Ходящие под солнцем

Здесь пахло кровью и смертью. Танджиро ощутил этот запах ещё не заходя в жуткое здание без света. Огромное строение, чуть крупнее других, где жили обычные солдаты. Внутри он ощущал всего шестерых, аура которых, на удивление, оказалась спокойной и уравновешенной. Как-то не вязалась эта деталь с таким страшным запахом. Камадо не спрашивал про семью всю поездку. Он примерно понимал последствия своего поступка, складывал в голове характеры семьи и их реакцию на всю ситуацию. Мама и бабушка определённо много плакали и злились. Харуми могла и не поверить увиденному, как, возможно, и Кента. Отец злился бы глубоко в душе. Это Танджиро сейчас беспокоило мало, ведь все они в безопасности. Им не угражала опасность в лице Кибутсуджи и его демонов. Они все свободны. — Так, ребятишки, у вас новенький! — заорал Хадаки, стоило только открыть дверь в казарму. Голос отразился эхом от стен. — Не бить и не издеваться! И Рейчел, залечи его раны! Отлично! — дедушка обернулся ко внуку, обнимая его за плечи. — Твою форму привезут завтра. Если что-то пойдёт не так, то смело руби их клинком. Не зря их называют Бессмертными. Голос зловещий, холодный, но в какой-то мере ободряющий. Казалось, что Танджиро не слышал, насколько слова ужасны. Рубить простых военных, если что-то пойдёт не так... Эти слова показались обыденностью, особенно для такого страшного места. Хадаки напоследок похлопал его по плечу и пошёл к выходу. Махнул рукой напоследок и улыбнулся, скрываясь за дверью. — А. Вздох скуки и разочарования. Именно это он почувствовал от четырёх мужчин, что лежали в апатии на своих койках. Огромный лысый мужчина угрюмо сидел за русско-японским словарём, держа книжку в одной руке, а другой обнимая мужчину поменьше. Кучерявые каштановые волосы и пустые карие глаза, смотрящие в пустоту. Он, словно маленький ребёнок обнявший огромную плюшевую игрушку, лежал рядом с огромным мужчиной. «Сильная привязанность», — Камадо перевёл взгляд на третьего мужчину, что лениво перебрал потрёпанные карты. Четвёртый без капли интереса наблюдал за третим, лёжа и зевая. Никаких звуков, кроме зевков, разочарованных вздохов и пыхтения лысого мужчины. Две девушки в этой компании вели себя куда активнее, особенно, когда Камадо замаячил перед их взором. От них так же веяло скука, но она медленно уходила и уступала место заинтересованности. На Камадо ничего, кроме брюк, чёрных кроссовок и бинта на левой руке нет. Он грязный и вонючий: пот, горелая плоть и свежая кровь. Только антисептик разбавлял такую едкую атмосферу смерти. — Хм, — начала блондинка, встав со стула. Совсем недавно она играла в шахматы. — Приветствуем в лучшем месте в мире! — с каплей веселья сказала девушка, медленно приближаясь и сжирая его взглядом. — Рейчел, — протянула она нежную руку, мило улыбаясь ему. — Клодия, — сразу как только он пожал руку Рейчел, протянул другую руку. — Можно просто Ди. — Танджиро Камадо, — Истребитель кивнул и мелко поклонился, не наблюдая никаких особенностей. — Почему ваш отряд называют Бессмертным? — поинтересовался Камадо, встречаясь с янтарными глазами Рейчел. — Потому что мы бессмертные, Танджиро, — девушка сразу перешла на интимную форму общения, называя его по имени. — Мы непобедимы и неубиваемы. Именно поэтому нас так и назвали. Голос нежный, но глубоко внутри Танджиро ощутил нотки безумия и безудержной радости. Он не обратил на это внимание, лишь кивнув им. Никаких физических особенностей в их телах он не наблюдал. Становились непонятны их заявления о бессмертности, слова дедушки о примирений насилия с отрубанием конечностей... Сейчас, в таком пустом и неясном для него самого состояний, Камадо всё равно. Ничто не могло его беспокоить больше, чем демоны, что сновали по свету. Однако даже эти мысли вызывали минимум эмоций. — Пройдём дальше... Рейчел и Клодия сообщили немного. Рассказали о графике приёма пищи, о развлечениях, досуге, имена тех мужчин, что до сих пор апатично существовали. Причин этому Камадо не услышал. — Иногда нам позволяют погулять по городу, — Клодия улыбнулась ему. В голосе прослышались странные нотки. — Две ошибки в слове иногда, — Рейчел указала на свободную койку. В её голосе Камадо отчётливо слышал злость. — Никогда нам позволяют гулять по городу. — Танджиро оставил клинок у кровати. — Садись. Нужно вылечить твои раны. Клодия лишь выдохнула и села рядом с Рейчел, которая приложила холодные руки к плечу Камадо. Тот заметил изменения сразу же, даже не используя Прозрачный мир. Тело заработало быстрее, заставляя организм использовать материал для заживления. Несколько секунд, и раны словно и не было. Рейчел лишь мило улыбнулась, мгновенно срывая с него нити швов. Кровь тонкими струйками потекла по его плечу на чистое постельное. Камадо не отреагировал. Подобная жестокость к раненному вызвала лишь смятение, чему девушка явно была удивлена. — Не чувствуешь боли? — спросила она слегка разочарованно. — Интересно... Ты ведь обычный. — Это не больно, — Камадо отвернулся и оголил часть левого плеча. Огромный ожог вызвал трепет у девушек. — Бывало и страшнее. — Хм... — Рейчел встала и подошла ближе, ощупывая гладкую кожу. — Такое я вылечить никогда не смогу. Некоторые мышцы повреждены, из-за чего хват слабее, чем раньше, — она улыбнулась, ногтями оставив мелкие царапинки. — Не хочешь её отрезать? — Мне она ещё нужна. — Жаль. Она отвернулась от него, пробегаясь взглядом по «пустой» казарме. Не было жизни в этих глазах, нет заинтересованности не у кого, кроме Нода, который старательно повторял сразу и русские и японские слова. Рейчел подобное раздражало. Стоило им всем хотя бы раз повеселиться, как в то же мгновение желание делать что-либо отпадало. У всех и сразу, словно жизнь остановилась. Только она и Клодия слегка ободрились, ведь появился новенький: молодой, неиспорченный и, как ей показалось, непорочный. Хотелось исправить два последних пункта смеха ради. Всё равно в ближайшее время их ничего интересного не ожидает. Камадо опустил взгляд в пол, разглядывая свои руки. Одна покрыта бинтом, другая грубая от мозолей и вся в свежей крови. Этого всего не могло быть, если бы его здесь не существовало – так он мог подумать всего несколько часов назад, до уничтожения Кибутсуджи. Сейчас же всё иначе. Совесть не кричала о неправильности, разум постепенно принимал чужое тело за своё. Все эти раны и шрамы не вызывали ничего. Ни грусти, ни сожалений, ни гнева. После свершения у Камадо ничего не осталось в душе. Отверг всё: людей, семью, совесть, собственные принципы ради убийства. Стоило ли оно того? Люди не приняли его поступок. Семья сходила с ума, если верить Хадаки. Совесть умерла, а сам Танджиро заврался, что всё прекрасно. Электрик исчез, Бакуго похитили – всё это по его вине. Камадо схватился за лицо окровавленной ладонью, прикрывая глаза. Слёзы непроизвольно вытекли из глаз. «Сдохни уже, — сосуды вздулись на руке и шее. — Сдохни»... Из транса его резко вывел приступ боли. Вновь огонь, только не тот, что безжалостно сжёг ему руку. Совершенно иной, пусть и не менее опасный. Танджиро глянул на Клодию, что пальцем прижгла ранки на плече после вырванных нитей. Теперь там были маленькие ожоги, от которых уже тошно. — Спасибо, — Камадо вытер слёзы, вновь опуская взгляд в пол. — Всегда пожалуйста! — с улыбкой сказала она и встала, направляясь к подруге. Больше ничего не происходило. Мужчины продолжали молчать и заниматься своими делами. Девушки играли в шахматы, негромко стуча фигурами по доске. Камадо был вымотан, хотелось сильно спать, есть, пить и курить. Ничего из этого сделать он не мог. Еды и воды рядом не наблюдалось, курить при соседях не хотелось. А сон... Камадо пытался. Даже почти вышло уснуть, только вот всё пошло по-женскому половому органу. Стоило только окунуться в царство Морфея, как все в то же мгновение активизировались. Застучали зубы, стало слышно чужие вздохи рядом, бормотание. Танджиро резко открыл глаза. Вокруг ходили все шестеро. В темноте практически не разглядеть, лишь едва различимые силуэты со светящимися глазами. «Около трёх часов ночи... — Камадо прикрыл глаза, стоило одному из них приблизиться. — Почему они ходят? Что с ними не так?» Танджиро мучали эти вопросы, на которые, увы, не очень хотелось слышать ответ. Жутко, дыхание перехватило, из-за чего тело постепенно теряло силы. Камадо страшно. Страх пронизывал его слабеющее тело, проникал в самые потаённые части души... За страхом следовала и совесть перед хозяином тела. Вновь разум отказывался от тела, умоляя убить себя и Камадо. Танджиро бы последовал зову, если бы мог хотя бы пальцем пошевелить. На грудь словно кто-то давил, мешая ему сделать хотя бы один вздох. Он не мог дышать, но всё слышал. Резко оказалось, что здесь не шестеро, а семеро человек. Последний появился непонятно откуда, словно из воздуха. Шаги его тихие. Камадо смог услышать их только в тот момент, когда неизвестный оказался рядом с ним. На грудь давили тяжелее, страх сковал итак недвижимое тело. Глаза неизвестного горели алым светом, кожа едва заметно светилась белым. Танджиро не мог оторвать взгляд от неизвестного. Голова гудела, зубы застучали от страха. Очертания слишком похожи на него... Ты должен был сдохнуть, а не я... Ты... Ты... Ты! Камадо схватили за глотку. В глазах помутнело, на грудь надавили ещё сильнее. Послышался треск костей. Страх ушёл на второй план. Совесть грызла изнутри. Танджиро Камадо никогда не примет реальность, не примет себя в украденном теле, как бы он не обманывался. Иначе ему это не виделось. Я должен был быть героем! Я должен был тренироваться! Я должен любить её, а не ты! «Прости»... Сдохни!.. Сдохни! Камадо резко вырвался, подрываясь на кровати. Солнце уже заглядывало в окна казармы, освещая недовольные лица мужчин. Они явно не хотели просыпаться и что-либо делать, но голод и подначивания радостных девушек их заставляли их действовать. Танджиро часто дышал, чувствовалась боль на рёбрах и шее. Страх ушёл, а совесть осталась. Камадо опустил взгляд на свое тело, замечая трещины на рёбрах... Схватился за шею, ощущая покалывания. Его кто-то душил и пытался сломать рёбра. Это точно не солдаты вокруг него и не призрак Танджиро. Совесть настолько мучала его, что Камадо сам пытался убить себя. «Сумасшествие, — он присел на кровати, замечая на тумбе свою форму. Хадаки позаботился, чтобы ему доставили именно его одежду. — Истреблять... — Камадо взял пиджак в руки, замечая на плече непонятную нашивку. — И записка». «Поздравляю, мой дорогой внук! Теперь ты рядовой японских войск. Хочу огорчить тебя: домой ты явишься ещё не скоро. Обвинения в убийстве ещё не сняли, так что по-хорошему тебе сидеть и гнить в тюрьме, но правительство решило наказать иначе. Тебе придётся избавиться от того дерьма, что ты вылил на улицы Японии. Отряд Бессмертные... Думаю, скоро ты поймёшь, почему их так называют. Пока они в апатичном состоянии и вряд ли что-либо сделают тебе, но это не надолго... Ладно, Танджи, удачи. Совсем скоро, думаю, ты выйдешь на свет. Ах, да. Привелегии. Свободное перемещение по городу. Желательно, чтобы на людях тебя не узнавали. Маску надень или волосы покрась. Что-то из этого разряда. И ещё: можешь выгуливать своих соседей. Без присмотра их оставлять нельзя. Тебя сегодня подстригут, не беспокойся. С горелымы волосами ходить просто ужасно. » Первая часть письма его не тронула. Он мог понять маму, отца, которые не хотели бы видеть сына убийцу, понимал страх брата и сестры. Сейчас они переживали не лучшие моменты своей жизни по его вине... Не будь Камадо здесь, всё было бы совершенно иначе. Мелкая слезинка рухнула на пол. Жизни рушились по его вине. «Ненавижу, — Камадо натянул пиджак, проливая ещё одну слезинку — Ненавижу... Сдохни»... Камадо уже был в привычной для себя одежде, лишь обувь отличалась. Тяжелая и крепкая. Они намного лучше кроссовок, которые он носил всегда. Клинок оказался на левом боку. Ладонь аккуратно дотронулась к горелым волосам. — Тебе нужно подстричься, — неожиданно сказал весёлый голос сзади. — Могу помочь. — Спасибо. Он не видел смысла отказывать девушке. Голова гудела от гнетущих мыслей, так что стрижка его мало волновала. Сам бы Камадо не смог, а помощь Клодий сейчас не помешает. Она поманила его к столу, где обычно девушки играли в шахматы. Рейчел уже сидела там, укрытая лишь полотенцем. По внешнему виду не сложно определить, что она только что из душа. — Сыграем? — спросила девушка, с улыбкой разглядывая его новую форму. — Я не умею, — признался он сразу, мельком осматривая шахматы. — Тут нечего уметь, — с издёвкой сказала Рей, раставляя фигуры. — Ди тебя подстрижёт заодно. Камадо не успел отказать, как в то же мгновение на него накинули чёрную ткань, завязывая её за шеей. Клодия уже начала стричь обгоревшие волосы, так что теперь придётся играть. Танджиро выдохнул и сделал ход белым конём. — Рискованно, — Рей пошла пешкой. — Любишь рисковать? — Нет, но приходится, — он повторил ход девушки. — Как вчера, например? — она мило улыбнулась, делая ход слоном. — Новости посмотрела и все только и говорят о тебе. Молодец. Люблю таких, — реакции от Камадо не последовало, что немного разочаровало Рейчел. — Шах и мат. — Хм... Интересно, — Танджиро не стал продолжать разговор о вчерашней ночи. — Как так получилось? Всего два хода, — сейчас его больше интересовали шахматы. — Могу научить, — Рей аккуратно оголила грудь так, чтобы Камадо увидел. — За особые услуги, — её рука потянулась к его лицу. — И вытри уже своё лицо! Вчера кровью его умыл и забыл убрать, — она яростно стёрла пятна крови с лица. Камадо не мог понять эту девушку. Поведение её непонятно и часто меняется, с запахами та же история. Они менялись так же быстро. Раздражение сменялось похотью, похоть игривостью и весельем. Практически невозможно прочитать её действия и мысли, ведь они слишком быстро менялись. Странно, но от этого веяло ностальгией. Иноске вёл себя почти так же, как и Рейчел. Настроение у обоих менялось со скоростью света. — Ещё один раз, — Камадо вернул фигуры на место. Сейчас нужно занять себя хоть чем-то. — Ещё раз, — Рейчел повторила за ним, прикрывая грудь полотенцем. — Прикрывай короля, — Клодия указала ему на нужную фигуру. — Иначе смерть, — Ди потрепала Камадо по голове, избавляясь от обгоревших волос. — Готово. Камадо не успел сделать хода, как в то же мгновение почувствовал опасность. Клинок мгновенно вырвался из ножен. К горлу Истребителя подставили нож, сзади пистолет, спереди ещё два. Он не успеет убить четверых сразу. Они сильны, пули на таком расстоянии убьют его. Единственное, что Камадо сейчас мог, так это угрожать человеку с ножом. Катана в любое мгновение могла отрубить ему руку. От мужчин не чувствовалось той пустоты. Теперь они хотя бы на людей похожи, пусть и со спокойными рожами. — Ты кто такой? — спросил Миура, если он правильно понял. Вчера Камадо рассказали о всех. — Я тебя вчера не видел. — Быстрый, — заговорил человек с ножом. — Быстрее тебя, Миура. — От пуль не убежит, — заговорил Нод на непонятном для всех языке. Голоса их спокойны и монотонны. В них Камадо не ощущал жизни, что уж говорить о базовых эмоциях. Желания убить не ощущалось, однако все наставили на него оружие, словно убить человека это их главный инстинкт. Танджиро крепче сжал клинок, окрашивая его в алый. Заметили это в то же мгновение, ведь не услышать этот треск было невозможно. В глазах мужчин появился интерес. Ди и Рей молчали, наблюдая за происходящим с удовольствием и радостью. Если судить по девушках, то теперь Камадо ясно, что это очень жестокие люди. Теперь вторая часть письма стала ему ясна. Как только апатия уйдёт, их сознания пробудятся полностью. — Как он это сделал? — удивлённо заговорил Изаму, что до этого молчал. — Не ебу, — заговорил Нод на неясном языке, который никогда не понять им всем. — Как вам мой русский? — What is Russian? — Ходжез стукнул лезвием о катану. — Горячо! Через нож чувствую! — Ты кем будешь? — спросил Миура, опуская пистолет. — Меня Миура звать. — И крыса, — добавил Нод, избавляясь от пушки. — Добро пожаловать! — чуть веселее сказал Ходжез, пряча нож за спиной. — Как тебя звать? — Танджиро Камадо, — представился он, возвращая катану в ножны. Их лица попытались изобразить удивление и шок. Что-то их настолько поразило, что все они решили стать хотя бы на миг живыми. — У него фамилия есть! — Изаму тыкнул ему в лицо пальцем. — Хитрец!

***

Били разряды мощной энергий, что так стремилась вырваться из его исхудавших рук. Кровь зажаривалась и темнела, на теле появлялись новые раны и шрамы. Его сознание затухало с каждым приступом боли, а все лишь потишались над ним. Наркотиков ему не давали уже очень давно, из-за чего организм штормило. Хотелось ещё и ещё, больше, но где-то в глубине души он понимал, что это ему сейчас не нужно. Ему, Райдену Фурукаве, наркотики лишь помешают. Через боль и кровь, но он должен выбраться и спасти ту, что спасла его сейчас... «Эри, — мощный разряд полоснул по телу. Сознание держалась на волоске. — Я спасу тебя». Встреча была случайной. Он не знал, сколько дней или месяцев назад это произошло, но то зверство сильно въелось ему в память. Та жестокость и лёгкость, с которой этот проклятый человек разорвал её... Всего мгновение и один взмах руки, а девочки уже нет. Остались лишь ноги и кишки. Зря ты сюда пришла. Райден редко позволял себе злится. За всю свою жизнь он мог вспомнить только те времена, когда работал электриком. Тогда причуда выдала максимум: руки горели, молний уничтожали его тело и бронированное стекло. Райден впервые в жизни хотел убить человека. Злость настолько заполонила его разум, что он только и мечтал об этом. И нет, не убить, всё-таки. Разорвать. Разорвать Кая Чисаки точно так же, как он тогда разорвал Эри. Превратить органы в месиво, разможить голову о бетонный пол, разорвать его разрядом молнии. Хотелось видеть вытекающую из него кровь, смотреть в янтарные глаза, полных ужаса и мольбы. Жаль, что сейчас это лишь мечты, которую он обязательно исполнит. Вы нам нужны, Райден Фурукава. Совсем скоро Токио потеряет свет. Райден пока не знал их планов. Понимал только, что якудза готовятся к чему-то масштабному. Он готов был им помешать. Удивительно, что Фурукава только сейчас обнаружил это свойство своей проклятой силы: накапливание энергии. Если он соберёт достаточно, то будет равен самому Богу Райдену, повелителю молний. Сил будет достаточно, чтобы уничтожить всё их логово за один точный залп с небес. Для подстраховки ему нужно также подождать грозы. Тогда будет легче. «Я спасу тебя, Эри, — Райден поднял глаза, смотря на отражение в стекле. Оно едва различимо, но изменения... Пугающие. Чёрные волосы стали седыми, на лице пару огромных шрамов, появились морщины. Он стал стариком в свои двадцать шесть. — Разорву их всех, как и они тебя».