Обними меня!

Мы долго стояли на промозглом ветру обнявшись. Здесь, среди диких скал, кричащих чаек и шума волн, особенно остро ощущалась бренность бытия. И осознание, что счастливыми нас делают не замки, счета или победы, а возможность прильнуть к важному тебе человеку в тяжёлый момент, накатывало неотвратимо. Окутавшие нас чары тепла вывели меня из странного созерцательного состояния. – Ты продрог? – спросил я, заглядывая в бледное лицо воспитанника. – Это не я, – вяло проговорил Том. – Это эльф нас согрел. – Возвращаемся? – В Хогвартс или к До... или в книжный? – В книжный. Надо закрыть магазин и привести его в порядок. И посмотреть, может, Арго оставил ещё какие-то распоряжения. Надо что-то решать с эльфом. Я не в курсе, если честно, что с ними происходит после потери хозяина. Том кивнул. На его белом лице выступили еле заметные пятнышки веснушек, губы были поджаты, а между бровей залегла складка. Я коснулся её пальцем, разглаживая. У Северуса была такая же, только глубже, не поддающаяся. – Люблю тебя! – с чувством выпалил я, глядя в шоколадные беспокойные глаза. Морщинка сразу разгладилась, лицо расслабилось и раскраснелось. Как же нам нужен тот, кто скажет, что ты нужен, важен, любим. Что всё будет хорошо! Том схватил мою руку и прижал к своей щеке. – Спасибо! Браслет обязательств от контакта с кольцом охвативших его пальцев нагрелся и заколол. Зачем напоминать мои обеты? Я и так люблю чересчур. Я и так все помню. Прикрыв глаза, я вздохнул. Чувства, даже самые приятные, иногда мне самому казались невыносимыми, избыточными. Всю прошлую жизнь я мечтал, чтобы меня любили в ответ. И когда в этой жизни я получил желаемое, это оказалось... тяжело. Огромная ответственность гнула меня к земле, заставляла не спать ночами, страшиться голода, холода, неудачи. Что будет с нами теперь? Комнату над магазином мы занимали благодаря великодушию Арго. Его родственники вряд ли будут рады двум чужакам. Я не знал, есть ли у Долиша родные: за десять лет, что мы были знакомы, он никогда не упоминал их. Но кто-то же есть... И куда нам теперь податься? Опять в приют Вула? Нас примут с распростёртыми объятиями, но, чёрт побери, это ведь маггловский Лондон! Его начнут бомбить с августа 1940 года! А аренда жилья в магических кварталах выросла просто чудовищно. Маги, проживающие среди магглов, бросали свои дома и перебирались ближе к соплеменникам в надежде на коллективную защиту. Погладив бархатистую щёку Тома, горящую румянцем, я улыбнулся утешающе. Это мои проблемы, не стоит пугать ими воспитанника. Подумаю об этом потом. Вначале надо закончить с обязательствами перед Арго Долишем. Я попросил Дорри переместить нас обоих. Концентрация сейчас ни к чёрту, ещё не хватало расщепиться. После переноса Том ушёл вглубь торгового зала, кажется, ему надо было побыть одному, а я придержал эльфа и строго велел обращаться ко мне как к Гарри Реддлу. Эльф покорно закивал головой. Я не совсем понимал, почему домовик слушается, но пользовался удачным стечением обстоятельств. Мы с Томом привели в порядок торговый зал и апартаменты Долиша. На столе в кабинете я нашёл объёмный бумажный пакет, подписанный как "Последняя воля, вскрыть после моей смерти Гарри Реддлу". Видимо, старик чувствовал подступающую смерть. Распечатав плотный конверт, я ощутил магию. Надо же, на нём тоже чары привязки. Кажется, Арго, как и Меропа в своё время, всю оставшуюся магию потратили на них. Меропа привязала ко мне сына, Арго – своё завещание. Наверное, там что-то очень важное и я избран доверенным лицом для осуществления воли покойного. Из конверта я извлёк палочку, само завещание, ключ и письмо. И оказался шокирован тем, что магазин, земля, на которой он стоял, все книги, старый эльф и небольшой счёт в Гринготтсе оказались в моей собственности. Я тупо смотрел на заверенный по всем правилам документ и понимал, что он был оформлен заранее. Судя по дате – в первые дни войны. О, Мерлин... У нас с Томом неожиданно оказался дом и бизнес. Письмо я открывал трясущимися руками, утопая в сожалении, благодарности и чёрт-те в чём ещё, чему не мог подобрать эквивалента слов. Текст буквально разбил мне сердце: Арго благодарил меня за "последние годы жизни, согретые искренним теплом и дружбой". Благодарил искренне, от всей души и так бесхитростно-прямо, что у меня сжималось сердце. Я ведь ничего особенного не делал! Просто был человеком. Но, видимо, Долиш считал по-другому. Также старик беспокоился о Мистере Лапке и Дорри. Он выражал уверенность, что я их не брошу, но всё же просил позаботиться о дорогих для него существах. Бережно отложив письмо, я уронил лицо в ладони и разрыдался. Глухо, чтобы не испугать Тома. Господи, как же больно терять близких! Слёзы, как ни странно, смыли острую боль потери, оставляя за собой светлую печаль и бесконечную, как небо, благодарность. Долиш не понимал, что сделал для нас с Томом. Он подарил нам будущее! Надеюсь, его посмертие будет безмятежным и лёгким. Призвал на пробу Дорри, и печальный домовик появился передо мной, как когда-то Кричер. Это очень странное чувство, когда тебе принадлежит живое существо. – Дорри, мне очень жаль, что твой хозяин, мистер Долиш, так рано нас покинул. – У Дорри теперь новый хозяин, Гарри П... Реддл, сэр, – печально ответил домовик. Его печаль была не от того, что я его хозяин, а от того, что мистер Долиш умер. – Я принимаю тебя со всей ответственностью и любовью, Дорри. Эльф прижал к остроносому личику лапки и разрыдался. Я опустился перед ним на корточки и, притянув его к себе, осторожно обнял. От домовика пахло гороховой кашей и книжной пылью. Успокоившись, эльф глухо пробубнил мне в рубашку: – Принимаю вас, как моего хозяина, со всей ответственностью и любовью. На миг мне стало тепло, словно я прислонился к горячему боку печки. Магия приняла наши незамысловатые клятвы. Похлопав безутешного эльфа по плечу, я встал и, накинув на себя чары Гламура, пошёл искать Томми. Я хотел поделиться с ним чувствами, что вызвал во мне дар Долиша. Хмурый Том сидел в кресле и держал в руках книгу. Я запустил ему пальцы в волосы, слегка массируя кожу. Он запрокинул голову и посмотрел на меня. – Эту книгу я вчера подарил Арго. Он даже прочитать её не успел... – Мне жаль, что тебе так рано пришлось столкнуться с утратой, Томми. – Я не понимаю. Как это так: вчера человек жил, надеялся на что-то, строил планы, а потом бац – и его нет?! – Боюсь, Арго предчувствовал смерть. Он оставил завещание. – Мне собирать вещи? – спокойно спросил Том. Реакция меня удивила. – Тебя не пугает, что мы теряем приют? – Меня пугает потерять тебя, а остальное не важно. Ты ведь не умрёшь, Гарри? – В обозримом будущем это маловероятно, – обтекаемо ответил я. Браслет обязательств ожёг моё запястье резкой болью, но я даже не дёрнулся. Я боялся только душевной боли, не физической. – Если тебя не станет, я жить не буду. Просто знай это! – Томми, я совершенно определённо не спешу за грань. Но тебе не стоит говорить такие слова. Жизнь долгая, а мир – большой. Нельзя фокусировать его ни на ком, кроме себя самого. Я не стою твоей смерти. – А я стою твоей жизни? – Стоишь. – Тогда живи, пожалуйста. Я обошёл кресло и присев перед Томом, вытащил книгу из его рук и забрал их в свои ладони. – Я живу. Давай отставим упаднические разговоры. Тем более, что Арго оставил дом нам. Руки Тома дрогнули в моих. – Нам не надо съезжать? – Нет. – Благословите Древние путь этой прекрасной души, – выдал Том и прикрыл глаза. – Знаешь, я полюбил этот дом. Печально, что он достался нам таким образом, но здесь мы будем счастливы. Я чувствую. – Арго написал мне письмо и оставил палочку. Я несколько обескуражен его словами благодарности. Мне кажется, я их не заслужил. – Гарри, почему ты себя так не любишь? – Потому что никто никогда раньше меня не любил. Я только учусь. – Меня возмущает и радует этот факт из твоего прошлого. Люди глупы, что не оценили такое чудо, как ты. Но мне это на руку, – Том бледно улыбнулся. Повернул голову к отложенной на стол книге. – Я оставлю её в память о мистере Долише. И давай название у магазина тоже сохраним прежним. Я кивнул и, притянув к себе тонкие пальцы, поцеловал костяшки. Руки Тома были ледяными.

***

Наложив на книги и дом чары сохранения и защиты, мы запечатали магазин до лета. На двери повесили объявление: "Книжный Долиша закрыт до июня". Внешне магазин производил впечатление убогой лавчонки, так что нашим припасам ничего не угрожает. Никто не полезет за старыми книгами. А витрины я закрыл щитами ещё по просьбе Долиша. Дорри, перешедший в мою собственность, уходил с нами: теперь домовик будет прислуживать Тому, так как мне эльфа предоставлял Хогвартс. Я даже мечтать не смел о личном домовике, но печальные события привели к неожиданному положительному результату. Надо лишь Диппета поставить в известность. Поэтому в школу мы вернулись через камин директора, где я представил Армандо своего домовика. Дорри оказался услужливым и покладистым, и Том легко с ним поладил. К тому же статус Тома сразу вырос среди сокурсников – предоставить эльфа своему отпрыску могли не все, даже чистокровные.

***

Насчёт Доротеи Смит я не забыл и в виду приближающихся каникул, выбрав удачный момент, поговорил с Флитвиком. Удачный момент случился не неожиданно. В конце января состоялась вторая дружеская дуэль между преподавателями. На подиуме сошлись я и Филиус Флитвик. В этот раз в кабинете ЗОТИ оказались все профессора, персонал в лице завхоза, библиотекаря и колдомедика, даже нелюдимый Верус Хагрид заглянул, и, конечно, Том Марволо Реддл собственной персоной стоял рядом со Слагхорном. В прошлый раз я сыграл на внезапности: никто не ждал от учителя по полётам такой прыти. Сейчас это преимущество было утрачено. Но коллегам хотелось развлечений, а мне – размяться, так что я, даже понимая, что шансов перед Флитвиком у меня нет, всё равно вскарабкался на подиум и сейчас стоял, напряжённо сжимая палочку в руках. После приветствия Флитвик из улыбчивого и расслабленного коротышки мгновенно превратился в хищного и собранного бойца. Творил заклинания профессор чар с чудовищной скоростью, совершенно измотав меня. Он мог уложить меня буквально за пять минут, но это было бы скучно и не зрелищно. Поэтому Филиус с удовольствием гонял меня, давая возможность проявить не только ловкость и гибкость, но и знания. В основном я использовал щитовые чары, за которыми укрывался, чтобы перевести дух. Они были самыми короткими и не очень энергозатратными, на то они и защитные. Завершающим аккордом дуэли стал изящно выполненный Экспеллиармус, которым Флитвик поймал меня, стоило мне неудачно высунуться из-за щита, чтобы послать заклинание. Моя палочка вырвалась из руки и полетела в сторону профессора, а я осел на пол, так дрожали ноги. Фух! Профессор чар даже не запыхался. Все зааплодировали. Я, поднявшись, глубоко поклонился, признавая чужое мастерство. Довольный Флитвик кланялся чествующим его коллегам, прижав к груди руки с зажатыми палочками. Тогда собственно я и "подкатил" к профессору насчёт Доротеи. Филиус был чутким деканом, но не до такой степени, чтобы опекать магглорожденную студентку вне рамок Хогвартса. Но сейчас, размякший и довольный, он озаботился судьбой второкурсницы. Не жалея эмоций, я описал жизненную коллизию Доротеи Смит, и тот признал проблему актуальной. Вместе мы пошли к Диппету. У него в кабинете привычно оказался Альбус. Я объяснил, как велика вероятность того, что приют, в котором должна провести лето Смит, может пострадать от бомбёжек. На этих словах Дамблдор остро посмотрел на меня, я отвёл взгляд, не понимая, чем заслужил такое пристальное внимание. То ли его раздражала моя инициатива, то ли впечатляла. Но разве я не прав в любом случае? Я мысленно махнул рукой. Пусть думает обо мне что хочет, лишь бы обезопасить девочку. Желая усилить эффект, я рассказал, что Смит в приюте обижают и сверстники, и руководство, считая чуть ли не исчадием ада. Директор и профессора прониклись проблемой, которую, проживая в закрытых магией местах, просто не осознавали, и пообещали заняться её решением. Я сделал всё, что мог. Но решил, что если выход не будет найден, то просто заберу Доротею на летние каникулы к себе, используя всё тот же старый добрый Конфундус. Том будет в бешенстве, но девочка не виновата, что её некому защитить. Или же устрою ей перевод в приют Вула. Миссис Коул не была глупой и прекрасно осознавала нашу с Томом инаковость. Мы ни разу не прокололись в том смысле, что не творили при магглах волшебства, но всё равно были другими. И люди это подсознательно чувствовали. Оттого к Тому тянулись дети, но не любили взрослые. Слишком уж сильно он фонил магией. А вот мне симпатизировали. Моя магия была слабенькой и скорее будоражила и привлекала, нежели пугала. Это решение расслабило меня, и из кабинета директора я ушёл полный надежд и планов. Ведь когда ты принимаешь для себя самый тяжёлый сценарий из возможных, то остальное становится приятной неожиданностью. И в очередной раз подобная жизненная философия принесла плоды: проблема Доротеи Смит решилась совершенно непредвиденно. Альбус провёл целое расследование и выяснил, что Доротея – племянница Хэпзибы Смит, дочка её брата-сквиба, отданного семьей на попечение магглов. Сам брат погиб, а мать девочки, маггла и истовая католичка, столкнувшись с магическими выбросами у ребёнка, испугалась, что девочка одержима нечистым и подбросила её в приют. Бездетная Хэпзиба была счастлива обрести магически одарённого ребёнка и лично прибыла в Хогвартс для знакомства с племянницей. По рассказам Флитвика, обе дамы понравились друг другу, и лето Доротея проведёт в доме своей тётки. Я поблагодарил Древних за мудрость. Она оказалась безмерной.

***

На очередной вечеринке Слагхорна по поводу дня всех влюблённых я стал невольным свидетелем одного интересного разговора. Я прятался у камина от Дилана Брауна, который перебрал пунша и начал откровенно зажимать меня в углу. Благо Том этого не видел, увлечённый напряжённой шахматной партией с Септимусом Уизли, за которой следила половина присутствующих на вечере и даже делали ставки. В качестве укрытия я выбрал одно из вычурных вольтеровских кресел с ушками, которые обожал Гораций. И люди, которые решили переговорить конфиденциально, просто не заметили меня. – Какие новости, Корвус? – Не очень, Ларс. Наш герр окончательно сбрендил. Он и правда хочет напасть на Британию. Мало ему вставшей на колени Франции и чистокровных, что боятся смотреть в его разные глаза. – А что собирается предпринять известное нам лицо? – Да кто его знает?! – в раздражении ответил неузнанный мной Корвус. На этой вечеринке было много незнакомцев. – По нему же никогда ничего не понятно. Да и не могу я спросить в лоб: "Мистер Дамблдор, собираетесь ли вы что-то предпринимать относительно вашего бывшего любовника?!" – выплюнул человек. – Тише, Кор! Без имён, пожалуйста! – Да, ты прав, здесь не место для подобного разговора. Мужчины удалились, а я остался переваривать услышанное. Альбус Дамблдор и Геллерт Грин-де-Вальд – любовники! Мерлин мой, неужели мерзкая книга Скиттер не была попыткой заработать денег на почившем кумире, а содержала правдивую информацию об увлечении светоносного Альбуса тёмными искусствами и дарами Смерти?! И Геллертом Грин-де-Вальдом?! Интересно, как милейший Альбус мог быть в отношениях с таким неадекватным человеком, как Геллерт? Или Грин-де-Вальд стал таким со временем? Сошёл с ума, разочаровался, озлобился? Выбравшись из кресла, я незаметно втёрся в толпу, наблюдающую за развернувшейся на шахматной доске баталией, чтобы увидеть, как Том объявляет Септимусу шах и мат. Уизли эмоционально поднял руки вверх. Все зааплодировали. Том вскинул голову и, поймав мой взгляд, довольно улыбнулся. Мой маленький гений!

***

Февраль выдался солнечным. Берри страшно переживал, что от яркого солнца редкие хвойники получат ожоги, Верус жаловался, что снег подтаивает днём, а ночью замерзает, отчего единороги и кентавры ранят ноги, а Слагхорн выводил группу второкурсников на сбор первоцветов. Весна маячила на горизонте, и я собирался провести первую пробную тренировку для застоявшейся команды в ближайшие выходные. Вечером у себя в комнате на столе я нашёл подснежники в кубке. И улыбнулся. Том, после того как у него появился домовик, начал устраивать мне вот такие сюрпризы. То цветы, то сахарные перья из "Сладкого королевства", то книга на интересующую меня тему. Повезёт его избраннице или избраннику. Внешне Том производил впечатление отстранённого, даже холодного человека. Но на самом деле он очень тактильный и трепетный. В субботу я вывел команду и, наколдовав себе шезлонг и тёплый плед, завалившись в кресло, наблюдал за тренировкой Слизерина. Было хорошо. Так хорошо, что даже не верилось, что где-то идёт маггловская и магическая война. Даже в замке, судя по подслушанному мной разговору, есть сторонники Грин-де-Вальда. Скорее всего, такие же вынужденные, как были Малфои или Снейп. Которые последовали за харизматичным, сильным магом, но оказались впоследствии во власти безумца. Видимо, есть и его противники. Создал ли для противостояния нынешнему Тёмному Лорду Альбус орден? Или не вовлекал в личные дела посторонних? Не удивлюсь, если он вообще один в поле воин. Интересно, почему Дамблдор ничего не собирается предпринимать до сорок пятого? Зачем тянет? Может, его нерешительность и не сомнения вовсе, а невозможность активных действий. Из-за того кулона, что я заметил на его груди? Я листал книгу про обеты и клятвы, желая понять, по какому алгоритму мой браслет обязательств даёт о себе знать, и наткнулся на "Клятву на крови". Клятва на крови – обязательный магический контракт. Заключается между двумя волшебниками, которые наносят палочкой неглубокий надрез на ладони, после чего соединяют их. Две сверкающие капли крови поднимаются в воздух и смешиваются в одну. Вокруг капли магическим образом возникает фиал, и это означает, что контракт заключён. Рисунок фиала был приложен к тексту и совпадал с тем украшением, что Альбус носил под одеждой. Неужели между Дамблдором и Грин-де-Вальдом заключена подобная клятва? И о чём она? О вечной любви? О ненападении? Может, именно существование этой клятвы и сдерживает Альбуса от решительных действий? Или он просто выжидает наилучший момент? Вопросов, как обычно, было больше чем ответов. Интересно, каким образом будущий победитель Тёмного Лорда схлестнётся в эпохальной дуэли? При каких обстоятельствах? До меня вдруг дошло, что мою историю мир знал до нюансов и деталей, а вот про то, каким образом Дамблдор обезоружил Грин-де-Вальда и укатал его в тюрьму, я нигде не читал. Так, ссылки, упоминания, никакой конкретики. Что ж, мне может повезти стать свидетелем грандиозного события. Я тихонько засмеялся, представляя, как профессор, такой весь модный и серьёзный, отпрашивается у Диппета для миссии спасения среди учебного года. Или приурочит это к каникулам? Возьмёт отпуск, по поводу манкирования которым ему несколько раз выговаривал Армандо, и потратит все накопленные дни на уничтожение Тёмного Лорда? Я был знаком с Дамблдором и в той жизни, и в этой, но совершенно не понимал, что он за человек. Где заканчивается игра и начинается он настоящий. Гений он или безумец. Добро он или зло. Совершенно невероятный, неординарный, неоднозначный человек. Думаю, он отличный шахматный игрок. Жаль, что играет людьми вместо пешек, забывая, что даже самая незначительная фигура в его партии – человек со своими надеждами, мечтами и планами. Кстати, о Дарах. Я обратил внимание, что палочка у профессора по трансфигурации совершенно другая. Что вполне логично. Сейчас Старшая палочка принадлежит Грин-де-Вальду, и ей только предстоит поменять хозяина. А мантия... В свете размышления о Дарах до меня дошло, что в следующем году я познакомлюсь со своим дедом – Флимонтом Поттером, который будет поступать в Хогвартс. И бабушкой Юфимией Блэк. Неисповедимы пути Магии...