Грасс-Вэлли. Полицейский участок.
Ваас вышел из допросной с неоднозначным настроением. Он в одинаковой степени и подпитался энергией, и разочаровался в Джейсоне, который, при всей своей стойкости, всё же сломался под натиском вещдоков. В общем прямо-таки биполярное впечатление осталось. Хотелось и прибить на месте, и отпустить, и пальцы кусачками поотрывать. Впрочем, всё это нужно было совершить. Хотя бы на словах. План созрел в голове опухолью размером с мяч для гольфа. У других присутствующих же, разброс состояний вовсе был колоссальным. Пока Броди, заплаканный и вконец разбитый фактами из собственной биографии, по-прежнему оставался в комнате, стараясь прийти в чувства. Полицейские, всё это время наблюдающие за картиной из-за зеркального стекла, пребывали в полнейшем шоке и были насквозь дезориентированы. В их мире, после такого обращения к лейтенанту, Джейсону должно было прилететь минимум с ноги по морде, и это, конечно же, в лучшем случае. Но вышло целиком и полностью не так. Фотограф, на удивление, совсем лайтово отделался, пока стражи порядка, казалось, жаждали исключительно кровопролития, перебирая в руках воображаемый попкорн. Ведь первый ряд перед местом казни считался самым почётным ещё в Древнем Риме. А допросную в узких кругах и так уже давно переименовали в “зал жертвоприношений Ваасу”. Потому-то низменное и злое желание копов даже имело место быть. Ведь действительно логично полагать, что если лейтенант оторвётся на ком-то помимо сотрудников, то будет всяко лучше для самих сотрудников, которым так и так достаётся по поводу и без. — Собирайте пацана и скажите всем дежурным, чтоб ничего не спрашивали. - Ваас громко хрустнул шеей. - Прогуляемся. Спорить никто не стал. Таким Монтенегро был только в моменты, когда ему хотелось продолжения и явно не в таком же юмористическом ключе, как пару минут назад. Мимика на его лице больше не дрогала. Броди доигрался и нарвался на самого настоящего дьявола во плоти. И дьявол, в данной ситуации, это тот, кто бесцеремонно выдирает душу из тела вместе с ногтями, зубами, глазами и всеми потрохами; оставляя после себя выжженную землю с расшвыренными по ней кусками плоти. Шутки кончились. Джейсона под руки вытащили из помещения. Он, без вопросов, подчинился, приняв это как должное в своём положении, ибо деваться было некуда. Но когда его поволокли мимо камер, наружу, в голову стали закрадываться недобрые сомнения. — А мы куда? - Он встревоженно поинтересовался, вытирая кулаком слёзы с красных щёк. Ответа не поступило. Все вокруг вели себя, будто запрограммированные куклы, у которых в заднице заметно поблёскивал металлический ключик. Начальник приказ отдал - смекнул Броди. То, что сейчас он вымотался разговорами, играло полицейским на руку. Потому что самолично Джейсон всей душой не хотел идти дальше. Он метался глазами по стенам, силясь влиться в происходящее, но пережитое мигом возвращало его мысли в допросный кабинет. Ничего хорошего. Было лишь неприятное жжение в груди от слов Вааса. Броди по новой вгляделся в доску почёта. Ощущение страшного осуждения источаемого портретом не поубавилось. Лейтенант всё ещё угрожающе пялился, а его зрачки, казалось, двигались вслед за подозреваемым. Парень решительно отвернулся на настенный циферблат, чтобы переключить сознание. Было уже далеко заполночь. Интуиция подсказывала недоброе, особенно после всего, что случилось недавно. Куда в такое время ещё можно намылиться? - Ответ был ясен поголовно всем, помимо, разве что, Джейсона. Тот, по очевидным причинам, оставался слепым котёнком. Процессия вышла на улицу, где во всей боеготовности уже стоял Ваас и тот немногочисленный отряд, что без спроса вытащил Броди из его апартаментов. Фотограф встрепенулся, как заметил, что лейтенант открывает заднюю дверцу, скорее всего, собственного седана. — Прошу в карету, принцесса. - Наигранная учтивость мужчины в красной рубашке просто не имела равных. — Я никуда не поеду! — Поедешь. Он подтянул Джейсона за шкирку и запихал в салон, как какую-то сумку с тряпками. Броди попытался удержать равновесие, но всё равно клюнул носом светлое кресло. Ему было по настоящему жутко рядом с Монтенегро. Ни в одной, даже самой глубинной его фантазии, не существовало таких полицейских. Парень поднялся на руках и в голову вновь полезли эпизодические картинки с участка. Как там сейчас мама? Как она отреагировала, когда прямо у неё перед носом выкопали такое… — Сядь ровно. - Донеслось снаружи так грубо, будто всё это трепыхание - последняя на сегодня сессия у человека, который занимается съёмкой трупов. И к ночи этот человек так изрядно заебался, что взял и забыл, что трупы не умеют слушаться. - Будь добр, сука. - Он прижал парня к обивке, положа руку на грудь и на секунду даже замер, впитывая учащённое сердцебиение разгорячённого тела через тонкий хлопок. - Ты что, переживаешь, Джейсон? - Ваас наклонился ближе, разглядывая чужое бледно-розовое лицо. Взявшаяся из ниоткуда шипящая манера речи в моменте, вызвала мурашки на предплечьях сидящего. Особенностей ведения диалога у мужчины было в разы больше чем у обычного, среднестатистического разнорабочего. Он словно мог позволить себе абсолютно что угодно. И театральщину, и жестокость, и едкие змеиные колкости. Не пройдет и минуты, как колесо выбора даст новый оборот. К нему даже не нужно будет прикасаться. — Куда мы едем? - Неожиданно решительно спросил Броди, всмотревшись в сверкающие глаза и игнорируя поставленный вопрос. Ваас улыбнулся. Объяснять предполагаемому убийце он ничего не собирался. Вторая рука просто плавно переместилась на ремень безопасности, дёрнула. Джейсон проследил каждое содрогание загорелых фаланг. Резкий в тишине звук, тепло левой руки, уходящее от вздымающейся груди, щелчок. Всего какие-то секунды и Ваас исчезает в проёме, тихо захлопнув за собой дверь. За тонированными стёклами в темноте Джейсон уже ничего не различает.Грасс-Вэлли. Глубокая ночь.
Всю дорогу Броди молчал, разглядывая мечущиеся один за другим фонари. Их оранжевый тон давно начал резать глаза, но так можно было хотя бы относительно запомнить путь. Джейсон считал, расслабленно перебирая в руках цепочку наручников. Ваас больше не был таким словоохотливым. Как только он сел в машину, то сразу прекратил какие либо попытки вести беседу с пассажиром и моментально тронулся, заглушая мотором имеющиеся мысли. Фотограф и не думал встревать. Он знал, что за ними поедет целый джип силовиков, и что ему, при любом неверном выборе будет сопутствовать боль или шквал матов. Хотя этот факт и пугал меньше чем сидящий спереди мужчина в кроваво-красной рубашке. Он, казалось, может и в дерево въехать, лишь бы заткнуть нежеланные голоса в салоне… — Приехали, Джесси. Выбирайся. - Подозрительно спокойный тон выбил из колеи. Фотограф встрепенулся, но послушно отстегнул ремень и открыл дверь, выскальзывая наружу. Это произошло на автоматизме. Он ни на секунду не задумался о дальнейшем и о смысле поездки в целом. Ваас спокойно вышел следом. — Это… — Да, добро пожаловать в хоромы, принцесса! Мужчина приобнял Джейсона за плечо, но тот этого даже не заметил. Всё внимание было захвачено возвышенным перед ним особняком. Двухэтажный, отделанный белым резным камнем, с винтажной дверью и огромным застеклённым балконом на втором этаже. И это лишь первое, что сразу бросилось в глаза, потому как в этой части города Броди даже не гулял, зная, какие параноики богачи, которые повсюду тычут сигнализациями и охраняют даже тротуар у дома. А это, по всей видимости, был именно такой дом. Шаг влево, шаг вправо и аварийка уже трещит, аки перфоратор на стройке. — Заходи, не стесняйся. - Мужчина потащил фотографа вовнутрь, и тот, хоть и открыл рот, но ничего не смог противопоставить этому давлению. Флешбеки, какая-то непонятная скованность, гипнотический эффект воздействия от незнакомого района - всё было на месте и против здравого рассудка. Даже присутствие Вааса само собой перестало напрягать так, как это было в участке. В подобном доме Броди не был уже очень давно. Приблизительно со дня рождения ныне покойной тётки, которая являлась очень богатой женщиной и иногда приглашала в гости свою сестру с её сорванцами и мужем. Тогда Райли ещё даже в планах не было… - Джейсон глубоко вдохнул, чувствуя разницу уровней жизни, повисшую в воздухе. Снаружи всё совсем не так, как здесь. У роскошной жизни безусловно есть сильные стороны. Броди прикрыл глаза за секунду до того, как прозвучало несколько щелчков и яркий свет озарил помещение. Старая проверенная схема. Зрение быстро подстроилось под новые условия. В детстве поездка в гости к богатому родственнику ощущается так, будто ты попаданец в другую вселенную. Балконы, аки башни, огромные залы, красивая мебель; прямо-таки замок для королевской семьи! Вообще мелким мальчишкам для счастья этого было больше чем достаточно. При взгляде на одну лишь накидку хозяйки дома, хотелось пройти коронацию и нацепить дурацкий пятнистый плащ, который будет волочиться за тобой повсюду вместе со слугами. Сейчас, спустя уйму времени, в аналогичных по масштабу апартаментах, чувства преобладали схожие. Джейсон бросил взгляд на бегло мелькнувший поворот в гостинную и его сразила ностальгия. У Нелли был такой же холл. - Парня с головой уносило в воспоминания, пока Ваас сопровождал его безвольное туловище по широкому, светлому коридору. Сопротивлений не поступало, словно Джейсона укусил странствующий паук и теперь ходьба - последняя воля онемевающих мышц. Ведь то, “как можно было очутиться тут после недавнего разговора” - правильно поставленный вопрос, который не поступил и ответ на который хорошо знал владелец особняка, но никак не визитёр. Броди не спешил спрашивать и лишь загадочно провёл рукой по стене, пытаясь понять реальность в которой находится, и параллельно оставляя в помещении свои невидимые отпечатки. Наручники тихо клацнули цепями, притягивая к себе внимание. Ваас отреагировал и чуть сильнее впился пальцами в худое плечо, будто ему действительно дали знак. Обратной реакции не поступило. Лейтенант нахмурился. Он подобные отмирания терпеть не мог, когда вот вот глядишь и выкинут что-то неадекватное. Пристально зыркнув на Джейсона темнеющими глазами, дабы выяснить, что им движет, Монтенегро понял, что на него мальчишка внимания не обратил вовсе. Его лицо разгладилось, взъерошенная чёлка сильнее привычного поднялись вверх, щеки приобрели здоровый цвет. Пугливость котёнка как струёй смыло. Ваас хотел чтобы это была струя урины, не меньше. Такие эмоции рядом с ним в его доме, ещё и исходящие от подозреваемого, нарушали ход дела. Но то ли от всплывших не свойственных Ваасу раздумий, то ли на кураже от неслыханной податливости преступника, он не стал подмечать парню его витания в эмпиреях. Летать в облаках свойственно тем, кто скоро так и так будет там, ну или в аду, если тот существует где-то, помимо этого особняка. Любопытство - страшная штука. Под его воздействием иногда и как дышать забываешь, это мужчина понимал хорошо, сам был таким, да ещё и так “подфартило”, что чуть голову не располовинило. Шальная юность. Ситуация не из приятных. Старая память дала о себе знать, едва кольнув давно затянувшийся шрам. Но Джейсон… Он вернул обратно в реальность. Лейтенант свёл брови, всматриваясь в уже привычное, скуластое лицо. Парень напоминал забытые годы. Осмысленно забытые, закинутые в топку, но воскресшие фениксом. Ох Джейсон. Такой наивный. Взял и увлёкся хер пойми чем в незнакомом месте, да так, что не увидел, как следом, тяжелой поступью, идут люди в чёрном с оружием в руках. Дом Нелли остался в детстве. Нынешнее положение угрожало. Комната, куда вели подозреваемого, мало чем была похожа на пыточный зал, но явно выделялась на фоне остального, более менее светлого убранства. Пара тумб, на одной из которых лежал скатанный невпопад провод удлинителя, большая окаймлённая кровать посредине, выделяющаяся художественной обработкой. Одинокий, словно спрятавшийся в тени пришедших, шкаф в дальнем уголке. Броди сглотнул. Дизайн интерьера будто выполз из преисподни. Особенно пугающе смотрелись винтажные бра на стене, которые, казалось, до сих пор заправляют исключительно керосином. Они-то и были единственным источником света в комнате, но из-за дурацкого коричневого стекла, всё заливало ржавым маревом. Язык не повернётся назвать подобное электричеством. Даже комната для проявления фотоплёнки представлялась парню более пригодной для жизни. В голове прямо-таки возникла игра - “найди пять отличий”, в которой, с высокой долей вероятности, невозможно выиграть. Джейсон медленно шагал вперёд, завороженно облизывая глазами матовый потолок, а потом вновь возвращая внимание к мягкости двуспалки. Она приковывала взгляд во всех смыслах и словно была создана именно по заказу владельца особняка: использовался исключительно карбид металлов лезвийной ковки, напоминающий изысканные тюремные решетки, прочный стальной корпус, и, мимикрирующие под приклады дробовиков, деревянные ножки. И этим не ограничилось. Сама конструкция ещё и до одури органично сочеталась с небрежностью помятого бордового белья. Нарочно такое не придумаешь. В комнате даже пахло чем-то наркотическим, что, казалось, и исходило именно от мебели. Но поразмыслить над этим Броди не дали. Ваас резко остановился, отпуская костлявое плечо, и забирая тем самым себе чужое тепло. Вынуждая прийти в себя. — Смотрю, тебе нравится, Белоснежка. И когда же ты уже очнешься? - В голосе отчётливо слышалась улыбка, но Джейсон усердно её игнорировал, продолжая пялиться вперед. У него даже получалось. Да только до тех пор, пока по позвоночнику, словно игриво, не провели костяшкой пальца. Методики лейтенанта были странными, но на удивление рабочими. Парень обескураженно пошатнулся, пытаясь обернуться и выругаться одновременно, но с бухты-барахты запутался в собственных ногах и приземлился на ту самую кровать лицом к владельцу особняка. - Как тебя вообще ноги носят? - Звучит увеселительно, а на лице уже отчётливо играет раздражение. Биполярочный какой-то. Джейсон смотрит в глаза, но не может ничего различить. Перед ним лишь тёмный силуэт в свете перезревшей пшеницы, слабо шевелящийся кончик ирокеза и куча слегка размытых парней с оружием за спиной. Переферийное зрение чует беду в их блестящих шлемах, а коридор поодаль продолжает заливаться спасительной яркостью. Он отходит на второй план, на третий, и будто теряется в рекурсии из пугающих бра. Броди уже готов был провалиться в преисподнюю сквозь кровать, сооруженную самим дьяволом, лишь бы не быть здесь. Прозвенели первые звоночки. — Ш-ш-ш. - Ваас подошел ближе, почти упираясь коленками в ватные ноги придумывающего себе всякое, Броди. - Твои мысли сейчас чертовски верны, Джейсон. Ты думаешь - О! это безумие Ваас! Что ты хочешь сделать Ваас? - Он спустился на полушепот, наклоняясь и заглядывая в огромные, не понимающие происходящего, глаза. - Воззвать к твоей совести. Джейсон замер, слушая дыхание лейтенанта над самым ухом и пребывая при этом в странном, критически не изученном состоянии. В нём он чувствовал себя кроликом в объятиях удава и с каждой секундой это нравилось всё меньше и меньше. Эта атмосфера, этот тусклый свет и издевающийся голос, этот дьявольский ирокез и скопление наблюдающих глаз. Броди злился, что не мог всё прекратить, оттолкнуть, вывернуться и убежать. Ведь таковая возможность не имела смысла. Убежать до двери, где бригада черных масок явно отвесит звонких пиздюлин, а ощущение вины бегуна во всех не совершенных им злодеяниях только удвоится? Никаких хороших последствий, никакого спасения из ниоткуда. Броди включил голову. Силился рационально обдумывать положение, пока адски горячая рука властно не легла на его бедро: — Не строй из себя невинность, Джесси. - И это было последней каплей, закрывающей шлагбаум к здравости рассудка. Парень не стал медлить и секунды. Он соскочил с места, хватая мужчину за голову и пытаясь впечатать его в изножье кровати, но явно не рассчитал чужие силы и возможности. Лейтенант не зря стал лейтенантом. Реакция была, что надо. Он извернулся быстрее, чем неудавшийся беглец это понял. — Ты вздумал играть со мной? - Монтенегро одной левой, будто играючи, вдавил чужую голову в кровать и Броди не осталось ничего, кроме как, задержав дыхание, терпеть явное поражение. - Зря, Джейсон. Зря ты опасаешься только моих людей в проходе. - Он сильнее вжал парня в матрас, дополнительно устроив колено на поясницу, на что подозреваемый болезненно промычал. - Это мой особняк, мой город, мой штат и мои блядские правила. Нарушишь их и ты труп, сука! Ты слышишь меня? - Мужчина сильнее надавил коленом на спину парнишки и услышал сдавленное “да”, которое его полностью удовлетворило. - Ты - моя сучка Джейсон. И даже не смей, блядь! Не смей на меня залупаться! Окей? - Он резко встал, оставляя пострадавшее туловище лежать на кровати, и обратился уже к своим, наблюдающим процесс, оперативникам. - Вы истуканы с острова Пасхи, а? Открывайте уже блядский люк! Или я всё должен делать сам? Ха, может, это блядь театр? - Он раскинул руками и, судя по звуку, хлопнул вдоль своих мятых штанин. На что стоящие в проходе мужчины, будто муравьи, поспешили исполнить приказ. Сильных рук было много и их владельцы явно имели преимущество перед начальством, но лейтенант всё равно нагонял жути, казалось, даже больше, чем на Джейсона, который продолжал лежать на кровати и не шевелился. Идея с нападением оказалась чуть более провальной чем могла. Железо громко бухнулось об пол совсем близко к тумбе. Броди, казалось, забыл как дышать. Комната с самого начала давала знаки о неладном, а теперь это вовсе стало очевидным. Мужики открыли какой-то люк, и туда, по всей видимости, закатки Ваас не прятал. — Вставай, принцесса, провалиться сквозь кровать у тебя всё равно не выйдет. - Ваас звучал как-то отдалённо, будто уже спустился в неизвестность. Джейсон рискнул поднять голову на шум, а окружившие мужчины сразу поставили его на ноги. — Я никуда не пойду! Мне нужен адвокат! - Броди вцепился в одеяло, но оно поползло следом за телом, и быстро рухнуло на пол, что бугаев только рассмешило. Они словно тащили репку из земли, вчетвером схватившись за одного бледного паренька. Тот, в свой черёд, ни в какую не соглашался идти на поводу и бегло зацепился ногтями за хлопковую простынь, согнувшись при этом пополам. — Просыпайся, Джейсон, без тебя шоу не начнётся. - Крикнул кто-то из присутствующих и незнакомые руки, в подтверждение слов, крепко обвили талию, словно юноша подавился, и из него любой ценой надо было вытянуть маслину. Броди сожмурился от неприятного ощущения, а тело, почти сразу, словно подбросило вверх, да так, что простынь на секунду стала алым парусом. — А-а! Идите все нахуй! - Парень потерял из виду все тряпки и суматошно шарил руками по голому матрасу, силясь найти в своей тени какое-нибудь упавшее оружие, но попытки не увенчались успехом. Оставалась только решетчатое изножье, за которое он уцепился, как утопленник за последнюю соломинку. - ПОМОГИТЕ! НАСИЛУЮТ! - Он со всей дури закричал, когда, скрипя железом о половицы, кровать стала двигаться к открытому люку. — ВЫ ИДИОТЫ!? - Низкий и до ужаса громкий голос резанул по ушам. Ваас на полтуловища высунулся из дыры в полу, подобно суслику, чью нору затопили ссущие дети. - Это блядь, по вашему, инвалидные ходунки? А? Вы здесь где-то видите колёсики? - Он размахивал руками, указывая на съехавшую на бекрень кровать и явно был очень зол. А уж хвалёной Ваасовой яростью можно и маленький ядерный реактор подпитать. - Вы, нинзи ебаные, вообще умеете пользоваться своими тараканьими мозгами? Разговаривать через рот, блять? Нет? - Он полностью вышел из люка, подошёл к охуевшему Джейсону; быстро, и без усилий, отцепил его руки от прутьев, и, крепко взяв за запястье, повёл в сторону спуска, разговаривая уже на тон ниже. - Я всё должен делать один, понимаешь? Иначе, когда-нибудь, эти ожившие штакетины к хуям разгромят всю мою хату! - Он громко выдохнул, приложив свободную руку к виску. - Хотя бы ты не зли меня, принцесса. Лучше не зли. Джейсон всё для себя понял и заметно угомонился после разыгранного представления. Ваас - неуравновешенный, сумасшедший, психованный и совершенно непредсказуемый мужик, которого действительно лучше не беспокоить без повода. Обдристанные зенки девяти взрослых костоправов врать не будут. Нужно было проявить терпение и найти нужные ниточки. В каждой неуправляемой машине есть кнопка выключения. Надо только найти, выключить, повредить, разрушить и тогда каждый вернётся на свои законные права и не будет идти в незнакомый подвал с пугающим дядей посреди ночи. Помещение под полом напоминало слегка устаревший БДСМ-бункер для сходки бюджетных видеоблогеров: хромакей, висящий во всю стену на импровизированной гардине, одинокий стул, штативы, пыльный противогаз на стене; шкаф с инструментами в дальнем, тёмном углу, канистры чем-то непонятным в соседнем. Впечатления прямо-таки пропорциональны первым, при мимолётном взгляде на особняк. В тихом омуте, как говорится, лейтенанты полиции водятся. Особого антуража добавляло то, что света в помещении было больше чем в спальне наверху, что само по себе являлось крайне парадоксальным. И наличие слива, что был встроен прямо посередине бункера. И это всё ничего! Подобное можно было бы объяснить и замазать подчистую. Забыть, стереть из временной памяти. Даже малейшие сомнения в чём-то странном полностью пустить прахом. Если бы только можно было бы уладить одно маленькое но: “Вы подозреваемый в убийстве, находящийся в доме у полицейского, который притащил Вас силой, посреди ночи, не забыв захватить охрану”. В остальном, всё в порядке. Ваас принудительно толкнул Джейсона на стул так, что тот чуть не повалился навзничь, и хитро улыбнулся, уже намереваясь отойти, когда, внезапно ощутивший новый приток наглости, Броди, схватил того за грудки, порвав несколько пуговиц на рубашке. Мужики на лестнице молниеносно вытащили свои пушки, но были одёрнуты однозначным жестом. Монтенегро не переживал. Он ощущал слабость в чужих руках, неуверенность, но презирающий прищур всё компенсировал. Джейсон хотел бы казаться сильнее, у него просто плохо получалось. — Ты сейчас же говоришь мне, что здесь сейчас, блять, происходит! — Или что? - Мужчина приподнял уголки губ и позволил притянуть себя ближе, слушая цоканье семи взведённых курков. Всё здесь было на его стороне. Броди затаил дыхание, всматриваясь в дьявольские огоньки зелёных глаз. Вразумительного ответа в голову не лезло. Ему действительно нечего было предложить, но останавливаться стало поздно. Нужно было распаляться до конца. — Или иди нахуй, козёл, понял! Я отказываюсь с тобой сотрудничать! Ваас нахмурился, секунду подумав, стоит ли в кровь разбивать морду мальчишке за его выходки, но что-то внутри его отговорило и лицо снова посетила усмешка. — Ох, как грубо, принцесса! Невежливо вести себя так в гостях. Тебя мама манерам не учила? Как… - Не успел он даже начать новую реплику, как в руках Броди неожиданно появилась сила и он подтянул мужчину к самому своему лицу, мазнув горячими губами по уху и пуская в ход свой вкрадчивый шёпот: — Не смей, тварь, что-то говорить о моей матери и гостеприимстве, иначе я нашпигую тебя свинцом и сброшу в речку за городом, сука, ты ничего обо мне не знаешь! - Джейсон, как на духу, выпалил всё, что внезапно возникло в голове и толкнул от себя лейтенанта, на что тот секунду пребывал в шоке, а потом засмеялся каким-то нечеловеческим смехом. — Джейсон, ты меня поражаешь! - Он медленно поднёс руку к переносице, но тут же отдёрнул, как от кипятка, и схватился за порванную рубашку, на которой осталась одна не отлетевшая пуговица. - Зачем ты строил из себя невинную овечку в участке? - Мужчина засмеялся пуще прежнего. - Ты просто подарок, Джесси! У Вааса чуть ли колом не стояло от вида пойманных им преступников. Но когда он только вышел на след Броди, всё было иначе. История с мальчиком-убийцей казалась какой-то выдумкой, ошибкой Густаво, которая сложилась случайно, и в которой, на самом деле, существовал лишь труп и новое нераскрытое дело, а не настоящий убийца. Пацан не вызывал вообще никаких всполохов в душе, разве что немного удивил в допросной. Обычный, не подозрительный тип. Был. Но не теперь, когда вся экспрессия повалила из Джейсона в разные стороны, как палёные фейерверки на Новый Год. От происходящей картины мужчина как раз таки по-настоящему получил удовлетворение. Не ошиблись! Нашёлся, тот самый, истинный, изощренный преступник, скрывающийся за плотной маской невзрачного пацана. Нашёлся и уже больше не думал прятать свою личину. Монтенегро, не переставая смеяться, резко вытащил из заднего кармана диктофон и нажал на красную кнопку, заставляя барахлящее устройство повторить голосом Джейсона: “Не смей, тварь, что-то говорить о моей матери и гостеприимстве, иначе я нашпигую тебя свинцом и сброшу в речку за городом, сука, ты ничего обо мне не знаешь!” — Меня искренне поражает твоя наивность. - Монтенегро улыбнулся во все тридцать два в тот момент, когда глаза Броди округлились и он вскочил, метнувшись в сторону лестницы, и, умудряясь, даже обвести вокруг пальца двух охранников. Остальные, правда, таки поймали беглянку и усадили обратно на стул, предварительно защёлкнув наручники уже за спиной. Но у парня так и не вышло угомониться. — Ты не сможешь использовать против меня то, что я сказал в приступе гнева! Это бесполезная трата времени и я от этого только выиграю! - Джейсон тяжело дышал. Его легкие ходили ходуном от волнения, правая нога тихо отстукивала по полу, а он слышал лишь ритм сердца в ушах и иногда Вааса, что пробивался сквозь гвалт внутренней суматохи обрывками слов. Речь продолжалась не долго. В какой-то момент мужчина просто указал в тёмный угол, в котором Броди разглядел красную лампочку камеры. — Не бесполезная, принцесса. Джейсон готов был в очередной раз провалиться под землю и стать рабом Сатаны, если всё это был лучший план подстрекательства, который он видел в своей жизни. Но такая возможность не представилась. Был лишь вариант заткнуться в тряпочку… Или переть доталова, раз всё, что ты говоришь используют против тебя! Второй - откровенно дерьмовый план, но не когда рациональность покидает пляшущий в припадке мозг. — Иди нахуй, сраный лапшичник! Только время теряешь! Топай, сука, вон, вешай на уши своим бугаям, что я здесь зло, может они поверят! Но главный мудак здесь всё равно ты! - Голос парня выправился и он стал говорить ровно, с восклицаниями, то ли провоцируя ярость Вааса, чтоб его избили и это засняла камера, то ли уповая на зачатки плана Б, которого изначально не существовало. Сработало, по ясным причинам, первое. Лейтенант, сжав кулаки, пошёл прямиком в сторону подозреваемого, и Джейсон понял, что дождался подходящей точки, чтобы отомстить. Хотя бы по детски, по хамски, но действенно. Он быстро собрал ком слюны и презрительно сплюнул на чужой ботинок. У Вааса на это, казалось, пар из головы пошёл. Он секунду постоял, сжимая-разжимая кулаки, но, в этот раз, полностью угомониться не получилось. — Мужики, начинаем. - Лаконичная молниеносная фраза, после произнесения которой полицейский уже не церемонился. Зачем-то сняв собственную порванную рубашку и плотно уткнув её в непонимающее лицо сидящего, он с ходу завязал ту на затылке. Броди засопротивлялся, попытался отпрянуть, вдыхая запах чужого пота, сигарет и мускуса. Почти невесомый, но стремительно вколачивающийся в мозг сотней режущих гвоздей, букет ароматов мента, ставшего кошмаром наяву. Выпутаться не получилось. Глаза в прямом смысле застелило красной пеленой. Исчезла всякая возможность наблюдать происходящее. А сбоку, как по заказу, послышались быстрые шаги девяти пар ног. Паника взяла верх. — Эй! Отпустите меня, я отказываюсь… - На нос и рот сквозь тонкую ткань легла крупная рука. И тут уже стало не то чтобы невозможно заикаться о каких-то переговорах, стало невозможно контролировать дыхание. Думать надо было раньше. Сейчас от мозга уже начал отходить кислород. Страшно, жутко страшно. Ладонью Вааса, по ощущениям, можно было заделать брешь в Титанике и тот бы точно не потонул. Джейсон почувствовал, как его колена коснулось чужое, отчего в край шуганулся, подпрыгнул на месте и задергался, аки уж на сковороде что ещё надеется на мнимое спасение, но всё зря. Он, как и в машине, тотчас был крепко прижат назад к стулу, где, уже находясь в полном отчаянии, уловил мимолётно проскользнувшую мимо ушей фразу: — Ты сделал всё, чтобы у тебя больше никогда не было возможности отказываться. - Голос был до неузнаваемости злобный и по коже пробежал табун мурашек. Довыёбывался! От Вааса можно было ждать всего на свете, хоть Джейсону и казалось, что он уже всё знает о чужих намерениях. Всё было не так. Утром у него один вид заработка, в обед другой, а через пару минут, кажись, уж заработает и пожизненное за смерть юнца в подвале собственного дома… Выпутаться стало чертовски непросто. Но руку с лица убрали так же внезапно, как положили. А потом мир перевернулся. В прямом смысле. Джейсон упал. Его опрокинули со стула прямо на пол, так, чтобы на коже не осталось следов. “Профессионально”, но от этого не менее болезненно: колено хрустнуло, заболело правое предплечье, Броди тихонько застонал куда-то в карман рубашки. Сгруппироваться ему никто не дал. Оно и ясно, нехуй было залупы разбрасывать. За свой язык можно очень долго отдуваться, особенно теперь. Такие полёты до пола с кем попало каждый день не случаются. Однако, отчего-то, присутствовало стойкое ощущение лёгкого дежавю, будто такое уже где-то происходило с ним, может в прошлом или в другой реальности. Потрясение. Думать было некогда. Все резкие повороты сюжета в уме оправдывались барахлящим после “преземления” сознанием. — Да, тащите. Джейсон слегка приподнял голову, слушая непереставающе гневающегося Вааса, и пару раз тряхнул ей, дабы избавить себя от чужой тряпки, но ничего не вышло. Перед глазами по прежнему не менялся живописный пейзаж красного марева, сквозь который отказывался пробиться даже свет. Боль и тлен. — Сюда неси, Бобби. - Послышалось цоканье и хлопок. - Ты тупой? Первый раз? - Джейсон слышал, как вена на шее Монтенегро пульсирует, как он по животному рычит. Вибрация волнами шла по полу, от подошв прямиком к юношескому лицу. - Блядь, дай я сам. - Раздалось какое-то копошение, гулкий стук руки по плотному пластику и до Броди начало доходить, что срочно надо тикать, иначе случится что-то непоправимое. Он быстро подгрёб к себе ноги, стараясь сохранить координацию в пространстве, и попытался незаметно сесть, когда в грудь резко пихнули ногой. Парень этого не ожидал, заваливаясь обратно, и едва ли со всего маха не ударяясь головой об пол. Обладателем ноги, очевидно, был лейтенант и убирать с чужого туловища её он не собирался. — Успеешь ещё станцевать, Джейсон. - Резанула по ушам наигранная бархатистость баритона, за которой таилось что-то необузданно зверское. - Или что? Может ты уже хочешь встать? Поиграть с нами в прятки? Ну так давай, Джесс, вставай. - Донеслось как-то с вызовом, приглушенно, в надежде на какую-либо реакцию. Её за сим не последовало. Джейсон не был тупым. Он чувствовал неугасающий подвох в словах лейтенанта, нотку издевательских заигрываний с примесью ненависти ко всему живому и отзвук собственных фантазий, в которых Ваас пропадает навсегда, а ещё его ногу… Ту, которую с груди Джейсона Ваас убрать так и не удосужился, как бы спрашивая того, как он собирается сбежать, если не в силах даже от пола оторваться. Броди молчал и не рыпался. Не смотря на провокационный челлендж Монтенегро, проще было притвориться трупом и принять факт своего поражения. Борьба с завязанными глазами и ограниченным движением рук против вёрткого лейтенанта и его прихвостней всё равно не оставляла парню никакого шанса. Это как с зубочисткой в Амазонку нырять. — Ты оглох, блять, Джейсон? Я с кем разговариваю? - Ваас повысил голос, сильнее вжимая ботинок в клавесин рёбер, вновь начиная злиться. И сие всплеск гормонов и ярости не остался незамеченным. По полу молниеносно разносило все импульсы ненависти. В подвале адреналин был схож с электричеством, пущенным по воде. Лейтенант взбесился именно в тот момент когда юноше под его подошвой как раз надоело новое положение вещей. — Иди нахуй, мудила. - Донеслось из-за тряпки так, будто она была бронированным стеклом. Борзота - второе имя. Броди даже вновь захотелось улыбаться, представляя разярённое лицо Вааса, смотрящего на свою красную тряпку, словно разгневанный бык. - Мне… - Терпения Монтенегро хватило ещё ровно три буквы, больше он не переваривал. И может этого даже было больше чем достаточно для посмертной речи, но ничего конструктивного лежащий не выдал. Вода, льющаяся прямо в лицо, подобному иногда мешает. — Как тебе водичка, Джейсон? Освежает? - Ваас приложил свободную прохладную руку ко лбу и на секунду прикрыл глаза от удовольствия. - Ладно, можешь не отвечать, я сам вижу. - Лучистая улыбка, как у вожатого, протащившего в лагерь выпивку, озарила его лицо, пока мужчина, с нескрываемым наслаждением, медленно переворачивал над чужой головой пятилитровую канистру. - Ручеёк, ручеёк, тихонько бежит, на ебальничек гнусному пидору. Ручеёк, ручеёк, мне инфу выложи, ту что Джейсону совсем не выгодна. - Улюлюкая себе под нос навеянную ситуацией мелодию, полицейский не забывал посвистывать, крепко прижимая подошвой подозреваемого; чьи мокрые волосы, как на концерте группы Metallica, мотало в разные стороны, забрызгивая всё вокруг. Жидкость быстро распространялась по полу, но после, также стремительно стекала в слив, находящийся под небольшим углом в центре помещения. Звук журчания в трубах грел слух. Джейсон на его фоне очень умиротворённо булькал, то и дело всасывая рубашку ртом. Казалось, он вот вот захлебнется, но что-то помогало парню держаться за жизнь. Мужики на заднем фоне заливисто смеялись. Кто-то из них уже успел присесть на ступеньки и снять шлем, кто-то пил воду из похожей канистры, для, как известно, полного погружения в процесс. Лейтенант на них внимания не обращал совсем. — Поосторожнее вертись, у меня носок промок уже. - Бутылка подходила к середине. Тело на полу во всю трясло, ломило. Джейсон почти перестал сопротивляться стихии. Кислорода, уже при попадании на рубашку первой струйки воды, оказалось критически мало. Сейчас его вовсе не было. Жидкость словно желала до отказа заполнить всё пространство в лёгких, прожечь тело изнутри, точно самый дорогущий абсент. Ваас остановился. С биологией в школе у него было плохо, но ещё хуже - с чувством меры. По предмету он точно знал лишь стадии разложения трупа и внутреннее строение человека. Оно и ясно - криминалистические наклонности. Одноклассники, мечтающие стать врачами и певцами, думали, что Ваас в будущем хочет стать исключительно преступником, но вышло в точности наоборот. Мужчине вечно было всего мало. Преступник - это один раз обосрался и пожизненно сиди, а вот верхушка начальства… Даже звучит мажористо! Необходимо только попотеть, добиться. И, надо сказать, получилось. В особенности потому что останавливаться он попросту не умел. Ни болезнь, ни обстоятельства на пути не вызывали желание сделать паузу, у него была цель. Обычно Монтенегро могло затормозить только окружение. Оно когда-то было весьма адекватным. Когда-то, но не теперь, когда все прославленные додики на расстоянии пятидесяти метров чуть ли не чокались при известии об очередной пытке для избранных и почти писались кипятком от личных обращений в их сторону. Жизнь после академии перевернулась полностью. Ещё треть воды тихо плескалась в канистре. Вааса таки что-то отбросило, успело усмирить. Вероятно, сказался периодический полив газона на участке. Дал ему, можно сказать, базу. Должный опыт в обращении с аграрной культурой: "недостаточно - всё нахуй засохнет, избыток - всё нахуй смоет!" С людьми было точно так же. Правда, по обыкновению, слово “недостаточно” у лейтенанта в словаре отсутствовало напрочь, посему газон во дворе уже несколько лет заменяла плитка, а друзей - сотрудники, стелющиеся ковриком под ноги. Джейсону просто повезло оказаться не затопленным. — Вот и пол помыл.