У Розалинды всегда есть план

      Разговор с Розалиндой не задался с самого начала. Фара выбрала неверную тактику ведения переговоров, чем обрекла себя на выслушивание пассивно-агрессивных тирад со стороны директрисы Алфеи.       — Это помилование для Сильвы. — Фара стояла за директорским столом без капли страха, что за подобную вольность она рискует снова загнивать в могиле. — И оно не подписано.       — Верно, — небрежно подтвердила Розалинда, медленным шагом подбираясь к Фаре. Её пронзительный взгляд жадно впился в бывшую студентку. Хейл обожала наблюдать за тем, как Фара превращается в сосредоточении сплошных негативных эмоций, тем самым неосознанно предоставляя Розалинде полный контроль над ней. Стоило всего лишь тронуть кого-то из близких ей людей, а их было предостаточно.       — Почему? — не глядя на директрису, почти до скрежета зубов, сдерживая злость силой, терпеливо спросила Фара. — Я согласилась следовать твоим указаниям.       — Сол преступник и место его в тюрьме. Поддерживать преступника равносильно измене королеве и нашему государству.       — Плевать ты хотела на королеву и государство! Всё это грёбаная ложь!       — Повезло, что Луна об этом не знает.       Фара взглянула на Розалинду исподлобья.       — Значит ей будет интересно меня послушать.       — Ух, какая смелая Фара, — издевательский тон бывшей менторши вызвал у Фары волну самых неприятных студенческих воспоминаний. — Ты доставляешь слишком много проблем, и, поверь, Луна бы и сама не против от тебя избавиться.       — Будь это так, меня бы здесь не было.       — Ты тут благодаря сердобольности Андреаса.       — Ну конечно!       Фара уныло усмехнулась. Она слишком хорошо знала Розалинду. Она бы убила её, не будь Фара ей действительно нужна.       — Ты же понимаешь, что условия могут не стоить того, чтобы вытаскивать задницу Сола из тюрьмы. — Ладони Розалинды соприкоснулись с гладкой поверхностью стола. Взгляд устремился на Фару. — И мы обе знаем о её предвзятом отношении ко всем, кто каким-либо образом связан с мисс Благородство Даулинг. То есть с тобой.       Розалинда совершила этот ход с очевидным пояснением намеренно, зная, как Фаре не нравится, когда её пытаются выставить глупой.       Даулинг очень хотелось возразить; сказать, кто на самом деле виновен в аресте Сола, и что как только она снова вернёт себе школу, Розалинда пожалеет обо всём содеянном. Но медленно выдохнув и постаравшись успокоиться, она поняла, что только спровоцирует менторшу на нежелательные для всей Алфеи поступки и ничего этим не добьётся. К тому же, она дала обещание Скаю помочь его отцу.       На пару секунд Фара опустила глаза, заметив как короткие ноготки бывшей менторши незамысловато постукивают по пустующему столу. Кроме документов и причудливой фигурки крокодила на краю стола тут больше ничего не было.       Фара допустила мысль, что Розалинда из тех людей, которые могли бы завести себе крокодила. Зверь, незримо внушающий страх абсолютно каждому, затаился ото всех в глубине пресных вод. Многим удается увидеть его первый и последний раз в жизни. Так и с Розалиндой. Она чует страх и мгновенно определяет возможных жертв. Она будет подбираться к ним медленно, растягивая удовольствие и лишь когда будет точно уверена, что теперь им некуда деться — броситься и утащит как можно глубже.       Люди часто попадали под её гипнотическое влияние, и не успевали они сделать вздох, как уже были сожраны живьём. И это в лучшем случае. В худшем они оставались калеками на всю жизнь, в эмоциональном и психологическом смысле.       Фара оглядела кабинет. Он казался чужим и вызывал отторжение, совсем как женщина перед ней. Подобные чувства к этому кабинету и его обстановке она испытывала семнадцать лет назад, когда, по стечению обстоятельств, сменила бывшую менторшу на директорском посту. Интересно, что случилось со всеми теми диковинными вещичками, под которыми ломились книжные полки и стол; каждая из которых служила приятным и не совсем воспоминаниям о прожитых днях? Они бережно хранили в себе все тайны и весь этот кабинет был словно личным дневником Фары Даулинг. А теперь его прочли, выпотрошили до основания, а остатки…вряд ли от них что-то осталось. И Розалинда знала какой эффект это возымеет. Фара всегда была сентиментальна. Но она не спросила об этих вещах ни неделю назад, не собиралась и сейчас.       — Твои отношения с королевой теснее, чем мои, — заявила Фара, отклонившись от стола, становясь на голову выше нынешней директрисы.       — Да, у меня хватило ума не наживать себе врагов в лице государственной власти, которая, к тому же, обеспечивает, пускай и посредственную, сохранность этой школы. Кстати, ты знаешь, что Луна подозревает тебя в том, что ты настраиваешь Стеллу против собственной матери?       Самодовольная ухмылка, не сходившая с лица Хейл с начала этого неприятного разговора, растянулась ещё больше.       — Как я и сказала: твои отношения с королевой лучше, чем со мной.       — Всё было бы гораздо проще, если бы твоё тело сейчас жрали черви, — выдохнула Розалинда, выпрямившись. — Сола бы отправили в Северные земли, и со временем всем бы пришлось о нём забыть. А теперь ты мешаешь всем моим планам, и в прошлый раз это закончилось твоей гибелью.       — В прошлый раз всё закончилось тем, что ты провела шестнадцать лет в стазисе, — напомнила Фара, заметив как дрогнули губы директрисы. — Ты знала, что я могла бы тебя остановить, и ты знала о моих отношениях с Блум. Но не моя вина в том, что ты меня недооценила, — спокойно отозвалась Даулинг. — Прошло шестнадцать лет после нашей последней встречи, и ты могла бы предположить, что как раньше уже не будет никогда.       — Полная херня, — Розалинда отмахнулась как от назойливого студента. — Ты всё та же, сколько бы ты себя не убеждала в обратном. — Она продолжила говорить, игнорируя попытку Фары опровергнуть сказанное. — В любом случае, на днях я собиралась ехать к Королеве. Обсудить вопрос касательно моей старой-новой должности. Возможно, получится её разжаловать.       Даулинг хорошо знала Хейл и понимала, что за это снисхождение придётся заплатить пока неведомую, но высокую и жертвенную цену.       Прежде чем покинуть кабинет, Фара применила последние и всевозможные аргументы в пользу возвращения Сола Сильвы, даже сославшись на несчастного Ская. В итоге, не смотря на то, что Розалинда пообещала договориться с королевой, Фара продолжала быть начеку и слишком сильных надежд не питала. После возвращения Даулинг прошла уже неделя, и всё это время Хейл не спешила с освобождением Сола. Стоило придумать запасной план, который на данный момент был очень далёк от очевидного.       — О Соле никаких вестей?       Фара и так знала ответ на свой вопрос, но почему-то он её успокаивал.       — Пока нет, — терпеливо отозвался Бен, сидя на полусогнутых на ногах и внимательным взглядом изучающий зашитую на бедре подруги рану. — Я уже давно не вхожу в круг доверенных лиц Розалинды. Знаю только что он по-прежнему в Солярийской тюрьме.       Бен Харви — человек, чьей терпеливости и спокойствию можно было лишь позавидовать. Порой его непоколебимость духа вселяла в Фару уверенность и значительно смягчала тревожность.       Последний разговор с Розалиндой состоялся несколько дней назад, а Розалинда отправилась на беседу с Луной только сейчас. И всё это время Фара не находила себе места, ища опору и поддержку в единственном оставшемся рядом друге-ботанике. Мы делаем всё, что можем, говорил он. Банальные, но правдивые слова. В последнее время планы в голове Даулинг были иррациональными и несли огромные риски. Даже не так — все её планы были сосредоточением понятия «риск». Но одна Фара бы не справилась, а подвергать опасности жизни близких она просто не имела права и даже просить никого об этом не посмела бы. Если бы не эта треклятая рана и отсутствие сил…она бы обязательно попыталась сделать всё сама. Как и всегда.       От погружений в несбыточные планы Фару отвлекли прикосновения пальцев Бена к злосчастной ране.       — Тревожит по ночам? — серьёзно поинтересовался Харви.       — Да, — честно ответила Фара. — Сегодня пульсировала.       Бен задумчиво промычал, заметив набухание кожных покровов в некоторых местах вокруг раны. Затем он молча поднялся и вернулся к разложенным на столике медицинским инструментам, но прежде чем к чему бы то ни было прикоснуться, извлек из кармана брюк телефон.       — Что ты делаешь? — недоверчивый тон заставил Бена обернуться.       — Хочу чтобы Терра позвала сюда Музу.       — Что? Зачем?       Харви выдохнул, потупив взгляд.       — Швы надо снять и прочистить рану снова. Пока это не так заметно, но у тебя начинается нагноение.       Фара нахмурилась в попытке сопоставить сказанное Беном и его желанием позвать Музу. Очевидная догадка пришла моментально.       — Нет, — отрезала фея.       — Фара…       — Я не позволю своим ученикам видеть меня такой.       — Они видели тебя всякой. Тебя и Сола. Поверь, с Розалиндой они тоже видели всякое, и её попытки всё время казаться высшим неуязвимым существом совсем не вызывают к ней доверия и всеобщего уважения.       — Даже если это так, — упрямствовала Даулинг. — У них должна быть опора.       — Фара прекрати, — устало выдохнул Бен. — Твое ранение от тебя никак не зависело. Если не ради себя, так сделай это ради меня. Скажу тебе честно, мне тяжело видеть и не иметь возможности облегчить боль, когда ты каждый раз стискиваешь зубы, чтобы не закричать.       Она как никто другой понимала друга. Даулинг бы тоже хотелось забрать у всех ту боль, которую она принесла в эту школу. У каждого кому пришлось пострадать из-за доверия к ней и веры в то, что она способна их защитить. А всё вышло так, словно она добровольно отдала школу Розалинде Хейл.       Что ж, если она может таким образом избавить друга от боли — пускай будет так. Взглянув Бену в глаза, Фара обреченно качнула головой.       Девочки Винкс, как и вся школа, были крайне шокированы новостью о найденной директрисе. И, конечно же, всё было выставлено так, будто бы Фару нашла не Солярийская армия, а сама Розалинда. Бедная, израненная и лишенная сил мисс Даулинг была героически спасена великодушной мисс Хейл. Даже если у кого-то и закрадывались сомнения насчёт этих слов, никто не смел возразить, особенно, когда слова Розалинды подтвердила сама королева вместе с дочерью Стеллой. Последняя позже призналась Фаре что была, очевидно, принуждена к этому.       Так или иначе, Даулинг не стала распространяться о своём спасении и причине ножевого ранения на теле. Это было одно из обязательных условий Розалинды, благодаря которому Фара смогла остаться в школе на неопределённый срок. Всё бы ничего, если бы Даулинг слишком хорошо не знала Хейл. У неё всегда был план, и она никогда и ничего не делала просто так. Поэтому, со дня «спасения» в голове Фары, чем бы она не занималась, постоянно маячил один и тот же вопрос: зачем она Розалинде? Втереться в доверие к Блум? Слишком уж предсказуемо.       Когда с процедурой было покончено, Фара ощутила как снова пульсирует потревоженная рана. Муза осторожно и даже нежно покинула сознание бывшей директрисы, оставляя её с нарастающей болью наедине. Молодая фея разума прекрасно справилась со своей задачей, и Фара практически ничего не ощутила.       — Спасибо, — тихо выдохнула Даулинг сев и устало улыбнувшись. — Я почти не ощутила твоего «вторжения».       — Всё благодаря вашим урокам, директриса, — утомленным, но горделивым тоном сказала Муза.       Фару и саму переполняла гордость за своих учениц, которые не отчаивались в такое непростое для всех время. Наоборот — они сплотились перед лицом опасности; помогали и поддерживали друг друга. И ровно так же беспокоились о неизвестном будущем.       Фара находилась в своих скромных апартаментах, когда в её дверь учтиво постучали. Её прежние комнаты теперь были в распоряжении Хейл.       — Заходите, — пригласила Даулинг, попытавшись встать, но вовремя вспомнила о рекомендациях Бена. Тогда Фара подняла подушку чуть выше и опустилась на спинку кровати в полусидячем положении.       В комнату вошла солнечная фея, бывшая подопечная Фары, заполнив пространство свежим ароматом парфюма.       — Здравствуйте, мисс Даулинг, — поприветствовала солярийская наследница.       — Стелла, — кивнула фея разума, жестом пригласив девушку присесть в кресло рядом с кроватью.       Несмотря на отсутствие магических сил, Фара ощутила напряжение исходящее от солнечной феи. Её жесты, тон голоса, походка всё было выдержано в лучших королевских манерах. Иногда Фара задавалась вопросом, сколько часов, дней и месяцев Луна измывалась над дочерью, что добиться такого автоматизма.       Но вот голос молодой феи чуть заметно дрогнул, когда она медленно выдохнула, будто бы настраивая себя на разговор.       — Стелла тебе вовсе не нужно вести себя со мной по-королевски, — безмятежный тембр бывшей директрисы подействовал на девушку успокаивающе. — Что случилось?       Фея света выдержала долгую паузу. Её подрагивающие пухлые губы насторожили Фару. Потупив взгляд, Стелла нервно теребила ткань небесно-голубого воздушного платья. Плавные движения вдруг стали неровными и резкими. Девушка нетерпеливо заправила выбившейся локон за ухо и приоткрыла губы, чтобы начать разговор, но вместо слов лишь судорожно выдохнула.       — Стелла? — тихо позвала Фара, склонив голову, чтобы заглянуть в опущенные глаза принцессы. — Посмотри на меня.       Принцесса повиновалась и по её щекам тут же побежали слёзы. Она принялась спешно от них избавляться, попутно дрожащим голосом прося прощения.       Спешно подскочив с места, Стелла намеревалась оставить мисс Даулинг, но та оказалась быстрее. Она поднялась с кровати, почувствовав как настойчиво заныла рана, и нежно, стараясь не задеть ограничителями, укутала молодую фею в свои объятия. Невинный плач мгновенно сменился на безудержные рыдания, пропитав шифоновую рубашку бывшей директрисы.       Минутами позже, благодаря мягким поглаживаниям Фары, девушка немного успокоилась.       — Давай присядем, — предложила Даулинг, опускаясь вместе с феей света на кровать. — Расскажешь, что произошло?       Стелла уверенно кивнула, шмыгнув носом. Заплаканные, полные растерянности глаза принцессы обратились к Фаре. Невинность этого взгляда заставила женщину содрогнуться внутри.       — Мне пришлось написать матери ужасные вещи о Блум. Чтобы завоевать её доверие.       Девушка стыдливо опустила взгляд, прикусив губу.       — Что именно было в письме?       Спокойный тон Даулинг значительно приободрил Стеллу.       — Она сказала следить за ней, если я не хочу неприятностей для своих друзей…       Фара нахмурилась. Мотивы королевы были не совсем понятны. Заметив на лице бывшей директрисы замешательство, Стелла неуверенно продолжила.       — Мистер Сильва, — после этих слов Фара досадливо усмехнулась, — он ведь дорог Скаю, а Скай мне и Блум.       — И что твоя мать обещала взамен на сведения о Блум? — Фара прищурилась.       — Неприкосновенность мистера Сильвы.       Рот Даулинг напрягся. Она едва сдерживалась, чтобы не оскорбить сейчас Розалинду и королеву всеми возможными ругательствами, которые она только знала.       — Ничего не говори Блум, — сказала Фара, не глядя в глаза Стелле. — Я сама разберусь с Розалиндой.       Снова шмыгнув носом, девушка быстро кивнула. С самой первой встречи с Солярийской принцессой, Фара поняла, насколько сильно она отличается от матери. Даулинг чувствовала, что рядом с ней, Стелла становилась уверенней и могла дать матери отпор, но зачастую Луна ставила несчастную на место одним прямым приказом. Принцесса съеживалась и замолкала, опасливо поглядывая на мать. Фара же никогда не указывала принцессе, не потому что она была с рождения награждена этим титулом, а потому что в первую очередь она была глубоко травмированной маленькой девочкой. Каждый раз Даулинг старалась сделать всё возможное, чтобы осадить королеву.       Теперь же положение Фары было ниже некуда, и ей нечем было пригрозить королеве Солярии.       Фара обняла девушка за плечи крепче, прижав её к своей груди, чувствуя как увлажненное слезами лицо пропитывает рубашку.       Слухи о подозрительно скором возвращении Розалинды и Сола облетали всю школу с раннего утра. Почти не сомкнувшая до утра глаз Фара мгновенно взбодрилась и быстро собравшись помчалась в сторону учительского крыла.       Даулинг уверенной походкой переступила порог секретарского кабинета и, миновав занятую кипой бумаг Беатрикс, поднялась по ступенькам в бывший офис. Коснувшись дверной ручки, она тут же одернула руку, ощутив остаточное покалывание на подушечках пальцев. Фара обернулась, бросив взгляд на невозмутимое личико феи воздуха.       — Директриса Хейл занята.       — Для меня она найдёт время.       Взгляд молодой феи без стеснения прошелся по скованным ограничителями запястьям Фары.       — Вы теперь ни директриса, ни преподаватель, ни командующая отрядом, и даже феей теперь вас назвать сложно. На самом деле, я понятия не имею кто вы и как теперь вас называть, так что извините, мисс, я не могу вас пропустить.       Лицемерно улыбнувшись, фея воздуха снова погрузилась в бессчетное количество документации, деланно игнорируя испепеляющий взгляд Фары и её присутствие в принципе.       — А ты, я вижу, нашла своё призвание, Беатрикс. — Женщина спустилась по ступенькам и подошла к заваленному бумагами столу. — Вот только оно не совсем соответствует твоим амбициям, раз ты подрабатываешь мойщиком стен в столовой.       Скрежет ручки резко прекратился. Девушка положила письменную принадлежность и вздернула подбородок, с вызовом посмотрев в лицо бывшей директрисы.       — Вы и представить себе не можете, на что я теперь способна, — прошипела Беатрикс.       — Стены ты действительно моешь превосходно, — согласилась Фара, отмечая как дёрнулась бровь молодой феи.       — Розалинда видит во мне огромный потенциал, раз сделала меня своей ассистенткой, мисс Даулинг.       — А я была её протеже и не смотря на одно единственное несогласие со зверским убийством которое она спланировала, ей ничего не стоило убить меня без капли сомнения, — вкрадчивый тон бывшей директрисы вызвал у Беатрикс смешанные чувства. — Положение каждого в этой школе теперь крайне шаткое. Вчера ты была ассистенткой, сегодня ты уже моешь стены, а завтра тебя выгонят из школы за мелкий проступок, и это в лучшем случае…       — Уважение Розалинды необходимо заслужить…       — Андреас сделал более чем достаточно, чтобы его заслужить и что ему это дало? Если она прикажет ему, он сделает всё. Абсолютно всё. Ради её приказов и снисхождений, он бросил собственного сына и уж поверь, если она прикажет сделать тоже самое с тобой, он совершит это не раздумывая. Ты знала её лишь по идеализированным описаниям Андреаса, а я знаю её настоящую…       Фара наблюдала как медленно затухает уверенность в глазах Беатрикс.       — Мисс Хейл, — молодая фея поднялась с места, кивнув в приветственном жесте.       Даулинг обернулась. Розалинда разочарованным взглядом пробежалась по присутствующим и отправилась в свой кабинет. Фара обменялась взглядами с Беатрикс. Даже при отсутствии сил, Даулинг не растеряла своей способности ощущать чувства других. Она прекрасно видела маленькую и всё же брешь в напускной уверенности молодой феи, которую та надеялась скрыть. Но снова заглянув в глаза бывшей директрисы, Беатрикс увидела что была уличена в своих опасениях.       Оставив девушку наедине с пугающими мыслями, Фара ступила за порог директорского офиса вслед за Розалиндой.       — Почему ты здесь?       Фара задала этот вопрос сразу же, не успела Хейл ещё дойти до своего стола.       — Мне было приказано вернуться.       — Я не понимаю…       — Сильва отправится в Северные земли.       — Что?       — Завтра утром его вывезут из солярийской тюрьмы. Мои аргументы королева посчитала безосновательными.       — Безосновательными?       Розалинда устало опустилось на кожаный стул за директроским столом и лениво наполнила бокал терпким виски из графина. Пригубив алкоголь, она снова удостоила Фару своим вниманием. Это было сложно не сделать, так как фея разума в несколько быстрых шагов оказалась у стола, выжидающе наблюдая за действиями менторши.       — Будь это Андреас, ты бы постаралась гораздо лучше.       — Потому что Андреас гораздо полезнее.       Хейл пригубила виски ещё раз, но в этот раз осушила стакан до дна.       — Чего она хочет? — настаивала Фара.       — Тебе не понравится, — поморщилась Розалинда, отодвинув стакан в сторону и устроившись на стуле удобнее.       — Не удивительно.       — Ты будешь ненавидеть меня еще больше, чем прежде.       Даулинг искренне удивилась, не сразу найдя слова для ответа.       — Разве тебя это волнует?       — Конечно же нет.       Фара нетерпеливо закатали глаза.       — Слушай, я сделаю всё, чтобы помочь Солу выбраться из солярийской тюрьмы или где он там находится.       Розалинда внимательно посмотрела на бывшую студентку, словно ища подвох. Затем она неспешно встала, странно улыбнулась и обойдя стол, встала напротив Фары.       — Ты знаешь. — Розалинда не спрашивала, а совершенно точно утверждала. — Это сохранит мне время.       Хейл всегда умела мягко и незаметно влезать в сознание, но не для Фары. Она умела её чувствовать, но сейчас это давалось куда сложнее.       — Разве Солу и так ничего не грозит?       — Наша принцесса быстро проболталась.       Розалинде требовалось усыпить бдительность Фары. И она догадывалась о причинах, но возможно хотела услышать их от самой Розалинды.       — Управлять тобою куда проще, когда кто-то находится под мнимой угрозой. Даулинг промолчала, не дав Розалинде повода победоносно улыбнуться.       — Всё это уже не важно. Важно лишь то, что если откажешься ты — придётся насесть на принцессу более основательно. Откажется она — насядем на тебя. Его жизнь и неприкосновенность теперь полностью ваша ответственность.       — Прекратите издеваться над Стеллой, и я сделаю всё, что нужно сама.       — Как я и говорила: ты нихрена не изменилась, Фара. Твоё благородство обязательно погубит тебя снова.       В ответ Даулинг поджала губы, готовясь задать очевидный вопрос. Розалинда опередила её:       — Сола вернут, но позже. Не волнуйся, он отбывает своё наказание на побегушках у её королевского величества.       Фара недоверчиво прищурилась, но возражать не стала.       — Хорошо, — Розалинда удовлетворительно улыбнулась. — Раз мы всё решили, расскажи давай немного побеседуем о нашей дорогой носительнице драконьего пламени.