Halkegenia Online (филлерные истории).

      — Вы уверены, что это будет нормально, мисс? — спросила Сиеста, с некоторым трепетом взирая на здание, перед которым они остановились.       Многие дома в Арруне, казалось, подверглись поспешной достройке, нарушившей их элегантность, — но этот образец, должно быть, являлся примером самых заметных и беспорядочных изменений.       То, что, наверно, начинало свою жизнь, как совершенно приличный большой дом с собственным скромным двориком, было поглощено опухолями деревянных и кирпичных пристроек, «украшенных» металлическими трубами. Особенно в глаза бросалась пара кирпичных дымоходов — они торчали из-за здания, выпуская клубы белого дыма. Золотистый свет, льющийся из каждого окна, превращал пар в воздухе в расплывчатую сияющую дымку.       Сиесту, которая видела всё, от причудливых домиков Тарба до гламура Королевского Квартала Тристании, это строение поставило в тупик. И всё же поток входящих и выходящих посетителей казался совершенно обыденным.       — Всё в порядке, — ответила мисс Лифа, помахав рукой саламандре, уже виденной Сиестой накануне — мисс Джино. — Они действительно позволят тебе привести его внутрь? — скептически посмотрела сильфа.       — Эй, я сказала, что заплачу за Кувату и тебя, а не за весь твой дом! И всё в порядке — я часто приводила его сюда раньше.       «Он» — фамильяр, к которому мисс Джино относилась с любовью, с какой пастух относился бы к ценной овчарке. Голова сидящей волкоподобной фигуры была на уровне плеч Сиесты, а шерсть тускло мерцала, словно раскалённые угли под толстым слоем пепла. Сиеста, по опыту работы в Академии, могла сказать, что многие молодые маги позавидовали бы хозяйке этого прекрасного создания.       — В любом случае, — мисс Лифа скрестила руки на груди, — ты у меня в долгу после всей той дряни, в которой ты нас бросила.       — Ну… — начала саламандра, остановилась, неохотно пожав плечами, и махнула рукой, приглашая за собой. Женщина-простолюдинка в простом белом платье с синим узором на рукавах и подоле в виде волн приветливо поклонилась им и приняла плату от мисс Джино в обмен на пять маленьких деревянных жетонов.       Сиеста последовала за хозяевами за одну из двух одинаковых дверей — отдельно для мужчин и для женщин, в комнату, заставленную деревянными шкафчиками. Посетительницы — в основном фейри и несколько людей — были в разных степенях обнажённости, одеваясь или раздеваясь. Решив просто последовать примеру мисс, она заняла полочку под сильфой.       Сняв блузку, юбку и бельё, Сиеста заколебалась, потянувшись к кулону. Это было действительно единственное ценное, что у неё осталось, даже если это была всего лишь безделушка. Стоило ли оставлять его здесь? Она решила, что нет, позволив фейрийскому камешку отдохнуть у неё на груди, пока её вели по всё более странным интерьерам бани фейри. Пар становился всё гуще — но не гнетущим, воздух пах цветочным ароматом и свежей сыростью.       Теперь она понимала, почему им понадобился целый дом только для мытья…       — Юи-тян, не бегай!       — Ладно-ладно! — ответила юная мисс и пошла, очень быстро пошла, шлёпая босыми ногами по мокрому кафелю, чтобы занять место на одной из маленьких деревянных скамеек, расставленных вдоль стен. Более десятка молодых женщин сидели, обливаясь ковшиками из корыта с чистой парящей водой, или тёрли себя мылом и губкой. Всё это стекало на пол и медленно уходило через решётки.       Сиеста старательно подражала хозяйке, заняв место между юной мисс и мисс Джино. Юи показала на табличку, написанную фейрийскими буквами высоко на стене:       — Здесь написано — «пожалуйста, не будьте расточительными. Используйте ровно столько, сколько вам нужно», — пояснила она для Сиесты, указывая на маленькую корзинку, полную баночек и кусочков мыла. — Это шампунь. Это — кондиционер. Намыливаете и смываете!       — О…       Юная мисс улыбнулась, кивнула и показала, как:       — Если волосы уже мокрые, то много не нужно. Но только смотрите, чтобы не попало в глаза!       — Вот так?       — Угу!       — О, привет! Какой хороший мальчик! — услышала Сиеста радостные голоса. — Хей, посмотрите, хороший пёсик вернулся!       Горстка купальщиц, в основном кайты, прервали собственное мытьё, чтобы подойти поприветствовать фамильяра, гладя его за ушами и предлагая помощь в помывке.       — Я всё ещё не могу поверить, что они впустили его сюда, — вздохнула сильфа.       — На самом деле он довольно гигиеничен, — ответила Джино, взбивая пену на своих коротких волосах. — Большая часть грязи, которая попадает в его шубу, превращается в пепел, так что, можно сказать, он вообще стерильный. И его просто обожают в парной.       — Теперь смойте, — наставляла юная мисс.       — Да… Ой!       — Я же говорила вам, чтобы это не попало в глаза! Тётя Сугу!       — Всё в порядке, Юи-тян.       Сиеста почувствовала, как что-то мягкое протирает её лицо, пока жжение не прошло, глаза не перестали слезиться, и она не увидела широкую улыбку хозяйки.       — Спасибо, мисс… Прошу прощения, это отличается от того, к чему я привыкла…       — Ну, эти смеси довольно щипучие, — согласилась сильфа. — Но я думаю, что это лучшее, что можно сделать здесь. Вот, давайте, я помогу вам с кондиционером.       — О нет, не стоит… — начала она, но было уже слишком поздно, Сиеста почувствовала тонкие пальцы в своих волосах, скользящие по коже головы. — Эм… такие места распространены на вашей родине?       Было ли прилично спрашивать о родине фейри? Девушки в Академии цеплялись за каждую сплетню…       — Так и есть, — ответила мисс Лифа. — Теперь закройте глаза — я собираюсь смывать.       — Да, мисс.       — Таких бань довольно много, хотя я не часто навещала их — в доме нашей семьи была своя собственная купальня. Вообще-то, на самом деле, в нашем доме здесь тоже… Но я уверена, что вы уже знаете… Хотя это немного неудобно. В доме есть нагреватель — но это совсем не то же самое, что получить горячую воду одним поворотом ручки.       — Я поняла, — сказала Сиеста, на самом деле не особо поняв, но не решившись докучать с расспросами. — Родина мисс, несомненно, волшебное место, где так много знати…       — Но я не… — начала мисс Лифа, но запнулась и сменила тему: — Эм, вы не могли бы отблагодарить меня тем же?       — О? — Сиеста открыла глаза и увидела сильфу, смущённо поглаживающую свою роскошную золотистую гриву.       — Просто… Мне всё ещё трудно справляться с ними самой.       — Конечно, мисс! — Ну, это Сиесте было знакомо и не представляло трудности. — У мисс прекрасные волосы! — сделала она комплимент.       — Э… Правда? — Сильфа казалась смущённой, непонятно почему, — такая грива стала бы причиной жестокой зависти половины учениц Академии.       — О да, — кивнула Сиеста, делая то, что показала ей юная мисс, и стараясь не повторить свою собственную ошибку. — Вам, наверное, завидуют…       — Я… В этом действительно нет ничего особенного. На самом деле… Я подумывала о том, чтобы укоротить их.       — Ох, мисс, вам действительно не стоит! — выпалила Сиеста, прежде чем смогла взять себя в руки. Воспоминания маленькой девочки о том, как грубо режут ножницы, как чёрная как смоль лужа безжизненно падает к её ногам, о том, как она плачет навзрыд…       — А?       Послышался взрыв девичьего смеха. Волк мисс Джино, безусловно, был популярен — его осыпали вниманием красивые фейрийки, которые прижимались к нему или садились на него сверху. Казалось, они твёрдо решили закопать его в сугроб из мыльной пены. Волк, со своей стороны, был добродушен, как щенок, извивался и фыркал, не делая серьёзных попыток убежать.       — Я приношу свои извинения, мисс. Я была непозволительно дерзка.       — Знаете, вам не нужно извиняться за каждую мелочь, — в голосе мисс Лифы была явственно слышна улыбка.       — Я не должна высказывать своё мнение, если меня не спросят, — просто ответила Сиеста. — В вопросах личного вкуса мнение мисс всегда неоспоримо. Пора смывать.       — Э… Хорошо?       Поток воды смыл пену, вода и мыльные пузыри скапливались под скамейкой и лениво пробирались к решётке в полу. Сиеста нашла щётку и принялась расчёсывать волосы, пока они были ещё влажными и с ними было легко работать, замерев, когда её пальцы скользнули по плечам мисс, следуя линиям спины.       «Твёрдая», — подумала она, немного испугавшись. Под нежной кожей плоть под её пальцами была полна скрытой силы, словно тугая пружина. Совсем не то, чего она ожидала от благородной женщины. Стекающая вода очертила контуры отлично развитых мышц.       «Похоже, грудь — не единственное, что мисс старается прятать под одеждой».       — Эм… Всё в порядке?       — Конечно, мисс.       — Конечно… А если я спрошу ваше мнение? — снова в голосе проявилась та самая добрая улыбка.       — Ну…       — Настойчиво спрошу?       — Тогда… Я бы сказала… что я думаю… что у мисс, похоже, прекрасные плечи опытной фехтовальщицы… — осторожно ответила Сиеста. Мисс, судя по всему, действительно гордилась своим мастерством.       — Спасибо? — Мисс Лифа покачала головой. — Я стараюсь не забрасывать тренировки…       — Начинается! — Голос Джино оборвал всё, что должно было быть сказано. Стайка девушек, возившихся с её волком, с визгом разбежалась. Фамильяр вскочил, шерсть встала дыбом, словно он собирался встряхнуться. Напоминавшие угольки блики света на его шубе побежали быстрей и…       «ПШШШШШШШШШШ!!!»       Звук воды, выплеснутой на раскалённое докрасна железо, — и вполне соответствующее облако сухого пара. Полные весёлого испуга голоса сменились смехом, когда всех, стоящих рядом, обдало волной жара. Мгновенно высохший, волк потянулся и нерешительно заскулил.       — Хороший мальчик! — Мисс Джино погладила его по голове. — Не хочешь запрыгнуть в сауну и помочь всем хорошо провести время? Эй, Лифа, хочешь присоединиться?       — Нет, спасибо, я думаю, мы с Юи-тян собираемся отмокнуть в ванне. Сиеста-сан?       — Я последую за мисс, — кивнула она, решив, что лучше держаться поближе к хозяйке.       — Ну как хотите… — Саламандра лениво махнула рукой и ушла вместе со своим фамильяром.       «Ванна» была совсем не такой, какой ожидала Сиеста. Она представляла себе что-то вроде сидячих ванн или, может быть, более роскошные ванны в Академии… Это же больше напоминало по размеру заброшенный полуразрушенный декоративный бассейн, который она видела в саду графа Тарба. Но тот, пожалуй, был, всё же, поменьше.       В самом глубоком месте вода плескалась на уровне её бедра, весь бассейн был выложен бледно-голубой плиткой. Десятки женщин мылись, готовясь к купанию в чистой воде, ещё десятки уже наслаждались жизнью.       Но это не было буйным весельем, как тогда, когда Сиеста отправилась на реку с другими слугами в разгар лета. Там они раздевались до белья, некоторые из самых смелых, зайдя подальше, скидывали и его, чтобы заодно простирнуть. Было много хулиганства, криков и улюлюканья, даже среди женщин.       Здесь же царила спокойная, почти созерцательная атмосфера, как будто соответствуя зеркальной глади воды. Разговоры велись вполголоса, не разносясь далеко в насыщенном паром воздухе.       Мисс Лифа с наслаждением вздохнула, опускаясь в воду и позволяя теплу проникнуть в её тело. Юная мисс, которая в основном хорошо себя вела, устроилась рядом со своей родственницей и нырнула, задержав дыхание, — на поверхности осталась только макушка.       Правила приличия вынуждали её держать глаза и уши при себе — но теперь Сиесте нечем было заняться, кроме как смотреть и слушать. Её подруги в Академии, вероятно, были бы ошеломлены возможностью увидеть правду, стоящую за их постоянными сплетнями. И вот она здесь и может совершенно спокойно наблюдать за множеством обнажённых фейриек. Некоторые расслабились настолько, что практически уснули.       Первое, что поняла Сиеста, было то, что слухи, которые ходили о фейри, были действительно правдой. Фейрийки вокруг неё были… не просто красивы, — это могло быть делом вкуса, начиная от стройных худышек с призрачно-голубыми волосами и заканчивая крупными роскошными фигурами со смуглой кожей.       Они были идеальны.       Объективно идеальны. Без малейших дефектов на их телах.       И да, на самом деле они были до последней молоды, как эльфы. Никаких признаков даже малейшего возрастного изменения. Но ещё больше её удивило отсутствие противоположного.       «Так мало маленьких детей?»       Было несколько юных девушек, державшихся поближе к женщинам, начиная от достаточно взрослых, чтобы посещать Академию, и заканчивая вполне пристойным для брака возрастом, — но никого моложе юной мисс. Никаких очень маленьких детей, никаких малышей или младенцев. Она слышала об этом — но, как и всё, связанное с Арруном, она не чувствовала этого, пока не увидела сама.       Впрочем… Она выделила определённую категорию женщин, большинство из которых сбилось в кучку на дальней стороне бассейна, тихо переговариваясь и привлекая со стороны окружающих почти такое же дружелюбное внимание, как фамильяр мисс Джино. Было трудно догадаться, почему, пока одна из них, кайта с кожей кофейного цвета, не решила встать — вода струилась, стекая с гладкой выпуклости, простиравшейся от её ребер до чуть выше поясницы.       — Ох ничего себе здоровый! — ахнула её соседка-ундина.       — Я знаю, верно? И… вчера я видела Шоичи-сенсея и… ну…       — Что, с ребенком что-то не так?! — Худая и гибкая, как хлыст, спригганка села, руки потянулись к животу другой женщины.       — Нет… Ничего подобного… — кайта прикусила губу. — Но когда он прислушался к сердцебиению… Их там больше, чем один.       — Что?!       — Близнецы?!       — Ни за что!       — Куча котят!       — Прекрати! У кайт ши беременности редкие… Может, это в компенсацию?       — Должно быть, это тяжело… — снова ундина, — в прямом смысле. Я имею в виду — ты такая крошечная!       — Можно подумать… Но после того, как утренняя тошнота прошла, — в основном я просто чувствую себя, словно объелась. Это… даже мило. Предполагается, что это должно быть приятно?       — Я-то откуда знаю?       Так что дело было не только в их сверхъестественной молодости. Сиеста подумала, постаравшись откровенно не глазеть, что многие женщины фейри действительно были такими молодыми, какими казались. Молодые жёны и первое материнство…       «А на что похожи дети фейри?»       Долгое время ходили слухи, что пикси были молодыми фейри и что они просто росли со временем. Её глаза, естественно, переместились на явно специальный уступ на краю бассейна, занятый некоторым количеством миниатюрных фигурок, отмокающих, как и гиганты вокруг них, а затем…       — А? — Юи, вынырнув на поверхность, встретилась с задумчивым взглядом Сиесты.       — Я просто подумала… Юная мисс, когда мы виделись в последний раз… Разве вы не были… несколько меньше ростом? — Сиеста показала пальцами что-то маленькое.       Юи наклонила голову, чёрные волосы развевались вокруг неё в воде, как дым:       — Ну, тетя Сугу говорит, что у меня, вероятно, должен быть скачок роста.       — Ох. Я понимаю.       На самом деле она вообще ничего не понимала.       — Угу!       

***

             — Ух! Это было великолепно! — сказала Лифа.       Даже лучше, чем горячая ванна, было ощущение холодного вечернего воздуха после. Холодного ровно настолько, чтобы, проникая через открытые двери, окна и складки её юкаты, даровать прохладу. Она почувствовала, как всё её тело расслабилось, но вот лёгкий холодок пробежал вверх и вниз по спине, и она наклонилась над низким столом, чуть поближе к железному грилю.       — Фокус, Юи-тян, в том, чтобы держать температуру достаточно низкой! — Кувата, ухмыляясь, объявил себя поваром и принялся жарить якитори, как профессионал. — Нужно, чтобы угли едва тлели, чтобы они прожарились равномерно и было вкусно!       — Угу! Я хочу попробовать.       — Только осторожно!       — Не спеши, Юи-тян, — сказала Лифа. — Внимательно посмотри, как надо, иначе обожжёшься.       Что же, они были чисты, кто-то ещё присматривал за её племянницей, и они собирались набить свои желудки большим количеством хорошего якитори. Сугуха позволила себе редкий момент полной расслабленности.       «Интересно, так ли чувствовала себя мама, беспокоясь о нас?»       Теперь стало слишком жарко, она откинулась назад и, обмахивалясь веером, оглядела комнату, заполненную группами гостей в одинаковых одеждах, собравшихся вокруг столов. Всё западное крыло гильдхолла было переоборудовано в ресторан, где гостям предлагались в основном простые блюда, чтобы провести незабываемый вечер. Комфортная еда и много-много алкоголя.       — Это действительно было освежающе! — Мимо вразвалку прошёл дородный, смутно знакомый дворянин. — Но скажи мне, Крузнев, ты видишь этого парня, с которым мы должны встретиться по делу?       — Расслабься, Хайрам, он, наверное, всё ещё отмокает.       — Я всё ещё не понимаю, зачем для ресторана нужна ванна. Почему бы не держать их отдельно?       — Ах, ну, видишь ли, мы называем это «допродажей», Хайрам, всё дело в большом объеме и низкой марже, чтобы удерживать цены на низком уровне. Цепочки поставок. Трудовые резервы. Я объясню, пока мы будем заказывать…       В Арруне были и другие бани, но «Такара хаус», пожалуй, была самой красивой, с удобствами настоящей роскошной бани, хотя следы импровизации ещё мелькали. Это было почти достаточно мило, чтобы полностью простить Джино за то, что произошло ранее. Жаль, что Джино, похоже, старалась исправить ситуацию:       — Посмотрите на эти ножки! А? А?! — Лифа почувствовала, как соседка толкает её в плечо ногой — Джино ухмылялась, дотянувшись со своей стороны стола и демонстрируя просто невозможное количество… ну, ноги, каким-то чудом не показав ничего другого. На самом деле, ей, вероятно, запретили бы посещать большинство бань в Японии в такой свободной юкате. — Давай, девочка, покажи, что есть у тебя!       — Ты пьяна! — Лифа поморщилась, терпя поддразнивания старшей подруги.       — Только чуть-чуть! — Лицо саламандры раскраснелось. — Расслабься, завтра у меня выходной, я просто немного выпускаю пар!       — Здесь и так шумно вокруг, — заметила Лифа. На самом деле Сугуха не часто ходила в общественные бани. Но она была почти уверена, что такую толпу вышвырнули бы из большинства мест.       — Они тоже спускают пар!       — Дома было не так…       — Нет, не так. Там народ выплёскивал разочарование. Тут же спускает пар.       — А в чём разница?       — Первое — это то, что ты делаешь, когда ничего из того, что ты можешь сделать, не имеет значения, — ответствовала Джино с пьяной серьёзностью. — Второе — это то, что ты делаешь, когда всё, что ты можешь сделать, может иметь значение! — Она откинулась назад и подняла свой стакан. — Пламя течёт в нас, давая нам жизнь! Вот что значит быть фейри!       — Эй, это звучит довольно глубокомысленно! — Кувата оторвал взгляд от гриля. — Сказано кем-то умным?       — Конечно это сказал кто-то умный! — Джино сделала ещё один глоток. — Я это сказала.       — О, якитори готово!       Гном начал снимать шампуры с гриля и с помощью Юи передавать их по кругу.       Перед Лифой возникла бутылка, наполненный сиропообразной золотистой жидкостью.       — Эй, как насчёт того, чтобы помочь мне прикончить этот самогон?       — Я бы… на самом деле предпочла не делать этого. — Сильфа осторожно отодвинула спиртное.       Первым социальным опытом Сугухи в «Альфхейме» была дегустация вин, на которую её пригласила Сакуя. И медовуха ей на самом деле понравилась — но она резко передумала, когда в её настоящий желудок попал настоящий алкоголь.       Глаза Джино не были настолько затуманены, чтобы она не заметила её неприятия:       — А я тебе говорю — бери! — она, тщательно примерившись, налила порцию. — Ты же фейри, от такой дозы тебя не развезёт.       Лифа неохотно взяла стакан и сделала маленький глоток, скривившись:       — Слишком сладко!       Липкий тошнотворный привкус, который напомнил ей о гниющих фруктах.       — Ха! Я же говорила тебе, что это самогон, не так ли? Эй, Кувата, Сиеста, ребята, хотите чего-нибудь?       — У меня завтра дежурство, но один стаканчик не повредит.       Гном протянул свою посуду.       — Спасибо, мисс Джино, — приняла предложение и Сиеста.       «А она казалась такой сдержанной», — подумала Сугуха. Может быть, это из вежливости? Лифа смотрела, как тристейнка сидит, пьёт и ест якитори так, как ей показывала Юи. Одетая в юкату, как и все остальные, она казалась странно уместной здесь, — и сильфа сначала не могла понять, почему, пока…       «Ну точно…»       Были основания полагать, что кто-то из Тарба когда-то был выходцем из Японии. Они каким-то образом оказались в этом мире, иными способами, чем фейри. Существование их живых потомков было чем-то, о чём Сугухе было велено молчать.       На этой мысли её сердце пронзила острая боль.       Сиеста была веснушчатой, её нос был скорее европейским, чем восточноазиатским, — но это не означало, что, если смотреть под правильным углом, она не выглядела более японкой, в определённом повседневном смысле, чем даже многие из фейри.       — Приступ ностальгии? — спросила Джино, и бутылка в её руке снова наклонилась к стакану Лифы.       — Хм? О… просто задумалась. — Сильфа остановила горлышко бутылки пальцем и оттолкнула его назад. — Я только что заметила, что волка нет. Он что, в саду?       — Хм? Без понятия.       — А?       — Видишь ли, А-кун вроде как самостоятельный парень, — мечтательно произнесла Джино. — На самом деле я им не командую… Просто это вот такое вот взаимопонимание…       — О, круто! Её растащило на историю знакомства с волком? — Кувата наклонился, выжидающе ухмыляясь.       — Знакомства? Ни за что! Это личная история, которой у меня нет разрешения делиться!       «Разрешение от кого?»       — И почему ты назвала его А-кун? — спросила Лифа.       — Потому что… он разумен… — Она покачала головой. Медовуха подействовала на неё, она выглядела такой же ностальгирующей, как и Сугуха. — И в стае сильнейший он… И там, где закон неписан, слово его — закон…[1]       — Э-э… Волк не разговаривает, подруга, — заметил Кувата.       — Я была поэтична, ты, большой тупой гном. — Она покачала головой. — Вот почему его имя — это его имя… И это всё, что я скажу… об этом …       Она снова наклонила бутылку в сторону Лифы — и на этот раз Сиеста перехватила струйку жидкости своим стаканом.       — Я думаю, что слишком много этого может повредить девичьей фигуре мисс, — строго сказала горничная.       Джино хихикнула:       — Девичья? Немного поздновато для «девичьей». Лифа-тян и так толстая. — Саламандра похлопала себя по бюсту. — Просто она толстая в нужных местах!       — Ты пьяна, — сказала Лифа.        Джино серьёзно кивнула:       — Я очень пьяна.       — Тётя Сугу. — Юи потянула её за рукав. — Можно мне молока муу?[2]       — Конечно, Юи-тян. Ты хочешь клубничного или…       — Вишнёвого!       — Я пойду… — Лифа начала подниматься на ноги.       — Я могу принести это для неё, мисс. — Сиеста легко встала. — Я думаю, что понимаю, о чём она просит. Прошу прощения.       Она поспешила сквозь толпу, пробираясь между посетителями к столику с закусками.       — Она так старается всем угодить… — заметил Кувата, отхлебнув ещё немного медовухи Джино.       — Я думаю, это потому, что она служанка, — подумала Лифа вслух. Её взгляд переместился с удаляющейся спины Сиесты на открытые двери и окна, выходящие на приятный городской вечер.       Она была права в том, что простолюдинам были рады в банях. Они даже заказывали еду в этом ресторане. Но пока фейри и знатные гости сгрудились под яркими лампами зала, обычные ремесленники и рабочие постелили коврики и ели при свете фонарей и звёзд.       Кто-нибудь выставил их туда? Или они делали это по привычке?       «Это кажется неправильным», — подумала она.       Но…       «Я доставляю неудобства Сиесте?»       — Прошу прощения, мисс?       — Э-э, да?       — Минуточку вашего времени. — Эта кайта испугала Лифу, возникнув словно из воздуха. Сильфа пристально посмотрела на свой стакан, размышляя, — просчиталась ли Джино с дозой или просто солгала о силе зелья. — Мне так жаль прерывать вашу трапезу, — женщина зубасто улыбнулась, — но мне любопытно, эта девушка вон там — с вашей группой, да?       Она наклонилась ближе, её тёмно-зелёная юката была почти такой же свободной, как у Джино.       — Имеете в виду Сиесту? — Лифа прищурилась, чувствуя, что смотрит словно сквозь дымку. Кайта кивнула, её осенне-рыжие волосы колыхнулись.       — Я только что заметила, что томоэ, которое она носит, довольно примечательно. Вы случайно не знаете, кто ей его дал? Ну, совершенно случайно?       — Дал? Я не думаю, что кто-то… дал его… Простите, я думаю, что немножко перебрала…       Она потёрла виски, чувствуя, что ей трудно рассмотреть лицо этой женщины.       — Я бы с радостью купила его у вас. Она ведь ваша служанка, да?       — Сиеста — не моя…       — Назовите свою цену!       Это было странно.       — Хм… Вам нужно спросить у неё самой, это же её…       Крики снаружи привлекли внимание Лифы. К настоящему времени она привыкла определять на слух звук сердитых голосов, собирающихся начать что-то, что они точно не знали, как собираются закончить, и её первым побуждением стало предотвратить это.       Она быстро встала, внезапно почувствовав себя очень трезвой, и протолкалась к первым рядам поднимающихся посетителей. Источник переполоха оставался невыясненным недолго — двери мужских бань сорвало с петель потоком воды и… ну… мужчин.       Поток клиентов вынесло в сад. Удивительно весёлый для мокрого кота кайт плыл по садовой дорожке, по-совиному моргая на ходу.       — Во дают! — хихикнула Джино, прислонившись к подоконнику для поддержки.       — Эээ. Что нам делать, подруга?       Кувата был, по крайней мере, номинально трезв, поэтому Лифа схватила его за воротник юкаты:       — Значок где?!       Это был их символ власти. Без значков они не имеют права выступать от имени Двора Фейри. Лифин был пристёгнут к её накидке, но Куватиного видно не было.       — Эм… Я… оставил его со своими вещами в шкафчике!       — Ну так иди и возьми его! И присоединяйся ко мне у входа. Быстро!       — Мисс? — Рядом с ней появилась Сиеста с бутылкой вишневого молока му в руках и растерянным выражением лица. — Что-то случилось, да?       — Да, случилось. Пожалуйста, присмотрите за Юи, я сейчас вернусь!       __________________________________________________________       [1] Эту бухую морду развезло поцитировать Киплинга, стихотворение «Закон Джунглей». К сожалению, официальные переводы страдают… художественностью в ущерб буквальности, так что пришлось взять строку из перевода Константина Филатова со https://stihi.ru, да ещё и подредактировать для лучшей связи с остальным текстом.             Because of his age and his cunning, because of his gripe and his paw,             In all that the Law leaveth open, the word of the Head Wolf is Law.             Поскольку Вожак разумен, и в Стае сильнейший он,             То там, где Закон безгласен, приказ Вожака — Закон.       [2] «Moo» — местный моб. Дойный.