом со мной и выслушают мои проблемы. И, в конце концов, помогут мне, когда мне будет трудно. Советник только кивнул. — Один «Тупари» на подходе, коммандер. — Подождите, сэр. Откуда вы знаете о Тали? — Помнишь, как Удина посадил тебя под домашний арест? — Шепард кивнул. — Ну, если ты можешь вспомнить что-нибудь о том вечере, то ты пошел и хорошенько надрался после встречи с Советом. Я нашел тебя в баре, где ты выпил по меньшей мере бутылку. По правде говоря, Шепард, ты был в стельку пьян и большинство из того, что ты говорил, были простыми бреднями о Сарене и Удине, но имя Тали тоже всплывало время от времени. — Да, я помню похмелье на следующее утро. — Действительно. В любом случае, одна молодая кварианка невероятно беспокоилась о тебе и ждала здесь, пока ты проспишься, если помнишь. Мы долго беседовали о многом. Она рассказала мне о проблемах, связанных с твоим прошлым, и заметила, что ты любишь выпивать находя в этом утешение, когда становилось слишком тяжело. Тали никогда не осуждала, она просто заметила и была очень обеспокоена. Но, помимо этого, она также упомянула о своих чувствах к тебе. — Правда? Он кивнул. — Да, Шепард. Хотя, как я понимаю, ты чувствовал то же самое? Шепард снова покраснел. — Да… — Почему же ты ничего не сказал, когда миссия с Сареном была завершена? Помнишь, что я говорил о жизни с сожалением? — Как я мог? Я фактически был капитаном человеческого корабля. Она была молодой кварианкой в Паломничестве и под моим командованием. Это было бы неправильно. И, по правде говоря, даже после всего, что произошло, я боялся просто признаться в своих чувствах. Советник вздохнул. — Романтика и военные никогда не сочетаются, — сказал он с горечью. — Но боялся? Чего? — Да ладно, сэр. У меня может быть репутация несгибаемого человеческого героя, но я не без недостатков. Тали видела их немало. Да, она оставалась рядом. Но чувствовала она ко мне то же самое что я к ней? Я не думал, что это возможно. — Знаешь, Шепард, ты отличный солдат и вообще хороший парень. Но иногда, ты в упор не видишь знаки внимания от противоположного пола, — ответил он с усмешкой. — Теперь все разрешилось к лучшему, сэр. Все было… раскрыто на «Пути Свободы». — О? — Я сказал ей, Андерсон. Я люблю ее. — И…? — ответил он, уже зная ответ. — Она любит меня в ответ. Он хлопнул в ладоши. — Чертовски вовремя, Шепард! — затем он передал бокал Шепарду, оставив себе бутылку пива, и сел на диван рядом. — Мне есть ради чего жить, сэр. На этот раз никаких сожалений и мое прошлое — это мое прошлое. С ним разобрались и все уладили. Оно всегда будет там, я не могу его забыть. Но она была там, все время, чтобы помочь мне. Теперь есть только будущее и когда она выполнит свою миссию, я найду ее. И мы наконец-то будем вместе, я больше не совершу подобной ошибки. Советник мог только усмехнуться. — Хорошо, Шепард. Просто… замечательно. Это действительно так, и я рад за вас обоих. — Спасибо. Они сидели в тишине в течение мгновения, Шепард потягивал свой — «Тупари», пытаясь распознать, нравится ли ему вкус, в то время как его бывший капитан пригубливал пиво. — Все еще не могу поверить, что ты здесь, Шепард. — Я и сам в это не верю, сэр. Такие вещи только в кино или в книгах, верно? — Верно, думаю, я должен начать объяснять, что происходило последние два года. С тех пор, как ты, ну, умер… Андерсон рассказал, что произошло за последние два года. Отказ Совета поверить в угрозу Жнецов. Они отрицали все, во что верил Шепард. Его неспособность заставить Совет прислушаться к голосу разума, даже начать хоть какую-то процесс подготовки защиты от возможной угрозы. Силы Альянса были не в лучшем состоянии: целый флот остался разбитым в битве за Цитадель, и теперь они были слишком ослаблены, чтобы справиться с угрозой в Терминусе. Шепард молча выслушал большую часть того, что он хотел сказать, изредка задавая вопросы, но Андерсон видел, что коммандер все больше и больше раздражался по мере их разговора. В конце концов, Советник остановился, когда дошел до настоящего времени. — Думаю, я выпью сейчас, сэр. — Ты уверен? Шепард кивнул. — Просто возьму пиво. Я достаточно выпил его с Гаррусом с тех пор, как очнулся и Тали не будет возражать. Даже могу сообщить ей, что я с вами, и она, вероятно, просто скажет мне чтобы я хорошо провел время. Хотя после всего, что мне довелось услышать, я бы все равно не отказался. Совет выставляет меня как сумасшедшего! Я хуже, чем Сарен! — он встал и пошел обратно на кухню, пока говорил. — Так и есть, Шепард. И хотя согласен с тобой, я также могу понять их точку зрения. Угроза Жнецов для Совета почти невероятна. Я понимаю, почему они хотят представить Властелина, не более чем дредноутом гетов. — Невероятно, — пробормотал Шепард, качая головой в неверии. — Посмотрим, что мы сможем сделать, когда встретимся с Советом. Ты знаешь, что я тебя поддерживаю. — А как насчет остальных трех? — Я сомневаюсь, что Спаратус шевельнет хоть пальцем. Он все еще смущен из-за фиаско Сарена, поэтому не захочет слушать ничего, связанного со Жнецами. Тевос и Валерн могут прислушаться к голосу разума, но я думаю, что связь с «Цербером» возможно сыграет против тебя, по крайней мере, на данный момент. Все, что я могу предложить, это быть самим собой и бить на опережение, — он вернулся к дивану, передал бутылку Шепарду и оставил одну себе. — За что выпьем, Шепард? — За старых друзей, сэр. Они скрестили бутылки, продолжили общение с друг другом, наслаждаясь вкусом холодного пива.…
Совет из четырех представителей разных видов — человек, азари, турианец и саларианец — молча сидели вместе по одну сторону большого конференц-стола, и в данный момент просто смотрели на бывшего первого Спектра человечества. Сбоку от него, двумя креслами левее, расположился адмирал Хакет. Шепард фактически сидел в одиночестве, чувствуя себя немного не в своей тарелке. По-прежнему отказываясь носить форму, предоставленную ему «Цербером», он ходил по магазинам в поисках неформальной одежды, поэтому в настоящее время сидел в одних джинсах и черной футболке с названием одной из его любимых групп, написанное спереди. «Интересно, знает ли кто-нибудь вообще, кто такие «Охотники и Коллекционеры»?»* — Я уверен, что вам интересно, почему я созвал эту встречу. Благодарю Совет за то, что согласился встретиться со мной, — начал Шепард. Советник Тевос слегка кивнула головой. — Полагаю, вы понимаете, что у нас есть много вопросов, на которые мы хотели бы получить ответы, коммандер Шепард. — Я понимаю, Советник. И я открытая книга для вас. Мне сообщили о слухах о моем исчезновении, или, более того, о моей смерти, и о том, с кем я сейчас работаю. Я хотел бы положить этому конец. — Скажу прямо, коммандер, — заявил Советник Спаратус, — вы должны быть мертвы. Так где же вы были последние два года? — Я был мертв, советник. Насколько я знаю, во всяком случае, — Шепард заметил, как три нечеловеческих советника обменялись взглядами, выражающими замешательство, — мой корабль, «Нормандия», был атакован неизвестным судном. Мы до сих пор не уверены кем именно, но я думаю, что это, скорее всего, были Коллекционеры. У меня нет доказательств, просто назовите это интуицией. Предчувствием. В любом случае, во время атаки, меня выбросило в космос. Последнее, что я помню, это как я плыву прочь от корабля, когда мой кислород закончился, и я медленно задыхался… — Шепард заметил, как Андерсон уставился на него, когда он объяснял свою смерть. Коммандер слегка пожал плечами. — Следующим моментом в моей памяти, был яркий белый свет. — Загробная жизнь? — спросил Хакет. — Нет. Объект «Цербера». Через два года и двенадцать дней после уничтожения «Нормандии». — Какие у вас есть доказательства, подтверждающие ваши слова, коммандер? — спросил Советник Валерн. — Меня разбудили раньше, чем ожидалось. Это объясняет шрамы на моем лице. Объект подвергся атаке со стороны спящего агента изнутри. Мне удалось загрузить некоторые обрывки информации в мой омни-инструмент, когда я совершал побег. С тех пор мне сообщили подробности о моем извлечении и воскрешении — «Цербер» потратил миллиарды кредитов на мое восстановление. — Деньги были потрачены не зря, — решительно заявил Андерсон. — Коммандер, просто не верится, что подобная технология вообще возможна. Даже саларианская наука не настолько развита. Есть ли хоть что-то, что вы можете предоставить? — Эти детали также будут переданы, Советник. Я всего лишь солдат. Я, конечно, не понимаю всех тонкостей науки, которая должна вернуть меня назад. В настоящее время в моей команде есть саларианец… — Профессор Солус, мы в курсе, — заявил Валерн. — Да. Я не уверен, насколько охотно он согласится поговорить с вами, но проф может быть лучшим специалистом, чтобы объяснить те данные, которые мне удалось получить. — Хорошо, если то, что вы говорите, правда, и «Цербер» восстановил вас, поэтому вы все еще работаете на них? — продолжила Тевос. — Если вы думаете, что я работаю на них из благодарности, то нет, это не так. Я презираю террористов. Для вас прошло более двух лет после событий с Сареном и всех миссий, которые я выполнил за это время. Для меня прошло всего два месяца… плюс-минус. Но я помню все, как будто это было только вчера, и все, что сделал «Цербер». Конечно, мне вывалили целую кучу… дерьмовых оправданий о том, что произошло за это время. Но меня не очень интересуют их объяснения. Я помню то, что я видел, преступления, которые были совершены в их стремлении к «продвижению» человечества. Ничто из того, что они говорят, не изменит моего мнения. — Тогда почему вы все еще с ними? — Потому что существует угроза. Жнецы. — Ах, да, «Жнецы», — скептически сказал Спаратус, — синтетическая раса машин, которым суждено уничтожить все живое, что мы знаем. Мы давно отклонили это утверждение большинством голосов. «Этот придурок только что процитировал меня?» Шепард на мгновение стиснул зубы и перевел дыхание, прежде чем ответить. — Отлично. Я знаю, как вы втаптывали мое имя в грязь последние два года… — Коммандер… — Тевос решила сдержать его гневный порыв. Но Шепард поднял руку, чтобы прервать ее. — Послушайте, в некотором смысле, я не виню вас. Даже мне кажется, что я иногда немного схожу с ума, хотя я знаю, что видел. У меня до сих пор, временами бывают видения. Факт, и так будет всегда, заключается в том, что Властелин был Жнецом. Он был авангардом их сил, собирался открыть реле и впустить флот Жнецов, чтобы завершить этот цикл. К счастью, нам удалось временно предотвратить катастрофу, даровав Галактике отсрочку. Да, Жнецы все еще идут, но этот вопрос, пока можно отложить в сторону. В данный момент исчезают человеческие колонии, и кто-то должен отреагировать. Так как насчет этого, Советник Спаратус? Есть возможность, чтобы Совет вмешался и прислал помощь? Советник вздрогнул от прямого вопроса, но сохранил самообладание. — Человечество решило основать колонии за линией Траверса, коммандер. Они знали о рисках, посему это человеческая проблема. «Я спас ваши задницы, а вы все еще относитесь к нам как к гражданам второго сорта!» — Типично, — пробормотал Шепард, прежде чем повернуться к Хакету, — Адмирал, может ли Альянс помочь колониям? Хакет, сидя за столом без фуражки, провел рукой по волосам, прежде чем ответить. — Я буду честен, коммандер. Наши силы были разбиты во время битвы за Цитадель. Мы задействовали целый флот, чтобы нанести урон Властелину, Сарену и его гетам. Половина кораблей была уничтожена, еще четверть повреждена настолько, что некоторые до сих пор в стадии ремонта. Сейчас Альянс делает все, что может, но многие из этих людей просто не хотят нашей помощи. Они предпочли бы жить в колониях вне опеки Альянса. Шепард снова повернулась к Совету. — Вот почему я работаю с «Цербером». С НИМ а не НА него. Я не могу прояснить это различие иначе. Колонии исчезают из-за Коллекционеров. По причинам, которые нам до сих пор не удалось установить, они нападают на них и похищают население. «Цербер» поручил мне выяснить, почему они нападают именно на наши поселения. Он предоставил мне огромные ресурсы для устранения угрозы — новый корабль, кредиты, и дал возможность создать команду, с которой в конечном итоге, мы примем бой на родной планете Коллекционеров и покончим с их угрозой раз и навсегда. Не поймите меня неправильно. Я просыпаюсь каждый день, презирая себя за то, что меня окружают некоторые из этих людей. И каждый раз, когда я разговариваю с Тимом… — Тим? — спросил Андерсон. — О, Призрак. Он лидер «Цербера». Это мое имя для него, — Шепард остановился, когда даже Советники слегка засмеялись. — Советники, если бы я мог найти другой способ положить конец угрозе Коллекционеров, я бы сделал это. Но, как вы только что дали мне понять, Совет не желает помогать. Альянс в настоящее время не в состоянии сделать то же самое. «Цербер», несмотря на то, насколько отвратительна эта организация готова вмешаться и помочь. Я — человек. Как ясно сказал Советник Спаратус, это человеческая проблема. Совет на мгновение замолчал, глядя друг на друга, словно пытаясь договориться о том, что делать дальше. — Как обычно, коммандер, вы полны страсти к своему делу, — начала Тевос, — но ваша связь с «Цербером» все еще недопустима для нас. — И это проблема для Совета, — добавил Валерн. — Но… мы верим вам, коммандер, — неожиданно сказал Спаратус. Шепард, должно быть, выглядел потрясенным, поскольку Спаратус почти незаметно кивнул головой, — у нас есть отчеты о ваших контактах с «Цербером», коммандер. Мы знаем, что вы сотрудничаете с данной организацией только по такой причине, как эта. — Мы обсуждали, что может произойти до этой встречи, Шепард. Я уже объяснил кое-что из того, что вы уже рассказали мне с момента вашего прибытия на Цитадель. Теперь, Совет не может открыто поддержать вашу нынешнюю кампанию. Но что мы можем сделать, так это восстановить полномочия Спектра. Вы снова получите доступ ко всему, что может предложить этот статус, — Андерсон объяснил далее. — Я благодарю вас, Советники. — Мы также можем предоставить информацию, когда сможем, коммандер, — Тевос продолжила, — однако мы не будем предоставлять эти сведения, пока вы находитесь на борту корабля «Цербера», поскольку просто не можем доверять кому-либо еще, с кем вы можете работать. Мы попросим вас посетить Цитадель и поговорить с советником Андерсоном, если мы обнаружим что-нибудь стоящее. Шепард посмотрел на Андерсона и кивнул. — С точки зрения Совета и Альянса, «Цербер» — террористическая организация, и с ней будут продолжать обращаться как с таковой. Однако, мы уведомим все флоты, что ваш корабль должен быть оставлен в покое. Однако, можем ли мы попросить вас ограничить ваши передвижения Терминусом? Мы не будем препятствовать вам посещать пространство Совета, но все, что можем сделать, это попросить ограничить ваши путешествия через эти области. — Конечно, Советники. — Однако, вам и вашей команде будет предоставлена свобода передвижения по Цитадели. Мы сообщим в СБЦ, что все члены экипажа вашего корабля должны остаться неприкосновенными. Шепард был слегка шокирован и определенно не ожидал всего этого. На половину он ожидал, что его арестуют, допросят, а затем посадят в тюрьму. — Я не знаю, что сказать, советники, кроме как спасибо. — Ваш вид сейчас находится под угрозой, коммандер. Мы не можем придумать никого лучше для решения этой проблемы, — заявила Тевос. — И, в конце концов, коммандер, мы все равно благодарим вас за то, что вы решили спасти наши жизни, — закончил Спаратус. — Есть ли еще что-нибудь, что вам нужно, коммандер? — спросил Валерн. — Мне просто нужно поговорить с адмиралом Хакетом. В остальном, Советники, у меня больше нет никаких просьб. — Очень хорошо, коммандер, — заявила Тевос, когда все четверо встали, Шепард и Хакет последовали их примеру, — если мы получим какую-либо информацию, которую сочтем важной для вашего текущего расследования, мы постараемся сообщить вам как можно скорее. И коммандер, — Шепард посмотрел на Тевос, которая слегка усмехнулась, — мы рады видеть вас живым. Затем члены Совета повернулись и вышли из комнаты. Андерсон обошел стол, чтобы присоединиться к Шепарду и Хакету. — Так зачем именно вам понадобилось мое присутствие здесь, коммандер? спросил Хакет, как только Совет исчез. — Я так понимаю, мой нынешний статус — «погиб в бою», сэр? — Хакет кивнул. — Есть ли шанс изменить его? — Трудно вернуть к жизни мертвого человека, коммандер. Много вопросов и бумажной работы. Добавьте к этому, что Альянс уже знает о вашей нынешней… ситуации, скажем так. — Я все еще солдат Альянса, сэр. Старая пословица. «Разрежьте меня, и я истеку синей кровью».* Хакет поднял руку. — И я так думаю, коммандер. Но в данный момент ситуация невероятно неловкая. Я знаю, что многие члены парламента Альянса хотели бы, чтобы вас доставили на допрос. Остается много вопросов по поводу вашего исчезновения, хотя сейчас я могу сообщить им о вашем местонахождении в течение последних двух лет. Поверят ли они в это или нет… — Данные с моего омни-инструмента могут быть доступны Альянсу, если потребуется, сэр. — Хорошо, — Хакет кивнул. — Адмирал, у меня есть идея, — объяснил Андерсон, — мы знаем, что у Альянса много новобранцев спецназа. Даже я знаю, что иногда в земных силах существовали организации черных оперативников, которые выполняли миссии, которые Альянс не может официально признать. — То есть вы хотите сказать, что мы должны дать понять, что Шепард все это время был под прикрытием, Советник? Или, по крайней мере, удалить запись о его смерти и установить его нынешний статус агента под прикрытием? — Неплохая идея, сэр, — ответил Шепард, — честно говоря, я был бы рад передавать информацию о том, что мы делаем в отношении угрозы Коллекционеров и любой миссии, которую я выполняю. — А как насчет передачи информации относительно самого «Цербера»? — Это может быть несколько сложнее, советник. На моем корабле установлен бортовой ИИ, который имеет ряд блоков, ограничивающих доступ к данным. — Делайте, что можете, коммандер, но не совершайте ничего, что могло бы подвергнуть опасности вас или вашу миссию. Только в этом вопросе я согласен с Призраком — Коллекционеры должны быть остановлены. — Согласен, адмирал. — Хорошо. Я вернусь на Арктур и немедленно доложу правительству. Я постараюсь добиться вашего восстановления в должности как можно скорее, но, возможно, нам придется держать многое в секрете до поры до времени. Это может быть полезно для обеих сторон. В остальном, чертовски рад видеть вас живым, коммандер, — сказал Хакет, протягивая руку Шепарду. Они обменялись рукопожатием, после чего они отсалютовали друг другу. Затем Хакет пожал руку Андерсону, после чего повернулся и вышел из конференц-зала, оставив Андерсона и Шепарда наедине. — Что ж, все прошло гораздо лучше, чем я ожидал, — заявил Шепард, — даже Спаратус показался… дружелюбным. — Честно говоря, я тоже удивился. Никогда бы не подумал, что он согласится на восстановление статуса Спектра. Полагаю, это способ помочь в борьбе с угрозой Коллекционера, не задействуя реальные активы Совета в игру. — Я приму любую помощь, которую смогу получить, Андерсон. — Все еще хотел бы сделать больше, Шепард… Но моя дверь всегда открыта. Шепард лишь слегка усмехнулся. — Не волнуйтесь, сэр. Я не буду чуждаться. — Приятно слышать. Пойдем, оформим вновь обретенный статус.…
Гаррус шел через Палаты, длинными, резкими шагами, когда толпа расступалась перед ним. Турианец удивлялся, почему обыватели казались почти запуганными, когда уходили с дороги. Он знал, что теперь он ведет себя по-другому. Конечно, с большей целеустремленностью, чем раньше. Но, возможно, все дело в шрамах, которые он теперь носил после попадания в лицо. Его броня была вся побита и покрыта трещинами. Шепард уже сказал, что достанет ему новую броню, хотя Гаррус еще не был готов расстаться со старым комплектом. Он не был сентиментальным, но она все еще что-то значила для него, и он просто еще не был готов сменить ее. Это был хорошо знакомый район Палат, несмотря на то что прошло достаточно времени с тех пор, как он здесь побывал в последний раз. Он замедлил шаг, приближаясь к клинике, и волна вины внезапно накрыла его. «Что, если она даже не хочет со мной разговаривать? Я ведь просто встал и ушел, ничего не сказав…» Остановившись перед дверью, он глубоко вздохнул, затем нажал на кнопку и вошел внутрь. Клиника оказалась относительно пустой, и Гаррус медленно обошел колонну, отделявшую приемную от небольших палат. Он остановился, увидев, что Хлоя сидит за своим столом спиной к нему. Турианец открыл было рот, чтобы что-то сказать, но обнаружил, что во рту пересохло, и решил просто слегка кашлянуть. Она повернулась и посмотрела на него, уронив датапад на пол, очевидно, в шоке, хотя то ли от него, то ли от его внешности, то ли от сочетания этих факторов, Гаррус не знал точно. Он внимательно наблюдал за ней, пока Хлоя медленно поднималась со стула, на мгновение прикрыв рот рукой, прежде чем сделать шаг вперед. — Гаррус? — тихо спросила она. Он переминался с ноги на ногу, то же чувство неловкости снова охватило его, как и в тот первый раз, когда он нашел в себе смелость сказать ей о своих чувствах. — Привет, Хлоя. Она сделала еще один медленный шаг вперед. — Ты жив? — С чего ты решила, что я мертв? — Ну, ты просто исчез однажды, не сказав ни слова, а потом прошло столько времени… Я просто… я просто предположила, что случилось худшее. Вот почему я послала сообщение коммандеру Шепарду. До меня донеслись слухи о его возвращении и подумала, что если он жив, возможно, есть шанс… что ты будешь с ним. — Это длинная история… Она остановилась в нескольких сантиметрах от него, ее глаза искали его собственные, прежде чем она подняла руку и слегка коснулась его лица, проведя кончиками пальцев по шраму. — Что случилось? Он переместил руку туда, где была рука Хлои. — О, это? Ракета. — Ракета? — Да. Хлоя опустила руку на бок, но продолжала всматриваться в его лицо. — Где ты был, Гаррус? Почему тебя так долго не было? — Омега. — Омега? Что ты делал на Омеге? — У меня были дела, которые мне нужно было сделать. — О… Так… Почему ты здесь, Гаррус? — Я… мне жаль, Хлоя. Хлоя хотела что-то сказать, но потом передумала. Вместо этого она с горечью спросила — За что? — Я просто ушел, ничего не сказав. Но после убийства Шепарда я был просто… потерян. И полон ярости. Ненависти. Злости. И я хотел отомстить. За все… зло. Вот почему я ушел. Мне просто нужно было сделать что-то… хорошее. Исправить ситуацию. И я не мог сделать это здесь. — Почему ты не сказал мне? — Я не знаю… Я не думал, наверное. Мне просто нужно было уехать. — Даже от меня? — От тебя? Духи, нет Хлоя. Ты была одной из немногих хороших вещей в моей жизни в то время. Хлоя улыбнулась на краткий миг, но улыбка тут же померкла. — Ты причинил мне боль, Гаррус. Просто ушел вот так, без единого слова. И незнание… — Прости… — Мы ходили всего на несколько свиданий, я знаю. Но я думала, что мы уже установили связь. Но потом ты просто ушел от меня, и я понятия не имела, жив ты или мертв. Или что ты делаешь. Или если ты ранен и тебе нужна моя помощь. Именно незнание причиняет наибольшую боль, Гаррус. Гаррус не мог придумать, что сказать, чтобы исправить ситуацию, и опустил голову, не в силах смотреть ей в глаза. Он знал, что обидел Хлою. И он чувствовал себя виноватым с тех пор, как уехал. Но он был так увлечен происходящим на Омеге, что старался даже не думать о том, кого он оставил позади. — Может быть, мне стоит просто уйти… — тихо сказал он, собираясь повернуться и уйти. Он почувствовал, как его схватили за руку, когда он уже собирался сделать шаг. — Неужели ты так легко сдашься, офицер Вакариан? Гаррус повернулся, чтобы снова посмотреть на женщину, и вздохнул, прежде чем начать. — Я не силен в этом, Хлоя. Я никогда не был хорош в этом. Что у меня хорошо получается, так это подкараулить кого-нибудь на расстоянии тысячу ярдов и всадить пулю в голову. А это, — сказал он, жестикулируя между ними, — честно говоря, я не имею ни малейшего понятия. — Я знаю, Гаррус. Именно эта неловкость в тебе мне всегда нравилась. Она делала тебя почти… уязвимым в некотором смысле. Вот почему я всегда надеялась, что однажды ты вернешься. Вот почему я никогда не двигалась дальше, потому что у меня всегда была надежда, что ты вернешься ко мне… — Гаррус был удивлен ее откровенностью, и это, должно быть, было заметно. — Не пойми меня неправильно, Гаррус. Я все еще чертовски злюсь на тебя, и буду зла еще долгое время. Но… я также понимаю. Я видела тесную дружбу между тобой и коммандером, и немного понимаю, почему ты должен был сделать то, что сделал. Гаррус не отрывал взгляда от Хлои, когда она закрыла расстояние между ними, закинув руки ему на шею и прижавшись щекой к передней части его брони. — Я просто жалею, что ты не сказал что-нибудь в то время. Просто чтобы я знала. Гаррус не мог придумать, что сказать, поэтому он просто обхватил ее руками и прижал к себе. Он решил, что попытается донести до нее свою точку зрения этим простым действием. Он услышал ее вздох когда он нежно сжал ее в своих объятиях. — Ты сейчас занята? — Нет. — Не хочешь ли выпить со мной? Я могу рассказать тебе, чем я занимался на Омеге. — С удовольствием, Гаррус. Гаррус отпустил Хлою, обняв ее за талию, когда она слегка откинулась назад и посмотрела на него с легкой улыбкой на лице. Он поднес руку к ее лицу и коснулся ее щеки. Правой рукой она подняла левую и взяла его за руку. — Хорошо.*