СИЗО. Конец первой недели.
На лоб упала тень от решётки. В камеру, с первыми криками дежурных, просачивался и рассвет. Броди никогда не подумал бы, что вставать в шесть утра для него будет рутинным делом. Он ненавидел это со времён школы и называл перегрузкой организма. В восемь - да, но в шесть… Ещё и завтрак ранний, что никак не мог до конца выкупить организм. Раньше подобное было, да, но оно и было в десять, а не в половину седьмого. Броди выдохнул. Сегодня их всех поведут в душ, это он с недавних разговоров выяснил. По водным процедурам тело успело сильно соскучиться. Целую неделю сидеть, как взмыленный кусок сала было ощутимо неприятно. Кстати о мыле. Подобные штуки с дурацкими шутками все переюзали далеко в начальной школе, но никто при этом не планировал оказаться в ситуации свечения голой жопой на всеобщее. Джейсона радовало лишь, что мыться его отправят с белыми. Расизма здесь хватало. Лишь Роджерс оказался единственным из присутствующих, кто не относился к парню, как к куску мяса на куриных ножках. Видимо, то сказалась его религиозная фанатичность и аббатство-сектантство, в котором, по его же словам, были все цвета и народы. Мужик просто мудачьё не любил, вот соседним разиням и досталось сполна. Вообще разноцвет в камерах был по своей сути недопустим, запрещён. Только здесь, разве что, исключения почему-то приветствовались. К камере подошёл инспектор, что-то тихо шурша на своём планшете. Физиономия у него на удивление была умиротворённая. Видимо пока никто ещё не пытался сбежать и особо не барагозил. Отдуваться таким дядькам за всякое не ими учинённое тоже не хотелось. А, скорее всего, тут часто подобное приходится. Броди помахал мужчине рукой, тот слегка наклонил голову. Видимо, мув не понял. — Они сегодня снова кашу ту ебаную принесут, без соли, базарю. - Роджерс как-то грустно предсказал судьбу своих органов вкуса и желудка, затем подошёл к центральному столу, усаживаясь. Инспектора он в упор игнорировал, когда тот к нему не обращался. Много чести. — Там же не только каша. Яйца ещё, печенье… Да и не такая она и ебаная, разве что диетическая какая-то. И благо, что просто рисовая. Мне в ФБР вообще несъедобное какое-то говнище приносили, кислое. Здесь, по сравнению, вообще рестик. — В ФБР то ясно всё, у них повар - бывший одноклассник, или кто он там, Вааса, так горячо тобой любимого. Ваас его и попросил. Остальных, если они там и были, кормили нормально, я думаю. Джейсон разозлился и сильно нахмурился, порождая на лбу новую, доселе невиданную полосу гнева. Лейтенант по всем меркам понимания тем ещё козлом являлся, но чтоб даже в такие мелочи поднасрать - это надо просто гуру мудилой быть. — Хуесос он, - парировал парень и поднялся с места, чтоб подсесть к сокамернику. Хмурить лоб Джейсон при этом не переставал. - Достану и сожгу нахуй вместе с подвалом его сраным. Он меня водой пытал, я его огнём буду. — Нравится мне твой образ мышления, пацан. Была у меня тут одна мысль… Изречение прервал мужчина с тележкой, что хитро улыбаясь, подозвал к себе Роджерса, протягивая тому его порцию. И Деннис угадал, там была та самая "ёбаная рисовая каша", которую видеть мужчина отчего-то уже не мог. Рожа у подоспевшей "тюремной домохозяйки" была та ещё. Уёбская одним словом. Джейсону уже на третий день она приелась. Ощущение было, что он знал этого человека всю жизнь, что он в огород к нему с утра по четвергам приходил с пирогами, испечёнными тёщей. Просто очередной неприятный типчик, что пытается казаться. Морщинистый по щекам, шелушистый на лбу, небритый, неглаженный холостяк без личной жизни. Смотря на него, Джейсону казалось, что они сидят здесь вместе. У него есть такая же рутинная каторга, вагон лени и неприятное расписание сна. Ещё учитывать ж надо, что ночью в СИЗО всё только старт берёт. Трубит отбой, наступает пятиминутная тишина, что называется "успей усни", а потом начинается. Верёвки сооруженные из простыней от камеры к камере перекидывают, словно провода, приматывают к ним всякое, делятся, звонят по спрятанным мобилкам домой, смотрят телек, борются на руках за двойной завтрак на следующий день и так далее. Джейсон в галдеже ощущал себя странно. По злому так, нервно и дёргано. Будто ебалом макнули в лесной муравейник. И в муравейнике том одни лишь пули. До охуения бесит и неприятно, но от лишних копошений тоже ничего хорошего не светит. Вдруг однажды пересекутся. Роджерс уныло уставился на тарелку, словно на ней каталось наливное яблочко, что день ото дня показывало одну и ту же хуету: — Да в пизду… Я на диете. Джейсон, ты будешь?Грасс-Вэлли. Полицейский участок.
За всю неделю в отделении не произошло больше ничего занимательного. Пару угонов, один несчастный случай на стройке, что посчитали убийством, и ещё несколько незначительных пропаж. Для подобного городка такое считалось обычным делом. Ваас сидел у себя в кабинете, попивая кофе из бумажного стаканчика. Он устал скучать на работе. А ещё, ко всему прочему унылому пиздецу, что-то не давало ему покоя, но он до конца не мог понять, что именно. Ни туда, ни сюда. То ли то, что угоны явно связаны между собой, то ли то, что у него осталось какое-то незавершённое дело про которое он не помнил. Так иногда бывает, что посреди разговора с человеком забываешь, что вообще изначально собирался сказать. Мучаешься, тужишься, но мозг не может выдавить даже намёка на утерянную цепочку информации. И тут идентично. Всепоглощающий ступор. Всякие, не слишком понятливые копы, периодически влетали в Ваасов кабинет с новостями и того это даже не злило. Вдруг что умное скажут или уже в покер поиграть предложат на худой конец. Сами-то чуть ли ни через день турниры в допросной устраивают, думают в участке крысы нет и Монтенегро в неведении. Нихуя подобного, у лейтенанта просто были более важные дела. Например, рефлексия. "Броди" - резко выбрасывает наружу память, как горючее в топку паровоза. Лоб Вааса хмурится, из-за чего на нём случается серьёзная авария бровей. Вот с чем точно что-то до конца не так было. С Джейсоном. С ним всё постоянно не так. То ли гладко слишком дело по итогу сшилось, что ненормально для такого хитрожопого маньяка, то ли мысль о неведомом раньше обращении с самим лейтенантом всё портила. Целует - чтобы добраться до оружия, при этом может незаметно сбежать из отдела ФБР. Плачется при виде разъеденной хлором головы, но не помнит ни единого преступления даже спустя две изощрённые пытки. Монтенегро крутился на стуле и не мог принять на веру. Очевидно, пахло нечистотами, подстава то была или соучастие. Не сказать, что то его терзала совесть. Скорее ощущение своей возможной ошибки по её остаткам скребло огородной тяпкой. В кабинет постучали. А через секунду в проходе уже маячила знакомая лысая макушка. — Ваас? - негромко спросил сержант, просачиваясь внутрь комнаты. — Нет, Брюс Уиллис. Что у тебя? — Очередной вскрытый гараж. Звонила женщина. Сказала, у неё дочь убили и машину угнали. Сама она в это время на работе была, а когда на обед заехала - там вместо запаха пиццы - трупак. Алиби подтвердилось. — Собери брифинг, разъясни, как обстоит дело, распредели обязанности, отправь группу, - отчеканил Ваас, словно бесполезное, заученное стихотворение, в котором главным была лишь передача сути и махнул рукой на дверь. Подача вышла монотонной. В такой иногда и смысл простого выражения не осознаёшь, не то, что команду. Лейтенант пребывал в прострации. Он вроде и рад был, что на месте участок не стоит, что Густаво дела делает, но на лице то и дело мелькала задумчивость и неуверенность в завтрашнем дне. Он выглядел очень отстранённо. Всю голову до отказа забивали теперь мысли о Броди и сестре, коюю он почти выжег из реестра родных, как это ранее сделал отец. — Тогда я зайду попозже, - спокойно ответил сержант, записывая что-то в блокнот.СИЗО. Конец первой недели.
— Тебя аш настолько потрепало… - Роджерс удивлённо задрал очки и всмотрелся в лицо сокамерника. Эмоционально оно было смесью заплаканной пятилетки и контрактника в отставке. - То есть, повтори… Ты просто фотограф, который подвёз не ту тёлку, вляпался, закопал её голову и сел? Блять. Но сбежал?.. Стоп, а пожар? — Ты думаешь я сам хоть что-то осознаю в этом всём беспределе? - Джейсон прикрикнул и нахмурился, мимикрируя под мопса. - Вот что мне теперь делать? Тут же приговорят на электрический стул за то, что я не совершил нихуя, а преступнику хоть бы что. Сменит отличительный знак и в путь? Это же пиздец какой-то… — Я думаю, у Вааса в практике не ты первый, не ты последний в вопросе невиновности. Этот утырок с ирокезом может и десятилетку к электричеству приговорить за кражу в магазине, хотя обычно и на детей и на кражи всем похуй. Джейсон взгрустнул и по кругу обошёл задрипанный стол небольшой камеры. В чём-то Роджерс был прав. Особенно в том, на что ярко намекнул в начале дня - стоит отсюда валить. Да хоть в их секту неформалов, укрыться там. Адрес Ваас всё равно не знает и никакой Оливер его там не сдаст. Броди пораскинул мозгами. Вариант казался самым логичным. И он выпалил: — А где база ваша? Ну, откуда ты то есть… Если бежать, то куда? - Джейсон развёл руками и растерянно посмотрел на решётку. Роджерс еле слышно поелозил на скамейке, словно и вправду хотел поделиться. — Я здесь месяц, недавно начался второй, те заносчивые ребятки, - он показал на противоположную клетку, в чью сторону смотрел парень, - по три или четыре недели. И пока никто из нас не понял, где здесь лазейки есть. На прогулке - никак, за отработками - пытались, дохлый номер. Разве что в душе не рисковали. Так что чего про базу чесать. Выхода нет, мы ходячие трупы. — А тот хуй, что кашу выдаёт? - не унимался Броди. — А. Это Миша. — Может его… — Уже пытались подкупить. Он лишь посмеялся. У этого сукиного сына то ясно всё. На свободе сиги в каждом ларьке продаются. Лишь у нас тут они на вес золота стали… — Я не об этом, - Джейсон улыбнулся и присел на скамейку, наклоняясь и оглядываясь по сторонам на наличие ненужных ушей. - Он в полседьмого ходит один, сразу за инспектором, так? А все конвоиры поутру сидят либо в пункте местного «КПП», либо после пересменки ещё из-под палки шевелят ветками. У вашего Миши ключи на поясе, как в каком-то фильме низкосортном, а ебало очень уж помятое. Рассеянный он дядька, видно. — Не тяни. — Так я веду к чему. Когда в следующий раз будет каша, ты ему там пожалуйся, спровоцируй. Он любит пиздец, когда самоутверждается на заключённых, но там грань шаткая. Если в обратную сторону поддать… — Ты тут меньше недели, бля. С потолка инфу взял? — С лица его. У таких обычно никакой личной жизни или семейные неурядицы. Так вот, если в обратную сторону поддать - будет хороший буст. Дави туда. Если чё, можешь сказать пожестче и прямо, что жену его убьёшь, или, ну… Придумай сам. Людям такое в целом не нравится, я бы тебя, например, ударил за оскорбления семьи. А он, будем надеяться, хотя бы подойдёт к камере. Тогда я точно стяну ключи. Далее освободим тех уёбков в соседней и ещё пару каких-нибудь. Устроим бунт, авось и сбежать получится. — Блять, Джейсон… - Роджерс непонятно попялился в потолок, задрав голову до хруста, а потом заулыбался. - Ты ёбаный пройдоха, диву даюсь.Грасс-Вэлли. Гибсон драйв. Особняк Вааса. Вечер того же дня.
Заползая в свою берлогу в непонятном состоянии, Монтенегро громко выругался на выключатель, по которому не с первого раза попал. День был странным и, кажется, интуиция проснулась в не самый подходящий момент. Убийства трёхдырочного прекратились, но оно и ясно было, всё освещалось в газетах. Не мог же Джейсон из-за решётки дела мутить или кто-то, будь это изначально не он, продолжать в том же духе, зная, что ему буквально обеспечили программу защиты преступников везунчиков? Это всё глупо бы выглядело. Разве что подражатели появятся, чтоб Броди посчитали невинной овечкой и выпустили, но вероятность и этого ничтожно мала, ибо логики поступок не имел бы. Может, лишь чтоб самосуд устроить за убитых знакомых. Но чего наговаривать на тишь да гладь. Броди сидит. Только новообъявленный вор неунимающийся громким чем-то стал. Но и тут прокольчик. Уже во втором гараже прихвостни Густаво нашли неизвестные доселе потожировые. Преступник явно не был профессионалом и не мог тягаться с хитрожопостью Джейсона. Лейтенанта затрясло, то ли от злости на себя, то ли ещё от чего-то. Он зашёл на кухню и сел за стол, выудив из кармана блокнотик. Тонкая полосочка закатного света промеж штор разделила помещение пополам. Ваас начал чертить диаграмму. Броди, стрелочка, трёхдырочный маньяк… И остановился, словно сам себе не поверил. Прочитал вслух. Броди - трёхдырочный маньяк. Снова остановился, гневно зачёркивая всё зигзагообразными линиями. Это была история начатая с конца. Для достоверности нужно было делать всё не так. Барбара - Броди - ночь - Густаво и Мэксимо - пробел - утро - труп Барбары - Густаво и отец Барбары - Броди - отряд - Броди - голова - задержание - допрос - подвал - признание. - На последнем слове он остановился и ещё раз перекрутил сценарий в голове. Это было выбитое признание. Но миллионы совпадений привели к такому исходу, а совпадения - штука не случайная, она образовывается не из ничего, это сложный процесс. Мужчина почесал ирокез ручкой и наклонился носом ближе к блокноту, словно от этого его мозговые шестерёнки закрутились бы быстрее. Подвал, подвал… Две пытки. Парень выдержал две пытки без стандартной фразы "я всё вам расскажу", но он и не кричал "я невиновен". Он был вообще чем-то средним, доселе неизученным, словно сучий космос. Джейсону как будто одновременно было и не насрать на свою судьбу, но и не ебать как он за неё сражался. Разве что Вааса провоцировал, чем себе могилу рыл. Или только ему так казалось, а это как раз и был ответ на провокации лейтенанта? Мужчина снова зашёл в тупик. ФБР - побег - поджог - убийство - Оливер - поцелуй - пистолет - откровения в дверях - провокации - удар - СИЗО. - Ваас несколько раз перечитал содержимое и зачеркнул слово поцелуй, заменив его на слово провокация. Всего семь букв почему-то отвлекали от контекста и чем-то невероятно злили. "Откровения в дверях" он обвёл. Стоило задуматься. Восстановить хронологию в голове. Парень говорил про семью, говорил, что никого не убивал, говорил про полиграф, скорчил мину страдальца при упоминании ФБР и трупа. - Ваас забеспокоился и начал рисовать крестики на полях блокнота. Он упускал из виду что-то очень важное, хоть ему и хотелось думать, что преступник на самом деле уже сидит и больше никому не угрожает. Интуиция. Сука, интуиция хотела продолжения саги о Джейсоне Броди… "Я дважды провалил полиграф" - крутилось в голове каруселью эмоций чужого лица. "Меня подставили!" - эхом раздаётся в сознании. — Сука, блять! - кричит Ваас, подрываясь со стула и сшибая на пол стеклянную солонку, - блять, сука!Грасс-Вэлли. Гибсон драйв. Особняк Вааса.
Ваас собирается с мыслями и набирает номер инспектора СИЗО. Ему жизненно необходимо поговорить. Джейсон не выходит из головы и затмевает всё своим присутствием. Броди, Броди, Броди. Лишние вопросы, лишние мысли, рассыпанная соль. Куда же без заморочек. Щель между штор становится алой и врезается в сидящее за кухонным столом тело ножевым ранением. Стекло до сих пор лежит на полу, отражая трупно-тусклые зайчики на предметы в доме. Говорят, разбитую вазу обратно не склеишь, но разве кто-то принимал попытки? Всем наплевать. Лейтенант отстукивает босой ногой по кафелю, по его спине катится пот. Ирокез напоминает ворс метлы. Локти елозят по столу. Они краснее заката. — Чем могу помочь? - еле слышно, словно сквозь пролитую ранее воду, доносится из трубки. Сколько её утекло?.. Ваас знает наверняка. Три литра. — Мне нужно поговорить с Броди, - Монтенегро не узнает свой голос, он кажется ему жалким. — Да, сейчас, - незнакомец замолкает на какие-то жалкие секунды, но длятся они целые столетия, словно всё происходит в оттяг. Тягучая, сгоревшая карамель. Кружится голова. Лейтенант трёт потную ладошку о ткань джинс. Не знает, что собирается сказать человеку, которого посадил по ошибке. Не знает куда деть руки, чтоб не начать счёсывать с пальцев кожу. Слоями, слоями. Ткань молча впитывает мокрый след отпечатков. — Привет, - спокойный и тихий, как шелест нестриженного газона, баритон. Джейсон. По ту сторону баррикады, далеко, но непередаваемо близко. Будто на противоположном краю стола. — Я... - начинает было мужчина, но не может себе позволить ни извинения, ни упрёка. Кажется, он всё ещё не верит ему. Он ещё не верит себе. — Ты до сих пор гонишься за справедливостью, но каждый раз ошибаешься. Помнишь, как с сестрой вы играли на садовом участке деда? Она тогда сломала краснощёкого гнома и всё плакала, когда ты взял вину на себя. Отец не поверил и в тот же вечер увёз Цитру домой на неделю, лишая удовольствия общения с людьми. Это было справедливо? — Ей было три года. — А мне двадцать три. Это имеет какое-то значение в вопросе справедливости? Ты просто любил. Жаждал хорошего своим близким. Ты знаешь, как было со мной? — Расскажи. — Барбара не была МОЕЙ жертвой, она случайность, она ошибка. Ты думаешь, я способен на убийство? У меня в руках был пистолет в доме Оливера, но я не стрелял, даже догадываясь, что ты приехал без подмоги. А ты ведь с самого начала знал правду, но зачем-то пытал меня. Как тех, забытых всеми парней с биржи, или Гришу, который не пережил даже первую. Помнишь? Это был зов справедливости? Твоё желание помочь? Или просто злость на весь мир? Ты ещё помнишь зачем в копы подался? Тебе была важна Цитра. Но уже нет. А что стало с тем парнем? Может, это просто стало игрой и издевательства над людьми просто приносят тебе удовольствие, как маньякам? Ваас? — Я... И он просыпается, скидывая одеяло на пол, как душащий в бане саван. Хочется вдохнуть больше, чем есть места в лёгких. Найти дополнительное пространство под кислород. Лопнуть плавательные пузыри, утонуть и собраться заново. Ваас подбегает к окну и распахивает его так, что петли готовы слететь к чертям. Кажется, что стеклопакет после подобных вспышек подлежит полной замене. Лейтенант оглядывается по сторонам, пытается высмотреть наверняка, нет ли на улице того, кто уличит его в самом постыдном в жизни вдохе, а потом набирает полную грудь и кричит. Так, словно в лесу, будто рискует всем. Он кричит, а внутри всё сжимается до пресловутого атома, впитавшего нутро, как система точки возврата в винде. Голова пустеет. Это пора прекращать - уверенно вставляет поверх реального голоса сознание. Пора прекращать.СИЗО. Четыре дня спустя.
После переклички Джейсон чувствовал себя спокойно. Даже слишком. Снова тот же лопух, что и всегда, в шутку исковеркал его имя на Джессику. Снова его тихие шаги удалились восвояси и по воздуху пронёсся тихий аромат похмелья. Снова… — Снова блядская каша! - заорал мужик поодаль слева. И ещё рьяно так, будто специально знак дал. Максимально нелепый и до ужаса предсказуемый, так, чтоб никто не догадался. Роджерс улыбнулся, провернув меж пальцев своё оригами и поглядывая на Броди. Он улыбался тоже. — Вот ваша баланда, отребье паршивое, - сипло и словно прожёванно раздалось у самой камеры. Миша пришёл. Его шаркающие шаги с потрохами выдавали все болезни и склоняющийся к гробу возраст обладателя. — Засунь эту ебаную кашу себе в очко, мешок дерьма! - еле шевеля пальцами по ветру, проговорил Деннис. Он не соизволил не то что встать со своего места, так даже повернуться. — Ты шавка, Деннис Роджерс, всего лишь шавка, что будет жрать кашу, в которую я макнул свой хуй. - В голосе промелькнула усмешка. — Твоя бывшая, как есть, так мне и сказала, что ты используешь его не по назначению, - мужчина поднял голос на октаву выше и у Миши заметно скривилось лицо. - А знаешь, почему бывшая? — Жри, блять, долбоёб. — Потому что с тобой… мерзко. Лучше ебаться с ослом. Ты вообще видел себя? - Роджерс резко пересел на своей койке так, чтоб его лицо было повёрнуто чётко в сторону решётки. - Свиноматка, - он проговорил слово отчетливо громко, а потом ещё раз проговорил, но уже по слогам, так, что аш в соседней камере засмеялись - иди давай, каторжница, выполняй свою работу дальше. Останешься здесь до самой смерти. А я к тому времени уже выйду и трахну твою мать, сестру и собаку, ничтожество ебливое, - Роджерс по очереди загибал пальцы на руках. И в довершение, как вишенку на торте издёвок, показал мужику за решеткой фак оставшимися выпрямленными пальцами, словно тупому животному в вольере зоопарка. Миша сильно покраснел от злости и подошёл ближе к камере, чего только и ждал притаившийся неподалёку Джейсон. Он в градус обзора разъярённой туши не входил и потому мог легко манипулировать ситуацией в свою пользу. Мужик прямо-таки нагревался с каждой секундой, хоть и пытался сдерживаться, казалось, скоро ключи на его ремне сами собой расплавятся. Броди даже не ожидал такой реакции. Обычно работники подобных мест должны были быть проверены на стрессоустойчивость, но, видимо, разносчика еды это не касалось. — Сальный чепушило! - вошёл в раж Деннис, стараясь даже не смотреть в сторону сидящего на корточках Броди, чтоб не сдавать план. И тут, ко всеобщему удивлению соседних заключенных, каша полетела прямо в камеру вместе с пластиковой тарелкой и ложкой. Потом ещё порция, и ещё. Дядька кипел, но уже не произнося при этом ни слова. Хотелось прямо сейчас ебало набить чёрному, что в себя поверил ни с того ни с сего, но Миша смог отыграться лишь с помощью еды, рассыпанной по полу. Он выругался, развернулся, плюнул под ноги и двинулся дальше по коридору, даже не пытаясь объявить наказание в виде изъятия у остальных пайков, дабы потом поджигале прилетело. Может просто не догадался, а может слишком разозлился, чтобы думать. На удивление, охрану это не привлекло. Джейсон повернулся к Роджерсу и почти засмеялся. Мужчина выглядел, как приманка на китайца, не иначе. Весь, с ног до головы он был усыпан рисом и лишь угарал с этого. На тёмной коже смотрелось особенно интересно. Впервые за всё время пребывания в камере поджигала отчебучил что-то весёлое, за что ему тут же не выписали профилактические кулаки и, кажется, от этого даже полюбил сраную кашу. — Достал? - спросил он, стряхивая зерна с футболки. — Ага, - отозвался, посмеиваясь, Джейсон.Грасс-Вэлли. Полицейский участок.
После той злополучной ночи Ваас не смог прекратить думать и поехал в участок значительно раньше чем нужно. По дороге у него неоднократно случалось дежавю. Вот мимо мусорок прошла неопрятная старушка. А вот на дорогу выскочила собака. Даже мысли почти те же были, что в первые дни работы офицером. И главная из них - найти доказательства… С злополучного момента прошло четыре дня. Монтенегро продолжал тайком выносить сведения из архива по делу Джейсона к себе домой. Мужчине не было страшно, что его поймают. Скорее, он переживал за то, как отреагируют на содержание "ворованных" документов Хойт и выше. Подумают ведь, что он хочет откупорить очень страшную бутылку со злым джином. Это не очень хорошо. Особенно потому, что является чистой правдой. Лейтенант уже успел умыкнуть отчеты с полиграфа от ФБР, информацию с собственного допроса с пристрастием в подвале и дело, заведенное по поджогу и побегу. На очереди был список отклоненных алиби, за которые Броди цеплялся, как только мог. Меня в городе не было даже! - эхом раздается в голове знакомый голос и что-то внутри Монтенегро снова сжимается. — Эй, привет! - Густаво кричит с другого конца коридора, точно девочка с перрона, размахивая над головой свободной рукой. В другой он держит какую-то папку. Ваас секундно ёжится, но быстро приходит в чувства и уверенно кивает в сторону быстро приближающегося сотрудника. Густаво выглядит очень бодро, словно диснеевская принцесса, у которой всё сложилось с прекрасным принцем. Впрочем, как и всегда. — Чернее тучи ты сегодня, чего стряслось где? Убили кого? Или на семейном? Ваас поднял бровь и уставился на сержанта, как на диковинного зверька: — На семейном? — Ну да… Бабу нашел небось. Тебя уже два дня в городе как будто и не было.Ходатайство о проверке имеющегося алиби за 03.02.08.
В производстве лейтенанта Монтенегро. В.Д. из отдела криминалистики США, штата Калифорния, по Грасс-Вэлли под руководством капитана полиции Волкера Х.А. находится уголовное дело № 256/2008 по обвинению Броди Д.У. в совершении преступления по статьям 187 УК штата Калифорния (незаконное лишение жизни человека или утробного плода с заранее обдуманным злым умыслом), 189 УК штата Калифорния (тяжкое убийство первой степени, совершенное в ходе роббери или берглэри или покушения на них), имевшего место 2 марта 2008 года по адресу: г. Грасс-Вэлли, Уэлш стрит 15/17, в период с 18 до 19 часов. В качестве потерпевшего выступает собственник дома Лоусон О.М. Обвинение Броди Д.У. предъявлено на основании чистосердечного признания под запись, а также показаний свидетелей, которые видели похожего на него парня, выкручивающего лампочки под камерами видеонаблюдения в тот же день, из-за чего следствие не смогло выявить убийцу. При этом очевидцы были предупреждены об уголовной ответственности за возможное лжесвидетельство. В свою очередь адвокат Макдауэл К.Ф. настаивает на том, что относительно инкриминируемого деяния её подзащитный Броди Д. У. имеет алиби. В установленное следствием время совершения преступления он находился в кафе «Бриз», расположенное по адресу: Невада Сити, Спринг стрит, 22 А, вместе со своими друзьями – Карсвеллом О. А., проживающим по адресу: Грасс-Вэлли, Сидар-авеню 10/45 и Рамси К. У. с постоянным местом жительства на Грасс-Вэлли, Пэлтон Уэй 17/21, и физически не мог присутствовать во время убийства. Кроме того, проведение совместного ужина могут подтвердить и установленные в кафе камеры видеонаблюдения. А раз так, то Броди Д.У. непричастен к совершению инкриминируемого ему преступления и имеет алиби. Руководствуясь основным принципом презумпции невиновности, просит проверить изложенные в этом ходатайстве сведения.Адвокат Макдауэл К. Ф.
Доказательства в подтверждение полномочий защитника имеются в материалах уголовного дела. Ваас прочитал документ дважды и опёрся кулаком о подбородок. Это был уже третий подобного содержания. Третий. Заставляет задуматься, так как исключением его назвать довольно сложно. Но лейтенант сам писал в суд, убеждая в наличии у Броди соучастников и прикрутил к письму "чистуху", что сам выбил опытным путём. А сейчас… Он почти передумал. Броди оказался первым из тех преступников, кого при всех доказательствах не хотелось приговаривать к электрическому стулу. Но, кажется, для этого уже стало слишком поздно. Дату заседания суда почти назначили. Нужно было срочно поговорить с Джейсоном. Возможность была чуть ли не последняя.