Презумпция

Преступность процветает, когда общество исповедует терпимость.

Бэтмэн: Начало (Batman Begins)

Лондон. За девятнадцать лет до нападения Похотливые, грязные стоны просочились сквозь тонкую стену между кухней и комнатой. Они прошли сквозь щели в кирпичах, проникли как сквозняк и нарушили сон уставшего после ночной смены парня, который скрутился на старом диване. Вздрогнув, Драко закрыл глаза. Стоны стали отчетливей. - О да, да, да, детка, тебе же нравится вот так? Скривившись, он сел. Не возбудился, как было положено шестнадцатилетнему мальчишке, а поморщился от отвращения. Когда слышишь каждую ночь такое, вперемешку с «Я сказал, отсоси мне, тупая сука», пьяными визгами и хохотом, - невольно начинает тошнить. Да и воспоминания о белтейновских кострах сразу оживали, когда его мать и пастор трахались на земле. Это все было настолько мерзко, что ему становилось дурно. Щурясь, Драко посмотрел на часы. Было уже десять - он проспал три часа. Поежившись от холода, который всегда царил в этой конуре, парень поднялся и огляделся. Стол был завален грязной посудой, которую Белла, умчавшаяся на «работу» или где она там снимала этих мерзких мужиков, не помыла. Глядя на остатки пиццы, он сглотнул, но не взял себе последний кусок, прилипший к картонке, хоть умирал с голоду. У него с теткой были четкие договоренности. Он живет с ней, а не в каком-то приюте, но добывает сам себе еду, равно как и деньги, чтобы платить половину. - Ты уже взрослый мужчина, Драко, можешь о себе позаботиться, - резонно сказала она в день, когда он, шатаясь от слабости и потрясения, вернулся из больницы в никуда, потому что по-другому это место назвать никак не мог. Но спорить не стал и кивнул. Потому уже на пятый день после смерти своей семьи еще не пришедший в себя от горя парень устроился по ночам разгружать продукты для большого маркета в пяти кварталах от нового дома. Его руки все еще были замотаны бинтами, ведь ожоги не прошли, равно как и раны, которые он нанес себе, пытаясь оторваться от крыльца, к которому его приковали. Драко прикрыл глаз, и стоны тетки сменились криками. Ему никогда не забыть тот день: он привычно быстрым шагом шел домой, а когда завернул в переулок, его схватили, заковали руки в наручники и пристегнули те к бетонному столбу. А затем подожгли ни за что всю его жизнь, заставив плакать от беспомощности, когда вся семья, включая нерожденного брата или сестру, погибали в огне. Ему никто ничего не объяснил, но неглупый Драко понял, что Семья перешла кому-то дорогу, но отчего тогда не жгли под корень? Отчего он выжил, чему был совсем не рад… Вытерев запекшиеся глаза, будто дым их снова выедал, Драко умылся в раковине и, не переодеваясь, – да и не было у него одежды, кроме спортивных штанов и растянутого свитера, что остались от какого-то ухажера Беллы – вышел из квартиры подальше от грязного траха. Ссутулившись, он шел по улице, ощущая, как голоден. Снова посмотрел на часы. Десять двадцать пять. Еще полчаса, и можно будет перекусить. Пройдя пару улиц, парень увидел очередь и встал последний, сложив руки в карманы. Ни с кем не разговаривая, просто терпеливо стоял. Кивнул лишь раз. Когда какая-то размалеванная девчонка спросила, не он ли последний. Сглатывая ком в горле, Драко странно усмехнулся. Он был на том пределе усталости и потрясения, что его не смущало есть в столовке для бездомных. Даже был странно благодарен тетке, что та поделилась адресом. Ведь зарплаты хватит ровно на оплату своей доли в квартире, потому никакой другой еды ему не светило. К тому же… к тому же именно таким себя Драко и ощущал. Бездомным. Ведь его дом… Он снова потер глаза. Боль еще не прошла. Ни в кистях, ни в душе. Обожжённый до глубины души Драко не мог залатать косые, неровные края открытой раны в сердце, которая кровоточила. Позавчера парень похоронил свою семью, а сегодня вокруг шумел мир. Он же будто оглох. Был в вакууме. Видел, что проститутка пытается поговорить, но не слышал её, потому отвернулся и, дождавшись, когда столовка откроется наконец, неспешно задвигался в очереди. Когда дошло до него, парень послушно взял поднос. Женщина, увидев его осунувшееся лицо, улыбнулась. - Будешь пастуший пирог или черный пуддинг? - Что дадите, пожалуйста,- вежливо ответил Драко, растерявшись. Вчера не спрашивали. Сегодня задали вопрос, а он не знал ответ. Нарцисса готовила просто мясную подливу, не более. Никакие пироги и пуддинги у них не водились. Потому он просто протянул тарелку, куда шлепнулось нечто больше похожее на картошку с фаршем. Удивившись, что нет теста, Драко взял еще чашку чая, пряник и какой-то стик, что ему протянула другая женщина. Поблагодарив ее, парень нашел себе свободное место среди каких-то бродяг и поковырялся в горячей, аппетитной еде. Он не мог понять жалоб своих соседей на «опять этот сраный пирог, они вечно на нас экономят и кладут остатки всякие, а не мясо». Попробовав, остался весьма доволен. На его скудный вкус было потрясающе. Дома его подобным не кормили никогда. Овсянка. Мясная подлива. Омлет. Фасоль. Консервированный суп. Сосиски. Их меню всегда было незамысловатым. А в столовке: за три дня, что он сюда ходил Драко попробовал лазанью, копченую селедку и похлебку, которая называлась тикка масала. И ему было каждый раз вкусно. Быстро – увы, слишком быстро – покончив с едой, Драко не спешил уходить. До завтра ему не светило поесть, и это не огорчало паренька, привыкшего есть мало и редко, ведь пастор говорил, что больше раза в день есть грешно. Он бы с удовольствием сейчас нарушал это правило, но ему казалось неправильно ходить в бесплатную столовку дважды в день, стыдно. Но и идти в дом, где развлекалась тетка, еще не хотелось. Потому он медленно пил чай, размышляя о том, что когда-то у него будет столько денег, что он будет покупать еду столько, сколько захочет. Хоть трижды в день. Задумчиво покрутив стик, Драко разорвал тот, и вместо сахара пальцы испачкала белая жидкость. Слизнув ту, парень моргнул. Вкус был необычным. Ярким, теплым, вязким… сладким. Да, наверное, сладким. Никогда не пробовавший шоколада, конфет или кексов Драко тем не менее был знаком и с сахаром, и с пряниками, потому знал, что такое «сладко», но сейчас было вкуснее, чем всегда. Перевернув стик, парень прочитал: «Condensed milk». Запомнил. Это тоже он будет покупать, когда будут деньги. А пока их не было, он старательно выдавил на пластиковую ложку все содержимое и с удовольствием отправил в рот. Блаженно сощурился. Как же было вкусно. Вот бы так всегда. *** Наше время 11:00 (время по Нью-Йорку). “Пижамный_Рыцарь: доброе утро, кэйлин. Уже проснулась?” 8:00 (время по Портленду). “Гермиона: ммм, только открыла глаза. Как долетел? Я уже скучаю. Знаешь, что я видела во сне?” 11:03 (время по Нью-Йорку). “Пижамный_Рыцарь: возможно, именно то, что не дало мне уснуть…” 8:04 (время по Портленду). “Гермиона: ого, кто-то флиртует, боже мой”. 11:05 (время по Нью-Йорку). “Пижамный_Рыцарь: кто-то тоже скучает” Драко, успевший побывать на одной встрече, пропустил три такси, уставившись в телефон с блаженной улыбкой. Гермиона же, читающая сообщения глазами, опухшими от слез, слабо усмехнулась. А потом вздохнула. Её сердце, к сожалению, едва не выпрыгнуло из груди от радости, когда пришло сообщение. Это был плохой признак. Однажды, давно, с ней уже происходило подобное, и ничем хорошим это не закончилось. Она только-только получила шанс выпутаться, а для этого ей не стоило влюбляться в того, кого вчера же и продала. Но, увы, сердце радостно стучало. Со стоном Гермиона упала обратно на подушку и скривила губы. Боже. Ей казалось, что она поумнела, но стоило горячему копу трахнуть её, как уже подкашивались коленки. Как же это было… глупо. Но, натягивая покрывало на пылающее лицо, девушка знала. Дело совсем не в сексе. Нет. За секс теряли голову, а вот сердце желало отдаваться лишь тем, кто тихо, но твердо говорил: “Я бы закрыл тебя спиной в секунду”. Не тем. Тому. Тому, кому она положила свою ладонь на сердце и дала слово беречь то, что скрыто под изрезанной кожей, но знала, что, если Кьяра прикажет, - вскроет грудную клетку Феникса еще раз. В этот раз - без анестезии. И не для того, чтобы запустить сердце, а чтобы вырвать то с корнем. Ощущая дрожь по телу, девушка написала: “Пожалуйста, прошу, возвращайся поскорее. Целую неделю я не вынесу”. И едва не упала с постели, когда получила лаконичное, но такое бесценное “ок”. Три дня спустя 17:34 (время по Портленду) “Гермиона: я хочу тебя!” 20:37 (время по Нью-Йорку) “Пижамный_рыцарь: взаимно”. Девушка, красящая глаз ярко-голубым цветом под названием “Lava Lamp” для обзора новой палетки Psychedelic Circus от Джеффри Стара, сделала косой мазок и вздохнула. Не то, чтобы Драко прямо был образцом флиртующего мужчины, но настолько мимо он попал первый раз. Хмыкнув, девушка, чьи губы были уже накрашены ярким, как сладкая вата, блеском, зажала в зубах свою обожаемую тушь The Fuck Proof так, что кончик, выполненный в виде плети, свисал изо рта. Сделав фото ниже носа и выше подбородка, девушка выслала её Драко с коротким “говорят, эта тушь выдерживает самый бурный секс”. 20:49 (время по Нью-Йорку) “Пижамный_рыцарь: это ещё нужно доказать. Я же коп, я не верю всем proof подряд, только тем, которые добываю сам. Вернусь и трахну тебя так, что потечет не только тушь”. Не прошло и пяти минут, как ему пришло фото глаза с размытой тушью и “уже потекла не только тушь. Водостойкие, но плавящиеся от комплиментов”. 20:54 (время по Нью-Йорку) “Пижамный_рыцарь: и во рту у тебя будет совсем не плетка”. 17:55 (время по Портленду) “Гермиона: о, кто-то хочет, чтобы ему отсосали. И как тебе больше нравится? Глубоко, долго, медленно, быстро?” 21:00 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: на коленях”. 18:01 (время по Портленду) “Гермиона: раз мы об этом… у меня тоже есть желания. Хочу услышать твой ирландский язык в постели. Чтобы ты трахал меня и шептал все что угодно. И хочу еще… просто твой язык, детектив. На своих губах, на шее, на жилке, на ключице, на груди, на сосках, на животе….” 21:04 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: между ног”. 18:04 (время по Портленду) “Гермиона: БОЖЕ, да! Между ног особенно. Вернись и поимей меня своим языком”. - Феникс, ты бы притворился, что слушаешь! - Резкий голос вывел мужчину из состояния транса, и он нехотя перевел взгляд на собеседника, бросив Гермионе лишь короткое “ок, как именно?”. Кивнул, и беседа продолжилась. На весьма напряженную тему. Как в реальности, так и в телефоне. 18:05 (время по Портленду) “Гермиона: хочу, чтобы он касался клитора…” 21:09 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: ок”. 18:10 (время по Портленду) “Гермиона: чтобы толкался внутри меня так глубоко, что можно было задохнуться”. 21:11 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: ок”. 18:12 (время по Портленду) “Гермиона: и я хочу быть сверху”. 21:13 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: ок”. 18:15 (время по Портленду) “Гермиона: сжав твои бритые виски коленями”. 21:14 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: 9к”. Драко слишком долго держал палец на букве “о”, и та трансформировалась в “9”. Опечатка с головой выдала его ускоренный пульс. Эта девчонка, желающая его так дерзко и смело, сводила с ума. Ему нравились её бесстыжие желания, нравилось, что она не из тех, у кого лукавые глазки в пол. Её идеи, что Гермиона транслировала вот уже три дня, - от “ммм, нравится секс в душе” до “знаешь, я обожаю секс-игрушки” - ему нравились все до единой. По возвращению в Портленд Драко собирался выдохнуть пару дней, чтобы… сбить дыхание в постели со сгорающей от одиночества, дичающей с каждой минутой кэйлин. Его кэйлин. По-настоящему его. Это было настолько потрясающе, что мужчина не скрывал улыбку, хоть старался выглядеть суровым. Он даже отложил телефон, чтобы не читать, как она заманивает его обратно в Портленд сладкими речами, ведь уже почти стонал, если бы не выдержка. Потому, несмотря на вибрацию в пальцах от желаний стрекозы, он закончил встречу. - Ты потрясающе не сосредоточен. - Я всегда сосредоточен, отъебись, - огрызнулся Драко, поднимаясь, когда аудиенция у сильного мира сего была закончена. Тот, закурив, сузил свои темные-темные глаза. - Ты меняешься, и я догадываюсь, в чем причина. Ты хоть помнишь, что тебе запрещены отношения? - Художник не всегда читал преступников так, как сам Феникс, но людей чуял как гончая, на которую был в чем-то похож. Драко оскалился, кинув взгляд на фотографию, что стояла у ублюдка, то есть Директора по Национальной Разведке, на столе. Девушка чуть старше Гермионы и трое детей - все копии своего папочки. Потомство Монстра и красавица, что полюбила чудовище. Картинка, от которой была без ума страна. - Да-да, помню, что нам всем запрещены отношения. - Не забывай, Феникс, что у меня есть документ с твоей, сука, подписью. Ты сам на это подписался, - язвительность заклятого друга прошла мимо Художника, одна половина сердца которого была из стали, а вторая цвела четырьмя подсолнухами. Никто не смел упрекать его за семью, которая далась титаническим трудом. - И не рекомендую нарушать. - Постараюсь удержать в голове твои… рекомендации. Привет детишкам. Так и быть, ради твоего спокойствия сделаю одолжение и выслежу того педофила, делающего порно с восьмилетними девочками в прямых эфирах. Ты ж поэтому им интересуешься. У тебя у самого дочь… а отследить не можешь, потому что кто-то и профайлер получше. И зачем я когда-то присягнул этому долбаному рыцарскому столу. Пожав плечами, тот, кого кибермир время от времени знал как Траджента, хакер, специализирующийся на поимке ублюдков, совершающих сексуальные преступления в сети, покинул кабинет Директора по Национальной Разведке и лишь тогда открыл тридцать четыре новых сообщения. Хмыкнул, читая и смакуя каждое. Девочка была…изобретательной. 22:30 (время по Нью-Йорку) “Горячий_пижамный_рыцарь: запомнил каждый пункт, и завтра мы реализуем все до единого. Жди ближе к ночи. Я возвращаюсь”. И ухмыльнулся, физически чувствуя, как девушка, занятая палеткой от Джеффри Стара, покрывается мурашками от предвкушения. Сам же Драко, вдруг кое-что вспомнив, спросил у гугла: “Что привезти девушке из Нью-Йорка?”. С минуту посмотрел на строку запроса, а затем с удовольствием исправил: “Что привезти своей девушке из Нью-Йорка?”. Гермиона же вместо жаркого сообщения прислала то, что ввело мужчину в ступор: “Что ты любишь, Драко? Что тебе приготовить?” *** Портленд. Полдень следующего дня. Драко шел по магазину, привычно погруженный в свои мысли. Шел по маршруту, которым следовал с дня открытия этого супермаркета. Постепенно тележка наполнялась: яйца, бекон, сосиски, спагетти, упаковка пива, замороженная пицца, лазанья быстрого приготовления, пастуший пирог для микроволновки. В бакалее он всегда останавливался дольше всего, ставя банки с консервированным томатным супом, фасолью, кукурузой и… сгущенкой. Он не думал, привычно ставил всего по семь. Его меню изо дня в день не менялось, потому нужно было просто следовать правилам. Добавлялось что-то новое, лишь если это рекламировала Гермиона. Какое-то странное пряное какао или гранатовый сок. А потом он остановился. Просто остановился и посмотрел на банку с говяжьей тушенкой, которую уже взял в руки. Задумчиво покрутил её в руках. Это был его привычный ужин. Сваренные спагетти и тушенка. И пиво. Все очень просто. Как в армии. Как в марш-бросках. Его ужин был таким… пайковым. Он потер свою щетину и вспомнил тот ужин у Гермионы. Она угостила его тоже пастой с соусом болоньезе. По сути, те же макароны и мясо, но как было вкусно. И красиво. И ароматно. Она умела придавать эстетику привычным вещам. Поставил банку в тележку и потолкал ту к кассе. Затем снова остановился. На центральной аллее магазина. У него в голове звучал её странный вопрос из сообщения: “Что ты любишь, Драко?”. Почему она спросила? Все вопросы задавались с какой-то целью? Подумала, что плохо готовит? Или он набросился на ту пасту? Он её смутил? Или удивил? Что это был за вопрос, серьезно? А потом Драко посмотрел в тележку. И на бесконечные полки. Снова в тележку. Вздохнул. Решил, что можно что-то изменить в рационе, добавить, например… например…например… “Что добавить? - спросил он сам у себя, хмурясь, - а что ты любишь, Драко?” Он огляделся и замер. Стоял с минут пять, пытаясь понять, что любит. Что ему когда-то нравилось? Забыв о тележке, мужчина шел вдоль магазина и не понимал, что взять. Сладкое, соленое, кислое? Чего он хотел? В отделе овощей и фруктов он кружил минут пятнадцать. Всего было много, даже слишком. Какие-то маленькие круглые шарики с колючками… он их покрутил, но не понял, фрукт это или овощ. Ощущая себя все хуже, мужчина отошел. Он совсем одичал, наверное, раз упустил из виду такие мелочи. В результате дошел до безопасных яблок и взял зеленые. Ему показалось, что раньше ему такие нравились. А, может, и нет. Взял и взял. Затем выложил, вспомнив, что их обожал пастор. Побродив еще, остановил свой выбор на персиках. А затем дошел до молока. Вспоминая их видеосозвон два дня назад. Свидание. Да, свидание. Свидание он-лайн, надо же. Он застрял в очередной пробке и набрал девушку, случайно тыкнув не в ту кнопку, а, возможно, и сознательно. Гермиона моментально ответила ему, промурлыкав: “Что, наконец созрел позвать меня на свидание?”. Болтать с кем-то на вытянутой руке ей было привычно, она сияла своей восхитительной улыбкой и отвлеклась лишь на секунду, когда в кофейне попросила навынос “раф на кокосовом молоке, пожалуйста, и добавьте миндальных хлопьев”. Мужчина вскинул бровь и промолчал, а сейчас изучал длинную полку. Кроме кокосового молока, здесь было: миндальное, овсяное, банановое, безлактозное, клубничное, шоколадное, ванильное. Он не мог понять, зачем его так много, потому прошелся вдоль полки несколько раз. Увидел даже какое-то детское, к которому была прикреплена трубочка с сахарными шариками. И какое-то то ли молоко, то ли смузи, на котором вместо состава было синими буквами написано “White Noise”*. - Чушь какая-то, - отчего-то последняя банка его особо разозлила. Скорее всего, потому что Драко ненавидел не понимать что-то. Потому мужчина взял то, что обычно. Из года в год. Из недели в неделю. Бросил его в тележку и покатил ту на кассу. Идя между аллеями, он думал, что нужно пересмотреть расходы Клана в этом месяце, затем поужинать, а после - отправиться, наконец, к Гермионе. Он бы и сейчас отправился, но ведь обещал быть только ночью, потому ему казалось не очень вежливым свалиться ей на голову вот прямо сейчас. Да и еще уставший после утомительных встреч и перелета Драко хотел забросить вещи и принять теплый душ, а затем… - Драко?! - Удивленный, полный каких-то перламутровых нот голос стрекозы врезался в мысли Малфоя, заставляя его остановиться. Подняв голову, он увидел кэйлин, - его, его, только его кэйлин! - которая с небольшой ручной корзинкой цвела среди полок супермаркета райской фуксией, ведь именно так назывался цвет её комбинезона на соблазнительно-тонких бретельках. Драко уже был в курсе, что это не розовый, ведь два дня назад попал впросак, сказав Гермионе, что ей идет розовое платье, на что он получил снисходительную поправку “фуксия, детектив, это фуксия”, что заставило мужчину почитать и о цветке, и об оттенке, и даже об отце ботанике Леонарте Фуксе. Он уже открыл рот сказать, как ей идет гребаная розовая фуксия, как девушка, уперев руки в бока широких штанин по щиколотку, фыркнула. - Любопытное такое дело получается. Я, значит, стираю пальцы о телефон и…. - ей хватило совести покраснеть и не договорить, - потому что скучаю, а он неспешно гуляет среди полок супермаркета. Детектив, это как называется? - Да я только приехал, - оправдываться ему было в новинку. Гермиона же, абсолютно не смущаясь никого, подошла поближе и, поставив свою корзинку на пол, обвила руками его шею, отчего тело Драко, к которому прижалась восхитительная кэйлин, отреагировало. - О, это уже лучше, значит, правда скучал, - прошептала девушка и поцеловала своего детектива так, что проходящей мимо женщине пришлось прикрыть глаза своему трехлетнему ребенку, уставившемуся на парочку с открытым ртом. - Пожалуйста, отцепи меня от себя, иначе я начну раздеваться прямо здесь. Гермиона сама не понимала своих реакций. Это было бы хорошей игрой… если бы было игрой, но, целуя Драко, она ощущала, как обнуляется весь её позитивный результат, ведь она в самом деле упивалась тем, как их губы, языки, тела и души сплетались в этот момент. Он действовал на нее как-то опьяняюще, этот грозный, суровый коп в неизменном черном гольфе и с холодным взглядом. Один взгляд - и она ощущала себя девочкой с дрожащими коленками. Будто все, что происходило между ними… действительно происходило, а не было лишь красивой игрой жестокой девушки, на которую клюнуло одиночество сурового мужчины. - Это будет… сложно, - Драко нехотя сделал шаг назад и сложил руки за спину. Руки, которые за минуту успели обшарить все тело. Ища все признаки возбуждения Гермионы. - Рад тебя видеть, кэйлин. - О, ты уже начинаешь говорить на ирландском. Идешь по списку? - она усмехнулась, а потом все же уточнила, - почему ты не приехал? - Я правда час как с самолета. Мне нужно в душ, поесть, а потом… - Потрахаться, - подсказала девушка, - все у тебя стройно, по пирамиде потребностей. - Гермиона бросила быстрый взгляд в тележку Драко, и её взгляд потускнел. Она посмотрела на Драко. Весь тот его холостяцкий набор был примитивен. Больше напоминало топливо для организма, нежели процесс. Желание позаботиться о нем охватило девушку с кончика хвоста, к которому крепилась цепочка в бабочках, до шнурков её желтых Джорданов. - У меня есть идея. Давай мы вернем все эти замороженные продукты обратно, прогуляемся по магазину ещё раз, и я соберу ингредиенты, чтобы приготовить все это в свежем виде? - Даже пастуший пирог? - неуверенно спросил Драко, вдруг находя ответ на вопрос, что же он любил. С того самого холодного утра в столовке для бездомных голодный паренек не мог забыть вкус горячего, даже обжигающего пастушьего пирога, который был на деле просто картофельно-мясной запеканкой. Потому и покупал его себе столь часто. - И особенно пастуший пирог. Я сделаю тебе и обычный, и с бататом. Выберешь, который нравится больше, да? - И поцеловав Драко в щеку, Гермиона прочирикала: “Возьму, пожалуй, новую тележку”, - и отправилась собирать все заново, двигалась она куда уверенней, чем Драко, который едва за ней поспевал, параллельно ища в интернете ответ на вопрос, что такое этот чертов батат, и узнавая, что в мире есть даже фиолетовая картошка. Догнал он девушку аж в молочном отделе, где она, открыв оранжевую крышку, попивала то самое смузи, что взбесило Малфоя. Увидев его странный взгляд, Гермиона пожала плечами: - Что? Я люблю книги Делилло и радуюсь, что по его произведению сняли очередной фильм. Там такой красавчик в главной роли - ууууу. И не нужно делать такое лицо, вот сходим в ноябре в кино, и сам оценишь. Ты же пригласишь меня в кино? Драко улыбнулся. Она говорила так, будто они были парой, которая что-то планировала аж на ноябрь. Девушка же, знающая, что ноябрь - их рубеж, сглотнула, и смузи загорчил. Малфой же, пребывающий в прекрасном расположении духа, взял и себе дурацкий смузи и отпил. И на вкус ничем не примечательный напиток был… сладким, как неожиданное счастье. *на самом деле, Драко, конечно, не мог увидеть это смузи, поскольку промо акция фильма “Белый Шум” проходила где-то в средине ноября и только в сети калифорнийских органических супермаркетов Erewhon, но, Боже, я люблю Адама, мне можно, да?) *** «Honeysuckle & Peach Spritz» - прочитал Драко, открыв глаза. Теплые струи воды весело стучали по голове и плечам, но ему хотелось смыть усталость напряженных дней и грязь, в которой он копался всю ночь в аэропорту в поисках того педофила. Детское порно в прямом эфире оставляло самый мерзкий отпечаток, и даже стойкому Фениксу хотелось стереть то настолько, что он бы не отказался и песком себя натереть, но судьба подкинула ему жимолость и персиковый - естественно! - спритц. Возможно, спелые, сочные персики и немного апельсиновой цедры - если верить этикетке - способны сладковатым облаком помочь забыть то, что увидел. - Детектив, я там тебе оставила гель для душа, - в дверь поскребла Гермиона, и на секунду её голова с пышным хвостом появилась в ванной, но девушка неожиданно стыдливо посмотрела в пол, а не на принимающего душ мужчину. В какой-то момент между ними возникала неловкость незнакомцев, которыми они, собственно, и были, - на раковине стоит. И еще купила тебе зубную щетку и бритву. Твое полотенце - зеленое. Прочирикав всю тираду на одном дыхании, Гермиона закрыла дверь обратно, а Драко развернулся и сквозь стекло, покрытое паром и каплями воды, увидел - правда, все, о чем сказала девушка. Усмехнулся. Кэйлин действительно ждала его в гостях. Предусмотрительно ждала с бритвой и зубной щеткой. На секунду выключив воду, Драко потянулся за баночкой, которая была аналогичного размера, а значит фирмы, что и персиковая жимолость, только надпись на ней была “Hero”. - Ах ты маленькая сучка, - рассмеялся мужчина, и в его голосе звучало только тепло. Эта девчонка стреляла в него каждый раз своими точными нюансами, не уставая подчеркивать, что считает его своим героем. От того поста в инстаграме с цветами, где он был для нее “My Hero” до банального геля для душа. Она настолько ставила его мужественность в центр, что Драко… да, легко было бы и ощущать себя таковым. Открутив крышку, он принюхался, ему было любопытно, чем он пахнет для Гермионы, потому что надпись “кардамон, корень ветивера и белый кедр” ему ни о чем не говорили. Он в жизни не видел, как тот корень выглядит, не мандрагора же, которая была Драко отлично знакома, поскольку содержала высокоактивные алкалоиды, при умелом обращении вызывающие галлюцинации, приступы беспокойства, ярости и страха темноты. Как всегда, познания Малфоя ограничивались лишь тем, чем можно было убить или причинить вред, потому ветивер в перечень не входил. Запахло осенью. Холодным ветром, опавшими листьями, озоном, что прятался в дожде. Осенью под каким-то могучим-могучим деревом, ведь древесный аромат все перебивал. Ощущая каждую веточку собственного Неметона, Драко стал осенним ливнем смывать грязь с души и под конец даже насвистывал какую-то мелодию, ощущая себя удивительно комфортно в новых условиях. Он принимал горячий душ, за стеной красивая девушка готовила им вкусным ужин, хоть они вдвоем и перекусили в небольшом уютном ресторанчике - из тех, где на пять столиков в меню одна вкусная позиция, а впереди его ждала страстная ночь; и целые выходные без порта, контрабанды, ковыряния в кишках. Единственное - стоило посмотреть расходы Клана, чем Драко и занялся, открыв через пару зашифрованных программ приложение на телефоне, после того как вытерся, надел штаны и стал чистить зубы. Он полностью сосредоточился на цифрах, которые успели уйти со многих счетов за те пару дней, что Драко отсутствовал. Некие платежи ему были ясны, некие - предсказуемые, некие вызывали задумчивое: “Хмммм”, - и их он скриншотил, зная, что завтра за это полетят головы. Феникс прекрасно знал, кто сколько ворует у Клана, но на некие вещи закрывал зоркие глаза, понимая, что порой преданность и энтузиазм проще купить, однако кое-что аж резало взор своей беспрецедентной наглостью. Мужчина уже собирался закрыть телефон и пойти на соблазнительные ароматы из кухни, что просачивались между той щелью, что бывала между дверью и полом, как вдруг его взгляд зацепился за платежи, что были сделаны буквально несколько часов назад. Касающиеся рекламы. Среди дюжины фамилий он увидел: “Г.Д.Грейнджер - 4 000 $ - в процессе” Секунду Драко просто тупо пялился в экран, а затем лишь огромное, годами выработанное самообладание не позволило ему ударить кулаками по раковине так, чтобы та раскололась и рассыпалась от силы его гнева. Гнева на Клан, жадную девчонку и… него самого. Он все продумал, все же, сука, продумал и отдал приказ не трогать жертву, а теперь выходило, что все… блядь, все было абсолютно-абсолютно зря! - Сука, - ни к кому конкретно не обращаясь, зарычал Драко, и все его черты лица обострились. Опершись ладонями о проклятую раковину, сплюнул пасту - сладковатую, с анисовым привкусом - и, как оборотень в полнолуние, моментально трансформировался в Феникса. Только вместо когтей и перьев у него потяжелел взгляд и похолодела кожа. Войдя в душ довольным мужчиной, он вышел совершенным, а главное, очень разъяренным убийцей, который пытался держать себя в руках. - Гермиона! Где ты? Он рявкнул так, что странно, как кукольный домик не съежился. В кухне-гостиной девушки не было, и Драко, тяжело дыша, остановился, а затем услышал тихие, аккуратные шаги босыми ногами по полу. Сцепил зубы, позволяя ей подойти к нему со спины и стараясь не развернуться, чтобы не напугать. - Что случилось, детектив? - мягко, в контраст спросила девушка. - Почему ты так страшно рычишь и пугаешь меня? - Она тихо зашептала ему в ухо, не решаясь встать лицом к лицу, потому что уже понимала, в чем дело. Потому применяла единственную свою форму защиты - обняла его сзади, прижавшись щекой к спине. - Какого хрена ты натворила, пока меня не было? Я вижу, ты тут не только в постели настонать успела, да? - Не кричи. Пожалуйста. Не надо. - Она глубоко дышала, пытаясь синхронизировать Драко с собой. Вчера, наконец заключая сделку, которая спасла ей жизнь, Гермиона знала, что Феникс будет зол, но не подозревала насколько! Всего пара фраз, а гнева больше, чем состав преступления. Казалось, вся его кожа покрылась чешуей и обжигала холодом. - Я не хочу тебя бояться. Девушка, испуганная до смерти, дрожащими пальцами стала осторожно гладить напряженную спину, бережно касаясь каждой ветви Неметона, что завораживал её. Особенно могучий ствол, выросший вдоль линии хребта. Драко слышал сумасшедшее сердцебиение стрекозы, бьющееся в его межреберные мышцы. И когда он хотел развернуться, Гермиона поцеловала его. Прямо в один из шрамов. Он закрыл глаза, стискивая кулаки. Тепло побежало по всему телу сладким ядом. - Ты не отделаешься парой поцелуев, ясно? Не смей прятаться, когда я разговариваю с тобой, - как бы он ни был парализован, Драко умел сопротивляться соблазнам, потому развернулся. Гермиона не пошевелилась. Только задрала подбородок. В надежде, что сейчас ей не свернут шею. Что было вполне вероятно. - Сколько раз я спрашивал, есть ли проблемы? Как ты могла связаться с Кланом Реддл? - Может быть, я хотела впечатлить Феникса? - Ей не нужно было кричать, чтобы оглушить его. Драко вскинул бровь, Гермиона не моргнула. В этой битве взглядами она не собиралась проигрывать, хоть было жутко. - Я не дурочка, детектив. Умею, знаешь ли, соотносить огонь со слухами, что ходят вокруг порта. И, заметь, я не спрашиваю, как ты мог с кем-то связаться, я полностью принимаю, кто ты. Принимаю и… Боже, сам Феникс. Это возбуждает, знаешь? Указательный палец зацепился за одну из петель на поясе его джинсов. - Всё поэтому было, да? - иным тоном спросил Драко, наконец находя причину её покладистости и того, что он принял за симпатию. - Просто охотилась на Феникса? Не успел он добавить что-то, как резкая пощечина обожгла бледную, ледяную кожу. - Ты, блядь, серьезно? Если бы я хотела поохотиться на Феникса, я бы попросила его помочь мне с Кланом, а так… мне предложили контракт, детектив. С какого такого дьявола я должна отказываться? Я - блогер, со мной многие хотят… поработать, потому заканчивай пугать девушку, и, возможно, мы тоже посотрудничаем с тобой. Драко сузил глаза. С ним никто так не обращался. Особенно из тех, кто знал его истинную сущность, а Гермиона хоть и боялась, но не его, а лишь ненужных криков в своем уютном доме, к нему же она продолжала прижиматься, теперь уже снова положив ладонь на сердце. - Ты не понимаешь, во что ввязалась, - покачал головой Драко. Он знал, как все начинается. Легкие деньги, как флирт с незнакомцем в баре. Но заканчивалось все плохо, ведь незнакомец оказывался серийным убийцей, который долго мучал, а потом, когда жертва умоляла, убивал. То же было и с мафией. - Думаешь, заключила контракт, срок закончился, и тебя отпустили? Только в канаву. Со сломанной шеей. Или куда похуже, блядь. Кэйлин! Знаешь, что бывает с ничейными красивыми девушками в Кланах и Семьях? Он коснулся большим пальцем её подбородка и заставил снова смотреть в глаза, чтобы убедиться - ей дойдут его слова. - Её. Пускают. По. Кругу. Как только ты перестанешь быть выгодной, какие-то реджиме ангажируют тебя и будут насиловать поочередно так долго, как только захотят, - его голос снова понизился до рыка. Гермиона сглотнула. - Ты упустил из виду одну маленькую деталь. Я - не ничья. Я - твоя красивая девушка, Феникс. И ты можешь заявить на меня свои права. Никто ведь никогда не польстится на твое имущество, правда? - В её словах прорезалась горечь, и Драко понял - все она знала. Знала, какие риски, но шла на них. Ради красивой жизни. - Даже не думай об этом. - Перспектива заявить, что она принадлежит ему, совсем не радовала Феникса, который знал, что может обрушить лавину. - Значит, ты просто будешь первым из Клана в очереди, - она пожала плечами, как бы разочаровываясь в нем. В том, кто сказал, что прикроет спину. Но смиряясь с незавидной участью. - Приказывай, что нужно сделать. Отказывать тебе нельзя. Она была как контрастный душ, эта девушка. Пугалась, ластилась, дерзила, а в конце маски падали, и кэйлин чуть ссутулила от страха плечи, но не сопротивлялась тому, во что вляпалась. - Прекрати. Делать. Из. Меня. Ублюдка. Я не свят, но не принуждаю тебя, - снова повысил голос Драко, а потом в их спор вмешался телефон, и Гермиона развела руками, мол, вперед. - Да? - гаркнул Феникс и… поймал на себе вдруг заинтересованный взгляд. Стрекоза, успевшая отступить, склонила голову, с любопытством изучая не детектива Малфоя, а Феникса в своей стихии, а тот пытался не убить Блейза по телефону, отделываясь фразами: “Ты не вовремя, amigo”. - Пожалуйста. Не сдерживай себя, - тихо попросила Гермиона. По всей логике ей стоило сбежать, но она почти прижалась к телу Драко, спустив бретельки своего комбинезона. - Хочу тебя настоящего. Хочу увидеть его. Ну же, Феникс, лети. - Да, вернулся, но… che? Ты с ума сошел? - поморщился Драко, получив плохие новости про очередной бунт. - Я же две недели как разобрался с фабриками в Санди, что снова не так? Если твои реджиме испортят то, что стоило мне одного шикарного ужина, - он усмехнулся Гермионе, которая вопросительно вскинула бровь, - то я сам сожгу их в тех бочках, ясно? Вот будет потеха. Брошу их на растерзание всем работягам Санди. Глупые дети бывают жестоки. Что ты делаешь? - шикнул на Гермиону мужчина, поскольку она, все еще прижимающаяся, поцеловала его в шею. - Восхищаюсь, - искренне выпалила Гермиона. Её всегда манили властные мужчины. И все последние шесть лет жизни бежала от таких именно потому, что от них подламывались колени. Сейчас, когда Драко был не детективом, а кем-то другим, она вспоминала, как уже слышала подобные беседы, и ей казалось, что находится на вершине мира, ведь тот, другой, обнимал её своей сильной рукой, раздавая грозные указания. Только тот, другой, никогда, ни разу за три года не посмотрел на нее вот так, как Драко, орущий на нее лишь потому, что волновался. Это было мощно, и окситоцин, вырвавшись из гипоталамуса, взрывался в каждом миллиметре тела, нагревая кожу. Пока Феникс ругался, она сходила по нему с ума. Драко раздавал указания, спорил, а Гермиона, потянувшись к волосам, неожиданно отцепила свою цепочку с бабочками и попыталась вложить ту в ладонь, которая была сжата в кулак. - Возможно, ты не хочешь объявить меня своей, но я хочу принадлежать только тебе, - прохрипела она Драко в ухо, а потом продолжила целовать его шрамы, опускаясь на колени, чем ниже сползали поцелуи и приличия. - Продолжай. Проклятие. Просто делай свое дело, а я сделаю свое. Она потерлась носом о пах мужчины, прикусила железную пуговицу на джинсах, ширинку которых расстегнула, и вся светилась от электричества, вырабатываемого её нейронами. Малфой же, привыкший, что от Феникса бежали в ужасе, был сбит с толку, но… не сопротивлялся. Забавно, как перед его гневом капитулировали все, а она от криков заводилась, как… как… как апельсин. Не знал, откуда такая ассоциация, просто видел слово на обложках книг. На секунду снова коснулся пальцем подбородка девушки. Хотел убедиться, что она делает все добровольно, и не увидел ничего, кроме расширенных зрачков. - Пусти меня, - рассерженно зашипела девушка, а Драко покачал головой, удерживая её. - Одежда. Сними её, - на секунду выключив микрофон, приказал он. - Предпочту тебя на коленях полностью обнаженной. - Плохой-плохой Феникс, - пропела Гермиона, изящно раздеваясь перед его жадным взглядом и под хлесткие фразы, вроде “эта сделка стоит не пять миллиардов, а три жизни”, “возьму всего пятьдесят процентов” и “этих глупых грузчиков проще утопить”. Он обсуждал свои дела, а у нее по телу бежали мурашки, и затвердели соски от таких слов. Власть. Она захлебывалась от того, сколько в его голосе было власти, а потому, обнажив себя для хищника, абсолютно добровольно опустилась на колени обратно. Наконец, расстегнула джинсы, спустила те вместе с боксерами и застыла, на секунду позабыв о своих плотских желаниях, поскольку взгляд сфокусировался на правом бедре Драко. Там было нечто, что она не заметила тогда, в машине. Не потому что было темно, а потому что боялась даже открыть глаза. Отсосала ему, зажмурившись, потому теперь моргала. Там обнаружилась россыпь звезд. Всего их было тринадцать, разбросанных в хаотичном, на первый взгляд, порядке, но, если присмотреться, то часть из них была объединена нарисованными линиями, а часть - шрамами. Так Гермиона узнала, что созвездия бывают не только на небесах. Несмело - она не знала его реакций - приложила ладонь к бедру и ощутила, что некоторые звезды рождены не иглой, а пулями, поскольку под ними была шероховатость. Значит это был не какой-то несвойственный порыв несбывшегося астронома, а лишь прикрытие. Красивая рамка для старой боли. - Красивоооо, - завороженно протянула Гермиона, чертя пальцами одной из звезд хвост, превращая стабильное в комету. Ей нравилось то, что Драко делал со своим телом. Как разрисовывал его. Как украшал. Не бездумные грубые черепа, змеи или кельтские кресты, а продуманные линии. - Я хочу вытатуировать себя, - зашептала Гермиона, которая хотела этого сурового мужчину от татуировки на шее до члена, который грел вторую руку. - Под твоей кожей. Феникс. И она сделала это. Вместо того, чтобы сделать ему минет, оставляла свои следы, прикасаясь губами к каждой звезде. Очерчивая ту языком. Путешествуя от точки к точке прикосновением пальцев. Заставляя Драко ощущать себя Фениксом, но иным. Не тем, что вечно горел и задыхался от дыма, что сжигал легкие, пытался зализать старые ожоги, чтобы встать и быть сильнее, а тем, кто мог гордо расправить свои крылья под этой лаской. В эту минуту он был существом, вырастившим звезды на коже, и в груди у него что-то надувалось как воздушный шар - праздничный, фольгированный и наполненный гелием. Тот, что мог позволить душе оторваться от раненного тела и улететь. Она стояла на коленях, эта девчонка, что делала ошибки, и возносила его. А затем, закончив урок астрономии, Гермиона сосредоточилась на источнике возбуждения и своего будущего удовольствия. Погладила головку кончиком языка, слизывая предэякулят и прикидывая, с какой оральной смазкой он бы ей подошел. Наверное, ментоловой. “Да, в следующий раз куплю ментоловую… главное… не клюквенную…” - подумала Гермиона и едва не вздрогнула. Предательство клюнуло между лопаток, слезы едва не брызнули из глаз, когда она вспомнила, как цинично продала его. Как… как… как нечто не обремененное душой. Бросила на чашу весов. Возможно, потому она была особо нежной сейчас, поглаживая Драко пальцами. Через секунду расслабилась, почувствовав, как из-за её губ он весь напрягся, а его член затвердел во рту. В какой-то мере это было головокружительно. Он имел всех по телефону, а она, стоя на коленях, имела его, потому что Феникс дышал ровно так, как ему было нужно. Вроде все было наоборот, она его ублажала, но из-за того, что руки Драко не подталкивали её, она знала, что мужчина уступает ей контроль. Как мог поступить только тот, кто ничего не боялся. И потому так хотелось удовлетворять его. - Я не в плохом настроении, Блейз, я в отвратительном настроении, - заканчивая беседу, почти спокойно ответил на вопрос “да какая тварь тебя покусала, Феникс?”. Стиснул цепочку Гермионы за спиной. - Помнишь, в конце лета я приказал не трогать мисс Грейнджер, не втягивать прекрасную кэйлин в свои дела, поскольку она проходила потерпевшей? А ты нарушил мой приказ из-за своей тупости и теперь придется запомнить, что я приказываю, и это нужно уважать. Как почему? Да, расследование закрыто, но вето с нее я не снял. Её запрещено трогать. Гермиона вдруг подняла глаза. В её кленовых глазах стоял вопрос. Драко, кивнув, погладил её по щеке. Усмехнулся. - Потому что она - моя, - рявкнул он и закончил разговор, а потом, подхватив девушку, поцеловал её, делая интуитивные шаги в сторону спальни и открывая дверь плечом. Впервые не ожидая приглашения, но двигаясь в нужном направлении. - Довольна? - Да, потому что я - твоя, - хрипло ответила Герм, и они рухнули в постель. Одеяло и простыни захрустели под ними. Драко приподнялся на локтях. Все происходило настолько быстро - его не импульсивное решение заявить на нее права, как последняя линия обороны, и горизонтальное положение в чьей-то постели, где все от чистоты и свежести аж скрипело. Его глаза сверкнули. Он наклонился, чтобы узнать её своими губами. - Я - твоя, твоя, твоя, твоя, - шептала девушка, делая этот момент еще более ценным. Её волосы разметались по постели, - вся твоя. Драко. - Гермиона на секунду уперлась руками ему в грудь, и мужчина ощутил неконтролируемый приступ гнева, вспоминая ту их первую встречу в переулке, когда он ласкал, а затем девушка отбивалась. Миг - и Дракон взял вверх, посчитав, что над ним снова посмеялись. Но стрекоза улыбалась. - Твоя не потому, что мне нужна защита в Клане. Твоя, потому что твоя. Хочу, чтобы ты знал это. Я благодарна, но твоей я стала ещё в тот вечер, когда ты усадил меня в машину и увез с места преступления. Просто понимаю я это только сейчас… когда стресс отпускает… Ей хотелось, чтобы это было правдой. Ей хотелось, чтобы Кьяры и Семьи не было. - И вся моя хотела… ммм… что ты там хотела? Давай, - он был приятно удивлен, когда Гермиона, обнаженная и на спине, покрылась румянцем, сводя колени. Она, оказывается, смущалась. Была в переписке смелее. И это позабавило Драко, сбрасывающего одеяло на пол и проводящего рукой по простыням. Фантастика. Слова, действия, отсутствие одежды, грязи и лишнего шума. Лишь ночная тишина и они, как единственные люди на краю ночного неба, затерянные далеко-далеко. В месте, где не светили даже звезды. - Смелее. Я ничего не сделаю, если ты сама не перечислишь пункты. Подать тебе телефон? Напомнить? - Его голос звучал так низко, что Гермиона ощутила вибрацию на коже. Во всех местах. Нетерпеливо поерзала. - Я хочу твой болтливый язык… - улыбнулась она, а потом выбрала самый безопасный вариант, не зная, решится ли далее, - на шее… - На шее, да? - кивнул Драко, и его губы коснулись нежной кожи. Девушка задрожала. Он делал это так чувственно. Прикусывая. - На ключице. - На ключице, - повторил мужчина, чуть наклоняясь. Думал, что это в новинку для него. Прелюдии. Но Гермиона, когда стояла на коленях, выглядела настолько вдохновленной и получающей удовольствие, что ему тоже хотелось попробовать. Подарить наслаждение и… поймать кайф самому. - На груди, - осмелела девушка, которую начинали заводить и поцелуи, и то, кому она отдавала указания дрожащим, прерывающимся голосом. - На груди, ммм, - задумчиво протянул Драко, пересчитывая пальцами ребра под тонкой, шелковистой кожей и лаская языком грудь. То одну, то вторую. Задаваясь вопросом, захочет ли она большего, осмелеет ли. И по дыханию считывая, хорошо ли ей было. Хорошо ли ей было с ним. Пока девушка звучала расслабленно. Но миг, зависла пауза, и вся девушка напряглась до спазмов в горле. Драко, вскинувший голову, усмехнулся. Знал, над чем она думает, и, подталкивая её попросить, пальцами пробежался вниз вдоль прекрасного тела, чтобы коснуться её там, где все восемь тысяч нервных волокон ожидали этого, и мозг Гермионы взорвался от всех возможных гормонов счастья. Девушка, смотрящая в потолок, закрыла глаза. Большего. Она хотела большего. Но это ведь не просто коп. Это был Феникс. А она могла приказать ему очутиться… - Между ног. - Она постаралась прозвучать властно. Ей хотелось так звучать. Но все гласные буквы сгорели от желания. - И без рук. Хочу кончить от твоего ирландского языка, который не издаст ни звука. - Какой прозрачный намек, - рассмеялся Феникс и очутился на полу. Подтянув к себе девушку, оперся локтями о простыни, он склонил голову перед своей кэйлин и прикоснулся к ней языком. Раньше Драко никогда этого не делал, потому обхватил пальцами запястье девушки, и пульс Гермионы подсказывал, как ей нравится больше. Ему было не сложно считывать реакции и перестраиваться. Её пульс чуть успокаивался, когда он только проводил языком, и взрывался, когда он посасывал клитор губами. Она послушно раскрывалась навстречу и подавалась бедрами, когда Драко… кажется, в переписке Гермиона называла это “оттрахай меня своим языком внутри”. У него в ушах немного шумело от её стонов, и мужчина заводился, хоть раньше думал, что прелюдия… в принципе, он ничего раньше не думал. Ему нравилось, какова она была на вкус и реакции, все нравилось. А ещё… он словно зализывал раны, которые сам оставил. Он ранил это тело своими пальцами в самом уязвимом из мест и теперь пытался наслаждением заставить Гермиону забыть о том, что с ней произошло. Потому был ласков в контраст своей грубости. И с каждым стоном, который приближал её к особому выздоровлению, воскресал сам. Верил, что все можно начать сначала. - Ba mhaith liom tú* - прошептал он, и Гермиона дернулась, случайно ударив его коленом по уху. В голове зазвенело эхо. - Нечестно употреблять ещё и этот ирландский язык. Молчи, пожалуйста. - Ей нравилось, как буквы незнакомого ей ирландского царапали горло Драко и рассыпались вокруг. Она стонала, понимая, что это круче того, что он делал. Феникс коварно расхохотался и очутился рядом. На спине. Безмятежно глядя в потолок. Оставив неудовлетворенную девушку, которая, открыв рот, смотрела на него. - У тебя было что-то о “сверху”, помнишь? Кто-то грозился… иди ко мне. Ну же, смелее. Póg me is gaeilge mé**. Давай. Поцелуй же. - Ммм, будешь моим клевером на удачу? - Гермиона на каком-то инстинктивном уровне поняла, что он сказал, и они поцеловались, позабыв обо всем. И день Святого Патрика наступил раньше, пока кэйлин целовала своего ирландца. - И куда, куда я должна поцеловать тебя? - Сегодня поцелую я тебя. - Он видел, что девушка немного опьяневшая от восторга. Его сильные руки подтянули её ближе, ближе, ближе, а дальше Гермиона неплохо справилась сама, подставляя себя под его губы и таки зажимая выбритые виски коленями теперь в иной позе. Упираясь руками в его шрамы на груди. Задыхаясь. Сглатывая страсть. Кусая губы. И просто сгорая, пока он без рук, с помощью одного только ирландского языка заставлял её трястись и стонать, срывая голос. Это было лучше, чем в фантазии, впервые реальность была лучше. И Гермиона, не в силах удержаться, задвигала бедрами, чтобы побыстрее кончить, потому что чертов ирландец бы её пытал еще очень долго. - Драко… - выдохнула она, когда его руки её обездвижили. Она может и была сверху, но только Феникс решал, какую дозу удовольствия они получат, и продлил беспомощные стоны ненадолго, после чего все же коснулся Гермиону своими пальцами, и кэйлин кончила, отчего он довольно облизнул губы, отпуская её. - После этого можешь делать со мной все, что захочешь. - И сделаю, - радостно сообщил Драко. - Презервативы и смазка в тумбе справа. Видишь, я купила не только бритву и зубную щетку и… а плевать, смазка нам не будет нужна. - Вижу, у тебя на меня большие планы, - хмыкнул Драко, поскольку коробочек было несколько и не только для вагинального секса, - плохая девчонка любит все, видимо. - Обожаю, - промурлыкала Гермиона, тут же окидывая мужчину совершенно иным, очень взволнованным взглядом. Драко хмыкнул и снова поцеловал её. Он не мог отказать себе в этом восхитительном удовольствии. Целовать ее. Целовать, целовать, целовать. Целовать обнаженную и на простынях, которые помялись, пока они ерзали. - Итак, как ты хочешь? - Естественно, сзади, - как само собой разумеющееся сказал Малфой, делая жест рукой, который как бы говорил: “Переворачивайся”. Гермиона села на колени, чтобы упереться локтями в постель, и, сдув падающую прядь, полюбопытствовала. - Сзади просто сзади или… - промурлыкала она, а потом, бросив взгляд на презервативы, что выбрал Драко, хмыкнула. - Понятно все с тобой. И ответом ей послужила его блаженная улыбка. Девушка послушно прогнулась. Она не сомневалась, что он будет с ней бережен, и детектив не обманул её ожиданий. Спустя полчаса, когда они оба тяжело дышали и пытались успокоить колотящиеся сердца, девушка довольной кошкой мурлыкала у мужчины под рукой, уложив ему на плечо свои волосы так, что локоны случайно щекотали нос. Драко поцеловал кэйлин в макушку, не понимая, как самое грубое, вульгарное и грязное совокупление, которое ему нравилось в чем-то из-за боли, которая срывалась обычно с губ проституток, Гермионе удалось превратить в нежную, чувственную близость, когда хорошо было ещё и ей. Возможно, потому что она не смущалась говорить “нет”, заставляя его сначала быть весьма осторожным и внимательным. Не вести себя как дорвавшееся животное, а неспешно, миллиметр за миллиметром приучать её тело к своим размерам. И в результате никаких слез. Она не скулила от боли, а целовала его в скулу, благодаря за удовольствие. - Это все было хорошей попыткой отвлечь меня, но тема Клана не закрыта, - Драко не хотел поднимать тему, но он, каким бы одичавшим от одиночества не был, прекрасно понимал, отчего ему так щедро отдались. Тяжело вздохнул. - Тема Клана закрыта, и я тебе не шлюха из переулка, чтобы ты считал, что я раздвигаю ноги, чтобы тебя отвлечь. - Гермиона лениво потерлась носом о кожу мужчины, и, кажется, её вообще не смущало, что та неприятная на ощупь. Она была абсолютно расслаблена. Не только сейчас. Драко ни разу не заметил, что ей противно, и это грело ему сердце. Каждое касание ладошки или пальцев. - Я наслаждаюсь тем, что мой детектив вернулся. Не весь секс продается, мистер. Если ты так считаешь, то можешь убираться из моей постели, потому что здесь, уж извини, все за эмоции. Стрекоза снова становилась Фурией, пофыркивая куда-то в темноту и незаметно стискивая пальцы в кулак, отчего ногти вспороли кожу. Она продала его с потрохами, этого страстного, сильного и, увы, влюбленного мужчину, и потому ей хотелось хоть как-то залатать раны от будущего удара, и она отдавалась ему со всей возможной страстью. Дабы Феникс ощущал себя нужным, важным и обласканным. Это было то немногое, что Гермиона могла отдать, и потому была щедра. Драко повернулся на бок и провел пальцами по скуле Гермионы. Она говорила невероятные вещи. У него до неё был всего один секс, где девушка хотела его до лихорадочной дрожи, но после карета стала тыквой, а красотка - сукой Кьярой, потому он все время ждал подвоха. Но ничего не происходило. Кэйлин лежала на простынях, подпирая голову ладонью и чуть задирая подбородок. Как кошка, позволяющая себя почесать. - Нет, тема не закрыта. Гермиона, нет. Ты не будешь сотрудничать с кланом. Ни на каких условиях. Я не пытаюсь тебя контролировать. Но и вляпаться в мир мафии не дам. - Драко сузил свои зеленые глаза. Знал, что не будет жить вечно. Такие, как он, сдыхали до тридцати пяти, потому чудо, что у Малфоя был инстинкт к выживанию, но ведь понимал, что у него в запасе не больше пары лет. Все равно кто-то доберется до него. Но только до него. Умирая, Драко не хотел бы думать, что оставил свою стрекозу в опасности просто потому, что не настоял на своем. Глаза же Гермионы увлажнились, что скрыла темнота. Много лет назад, если бы тот, второй, действительно любил её, то тоже бы сказал эти слова. Что не позволит вляпаться. Но Мао было плевать, и в результате она была по уши в этом всем. Увы. Драко слишком поздно предлагал помощь, но девушка кивнула. - Хорошо. Не хмурься, ладно? - Она разгладила большим пальцем его злую морщину и поцеловала меж бровей. - Как ты скажешь, так я и поступлю. На самом деле Гермиона была готова отступить ещё до секса, ведь понимала, что блогерство теперь никому не нужно. Кьяра получит Феникса, и ей больше не нужно было копать под Клан, ведь все, что необходимо, она обретет. Но нарочно стояла на своем, чтобы в какой-то момент мягко склонить голову и показать свою покорность, которую такой властный мужчина естественно ждал. - Не хочу тебя расстраивать, мой Феникс, - она улыбнулась, и сердце Драко растаяло. Подумал о том, что девять лет назад Кьяра, переспав с ним, победила. Ведь своими злыми словами заставила его питать отвращение к себе, к своим привычкам, к своему телу, к своим шрамам, к своим комплексам. И тем самым она оставила его навсегда одного. Сделала слабее. Но он стал злее. Однако сейчас Драко переживал вновь чудо принятия. Оказывается, и его тоже можно было вот так… Вздохнув, он кивнул. - С Кланом я все решу. Тебя не побеспокоят ни разу больше. Деньги можешь не возвращать. Будут тебе на цепочки и авокадо, - он усмехнулся. Конечно, не собирался создавать прецедент. Просто вернет сумму за нее, и дело будет закрыто. И выбьет пару костей идиотам, чтобы не тянули к Гермионе руки. Он еще раз окинул Гермиону теплым взглядом. Она была юна и прекрасна. Зло её не коснется. Только он. Однако, как бы ни хотелось продолжения, Драко не спешил приставать вновь. Сон потихоньку заполнял каждую уставшую клеточку, и мужчина нехотя сел. Быть принятым ею на этих простынях было невероятно приятно, однако нужно было знать меру, потому стоило одеться и поехать в свой неуютный дом, но Гермиона неожиданно обняла его за плечи. - Ты же обещал остаться на все выходные. Не уходи. Нам же так хорошо, - она целовала его в шею и щеку. Прижималась всем телом. - Останься, Драко. Мужчина повернул голову. Эта просьба… остаться с ней… до утра. Она сбивала с ног. Но отказаться от подобного Драко не мог, потому спустя минуту они снова лежали рядом на теплых от секса простынях. Феникс был польщен и напряжен. Еще никогда он не подпускал никого настолько близко и никого не обнимал во сне. Не знал, как ведет себя, когда не контролировал. Не знал, храпел ли, стонал ли от кошмаров, не болтал ли сквозь сон. Словом, не понимал, комфортен ли он, пригоден ли для совместной ночи. Но Гермиона придвинулась, а он уложил голову ей на плечо, благодарно выдыхая. Её сердце сжалось. Ни дать ни взять пес, которого пустили с улицы в кровать и который лежал тихонько. Как тогда на кухне, когда она ему готовила. - Вот и славно. Наконец-то выспишься. А утром я приготовлю соленые панкейки на завтрак с хрустящим беконом. - Ммм, можешь подать себя. Без бекона, затем мы поедим где-то в городе. - О, нет, я тебя знаю, опять повезешь меня в какое-то дорогое место. Хочу дома. В мятой футболке. Чтобы сидеть у тебя на коленях и есть руками. И тебя кормить с рук. Так что панкейки и… о, я сделаю чиа пуддинг. Тебе на каком молоке? Драко, понятия не имея, что такое тот пуддинг, не стал отказываться. - На сгущенном! - радостно сообщил он, и его голос был таким довольным, что Гермиона не стала фыркать от смеха. Он правда не знал. Что ж, ей придется постараться, хоть она пока понятия не имела как. Но пробормотав: “Без проблем”, потихоньку провалилась в сон. Тогда как Драко, свернувшись под одеялом, не выпускал её. И не собирался спать. Просто чтобы ничего ей не сломать спросонья. Своему Дракону он не доверял. Однако секс сотворил с ним злую шутку, и очень скоро детектив, согретый всем на свете, уснул, а Гермиона же проснулась в железных тисках и не могла разжать их до утра. Он делал больно ей почти всю ночь, но она молчала. Ведь знала, что сделает больнее. А потом тихо выскользнула из постели под утро и стала возиться с завтраком, предусмотрительно выбрав кофту с длинными рукавами, чтобы Драко не заметил, как на запястьях и предплечьях проступают синяки от его железной хватки. Спустя час, когда Гермиона уже накрывала стол на улице, щурясь от солнца, Драко курил и любовался танцующей девушкой. Непривычное утро поглотило его, и он улыбался. Когда звякнул телефон, мужчина нехотя потянулся и тут же посерьезнел. Там было письмо от Кьяры. Они с сукой редко, но переписывались. В основном фразами вроде: “Привет, дорогая Донна, сегодня я лишил твою семью двух миллиардов, с днём рождения и Йолем!”, “Здравствуй, милый Феникс, я слышала, вчера тебе вскрыли грудную клетку. Как жаль, что ты живучий”, потому он не удивился, но и рад не был. “Говорят, мой Феникс сумел забыть нашу жаркую ночь и нашел себе подружку” И снова Драко не был удивлен. Скорее, реакция Кьяры была даже с опозданием, ведь он сказал, что Гермиона его уже почти двенадцать часов назад, и кто-то должен был донести Донне правду. Хмыкнув, Малфой продолжил читать. “Ты, правда, не в курсе, но к этой девочке всегда нужна еще одна. Ей нравится, когда в постели больше двух”. Во вложении короткого письма было три фото. И на всех была Гермиона. Более юная. Улыбчивая. Обнаженная. И… что ж, да, там была не одна девушка. Один мужчина, лица которого не было видно, одна девушка и его стрекоза. Совсем не невинная, но судя по закушенной губе или закрытым глазам, получающая удовольствие. Драко задумчиво постучал кончиком телефона по столу. Не сомневался, что Кьяра начнет копать под кэйлин, но удивился, что на нее хоть что-то нашлось. “Прикоснешься к ней, и однажды у двери найдешь голову Дэвида. Хорошего дня!” Даже у них с Кьярой были правила. Он всегда угрожал ей, но не мужу и детям, потому имел право требовать такой же неприкосновенности для Гермионы, не понимая, что Кьяра добилась своего. Если Феникс суетился, значит девица была правда важна. Отложив телефон, Драко смотрел, как кэйлин крутится вокруг стола, и подошел поближе. Не сказал ни слова о том, что увидел. - Не суетись, ладно? - негромко сказал он, усаживая её себе на колени и таки позволяя кормить беконом с руки. Они целовались, смеялись и завтракали. И хоть Драко не было особо приятно, он не собирался осуждать свою стрекозу за прошлое, которое принадлежало лишь ей. Главное, что сейчас она целиком и полностью принадлежала только ему. - Все в порядке? - Все просто замечательно, - кивнул Драко, ощущая желание сквозь пижамные штаны и её короткую юбку. - Сейчас мы пойдем в дом, и будет еще лучше. *хочу тебя (ирл.) **поцелуй меня, я - ирландец (ирл.)