Прядущие судьбу

      На главной улице было как никогда шумно и многолюдно, отчего Фрейли приходилось буквально прорываться сквозь толпу. Утренние процедуры давно завершились, и чародеи, толкаясь и переругиваясь, заполонили все вокруг, спеша по своим делам. Пестрые тряпки волшебников переливались всеми цветами радуги и искрились на солнце. Девушка, не желая выделяться, вновь облачилась в привычный магическому глазу наряд, но сменила накидку на невыразительный синий балахон с длинными рукавами, а голову вместо тюрбана повязала такого же цвета шарфом.       В свете восходящего солнца столица казалась еще ярче и величественнее: тонкие острые башни, громадные купола и многочисленные узкие мостики между зданиями переливались всеми цветами радуги. Весь город парил в воздухе, поддерживаемый магией, и зачарованные потоки вихрем кружили вокруг. Терракотовый, местами почти желтый камень, усиленный магическими формулами, складывался в замысловатые сооружения и невиданные узоры: бесчисленные барельефы, парапеты и висячие сады украшали каждое здание, а проплывавшие мимо облака, нежными перинами опускались на улицы и дополняли чарующий облик города. Красота столицы Серебряных Городов так и манила всех, кто обладал хоть толикой магического дара. Даже некоторые орки, втайне от своих собратьев, посещали сей город, желая узреть то, чего от рождения были лишены.       Каждый день на расвете чародейка спешила в библиотеку. Если не успеть до полудня, школяры заполонят читальные залы и займут удобные ситцевые диванчики, которые так полюбились девушке. В первой половине дня у юных волшебников проходили теоретические занятия. И многие, как правило те, кто опасался познать на собственной шкуре силу магии, находились в больших лекционных залах, недалеко от Капитолия. В это время Фрейли, отдыхая от наплыва пытливых умов и любопытных глаз, занималась прямо в библиотеке. Без наставника ее обучение затормозилось и волшебница порой долго копалась в одной и той же магической формуле и еще дольше тренировала правильность исполнения.       Прошло около месяца с момента возвращения девушки в Аль-Сафир. Погруженная в магическую повседневность, она практически забыла об Эрише и его неживых обитателях. Казалось, что все это произошло кем-то другим. С Азрадом волшебница виделась редко, лишь периодически пересекалась в коридорах, когда спешила в лабораторию или экспериментальный зал. Юноша скромно кивал при встрече и больше никак не поддерживал разговор. Чародейка отчасти понимала подобное поведение — парень боялся испортить свою репутацию, а беседы с бывшей спутницей, очевидно, привлекли бы к нему ненужное внимание.       Едва представители Серебряной Лиги вернулись в город, среди как новоприбывших учеников и адептов, так и некоторых магистров, стали ходить слухи, будто бы Фрейли специально задержала делегацию в Эрише. Истории были разные, и если все начиналось безобидно, то сейчас разговоры пошли грязные и двусмысленные. Что бы ни делала чародейка: пробегала по обширным комнатам магических башен, создавала артефакт в мастерской или тренировалась экспериментальном зале, читала в библиотеке, она то и дело слышала возбужденные шепотки за спиной. Как правило, обсуждалось одно — ее отношения с Верховным Лордом. Россказни про портал разлетелись быстро, и теперь каждый маг Академии гадал, что такое могла сделать рыжевласая девчонка, чтобы Владыка некромантов помог ей. И речи соотечественников совершенно не нравились девушке.       Колдунью подобное внимание раздражало, но наученная горьким опытом, она никак не реагировала на слова. Даже сейчас, протискиваясь между волшебников всех мастей, она невольно ощущала на себе их взгляды. Фрейли проскользнула мимо сутулого старика-магистра, выбиравшего артефакт. Чародей не обратил на девушку никакого внимания, лишь сильнее склонился над потертой витриной.       — Эй, дорогуша, не желаешь приобрести артефактик? — торговец в разноцветных шелках и с тюрбаном на голове преградил ей путь, — защитит от пагубного влияния некромантов!       — Очень остроумно… — сквозь зубы процедила волшебница, отталкивая торгаша в сторону и продвигаясь вглубь Магического рынка. Это был самый короткий путь до библиотеки, но и самый людный.       Как бы она не старалась забыть Эриш, ее братья и сестры по магическому ремеслу то и дело напоминали об отравленном полуострове. Все эти шуточки, колкие замечания в ее адрес, смешки лишь мешали забыть немертвых. Даже сейчас, ныряя между прилавков, девушка совершенно не могла сосредоточиться, то и дело вспоминая Нар-Анкар и его могильную тишину.       Завернув на очередную улицу, Фрейли поморщилась — в нос ей ударил резкий запах шафрана и бергамота, но спустя несколько секунд девушка привыкла к благоуханию павильонов. Наслаждаясь благоуханиями специй и приправ, переплетенных между собой в многочисленные аккорды, чародейка замедлила шаг. «Аллея пряностей» — так называлась эта часть рынка, и сейчас на ней было как никогда многолюдно: маги в тяжелых балахонах с книгами и свитками в руках, женщины в пестрых одеждах, дети, снующие мимо прилавков и стреляющие глазами на многочисленные флакончики и кулечки. Торговцы кричали, зазывая покупателей, и каждый их них был готов предложить куда лучший товар, чем конкурент. Все это так привычно глазу, и девушка даже не остановилась, чтобы обойти группу из почненных старцев, изучавших флаконы с зельями.       Колдунья резко затормозила, отчего идущий позади мужчина врезался ей в спину. Свитки высыпались из рук, и чародей громко выругался, проклиная волшебницу. Фрейли смутилась и бросилась помогать магу, но тот лишь оттолкнул в сторону. Сгорая от стыда, девушка поспешила прочь. Среди миллионов запахов рынка выделялся один, едва уловимое благоухание, все эти дни казавшееся ей недосягаемым. Она без труда узнала его…       Тот самый аромат, такой желанный и мучительный одновременно. Фрейли, завертев головой, заметила стоявшую неподалеку палатку, откуда и тянулся легкий вожделенный шлейф. Под темно-алыми тканями скрывался внушительного размера стол, на котором красовались различного вида склянки и флаконы: одни из них были больше, другие меньше, и каждая из баночек была закрыта деревянной пробкой. Но даже так чувствовались исходящие от них ароматы, каждый из которых был прекрасен. Но лишь один дурманил разум волшебницы…       — Здравствуй, красавица! — промурлыкала женщина средних лет с тонкими чертами лица. Темные глаза торговки блеснули, попутно разглядывая чародейку, — Пригляделось что?       — Лимон и мята. Что за запах?       — О-о-о, необычный выбор, — она протянула небольшой темный флакончик, — лимонное масло бодрит и освежает, а в сочетании с мятой снимает напряжение и скованность мышц, успокаивает тело и душу. Достаточно добавить несколько капель в воду и эффект будет заметен после первого применения.       Фрейли закрыла глаза, принюхиваясь. Вдыхая нежный, едва уловимый цитрусовый аромат, в котором чувствовалась пикантная горчинка мяты, девушка представила Верховного Лорда. Щеки запылали, и горлу подступил ком. Ей хотелось кричать, но волшебница подавила внезапно нахлынувший порыв.       «Я никак не могу его забыть. Этот запах, он сводит меня с ума».       — Мне его так не хватает…       — Тогда судьба привела тебя ко мне, голубушка, — весело подмигнув, торговка назвала цену, — Лишь аристократы могут позволить себе это сочетание, поэтому и цена такая. Но тебе я скину пару монет. Вижу, как мой парфюм понравился.       Фрейли, смутившись, ощутила как к лицу подступила кровь, заставив обожженые щеки заалеть еще сильнее. Несколько юношей неподалеку, обратили на это внимание, и странно переглянулась. Волшебнице ничего не оставалось, как вынуть из сумки под балахоном несколько монеток и протянуть их женщине. Торговка довольно улыбнулась, пряча деньги в кошель, скрытый под многочисленными одеждами, и отошла к новым покупателям.       «Некроманты не должны так пахнуть. Они пахнут тлением и сыростью, как и подземелья, в которых обитают. Зачем он использует благовония?»       Чарующий аккорд вновь пробудил ее чувства. Хоть девушка поклялась больше не вспоминать Лэнзо, сейчас она не могла устоять. Он был с ней добр и любезен, согласился помочь с порталом, хотя теперь Фрейли и испытывает неудобства из-за этого… Он спас ей жизнь, и это не помешало чуть не убить ее на пляже… Он всецело доверял ей, но затем обвинил во лжи… Он, поначалу проявлявший интерес, резко оттолкнул ее без объяснения причин. А в попытках все исправить, словно ребенок, сломавший любимую игрушку, хотел было отмотать время назад. Но оно не подчинилось…       Верховный Лорд вел себя совершенно не так, как представляла волшебница, опираясь на истории опытных волшебников и опусы ученых-хронописцев. Все маги смерти холодные и безэмоциональные, они аскетичны во всем. Любое проявление жизни порицается, и даже семейные узы не приветствуются. Хотя некоторые из них часто нарушают подобный запрет и связывают свою жизнь с такой же безэмоциональной душой. Праздники, различные увеселения также недопустимы. Молитвы и покаяния в тишине, чтение книг, бесчисленные лабораторные опыты и жуткие эксперименты с живыми телами — единственное, чем можно развлечься в Эрише. Лишь молодые адепты смерти, еще не привыкшие к нежизни на полуострове, ведут себя подобно людям, но спустя время забывают о своих привычках.       Фрейли чувствовала, что Лэнзо хотел перемен, но не был готов к ним. Он стремился к девушке, но в то же время боялся своих чувств. Все это время некромант пытался быть кем-то другим, каждый раз пытаясь показать это. В глубине души волшебница понимала — подобное лишь маска. На пляже Владыка сделал неумелую попытку открыться, но девушка оттолкнула его, испугавшись подобного откровения.       «Тогда я могла увидеть его настоящего, но мне не хватило духу разглядеть».       Все это было так странно. Изолированные ото всех, закрытые и душой и телом, некроманты все еще не созданы для сотрудничества с представителями «живых» рас. Они так и не научились говорить, и порой не способны выразить свои чувства. Но разве за все это время хоть кто-то спрашивал их?       «Я должна во всем разобраться. Мне нужно написать Лэнзо письмо и обсудить все, что между нами произошло. Тогда возможно мне станет легче».       Фрейли резко развернулась и заметила тех самых юношей, стоявших рядом с ней около палатки с духами. Волшебница вгляделась в их лица, и поняла что со дня возвращения в Аль-Сафир, периодически замечала их недалеко от себя. Сейчас парни делали вид, что выбирали специи. Один из них, бросив беглый взгляд на девушку, толкнул своего спутника. Теперь волшебница не сомневалась: за ней следят, и слежка эта ведется уже давно. Стараясь вести себя естественно, чародейка вернулась через переулок на главную улицу и не спеша пошла в сторону жилых башен. Попутно озираясь по сторонам, она размышляла, что же могло натолкнуть Архимага на мысль предательства с ее стороны, ведь она была так убедительна, а отчет, составленный ею не вызвал ни единого подозрения.       Саливанн, как и другие маги согласились с ней: переждать шторм в Нар-Анкаре было логично. Но многие посчитали, что Верховный Лорд помог делегации со своим умыслом. Эта догадка подтвердилась спустя неделю с момента возвращения волшебницы. Из Эриша пришло письмо с просьбой исследовать руины Аль-Джамашта. Подобное в течение нескольких дней обсуждалось в городе, и Фрейли была несказанно рада: наконец-то жители отвлеклись от ее отношений с некромантом. Ответ Первого в Круге не заставил себя ждать. Из обрывков разговоров волшебников Дома Анима девушка поняла, что Саливанн отказал в прошении. Архимаг посчитал, что мертвецы лишь желают ближе подобраться к столице Серебряной Лиги, а исследование древних руин лишь предлог.       Фрейли прошла мимо двух колдунов, активно спорящих между собой. Один из них, сгорбленный старец в темно-синем одеянии и высоким тюрбаном на голове размахивал листом пергамента перед лицом своего собеседника, черноволосого мага с длинной курчавой бородой.       «Письмо!» — девушка опешила: копия послания Архимага так и осталась лежать в сумке с того самого дня как Фрейли переписала и спрятала его.       Забыв о возможной слежке, волшебница ускорила шаг, попутно расталкивая прохожих. Не обращая внимания на удивленные взгляды, она заскочила в высокую башню. Встав на платформу, волшебница прошептала заклинание, и магия доставила девушку на самый верх башни, в круглую залу жилой части. Чародейка бросилась к двери своей комнаты, попутно шепча контрзаклятье.       Фрейли залетела внутрь и бегло осмотрелась: дорожная сумка, чуть приоткрытая, мирно стояла около кровати. Вытряхнув из нее все содержимое, девушка судорожно принялась искать тот злополучный клочок пергамента, но среди вещей его не было. Волшебница кинулась к платяному шкафчику и принялась выискивать листочек в карманах одеяний. Чародейка перерыла всю комнату, но среди многочисленного хлама письма не было.       Девушка села на пол, схватившись руками за голову. Некогда аккуратная комната преобразилась: повсюду валялись перья, листы бумаги, пустые флакончики маны, целая гора одежды взгромоздилась на кровати, ящики были открыты, книги разбросаны по полу.       «Я могла потерять его. Или оставить в Эрише. Что если кто-то из некромантов рылся в моих вещах и забрал письмо. Вдруг это бы сам Лэнзо…»       — Вот ты и попалась… — тихий голос за спиной заставил ее вздрогнуть. Обернувшись, она увидела, как из угла вышел старший шериф. Он скрылся в тени, поэтому девушка, увлеченная своими поисками, и не заметила его. Джинн держал в руке книгу в темно-зеленой обложке, — не это случайно ищешь?       — Неплохая книга, — прервал молчание Аль’Джамалла, — Магистр Ознелл прекрасно описал Лунные Затмения, но я вижу, тебя не они интересовали. Джинн ловким движением открыл книгу. Фрейли охнула: из страниц выпал листочек пергамента, и медленно кружась, приземлился на пол.       «Так вот куда я дела письмо!»       — Лорд Арантир, — задумчиво прошептал джинн, вглядываясь в рисунок, — я так боялся, что не увижу его вновь. Но вот он здесь. Фанатик и узурпатор. Но соглашусь, Эриш при его правлении достиг величия. А молокосос Лэнзо сейчас лишь пожинает плоды своего учителя.       «Так Лэнзо ученик Арантира?!»       Фрейли сидела на полу, боясь пошевелиться. Письмо лежало так близко, но девушка не могла забрать его: подобное в легкостью вызвало бы подозрения.       — Хороший экземпляр, дополненный комментариями самого Ознелла. Ценная вещь. Правда, вижу, ты его изрядно подпортила, — Аль’Джамалла указал на темные пятна на обложке, — не удержалась при виде нового возлюбленного некроманта?       Шериф раскрыл книгу и принялся читать. Тогда-то волшебница решила попытать счастье и забрать листочек. Она медленно потянулась к нему, делая вид, что хочет подняться на ноги. Но джинн раскусил этот прием.       — А это что еще? — он развернул пергамент и глаза мелко забегали по черным буковкам. Фрейли поднялась на ноги, готовясь к неистовой ярости, но бури не последовало. Лишь легкое дуновение ветерка.       — Откуда у тебя эта книга? — джинн с отвращением скомкал листок и швырнул его в лицо волшебнице, — и не говори, что купила ее на Магическом рынке. Я все равно не поверю. Если только сам магистр не торговал ею. Твой любимый рисунок как раз выполнен его рукой.       — Я действительно купила ее на Магическом рынке, — волшебница сделала невинные глаза, но в глубине души понимала, что ложь выглядит слабо и неубедительно. Сейчас девушке было все равно — это не копия письма, а значит, джинн либо уже забрал его и скрывает, либо она все-таки забыла клочок бумаги в Эрише, — пару дней назад. Но прожгла ее не я. Так уже было.       — Неплохая попытка, но я не верю тебе, — Аль’Джамалла отшвырнул книгу в сторону, и та глухо упала на пол, — я знаю, чей это почерк. Это труполюб Лэнзо написал. «Скрасить холодные ночи в Нар-Анкаре» — теперь я могу доказать, чем ты занималась в Эрише. Скрашивала ночи вместе с покойником.       — Книгу мне подарил Верховный Лорд, — волшебница смотрела в искрящиеся глаза джинна, в надежде, что тот поверит ей, — но это был жест доброй воли…       — Такой же как портал в Амми-Садуку? Можешь не пытаться петь мне эту песенку снова. Я не Архимаг и не поверю в великодушие Верховного лорда. Ты служишь некромантам и скрываешь это. Вы планируете исследовать руины, чтобы получить знания из Великой библиотеки и усилить мощь Эриша. Пока я шериф Серебряной Лиги, наши города не осквернятся некромантской поганью…       — Первый в Круге сам ведет дела с некромантами, — произнесла волшебница, но шериф не слушал ее. Он гневно смотрел из-под тонких черных бровей, и от взгляда колдовских глаз по спине чародейки пробежал холодок. Шрам на груди сдавило, как будто призраки вновь коснулись ее. Страх сжал тело и Фрейли, и словно рыба, судорожно открывала и закрывала рот, в бессмысленных попытках сделать вдох. Джинн, не обращая на это никакого внимания, продолжил:       — Я пережил войну Сломанного Посоха, девочка, и видел истинное лицо некромантов. Они лживы и коварны, а их правители стократ хуже. Я всегда был против союза с ними, даже после победы над Темным Мессией, когда все представители собрались в Святопламени подписать мирный договор. Тогда я сказал им всем, что некромантам по-прежнему нельзя доверять! Ни один из них никогда не был праведником! Ни один! Но никто не послушал меня. И я хорошо запомнил, как Лэнзо, этот новоиспеченный Верховный лорд, смеясь мне в лицо, велел забраться в свою лампу и не мешать будущему Асхана. Я никогда не забуду его взгляд. Взгляд безумца, фанатика, сжигающего города, повинуясь голосу своей «Богини». Он всех тогда провел, рассказав, как некроманты переживают за благополучие мира. Ему поверили. Теперь я вижу, что и ты поддалась на его лживые речи. А он воспользовался этим.       — Он не использовал меня! — возмутилась девушка и ощутила, как шрам на груди в очередной раз обдало холодом, — он просто захотел помочь! Владыка Лэнзо совершенно не такой, каким вы его считаете! Вы не знаете его!       Шериф сделал шаг навстречу волшебницы. Фрейли так и продолжила стоять на своем месте, злобно глядя в колдовские глаза джинна.       — Архимаг все это время уверял меня, что я ошибся, но предчувствие не обманешь, — голос Аль’Джамаллы усиливался с каждым словом, заставляя девушку сжаться от страха, — я всю жизнь охотился на мертвецов и мой нюх с годами лишь обострился. Прикрываясь дипломатической миссией, ты использовала свое положение, чтобы плести заговор против Лиги и Первого в Круге.       — Я лишь исполняла роль делегата…       — Ложь! — магические глаза джинна запылали, и из них повалили молнии, — я слишком хорошо знаю некромантов. Они не дают ничего просто так. Признавайся, что ты получила от покойника в качестве награды?       «Боль и страдания — вот моя награда, Лэнзо был весьма щедр».       — Эту книгу. Я предала Серебряную Лигу ради труда старого маразматичного волшебника, которому казалось будто бы Лунные Затмения как-то влияют на мир, — Фрейли не смогла удержаться. Она чувствовала, как кровь клокочет внутри, и лишь усилием воли сдерживалась, чтобы не выплеснуть весь свой гнев, — я сообщила все по экспедиции в отчете месяц назад. Вы, как и Архимаг, читали его и согласились со всем. А сейчас приходите ко мне в личные покои, неофициально, и требуете объяснений.       — Раз тебе нужна официальность, — глаза джинна сверкнули, — завтра я созову магов Круга. И уже там допрошу тебя вновь. Официально и в присутствии свидетелей. Чародеи по-другому взглянут на твои слова, особенно после моих неоспоримых доказательств.       — Чародеи скажут, что ты старый болван, помешанный на мести! — неожиданно для себя прокричала Фрейли, сжимая в руке флакон с благовониями, который, как ни странно придавал ей сил, — Архимаг давно примирился с некромантами, как и другие народы. Хватить жить прошлым. Войны давно окончены. Эриш нам не враг…       — Завтра я узнаю, что ты скрываешь, — прошептал Аль’Джамалла, покидая комнату чародейки, — ну, а пока тебе запрещено покидать эту башню.       «Он точно нашел письмо и теперь решил поиграть со мной».       Сердце колотилось как бешенное. С каждым его ударом в воспаленном сознании волшебницы возникали пугающие мысли, и из глубин разума, словно гигантский кит, поднималась паника. Фрейли упала на кровать, содрогаясь в истерике.       «Меня казнят как предателя…»       «Никто не должен был узнать…»       «Зачем я переписала его…»       «Я должна бежать…»       Девушка рыдала, уткнувшись лицом в подушку, и казалось, будто весь Аль-Сафир слышит ее стенания. Когда она успокоилась, солнце уже было в зените. Предательски ныла голова, и Фрейли закрыв глаза, прошептала:       — Нет. Я не предатель. И я не покину Аль-Сафир. Я докажу им… всем им…       ***       Фрейли все шла и шла… Густой воздух сдавил ее виски. Голова болела, но боль ощущалась где-то в глубине черепа. Рядом не было ни души. Серый песок, мелкой пылью вздымавшийся вверх, с каждым шагом девушки оседал на влажной коже. Часть его попала ей в рот, и волшебница закашляла.       «Это не песок. Пепел».       Впереди не было ничего. Лишь бескрайняя гладь мягкого пепла, сочащегося сквозь пальцы. Ступни девушки начали побаливать.       Однообразный пейзаж. Дорога никак не кончалась. С каждым шагом голова все сильней и сильней гудела. Чем дальше шла девушка, тем сильнее горели ее ступни.       «Куда и я иду? С какой целью? Может мне стоит остановиться?»       Волшебница замедлила шаг и тотчас ощутила, как ноги предательски заныли. Бросив беглый взгляд на ступни, она увидела сочащиеся гноем и темной кровью волдыри. Кожа ног, подобно чулку, с каждым шагом сползала, оставляя на земле кровавый след.       «Почему мне не больно?»       Она двинулась дальше, и дорога эта вела в никуда. Фрейли казалось, будто она идет уже целую вечность. Но вдруг вдалеке показалась скала с черной дырой в центре. Девушка ускорила шаг. Войдя внутрь пещеры, она поморщилась от невыносимого запаха мертвечины. Когда ее глаза привыкли к темноте, чародейка заметила свисающие повсюду толстые белые нити.       — Ты веришь в судьбу, дитя? — прошипел голос из недр пещеры. Он был хриплым, и клокотал, словно тягучее зелье, кипевшее на медленном огне. Приглядевшись, девушка различила в темноте очертания огромного существа, размером с дом.       — Нет. Лишь в магию…       Фрейли наступив во что-то липкое, резко остановилось. Окровавленные ступни обожгло огнем, но девушка не вскрикнула. Боль была сродни откровению — она, наконец, осознала кто говорит с ней.       «Я в ее логове».       — Ты не похожа на моих слуг, — паучиха вышла из тени. Огромная серо-коричневая туша с толстыми волосатыми лапами, словно скала, нависла над волшебницей. Фрейли разглядела на ее брюшке золотистый крест. В его верхней части красовался пульсирующий налитый кровью глаз, смотрящий по сторонам. Чародейка узнала в символе «Око разума» — эмблема Серебряной Лиги, знак знания высшего порядка и внутреннего зрения. Но на брюшке паучихи была искаженная версия священного символа магов.       — Зачем ты пришла? — восемь темных глаз смотрели на нее с любопытством.       — Не знаю… Я просто шла.       — Ничего не делается просто так, — прошипела паучиха, щелкнув жвалами с которых капал темно-зеленый яд, — ты должна сойти с перепутья и выбрать.       — Я не хочу выбирать… Арахнида резко кинулась на волшебницу, повалив на холодный липкий камень. Девушка удивилась ловкости и проворности столь огромного существа.       — Ты не можешь вечно стоять на перепутье! Выбирай путь — иначе погибнешь!       «Как я могу выбирать путь, если даже не знаю, куда идти».       — Я не хотела покидать его! — неожиданно для себя прокричала девушка, обхватывая руками хитиновые жвалы. Смотря в антрацитовые глазки-бусинки, девушка разглядела свое лицо, но сейчас оно показалось ей пугающим и нечеловеческим, — я не должна была! Он просил меня остаться, говорил, что я его судьба, но я не послушала его, ведь я не верю в судьбу. Прошу, не убивай меня…       — Ты вернешься к нему, — и арахнида впилась волшебнице в шею…