***
Что я ожидала получить от Найла в качестве «подарка»: презервативы. Банка колы. Возможно, мертвое тело. Все зависело от того, каким было чувство юмора Найла в течение дня. В этом никогда нельзя было быть уверенным. Что я на самом деле получила: платье. Гребаное платье. Я уставилась на кровать, чувствуя себя все более и более ошеломленной по мере того, как шло время и мой взгляд становился все пристальнее. Белый материал платья в пол, казалось, сливался с белоснежными простынями. У меня было такое чувство, словно я смотрю на свадебное платье, и от этого у меня в животе все сжалось от волнения. Найл ворвался в наш гостиничный номер, объясняя, как заходил в несколько магазинов, пока ждал нашего приезда в Нью-Йорк. Забавно, как это получилось, потому что я отчетливо помню, что Найл поехал позже нас. Я понятия не имела, как он догнал и еще и перегнал нас. — Почему белое? — спросила я, склонив голову набок. Я все еще пыталась понять, на что вообще смотрю. Платье выглядело так, словно было сшито из шелка. Белого шелка. Лучше и быть не могло. Хотя я не могла разглядеть никаких деталей, оно казалось довольно простым. И мне это безумно нравилось. Найл сидел в углу комнаты с пакетом читос в руках, а Гарри исчез в душе, оставляя нас наедине, к моему большому разочарованию. Он устраивался в комнате поудобнее, несмотря на то, что у этого придурка была своя комната. — Белый — классный цвет, — сказал он с набитым ртом, пожимая плечами. Я поморщилась при виде этого зрелища, отворачиваясь, чтобы провести рукой по мягкому материалу. — Мне правда понадобиться платье? — Я в курсе, что тебе нравится одеваться как бомж, но да, если только ты не хочешь, чтобы тебя выгнали еще до того, как ты войдешь. О, еще я прихватил туфли на каблуках. Девчонка в магазине сказала, что они подойдут к платью. — Откуда ты вообще знаешь мои размеры? — спросила я, прищурив глаза. Найл только усмехнулся, не собираясь объясняться. Его молчание говорило о том, что ответ мог быть некорректным с моральной точки зрения. Он был таким поверхностным, подумала я про себя, покачав головой. Хотя, справедливости ради, думаю, что платье и туфли были его предложением примирения. Не для меня, конечно. Для Гарри. Он кивнул Гарри, когда тот вышел из душа несколько минут спустя, и, казалось, что-то сказал взглядом, прежде чем утащить его в другую комнату. Низкий гул их голосов смешивался воедино, и как бы я ни старалась, я ни черта не могла расслышать. В конце концов я сдалась и забралась в кровать, оставляя нераспечатанную коробку с обувью в углу комнаты и убрав платье в шкаф. Посмотрю завтра, подумала я. У меня в животе запорхали бабочки при мысли о завтрашнем вечере. Я не хотела идти. Вовсе нет, но у меня не было выбора. Чем скорее я окажусь там, тем скорее уйду и покончу со всем этим, а после буду жить дальше, наконец уйдя от всего этого. Я закрыла глаза, когда Гарри вернулся в комнату, выключив при этом весь свет. И снова я оказалась в одной постели с Гарри, потому что, очевидно, с тех пор, как мы однажды обнялись в кровати, нам предстояло делить постель и в дальнейшем. Это было странно. Он будто бы хотел держать меня на расстоянии вытянутой руки, хотя и отказывался прикасаться ко мне даже пальцем. Он забился в углу своей стороны, прошептав «спокойной ночи», прежде чем усталость, накопившаяся за день, заставила его уснуть. Я тоже заснула под тихие звуки его дыхания.35.
11 августа 2023 г. в 02:44
Еще один безоблачный день превратился в ночную тень. Теплое сияние солнца скрылось за линией горизонта, и прохладный ночный воздух пронесся по городу, касаясь спин тех, кто все еще бродил по улицам. Приближалась зима. Я чувствовала это по дуновению ветерка, который просачивался в окно машины, заключая меня в ледяные объятия и не желая отпускать. Он коснулся моего лица, и моя кожа стала персиково-розовой.
— Не мог бы ты закрыть свое окно? — спросила я, взглянув на Гарри.
Он моргнул, очнувшись от своих раздумий, и взглянул на меня, прежде чем сделать то, о чем я просила. Несмотря на молчание, его ладонь собственнически лежала на моем бедре, как будто я могла попытаться убежать в любой момент. Время от времени его большой палец двигался, и от этого у меня по спине пробегала непроизвольная дрожь. Думаю, таким способом он напоминал себе, что со мной все в порядке. После его вспышки гнева с Найлом, он, казалось, думал, что я в опасности.
Учитывая это, я была благодарна, что провела оставшиеся десять часов за рулем с Гарри, потому что Найл, на мой взгляд, стал выглядеть более взрывоопасным. Это было эгоистично, хотя я была рада, что Гарри даже не взглянул на друга после того, как они поговорили. Я старалась не пялиться на Найла, пока Гарри тянул меня к своей машине, наблюдая, как кровь стекала по его лицу.
Я ни о чем не расспрашивала, видя, каким напряженным он выглядел. Несмотря на мягкость руки, касающейся моей ноги, его другая крепко сжимала руль. Если не считать редкого еле заметного подергивания, он оставался в одном и том же положении все десять часов. Если бы это был кто-то другой, я бы, возможно, забеспокоилась, но тут я знала, что Гарри, должно быть, глубоко задумался. Однако из-за таких моментов, как этот, казалось, что дни сливаются воедино. Это просто был еще один день, когда Найл подливал масла в огонь, еще один день, когда я не могла понять, в каком настроении был Гарри и как спросить об этом.
О чем бы ни говорили парни, пока я была в Макдоналдсе, Гарри это не очень устраивало, учитывая, каким молчаливым он был. И какая-то часть меня хотела поднять эту тему. Я украдкой бросала взгляды по сторонам, практически замечая, как Гарри погружался в темные уголки своего мозга. Я не знала, быть ли мне заинтригованной его трансформацией, свидетелем которой я стала, или обеспокоенной. Если Найл говорил правду, то то, через что приходится проходить Гарри — достаточно болезненно, и часть меня хотела бы успокоить этот требовательный голос в его голове, который убеждал его в том, что неправильный путь — это правильный. Я просто не знала, позволено ли мне вообще касаться этой темы.
— Наконец-то, — выдохнул Гарри, прерывая ход моих мыслей.
Оторвав взгляд от своих поношенных ботинок, я подняла глаза. Мы только что въехали в центр Нью-Йорка. Я уставилась в окно, и оно слегка запотело от моего дыхания, пока я наблюдала за миром снаружи. Деловые местные жители суетились по улице, одетые в костюмы и с застывшим выражением решимости на лицах. Туристы толпились вокруг них, давая понять о своем отличии, когда шли более медленным шагом, испытывая благоговейный трепет перед окружающим их городом. Было увлекательно выделять группы людей, которые шли по одному тротуару.
Несмотря на то, насколько интересным мне казались здешние люди, я не могла не обратить внимания, насколько все это отличалось от Лас-Вегаса. Солнце только начинало садиться, окрашивая небо в золотистые и нежно-розовые тона. В такие моменты в Вегасе уже медленно включалась подсветка, создавая впечатление, что вы прогуливаетесь по огромному карнавалу ярких огней, который заставляют мир казаться волшебным. С другой стороны, Нью-Йорк казался немного более скучным и даже изношенным.
— Найл объяснил, что будет происходить завтра? — спросил Гарри, его голос был хриплым от многочасового молчания. Услышав его голос после такой долгой поездки, я ощутила, как успокоились мои тревожные мысли и расслабились плечи. У него был такой успокаивающий голос, даже когда он вообще не старался.
Я прочистила горло, глядя на Гарри, пока он лавировал среди потока машин, прежде чем остановиться перед случайным отелем.
— Эм, нет.
Он кивнул, выглядя слишком деловым.
— Будет… мероприятие, на котором мы должны присутствовать, и ты будешь сопровождать нас.
— Ты правда думаешь, что это хорошая идея, чтобы я пошла с вами? — спросила я, широко раскрыв глаза. — Я имею в виду, после того, как Найл…
— Нет, — прервал меня Гарри, выдохнув. — Нет, я не думаю, что это хорошая идея, но у меня нет другого выбора.
— Почему я не могу остаться в отеле? — нахмурившись, спросила я. Последнее, чего я хотела, — это оказаться в комнате, полной людей, похожих на Гарри и Найла. Это было бы все равно что войти в логово льва и стать добровольной трапезой.
Я не была создана для мира, в котором они жили, и мне было трудно понять, с какой стати они добровольно втягивали меня в это, если все еще не доверяли мне.
Челюсть Гарри напряглась при моих словах, и он покачал головой, как будто обращаясь к самому себе.
— Потому что это может быть опасно, — пробормотал он.
— Для меня или для тебя? — спросила я, сбитая с толку.
Зеленые глаза Гарри мгновение изучали меня. Впервые за десять часов его пальцы потянулись к моему лицу.
Удивленная этим действием, я застыла, когда он слегка провел своими унизанными кольцами пальцами по моей коже. Его губы растянулись в мягкой улыбке, хотя она быстро исчезла.
— Для меня, конечно, — прошептал он, как будто это было очевидно. — Думаю, я могу окончательно сойти с ума, если ты снова будешь вдали от меня.
Он выглядел таким напряженным, пока говорил это, и это заставило мое сердце бешено заколотиться в груди. Я этого не ожидала. Когда я не ответила, его пальцы заскользили дальше вниз, соприкасаясь с основанием моей шеи.
Я привыкла к тому, что его руки говорили вместо слов, обвиваясь вокруг моего горла, как яд, сжимая до тех пор, пока давление не вызвало покалывание боли в моем теле, когда мне на мгновение перекрывали доступ к кислороду. Привыкла к моментам, когда его глаза темнели, зубы касались моей нижней губы, покусывая ее, пока я не начинала хныкать от его прикосновений.
Однако на этот раз все было по-другому. Его палец слегка обводил случайные линии на моей шее, задерживаясь на мгновение на пульсе, прежде чем он снова поднял взгляд и встретился им со мной. Темнота отсутствовала, но взгляд говорил мне, что ситуация может стать тревожной, хотя это не означало, что хаос совсем отсутствовал. Зелень его глаз все еще таила в себе невысказанные секреты, крича от всевозможных эмоций. Они все равно предупреждали меня держаться на расстоянии, несмотря на то, как сильно мне хотелось провалиться в кроличью нору вместе с Гарри и позволить ему съесть меня.
— Такие красивые глаза, — тихо пробормотал он, его пальцы снова задвигались. На этот раз он обхватил рукой основание моей шеи, позволяя большому пальцу свободно расположиться на моей щеке.
Я вздохнула его запах, когда он подвинулся достаточно близко. От него у меня закружилась голова, но самым приятным образом. Я подавила искушение, которое умоляло меня попробовать его губы на вкус.
— Гарри, — прошептала я, мои собственные пальцы потянулись к нему, будто бы я была ребенком в кондитерской. Я ничего не могла с собой поделать.
Я запустила руки в его спутанные волосы, и при этом с его губ сорвался тихий стон. Я говорила себе, что все это было просто сексуальным желанием, то же самое я повторяла Найлу снова и снова в машине, потому что, по правде говоря, это было все, чего я хотела. Мы с Гарри были из разных миров, и я не думаю, что из чего-то столь катастрофичного, как мы, могло бы что-то получиться. Вероятно, мы бы случайно подожгли мир и наблюдали, как все, что мы знали и любили, сгорает дотла.
Его ресницы затрепетали, и мне внезапно открылся такой прекрасный вид на Гарри. Я смотрела на него еще мгновение, желая запечатлеть его образ в своем мозгу на долгие годы, еще долго после того, как имя Гарри Стайлса перестанет звучать в моих ушах.
Волосы Гарри были в беспорядке между моими пальцами, слегка спутанными, а длинные ресницы коснулись щеки, когда он закрыл глаза. Его бледные щеки покрыл легкий румянец, становясь теплыми на ощупь. Он выглядел довольным, а такая эмоция слишком редко появлялась на его лице. Я хотела бы видеть ее чаще. Он был так чертовски красив, подумала я про себя.
Я наслаждалась этим единственным моментом. Простое прикосновение, неистовое желание между нами двумя, звук мягкого дыхания, уловимый среди шума и суеты города, хаотично живущего вокруг нас. Именно такие моменты, как этот, я хотела запомнить и пережить заново в своей голове, когда станет тяжело. Простой момент. Никаких усложнений. Момент, когда можно оценить другого человека и те чувства, которые он вам дарит.
Этот момент. Мой момент, в котором я испытала странное чувство умиротворения. Спокойствия. Безмятежности.
Но, конечно, каждый идеальный момент в моей жизни должен был быть испорчен.
— Эй, вы, придурки!
Тук. Тук. Рука человека, который кричал, привлекла наше внимание, хлопая по окну Гарри, которое слегка задребезжало.
Я отодвинулась от Гарри, будучи немного шокированной. Наклонив голову, я увидела Найла, который ухмылялся, сложив ладони и пытаясь заглянуть в тонированные стекла машины. Полагаю, поездка в одиночестве позволила ему остыть, учитывая, каким жизнерадостным он выглядел с разбитым лицом.
— Хорошая работа с его носом, — пробормотала я Гарри, когда он опустил стекло.
Гарри одарил меня улыбкой. Его пальцы вернулись к моему колену, и он слегка сжал его, прежде чем небрежно поприветствовать Найла, будто они и не ссорились, когда виделись в последний раз.
— Как добрались? — спросил Найл, практически подпрыгивая на месте. — Я тут быстренько заскочил в магазин, вы уже готовы пойти в отель?
Гарри откинулся на спинку сиденья, смеясь над своим другом. Приятно видеть, что они могут ударить друг друга, но вести себя так, как будто ничего не произошло.
— Ну да. Что, черт возьми, ты купил?
Найл ухмыльнулся, потирая пальцем основание носа, прежде чем слегка поморщиться, как будто забыл о синяке вокруг него. Кожа на кончике его носа вздулась и приобрела глубокий пурпурный оттенок. Так ему и надо.
— Вообще-то, маленький подарок для твоего жопастого кореша.
Я в замешательстве уставилась на ирландца, прежде чем мои щеки вспыхнули от осознания, и я сердито взглянула на его.
Жопастый кореш. Я. Я была жопастым корешем. Очаровательно.