Живи назло.

Мальчик понял, что говорить с этим человеком – все равно, что рыть себе могилу. Сорвался прочь, успев услышать, как за спиной мужик сказал кому-то полушепотом: - Собирай наших, быстро. Пусть найдут. За такой товар прилично оторвать можно. За спиной сразу же послышались уверенные шаги. Мальчик снова сорвался с места, понимая, что прижали его уже с двух сторон, а силенок осталось совсем на донышке. Петляя по незнакомому каменному лабиринту улиц, преследуемый быстрыми шагами, он вскоре оказался в тупике. Высокие каменные стены, и только один выход – перекрытый стальной решеткой. Вариантов не было – попытался протиснуться, но неумолимо не пролезала голова. Как только вылез обратно – в открытом выходе из тупика появились неясные фигуры взрослых людей. Мальчик вжался в стену, в самый угол, надеясь, что они решат, что ему удалось протиснуться на другую сторону. Мужчины подошли ближе. Один из них подошел вплотную к решетке, другой почему-то остался у выхода из тупика. Третий остановился в центре, и тихо проговорил: - Можешь не прятаться. У тебя глаза светятся. Ребенок устало прикрыл глаза. Он забыл о том, что расширенные зрачки поглощают свет, и теперь выдают его, светясь в темноте как два уголька, из-за света фонаря, который висел неподалеку. Однако двигаться он не стал, только переводил взгляд с одного человека на другого. - Иди по-хорошему. Бить не будем. - Знаю, что не будете. Зачем товар портить. А вот я вас попорчу. – Сжимая в кулаке нож, смазанный ядом из синих цветов, прошипел мальчик. Потоптался на месте, ища лучшую позицию для толчка, и сорвался в сторону того, кто стоял в проходе. Двое преследователей, оставшихся за спиной, рванули следом. Гудящие от усталости ноги подводили, и он не успел проскочить мимо противника. Яростно вцепился зубами в руку, схватившую за воротник, и обеими руками вогнал нож в бок. Мужик сперва зло вскрикнул, замахиваясь для удара второй рукой, потом захрипел, не разжимая кулаков, и упал, подминая под себя мальчишку. Покуда ребенок пытался выбраться из-под уже мертвого тела, подоспели остальные два преследователя, в первую очередь перехватывая руку с ножом. Кости пясти угрожающе захрустели в хватке взрослого человека. Второй выбил нож, перехватил ноги, которыми мальчишка успел хорошенько его отпинать. Лодыжки до боли стянуло – не двинуться. Та же процедура с руками. Когда кто-то полез руками к лицу, мальчик протестующе вскинул руки, вцепляясь в шею, одновременно до скрипа в челюсти впиваясь в протянутую руку. Причинить маломальский вред удалось – работорговец взревел от боли, вырываясь, однако мальчику теперь завязали еще и рот какой-то тряпкой. Оставалось только зло смотреть в упор. Когда один из мужиков приблизился вплотную, удалось еще и стукнуть его головой до звона в ушах. - Ах ты скотина! Вместо ответа мальчик тихо, по-издевательски гордо, рассмеялся. - Он еще и ржет! Убил человека, и ржет! - Пошли уже. Тору заберу я. Ты с мелким разберись. Больше возможностей насолить похитителям не появлялось – его просто тащили по улицам, пока приближался рассвет, и все яснее слышался шум моря. В порту его оперативно занесли на какой-то вполне приличный на вид корабль, и сгрузили посреди палубы вместе с трупом и сумкой. Лежать пришлось недолго – подошла высокая некрасивая женщина в мужском костюме. - Идиоты. Я же говорила готовиться к отплытию. Сейчас нагрянет проверка от города, как вы объясните толпу невольников, которые еще вчера были гражданами этой чертовой страны? Мы и так вас сорок минут ждали, а вы еще и умудрились угробить одного? - Капитан, вы лучше посмотрите, что мы нашли! - Что? Шкета, который убил одного из вас, недомерков?! И второго изуродовал. - Не просто шкета. – Один из похитителей резким движением вздернул ребенка на ноги, и избегая затянутого тряпкой рта, поднял его лицо вверх. Пришлось привычно бросить взгляд на окружающих. Кто-то испуганно вздрогнул, кто-то отошел в сторонку. – Взгляните какие глаза! - Да, и мордашка к тому же смазливая. Тащите его в трюм, и мухой сюда! Отплывать наконец будем. Еще от патруля как-то надо успеть отвязаться. - К каким его? - Только не в общую массу. Они его убьют, или он их. Давай его к Асуру. Если убьет, жалко будет, конечно, но ее все равно не продашь, чахоточную эту. Она его не убьет, это точно. Все, один тут, другой тащит. И да, обыскать на оружие. Все остальное оставьте ему, плыть нам долго. Кто-то подхватил за шиворот, перекрывая приток кислорода, и поволок вглубь корабля. Слушая, как звякают склянки, мальчик только молился, чтобы они пережили путь в трюм. Перед дверями какой-то каюты тащивший его человек тщательно проверил карманы мальчика, облазил всю сумку, и изъял оружие. С мерзким хихиканьем переложил деньги в карман. Осмотрел пачки с травами, мешочки с порошками, и бутыльки с настойками. Покидав травы, бытовую мелочевку, и книги обратно в сумку, открыл дверь, и швырнул туда ребенка вместе с сумкой, не удосужившись даже развязать веревки. Накрыла темнота. Боль где-то в груди сдавила, мешая дышать. *** Боль накатывала волной, что-то внутри хрипело, ломалось. Кто-то тихонько тряс за плечи. Пришлось открыть глаза. Руки и ноги уже были на свободе, но мальчик понимал, что драться бесполезно – он заперт в каюте, и корабль, похоже, уже в открытом море. Перед глазами маячило белое пятно. Пришлось сесть, и прокашляться. Дышать стало проще, муть вокруг рассеялась. Рядом, на полу, сидела женщина лет двадцати пяти. Ее волосы и кожа были абсолютно белыми, а глаза прозрачно-розовыми. Смотрела она с жалостью. Мальчик не понимал почему. - Ты как? - Бывало и хуже. - Тебя уже продавали? - Нет. - Тогда хуже не бывало. - Ясно. Я в порядке. - Тебя будут искать? - Нет. Думаю, даже наоборот. - В смысле? - Восхвалят всех богов, что меня нет. – Мальчик усмехнулся, поднимаясь с пола, окидывая комнату взглядом. Простая подвесная койка, стол с короткими ножками, зарешеченный иллюминатор. Ящики в углу. - Жаль. - Не страдаю. Как вас зовут? - Асуру. Можно на «ты». - Хорошо. Тебя будут искать? - Искали. Но потеряли надежду. - У вас была семья? - Да. Муж-разгильдяй, который не воспринимал всерьез мои опасения, восьмилетний сын и дочь. Ей было четыре, когда меня похитили. - А сейчас сколько ей? - Должно быть семь. - Вот как. Почему ты сидишь на полу? - Я плохо хожу. - Ко мне подошла. - Да. Но сейчас передохну, и пойду обратно. - Хорошо. - Ты не сказал, как тебя зовут. - Никак. - Странно. Не встречала еще человека, у которого не было бы имени. - Ну, вот он я. - Ладно, придумаем что-нибудь. - Вам помочь? – Ребенок наблюдал, как женщина с трудом поднимается на ноги, чуть не падая, в попытке поймать равновесие. - Разберусь. - Ладно. – Мальчик подошел поближе, поджидая момент, когда корабль снова качнет. Не дожидаясь, когда женщина снова рухнет на пол, он подошел, аккуратно обхватывая ее руками поперек тела. – Иногда стоит все-таки попросить помощи. - Спасибо. - Обращайтесь, я тут надолго. – Аккуратно шагая к кровати, невольно улыбнулся мальчик. Попутчица ему нравилась, не смотря на то, что он только что с ней познакомился. - Ну что, будем дружить? - Давай. - Чтобы дружить, надо больше друг о дружке знать. - Хорошо, что бы вы хотели обо мне знать? Следующие несколько часов мальчик довольно легко и увлеченно рассказывал Асуру о своем прошлом. Она молча смотрела на него круглыми от шока глазами, прикрыв руками нижнюю половину лица. Когда он закончил, женщина неверующе потрясла головой, потом осторожно заглянула ему в глаза: - Да моя жизнь – просто рай на земле. - Теперь вы. - Что я? - Рассказывайте о себе. - Хм… Ну, кое-что ты уже выведал. Я родилась и выросла в Танбаруне, в самой обычной семье. Мама во мне души не чаяла. Когда мне было 17, я встретила своего будущего мужа. Он был сыном главы одной горной деревеньки. Я влюбилась в него по уши, хотя моя мама говорила, что он несерьезный человек. Он был на два года меня старше, и тоже с ветром в голове. Поженились мы еще через год, а еще через год у меня родился сын. Не смотря на то, что к тому времени мой свекор умер, оставив управление на моего мужа, он не обзавелся умом. Вообще, он человек несерьезный, хотя я люблю его. Пожалуй, он стал чуть ответственнее, но все равно не относился серьезно к тому, что он должен воспитывать сына, и хоть немного проводить с нами время. Постоянно открещивался от меня работой, а после нее уходил с друзьями в таверну. Не скажу, что он совсем не проводил с нами время, но и не особо-то чувствовал всю ответственность за семью. Тем не менее через четыре года у нас родилась дочь. С момента ее рождения он стал больше времени проводить в семье, но только потому, что после рождения дочери у меня стали отказывать ноги. И то он упрекал меня в том, что я мало двигаюсь, и говорил, что во всех моих проблемах виновата моя малоподвижность. Видимо, он не понимал, что мне просто больно двигаться, и я иногда не чувствую ног. Так мы прожили еще четыре года. Потом я стала замечать, что вокруг дома ходят какие-то подозрительные чужаки. Муж на мои тревоги никак не отреагировал. Я сказала старшему, что если что-то случится, он должен взять сестру и уехать к бабушке. Написала своей маме. А спустя несколько дней меня похитили. Сначала хотели продать, но когда поняли, что я не хожу, Инара оставила меня себе. Вот, еще три года я плаваю на этом корабле. Редко вижу что-то кроме моря за бортом. - Печально… а как звали ваших детей? - Сына – Неру. Дочь – Шираюки. - Вы переживаете о них. - Да, пожалуй. - Думаю, с ними все в порядке. - Знаешь, я смотрю на тебя, и мне кажется, не может человек, переживший столько боли, быть так добр к другим людям. Но ты выслушал меня, поддержал. - Я отнюдь не добрый. Я сегодня утром убил человека. И даже не жалею. Фиолетово. - Вот как… Исходя из того, что ты рассказал, я не удивлена. Но я сомневаюсь, что ты хотел его убить. - Если бы я успел проскочить, он был бы жив. Но он решил, что может хватать кого попало безнаказанно. - Ты… красивый, но пугающий. Безобидный и опасный одновременно. Лед и пламя в одном существе. Невероятная душа. Невероятная личность. Я никогда не встречала кого-то подобного тебе. - Что вы хотите этим сказать? - Ты станешь либо великим добром для этого мира, либо уничтожишь его до основания. - Почему «либо»? - Выбор за тобой. И ты можешь поменять его не один раз. - Это странно. Мне всегда говорили, что я либо чудовище, либо сильный человек, но никто не оставлял сомнений в том, что я человек. Вы же… - Я сама понимаю, что такое – быть не как все. Но мы все люди. - Ладно. Вы не знаете, куда мы плывем? - Корабль идет на острова. Там Инара нелегально продает похищенных людей. - Продаст и меня, наверное. - Да. Не наверное – точно. Я – исключение. Я сломанная кукла. Таких не продают, но и не возвращают. - Возвращают. Я обещаю, что когда-нибудь спасу и вас отсюда. - Для этого мне придется ждать очень долго. Каким бы сильным ты ни был, ты не вынесешь меня отсюда. А я далеко сама не уйду. - Но это не отменяет моего обещания. - Хорошо. Пообещай мне выжить и выбраться. А я поклянусь тебе дожить до нашей следующей встречи. - Ладно. - Скоро должны принести еду. Веди себя смирно, а то Инара может прийти. Искренне не советую портить с ней отношения. - О, переживу. - Не сомневаюсь. Но медикаментов в твоей сумке может не хватить на год. - Год? - Да, плаванье до островов занимает примерно год. - Как ты не сошла с ума? - Я… думаю о своих детях. Представляю, как через десятки лет я освобожусь. И смогу их увидеть. Пускай они не узнают меня, я их узнаю. Пока я не буду уверена, что они счастливы, я не уйду из этого мира. - Вы очень сильный человек. Я рад, что оказался здесь. - Взаимно. За дверью раздались тяжелые шаги. Мальчик тихо отшатнулся подальше от двери. Дверь открылась, и в нее спокойно вошел молодой парнишка. Смерил взглядом женщину на койке, и мальчика в углу. - Смотрю, никого еще не убили. Ну что ж, почему нет? Как поедите, постучите. Когда он ушел, ребенок осторожно подошел к двери. - Они не закрывают каюты? - А куда ты побежишь в открытом океане на полном пиратов судне? - Да уж… - Технически, никому не запрещено выходить. Но этого не делают. Потому что велик риск искупаться. - Ясно. - Иди есть. - Хорошо. – Мальчик помог Асуру добраться до стола, принес от двери поднос с едой. Молча ковыряясь ложкой в рисе, задумался. Вопросов к происходящему не было – с его уровнем удачи удивительно, что он еще жив. В голове звенела только одна мысль. «А дальше-то что?» Как ни странно, никому не было дела до пленников. Асуру иногда приносили пряжу, если она просила, и она вязала бесконечное одеяло, которое, как она говорила, не заканчивается уже два года. Мальчик, получив в свое распоряжение уйму свободного времени, изучал травники и энциклопедии, которые лежали в его сумке. Дни сливались в один бесконечный водоворот. Чтение, разговоры, завтраки, обеды, ужины, сон, чтение, шутливые уроки танцев и этикета, и прочая чепуха, казавшаяся мальчику бесполезным весельем. Он привыкал к Асуру, и начинал понимать, что меняется. Когда пришло осознание, что без тихого смеха, разговоров вечером, слабых объятий и поцелуев в лоб становится тяжело, мальчик вдруг понял, что воспринимает Асуру почти как маму. Что-то где-то внутри мешало думать о ней, как о матери, но это не меняло того факта, что за этого человека мальчик готов был отдать жизнь, и даже больше. *** Время утекало сквозь пальцы мелким белым песком. Мальчик заучил наизусть все книги, и теперь пытался лечить Асуру. Она подшучивала над ним, хвалила, и начинала потихоньку ходить по каюте. Мальчик был счастлив, воодушевлялся, и составлял новые рецепты. Однако когда женщина почти забыла о боли, оба ощутили толчок корабля о причал. Стук, топот, суета на палубе. Звуки порта. Крики торгашей. Мальчик внутренне сжался. - Что ж… Меньше получаса. – Асуру прислушалась к шагам за дверью, и позвякиванию цепей.- Сейчас выведут обычных пленников, потом заберут тебя. - Это значит… - Буду ждать, когда ты вырастешь, и вернешься спасти эту старую тетю. - Не говори так, Асуру, ты не состаришься за несколько лет. - Не забывай. - Хорошо. - Собери сумку. Ее у тебя забрать не должны. - Хорошо. - Ничего хорошего. - У меня просьба. - Что угодно. - Дай мне имя. - Я? - Видишь здесь еще кого-то? - Дай минуту подумать… - Ты сама сказала – меньше получаса. - Понимаю… Мальчик принялся складывать вещи, пытаясь оттянуть момент, когда пора будет подойти к двери. Внезапно глухую тишину в каюте вспорол скрип двери. Вошли два матроса. Они смотрели на мальчика с недоверием, сжимая в руках стальные цепи. Сопротивляться – только вредить Асуру. Пошел сам. Когда уже выводили за дверь, мальчик уперся в пол ногами, обернулся к сидевшей на койке женщине. - Асуру! - Оби, я не прощаюсь!!!