Вне существования

День за днём Мята ходила по этому миру. Особо нового ничего не было найдено. Прошло уже не мало времени, наверное, неделя или две. Внешний вид волчицы был, мягко говоря, не очень – растрёпана шерсть, синяки под глазами, погрызена лапа. Дикая усталость поглощала самку. Она мало спала, иногда на неё нападала бессонница и она гуляла по ночам. От одиночества зеленоглазая уже начинала сходить с ума. Так и в этот день, она шла в никуда, вглядываясь в туман. Изредка проявлялись галлюцинации, какие-то силуэты мерещились вдали. Белошёрстная продвигалась вперед. В глазах уже темнело, лапы подкашивались, а уши дряхло висели на голове. Несколько минут такой ходьбы и в тумане привиделся силуэт волка. Волчица ускорила темп в надежде, что ей не показалось. Когда она подошла, увидела действительно волка. Перед ней встал бежевый крупный самец. Приглядевшись, бабуля узнала в нём до боли знакомую морду, эту тварь невозможно забыть. — Хах, ну, здравствуй! Неожиданная встреча, ты тоже сюда попала, — белоглазый довольно фыркнул и кинул хищный взгляд. — Ты тут что забыл! Сириус, свали! — на морде самки проявился оскал. — Воу-воу, полегче, помни, что когда-то ты приняла меня в свои ряды. — Да, приняла, но после твоего поступка места в мире тебе нет. Скажи спасибо, что не казнила — Ой, да расслабься, тут у тебя нет власти. Мы равны. — Я не буду с тобой общаться, — надуто отвернула мордочку Мята. — Ой, да что я такого сделал, обиженка. — Изнасилование волчицы для тебя ничего? Интесно. Ты у стаи сейчас на ровне с Греем. — Ну раз ты тут, стаи никакой нет. Ой, а у меня мальчик или девочка? Сколько деток? — после напоминания, что стаи нет, у Мяты кольнуло в сердце. Больно такое осознавать. — Пх, не молчи, обиженка! Тебе же я ничего не сделал, — нервы сдали, и волчица как с цепи сорвалась, поцарапав плечо волку. Крови не было, и раны в целом. Лишь шерсть немного роздвинулась и приняла форму шрама. — Что за... — Ой, а ты не в курсе? Нельзя тут причинять вред другим, я пытался подраться с лисом, но толку – ноль, — взгляд белошёрстной кинулся на свою лапу, на которой были следы укусов и немного засохшей крови. То есть себя она калечить может, а других нет? «Несправедливо», – прозвучало в мыслях зеленоглазой. Взгляд Сириуса привлекли шрамы Мяты, которых он не видел. С лысиной на морде и шрамом на шее он был уже знаком, а вот остальные? И без того покалеченная лапа с торчащей костью была покрыта собственными укусами. Задняя левая лапа приукрашена неглубокими шрамами, на вид, от зубов. А на животе красовался огромный протяжный рубец. — А кто тебя так? — Не твоё дело. — Ну а что, не чужие звери. Когда ещё жил, я слышал что у вашей стаи война была. Или это слухи? — Да, была. — Так это оттуда? — Ай, да! Отцепись. — Хочу увидеть того волка, который тебе розорвал лапу в мясо. Моё ему уважение! — Это не волк. А если уважаешь, то чтоб тебя эти же охотники схватили! — в ответ дед лишь хмыкнул. Махнув лапой, он решил покинуть не очень-то приятную компанию и удалился в туман. — Чтоб ты сдох! — довольно крикнула Мята. — Тебе того же! — самец помахал хвостом на прощание и молча ушёл. — Фу, блин, — Мята куда-то пошла. Но шла не долго, снова зазвенело в ушах. Какой же неприятный звук. «Что нужно делать в таких ситуациях? Правильно, прилечь!» – подумала волчица. Без сил Бабушка упала на пол. Одним глазом она посмотрела на лапу. — Как же больно, — белошёрстная взяла лапу в рот и неспеша начала грызть. Приятный вкус крови проявился на языке. Алая жидкость стекала тонкими струйками по лапе, окрашивая шерсть, и создавая небольшую лужицу на полу. Волчица начала лизать лапу и пол, искренне наслаждаясь причинением себе боли. Зеленоглазая с аппетитом облизалась, окровавленная пасть безнадёжно улыбнулась. Причинение себе боли хорошо снимало стресс, вкус крови во рту напоминал о прошлом. Ещё несколько минут такого терзания собственной шкуры и лапа полностью покрылась кровью, а шерсть около раны была немного выдрана. После такого времяпровождения волчица решила поспать, ведь в ушах всё ещё звенело, что причиняло дискомфорт. Поспать удалось не долго, около пяти часов. Разум стал не таким затуманенным, и явилось хоть какое-то ощущение отдыха. «Как же я устала искать, но и сидеть на месте не вариант…» – после такой мысли самка неспеша пошла в неизведанном направлении. Шла не долго, за, примерно, полчаса она учуяла странный запах. Принюхавшись, Мята поморщила морду, было слишком много запахов. Когда волчица посмотрела под лапы, обнаружила шерсть. Много шерстинок разных цветов, длины и запаха лежали на полу длинной дорогой. — За что нафиг? Я иду в правильном направлении? Боже, какой неприятный всё-таки запах… — тихо промолвила она. Решив рискнуть, Сказочная отправилась по этой тропе, шагнув в неизвестность.