Красная нить или Братство 2.0

Чёрный автомобиль плавно затормозил возле входа в ресторан, и Ами, взглянув на неоновую вывеску, горящую белыми огнями, не сумела сдержать вырвавшийся из груди вздох облегчения. Верно истолковав реакцию спутницы, Зойсайт приподнял брови в наигранном недоумении и, тихо рассмеявшись, спросил: — Неужели ты думала, что я выберу ресторан, принадлежащий Кунсайту, желая столкнуться с ним или Макото? Ами повернулась к мужчине, чьё лицо практически полностью скрадывал полумрак, царивший в уютном салоне автомобиля, и лишь весёлые нотки, прозвучавшие в голосе, позволяли понять его настроение, и, не смутившись, ответила: — Допускала подобную возможность. И вновь прозвучал негромкий, лёгких смех, в котором легко угадывалось одобрение. Ами буквально кожей ощущала пронзительный взгляд изумрудных глаз, выворачивающий душу наизнанку и заставляющий её пульс биться чаще. Не желая продолжать разговор, напоминающий неловкую прелюдию, Ами подхватила портфель, лежащий всё это время на кожаном сиденье автомобиля между ней и Зойсайтом, и, с силой распахнув дверь, вышла в осенний вечер. С наслаждением вдохнув влажный воздух, девушка почувствовала, как холод отрезвляет и успокаивает. Незаметно подошедший со спины Зойсайт, приглашающим жестом указал на стеклянные двери ресторана, и пара, держась на почтительном расстоянии друг от друга, двинулась вперед, однако Ами остановилась на каменных ступенях и обратилась к мужчине с внезапным вопросом: — Ты не отпускаешь машину? Водитель будет ждать? — и, дождавшись утвердительного кивка, Ами мельком посмотрела на маленькие наручные часики. Верно понимая ход мыслей спутницы, Зой произнёс: — Водителю назначен хороший оклад, в том числе и за не нормированность рабочего дня. Если вдруг что-то не устраивает, то легко найти замену. — Безусловно, — с напускным равнодушием кивнула Ами, отлично знающая принципы рыночной экономики. И, казалось, на этом вопрос был исчерпан, однако девушка после недолгого колебания добавила, не стараясь сдержать досады, звенящей в голосе: — Вне зависимости от количества денег, которое ты платишь своим сотрудникам, они остаются людьми, верно же? Не дожидаясь ответа, Мицуно толкнула дверь и первой вошла в неожиданно уютный ресторан, и тотчас донёсся волшебный аромат кухни, которую девушка для себя определила, как европейскую. Зойсайт бесшумно выдвинул стул, и Ами, кивнув в знак благодарности, опустилась на широкое, удобное сидение, позволяющее расслабиться. Мужчина сел напротив и, взяв в руки предложенное меню, посмотрел на спутницу: — Ты голодна? Ами отрицательно качнула головой: она лишь позавтракала в этот день, но от волнения и усталости есть не хотелось. Девушке не терпелось начать разговор, пока все мысли были чётко подчинены разуму, а не чувствам, грозившимся взять вверх. Прежняя неловкость сменилась всё возрастающим напряжением, однако, казалось, это совершенно не беспокоило Зойсайта: мужчина лишь послушно отложил меню и взял в руки винную карту: — Я бы с удовольствием выпил вина, — не отрывая внимательного взгляда от страниц и с удовольствием растягивая слова, произнёс Зой, — бокал, а лучше парочку бокалов красного сухого… — Я думала, ты предпочитаешь чай, — несмотря на легкую нервозность, уголки губ Ами слегка приподнялись, а в синих глазах мелькнуло понимание. — Верно, — согласно кивнул мужчина, удивлённый реакцией спутницы, — обычно я избегаю алкоголь, отдавая предпочтение чаям, изредка кофе, но… — Зойсайт осёкся, не закончив фразу: начиная с выпуска в Университете он мог по пальцам одной руки пересчитать те вечера, когда позволял себе выпить хоть каплю алкоголя, однако сейчас он был твёрдо уверен, что не нужен повод, чтобы выпить бокал сухого красного вина, терпкий вкус которого приносил истинное наслаждение. Изумрудные глаза чуть сузились, а чёрные зрачки расширились: именно это вино заказал для него Джедайт в их прошлую встречу. — Ужасно, ужасно хитрый жук, — обращаясь сам к себе, прошептал Зойсайт, покачав головой, и мягкая улыбка тронула до этого напряжённые губы. — Я могу предложить тебе бокал вина? Просекко? — Зой вновь обратился к спутнице, переводя тему. — Чай, — коротко ответила Мицуно, понимая, что обязана сохранять разум трезвым, так как всё сильнее стучащее сердце в груди являлось ненадёжным советчиком. Зойсайт чуть поджал губы, однако, не прокомментировав выбор Ами, озвучил заказ официанту. Скрестив тонкие пальцы, мужчина опустил на них подбородок и пристально посмотрел на Мицуно, и та смело ответила на его взгляд. Ами не торопила Зойсайта начинать разговор, восседая с абсолютно прямой спиной, лишь её взгляд выдавал тревогу и нетерпение. Очень скоро на белоснежную, накрахмаленную скатерть опустились бокал изысканного вина и чайник из голубого фарфора, из носика которого вырывался пар. Официант наполнил чашку с белоснежными стенками чаем, и Зойсайту хватило одного взгляда, чтобы по цвету напитка определить, что тот заварен излишне крепко. Однако Ами, казалось, совершенно не волновали подобные мелочи, и прежде чем Зой успел проронить хоть слово, девушка сделала глоток, и чашка с негромким звоном вновь опустилась на блюдце. Решив последовать примеру спутницы, мужчина поднял бокал, и ноздрей коснулся тонкий аромат вина. Опустив веки, Зойсайт пригубил напиток, едва касаясь губами бокала. — Как ты, Зойсайт? — не выдержав, тихо спросила Ами, нарушая затянувшуюся паузу. — Неплохо, — осторожно ответил Зой, до этого внимательно наблюдающий за собеседницей. — Если говорить искренне, то впервые минуты мне казалось, что я схожу с ума… — Это нормально, — с горькой усмешкой прокомментировала Мицуно, понимая чувства Лорда после пробуждения. — Моё сознание словно зациклилось на моменте моей последней смерти… — голос Зойсайта звучал на удивление спокойно, возможно, благодаря состоявшемуся ранее разговору с Джедайтом. — Меня охватила жажда мести. Ненависть затмила разум. Я хотел лишь одного… — и хотя в изумрудных глазах зажглись хищные огоньки, мужчина осёкся, сумев не попасть вновь во власть болезненных воспоминаний. — Моей смерти, — будничным тоном закончила Ами мысль Зойсайта. — И это первое, за что я хотел извиниться… — Зой легонько стукнул ногтем по тонкому стеклу бокала. Слова не желали срываться с губ, застревая где-то в горле: необходимо было признать, что их столь болезненное прошлое, в котором они были парой, а после врагами, имело мало значения, вес имело лишь настоящее, когда Ами, позабыв предательства и обиды, последние годы незримо оберегала Зойсайта. Едва ли мужчина осознавал, что его жизненное кредо: «за зло плати большим злом» внезапно дополнилось: «за доброту — добром», что странным образом, меняло и всю философию жизни. Воспоминания о прошлых жизнях стихийно смешивались с настоящим, возвращая Зойсайта к настоящему себе. Наконец, мужчина продолжил говорить: — Прости, что пытался тебя убить… «За какую из всех попыток ты извиняешься, Зойсайт?» — промелькнуло в голове Ами, однако девушка, догадываясь, насколько тяжело сейчас даются Зойсайту слова, ни на йоту не изменилась в лице. — Прости, что навредил тебе, — закончил Зой и вновь стукнул по бокалу, и на этот раз по поверхности бордового напитка пошла мелкая, едва заметная рябь. Взгляд зелёных глаз метнулся к забинтованному запястью Ами, служившим живым напоминанием об ошибке, которая могла стать роковой. Не сдержав невольный порыв, Зойсайт протянул руку, желая коснуться прикрытых ран, однако Мицуно, перехватив взгляд мужчины — и уловив в нем вину и сострадание, рывком убрала руку, прежде спокойно покоившуюся на столе, и поспешно поправила рукав, скрывая белую ткань бинтов. — Не стоит извиняться, Зойсайт, — поспешно заговорила Ами, надеясь сгладить неловкость произошедшей ситуации, — приняв решение быть с тобой рядом в момент пробуждения, я прекрасно осознавала возможные риски. — Благодарю, — кивнул Зой, но отчего-то после слов девушки холодная тяжесть на душе не ослабевала. — Но… — вновь раздался мягкий голос Мицуно, — это было лишь первым. За что ты ещё хочешь извиниться, Зойсайт? — Амелия… — выдохнул мужчина, где-то в глубине души желая быстрее окончить этот тяжёлый разговор. Бархатистый голос прозвучал неожиданно тепло и непринужденно, но Лорд резко замолчал, едва истинное имя принцессы Меркурия впервые сорвалось с его губ. Зой, нервно сделав глоток вина, замер, прислушиваясь к себе, — сердце молчало, лишь смутно знакомое чувство заворочалось где-то в глубине, и виновато посмотрел на Ами, не замечающей его сомнений. Девушка удивлённо распахнула глаза и с недоверием воззрилась на собеседника: Зой сумел вложить невозможно много нежности в столь короткое слово, всего лишь назвав её по имени. Голос Зойсайта, лишённый обычной злой насмешки, прозвучал расслаблено и мягко, а на смену привычным ноткам превосходства пришла необыкновенная ласковость. Отчаянно подавляемые чувства поднялись в душе девушки с новой силой, с лёгкостью разрушая кажущуюся прочной стену напускного равнодушия. Впервые Амелия услышала подобную искренность от Зойсайта, когда не смогла ответить на его признание в любви: вместо ожидаемого гнева и негодования, который должен был обрушить на неё обиженный юноша, Третий Лорд принял отказ с пониманием и покорностью, лишь лёгкая полуулыбка выдавала его непоколебимость. Надежда затеплилась в груди, заставляя сердце бешено колотиться о рёбра, и от громкого стука зашумело в голове. Однако робкая надежда, угасла также мгновенно, как и вспыхнула: лишь сейчас Ами заметила застывшее непонимание в изумрудных глазах бывшего возлюбленного и судорожно стиснутые зубы. Мицуно на мгновение прикрыла глаза и с шумом выдохнула накопившееся напряжение: один из них сегодня вновь столкнётся с отказом, и на этот раз разбитое сердце предстоит баюкать ей. Мицуно отодвинула от себя чашку с чаем и произнесла внезапно охрипшим голосом: — Пожалуй, сегодня я тоже предпочту выпить вина… Коротко кивнув, Зойсайт жестом подозвал официанта, и через пару минут на стол опустился второй бокал и бутылка сухого вина. Ами подняла бокал, наполненный вином, и невидящим взглядом посмотрела куда-то поверх левого плеча сидящего напротив собеседника. Девушка чуть приподняла голову, словно надеясь, что это простое движение поможет сдержать слёзы: буря эмоций, бушующая в груди, стихала, оставляя после себя лишь горечь и холодную пустоту. Зойсайт слегка склонил голову влево и внимательно посмотрел на Ами, и хотя, знал, что сейчас любые слова будут лишними, он вновь заговорил, желая расставить все точки над «i»: — Ами, — Зой не решился вновь назвать истинное имя принцессы, — ещё не все воспоминания вернулись ко мне, но вспомнил я достаточно… — Невольно следуя советам Джедайта, Зойсайт желал быть предельно честным с девушкой, сидящей напротив него, ведь честность — оставалась единственным, чем он мог отплатить за её доброту. — Я помню, что заказал кольцо для нашей помолвки намного раньше, чем мог просить тебя и твоих родителей об этой чести… — голос мужчины невольно дрогнул: то самое кольцо, которое он взял с собой прежде, чем покинуть кабинет, казалось, тянуло карман его брюк, словно напоминая о себе. Однако Зойсайт, чётко осознавая, что и в этой жизни их история жизней вновь не закончится сказочным «долго и счастливо», отчего-то не мог решиться вернуть Амелии принадлежащее по праву кольцо. — Помню и тот день, когда впервые встретил тебя: ты стояла возле тронов, на которых восседали твои мать и отец… — глубокий голос мужчины вновь заполнил тишину опустевшего в столь поздний час зала ресторана. Зойсайт был крайне недоволен и даже не пытался скрыть своего настроения, следуя за Эндимионом по длинным коридорам королевского дворца Меркурия. Парень изредка бросал на широкую спину принца пристальные взгляды, словно желая заставить развевающийся от быстрой ходьбы плащ дымиться. Уж кого и следовало взять с собой на Меркурий, так это Четвёртого Лорда, который, без сомнения, зашёл бы в приступе истерической радости при виде королевской библиотеки… Хотя Зойсайт должен был признать, что Джедайт и оказался первым, кому поступило предложение от Эндимиона отправиться с визитом на Меркурий, когда стало известно об отсутствии привычного сопровождающего в деловых поездках — Кунсайта. Однако этот хитрец, едва услышав распоряжение, с видимым усилием оторвал лживый взгляд от бумаг и устало посмотрел на принца… почему лживый? Без сомнения, Джедайт работал невероятно много, если не больше всех, то уж точно больше Зойсайта и Нефрита, но Четвёртый Лорд никогда не уставал от бумаг, лишь от людей. Зойсайт раздражённо сжал зубы до скрежета и бросил очередной красноречивый взгляд на спину Эндимиона, искренне не понимая, чем он сможет помочь его на сегодняшней встрече: Меркурий не был одной из тех планет, жители которых мечтали всадить наследному принцу кинжал в сердце. Зой был вынужден резко остановиться, когда Эндимион внезапно замер, не дойдя нескольких шагов до высоких окованных дверей, ведущих в большой зал, и пристально посмотрел на сопровождающего его Лорда. — Ваше Величество? — с несвойственным ему формализмом склонил голову Зой, отвечая на взгляд принца. — Зойсайт, с этого дня на переговорах помимо короля и королевы будет присутствовать наследная принцесса: в будущем именно с ней нам предстоит вести дела, — со стальными нотками в голосе произнёс Эндимион, однако, словно что-то рассмотрев в изумрудных глазах собеседника, принц добавил тихим, просящим голосом: — пожалуйста, будь лапушкой. Довольная улыбка, растянувшая губы Зойсайта, совершенно не успокаивала, однако Эндимион был уверен в своих людях и потому со спокойным сердцем вошёл в распахнутые двери. Третий Лорд, следующий за принцем, преобразился, едва переступил порог Большого зала: его лицо приобрело серьёзное, даже почтительное выражение, и ничто не могло свидетельствовать о его истинных чувствах. С должным уважением поприветствовав королевскую семью, Зойсайт, казалось, лишь на пару секунд задержал свой взгляд на принцессе Меркурия, ровно столько, сколько позволял этикет, однако он продолжил изучать возможного союзника или врага из-под густых чёрных ресниц. Без сомнения, девушка была красива, однако столь прекрасные большие синие глаза, с влюбленностью смотрящие на окружающий мир, заставили губы Зойсайта едва заметно дрогнуть в злой усмешке: принцесса Амелия напомнила оленёнка, ласкового и ведомого зверя, который падёт при первой же охоте, испугавшийся лая гончих. Зойсайта раздражала покорность, с которой девушка стояла возле трона родителей. И пускай именно к этому обязывал королевский этикет, которому неукоснительно следовали правители планет Лунного Альянса, но Третий Лорд знал наследника, никогда не игравшего роль безвольного барашка в тени отца, — Эндимиона, — и именно ему поклялся в верности Зойсайт. Внезапно раздражение и недовольство сменил азарт, и Третий Лорд вновь в открытую взглянул на Амелию: подобная покорность — хорошее качество, если стать первым, кто этим воспользуется. Не зная о мыслях Лорда, стоящего позади принца Земли, Амелия, почувствовав его заинтересованный взгляд на себе, позволила уголкам губ дёрнуться вверх в неком подобии улыбки. — Значит, это был всё-таки расчёт? — успев совладать с чувствами, прервала Ами собеседника, желая подвести итог разговора. Девушка небольшим глотком допила вино и бросила на собеседника беглый полувопросительный взгляд, рассеянно водя подушечкой пальца по ободку пустого бокала. Зойсайт знал, что очень скоро разуверился в своих суждениях: то, что на первый взгляд он принял за покорность, оказалось внутренним спокойствием, которое никогда не было присуще своевольному и вспыльчивому Лорду. Однако не имея права продолжать мучить Ами собственными воспоминаниями, Зойсайт произнёс, отвечая на вопрос: — Не знаю: я не помню своих чувств, — взгляд Лорда, ранее скользивший по картинам, по стенам, по столу, наконец, обратился к девушке, — я не помню, что любил тебя, Амелия… Ами сама наполнила опустевший бокал вином и сухо улыбнулась своим мыслям: в глубине души она знала исход этого разговора, услышав безжизненное «нам нужно поговорить» вместо заветных трёх слов. — И это второе, за что я хотел извиниться, — тихим голосом произнёс Зой, наблюдая за девушкой. — Прости меня, Амелия. — И вновь тебе не за что извиняться, Зойсайт, — ровным голосом произнесла Ами, не избегая взгляда изумрудных глаза мужчины, — не столь важно, какие чувства ты испытывал ко мне в прошлом: даже если я и была обманута тобой, то лишь потому, что сама хотела обмануться. И в этой жизни ты не обязан любить меня, и уж тем более извиняться за свои чувства… — девушка в задумчивости прикусила нижнюю губу, а после продолжила говорить, — без сомнения, мы оказались связаны, Зойсайт, но, возможно, именно сейчас, прояснив наши отношения, мы разорвали эту нить и стали свободны… — Свободны? — переспросил мужчина, с прищуром смотря на Ами. — Четыре Генерала Земли и столько же принцесс планет внутреннего круга, но это ровным счётом ничего не значило, — с готовностью пояснила Мицуно, явно неоднократно размышляя над этим вопросом ранее, — не нужно искать в простом совпадении сакральный смысл и насиловать душу не своим человеком, — закончив говорить, Ами постаралась улыбнуться, однако улыбка вышла немного болезненной. Зойсайт приоткрыл рот, собираясь уточнить у Ами: не он ли тот самый человек, о котором она говорит, но тут же сомкнул челюсти. Немного помолчав, Зой осторожно поинтересовался: — И что теперь? — Зависит от того, стоит ли мне ждать уведомление об увольнении, — усмехнулась Ами, легонько покачивая ногой в изящной туфельке. Зойсайт поставил локоть на стол и, оперевшись виском на указательный палец, исподлобья посмотрел на девушку: он обещал себе быть честным с Амелией, но имел ли он право после произошедшего разговора, признаться, что несмотря на отсутствие любви, он успел привязаться к ней. — Меня устраивает всё, как было, — наконец, произнёс Зойсайт, решив прикрыться полуправдой, не желая ещё больше тревожить чувства Ами, однако, заметив, нехороший прищур синих глаз, вопросительно протянул: — или?.. — Давай вернёмся на несколько недель назад, когда бессонница еще не стала твоей частой гостьей? — и хотя голос Амелии звучал всё также спокойно, впервые за вечер мужчина уловил в нём просящие нотки. — Ты хочешь вернуться к тому времени, когда мы виделись, самое частое, раз в неделю на совещаниях и изредка сталкивались в коридорах? — не сумев скрыть неудовольствие в голосе, уточнил Зой и плотно сомкнул губы, отчего обычно выразительное лицо превратилось в красивую маску. — Нам нужны границы, Зойсайт, — уверенно произнесла Ами, но, увидев недоверчивость в глазах собеседника, добавила уже мягче: — мне нужны границы. Я с уважением отношусь к твоим чувствам и взамен прошу о том же. Зойсайт беспомощно развёл руками, вынужденно принимая условия Амелии. Зойсайт и Ами оказались последними гостями ресторана, и едва они вышли, в зале приглушили свет. Ночь уже давно вступила в свои права, и осенняя непогода лишь усилилась: капли дождя искрились в свете яркого экрана смартфона Ами и, казалось, на лету превращались в крошечные льдинки, царапая кожу. Зой дёрнулся, желая накинуть на хрупкие плечи девушки свой пиджак, но вовремя осёк себя, вспомнив, что тот покоится на диване в тёплом кабинете. Мужчина взглянул на Амелию, желая что-то сказать, однако порыв ветра резко взметнул тёмные волосы, обнажая тонкую нежную шею, украшенную нитью золотого колье, и взгляд зелёных глаз затуманился: Зойсайта охватило внезапное, необъяснимое желание, прижав принцессу к себе, накрыть губами её губы и целовать, пока она не начнётся задыхаться от страсти. К счастью, в следующий момент белый свет фар подъезжающего автомобиля осветил парковку перед рестораном, разрушая магию момента и спасая Зойсайта от очередной ошибки. Мужчина тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение, и двинулся вперед, но неподвижно стоящая Ами заставила его вернуться к дверям ресторана: — Ты не поедешь? — Нет, я вызвала такси, — Амелия качнула головой, подняв смартфон в подтверждение своих слов, и чуть тише добавила: — границы, Зойсайт. — Забавно, — улыбнулся мужчина, однако улыбка вышла достаточно едкой, словно происходящее совершенно не казалось ему таковым, — забавно, что у вас с Джедайтом нет никаких границ. — Зой толкнул заостренным носом туфли лежащий на крыльце мелкий камешек, и тот, подскакивая, покатился по ступеням. Чувствуя на себе вопросительный взгляд синих глаз, мужчина произнёс: — я видел, как Джедайт встречал тебя с работы ночью. — Мы друзья, — коротко ответила Ами, не считая нужным пускаться в путаные объяснения. — Друзья, конечно, — легко согласился Зой, однако он очень хорошо помнил о тех, возможно, и мимолетных чувствах Джедайта к студентке Ами Мицуно. И хотя сейчас для Четвёртого Лорда существовала лишь одна женщина — Рей Хино, — в груди Зойсайта неприятно засаднило. Громкий шум мотора прервал разговор: к отдельно стоящему зданию ресторана стремительно приближалось жёлтое такси, выглядящее неестественно ярким пятном в сумраке ночи. — До свидания, господин директор, — без тени насмешки попрощалась Ами и направилась в сторону автомобиля, желая, как можно скорее оказаться дома и уснуть: утром все тревоги и страхи испарятся словно роса с восходом солнца. — Госпожа Мицуно, — окликнул девушку деланно вежливый голос, — как доберетесь до дома, прошу сообщить об этом нашему общему другу Джедайту, — и заметив удивление на лице обернувшейся Ами, Зойсайт, не сдержав саркастичные нотки, добавил: — надеюсь, это не нарушает границы? Проводив взглядом такси, Зойсайт неспешно опустился в тёплый салон автомобиля и прикрыл глаза, лишь сейчас понимая насколько он замёрз и устал. В голове пусто звенело, а сердце камнем тянуло вниз. Машина плавно тронулась с места, слегка покачивая и убаюкивая пассажира. — Господин, Вас отвезти домой? — раздался негромкий голос водителя. Зойсайт открыл глаза и упёрся взглядом в боковое окно: автомобиль неторопливо подъезжал к пустому в столь поздний час перекрестку, зелёный свет светофора рассеивался в туманной дымке. — В офис, — сухо ответил Зой. В ответ на его слова раздались ритмичные щелчки, и машина плавно повернула направо. Всё тем же безразличным тоном и, не отрывая взгляда от окна, мужчина спросил: — Вам нравится эта работа? — Да, господин директор, — осторожно ответил водитель. Правый уголок губ Зойсайта дрогнул: иного ответа просто не могло прозвучать. — А семья? У Вас есть семья? — Да, господин, — вновь донёсся голос с водительского сидения, и, несмотря на то, что Зой не видел лица собеседника, возникшее напряжение от внезапных вопросов ощущалось физически, — жена и полуторагодовалая дочь. За окном быстро мелькали пустынные ночные улицы, здания с погасшими вывесками, стеклянные небоскребы, царапающие чёрное небо. — Зайдите завтра в отдел кадров, — после недолгого молчания произнёс Зойсайт. — Вы увольняете меня, господин? — не сразу решился высказать своё предположение водитель. Несмотря на осторожный и по-прежнему вежливый тон, Зой слегка поморщился, однако причин для недовольства у него не должно было быть: он мог винить лишь себя за столь неоднозначную репутацию руководителя. — Нет, распишитесь в приказе о предоставлении пяти оплачиваемых выходных и в приложении к трудовому договору: Ваш рабочий день будет длиться с восьми утра и до пяти вечера, — Зойсайт вновь откинул голову на широкий подголовник и прикрыл глаза, надеясь успеть отдохнуть до того, как автомобиль остановится возле офиса. Поднявшись на последний этаж, Зойсайт толкнул дверь и, оперевшись плечом о наличник, окинул взглядом просторный кабинет: когда-то шикарная мебель, живописные картины, дорогостоящая техника представляли собой лишь беспорядочную груду обломков. В центре на полу стояла пустая бутылка бурбона и вымытый бокал, сияющий чистотой в лунном свете. Усмехнувшись собственным мыслям, Лорд прошел в кабинет и, надеясь поспать, направился к чудом сохранившемуся в первозданном виде дивану. Отправив Джедайту короткое сообщение, Зойсайт забылся в безмятежном сне. *** Ночь отступала неохотно, не позволяя утреннему солнцу пробиться сквозь плотную пелену туч и оставляя после себя лишь свинцовую серость. Минако перевернулась на спину и медленно открыла глаза, прислушиваясь к себе: к счастью, тошнота и слабость остались во вчерашнем дне, и девушка чувствовала себя удивительно отдохнувшей. Перестав бессмысленно созерцать потолок и слушать тихое, ровное дыхание Нефрита, Мина повернулась к мужчине и ласково улыбнулась, ощущая необычайный прилив нежности: она была бесконечно благодарна за поддержку и заботу. Мина высвободила руку из-под одеяла и, едва касаясь, провела пальчиками по обнажённому плечу шатена: слегка загорелая после недавнего отпуска кожа покрылась мурашками, отзываясь на невинные ласки. Улыбка на лице стала ещё шире, Минако мягко коснулась губами плеча Нефрита и тут же отстранилась, не желая ненароком прервать его сон. Временами Минако не могла поверить, что тот парень из Университета и лежащий рядом с ней мужчина — один и тот же человек. Искренне простив ошибки совершённые Нефритом в первый год их знакомства, Мина не могла отделаться от странного, царапающего душу чувства, что происходящее между ними не вечно. После выпуска Нефа из Университета девушка, понимая, что он выходит в совсем другую, далеко не беззаботную жизнь, была готова к срывам, однако вместо баров, клубов и казино, парень корпел в офисе, стараясь, как можно скорее занять место отца; выходные Нефрит проводил с Минако, всё чаще и чаще приглашая её в отчий дом. Так прошло четыре года, после которых Минако с дипломом Университета уехала на пару лет заграницу, желая продолжить свое обучение. Однако и в этот период Нефрит, занимая уже пост генерального директора, продолжал вращаться по привычному кругу: друзья — дом — работа — вечера с Минако, даже несмотря на то, что общение с любимой девушкой ограничивалось разговорами по Skype и встречами раз в несколько месяцев. Мина вернулась домой накануне собственного двадцатипятилетия, и жизнь закрутила её вихрем событий: встречи с друзьями и насыщенная светская жизнь; участие в жизни благотворительного фонда и собраниях акционеров компании семьи… но вопреки ожиданиям, очень скоро жизнь начала терять свои краски, становясь всё более серой и менее будоражившей. Минако вот уже несколько минут стояла возле дверей, ведущих в апартаменты Нефрита, стараясь собрать мысли воедино. Девушка облокотилась спиной об стену и закрыла глаза, приподняв голову чуть выше. Стрелки небольших наручных часиков безжалостно бежали вперёд, оставляя Мине всё меньше времени. Подавив малодушное желание сбежать, она глубоко вдохнула и, подойдя к дверям, ввела шестизначный код на входном замке. Едва по квартире разнёсся звук открывающейся двери, Нефрит вышел в холл, встречая девушку. С годами, казалось, Неф совершенно не изменился: всё та же шутливая улыбка на губах, обманчиво выдающая легкомысленность его характера, и искрящиеся насмешкой синие глаза, лишь в плечах стал шире и крепче в мускулах. К удивлению Минако, Нефрит был всё ещё облачен в тёмно-синий костюм и даже галстук — обязательный атрибут делового стиля одежды, к которому мужчина питал особенно сильную неприязнь, — все еще стягивал крепкую шею. Постаравшись улыбнуться, Минако сняла тонкий плащ и, избегая пронзительного взгляда Нефа, прошла первой в гостиную, но остановилась в дверях: в комнате царил полумрак, нарушаемый лишь дрожащим светом свечей. На столе ожидали бутылка холодного просекко и изысканный ужин, которого ранее никогда не бывало в холостяцком доме. Поражённая Мина на мгновение позабыла о тревогах и недоверчиво посмотрела на мужчину: — Ты сам приготовил? — Конечно, — сдержанно кивнул Нефрит с оскорбленным видом, однако в следующую секунду, не сдержавшись, прыснул: — конечно, нет! — Мужчина широко улыбнулся и патетичным тоном добавил, не зная, что эти слова окажутся пророческими: — если я однажды займусь приготовлением блюд сложнее тостов или яичницы, то это станет предвестником неминуемых, грядущих перемен! Нефрит был необычайно взбудоражен и оттого, утратив привычную проницательность, не замечал тягостного настроения Минако. — Прошу, — шатен отодвинул стул и выжидающе посмотрел на девушку. Однако Минако, не сдвинувшись с места, осталась стоять на пороге комнаты. — Нам нужно поговорить, Нефрит, — с трудом выдавила девушка, чувствуя, как уверенность в принятом решении и мужество начинают стремительно покидать её. Смущённый сдержанным тоном Минако, Нефрит, наконец, внимательно посмотрел на девушку, и то, что он смог прочесть в обычно лучистых глазах, ему определенно не понравилось. — Я лучше присяду, — попытался пошутить Нефрит, чувствуя между лопаток холодок тревожного предчувствия. Шатен опустился в одно из кресел и, опустив локти на колени и сцепив пальцы, без тени улыбки посмотрел на Минако. — Нефрит, — начала Мина, обхватив себя руками, словно это могло помочь сдержать внутреннее беспокойство. Стараясь избежать взгляда синих глаз, Айно смотрела на руки мужчины: Нефрит медленно поглаживал большим пальцем руки другую руку. — Пару месяцев назад я подала документы в один из университетов США, и сегодня пришёл ответ: я получила грант на обучение, — на одном дыхании выдала девушка и, тут же пальцы Нефа замерли, словно окаменев. В гостиной наступила долгая тишина, нарушаемая лишь едва слышным треском свечей и ровным дыханием. Наконец, Нефрит откинулся на спинку кресла, и его лицо, напоминавшее восковую маску, ожило: губы тронула улыбка, а вокруг глаз появились едва заметные морщинки. — Я должен уточнить: какое-то продолжение предполагается? — голос Нефа звучал неожиданно спокойно и даже благодушно, — к примеру, «пару месяцев назад я подала документы на обучения в Штатах, и мне не дали грант», или «Я уезжаю в Штаты и хочу закончить наши отношения». В ином случае, я не вижу поводов для вселенской грусти, которая написана на твоём лице. Минако позволила рукам опуститься и сделала шаг вперед, наконец, заходя в гостиную. — Я уезжаю, Нефрит, — медленно произнесла Мина, как будто желая втолковать эту простую мысль парню, — снова. — Я понимаю, — отозвался Неф, — ты хочешь со мной порвать? — Нет, но я думала, что ты… Нефрит резко поднялся с кресла, обрывая девушку на полуслове, и подошёл к окну. Лишь сейчас, когда Минако не могла видеть его лица, шатен мог позволить губам не растягиваться в улыбке. — Насколько ты улетаешь? — спросил Неф. — Год, — осторожно ответила Мина. — Когда? — Через неделю. — Семь дней, — протянул Нефрит и, привычным жестом растрепав волосы, повернулся к девушке: — пускай это и немного, но эти дни будут нашими. Предлагаю начать прямо сейчас! — и мужчина указал на стол. Ужин казался особенно вкусным, а игристый, пускай уже и не столь холодный, просекко позволил Минако скинуть остатки напряжения. — Кстати, приглашая сегодня к себе на ужин, ты упомянул, что хочешь со мной о чем-то поговорить, — внезапно вспомнила Мина, ловко расправляясь с белой рыбой. — Неважно, — отмахнулся Нефрит, вновь наполняя бокалы вином, — отложим этот разговор. — И всё же? — не сдавалась девушка. Опустив вилку на тарелку, Минако внимательно посмотрела на шатена, давая понять, что ждёт ответ на прозвучавший вопрос. Неф не без удовольствия сделав глоток игристого вина, чуть сжал улыбающиеся губы и отрицательно качнул головой, однако ответом ему послужили выразительно приподнятые брови. Словно продолжая немой диалог, Нефрит с негромким вздохом выложил на белоснежную скатерть небольшую коробочку, обтянутую чёрной кожей с золотым теснением, в которой явно покоилось кольцо. — Неважно, — властно повторил Неф в ответ на шокированный взгляд Минако тоном, не терпящим возражений, — отложим этот разговор… Ещё на год… Минако нежно убрала тёмные, выбившиеся пряди жёстких волос с лица Нефрита, и внезапно почувствовала, как радость начала покидать её, словно воздух из лопнувшего праздничного шарика: тёмные синяки под глазами придавали бледному лицу мужчины измождённый вид. Мина была уверена, что Неф снова уснул лишь под утро, просидев всю ночь в кабинете или на балконе спальни. Не желая прерывать столь ценный для супруга сон, Айно аккуратно откинула невесомое, пуховое одеяло и опустила ноги на шерстяной ковер, чувствуя, как босые ступни утопают в высоком ворсе. Минако выключила воду в душевой кабине и, замотав волосы широким полотенцем, вышла к зеркалу. Уснув вчера непривычно рано, а сегодня проснувшись ни свет ни заря, Мина чувствовала себя на удивление отдохнувшей. Девушка, плотно запахнув большой махровый халат и мурлыкая себе под нос мотив какой-то известной, весёлой песенки, начала наносить на лицо легкий крем. Даже самый строгий критик не смог бы найти на красивом лице хоть один изъян: казалось, время для Минако остановилось в возрасте восемнадцати лет. Девушка потянулась к чёрной коробочке с патчами для глаз, однако их не оказалось на привычном месте. Уперевшись ладонями о каменную раковину, Мина пристально изучила содержимое шкафчика и распахнула следующий: к счастью, искомая баночка оказалась на одной из полок, однако взгляд девушки остановился на синей упаковке гигиенических тампонов. Сердце замедлило темп ударов и, кажется, совсем остановилось, на те короткие секунды, пока Минако считала дни, а после застучало болезненно быстро, перемещаясь куда-то в горло. Мина выскочила из ванной комнаты и решительным шагом направилась к Нефриту, однако, так и не дойдя до широкой кровати, остановилась. Не только решение сохранить сон супруга заставило девушку замереть: Минако боялась увидеть тщетно скрываемую радость в глазах мужчины, едва он услышит новость, но ещё больше она страшилась того разочарования, которое испытает Неф, если её подозрения не подтвердятся. Резко развернувшись, Минако направилась в гардеробную комнату, которая лишь незначительно уступала по размерам спальне. Среди висевших ровными рядами роскошных платьев, разномастных блузок и юбок, девушка без труда нашла нужное: сбросив халат и полотенце на пол, она быстро натянула джинсы и толстовку, спрятав ещё влажные волосы под плотный капюшон. — Госпожа, — раздался голос горничной, когда Минако сбежала по лестнице, едва касаясь чёрными кедами ступеней, — молодой господин велел подать Вам завтрак. — Позже, — коротко бросил девушка и, стараясь не сорваться на бег, направилась к выходу, однако у самых дверей остановилась и повернулась к немолодой женщине: — прошу, если Нефрит проснётся до моего возвращения, передайте ему, что я вышла прогуляться. Мина вышла на улицу, с опозданием понимая, что забыла надеть куртку: на улице было довольно холодно, и изо рта вырвались облачка пара, взмывая вверх, однако возвращаться времени не было. С силой захлопнув дверь, девушка нажала кнопку запуска и, автомобиль излишне резко тронулся с места, оставляя за собой чёрный след шин. Утро Минако началось достаточно рано, и движение на дорогах было ещё спокойным. Автомобиль насыщенного оранжевого цвета, выкрашенный под заказ, перемещался из полосы в полосу, обгоняя более медленные машины, впрочем, лишь слегка превышая разрешённую скорость. Громкая музыка разрывала колонки, но не могла заглушить ни мысли, ни чувства взбудораженной Минако, горло которой стягивала едва сдерживаемая паника. Мина продолжала убеждать себя, что поводов для волнений нет — задержка совсем недолгая, метод контрацепции, не подводивший на протяжении десяти лет, просто не мог дать сбой. Однако в голове молотком стучала мысль: «Внезапные приступ тошноты и слабость — признаки беременности». Минако не была готова становиться матерью, в чём искренне призналась Нефриту и, самое главное, себе! Мина думала о материнстве, но лет через пять, в будущем, которое на сегодняшний день, казалось очень далёким… Чёрт побери, заключение брака вовсе не обязывало к появлению детей! И ярким примером того являлся десятилетний брак Кунсайта и Рей! Минако внезапно стало стыдно, что иногда в её голову приходили невольные мысли, что причиной отсутствия детей в их браке являлась бесплодность одного из партнеров, однако сейчас девушка осознавала, что нежелание являлось веской причиной, не требующей дополнительных объяснений. Минако находила маленьких детей невозможно милыми в своей невинности и неуклюжести, но при этом, как бы это грубо не прозвучало, она мысленно сравнивала их с щенками: можно было забежать на часок к друзьям, ставшими молодыми родителями, и поиграть с младенцем, умиляться и восхищаться, даже помочь, но вскоре встать и уйти, возвращаясь к свободной жизни, в которой нет давления подобных забот, тревог и… Поздно заметив красный свет светофора, Минако со всей силы нажала педаль тормоза, вдавливая её в пол, и надёжный автомобиль, мгновенно среагировав на приказ водителя, резко замер. Мину бросило на руль, но ремень безопасности, врезавшись в тело, рывком вернул её на место. Автомобиль лишь немного коснулся чёрными шинами широкой стоп-линии. Девушка на несколько мгновений замерла, но, к счастью, удара сзади не последовало. Минако облегчёно выдохнула и с опозданием осознала, что сидит, прижав, левую руку к низу живота, словно пытаясь защитить ребенка, чьё существование даже не было подтверждено. На светофоре красный свет сменился зелёным, и яркий автомобиль неспешно тронулся вперёд, перестраиваясь в крайнюю полосу. Держа скорость, равную средней скорости потока автомобилей, девушка почувствовала, как сухие, злые слёзы подступили к глазам. Какого чёрта! Минако стало невероятно тошно от внезапного осознания собственной слабости: совсем не нежелание иметь детей заставляло её паниковать, а страх перед неизвестностью. Но что изменит в её жизни ребёнок? Мина попадала в тот небольшой процент счастливиц, которым доступны не только все блага мира в лице нянь и гувернанток, но и, главное, рядом с ней и Нефритом будет бессчётное число родственников и друзей, готовых поддержать и заботиться о молодых родителях и малышке. До этого стиснутые губы тронула мягкая, чуть заметная улыбка: Минако была уверена ещё с подросткового возраста, что у неё однажды будет дочь — маленькая красавица с золотистыми волосами и голубыми, намного светлее, чем у неё самой, глазами. И этого человечка Мина будет любить больше всего на свете самой чистой, безусловной любовью. Внезапно Минако представила реакцию матерей, её и Нефрита, на столь желанную новость. Девушка невольно усмехнулась и постаралась сдержать улыбку, уголки рта невольно приподнялись. Господи! Помимо коляски, кроватки и прочих мелочей, нужен будет новый автомобиль: достаточно высокий и с максимальным количеством подушек безопасности, с раздельным климат-контролем и полной тонировкой стёкол… Минако вывернула руль и въехала на парковку возле больницы при медицинском университете. Достав из бардачка солнцезащитные очки и глубже натянув капюшон, девушка направилась в сторону входа. Не реагируя на вопросы регистратора, лишь мысленно извиняясь за подобную грубость, Мина уверенно прошла вглубь отделения и постучала в дверь кабинета. — Госпожа Минако? — искренне удивился статный, седовласый врач, поднимаясь из-за большого, письменного стола. Девушка сняла ставшими бесполезными очки и извиняюще улыбнулась доктору, которого знала с самого рождения, ещё с тех пор, когда его голову украшала роскошная чёрная шевелюра без единого седого волоса. — Простите, что нагрянула без предупреждения, — произнесла Минако и, желая, как можно скорее закончить обмен любезностями и перейти к делу, добавила: — я бы хотела сдать анализ крови. Анонимно. Мужчина опустился на место и указал Минако на стул, стоящий напротив. Доктор молчал, неторопливо складывая документы и откладывая их в сторону, однако Мина не торопила с ответом, зная сколь о многом она просит. Поправив маленькие горшочки с суккулентами, фото рамку, в которой, как Минако знала, стояла семейная фотография, он, наконец, заговорил: — Какой анализ? — спросил мужчина, внимательно изучая лицо Айно и редко постукивая концом чернильной ручки с золотым пером по столу. — ХГЧ, — коротко ответила Минако, не желая дальнейших расспросов, однако иных вопросов и не последовало. — Хорошо, — кивнул врач, — подожди меня здесь. Минуты невыносимо тянулись, заставляя Мину вновь и вновь бросать взгляд на висевшие на противоположной стене часы: казалось, секундная стрелка залипала на каждой цифре. Желая себя занять, девушка разбинтовала нетугую повязку и бросила бинт в стоящее неподалеку мусорное ведро; ответила на звонок Нефрита и убедила ехать в офис, не дожидаясь её возвращения; обошла просторный, светлый кабинет, изучив каждый из многочисленных дипломов и сертификатов. И теперь вновь Минако сидела в кресле, закинув ногу на ногу и отстукивая пальцами по подлокотнику какой-то ритм. Наконец, в кабинет вошел доктор и протянул Минако лист бумаги, на котором графы с именем и возрастом пациента были оставлены пусты, и пропечатаны лишь результаты двух анализов: общий анализ крови и анализ крови на ХГЧ. Девушка бросила быстрый взгляд на интересующее её значение и, сохраняя абсолютное спокойствие, с благодарностью посмотрела на мужчину: — По поводу оплаты… — начала Минако, успев осознать, что кошелек благополучно остался дома. — Госпожа Минако, — улыбнулся доктор, — разве Вы сдавали анализы? Лишь пришли навестить старика. Мне не за что брать с Вас деньги… Минако вышла из кабинета и быстро надела тёмные очки, чувствуя как сорвалась первая непрошенная слезинка и скатилась по щеке, оставляя солёный, блестящий в ярком свете ламп след. Девушка закусила нижнюю губу и направилась к выходу, однако, не дойдя до стеклянных дверей, завернула за одну из колонн. Сняв очки и небрежно сунув в карман толстовки, Мина прижала ладошки к глазам и шёпотом проговорила, обращаясь к себе: — Серьёзно? Всё же хорошо… Айно удержалась, чтобы не разрыдаться, однако слёзы продолжали безвольно катиться из глаз, словно капли из переполненного сосуда. Девушка была слишком погружена в себя, чтобы услышать звук приближающихся шагов, и лишь холод знакомого голоса вывел её из этого состояния: — Минако?