Принципы нравственности

«Недостаток информации заставляет действовать вслепую. Переизбыток информации — ослепляет». Стюарт Тёртон. Журналист-фрилансер, писатель. 2018 год. Хазан грузла шпильками в газоне и скорее пропускала фоном заумные цитаты собеседников, что перед друг дружкой выхвалялись современным чтивом. Но смыслы услышанного сами находили её. Всё, что происходило с ними доныне — рандомные поползновения вслепую… Сейчас же её просто ослепила его доподлинная реакция — грубость и негодование, ведь они граничили с настоящими чувствами. Ревность и влюбленность… Зависимость! Это осознание было сродни маленькому оргазму. Тело Хазан вибрировало под платьем и она спрятала ладони в изгибах локтей, чтобы не выдать свою дрожь. «Только бы он теперь не ушёл» думала девушка. Аллах-Аллах, час назад она просила Всевышнего ровно об обратном. И Ягыз не ушёл. Выйдя на улицу, он смачно откусил кончик сигары, не имев под руками специальных щипцов, и долго прикуривал её, хаотично вращая перед огнём. У парадных ступенек дома… под обличительным взглядом младшего брата. Синан усердно и молча ждал ответа, ибо знал, что повторять вопрос бессмысленно. — Ты рассчитываешь на грязные подробности? — наконец мужчина не выдержал. — Хотя бы на чистые. — Вряд-ли у нас получиться великосветский разговор. — Ягыз курил в затяг и косился на калитку в сад, откуда перестал доносится шум. А значит все переместились в гостиную. — Ты вышел из коридора прислуги после некой замужней ханым. И да, светского тут маловато. Но если ты думаешь, что я один это заметил..... — Мне плевать. Неужели не очевидно? Старший дерзил и не намеревался продолжать беседу, а Синан медленно, но верно охреневал дальше. Нет предела человеческим способностям, и собственноручно ограничив брата его же привычками, он и не подозревал, что тот способен на большее. На такое! У кудрявого словно отобрали геймпад и дали бесплатный мастер-клас. И кто? Не циник мизантроп Эгемен, на чей счёт многие лениво заблуждались, а идеалист и теоретик, скрытый мечтатель, коим он являлся на самом деле. Мягкая ухмылка и удивленные глаза не сходили с лица Синана… и он восхищался. В то же время, раздосадованный вид тайного воздыхателя говорил явно не о близости на ступеньках. Младший уловил и это. — Что-то ты не похож на удовлетворенного любовника. Скулы вновь сердито заиграли и Ягыз протёр гладкий подбородок тыльной стороной ладони. — Ты дал мне недавно дельный совет. Нужно завести хорошую любовницу. — стойко, но разочарованно сказал он. Буд-то составил в уме десятки объяснений и доводов, но всё же замолчал, не назвав ни одно из них. — Даже так? Эгемен ответил сухим молчанием в упор. — Я дал тебе тогда ещё один совет. А ты услышал самый лёгкий и доступный. — Синан произнёс в никуда, и тоже заметил, что на задней веранде стало тихо, а гул и приглушенный смех звучали уже из окон салона. — Ну что ж, пойдём. Ужин видимо начался. Ягыз выбросил окурок, выровнялся и мгновенно вернул себя прежнего. Привычного им всем наверху… до сих пор необыкновенного лишь для неё. Поднимаясь к дверям, он твёрдо понимал, что сегодняшний вечер необходимо закончить в постели — с кем угодно, но не с Хазан. А ведь эта женщина бросилась в глаза именно потому, что не бросилась на шею. Теперь по той же причине она ещё в сердце. Блять. «Как я мог допустить… ?» По итогу, мат ставит королева? Партия не может так закончится. К чёрту! Гостиничная проститутка, портовая шлюха, тысячу раз Фарах… но не Хазан. ******** Эгемены вошли в особняк. Гости действительно сидели за столом, около суетились служанки. Бораны, Карачаи, Чамкыраны и иже с ними. С десяток пар глаз одновременно оглянулись на припозднившихся братьев, и старшему неуютно запершило в горле. Хазан также нашла его глазами, и у него было секунд десять, чтобы рассмотреть её бледное лицо, оставаясь в рамках пристойности. Молодой человек держался сурово и надменно, но неожиданно нашёл в девушке странное любопытство… Скрытое, тщательно запрятанное, читаемое только бликами на зрачках. По-женски манящее соблазнительное мерцание окутывало её всю — от кончиков волос до пальцев на руках, создавая зарево вокруг… Чувства и желание болезненно полоснули цветущего здорового мужчину, но разум взял верх. Гнев есть не менее яркое чувство. Он отвёл взгляд. Он больше не будет смотреть. Свободные два стула, благо, находились вдали от четы Чамкыран. Эгемен поспешил занять место в одном ряду с ними, чтобы не лицезреть счастливое семейство весь ужин, однако младший брат, буд-то намеренно, опередил его, на ходу играючи оправдывая их исчезновение. Итак Ягыз уселся почти напротив, чуть правее в стороне. — Забавно. Даже в собственном доме вы умудрились затеряться. — откомментировал Гёкхан. — Ягыз обсуждал по телефону дела. — Синан вежливо отмахнулся. — Почему я не удивлён? Кемаль только и ждал возможности заговорить и не упустил момент: — Так сразу? Нам сегодня предстоит обсудить дела вместе. — с ударением на последнее слово он обратился прямо к среднему Эгемену. — Вы помните, Ягыз бей? «Конечно, дорогой, ты же поэтому тут, не так ли?» Хазан спокойно сняла кольцо с тканевой салфетки. — Не волнуйтесь, Кемаль бей, это были другие важные дела. — Надеюсь, не важнее, чем наш партнёрский контракт. Свежий выпуск Hürriyet уже назвал его сделкой года. Верно, господин Боран? Фарук Боран с супругой улыбнулись. Ещё несколько компаньонов из Анкары незатейливо перешучивались. Но тетива натянулась между главными соучастниками дилинга. Что не осталось незамеченным. — Вы хотите сказать… Ничего важнее быть не может? — уточнил Ягыз. — Абсолютно. Чамкыран не спускал глаз с соперника, цепко удерживая его и вытягивая на реакцию. Казалось, дикая остроумнейшая страсть, которую он сейчас испытывал к нему, была в разы сильнее любой похоти, относимой когда-либо к женщине. Случайные свидетели и не догадывались, что дилинг касался вовсе не акций и ценных бумаг, а любовных отношений. Кемаль, в свою очередь, понятия не имел, что некогда любовники — теперь практически враги. Но в несерьёзности и разовости интрижки был уверен. Хазан сама дала это понять. Бедняжка Гёкхан наивно хлопал ресницами, как и его столичные коллеги. Лишь Ясемин и Синан увлечённо предвкушали. Ягыз тоже ничего не знал… Не знал, что разоблачён. И что Хазан наплевательски променяна на пока не подписанную бумажку стоимостью в миллион. Он не мог объяснить, но подспудно, морозом по коже, ощущал накал эмоций преданного супруга. Отнюдь не того, кто предан навек, а именно — которого предали! Поединок взглядов никак не прекращался. Необьяснимое отвращение перевешивало возможное чувство вины. Эгемен ненавидел его. Смесь горечи, мнимого безразличия, злости и гордости кипела в бывшем любовнике. Так обычно говорят о ревности. Имел ли он на неё право? Имел. — Всему своё время, господин Чамкыран. — Время терпит, но недолго. — Довольно-довольно! Аллах, давайте сначала просто поужинаем и посплетничаем. — манерно воскликнула Ясемин, — мужчины обсуждают контракты за бренди и сигарами. «А что, если вы сегодня даже подерётесь? Но попозже, господа противники…» — И то правильно. «Сделка года… Сука…» Ягыз забыл, что им предстоит работать рука об руку, а о том, что Хазан не спит с мужем резко вспомнил. «Надела бриллиант, а значит признала своё замужество и статус. Выходит врала? Почему же была так подавлена? Почему?..» Бокалы наполнились. Запах пряного кебаба и артишоков с мятой осел в носу, вызывая естественный животный голод… аперитив повоздействовал правильно. Все принялись отведать эгеменовских угощений. Болтовня под стук вилок и звон богемского стекла затронула сначала недавний аукцион, выставку, собранные деньги, а затем плавно перетекла в громкие пересуды. Хозяйка вечера втихую наблюдала за госпожой Чамкыран, та оборачивала глаза к Ягызу несколько раз. Он не глянул на неё ни разу. — Милая Хазан, я узнала от свекрови, что она оказывается однажды знакомилась с вашими родителями. Правда очень давно. Вашего отеца ведь звали Мехмет Йылмаз? Брюнетка молчала всю трапезу. Настроения поддакивать Ясемин не было. Его равнодушие мучительно ранило… а женщине много не надо, ей надо всё! И теперь она тихо кивнула. — Род Йылмазов очень знатный. — не унималась рыжая. Снова фальшивая улыбка. Быть может не достаточно воспитанно, но плевать. — Ещё она обмолвилась… вы в юности увлекалась живописью? — Верно. Когда мы поженились, Хазан что-то рисовала. Но, увы, потеряла навыки. Всё это глупости. — Кемаль, не то чтобы опередил реплику жены, он бесцеремонно вклинился вместо неё. — Вот откуда такой неподдельный интерес к картинам. Жаль. — невестка пыталась растормошить скучавшую гостью и наконец добилась своего. Девушка моментально выровнялась и стала казаться выше. — Не стоит отвечать за меня. Я в разговор пока не вступала. — она проигнорировала Ясемин и сразу обратилась к Кемалю. Стойкий голос выдавал врождённую белую кость, а вместе со статью и отчётливое раздражение мужем. Впервые Эгемен отвлёкся от диалога с партнёром и посмотрел на Чамкыранов. — Как бы я ещё заставил тебя вступить в него, жизнь моя? Вот ты и вступила. — Манеры не твой конёк, Кемаль. Он показушно мягко покрыл её ладонь, что лежала на столе. Ту самую, с кольцом на безымянный пальце. Девушка чуть заметно содрогнулась. Мужчина не желал усугублять перепалку, но вдруг уязвлённость заиграла опасными струнами. С удвоенной силой, когда он пересёкся с Ягызом. Хазан терпела как обещала. Как он и хотел. Но порой недостаточно просто иметь всё, что хочешь. Хочется, чтобы тебе завидовал человек, который не имеет ничего. И пускай супругу ранее трахнули разок, Кемаль по-прежнему осознавал, что положение и мораль на его стороне. За столом перед гостями он в фоворе. — Моя вспыльчивая Хазан. Не сердись, любимая. — и он неподобающе интимно наклонил к ней лицо для поцелуя. Девушка не успела среагировать, как довольные глаза мужа после случившегося уже открыто наблюдали за Эгеменом. Глаза Синана и Ясемин тоже за ним наблюдали. И этот однобокий дартс метил на апогей жалкого светского раута. Ягыз смотрел только на неё. С полминуты… неприемлемо долго. В маленьком круговороте взглядов и мыслей, что они сейчас позволили друг другу, почему-то пронеслась их короткая встреча… в коридорчике на ступеньках… которую, увы, они провели так бездумно. Хазан убрала руку и опустила веки. Самые главные вещи на свете... это не вещи. И единственное, что удерживало её в гостиной — нет, не договорённость с мужем, а молчание и холодность мужчины её мечты. — Господа, не пора ли нам выкурить по сигаре? — Фарук Боран предложил перейти к следующей части ужина, деловой. Все взбодрились. Эгемен встретился лицом к лицу с младшим братом. Тот словно только что воспроизвёл функцию по производной, при чем без труда, очевидно легко. Иными словами выглядел ликующе. Он не дёрнулся ни одним мускулом, но всё его выражение так и кричало «Что тебе ещё не ясно, слепой недоделанный аристократ?» Женщины собрались подышать в сад, бизнес-напарники вышли на балкон. Госпожа Чамкыран, последней покидая салон дома, оглянулась и сквозь стекло и вуаль органзы увидела, как Кемаль говорит наедине с Ягызом. Она почувствовала себя настолько лишней в этом треугольнике, что захотелось плакать. Никому из них нет дела до неё. Один выпячивает несуществующее наружу, выхваляясь точно перед смертью. Второй и пальцем не пошевелил, чтобы убедить её в своих намерениях. Непохожие… полярно противоположные. В одинаковых обстоятельствах и в таких разных мирах. Хазан знала много истин, но о том - что если кто-то старается тебя очень обидеть, значит ему гораздо хуже - не ведала. Через минут десять до задней веранды донёсся громкий стук оконной рамы. Брюнетка от чего-то заволновалась и на рефлексе залезла в сумочку хотя бы подержаться за пачку сигарет. Ровно в момент, когда она выдохнула и перестала строить планы на прошлое... на террасе появился Он. Взбудораженный и злой. Чамкыран стояла одна и Эгемен решительно приблизился. — Если я позову, ты уйдёшь со мной? От потрясения девушка на мгновенье потеряла дар речи. — Сейчас? — Сейчас. Она растерянно завертела головой по сторонам. Сад, балкон, гости, Ясемин, Кемаль, приличия, правила.... и тысячу других бредовых причин. Ягыз тоже оглянулся, а затем твёрдо вернулся к её глазам. «Против» беспощадно побеждало над крохотным «за». Но он легко закивал подбородком. «Соглашайся, я прошу тебя», со сталью во взгляде молодой человек молебно ждал. Хазан достала сигарету и зажигалку, после защёлкнула сумочку. И стремительно направилась к двери выхода. Ягыз последовал тенью. К чёрту! Эндшпиль и партия…