Живи назло.

Проснулся, на удивление, не скоро. Сидевшая за своим низким столиком лекарша сосредоточенно раскладывала на нем пучки трав и кореньев, которые доставала из плетеной корзины, предназначенной для сбора материалов в поле. Мальчик аккуратно потянулся, надеясь не потревожить ребра. В ответ переломы противно заныли где-то на периферии сознания. Несильно. Это радовало. - Сколько я спал? - Почти сутки. - Вы ходили в поле? - Да. Принесла свежие травы, которые не выращивают в усадьбе. - Зачем? Вам же приносят искусственно синтезированные препараты, и химически очищенные экстракты из города? - Да, приносят. Но тебе они категорически не подходят. Поэтому я собрала несколько трав, подходящих под специфику твоих основных симптомов, и исходя из самых частых твоих травм. - И что вы теперь будете делать? - Готовить их к сушке и переработке. Какие-то лучше перевести в настойки на спирту, какие-то лучше высушить и перетереть в порошок. - А что это? – Ребенок аккуратно указал на сизо-голубые стебельки травы, по форме напоминающие заячьи ушки, покрытые мягким пушком. - Это заячьи ушки. Эту траву мы засушим и перетрем в порошок. Она хорошо подходит для лечения ран. Порошком можно присыпать раны, и его же можно заваривать горячей водой и пить. Главное не кипятить – могут исчезнуть некоторые свойства. - Ага. А это? - Это мята. Она расслабляет и успокаивает. - А это? - Пустырник. Похож свойствами на мяту, но специфика другая. - А это? - Это нитяник. - Подходящее название. – Мальчик аккуратно перебирал пальцами тонкую мягкую траву, напоминающую чем-то волосы салатово-желтого цвета. – Немножко она страшненькая, конечно. - Да, зато очень хорошо склеивает раны. Если деваться некуда – самое то. А еще от внутренних кровотечений помогает. - Запишите мне это все, пожалуйста. - Зачем? Я тебя и так всему научу. - Я уйду, как только срастутся кости. - Ты хочешь сбежать? - Сбегу я только для хозяина. Госпожа меня отпускает. - Ты умеешь читать? - Меня сторож научил. Ему это, конечно, с трудом далось, но научил. - Давай проверим сперва. А то, как бы моя писанина не оказалась для тебя бесполезным грузом. - Хорошо. Лекарша взяла с полок тонкую книгу, и протянула ее мальчику. - Саран Юкио, целебные травы Танбаруна. – Быстро прочитал ребенок, попутно открывая книгу. – Абинин узколистый. – Многолетнее растение высотой примерно сорок-пятьдесят сантиметров, с темно-зелеными жесткими листьями дуговидного жилкования, листья узкие и длинные. Мочковатая корневая система, цветонос достигает двух – трех длин листа. Цветы каплевидные, расположены на цветоносе по типу колоска. Окраска цветков колеблется от темно-фиолетового до светло-розового, с черной сердцевиной. - Я поняла, молодец. Возьмешь с собой этот травник, и еще несколько. Ну, и отдельный травник я тебе, конечно, напишу. - Спасибо. - Пока можешь пойти погулять, или поговорить с кем-нибудь. В общем, я пока ничего интересного делать не буду. - А что вы сейчас делаете? - Готовлю травы к переработке. - Можно помочь? - Конечно. Только это скучно. - Нет, если вы попутно расскажете, какие травы от чего и для чего. - Ну, хорошо. Вот, возьми подорожник. Сходи, промой его. - Ладно. – Мальчик аккуратно переложил внушительную горку подорожника в корзину, и пошел на задний двор – там стоял резервуар с чистой водой, которой мыли посуду. Прополоскав большие жесткие листья, и как следует отмыв мочковатые корешки от пушистой лесной земли, ребенок сложил растения обратно в корзину, и понес в комнату. Там лекарша дала ему красивые ножницы с ручками, покрытыми орнаментом в виде виноградных лоз. Острые лезвия легко резали плотные черешки листьев, прошитые нитями сосудистой системы растения. Отрезая листья по одному, мальчик еще раз споласкивал их в ведерке с водой, потом протирал тканью, и выкладывал на решетки, которые располагались на улице, под навесом. Лекарша в это время раскладывала травы на кучки – по типу заготовки. Ребенку на удивление понравилось готовить травы к сушке, параллельно слушая, для чего они могут пригодиться. К вечеру все травы, которые нужно было сушить, лежали на улице, под навесом. Госпожа Чан вместе с мальчиком после ужина сели составлять травник, и засиделись до глубокой ночи. Перед тем, как укладываться спать, лекарша сняла лубки с руки мальчика, чтобы проверить, насколько хорошо срастаются кости и сходит гематома. Наложив мазь из трав, снова поставили лубки, и только после этого погасили свет, и улеглись спать. Мальчик еще долго смотрел в потолок, повторяя про себя услышанную днем информацию. На следующее утро он проснулся от того, что солнце светило в глаза. Уже довольно высоко поднявшееся светило вылезло из-за высоких деревьев, окружавших усадьбу, и посылало лучи света прямо в лицо мальчишке. Он недовольно сощурился, невольно подумав о том, что зрачки, наверное, сейчас очень резко сузились. Сев, и немного размяв мышцы, мальчик отметил, что на боль в ребрах почти получается не обращать внимания. Попив чая, по-прежнему не особо вкусного, и уже холодного, мальчик нашел на столе поднос с тарелкой риса, и небольшой плошкой, в которой была рыба. Без особых рассуждений он схомячил найденное, и быстро вышел на улицу. Травы, сушившиеся под навесом, были все еще не готовы к помолу, поэтому ребенок отправился на задний двор, где, как и предполагал, нашел госпожу Чан с корзиной. Она не обращала на него внимания, увлеченная отмыванием особенно впечатляющей корневой системы одной из трав. Мальчик присел рядом с лекаршей, беря из корзины пучок другой травы, которую тоже следовало помыть. - Выспался? - Да. - Сегодня будем делать заготовки под отвары. - А разве перемолотые сушеные травы не подойдут для отваров? - Подойдут, но на крайний случай. Вообще, нежелательно, чтобы основа заварки попадала в сам отвар. Для отваров компоненты желательно заготовить так, чтобы они оставались максимально целыми. Я обычно сушу их под прессом. Так сохраняются все соки внутри растения, и можно упаковать их в брикеты позже. - Ясно. – Мальчик закончил полоскать скучные стебли травы, покрытые на всю длину маленькими овальными листочками, и взял пучок цветов. Крупные, по три-четыре сантиметра в диаметре цветы темно-синего цвета росли на пушистых мягких цветоножках по одному, редко по два. Они были похожи по форме на ромашки, но с большим количеством лепестков, расположенных в несколько рядов. Растение было явно выкопано вместе с корнем. Вместе с цветоножкой из корневища росли большие, с две ладони взрослого, узкие длинные листья, такие же мягкие и пушистые, как и цветоножка. – Что это за цветы? - Это очень редкий цветок. Несколько я уже посадила в саду, еще положу тебе семян с собой. Если решишь где-то остаться больше, чем на год – обязательно посади в лесистой местности, и поливай обильно два раза в день. Этот цветок – одновременно сильнейший яд, и лекарство от всех болезней. Мне очень повезло, что еще не все его запасы находятся в руках королевских фармацевтов Танбаруна. Танбарун – единственная страна, в которой он вообще растет в дикой природе. - Так для чего он? - Соцветия имеют обезболивающие свойства. Настолько сильные, что если заварка достаточно крепкая, ты не почувствуешь боли, даже если тебе что-нибудь отрежут. Но настолько сильный отвар может нанести вред некоторым органам. Если принять соцветия в сухом виде, они оказывают очень сильное успокаивающее действие. Достаточно одной восьмой соцветия, чтобы свести на нет сильнейшую панику. В виде настойки на спирту соцветия превращаются в сильный парализующий яд. Ну а если хранить соцветия или бутоны в масле, то и сами бутоны, и масло становятся сильнейшим ядом, который действует смертельно при любом контакте с живым организмом. Но нюанс – это должно быть эфирное масло лимонника. Иначе свойства сильно слабеют. Теряет смысл трата такого ценного ресурса, как соцветия. - Ясно. А где взять это самое масло? - Не скажу. Еще не хватало. Сам убьешься. - Как хотите. Что с листьями и цветоножками? - Они – сильнейшее противоядие, известное современной фармакологии. В зависимости от способа заготовки они могут по-разному воздействовать на пораженный организм. В виде порошка – при поражении кожи ядом. Если повезет, даже шрамов не останется. В виде отвара лучше использовать при пищевых отравлениях, не угрожающих жизни. Если это отравление газом или парами – тогда ингаляции спиртовой настойкой, разведенной в воде. Если особо сильное отравление – тогда не разбавлять. Как и цветы, в настойке масла раскрываются максимально. Всасываются сразу, через слизистую в кровь. Лучший способ применения – под язык несколько капель. - Тоже масло лимонника? - Нет, здесь нужно масло водяного ореха, обязательно очищенное. - Его вы мне дадите? - Да, эту настойку мы сделаем. - Хорошо. - Продолжим. Корни и корневища. В виде порошка можно осторожно использовать для экстренной остановки крови – действует как огонь, очень сильно обжигает при контакте с водой. Зато если его залить кипятком, и остудить, оказывает обратное действие – охлаждает, ускоряет заживление ожогов. Настойка на спирту подходит для лечения различных обморожений. Ну а настойка на масле склеивает раны. Если нет времени шить, то можно сперва обработать порошком, чтобы рана вскипела, и перестала кровоточить, а потом сразу использовать настойку на масле, чтобы склеить рану. Конечно, рана может открыться у неосторожных пациентов, но как временный вариант – подходит идеально. Главное, чтобы настойка на масле не попала в кровь – иначе высока вероятность образования тромбов. - Хорошо, я запишу все это. - Да, обязательно. - Какое масло нужно для корневищ и корней? - Тут подойдет любое. - И масло лимонника? - Да. Но во избежание эксцессов у меня такого нет. - Вот как… - Пойдем закладывать травы на сушку под пресс. - Пойдемте. Пресс находился рядом с решетками для сушки трав, тоже под навесом. Цветы, листья, стебли и корни раскладывались на больших листах плотной бумаги, и перекладывались кусками чистой хлопковой ткани. Когда травы закончились, лекарша принесла большую доску, которая по размеру совпадала с листьями бумаги. Накрыв стопку трав и бумаги доской, лекарша принялась класть на доску сверху прямоугольные каменные плиты, весом примерно по пять-шесть килограммов. Не смотря на ругань и всяческое сопротивление, мальчик не стал просто наблюдать, а помог разложить плиты на доске в несколько слоев. Госпожа Чан была удивлена, но плиты, которые она с трудом поднимала двумя руками, мальчик довольно легко носил одной рукой, которая у него даже не была ведущей. После обеда уже делали настойки на спирту. Процесс очистки частей растений, и заливания их спиртом в красивых склянках был бы неизменно скучным, если бы лекарша не рассказывала мальчику во всех подробностях о растениях, с которыми они работали. К вечеру и с этим делом было покончено. Закончив закрывать пробочками красивые бутылочки, и подписывать бирки на горлышках, мальчик вышел из дома. На веранде, которая располагалась в самом центре сада, в одиночестве сидела хозяйка дома. Приблизившись спокойным шагом, мальчик остановился у ступенек, которые вели на веранду. Женщина перевела на него взгляд, и некоторое время смотрела, молча, чуть прищурившись. - Нарушу ваше уединение? - Скорее скрасишь одиночество. - Вот как? - Да. Проходи, пожалуйста, садись. - Спасибо. – Мальчик быстро поднялся по ступенькам, и запрыгнув на ограждение веранды, уселся на нем, как воробей на ветке. – Я тут посижу. - Только не упади. - Где Тео? - Отец повез его в город. Боится, что и второй сын окажется неисправен. - На мой счет он уже не сомневается. - Нет, он предлагал мне сделать операцию, если Тео не оправится. - Операцию? - Пересадить тебе глаза Тео. Чтобы ни у кого не возникло вопросов. - Этот человек идет по головам, даже не смотря, кому они принадлежат. - Я убедила его в том, что Тео безбожно тебя покалечил, и ты вряд ли долго протянешь. - Хорошо придумано. - Для него ты умрешь. - Славно. Главное на глаза ему не попасться. - Это ты умеешь. - Почему вы несчастны? - Я? - Вы. Тео тоже. - Хм… - Я все вижу. Я вижу, что вы всей душой ненавидите это место. - Да. Это место покалечило первого моего сына, и окончательно испортило второго. - Это не единственная причина. - Очень давно… уже не помню, сколько лет прошло, я жила очень далеко отсюда. На островах. Там нет стран, всякий остров называется по своему, и везде разные правила. Твой отец тогда был подростком. Немного старше тебя. Но уже тогда он был очень амбициозен, и абсолютно бездушен. Мои родители были простыми рыбаками, а я была просто красивой девочкой. Мне было шесть. Тогда твой отец приплыл на острова с поручением твоего деда. А я играла на берегу. Он увидел меня, подошел к моей маме в сопровождении двух охранников. Спросил, сколько я стою. Мама сказала, что не отдаст меня, даже если умрет. Я помню, как он усмехнулся, а потом пошел ко мне. Когда он подошел ко мне, мама уже была мертва. Он взял меня за руку, и сказал, что теперь я принадлежу ему. Я очень испугалась, что сейчас придет папа, и они убьют и его. И я согласилась. С того дня я должна была быть бесчувственной. Мерзкой. Холодной, как ледяная глыба. За малейшую положительную эмоцию, которую замечал он, или его охрана, я была бита так, что не могла встать. И я привыкла. Быстро. Я даже забыла, что когда-то меня считали самой доброй и мягкосердечной на всем острове. Когда родились вы с Тео… мне разрешили вас любить. И я была очень счастлива. Но потом, когда он увидел твои глаза… - «Не смей его любить.», или что-то в этом роде. - Да, ты угадал. Я поняла, что любая проявленная мной терпимость по отношению к тебе будет считаться за проявление положительного отношения. - Вы понимали, что он убьет меня, если ему померещится между строк что-то со знаком плюса. - Да. - Вы спасли мне жизнь. - Жизнь ли это… - У всех есть шрамы. - Столько, сколько у тебя, вряд ли. - Пережитая боль остается в прошлом. Я не хочу запоминать каждую царапину. Я привык к боли, она приходит и уходит. - Жаль, что я не решилась сбежать. - Тогда меня бы не было. Такого, какой я есть. - Тогда не было Тео я головой, раздутой как арбуз. - Его эго раздуто намного сильнее, чем его голова. - Не шути так. – Сдерживая улыбку, хмыкнула женщина. - Хорошо. У меня есть к вам просьба. - Какая? - Мне нужно эфирное масло лимонника. - Оно у меня есть. Сколько тебе нужно? - Ну, бутылочка среднего размера. Четверть – половина стакана. - Это очень дорогое масло. Вместо ответа мальчик спрыгнул с перил, и молча пожал плечами. - Но это не значит, что я не дам тебе его. - Должны же вы выполнить хоть одну мою просьбу. - Ах ты… - Я? - Иди уже. - Да, слышу, ворота открывают. - Иди скорей. – Женщина аккуратно развела руки в стороны. - Спасибо. – Мальчик аккуратно подошел, и обнял ее. – Только прошу. Масло – мимо госпожи Чан. - Я должна знать, почему? - Нет. Поверьте мне, лучше нет. - Ладно. Иди. - Все, исчез. *** На сушку трав под навесом ушло четыре дня. По прошествии этого срока лекарша и ребенок собрали сухие травы в отдельные деревянные плошки, и расставили их на веранде, которая выходила во внутренний дворик, который был выделен лекарше для работы. Устроившись на улице со ступками, пестиками, и бесконечным запасом белых хлопковых мешочков и картонных бирок, они принялись перемалывать травы в порошок. Каждый порошок ссыпался в мешочек, определялся биркой, а потом мешочек упаковывался в бамбуковый тубус объёмом примерно в полтора стакана – плотно закрывается, бирка наружу. За этим занятием снова стали говорить о травах. Как ни странно, нетрудоемкое занятие потребовало почти целый день. Спустя еще несколько дней сняли повязку с ребер. Почти сошли синяки и раны. Все постепенно близилось к уходу. Незаметно подкралось время упаковывать травы, которые сохли под прессом, а там уже и запаивали воском спиртовые настойки. Срослись кости на руке. Мальчик ловил себя на мысли, что уходить страшно. Он не знал, что ждет его за воротами усадьбы. Однако этот момент, неумолимо приближаясь, настал. Мать стоит за спиной, настороженно оглядываясь. За спиной – объемистая сумка. Деньги, немного еды, смена одежды, много заготовленных лекарств. На поясе, в отдельной кожаной сумочке – бутылка с маслом лимонника. В бутылке, запаянной воском, плавают синие цветы. Холодный ночной воздух режет глаза. - Иди скорей, пока не заметили. - Прощайте. И простите. - И ты. Я хотела тебя любить. - Знаю. Мальчик медленно пошел вниз по дороге – к порту. За спиной вдруг послышались шаги стражников. - Госпожа, вы не видели мальчишку? - Нет. - Ну и зачем? Я видел, что ты вела его к воротам. – Голос отца звенел злобой. – Давненько я тебя не бил. - Бесполезно. Ты не убьешь во мне человечность. - Зачем тебе этот выродок? - А тебе он зачем? Личный цирк ты можешь себе позволить. Не обязательно для этого стравливать моих детей, и смотреть, как они убивают друг дружку. Звук удара, и мягкий стук падающего тела. Мальчик обернулся. Она была жива. Лежала на спине, уставившись стеклянными от боли глазами в темноту, за которой скрывался старший сын. Он стоял, не издавая ни звука, стараясь рассмотреть, что с ней, почему она не встает. - Беги… - Читалось по губам с трудом, но он сорвался с места, выжимая из себя всю возможную скорость. Бежал, что есть сил, оставляя за спиной сожаления, невысказанные обиды и прощения, желание любить, и обещания всегда быть рядом. Она не была с ним добра, не воспитывала. Но она любила его. Искренне, пусть об этом и никто не знал. Мальчику было этого достаточно, чтобы в ответ на высказанное горе тоже полюбить. Пусть и не говоря об этом ничего и никому. Силы закончились, когда вокруг уже были городские дома. Мальчик затормозил, не видя ничего, и тут же налетел на кого-то. Коренастый широкоплечий мужик обернулся, и смерил мальчишку взглядом. Заметив необычные глаза, вместо того, чтобы испугаться, вдруг мерзко ухмыльнулся: - Что это тут у нас?