***
— Теперь будет немного больно. Но именно так оно и работает, — предупредила Джино, прежде чем осторожно намазать что-то зелёное и вязкое на бок своего мохнатого друга, а затем попыталась наложить повязку на неглубокую рану. Волк скулил и жаловался, извиваясь и безуспешно пытаясь выкрутиться, заработав короткое резкое проклятие от саламандры: — Да ладно тебе, большой ребёнок! Ты не скулил так сильно, даже когда хвостатый тебя полоснул! — Знаешь, мне интересно, — ты действительно понимаешь его, или просто делаешь вид? Джино оторвалась от своей любительской ветеринариии, чтобы встретить улыбку и зелёные глаза Лифы. Та знала, что найдёт эту парочку на крыше штаб-квартиры. Это было единственное место, которое было одновременно и уединённым, и под рукой. — Ну, он определённо намного умней, чем обычная собака. Так что тебя не должно удивлять, что он вполне способен донести свои мысли. — Сильфа задумчиво кивнула, вспоминая ночь в бане. — В любом случае, ещё раз поздравляю с твоим первым крупным арестом. — Джино села, скрестив ноги, и нежно погладила волка по лбу. — Это был довольно крутой трюк, там, в конце. Я думала, твой чокнутый братец был единственным, кто увлекается этим двумечным стилем. — Это был не его стиль, — сказала Лифа. — А? Сильфа посмотрела на крыши. Здание стражи было не особенно высоким — но оно располагалось на самом верхнем ярусе спиралевидного центрального района Арруна. Отсюда можно было увидеть большую часть города. — «Двойные лезвия» — это полностью симметричный стиль, использующий два одинаковых клинка. То, что я использовала, было заимствовано из нитен и других традиционных стилей, которые сочетают катану и вакидзаси для парных и ближних ударов. Сакуя-сама одолжила мне методички. Впрочем, Джино была не совсем неправа. Хоть Сугуха и не стремилась копировать стиль своего брата, но это был лучший способ научиться чему-то подобному — а затем передать это Юи. И вот её племяшка хотела быть такой, как её папа. — В любом случае, Куроцунэ даже не понял, что его ударило, — заметила Джино. — Так что ещё раз поздравляю. — Спасибо. Но я не смогла бы сделать это без всех вас. Кувата, капитан, ты, волк… Кстати, как у него дела? — У этого большого щенка? — Джино нежно погладила питомца, заставив того вытянуть морду и прикрыть глаза от удовольствия. — Ему приходилось гораздо хуже. Жить будет, и драться — тоже. — Приятно слышать. — Но на самом деле ты здесь не из-за этого, не так ли? Джино встала и подошла к напарнице-сильфе. — Не… совсем. Но это может быть связано… — И она рассказала Джино о том, что сказал Куроцунэ и собственные мысли по этому поводу. — Жаль, что тебя там не было. Но капитан сказал, что это плохая идея, потому что… — Потому что я бы его прибила? — закончила Джино. — Да. Саламандра пожала плечами: — Капитан умный. Как минимум, я была совсем не в том настроении, чтобы с ним общаться. — А сейчас? — Это потому, что я… «приручила» волка, верно? Тебе интересно, не является ли это какой-то скрытой возможностью Альфхейма, о которой говорит Куроцунэ? Лифа прикусила губу. — Ну, то, как он это сказал… Это было похоже, будто он повторял что-то глубоко укоренившееся. — Мобы — разумны, — сказала Джино. — И точно так же как и любые другие разумные, они могут следовать чужому влиянию. — Она закрыла глаза и несколько мгновений словно медитировала. — Ты слишком много об этом думаешь. — Неужели? — Сильфа улыбнулась. — Я была бы рада, если бы ты могла мне это объяснить. — Грр… — Джино яростно почесала в затылке. — Как бы это… — Волк бочком подобрался к ней, ткнувшись лбом в ладонь. Он тихо заскулил, и саламандра, похоже, смягчилась. — Ладно. Но только потому, что ты попросил. Она прислонилась к перилам крыши, глядя вдаль. — В детстве я была очень нелюдимой. — Джино вздрогнула. — Я… я даже не могла смотреть одноклассникам в глаза в начальной школе. К тому времени, когда перешла в среднюю, — я едва могла говорить, если в комнате был кто-то ещё. Один из методов лечения, который они пробуют с такими детьми, как я, — это научить нас общаться сначала с животными. Собакотерапия. Но собак я тоже боялась… Долгое время я просто хотела найти какой-то способ общаться с людьми. Поэтому я старалась сблизиться с ними с помощью таких вещей, как манга, которая мне нравилась, или музыка, которую я слушала. Но, похоже, это никогда не срабатывало должным образом. Реплики, которые работают в манге, не работают в реальной жизни. Я смущалась, мне становилось стыдно, и я начала жалеть, что не могу просто исчезнуть. И долгое время я это и старалась сделать. — Джино? Лифа положила руку ей на плечо. — Эй, вот-вот начнётся хорошая часть! Долгое время мне это удавалось — потому что в играх и интернете я могла быть анонимной. Никому не нужно было знать меня. И мне не нужно было никого знать. Полное погружение очень помогло — так я, наконец, смогла попробовать всякие социальные сценарии. Я думала, что у меня всё хорошо, но… это было просто потому, что я не понимала, чего мне не хватает. А потом, ну… Переход. Сугуха внимательно слушала. — В то время я была за пределами Гаддана, поэтому заспавнилась в безопасной зоне в пещерах, что в пустынном регионе. Честно говоря, я понятия не имела, что происходит. На самом деле я… была немного напугана. Я попыталась выйти из пещер — а потом, на каменном мосту… Я встретила этого большого парня. — Она погладила волка по голове, вызвав сочувственное поскуливание. — Только тогда он не был таким мягким и плюшевым. Волк чуть не отгрыз мне ногу, а я чуть не вырвала ему челюсть… А потом мы оба упали с того каменного моста и приземлились шестью этажами ниже. Человек разбился бы в лепёшку. Я лишь доломала вконец ногу. Волку было немногим лучше. — И… как ты выбралась? — Ох… Что ж, это хорошая часть. Я действительно не знаю, как долго мы лежали так, глядя друг на друга. Достаточно долго, чтобы понять, что боль, которую я испытывала, была реальной, а кровь, вытекающая из меня, была вовсе не нарисованной, — и отойти от шока, вызванного всем этим. В конце концов я начала задаваться вопросом — почему он не пытается прикончить меня? Он тоже был в довольно плохом состоянии, но я просто не могла понять, как наше безвыходное положение может продолжаться и дальше. Но потом я задумалась — не задаю ли я неправильный вопрос? Почему Я не попыталась прикончить его? Я слабела всё быстрее. Я помню, как мне очень хотелось пить. Оказывается, какими бы крепкими ни были фейри, — мы не можем продержаться без воды дольше, чем здоровый человек, и даже если это была пещера — это всё равно был пустынный регион. А потом… я вспомнила, как боялась собак в детстве. И подумала, что никогда раньше не видела настоящего волка. Даже в зоопарке. И уж точно у меня не было шансов встретить на Земле волка с тлеющей шерстью. Но волк всё равно остаётся волком, и он был первым волком, которого я когда-либо видела, и я поняла, что именно поэтому не атаковала его. Потому что он был уникален для меня во всём мире. И я подумала, что, должно быть, с ним было то же самое. Он не мог быть настоящим раньше — даже если он был настоящим сейчас. Я была первой саламандрой, которую он когда-либо встречал. Я была единственной для него во всём мире. Я больше не была анонимной. У меня была эта связь с кем-то другим… И я подумала, что… было бы чертовски обидно для нас обоих умереть. Джино помолчала. — Я действительно не могла ходить. Но мне удалось доползти до него. Ему это совсем не понравилось. Он оскалился и зарычал на меня. Я подумал, что он наконец-то собирается напасть. Но, в конце концов, он подпустил меня достаточно близко, чтобы я смогла использовать те крохи энергии, которые у меня оставались, чтобы подлатать ему лапы настолько, что он мог стоять. После этого я мало что помню в точности. Мы пробыли там три или четыре дня, и от обезвоживания мне стало совсем плохо… Следующее, что я помню, — были эти действительно странно одетые люди, суетящиеся вокруг меня в тени шатра. Очевидно, мне удалось удержаться на волке, пока он нёс меня через пустыню. Вероятно, это спасло нам обоим жизнь, поскольку маги Воды, которые нашли нас, не могли себе представить, чтобы у эльфа был хорошо воспитанный… фамильяр. Они подлатали нас обоих — и, к тому времени, когда мы снова смогли ходить, всё начало налаживаться. В то время я думала, что наши пути разойдутся, — но волк решил, что мы побратались кровью, или что-то в этом роде, так что с тех пор мы вместе. — У Джино всё ещё был отстранённый взгляд. — Первое внятное воспоминание — оловянная кружка у моих губ. Это была лучшая вода, которую я когда-либо пробовала… Она покачала головой и улыбнулась: — Извини, я просто вывалила на тебя историю своей жизни. Итак, вот вопрос — как, по-твоему, я приручила волка? — Никак. — Джино улыбнулась. — Ты не приручила его, вы «приручили» друг друга. Вы научились доверять друг другу. — Мы с ним одной крови, типа того. Мы полностью доверяем друг другу. Я предполагаю… что Куроцунэ всё ещё бережёт что-то важное для него. Что-то настолько важное, что он не раскроет этого, если не будет полностью доверять тебе. — Но как мне заслужить его доверие? Они схватили его. Но это дело было бы нелегко закрыть без сотрудничества Куроцунэ. — Понятия не имею. — Джино ухмыльнулась. — Источник моей мудрости иссяк. — Ну, в любом случае, спасибо. Это действительно большая помощь. — Лифа вздохнула, открыла записную книжку и заметила следующую встречу в своём плане на сегодня. Нахмурилась — она не ожидала «этого», но, возможно, оно даст ей немного времени подумать. — Увидимся позже, Джино. И спасибо за рассказ, я… на самом деле думаю, что это может помочь. Она уже собиралась подняться в воздух, когда снова услышала голос Джино: — Хей, Лифа… — Э-э, да? Саламандра пристально смотрела на своего партнёра, и в её глазах явно читалось «Ты уверен?» — Волк хочет, чтобы ты знала. Его настоящее имя — Акела. — Акела? — Одинокий волк. — Джино кивнула — Поскольку он мудр и силён. Сильфа на мгновение подняла глаза к небу, а когда посмотрела вниз, то улыбнулась: — Но это же неправда. — А? — Джино и волк моргнули разом. — Он не одинокий волк. У него есть ты! Что ж, чао, Джино. — Д-да. Чао… — Они вдвоём смотрели, как сильфа исчезает в небе. — Знаешь, а она права. Акела фыркнул.Горничная в Арруне. Часть 10.
19 ноября 2022 г. в 09:34
Спустя несколько часов после того, как Куроцунэ провели (скорее, «протащили в цепях») по улицам Арруна и заперли в камере, Сугуха всё ещё не определилась со своими чувствами по этому поводу.
Арест зарегистрировали, документы оформили и настало время немного расслабиться, пока целители ухаживали за ранеными.
Впрочем, серьёзных ран не было. Как бы яростно ни сражался Куроцунэ — он воздерживался от использования чего-либо слишком смертоносного. Вывихи, пара переломов, глубокие рассечения на полудюжине офицеров и ободранные рёбра волка — но всё могло бы быть намного хуже.
Так почему же он этого не сделал? Мобы — разумны. Куроцунэ — это личность. То, что он сделал, неправильно — но для этого должна быть причина.
— Держи. — В её руки осторожно сунули чашку с чем-то тёмным и густым.
— Что… — Лифа помотала головой, выныривая из своих мыслей.
— Чёрный, как ночь, и жаркий, как адское пламя. — Капитан Иттецу хмыкнул. — Тебе это понадобится, чтобы продержаться на ногах.
— О, конечно, спасибо, — тихо сказала сильфа. Она посмотрела в чашку с кхальским кофе, вдыхая аромат мускатного ореха и корицы.
Прислонившись к дверному косяку и наблюдая, как заканчивается импровизированная вечеринка, Сугу почти, но не совсем, задремала. Она проснулась невероятно рано, строя планы с Куватой и Джино, и, вероятно, всё ещё будет на ногах до невероятно позднего вечера, потому что…
— Ты готова? — Капитан бросил на неё взгляд… Если это была отеческая забота — то принадлежала она самому строгому из отцов.
— Разве Кувата или Джино не подошли бы для этого лучше? — Она последовала за начальником к лестнице.
— У Куваты не тот темперамент. А Джино его пристукнет, учитывая то, что он сделал с волком. Кроме того, Киригая, может, ты и не надевала на него наручники, — но именно ты поймала нашего лиса. Он — твоя добыча, и все это знают.
Они достигли первого этажа и стойки регистрации, где сидел дежурный-гном. Сделав ещё один оборот по лестнице, они спустились в подвал.
«Камеры».
Сугуха на самом деле не придавала подвалу особого значения — кроме того, что он оставался прохладным в жаркие летние дни.
В основном это место служило вытрезвителем. Тут подвыпивший фейри мог отоспаться после пьяного буйства, а затем, пошатываясь, отправиться домой, пытаемый похмельем. Примерно так же часто тут сиживали мелкие воришки, прежде чем предстать перед судом.
Однако сейчас спуск в полумрак казался почти зловещим. Ничто в воровстве Куроцунэ не было мелким, в общей сложности за очень короткий промежуток времени оно составило сногсшибательную сумму.
«Но почему так много томоэ? Почему именно ЭТО томоэ? Если он узнал его… Почему он просто не взял?»
Дежурные офицеры браво отдали честь, пропуская их через многочисленные двери в толстых каменных стенах, наспех возведённых для ответа на очень насущный вопрос:
«Как запереть фейри?»
Что ж, если только вы не хотели отрезать им руки, заткнуть рот кляпом и запереть в сотнях метров под улицами Тристании… Гуманных вариантов было немного. Физический потенциал фейри был невероятен и, в отличие от халкегенийцев, их нельзя было полностью лишить магии, просто отобрав фокус.
До сих пор острой необходимости в ответе на этот вопрос не было — немногие фейри совершали столь серьёзные преступления. Но капитан Иттецу размышлял над этим на протяжении всего инцидента с Резчиком Джеком и методично придумал ответ.
Были вызваны маги Земли, которые, за немалое вознаграждение, обработали каждую стену и решётку в подвале. Хотя две магические системы не совпадали — желаемый эффект это дало. Даже самым могущественным геомантам-гномам пришлось бы немало потрудиться, чтобы сделать что-то с зачарованной кладкой.
В случае с Куроцунэ, потрясающим заклинателем и оборотнем, были приняты… дополнительные меры.
Лифа замерла, увидев его за решёткой.
Куроцунэ.
Связанный и с кляпом во рту, в цепях и оковах, похожих на смирительную рубашку, посреди пола, покрытого мерцающими сигнальными, связывающими и рассеивающими магию рунами, он сидел, скрестив ноги, совершенно неподвижно, если не считать дыхания. Безумные крики прекратились — но огонь всё ещё горел в его взгляде, прикипевшем к сильфе в тот момент, когда она появилась в его поле зрения.
Была ли это ненависть?
Капитан Иттецу постучал по решётке камеры и кивнул одному из стражников-импов:
— Запускайте нас.
— Вы уверены, сэр?
Капитан кивнул:
— Он не справится со всем этим.
Имп с явной неохотой повиновался, вооружившись на удивление заковыристым на вид ключом. Дверь камеры плавно повернулась на тяжёлых петлях, и капитан шагнул внутрь, а за ним и Лифа.
— Доставай блокнот, Киригая. Время… — он скосил взгляд на запястье, поморщился, — …пусть будет четыре часа дня. Первый допрос вора, известного как «Куроцунэ», обвиняемого в кражах на общую сумму… восемьсот восемьдесят три кроны.
«Предположительно. — Лифа сделала пометку на полях. — Но зачем ему те товары?» Они были ценными, но, похоже, не имели ничего общего с его одержимостью томоэ.
— Итак. — Капитан сунул руки в карманы. — Позвольте мне объяснить, что должно произойти. Вам будет предоставлена возможность объясниться — и, в зависимости от вашего сотрудничества в возвращении украденных товаров, разбирательство может пройти легче, а совет может проявить снисхождение… Честно говоря, вам понадобится всё возможное снисхождение, которое вы сможете получить. А теперь мои подчинённые вынут у вас кляп, чтобы вы могли говорить. Однако… — спригган одарил сионах ши тяжким взглядом, — если им хотя бы покажется, что вы пытаетесь колдовать, — в вас прилетит столько «оглушалок», что в голове будет звенеть до следующей недели. Это понятно?
Взгляд Куроцунэ угрюмо переместился с Иттецу на Лифу. Он медленно кивнул.
Капитан щёлкнул пальцами и кляп извлекли. Сионах облизнул сухие губы, сверкнув острыми клыками.
— Теперь, — проворчал Иттецу, — что вы можете сказать в своё оправдание?
Тишина.
— Нечего сказать? — спригган медленно обошёл вокруг скованного лиса. — Или это вызов?
Куроцунэ по-прежнему молчал. Его глаза следовали за Иттецу всякий раз, когда тот появлялся в поле зрения, но всегда возвращались к Лифе.
— Преступления, в которых вы обвиняетесь, серьёзны. Они были серьёзными до того, как вы оказали сопротивление при аресте и нанесли раны офицерам стражи. У вас есть что сказать в свое оправдание? А как насчёт местонахождения украденного имущества?
— Могу я попробовать? — спросила Лифа. — Капитан?
Седой спригган кивнул, отступая назад. На самом деле они не планировали всё заранее, но, похоже, роли «хорошего» и «плохого» полицейского распределились естественным образом. По крайней мере, подумала Сугуха, эту роль она была не против сыграть.
— Добрый день, Куроцунэ-сан. Хм… Я думаю, что вам, должно быть, очень неудобно вот так сидеть. Просто после того, что вы сделали, капитан не хочет рисковать. Он очень обеспокоен безопасностью своих подчинённых. — Она улыбнулась так тепло, как только могла, учитывая унылую обстановку. — Могу ли я что-нибудь сделать для вас?
Сионах откашлялся и пошевелил губами.
— Глоток воды… Если можно… — прохрипел он сдавленным голосом.
— А? — Лифа моргнула.
Она взглянула на капитана, который кивнул, и вперёд вышел охранник, предлагая заключённому воду в оловянной кружке с длинной ручкой. Жидкость стекала из уголков его рта и дальше по подбородку, пока он жадно пил, пока не насытился и не опустил голову, выглядя невероятно усталым.
— Капитан Иттецу может быть суровым — но он прав в том, что совершённые вами преступления серьёзны. — Это далеко выходило за рамки мелкого воровства. — Вы могли бы облегчить свою участь, если бы просто поговорили с нами. Я начну? Почему вы украли все эти вещи?
— Я искал, — спокойно сказал Куроцунэ.
— «Искали»? — Лифа кивнула. — То томоэ, что Сиеста носила на шее?
— То, что позволяет видеть скрытое от глаз.
— Например, сионах ши, использующих «пустое тело»?
Он хотел получить амулет именно поэтому?
— Видеть всё, что необходимо.
Лифа нахмурилась. Она решила попробовать что-нибудь ещё:
— Если вы искали что-то, что потеряли, — вы могли бы просто спросить. Знаете, так поступают в приличном обществе. — Куроцунэ издал звук, который был чем-то средним между слабым кашлем и тихим смехом. — Я сказала что-то смешное?
Его шелковистый хвост мягко взмахнул, привлекая внимание сильфы к тому факту, что он был немного коротковат и заканчивался слишком резко. Затем она заметила и другие детали. Нос, сломанный и криво сросшийся. Коллекция небольших шрамов, пробороздившая одну из бровей. Потрёпанные уши, «украшенные» надрывами и даже дырочками… Это были старые раны, не имевшие отношения к драке при аресте.
— Я сожалею о том, через что вам пришлось пройти, — тихо сказала Лифа. — Мне действительно жаль. Но вам будет только труднее, если мы не сможем доверять друг другу.
— «Доверять друг другу»? — Сионах склонил голову набок. — Это довольно сложно. Ты не можешь доверять мне. Я не могу доверять тебе. Ибо мы не приручены.
— Эм? — Лифа покачала головой. — Что значит «не приручены»?
— Нет… Я и так уже сказал слишком много.
После чего Куроцунэ замкнулся в себе.
— И что это должно означать? — Капитан Иттецу хмыкнул. — Этот парень просто водит нас за нос. Давай, Киригая, дадим ему ещё немного повариться в собственном соку и вернёмся, когда он станет помягче.
— Х… хорошо…
Лифа в последний раз взглянула на Куроцунэ — его глаза были закрыты, а уши опущены. Какие бы секреты он ни хранил — на данный момент он не собирался ими делиться.