Halkegenia Online (филлерные истории).

      Один за другим огни в окнах дома Киригая-Юки гасли. Киригая Сугуха мягко ступала босыми ногами от лампы к лампе, гася и регулируя их так, чтобы те собирали солнечные лучи на следующее утро. Гостиная, общая, столовая, кухня… Сильфа остановилась у основания лестницы и в последний раз осмотрела первый этаж.       Большой кухонный стол, на котором Асуна измельчала ингредиенты, с запахом трав и специй и следами сотен ножей. Маленький уголок под лестницей, где Юи делала домашнюю работу. Кресло-качалка у камина, которое стало любимым местом её брата для чтения или сна.       «Это место так быстро становится домом», — подумала Сугуха. Но это не избавляло от острого желания постоять у подножия другой лестницы и вдохнуть ароматы другой кухни. Она заставила себя поднять нос и погасила последний свет.       Поднявшись на второй этаж, сильфа проделала там то же самое по коридору, остановившись у двери в комнату Юи.       За исключением помещения, изначально предназначавшегося для кабинета гильдмастера, все остальные комнаты были одинакового размера — роскошно большие по сравнению со спальней Сугухи в том, другом доме в том, другом мире. Юи, сидящая в ночной рубашке, подперев спину подушками, практически терялась на большой кровати. В её руках была маленькая книжка — и на этот раз она читала, как обычный ребёнок, медленно, тщательно обдумывая слова.       Сугуха на мгновение задумалась над этим, прежде чем постучать в дверной косяк.       — Заходи, тётя Сугу, — ответила Юи без удивления. Конечно, она знала, что сильфа была там.       — Я просто зашла пожелать спокойной ночи. — Лифа улыбнулась, присаживаясь на край кровати и осторожно забирая книгу у племянницы. — И убедиться, что ты прекратишь читать и ляжешь спать. — На обложке были изображены грубой акварелью звёзды и маленький мальчик. — Разве это не слишком просто для тебя, Юи-чан? Я думала, тебе нравятся более продвинутые книги.       Племянница серьёзно кивнула:       — Да. Но Экзюпери-сэнсэй[1] пишет, что его история написана для взрослых. И…       — И?       — Я целенаправленно читаю художественную литературу уже почти четыре месяца, — задумчиво произнесла Юи. — И я обнаружила отсутствие корреляции между декларируемым уровнем произведения и сложностью моих мыслей и чувств по его поводу.       — И какие чувства вызывает у тебя эта книга, Юи-чан? — спросила Лифа, нежно улыбаясь племяшке.       Юи посмотрела на свои руки, сложенные на коленях.       — Грусть.       Сердце Сугухи пропустило удар.       — Но это… светлая грусть. — Юи наморщила лоб и яростно заморгала. — Это грусть, которую не так больно чувствовать… И когда я думаю об этом одновременно с другими печальными вещами… Другие вещи причиняют меньше боли. — Маленькая девочка серьёзно посмотрела на свою тётю. — Тётя Сугу, как две грустные вещи могут быть менее грустными вместе?       Сильфе потребовалось много времени, чтобы ответить на этот вопрос, — потому что она чувствовала, что это было очень важно. На такие вопросы должны отвечать родители, Кирито или Асуна… Но Юи спросила её.       — Ну что ж… Ты помнишь нашу первую ночь в этом мире? — Юи кивнула. — А помнишь, когда мы пили росяное молоко, и я осознала до конца, что произошло на самом деле, и начала плакать? Твой папа обнял меня, хотя чувствовал всё то же самое…       — Психическое состояние папы стабилизировалось, пока он обнимал тебя. — Юи кивнула. — Даже несмотря на то, что ты была объектом утешения, а у него было так много других забот.       — Иногда, разделяя нашу печаль, можно сделать её менее болезненной, Юи-чан, — объяснила Сугуха. — Но я думала, что ты уже знаешь это, потому что…       — Из моих функций ПЗПЗ[2]? — Голос Юи внезапно стал твёрдым и резким, что было… немного тревожно прямо перед сном. Девочка улыбнулась, как бы говоря, что всё в порядке и что её тетя не сказала ничего обидного.       — Ну… да… — призналась Сугуха. Чем больше она узнавала Юи маленькой девочкой — тем труднее было думать о том, как она познакомилась с ней.       — Пожалуйста, пойми, тётя Сугу, что моей первоначальной функцией было обеспечение экстренной психиатрической диагностики и помощь в рамках предполагаемого проектного документа САО. Моя миссия состояла в том, чтобы стабилизировать психическое состояние игрока и побудить его выйти из системы и обратиться за профессиональной медицинской помощью. Поэтому, хотя я и содержала широкий спектр психиатрических баз данных — они носили в основном биометрический характер. Моё понимание чувств людей, которым я помогала, не являлось необходимым или преднамеренным, и моя псевдоличность должна была формироваться и изменяться в соответствии с потребностями каждого пациента. По сути, я была просто дымом и зеркалами.       — Не говори так! — возмутилась Сугуха. — Ты настоящий человек, Юи-чан! — Она неосознанно повысила голос и не сразу это заметила. — Я!.. Эм… Извини.       — Тётя Сугу? — Юи взяла её за руку и сжала.       Лифа вела себя как идиотка! Поэтому она рассказала Юи о своем разговоре с Куватой в то утро. Его мысли о мобах — и её собственные. Юи была хорошим слушателем, просто впитывая её тревоги, пока Сугуха не высказала их все, а затем кивнула:       — Мнение Куваты-сана не такое уж необычное.       — Но…       — До того, как я была воплощена как физическое существо, — моя истинная личность была… спорной, — пояснила Юи. — Пусть я и вышла за рамки своих проектных параметров и развила некое подобие собственной воли — я всё ещё была ограничена на более фундаментальном уровне своей базовой архитектурой программного обеспечения.       — Но это было ДО Перехода, — подчеркнула Сугуха. — Теперь ты стала независимым существом. Так же, как и мобы. Как пикси, Октавия, волк и Куроцунэ. Но ты помнишь, что было раньше. Ты помнишь Землю и то время, когда «Альфхейм» был виртуальным.       — Я много думала об этом, — согласилась Юи. — Возможно, сложность моего искусственного интеллекта и данных, хранящихся в моих базах, имеет какое-то отношение к тому, что произошло. Мои воспоминания уже представляли собой чёткие основы моей личности — и поэтому я сохранила волю и приоритеты, которые соответствуют моему предыдущему существованию. Я могу только заключить, что в основном я всё ещё остаюсь самой собой, но…       — Но?       Юи улыбнулась и постучала по обложке книги в руках Лифы.       — Грустно… но нежно. Это как… шоколад, а не сахар. — Она яростно заморгала. — Или солёное печенье. Я точно знаю, что раньше не могла чувствовать ничего подобного, так что… Теперь я тоже должна быть другой. И ещё кое-что. — Она поманила Лифу к себе, а затем прошептала ей на ухо: — Я люблю тебя, тётя Сугу.       Сугуха моргнула и покачала головой, стараясь не захихикать:       — Это не секрет, Юи-чан.       — Но я сказала это так, потому что мне захотелось, — объяснила Юи. — Потому что это то, что я собиралась сделать. И потому что я знала, что это сделает тебя счастливой тоже.       — Да. — Сугуха кивнула.       Она слишком много думала о сложных вещах. Ответ был очень прост и лежал прямо перед ней. Всё было точно так, как она сказала Кувате тем утром.       — А теперь — пора спать.       — Угу!       — Завтра — день пустоты, так что можешь выспаться. — И Сугуха могла бы взять выходной, чтобы поискать новую зацепку. — Однако… — она остановилась в дверях и бросила на племянницу взгляд через плечо: — …если я проснусь и замечу здесь светящийся шарик — клубничные молочные коктейли станут редкостью.       — Х… хорошо! — Юи натянула на себя покрывало, а затем, когда её тётя уже собиралась закрыть дверь, добавила: — Тётя Сугу?       — Да?       — Из-за того, что наша семья сложилась в результате печальной необходимости… Это не значит, что она менее настоящая. — Лифа застыла с открытым ртом. — Я просто хотела быть уверенной, что ты знаешь.       — Хм. — Сильфа улыбнулась. — Спокойной ночи, Юи-чан.       — Спокойной ночи, тётя Сугу.       Лифа закрыла дверь и прислонилась к стене, сделав глубокий вздох. Её разговор с Юи вернул её к другому реальному существу, которое теперь поглощало её мысли.       Куроцунэ.       Она начинала подозревать, что двигало им… или «ими», или, может быть, даже «ею». Но она не сможет подтвердить свои подозрения — пока не выйдет из дома утром. В то же время интуиция подсказывала ей, что Куроцунэ больше ничего не предпримет сегодня вечером. Это не помешало ей наложить заклинания-ловушки на всё двери и окна.       Добравшись до своей комнаты, она обнаружила, что свет уже горит, а Сиеста занята заправкой постели.       — Прошу прощения, мисс, — я вывесила одеяла на проветривание перед тем, как мы пошли в баню, и подумала, что лучше всё вернуть на место до того, как вы ляжете спать.       — Я… всё в порядке. Но… ты знаешь… Ты гость в нашем доме. От тебя действительно не ждут никакой работы… Сиеста-сан?       — Простолюдин — гость в доме знати? — Горничная замерла.       Лифа кивнула.       — Это… ничего особенного, мисс, — сказала Сиеста, раскладывая простыни и одеяла и взбивая подушки. К тому времени, как она закончила заправлять постель, та выглядела как что-то из рекламного проспекта отеля. — Боюсь, я не смогла найти утюг, мисс, но я сделала всё, что могла, с тем, что было под рукой.       — Всё в порядке… — Лифе ничего не оставалось, кроме как ждать, прислонившись к комоду. — Я не думаю, что у нас вообще есть утюг. Кроме того, мы обычно отдаём одежду в прачечную в день пустоты.       — Тогда я помогу вам, мисс! — быстро ответила Сиеста.       Лифа увидела, как её отражение в зеркале туалетного столика открыло рот, чтобы возразить. А потом сдалось.       Она задалась вопросом — было ли это похоже на то, чтобы быть богатым? Чтобы люди в твоём собственном доме были даже не друзьями, а незнакомцами, которым платят за выполнение работы? Неудивительно, что её невестка так жаждала всего, что они делали вместе. Она никогда не встречала кого-то, кто бы так радовался работе по дому, даже если она не была особенно хороша в большинстве случаев…. Хорошо, во всех случаях, кроме кулинарии.       «Если бы у нас был утюг, Асуна проделала бы дыры во всей нашей одежде», — подумала Сугуха, хмуро покачав головой. Не то чтобы она сама блистала во всём этом…       — Есть какие-то проблемы, мисс?       Сильфа откинула пряди, упавшие на её лицо, как занавеска, и посмотрела на девушку в зеркале, которая была ещё более странной с распущенными волосами. Она снова подумала о том, чтобы подстричь их, — как думала каждый день, но так и не решалась на это.       Потому что…       «Потребуется много времени, чтобы отрастить их снова, если я пожалею об этом».       И потому что…       «Они действительно очень красивые».       Почти такие же красивые, как у её невестки.       Вот только Асуна ЗНАЛА, как двигаться… и вообще жить в мире со своими великолепными волосами, в то время как Сугуха в лучшем случае с ними боролась. С переменным успехом. Она не раз собиралась спросить совета у своей невестки — но почему-то всякий раз, когда она начинала, ей становилось слишком стыдно, чтобы закончить.       Сугуха сама научилась делать простые завязки и пучки, которые она использовала по утрам для кендо и когда ожидала неприятностей на работе. Но это всегда было муторно, и большую часть времени было проще просто перевязать волосы шнурком. Но это не годилось для сна. Они попадали ей под спину, она переворачивалась и просыпалась от боли…       — Есть много способов укладки волос для сна, мисс. — Сиеста появилась в зеркале сзади. — Я была бы счастлива вам показать.       — Что-нибудь попроще, пожалуйста… — попросила сильфа.       — Я научилась этому ещё ребёнком, мисс. — Лифа закрыла глаза и позволила Сиесте делать свою работу. Тяжесть давящая на затылок, поднялась вверх, потихоньку уплотняясь, пока: — Всё готово.       — Так быстро? — спросила Лифа.       — Да. — Сиеста кивнула на зеркало, где волосы сильфы были аккуратно собраны сзади в пару невероятно маленьких пучков.       — Так они не будут причинять беспокойства во сне. А утром я покажу вам, как их расплести, чтобы не повредить волосы. Если это всё, мисс?..       Лифа просто кивнула, поворачивая голову туда-сюда, чтобы рассмотреть причёску в зеркале.       — На самом деле это выглядит довольно неплохо… О, и, Сиеста…       — Мисс?       — Спокойной ночи.       — Конечно, — любезно ответила девушка. — Спокойной ночи, мисс.       Засыпать было приятно. Даже лучше, чем она надеялась. Сугуха почти забыла, как это здорово — лежать на спине и слушать слабые ночные звуки спящего города. Спящего волшебного города. Нежные аккорды ночных стражей, скользящих мимо, и отдалённый рокот чего-то громоздкого, что было разрешено перемещать по Гранд-Променаду только в ночное время.       Сильфа закрыла глаза, паря над пограничным слоем сна, там, где интуиция просачивалась на поверхность и…       Резко села с широко открытыми глазами.       — Она что, имела в виду, что мои плечи… мужиковатые?!       ___________________________________________________       [1] Сэнсэй — уважительное обращение не только к своему учителю, но и к любому высокообразованному человеку или представителю творческой профессии — писателю или поэту.       [2] Программа Защиты Психического Здоровья.