***
Позже я узнала, что Найла заставили ждать в другой комнате. Очевидно, это была еще одна форма пытки, поскольку он был не в состоянии ничего сделать, чтобы помочь Гарри. Когда его выпустили, он что-то неразборчиво бормотал. Он распахнул двери с криками, когда увидел Гарри. В кои-то веки он не угрожал убить меня и не произносил никаких саркастических фразочек. Вместо этого он приказал мне приподнять Гарри с одной стороны, а сам взялся за другую. Мы с большой осторожностью повели его к машине, которую Найл, к счастью, припрятал подальше от главного входа. Пошатываясь, я направлялась к ней, мое белое платье теперь было грязным и запачканным кровью Гарри, но ни единую частичку меня это не волновало. Я держала половину веса окровавленного парня, пока он стонал и ковылял к машине, шипя от боли, если наступал на ногу не так, как надо. Я была просто благодарна, что он смог ходить хотя бы так. — У него может быть сотрясение мозга, — коротко пробормотала я, когда мы уложили Гарри поперек заднего сиденья машины. Я забралась следом за ним, стараясь не прикасаться к телу. Однако он придвинулся ближе, его дыхание сбилось, когда он положил голову мне на плечо. Я не сопротивлялась, когда его пальцы нашли мои. Несмотря на то, что его костяшки были в ссадинах, он вплел свои пальцы в мои и выдохнул, закрыв при этом глаза. Он крепко сжал их. — У меня нет… нет сотрясения мозга, — простонал он как раз в тот момент, когда Найл запрыгнул на переднее сиденье и завел машину. Найл бросил взгляд на меня, его собственное лицо было перепачкано кровью Гарри. — О больнице не может быть и речи, если ты на это намекаешь. Мечта любого копа — найти преступника, избитого до полусмерти, в больнице. Они растянут этот допрос на целый день. — А откуда нам знать, что у него нет внутреннего кровотечения? — спросила я, широко раскрыв глаза. — Или какие-то травмы, которые мы не видим? Найл выдержал паузу, казалось, задумываясь над моими словами. — Я в порядке, — проворчал Гарри, снова переминаясь на месте. Он теснее прижался ко мне, его губы переместились, чтобы найти мое обнаженное плечо. Я зажмурилась от этого чувства, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он смотрел на меня с такой болью, что я не знала, было ли это из-за его травм или из-за чего-то другого. — Я хочу знать, что… Ай, блять. Хочу знать, что рассказал тебе Луи. Я покачала головой, двигаясь вперед, чтобы запечатлеть легкий поцелуй на его лбу. Его глаза затрепетали и закрылись от этого ощущения. Я не знал, как он оказался в том состоянии, в котором находился, и все еще была обеспокоена тем, что говорил Луи. — Не сейчас, Гарри. Нам нужно убедиться, что с тобой все в порядке. — Значит, ты меня не ненавидишь? — прошептал он достаточно тихо, чтобы Найл не смог его услышать. Он посмотрел на меня, выглядя таким уязвимым, что на это было физически больно смотреть. Ненависть — слишком сильное слово. Я не знала, будет ли оно подходящим для описания чувств, которые я испытывала к Гарри, хотя я определенно боялась его. Боялась человека, которым он мог стать в мгновение ока. Боялась мира, в котором он находился, и того, что события этой ночи были для них нормальными. Боялась своих чувств, которые питала к нему, и того, что заботилась о ком-то, у кого слишком часто на кончиках пальцев находилась чья-то смерть. Того, кто был вне закона и мог наброситься на меня в любой момент. Я боялась, что вот-вот утону в океане эмоций вместе с Гарри. И боялась, что забуду вынырнуть из воды, чтобы подышать. — Нет, — прошептала я в ответ, поворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. — Я не ненавижу тебя, Гарри.37.
20 августа 2023 г. в 23:58
«Деньги никогда не делали человека счастливым и не сделают, в их природе нет ничего, что могло бы принести счастья. Чем у человека больше денег, тем еще больше он хочет»
Эту цитату меня заставляли анализировать, когда я была маленькой девочкой, пытающейся продержаться в школе. Я никогда по-настоящему ее не понимала, учитывая, что выросла практически в нищете. Я не понимала того, что деньги не делали людей счастливыми. Тогда они могли решить многие мои проблемы. Черт возьми, да они решили бы все мои проблемы еще несколько недель назад.
Мне было десять лет, когда я это прочитала. В десять я спорила со своим учителем о том, что Бенджамин Франклин был неправ, и деньги были способны решить все мировые проблемы, если давать их правильным людям, которые их ценят.
Оглядывая комнату, в которой я стояла сейчас, в свои двадцать два года, я подумала, что должна извиниться перед мистером Бенджамином Франклином за свою прошлую позицию. Он определенно был прав.
Люди, собравшиеся в зале, возможно, были одними из самых богатых, которых я когда-либо встречала. Эти люди были из тех богачей, которые могли позволить бы последующим поколениям своих семей больше никогда в жизни не работать. И все же они, должно быть, были глубоко неудовлетворенны своей жизнью, если именно так проводили вечера. Они наряжались в самые дорогие одежды, разъезжали на дорогущих автомобилях, чтобы просто посплетничать друг с другом, но ради чего? Все они были так же жестоки, поскольку никто не осмеливался подвергать сомнению Луи и его слова.
Луи сжал мою руку в своей, притягивая меня так, что я оказалась вплотную к его телу. Другая его рука покоилась на моей талии, на почтительном расстоянии от задницы. Его взгляд скользил между Гарри и мной, а в его глазах появлялся новый лукавый огонек, пока он изучал нас.
В комнате, где находились сотни людей, казалось, воцарилась тишина.
Мое имя тяжело повисло в воздухе. Смятение сотрясало мои кости. Он назвал меня Софией. Гребаной Софией. Сейчас было не время играть по правилам. Неподходящее время для того, чтобы он вдруг стал воспринимать меня как равную. От этого мой желудок скрутило узлом. Хотя это и было мое имя, но я давненько не слышала, чтобы он меня так называли. В последний раз это произошло, когда он действительно уважал меня как личность, а не просто смотрел как на человека, зарабатывающего на жизнь стриптизом. Что-то подсказывало мне, что то, что он произнес мое имя, имело большее значение, чем следовало бы.
Голова Гарри была опущена, как у виноватого ребенка, тело, казалось, обмякло в руках охранников, а по толпе пронеслись слухи о жертвоприношении. Было страшно от того, что никто не выглядел испуганным из-за того, что должно было произойти с Гарри, во всяком случае, все имитировали одно и то же выражение заинтригованности. Я ненавидела это. Единственный страх, который у них возник, был, когда они посмотрели на Луи и случайно поймали его взгляд. Так развлекались богачи? Они не находили интереса в обыденном образе жизни, поэтому прибегли к пыткам, чтобы хоть что-то почувствовать? Было убого, насколько заинтригованными они выглядели, когда уставились на Гарри.
— Пожалуйста, не делай этого, — пробормотала я Луи, не в силах отвести глаз от Гарри, несмотря на то, что первый начал слегка покачивать нас в такт музыке. Я двигалась вместе с ним, чтобы это не выглядело неловко, хотя мое внимание было сосредоточенно совершенно на другом.
Он закатил глаза, глядя прямо на меня.
— Не будь такой скучной.
— Что ты собираешься с ним сделать? — прохрипела я, испытывая страх за жизнь Гарри. Мои ладони стали влажными от пота, хотя Луи, казалось, не возражал, не ослабевая хватку. — Убийство на глазах сотен свидетелей — не продуманный план.
Он покачал головой, глядя на меня, и, казалось, позабавился еще больше, слыша мои слова. Я могла оценить его красоту ближе, мягкий загар кожи, непринужденность, хотя зловещая часть его характера не могла быть проигнорированной. Это лишь заставило держать свой рот на замке на случай, если он будет похож на Гарри и его будет легко спровоцировать. Хотя у меня было ощущение, что у Луи такой стороны не было. Он был не более чем развращенный человек, стремившийся к доминированию в мире, в котором существовал.
— Добро пожаловать на Freak Show, мисс Уинтерс, — произнес он, игнорируя мой вопрос. Его угрожающая улыбка стала чуть шире, когда он разглядел ужас на моем лице. — Вечеринка только начинается, а Гарри — наш главный аттракцион этого вечера.
— И что это означает? — спросила я, мои глаза расширились. — Он же не является каким-то развлечением.
Я ничего не могла поделать со страхом, который звучал в моих словах. Гарри был безобиден. Ну, почти безобиден. Я знала, что он не хотел никому причинять вреда. Это было единственное, чему я позволила оправдать свои слова и потребность заключить его в объятия, чтобы увести подальше от хаоса, который начинал разворачиваться прямо на глазах.
Луи снова проигнорировал мой вопрос. Он, похоже, не заботился ни о ком, кроме себя, с горечью подумала я.
— Гарри особенный, не так ли? — спросил он, хотя уверена, он не ждал моего ответа, потому что «особенный» — это не совсем то слово, которым я бы его описала. — О, а хочешь фокус? — продолжил Луи, отстраняясь от меня, когда я не ответила. Он медленно попятился, подмигивая при этом.
С сильной паникой, я ошеломленно стояла на месте, наблюдая, как он приближается к Гарри, который все еще стоял в крепкой хватке охранников. Они стояли как статуи, с непроницаемыми лицами, крепко удерживая парня на месте. Они выглядели так, словно чего-то ждали. Может быть, команды? Инструкции? Они были такими же ненормальными, как и все остальные, если в таком мире им было комфортно находиться, смирно ожидая Луи.
С отсутствующим выражением на лице, Гарри оторвал взгляд от своих ног, когда Луи приблизился, хотя даже отсюда я могла разглядеть эмоции, танцующие в его глазах. У меня защемило сердце, когда я стала свидетелем этого. Мне хотелось шагнуть вперед, обнять его и оградить от Луи и всего хаоса, который разразится, если он просто откроет рот. Мне было неприятно признавать, что я привязалась к непонятному парню даже при том, что собственный разум все еще противостоял против этого.
— Эй, Гарри, — просто отозвался Луи, скрестив руки на груди. — Как у тебя делишки?
Гарри с опаской посмотрел на него, прежде чем перевел взгляд на Найла, который наблюдал за происходящим со стороны, покусывая ногти. Это было похоже на то, что Гарри искал помощи, хотя, казалось, никто не мог предложить ее, но я видела, как Найлу не терпелось это сделать. Я ненавидела то, какой властью над всеми обладал Луи. Все наблюдали, но никто не двигался вперед. Даже Найл, тот человек, который угрожал мне смертью, если что-нибудь случится с Гарри, не рыпался к своему лучшему другу.
Гарри не ответил, что только заставило Луи усмехнуться.
— А мне нравится твоя подружка, — продолжил Луи, его взгляд снова вернулся ко мне. Гарри проследил за мной, его тело напряглось, когда его глаза встретились с моими. Я шагнула вперед, готовая прервать это представление, которое устраивал Луи, чтобы разозлить Гарри. Его челюсти напряглись, и даже отсюда я увидела, насколько красиво очерчена линия его подбородка. Он был таким измотанным. Внутренне я умоляла его посмотреть в свою сторону, подать мне знак, что делать, но ничего не получила в ответ, поэтому осталась беспомощно стоять на месте.
Луи сделал еще один неуверенный шаг вперед, теперь его лицо было полностью скрыто от моего взгляда, единственное, что я могла видеть, была его спина. Он был ниже Гарри по меньшей мере на голову, а может, и больше, хотя, казалось, это не имело значения. Он ни в малейшей степени не был напуган. Он выпрямил спину, отчего прозвучал легкий хруст. Чтобы посмотреть Гарри прямо в глаза, ему пришлось слегка запрокинуть голову.
— А секретик твой она знает? — насмешливо прошептал Луи, хотя это было достаточно громко, чтобы услышали все.
Даже с того места, где я стояла, я видела то, как напрягся Найл, и это совсем не помогло моему колотящемуся сердцу. Его лицо вытянулось, и монотонная маска, которая была до этого, исчезла. Явный признак того, что, что бы ни должно было произойти, ничего хорошего в этом не было. О, как мне хотелось в тот момент обладать властью Луи, уверенностью Эмилии или хотя бы отдаленной мыслью о том, что я хоть как-то могу контролировать ситуацию.
Вместо этого в тот момент я поняла, что была не более чем одинокой стриптизершей, которую они нашли танцующей в ту самую ночь. Девушкой, которая жила в постоянном отрицании. Человеком, который думал, что действительно выберется живой из разрушений своей собственной жалкой жизни. К несчастью для меня, теперь я была за тысячи миль от той сумасшедшей жизни, которую называла своей собственной, и все же оставалась тем же человеком. Тем, кто не имел права голова во всем, что происходило вокруг. Я сжала руки вместе при одной только мысли об этом, нахмурившись.
Мое сердце мгновенно сжалось от боли за Гарри, и мне захотелось закричать, хотя голос, казалось, застрял в горле. Мозг ругался за то, что я даже подумывала что-то сказать, ведь за глубокую и мрачную правду в конце ночи я неизбежно могла быть в еще худшем состоянии, чем Гарри. Несмотря на хаотическую силу, которую излучал Луи, он знал Гарри. Что бы с ним ни случилось, все было не так уж и плохо по сравнению с тем, что он мог сделать с совершенно незнакомым человеком. Я даже не хотела представлять, что могло случиться со мной. Даже тогда я знала, что, чтобы я ни сказала, это не изменит конечного результата того, что может произойти с Гарри. Это была безвыходная ситуация.
Гарри, который, очевидно, знал, что ему предстоит вытерпеть все, что запланировал с ним сделать Луи, ничего не сделал, кроме как покачал головой. Для того, кто не был в курсе разговора, это выглядело не более чем коротким подергиванием его головы.
Луи хлопнул в ладоши, его смех отозвался эхом.
— О, это будет так весело.
Смех Луи привлек еще больше внимания. Все повернули головы, хотя никто не осмелился вмешаться.
Я снова бросила взгляд на Найла, отчаянно пытаясь понять, может ли он что-то сказать по этому поводу, или Луи действительно будет доминировать во всем. Выражение чистой паники парня подтвердило мои опасения, и я отвела взгляд, чтобы удержаться от того, чтобы не закричать на него.
— Какое там триггерное слово, Пейно? — Луи задумчиво обратился к Лиаму, который только что занял место рядом со своим боссом, чтобы понаблюдать за происходящим вблизи. — Плакса или другое?
Мое тело ощущалось так, словно в мою кожу одновременно вонзилось миллион иголок. Луи снова подмигнул мне через плечо, подтверждая мои глубочайшие опасения, что он пытался выманить самую разрушительную версию Гарри. В данные момент Гарри, казалось, только-только стал чуть более пугающей версией самого себя. Однако, похоже, Луи этого было недостаточно. Он хотел добиться полномасштабного эффекта.
Пока я наблюдала, Эмилия пробралась сквозь толпу, становясь рядом со мной, хотя я не сделала ни малейшего движения, чтобы взглянуть на нее.
— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросила я ее, когда она встала достаточно близко, не смея отвести взгляд от Лиама с Луи, которые, казалось, что-то обсуждали. Они тянули время, а Гарри нервно наблюдал за происходящим. У меня было ощущение, что они оба на самом деле знали то слово, которое вызывало пугающую версию Гарри, но в этот момент они просто играли в ужасную игру.
— Боюсь, что нет, — с сожалением пробормотала Эмилия. — Луи всегда получает все, что хочет.
— И он хочет, чтобы Гарри сорвался? — огрызнулась я, не в силах остановиться.
— В некотором роде, — на вздохе ответила она. — Так Гарри будет больше сопротивляться и бороться. Луи так интереснее.
— Это за гранью, — выдохнула я, не в силах скрыть своего отвращения. Эмилия ничего не ответила, хотя краем глаза я видела, как она опрокинула свой бокал с шампанским. Я надеялась, что она согласится со мной, потому что это было действительно отвратительно, что за таким красивым личиком скрывалась такая темная душа.
— А, я знаю! — внезапно взревел Луи, снова привлекая мое внимание к себе. Лиам поморщился от громкости его голоса, хотя и не подавал никаких признаков того, что собирается сдаться. Он сцепил руки перед собой, его взгляд вернулся к Гарри, который заметно напрягся. — Сумасшедший, не так ли?
Я крепко зажмурила глаза, когда слова слетели с губ Луи. Мне не хотелось видеть реакцию Гарри, хотя, судя по смеху Луи, я предположила, что это было нечто такое, что могло бы заставить самого дьявола заплатить за такую сцену.
— А что там насчет урода? — задумался Луи. — Я помню, что оно тоже было неким триггером. Как насчет него, Гарри? Разве ты не просто сумасшедший урод?
Я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри зарычал. Все его тело напряглось, когда он попытался броситься на Луи. Я возненавидела то, что его быстро отдернули назад. Охранники, казалось, теперь изо всех сил пытались удержать его на месте. Моему сердцу было больно наблюдать за этим, свет из глаз Гарри исчез в течение секунду, и теперь он выглядел совершенно незнакомым человеком. Это напомнило мне о той первой ночи, когда он узнал о моем разговоре с Биллом.
Когда он был мягким Гарри, и даже тем Гарри, который находился на границе обоих своих миров, — он напоминал мне искусство. Красивое, временами абстрактное, такое, вокруг чего люди могли сидеть часами и любоваться. Что-то, на что люди смотрели бы с любопытством и изумлением. Человек, который в данный момент рычал, как животное, был именно таким. Животным. Эта версия Гарри напоминала мне зверя в клетке, на которого все пришли поглазеть. Но он не был таким животным, которым хотелось восхищаться, потому что он был прекрасным. О нет, Гарри был из тех, за которыми люди наблюдали, потому что они были непредсказуемы, и всегда было интересно, что они могли сделать дальше, потому что не знали границ.
Несколько человек отступили на шаг, выражая беспокойство, когда Гарри попытался вывернуться из рук охранников.
— Ты ублюдок, — прорычал он, его глаза вспыхнули тьмой. — Почему ты меня так называешь?!
— Ну вот, — самодовольно ухмыльнулся Луи. Он сделал шаг назад, кивнув охранникам. — Он в вашем расположении. Сейчас начнется веселье. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как он будет выглядеть к концу вечера. Но все же уведите его пока за угол. Не хочу, чтобы что-нибудь разбрызгалось по плитам. Слишком грязно.
Гарри даже не посмотрел в мою сторону, пока его уводили. Он изо всех сил старался вырваться, но безуспешно. Мускулистые мужчины крепко держали его, а рубашка сильно помялась от того, как их большие руки сжимали его плечи, удерживая на месте.
— Ты собираешься убить его? — тихо спросила я, когда Луи снова подошел ко мне. Он игнорировал всех, кто пытался заговорить с ним, а его пронзительный взгляд не отрывался от меня. Эмилия восприняла это как сигнал к исчезновению в толпе, хотя ее рука все же аккуратно коснулась моей, прежде чем она ушла. Ее прикосновение, должно было послужить чем-то вроде ободрения. Я наблюдала, как Лиам проследовал за ней, держась на несколько шагов позади, будто был ее собственным охранником.
— Не будь такой глупой, — с усмешкой произнес Луи. — Я не такой уж и монстр. Гарри просто нужно преподать урок за ту драму, которую он спровоцировал. Он знает, как устроен наш мир, а тебе нужно немного освежить свои знания.
Я нахмурилась, все еще не понимая, что, черт возьми, происходит. Гарри знал, что его будут провоцировать? Что Луи хотел увидеть после появления монстра из разума Гарри? У меня так много вопросов вертелось на кончике языка.
Охранники начали проталкивать Гарри сквозь растекающуюся толпу. Казалось, никто не хотел подходить слишком близко, двигаясь подобно Красному морю.
Найл сдвинулся со своего места, теперь следуя за Гарри, которого тащили прочь, и я почувствовала еще большее беспокойство, когда осознала, что он тоже уходит, а я оказалась одна среди всех этих опасных людей. Мне пришлось напрячь шею, чтобы не сводить с них глаз, отчего Луи только тихонько цокнул. Он обернул меня, пока я не оказалась спиной к Гарри и перестала видеть то, что происходит.
— Так, так, — со вздохом произнес Луи, когда я попыталась повернуть голову. — Я наслышан о тебе, но был бы признателен, если бы ты не сводила с меня своего внимания, пока находишься в моем присутствии. Из вежливости.
Хотя его тон был мягким, в его словах безошибочно угадывалось предупреждение. Это заставило меня застыть всего на мгновение, а мои широко раскрытые глаза оторвались от толпы и уставились на человека, который держал в своих руках слишком много власти. Его ледяные голубые глаза смотрели, не моргая. Чертовски жутко.
— Зачем ты все это делаешь? — спросила я, не потрудившись скрыть легкую хрипотцу в своих словах. От происходящего у меня кружилась голова, и я понятия не имела, что делать. Это был не тот мир, к которому я привыкла. Люди ведь просто так… просто… не жертвуют собой? К такому я точно не привыкла, как и к тому, чтобы наблюдатели не вмешивались, когда нарушались элементарные нормы морали.
— Открою тебе секрет, София, — лукавый блеск в глазах Луи слегка угас. Теперь на его лице была скука, похожая на маску, его рука снова легла мне на талию, а другая обхватила мою ладонь.
Он проигнорировал напряжение моего тела, потянув так, чтобы я оказалась на подходящем расстоянии от его тела для танца, хотя мне хотелось, чтобы между нами были миллионы миль. Он начал плавно покачивать нас в такт музыке, которая разливалась по комнате.
Я не смогла удержаться и уставилась туда, куда они утащили Гарри, несмотря на предупреждение. В моем мозгу проносились миллион и одна мысль о том, что могло там происходить. Луи, казалось, наоборот было все равно, будто он не вызывал эмоциональный срыв у Гарри и не заставлял его вести себя как разъяренный зверь.
Визуальные образы избитого и окровавленного тела Гарри промелькнули в моем сознании, как в плохом фильме, и это заставило мое сердце заколотиться в груди. Я надеялась только на то, что охранники Луи будут настолько быстры, насколько возможно, во всем, что они собирались сделать. Чем быстрее он выйдет обратно, тем быстрее мы с Найлом сможем затащить его обратно в отель. Я просто надеялась, что Луи преувеличивает то, насколько жестоко все будет. Я снова перевела взгляд на последнего, заставляя себя не углубляться в подобные мысли, иначе они легко свели бы меня с ума.
— Все хотят править миром, — продолжил он, когда понял, что завладел моим вниманием. — Просто так получилось, что на вершине я, и я должен показывать свою силу, в той или иной форме.
— Но какой ценой? — не в силах удержаться, выпалила я. — Причиняя боль невинным людям.
Луи издал неодобрительный звук. Он закружил нас по кругу, не сводя с меня глаз. Я чувствовала, как он изучал каждое мое движение, как будто легко дрожание моих пальцев выдало бы ему все мои секреты. Что-то подсказывало мне, что это вполне возможно, и я не была уверена, как много он уже понял, просто пробыв в моем присутствии минут двадцать.
— Невиновных не бывает, — ответил он, покачав головой. — Кроме новорожденных младенцев.
— Ты действительно в это веришь?
— Я бы не стал заниматься этой работой, если бы думал по-другому, — спокойно сказал он. — Гарри, возможно, не в такой степени, но все же разделяет тот же взгляд на жизнь, что и все мы.
Я позволила Луи вести наш танец, изо всех сил стараясь не обращать внимания на продолжительные взгляды, которыми нас одаривали остальные. Это заставило меня задуматься, насколько по-настоящему грозным может быть Луи Томлинсон, заставляющий всех этих людей наблюдать за нами так, будто его следующий шаг в отношении меня будет чем-то монументально возмутительным. А еще я подумала, что спокойный и собранный вид, который изображал Луи, на самом деле мог быть обманчивым. Эти люди бы так не пялились, если бы он был спокойным человеком.
Слова Гарри тяжелым грузом висели у меня в голове, напоминая о том, что не стоит доверять Луи, поскольку у него была привычка врать. Несмотря на отчаяние, с которым я должна была найти Гарри, я знала, что не уйду от Луи, пока он не будет удовлетворен тем, что потряс меня до глубины души той правдой, которую хотел раскрыть. Мне нужно было подготовиться к тому, что должно было произойти дальше.
— Значит, ты не думаешь, что Гарри невиновен, если… увел его чтобы что-то сделать?
— Почему бы тебе просто не расслабиться и не задать вопросы, которые тебе до смерти хочется задать, София? Это сэкономит нам всем время. Знаю, они вертятся у тебя на языке.
На секунду я заколебалась. Я действительно хотела знать все о Гарри, кем он был на самом деле в глазах Луи, и, конечно, кем же все-таки была Ребекка и почему она нервировала его до предела.
— Расскажи мне о Гарри, — пробормотала я, не в силах заставить себя посмотреть на парня. Я ненавидела себя за то, что поддавалась той игре, которую он затевал. Мне было стыдно задавать такие вопросы, когда я не знала, что происходит с Гарри.
— Не грусти, — проворковал Луи, за чем последовал мрачный смешок. — Наивность тебе не идет.
— Как ты…
— Психология — самый удивительный инструмент, — ответил он, слегка отодвигая меня от себя, когда заиграла новая песня. — Которая творит настоящие чудеса в нашей отрасли.
— Из-за этого у меня такое чувство, что ты роешься в моей голове, — призналась я, поджимая губы, пока мы продолжали разговаривать.
— Весьма полезно, тебе не кажется? — ухмыльнулся Луи. — В любом случае, это не имеет отношения к делу. Какие у тебя есть вопросы?
— Почему тебе так хочется на них отвечать? — поинтересовалась я. — Я думала, все держится в большом секрете.
— Секреты Гарри, конечно, — насмешливо пожал плечами он. — Они же не мои. У него было время, чтобы дать тебе ответы, и он этого не сделал. Как я уже сказал, теперь это все лишь честная игра. Кроме того, если ты собираешься присутствовать в его жизни, то должна знать, во что ввязываешься.
— Что заставляет тебя думать, что я буду в его жизни?
На мгновение Луи перестал двигаться, лукавый блеск в его глазах вернулся, пока они изучал мое лицо. Я заставила себя не отводить взгляда, что не подвергаться очередному анализу такого сумасшедшего человека. Когда он, казалось, удовлетворился тем, что искал, снова начал двигаться.
— Не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь когда-нибудь об этом, но у тебя такой же взгляд, как у Гарри. Отсутствие человечности тебе идет, Уинтерс. Не потеряй его.
Уверена, что это должно было быть комплиментом, но слышать такое было довольно неприятно. Как бы сильно я ни заботилась о Гарри в каком-то гребаном смысле, мне не хотелось, чтобы меня с ним сравнивали. Это заставило мою кожу нервно зачесаться, и мне пришлось отвести взгляд чтобы скрыть свои чувства от того, как сильно это меня беспокоило.
— Не расстраивайся, — сказал Луи, возвращая к себе мое внимание. — Это необходимо в нашей работе.
— Я не хочу работать в этой индустрии, — проворчала я, бросив на него свирепый взгляд. — Без обид, но подобное не для меня.
— А быть стриптизершей — для тебя? — парировал он, приподняв бровь. — Давай посмотрим правде в глаза, ты явно заинтригована Гарри и этим миром, иначе, уверен, ты бы больше стремилась к тому, чтобы уйти.
Я ничего не ответила. Он знал, что был прав, и я ненавидела это.
— Хотя, — вздохнул Луи. — Я не из тех, кто будет судить, но надеюсь, что ты не романтизируешь это. Гарри нехороший человек, как и я. Если хочешь быть в стороне от этого мира, ты должна видеть всех нас такими, какие мы есть, и не думать, что в нас есть хоть капелька добра.
— И поэтому ты так стремишься рассказать мне обо всех ошибках Гарри? Хочешь, чтобы я увидела в нем плохого человека?
— Теперь ты это понимаешь, — Луи сжал мою руку в своей, широко улыбаясь.
— Как только ты мне все расскажешь, я смогу забрать Гарри? — я поймала себя на том, что спросила, но ничего не могла с собой поделать. Я не хотела терпеть что-либо дальше, что Луи мог посчитать необходимым.
— Если ты захочешь помочь ему после того, как я тебе все расскажу, тогда конечно, хотя должен напомнить, что если ты все еще будешь хотеть ему помочь, это явный показатель того, что ты такая же, как мы, и принадлежишь этому миру.
Я ничего не сказала, мне казалось, что если я соглашусь, это станет чем-то вроде устного контракта между нами о том, что я передаю свою душу темной стороне.
— Продолжай, — пробормотала я. Я готовилась к худшему, ожидая услышать о Гарри что-нибудь такое, от чего мое сердце превратилось бы в лед, и меня охватило бы чувство вины за то, что я заботилась о нем.
— С чего бы начать, — выдохнул Луи, бросив взгляд в сторону толпы людей. Он закружил нас по другому кругу, напевая при этом в такт музыке. — Ну, для начала, Гарри страдает биполярным расстройством.
— В этом нет ничего постыдного, — пробормотала я себе под нос. — Не следует осуждать людей с биполярным расстройством.
— Конечно, нет, — согласился Луи. — Согласен с тобой. Гарри не опасен из-за своего расстройства. Люди с биполярным расстройством мало что могут сделать для предотвращения своего диагноза. Гарри не в себе, потому что позволяет себе тонуть в своей маниакальной стороне. Большинство, страдающих манией, обращаются за помощью, поэтому и не являются опасными людьми. А вот Гарри отказывается от помощи, даже при том, что знает, что из-за этого представляет опасность для общества.
— Гарри не хочет обращаться за помощью? — поинтересовалась я.
Луи улыбнулся той искаженной улыбкой, которая вызывала у меня неприязнь к нему, несмотря на то, что он не осуждал тех, кто страдает психическими заболеваниями.
— Нет, а зачем ему это? Он зарабатывает за год больше, чем двадцать врачей вместе взятых, поэтому сам способен стать тем человеком, который видит в мире неправильное и готов убивать из-за этого.
Я вздрогнула от этой мысли:
— Но он не может контролировать себя, когда переключается. У него есть триггеры.
— Точно. Не имеет значения, кто их воспроизводит. У Гарри мрачный разум. Одно неверное движение, неверное слово, и он, не колеблясь, причинит тебе боль.
Я тут же вспомнила, как назвала его сумасшедшим, и как он был близок к тому, чтобы причинить мне боль. Но не сделал этого. Он предоставил это судьбе.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — Луи покачал головой. — Я тоже был удивлен, когда услышал, что он оставил все на волю случая с тобой. Так он поступает только тогда, когда знает, что потом будет чувствовать себя виноватым. Приберегает это для тех случаев, когда может контролировать часть своего разума и это направлено на кого-то, кто ему небезразличен.
Как же я ненавидела то, как легко Луи мог проникать в мой мозг. На мгновение я усомнилась, не был ли он просто каким-нибудь чокнутым экстрасенсом, а не психопатом.
— Он тогда едва знал меня.
— Именно поэтому я нахожу все это таким увлекательным. Знаешь, после того, как он поговорил с нашим боссом о смене тактики, о том, чтобы оставить работу, которая у нас была с Зейном и заняться Биллом, он не принял «нет» в качестве ответа, чего никогда не было, когда Гарри был в более спокойном состоянии духа.
— Что ты пытаешься этим сказать? — медленно спросила я, мои пальцы начали потеть.
— Я думаю, ты понимаешь, на что я намекаю.
В моей голове роились безумные мысли.
— Ты думаешь, что он… он…
— Я думаю, что грань между спокойной и маниакальной версией Гарри начала стираться, как только он встретил тебя, — закончил за меня Луи, явно будучи слишком нетерпеливым, чтобы позволить мне прийти к собственному заключению. — Не знаю, что ты сделала, но это стало ясно, как только я услышал обо всем, что произошло между вами двумя. Дальше посыпались новости о его постоянном импульсивном поведении, и стало очевидно, что что-то заставило Гарри измениться. Все признаки указывают на тебя.
— Звучит опасно.
— Звучит прекрасно, — поправил Луи. — Более мягкая версия Гарри была довольно скучной, а темная была слишком непредсказуемой, особенно когда дело доходило до работы. Теперь, по крайней мере, он, кажется, хоть как-то контролирует то, что делает. Хороший баланс.
— Он когда-нибудь пытался обратиться за профессиональной помощью? — спросила я, не в силах осознать тот факт, что я каким-то образом вызвала резкую перемену в его поведении. Я не хотела быть причиной этого. Я не могла ей быть. Я отказывалась в это верить.
— И вот тут, моя дорогая София, в истории появилась Ребекка, — Луи сделал паузу для пущего эффекта. Я бы закатила глаза, если бы не была парализована шоком от всей этой новой информации. — Ребекка Андерсон. Она была первым и последним психотерапевтом Гарри.
Я моргнула. Этого я не ожидала. Была ли она причиной, по которой сейчас он не хотел обращаться за помощью? Что произошло такого, что так его травмировало?
— Он… ну, я имею в виду, были ли они…
— Вместе? — закончил за меня Луи, приподняв бровь. — Их отношения, если их так можно вообще назвать, были довольно сложными.
— Значит они все-таки встречались? — я не могла удержаться, чтобы не спросить. Я была уверена, что начинаю слегка зеленеть от внезапной ревности, пронзившей мое тело. Мне не хотелось представлять, каким мог быть Гарри с другой девушкой. Все эти нежные прикосновения и ласковые слова. Глупо было думать об этом в такой момент, хотя это только добавляло еще более тошнотворного эффекта всему разговору.
— Тебе от этого не по себе? — спросил Луи. — От того, что он был близок с другой женщиной?
Я хотела солгать, но внезапно в моей голове зазвучал голос Гарри, приказывающий мне говорить правду и ничего, кроме правды. Если бы я солгала, то Луи все равно бы это заметил.
— Немного, — призналась я, глядя на свои туфли. — Странно об этом думать. Я не могу представлять его с… кем-то.
— За этим было странно наблюдать, — с сухим смешком сказал Луи. — Но, к счастью для тебя, это было не то, что ты думаешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Вопреки тому, что говорится в полицейском отчете, именно Ребекка была очарована Гарри. Она была одержима его психическим состоянием, думая, что сможет вылечить его, несмотря ни на что. Абсолютный абсурд. То, что она стала лечащим медицинским работником, вообще находится за пределами моего понимания, учитывая, что она была признана невменяемой.
— Ты говоришь «была», — перебила я его прежде, чем он успел вставить еще хоть слово. — Она…
— Мертва? Да, да, это так.
— Это Гарри…
— Зависит от того, кого ты об этом спросишь, — ответил Луи, на мой взгляд, слишком небрежно. — Хотя я не верю, что это сделал он. Гарри заботился о ней, это было очевидно. Это была причина, по которой он сделал то, что сделал.
— Сделал что? — я не могла удержаться от вопроса.
— Ты случайно не помнишь лето 2013 года?
— Я иногда не помню, что было вчера и какой сегодня день недели, — честно ответила я. Это заставило его громко рассмеяться, как будто я сказала самую смешную шутку в мире. Однако я была совершенно серьезна.
— Ну, летом 2013 года на свободе разгуливал недооцененный убийца. Он убил трех человек, всех, кто был связан с Ребеккой. Как ты можешь себе представить, это вызвало подозрения.
Я нервно сглотнула, желая, надеясь, что он просто играл с моим разумом и Гарри на самом деле не убил трех человек, потому что ему была небезразлична эта Ребекка. Мне оставалось только надеяться, что это не то, на что он намекал.
— Несмотря на ее странную одержимость, он знал, что у нее проблемы. Бывшие клиенты и раньше преследовали ее, потому что у нее была страсть работать с самым психически больными преступниками, а некоторые из них заходили слишком далеко в своей доброте. Гарри это не нравилось.
— Значит… Ребекка нравилась ему не так сильно, как он нравился ей, и все же он убивал ради нее? — медленно спросила я.
Луи ухмыльнулся:
— И представь мое удивление, когда то же самое стало происходить всего несколько недель назад, совсем рядом с твоей работой.
Я даже не хотела думать о том факте, что он знал, где я работаю, хотя я ни разу не видела его до сегодняшнего вечера. Меня больше беспокоило то, что он говорил о серийном убийце, который потрясал новостями всех моих коллег. Серийном убийце, который заставил всех работающих девушек бояться возвращаться домой и заставил всех опасаться за свою жизнь.
— Но… но это было до всего остального. Это случилось после первой ночи, когда я встретила Гарри. Мы почти не разговаривали.
— И вот поэтому я нахожу все это таким увлекательным. Первый мужчина умер из-за ножевого ранения, вот почему я не решался отнести все это к той же категории, что и убийства, связанные с Ребеккой. Но ты знаешь, кто умер?
Я мгновенно почувствовала тошноту:
— Нет, — слабо прошептала я.
Луи посмотрел на меня с жалостью, хотя это не отразилось в его взгляде.
— Что ж, на твоем месте я бы тоже не стал узнавать. Если только ты не желаешь знать о тщательной проверке твоей биографии, которую провел Гарри, чтобы найти каждого мужчину, который причинил тебе зло.
Все это было слишком важно для меня, хотя было ощущение, что Луи далек до завершения. Он продолжал воздействовать на меня так, словно ему было наплевать на все в мире.
— И все-таки, вернемся к Ребекке. С этого момента она стала практически боготворить Гарри. Она очень сблизилась с ним, подружилась со всеми, с кем он работал. Она получала информацию о жизни преступников изнутри, копаясь в их мозгах при каждом удобном случае, чтобы по-настоящему проанализировать, почему они делали то, что делали. Грубо говоря, она подобралась слишком близко. Большому боссу это не нравилось. У Гарри с ней сложились какие-то странные отношения, ничего сексуального, хотя он заботился о ее благополучии больше, чем следовало бы, в то время как она постоянно ковырялась в его мозгах, делая больше плохого, чем хорошего. Она подбивала его на всякие глупости. Это было похоже на странный фетиш. Думаю, она получала удовольствие от того факта, что Гарри охотно пустил бы пулю в голову кому угодно, если бы она сказала, что с ней поступили как-то неправильно.
— О боже, — сказала я, внезапно почувствовав тошноту от того факта, что такая эгоистичная девушка фактически манипулировала Гарри, заставляя его делать то, чего человеку ее профессии следовало бы советовать не делать. Бедный Гарри. Он обратился за помощью, но получил совсем не ее.
— Значит, у них была скорее… хреновая дружба.
— Ну, может и так, — забавляясь, произнес Луи. — Если ты считаешь, что с другом нормально терять девственность, то да.
— Мне казалось, ты сказал, что у них не было ничего сексуального? — спросила я, прищурив глаза.
— Но это не значит, что у них никогда не было секса.
— Точно, — выдохнула я, качая головой. Конечно, Гарри не был девственником, когда я с ним познакомилась. То, что он делал, то, как говорил, обычно не исходило от девственника. — Еще раз, откуда ты все это вообще знаешь?
— Мы все были завербованы в одно и то же время из Англии, там и познакомились, — ответил Луи. — Кроме того, я люблю изучать людей, а Гарри был добровольным участником этого. Когда-то мы были в некотором роде друзьями.
— Если вы считали себя друзьями, то почему сейчас нет?
Луи драматично вздохнул:
— Потому что он знает, что лучше не повторять прошлых ошибок. Вся причина, по которой ты сейчас здесь, в том, что Гарри нужен был выход. Большой босс узнал, что именно из-за тебя полиция снова вышла на нас. Ты стала тем бантиком, который связывал все воедино в маленьком подарке. Предполагалось, что ты поможешь нам все урезать, хотя, похоже, из этого ничего не вышло. Босс прикрепил мишень к твоей спине. Он хотел твоей смерти, а Гарри это не устраивало. Он подумал, что лучшем вариантом будет найти меня и заключить союз против компании.
Смерти. Это единственное слово эхом отдалось у меня в голове, и мне вдруг стало трудно дышать. Я уже привыкла к тому, что они бросались этим словом повсюду, угрожая мне, хотя на этот раз все казалось более реальным, в сочетании с тем фактом, что мы проехали через всю страну, чтобы встретиться с Луи. Мои руки сжали его плечи, ведь ноги буквально подкосились.
Он воспользовался моментом, чтобы остановить танец, его руки подхватили меня под подмышки, удерживая на месте. Он уставился на меня, выжидающе приподняв бровь, ожидая, когда ко мне вернется хоть какое-то самообладание.
— Он притащил меня сюда, чтобы я не умерла? — прошептала я, мои глаза расширились. — Он пытался спасти меня после того, что я натворила?
— Абсолютно нелепо, если тебе интересно мое мнение, — он покачал головой. — Босс в такие игры не играет. Гарри, по сути, рисковал своей жизнью и Найлом, чтобы обезопасить тебя. А ведь даже не было гарантий, что я соглашусь. Я мог бы позвонить Боссу, и вы все были бы мертвы в течении пяти минут.
— И почему ты этого не сделал? — я с опаской посмотрела на Луи.
Он просто пожал плечами, на мгновение опустив взгляд на свои ноги.
— Во-первых, я не стукач. Во-вторых, не люблю авторитетов, и работать под чьим-то началом очень хлопотно. Их предложение дает мне возможность быть самим себе начальником, а не работать на дядю. Если все пойдет хорошо, мы переманим всех агентов и оставим их с носом.
— Не боишься мести?
— А что же это за власть без хаоса? — закатил глаза Луи.
Я покачала головой, не в силах подобрать слова, чтобы ответить ему. Информационной перегрузки было достаточно, чтобы у меня разболелась голова, и я обнаружила, что возвращаюсь к реальности. Я почти забыла, что мы все еще были в центре внимания и за нами все еще наблюдала целая толпа.
Отступив от Луи на шаг, я оставила между нами некоторое пространство.
— Я все еще не понимаю, почему ты чувствуешь необходимость рассказывать мне все это. Тебе ведь от этого никакой пользы. Я понимаю ужасную сторону Гарри, но ты ничего не выигрываешь, рассказывая мне все это.
Луи воспользовался тем шагом, который я предприняла, вернув себя в мое личное пространство.
— Вот тут ты ошибаешься. Теперь у меня есть рычаги воздействия на Гарри, если он когда-нибудь решит пойти против меня. Я рассказала тебе то, за что ФБР убили бы. Сейчас я поставил тебя в положение, в котором ты не сможешь поговорить ни с кем, иначе ты подвергнешь риску не только себя, но и Гарри. И поверь мне, когда я целюсь, то не промахиваюсь. Все это всего лишь стратегический план, детали которого я не могу раскрывать.
Я заморгала от того, как быстро все слова слетели с его губ:
— Я бы не стала…
— Знаю, — просто отрезал он. — Но, где доказательства, что ты не сделаешь этого через несколько лет? Мне нужно убедиться, что если я доверяю Гарри, то могу доверять и его малышке… Спайси. Ничего личного, милая. Просто бизнес.
Я не собиралась снова повторять, что не понимаю, потому что это могло просто расстроить его. Все, что я смогла сделать, это кивнуть, на мгновение отведя от него взгляд, чтобы осмотреть толпу, хотя и знала, что не найду в ней Гарри.
Слова Луи застряли у меня в голове, как напоминание о том, что Гарри был далеко от нормы и что он действительно принадлежит к более зловещей части общества. Не было ничего, что могло бы оправдать его действия, хотя часть меня отчаянно желала найти что-то, что оправдало бы. Луи был прав, я не должна была романтизировать это. Не было ничего героического в том, чтобы убить кого-то, не было ни капли любящего или заботливого в том, чтобы делать это несколько раз ради того, кто тебе небезразличен. Я больше не могла смотреть на Гарри так, словно он был произведением искусства. Он не был таким. Он был человеком, который отказывался обращаться за помощью, хотя и знал, что ему это нужно. Я почувствовала оцепенение, когда мозг начала обрабатывать всю эту информацию.
— Могу я увидеть Гарри? — спросила я, и мой собственный голос, даже на собственный слух, прозвучал слишком отстраненно. У меня в голове крутилось так много мыслей, что я была удивлена, что вообще смогла составить целое предложение. Я чувствовала себя так, словно мой разум вращался на карусели, и не было никакой возможности сойти с нее.
Теперь моя мораль действительно подвергалась испытанию. Луи, все выложив, снабдил меня достаточным количеством информации, чтобы заставить меня сбежать. Он рассказал мне, как все было, и теперь оставалось делать с этой информацией то, что я хотела. Он испытывал меня. Даже дразнил, чтобы посмотреть, останусь ли я здесь. Хотя я не знала, чувствовать ли себя оскорбленной или смущенной из-за этого, потому что на самом деле я не должна была хотеть принимать в этом никакого участия. Я не должна была хотеть помогать Гарри находить дорогу во тьме, не должна была хотеть убедиться, что он обратиться за помощью к своему разуму.
— Конечно, — промурлыкал Луи. — Показать дорогу?
— Подожди, — сказала я. Мой разум внезапно набрал скорость. Луи остановился и повернулся ко мне, наклонив голову. Мои щеки вспыхнули от громкости собственных слов, ведь он и так был достаточно близко. — Ты… так и не сказал, как умерла Ребекка.
Луи ухмыльнулся, будто ждал, что я задам именно этот вопрос.
— Я полагаю, что ей просто не повезло в Русской Рулетке.
Мне не следовало спрашивать об этом. Мне не следовало спрашивать этого. Моему сердцу показалось, что оно остановилось, и я подумывала о том, чтобы проверить собственный пульс. Луи, казалось, позабавила моя реакция, он приподнял бровь, как будто ждал, что я прокомментирую это. Но я не могла. Любая реакция застряла у меня в горле. Если бы я заговорила, уверена, за этим последовала бы рвота.
Когда Луи решил, что ему надоело ждать, пока я смирюсь с таким маленьким фактом, он протянул мне согнутую в локте руку, чтобы провести меня, и я ухватилась за нее. Как и ожидалось, гости его мероприятия расступились, освобождая нам проход.
Я чувствовала оцепенение, пока шла, мои мысли все время возвращались к Ребекке и Гарри. Как бы глупо это ни было, я хотела знать, в какой ситуации они находились, когда умерла Ребекка. Я молилась, чтобы Гарри в это время не было в той комнате. Как по-настоящему грустно было бы, если бы он стал свидетелем ее смерти. Не думаю, что он мог бы отправиться от этого, независимо от того, были у него чувства к ней или нет.
Пока Луи продолжал меня вести в дальний конец зала, я была поглощена своими мыслями. Очарование вечеринки, казалось, исчезло, пока мы шли по длинным коридорам. Часть меня думала, что я должна была волноваться, что он вводит меня в заблуждение, хотя тяжелые стоны, которые я слышала эхом из коридора, подтверждали, что он вел меня к Гарри.
Несмотря на все шокирующие новости, которыми поделился со мной Луи, это не остановило мое сердце от боли при звуке агонизирующих стонов Гарри. Я ахнула, когда он толкнул дверь, ведущую в заднюю часть зала, и я мгновенно упала на колени перед обмякшим телом. Мои колени болели, пока я волочила их по бетону, с губ сорвался тихий стон, когда я в ужасе уставилась на Гарри.
— Действительно же очаровательно, — услышала я бормотание Луи, прежде чем он повернулся и ушел, оставляя меня наедине с Гарри, который выглядел ужасно. Он выглядел мертвым, хотя я молилась, чтобы это было не так. Я мысленно произнесла целую цепочку молитв, надеясь, что они дойдут до того Бога, который был там, наверху, прежде чем прикоснулась к Гарри. Я хотела позвать Луи, потребовать, чтобы он вернулся и помог мне с Гарри, хотя и предполагала, что в ответ надо мной только посмеются.
Гарри безжизненно лежал на земле, его костюм был разорван в некоторых местах, лицо распухло и было залито кровью. Если бы его грудная клетка медленно не поднималась и не опускалась, у меня бы точно сложилось впечатление, что он мертв.
Кровь залила его костюм, белая рубашка теперь была ярко-красной. Его лицо было испачкано засохшей кровью, запекшейся у линии роста волос, а волосы прилипли к лицу. Он выглядел таким хрупким, уставившись в стену, словно на самом деле был мертв. Мое сердце сжалось при виде этого зрелища. Я не знала, как это человек мог лишать жизни других людей. На данный момент мне нужно было притвориться, что он не монстр, а просто человек, который не получил необходимой помощи, даже когда изо всех сил старался найти ее.
Дрожащими пальцами я потянулась, чтобы коснуться его лица, отчего с его губ сорвался едва слышный стон. Мне не было стыдно признаваться, что при этом звуке я издала что-то вроде вздоха облегчения, чувствуя себе так, словно вот-вот расплачусь.
— Гарри, — сдавленным голосом прошептала я.
— София? — боль ясно слышалась в его голосе, когда он прохрипел. Его голова медленно повернулась ко мне, и он стал яростно моргать, как будто пытался отойти ото сна. — Ты… ты… в порядке?
— Я? — я издала невеселый смешок, качая головой в его стороны. Придвинувшись ближе, я посмотрела на него сверху вниз, осматривая каждый синяк и порез на его лице, хотя от этого у меня внутри все переворачивалось. Кровь подсыхала, и я не могла разглядеть никаких открытых ран, из которых вытекало бы огромное количество крови. Я говорила себе, что все выглядит хуже, чем было на самом деле, и молилась, чтобы оказалась права. — Ты лежишь весь в крови и спрашиваешь меня, в порядке ли я?
— Да, — выдохнул Гарри почти мгновенно. Он застонал, пытаясь сесть, но через секунду сдался, когда боль стала явно невыносимой. Вместо этого он протянул свой ушибленный кулак, чтобы коснуться моей теперь влажной щеки. — Спрашиваю.