Найди любовь, чёртов ублюдок!
Он следовал этому инстинкту и искал, пожирая и уничтожая всё, что мешало на его пути. Русская девушка не смогла отдать всю любовь ему, убив себя на следующий день. Вернее даже, что это он убил её. Она предала его, посмев вколоть нож в голову, вскрывая ему череп. Инстинкты убийцы оказались сильнее и куда быстрее. В одно мгновение девушка лишилась головы. Есть он её не стал. И не потому, что он сожрал до этого около десяти тысяч солдат за раз. Нечто другое... И это нечто всегда мешало ему. Сколько бы семей у него не было, жёны всегда предавали его и пытались убить. Кто-то узнавал о его природе, кто-то сходил с ума от отношений с ним. Его пытались убить, он убивал в ответ. Однако больше ничего не мог сделать, так как Нечто мешало ему. Трупы гнили, он просто наблюдал и ждал. — Полковник! Возле полевого госпиталя его поприветствовал рядовой, почтительно отдавая честь. Настроения не было. В первые же дни Третьей мировой были огромные потери среди солдат и мирных жителей. Многие медики не спали по ночам и работали с ранеными. Атмосфера угнетения и никчёмности ощущалась везде. Каждый солдат боялся за свою жизнь, хотя они уже ветераны, что прошли кучу битв. Это уже говорило о той опасности, что коварно таилась на землях Ирана. Именно поэтому сейчас в этом жалком лагере так много охраны. В любой момент могли прибыть улучшенные солдаты, что обладали поистине ужасаюшими причудами. — Помогите! Спасите! Душераздирающий крик молодого солдата из международного союза, что едва-ли заставил Полковника ему сочувствовать. Чёрное обожённое тело, оторванные руки, ноги и красные глаза, в которых видны мольба и желание жить. Взрыв, что пережил этот солдат, помог остановить кровотечение. Огонь заставил кровь свернуться раньше, чем он умер. Усталые медики пытались удержать его и ввести «лекарство», что избавит его от страданий. Полковник наблюдал за этим своими безразличными алыми глазами, ожидая, когда же вынесут живой труп. — Отойди, Манами! — громко произнёс строгий и усталый голос мужчины-медика. — Хватит на сегодня. Полковник впервые видел этих медиков здесь. В голове не было никаких воспоминаний на этот счёт, да и не это сейчас важно. Его безразличный взгляд привлекла молодая девушка, что с отчаянием и любовью тянула руки к умирающему. Инстинкты ощущали то, что ему сейчас так нужно. Руки мелко задрожали, однако он сдержал себя, наблюдая за происходящим уже с интересом и жадностью. Нежные руки молодой девушки тянулись к раненому, что так активно отбивался от врачей. Солдат кричал и плакал. Казалось, что эти адские крики никогда не закончатся. Остановить её уже никто не пытался, просто смирившись с неугомонностью и упёртостью девушки. Руки нежно коснулись головы солдата. Его красные глаза прояснились всего на секунду. Секунда, что была полна любви и сожалений перед солдатом. Пальцы её рук нежно гладили его щёки, в глазах слёзы. Манами всего за секунду успокоила солдата, чтобы спустя мгновение убить. Руки её почернели. Полковник почувствовал, как мозг внутри был уничтожен до состояния каши. «Руки, что несут любовь и смерть!» Полковник улыбнулся и наметил себе новую цель. Теперь ему нужна именно эта девушка, что способна одним прикосновением подарить Смерть и Любовь.Слишком жадный.
***
Хадаки улыбнулся и открыл глаза, наблюдая за разговором Манами и Кумика. Основную часть он благополучно проспал, однако это мало интересовало или расстраивало Хадаки. Его женщина здесь и это главное. Больше в этом Проклятом мире ничего не интересовало. Ни война, что совсем скоро начнётся, ни пленники, что сейчас были в руках врага. Только Манами и её руки, несущие Смерть и Любовь. За все эти десятки лет Манами сильно изменилась и постарела, однако даже так, Хадаки видел лишь прекрасное. Седые аккуратные волосы, морщинистые и красивые руки, миниатюрное и хрупкое тело. До сих пор его сердце бешено стучало при виде жены, словно он жалкий человек, а не демон. «Даже спустя пятьдесят лет они все так же прекрасны, — Камадо облизнулся и встал с кресла, разминая плечи. — Как и ты... Даже спустя пятьдесят лет». Хадаки, наконец, расслышал разговор двух женщин: они хотели поехать с детьми в торговый центр и закупиться на летние каникулы. Идею, как понял Камадо, вынуждены были принять все, даже Кента и Хитоши. Старик лишь улыбнулся и вышел из зала, ощущая в доме ещё трёх внуков. Из комнаты Кенты он ощущал спокойствие и безмятежность. Старший решил вздремнуть перед адом, в который его затянут женщины семьи. Внучка же, наконец, за последние несколько дней изучала радость. Это же, в свою очередь, делало счастливыми Кумика и Манами. «Какая радость!» Хадаки, как и обычно, мало что ощущал из комнаты Танджиро. Никаких эмоций и переживаний, лишь запах пота и духов, что ещё пару лет назад ему подарила мать. Будучи глупым и недальновыдным существом, Хадаки особо не придавал этой особенности внука никакого внимания. Лишь мимолётно и едва заметно для самого себя. Сейчас, когда инстинкты и сны кричали о приближении опасности, Хадаки и заметил. «За это могу похвалить, — Камадо с улыбкой пошёл к комнате младшего внука. — Не все военные имеют такую стальную выдержку»... Хадаки поднёс руку к сёдзи и, не успев постучать, услышал разрешение войти. Демон улыбнулся, изображая радость. Внук подавал огромные надежды. Манами явно будет рада успеху своего внука, что, к тому же, беспричудный. Даже не смотря на все те противоречия и борьбу внутри её самой. «Манами будет излучать много любви, — Хадаки открыл сёдзи, наблюдая Танджиро за просмотром выключенного ноутбука. — Старайся ради этого»... Хадаки ощущал сильное тепло от техники. Ноутбуком совсем недавно пользовались, однако то ли он сам отключился, то ли Танджиро его выключил. И, скорее всего, что первое. Танджиро мало обращал внимания на происходящее вокруг. Глаза пустые и спокойные, руки лежали друг на друге, на листочке напротив написаны даты и «Электрик». Хадаки мало заинтересовало это. Сейчас он решил поговорить о будущем «побоище» в торговом центре. — Танджиро, готов? — спросил Хадаки, присев рядом со внуком. — Наши женщины уже обсуждают, какие вещи они хотят купить. А именно: нам ничего, а им всё! — демон хлопнул внука по плечу, пытаясь вывести его из состояния транса. — Иди и заранее скажи, что тебе нужно. Или иначе будешь сумконосильщиком! Никакой реакции не последовало: Танджиро всё также пялился в тёмный экран компьютера. Хадаки наблюдал за лицом внука, что не выражало никаких эмоций. Демон сощурил глаза. Он прощупывал его ауру насквозь, практически не ощущая ничего. Лишь едва заметная искра гнева. Хадаки впервые ощущал подобное. Практически идеальная аура. Минимум изъянов, минимум эмоций. Танджиро пробудился от транса, ощущая чужое внимание к своей персоне. Спина напряглась, он сделал медленный глубокий вдох – Камадо готов к бою. Прервало боевое состояние резко исчезнувший взор в самую душу. Танджиро медленно перевёл взгляд влево, где на соседнем кресле сидел Хадаки. Их взоры встретились. Оба пытались найти хоть что-то в глазах напротив, спотыкаясь о разные препятствия. Танджиро, наконец, заметил кучу недосказанности и лжи всем вокруг. Хадаки не нашёл ничего. Демон лишь улыбнулся, изображая неловкость. — Почему его никто не ищет? — Камадо вернул взгляд на исписанный клочок бумаги. Хадаки лишь непонимающе моргнул, опуская взгляд на даты и имя «Электрик». Демон не помнил этого имени. Оно невзрачно, из-за чего складывается впечатление, что его внук озабочен поиском специалиста по проводке. Хадаки сморшился. — Уже прошло столько дней... — продолжал он дальше, хватая исписанный лист. — Столько дней... Хадаки дорогого стоило сдержать себя от убийства. Инстинкты вопили об опасности, приказывая уничтожить внука, что, казалось, ничего особенного не сделал. Танджиро лишь сжал лист бумаги. Однако демон, будучи столь чувствительным, смог ощутить невероятную злость и ярость. Хадаки лишь улыбнулся, сдерживая бурлящую кровь. «Чёртово чудовище, — Хадаки выдохнул и расслабил кулаки. — И не демон же. Откуда тогда такая злость?» — А им... — Танджиро вернул страшный взгляд алых глаз на Хадаки. — Всё равно. Штейн прав, — Камадо поднял руку к груди, крепко хватая ткань рубашки. — Герои имеют массу пороков... Могу ли я винить их в этом? Хадаки промолчал, не зная ответа на вопрос. Он никогда не задумывался об этом. Вопрос о героях и злодеях мало интересовал его. Главное: Манами жива. Однако молчание демона мало чем помешало внуку продолжить: — Нет. Однако душа этого требует, — ткань рубашки затрещала. — Не могу. Всё равно не могу, — Танджиро медленно встал, разжимая кулаки. На стол упал помятый лист. — Просто должен принять этот факт. — Я не буду мешать тебе в этом, — Хадаки тоже встал и положил руку на плечо внука. — Это твоя жизнь. Безмятежность и спокойствие в очередной раз пошатнулись в глазах Танджиро. Слова как-то задели внука, однако Хадаки не придал этому никакого значения. — Идём! — старик обнял внука за плечи и повёл из комнаты. — А не то наши женщины нас заклюют!***
Идея развеяться в торговом центре оказалась хорошей. Танджиро, пусть и ненадолго, но смог отвлечь свой разум от негативных мыслей. Семья в сборе. До сих пор ощущение той неловкости, однако совместная поездка вернула спокойствие. Камадо рад такому. Наблюдать за восстановлением того счастья и сплочённости приятно. Семья снова шутила, смеялась, радовалась. — Старый дурак! — Манами сказала это громко, несильно ударив Хадаки в грудь. — Какой старый! Молод и полон сил! — он обнял старушку крепче, не отпуская её со своих колен. Машина пусть и большая, но не для семи человек. Манами пришлось сесть на колени к Хадаки, чтобы всем было достаточно места. Также пришлось сделать и Харуми, что села на колени к Танджиро. Кента же отказался от такой перспективы, потому уступил младшему. Сейчас старший брат озабочен именно отношениями Харуми и Танджиро. «Если хотите помирить людей, заприте их в одной комнате, — вспомнил Кента совет из учебника психологии, слушая в наушниках древнюю классику. — Странный совет... Начнём пока с этого, а после уж запру обоих». Кента мельком посмотрел в сторону младших, с помощью причуды замечая неловкость и зажатость сестры. От брата, как в принципе и всегда, не исходило ничего. Кента мелко улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь Бахом. «Да... Только он так может, — Кента улыбнулся, слушая, как постепенно музыка становится громче объёмней. — Чудесно». Харуми сидела тихо, пытаясь не двигаться и дышать не так часто. За слова, которыми она оскорбила Хагакуре при всех, ей не было стыдно. Совестно перед братом. Он не кричал, не оскорблял и не злился на неё. Только его глаза, в которых она заметила боль – вот за что стыдно. Всего на секунду, однако даже этого хватило, чтобы совесть начала грызть её изнутри. Харуми избегала его, редко появлялась дома, чтобы лишний раз не попадаться ему на глаза. Камадо чувствовал все эти переживания, замечал все те жесты, предупреждающие, что ей неловко. Харуми шуршала фантиком от конфеты, которую съела перед отъездом. Танджиро решил действовать. Раз почти вся семья смогла забыть о том случае, то и Харуми должна. — Говори, — шёпотом сказал он, ощущая взгляд голубых глаз на себе. — Не держи всё в себе. — Я... У Харуми пересохло в горле. Фантик зашуршал громче, пальцы дрожали. Она боялась повернуться к нему и посмотреть в те глаза, что могли испытывать боль, которую причинила она. Губы дрожали, язык лежал мёртвым грузом. Харуми боялась. — Мне... Танджиро аккуратно взял её за руки, прекращая шуршание фантика. Ладонь была большая и тёплая, однако единственное, что отталкивало её – мазоли. Руки были очень грубыми от частых упражнений с катаной. Харуми сжала руку в ответ, делая глубокий вздох. Дала себе немного времени привыкнуть. — Мне не стыдно за те слова, — Харуми перевела напряжённый взгляд на него. — Она никчёмная и слабая. Я не хочу видеть её рядом с тобой, — продолжила она всё также шёпотом, смотря в глаза брата. — Ты уже знаешь мой ответ, — Танджиро выдохнул, крепче сжимая её ладони. — У тебя не получится изменить мои чувства и взгляды, как и у меня твои, — он отпустил её, отвернулся к окну. — Лишь попрошу не говорить такого при ней... — Попытаюсь, — буркнула она, ощущая хоть какое-то облегчение. — А если я люблю девушек, ты тоже не будешь переубеждать меня не любить их? Харуми пыталась шутить и, как она видит, получилось. Танджиро улыбнулся и повернулся к ней, смотря уже весело и радостно. — Не буду. Машина, наконец, смогла припарковаться. Хадаки мгновенно выскочил из машины, оставляя Манами на том же месте с непонимающими глазами. — Десантируюсь! Старик засмеялся и убежал в только ему известном направлений. Манами сильно разозлилась, как только отошла от шока. — Эй, Молодой и полный сил, домой можешь не возвращаться! — громко и гневно крикнула она ему вслед, выбираясь из машины. — Чёртов старикашка! Харуми посмеялась с такой забавной картины. Дедушка и бабушка очень мило смотрелись вместе, особенно, когда дело доходило до ссор. Кента тоже улыбнулся этому, наблюдая, как отец следовал примеру храбрых: молча закрыл все двери и выскочил из машины, оставляя удивлённых Кумика и Манами. Мать сразу разозлилась. — Можешь не приходить домой, чёртов очкарик! — в ярости крикнула она, нажимая на кнопку. Двери теперь можно открыть. — Иначе сразу прикончу! Кента и Харуми смеялись громко и дружно, наблюдая за «злой» мамой. Дети хорошо знали эту женщину, потому понимали – сейчас она не зла на Хитоши. Кумика улыбалась и тихо смеялась, разминая плечи после долгой поездки. А вот Манами и правда была зла, потому что знала, куда её муж побежит первым делом. Танджиро не мог смеяться вместе с ними. В голове вновь подозрения и негативные мысли. «Почему он двигался так быстро? — Камадо медленно брёл за семьёй. — Да и произошедшее недавно»...***
Мидории ещё никогда не было так страшно. Смерть сидела рядом с ним, заставляя его задыхаться от сильного хвата четырёх пальцев той руки, что была отрублена. Руки тряслись, ладони сжались в кулаки от бессилия и никчёмности. Он ничего не мог сделать, чтобы спасти день всех этих людей, лишь сидеть и трястись от страха. — Этот Танджиро Камадо и Штейн, — Шигараки притянул его за шею, чтобы тот мог услышать. — Первый едва не стал позором среди героев, второй обладает нереальной популярностью, — голос скрипучий и яростный. — Но даже так... Популярность Штейна уже перебивает мою... — голос стал ещё злее, хват на его шее сильнее. — Бесят они оба! Мидорию начало трясти сильнее. Он читал и помнил о тех статьях, где указывалось, что Истребитель из академии Юэй должен быть исключён и посажен в тюрьму. По мнению тех, кто был на том поезде, Камадо маньяк, убивший и ранивший десятки человек на том поезде. Изуку знал – это ложь. Он тоже там был и видел, как сказалась смерть тех людей на Танджиро. Он всегда был спокоен и уверен в себе. Даже стычка с Ному и Лигой не так сильно вывела его из равновесия, как десятки погибших и раненных. Мидория, всегда рассказывающий новости своим друзьям, побоялся в этот раз сказать хоть кому-то. Да и новости те, к его удивлению, быстро исчезли из всех СМИ. — Я хочу прикончить его, — Томура повернул его голову, заглядывая в изумрудные глаза. — Танджиро Камадо. За руку, за испорченную славу, — ненависть и злость чувствовалась в каждом слове злодея. — И Всемогущего туда же. Мидория лишь сильнее сжал кулаки, не зная, как ему ответить. Он мог лишь слушать ужасный скрипучий голос. Однако Шигараки резко замолк. Изуку только осмелился поднять глаза, как тут же непонятная сила заставила их опустить. Тело затряслось, в голове мгновенно исчезли мысли о побеге. От этого существа невозможно уйти. Лёгкие перестали дышать, глаза и губы дрожали, в голове даже мысли о атаке или побеге не возникло. Эта тварь невообразимо сильна. Только аура перебила всякое желание жить и сопротивляться. Даже хруст в плече не привёл Томуру в чувство. Камадо буквально летел через всю эту толпу. Аура демоническая и очень могущественная, а он сейчас без клинка. Демон явно выше по уровню сил Высших лун и, возможно, самого Мудзана с его последней битвы. Кровь бурлила внутри, в голове мысли о непобедимости демона. Танджиро с каждым шагом ощущал невероятную тяжесть демонической ауры. «Возможно ли победить его? — Камадо глубоко дышал, пытаясь привести мысли в порядок. — Он ведь под солнцем. Почему он жив?» Аура резко исчезла, однако это не помешало ему двигаться дальше. Сквозь толпы людей со счастливыми лицами, которых он сейчас должен защитить. Остановился в непонимание. Здесь, как ему казалось, и был демон, но даже запаха его рядом не было. Глаза зацепились за красное кимоно деда, что стоял рядом с зелёной макушкой. Камадо быстрым шагом двинулся к ним, в нескольких метрах останавливливаясь. Прозрачный мир заметил погрешность. В теле Хадаки он видел огромную силу, что в то же мгновение скрылась ото всех. Танджиро прекратил дышать, резко хватаясь за голову. Вены на руках вздулись. «Не может быть, — Танджиро сильно сжал свою голову, болью пытаясь привести себя в чувства. — Не может быть. Не может быть! — Камадо упал на колени, всё ещё держась за голову. Мозг отрицал увиденное. — Я просто сошёл с ума... Обезумел, — давление спало, руки в бессилий опустились на землю. Он, наконец, сделал вздох. — Обезумел»... — Устал, Танджиро? От транса его пробудил спокойный голос деда, что протянул ему руку. Танджиро не видел больше той демонической силы. Это был его дедушка. Не демон. Камадо протянул ему дрожащую руку. — Так измотали! — Хадаки помог ему подняться. — А я вот с твоим другом немного поговорил, — он указал за спину, где Мидория спокойно говорил с Ураракой. — Хороший парень! Береги его. Хадаки пошёл дальше, Танджиро за ним. Истребитель не замечал ничего, лишь своего дедушку. Демон же не может так любить всех? Демон никогда не станет покупать людям что-то, что они любят. «Любимый чай Манами и торт, — заметил Танджиро в пакете у старика. — Да... Я просто схожу с ума».