Halkegenia Online (филлерные истории).

      Что там сказала Джино?       «Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным»?       Каждый раз, когда Лифа достигала новых высот, казалось, что жизнь решала пнуть её в новую яму. Это определённо было похоже на яму. Такую, из которой придётся выбираться с помощью магии Земли.       «Городской совет считает это наградой?» — подумала Сугуха, стоя с картонной улыбкой на маленькой сцене перед башней Арруна и изо всех сил стараясь выглядеть так, будто она знает, что делает с ручными куклами[1], которые ей всучили, изображавшими маленьких стражников — саламандру и сильф.       Собралась любопытная толпа — в основном местные, переселившиеся в Аррун, которые никогда не видели ничего подобного.       В городах Тристейна наверняка были глашатаи и уличные артисты, и, судя по тому, что рассказала ей Сиеста, притчи и басни были популярными темами для постановок. Особенно для детских. Но это было… просто слишком!       — Аррф! И помните, ребята, если вы увидите пальто стражника, — сообщайте обо всём, что заслуживает внимания! — «сказал» Акела толпе любопытных зрителей посредством чревовещания паков. В кои-то веки Сугуха почувствовала себя неловко — волк был достаточно умён, чтобы понять всю унизительность того, во что его втянули. Но это было ничто по сравнению с тем, через что пришлось пройти Джино.       — Правильно, ребята! Страже нужна ваша помощь, чтобы сохранить мир! — Мерзкое создание из красного крашеного меха и папье-маше, похожее на жуткое подобие Акелы в полицейской фуражке, подняло вверх большие пальцы своих пухлых рук-варежек. — Просто спросите офицера Лифу! Вот как она поймала Куроцунэ! — Затем отвратительная маска бумажного волка повернула злобный нарисованный глаз к сильфе и добавила: — Давайте все крепко пожмём ей руку! — и зашлёпала варежками в жутком подобии аплодисментов.       Толпа, то ли почувствовавшая это, то ли просто совершенно сбитая с толку, постепенно присоединилась, и Лифа жалобно пошевелила ручными куклами, улыбаясь, а внутри Сугуха подумала, что она была бы не прочь просто умереть прямо здесь и сейчас. Может, брат мог бы научить её «мимикрии»? Тогда она могла бы начать новую прекрасную жизнь в одном из других городов фейри…       Но это было всё равно что потерпеть неудачу на соревнованиях по кендо. Как бы плохо это ни было в тот момент — оный момент прошёл, и Лифа обнаружила, что сходит, пошатываясь, со сцены, а Джино стягивает с головы нелепый шлем, открывая мокрые от пота волосы и лицо.       — Убью нафиг, — небрежно сказала саламандра.       — Городской Совет? — спросила Лифа. — Даже не смей шутить об этом!       — Это самооборона, и меня оправдают. Я не знаю, сколько ещё я смогу это пережить. — Акела заскулил рядом с ней. — Я знаю, мальчик.       — Осталось всего три акта, — сильфа слабо усмехнулась. — И я уверена, что что-то ещё отвлечёт Совет достаточно скоро, — пробормотала Лифа, посылая негативные мысли в сторону смутно компетентной, смутно благонамеренной группы якобы занятых людей, которые претворяли указы лордов фейри в действия. В основном они поддерживали город в рабочем состоянии.       — Ну, я думаю, вы все проделали прекрасную работу.       Ундина с голубыми волосами, одетая в кимоно, улыбнулась из тени своего зонтика. Стайка младших детей «Аррунского Дома» столпилась вокруг неё, похоже было, что им очень понравилось представление. Большинство из них держали в руках нечто, завернутое в бумагу и бечевку.       — Ирэн-сенсей. — Лифа коротко кивнула школьному учителю.       — Мы просто делали кое-какие покупки для «Дома» и застали конец вашего шоу. Это показалось мне хорошим уроком, ради которого стоило остановиться. Дети должны знать, что к стражникам нужно относиться как к полицейским дома.       — Это действительно здорово, но… Юи с вами?       Её надежды рухнули, когда она увидела темноволосую головку, выглядывающую из-за спины учительницы с озорством в глазах.       — Ты была супер, тётя Сугу! Я расскажу об этом маме и папе в своем следующем письме!       — Пожалуйста, не надо, — ответила она умоляющим тоном.       — Не смущайся так, Лифа-тян, — мягко сказала ей учитель. — Подобные шоу могут показаться глупыми — но причина, по которой совет выставляет тебя напоказ, в другом. Твоя работа по поимке Куроцунэ — вот почему я чувствую себя достаточно уверенно, чтобы взять детей с собой сегодня. С тобой мы все чувствуем себя в полной безопасности.       — Спасибо, сенсей… — Лифа кивнула. — Это вроде как помогает, если так думать…       — Правда, что ли? — в голосе Джино сомнение можно было есть ложкой.       — Совсем чуть-чуть, — призналась Лифа.       И, в конце концов, была причина, по которой городской совет настоял на том, чтобы стража сделала это сегодня, — когда тысячи людей решили собраться у подножия башни Аррун, надеясь мельком увидеть самого известного вора города, когда его проведут в цепях от здания стражи в камеру предварительного заключения, где он будет ждать суда на следующий день.       Это была всего лишь короткая прогулка — от задней двери штаб-квартиры до вестибюля Башни. Но, похоже, всем не терпелось хоть мельком увидеть настоящего живого сионах ши.       — Капитан не может быть доволен этим. — Джино наблюдала, как приближается конвой. — Перемещать преступника в середине дня? И с такой толпой вокруг?       — Городской Совет настоял. — Лифа вздохнула. — Я думаю, всё это для того, чтобы успокоить людей. Кроме того, Бренхен стал намного спокойнее с тех пор, как мы дали ему томоэ. Я думаю, он доверяет мне достаточно, чтобы ничего не учудить.       — Я беспокоюсь не о лисе, — ответил Джино. — Но вот толпа…       Уши Акелы встали торчком, огромный пепельный волк мрачно смотрел на скопление зрителей, как будто инстинкт подсказывал ему то, что фейри знали умом.       — Да. — Лифа кивнула, оценивающе оглядывая публику. Конечно, много банального любопытства. Но также и более чем небольшое негодование. Это могло плохо кончиться — и именно поэтому капитан собрал всех, кого мог выделить. — Может быть, нам стоит пойти помочь?       — Я «за», — ответила саламандра. — Если повезёт, то будет драка, и кто-нибудь испортит этот тупой костюм.       — Не шути так!       Лифа кивнула Ирен, убедилась, что Юи остаётся в безопасности со своим учителем, а затем направилась к приближающейся процессии. Как и предсказывала Джино — капитан Иттецу не мог выглядеть более недовольным. Несмотря на свое худощавое телосложение и скромный рост, спригган производил впечатление быка, готового забодать любого, кто рискнёт приблизиться.       Его свирепый взгляд чуть не сбил Лифу с ног, когда она подошла ближе:       — Киригая. Хорошо, что ты присоединилась к нам. Как прошло шоу?       — Я… не хочу об этом говорить, сэр. Могу ли я чем-нибудь помочь?       — Держи свои острые глаза начеку. — Капитан хмыкнул. — И, может быть, вернись в прошлое и используй своё знакомство с леди Сакуей, чтобы одолеть идиотов в Совете.       — Я… я постараюсь.       Она нервно улыбнулась. Капитан действительно был в плохом настроении.       Но… По крайней мере, Бренхен сотрудничал. Куроцунэ вышел на послеполуденный свет, закованный в кандалы и окружённый бдительной охраной. Он не был настолько замотан в цепи, как в камере, — не иначе, чтобы не вызвать сочувствия у толпы. Да и вообще больше не походил на дикое животное.       На самом деле он выглядел почти как…       — Ублюдок держится, как закованный принц.       — Это потому, что так и есть, сэр.       — А?       — Мне было любопытно узнать что-нибудь об этом квесте, поэтому я поискала в библиотеке, взяв за отправную точку его имя.       — И что?       — «Бренхен» — гэльское[2] имя. Оно означает «принц». В этом есть смысл — он назвал Флату «своей принцессой»…       — Иногда имя — это просто имя, Киригая.       — Может быть, — согласилась она. Но он определённо вел себя более царственно, чем последний альфхеймский «король», с которым пересекались её пути. Развёрнутые плечи, постановка головы, уверенная поступь… Это напоминало ей то, что она разыгрывала перед графом де Ла Моттом, — но гораздо более непринуждённо, как будто он мог продолжать это так долго, как хотел. Или в любой момент превратиться обратно в дикозлобного драчуна-мага.       Бренхен обвёл взглядом толпу — и Лифа нахмурилась, когда он, казалось, что-то заметил и пристально посмотрел на это. В толпе был фейри. Большой гном, в смысле — «большой» даже для гнома, из тех, которые могли бы с лёгкостью выкинуть с ринга двух борцов сумо, по одному каждой рукой, даже не вспотев.       Он был угрюм. И пьян. И Бренхен, пристально смотревший на него сверху вниз, тоже не помогал. Хвост сионаха поднялся и ощетинился, как будто инстинктивно отвечая на вызов.       — Сэр! — Лифа привлекла внимание капитана.       — Да. — Иттецу поднял руку и сделал резкий жест в сторону стражников-«тяжеловесов». К сожалению, в страже было не так уж много собственных гномов, но, в крайнем случае, двухсот килограммов клыков и меха Акелы должно было хватить. Волк уже вздыбил шерсть, прижимаясь к мостовой, его псевдокрылья напряглись, готовясь к прыжку.       И снова всё это произошло одновременно.       Лифа увидела тот самый момент, когда гном взорвался — дрожащие ладони сжались в сокрушительные кулаки, затуманенные алкоголем глаза прищурились, ноздри раздулись:       — Куроцунэ! Ублюдок! — Толпа, казалось, расплескалась вокруг него, как волна от подводного взрыва. — ТЫ ПОГУБИЛ МЕНЯ!       Когда мужчина двинулся — он не столько раздвигал толпу, сколько пропахивал её перед собой. Стражники, которые попытались встать у него на пути, были сбиты с ног волной испуганных тел. Ошеломлённые фейри скользили, спотыкались, падали, одновременно прикрывая скандалиста своими телами от магических пут стражи.       Ему действительно удалось прорваться через кордон, почти до самого Бренхена, завалив сионаха надвигающимся цунами из множества тел.       Потребовалось три саламандры и гном-стражник, чтобы, наконец, остановить его, а Джино и Акела сбили бузотёра с ног объединенной силой своего подката и летящего удара. Даже тогда он пытался подняться, рыча от возмущения, несмотря на многослойные «путы».       — УБЛЮДОК! ТЫ РАЗРУШИЛ МОЙ БИЗНЕС! ВОР! ВОР!!!       Лифа бросилась к месту происшествия, помогая зрителям и стражникам подняться на ноги. Когда они, наконец, выудили Бренхена из массы тел — похоже, тот не пострадал, но выражение его лица было подавленно-угрюмым, и надменность в походке исчезла, когда стражники торопили его вперёд. Тем временем всё ещё сопротивляющегося почти с пеной у рта гнома заковали в кандалы и готовили к отправке в вытрезвитель.       — Вот почему перемещение заключённых должно осуществляться тихо. Вероятно, один из тех, кто потерял ресурсы из-за воровства Куроцунэ, — заключил капитан Иттецу. — Я не могу оправдать то, что он только что сделал, — но я его не виню. Если бы у него не было страховки в одной из торговых гильдий, такая кража действительно могла поставить его в плохое положение. Заключённый не пострадал?       — Я так не думаю. Нигде никаких следов. Никакой крови. — Они, вероятно, даже не стали бы его проверять. Лифа покачала головой. — На самом деле он мне не ответил.       Что было странно, Бренхен был намного более сговорчивым в последние несколько дней. Фактически, он уже согласился помочь им вернуть то, что он украл, — но тут впёрся мистер Рюичи и заявил, что это должно быть частью судебной сделки.       — Может быть то «сердце», которое ты ему вернула, пробудило его совесть? — Иттецу хмыкнул. — Если так, то для него может быть шоком осознание того, что его действия имеют последствия.       — Может быть.       Лифа смотрела, как стражники поспешно уходят. Они сомкнули ряды вокруг Бренхена, так что сионаха теперь было почти не видно.       — Ну, это не особенно поможет на этом цирке с конями, устроенном Советом, так что постарайся немного отдохнуть сегодня вечером. Сходи в баню. Нормально покушай. Ты мне понадобишься в Башне с утра пораньше, чтобы поспорить с этим «Лучшим Адвокатом».       — Правда «лучшим»? — спросила Лифа.       Иттецу фыркнул.       — «Лучшим» — потому, что у нас есть только один. Заноза в моей заднице! А теперь убирайся отсюда, Киригая, мы справимся с остальным.       — Сэр! — Она отдала честь и побежала прочь, чтобы поискать Юи и её одноклассников в безопасном, как она надеялась, отдалении от беспорядков.       — Возможно, это был не такой уж безоблачный день, чтобы привезти детей, — Ирэн-сенсей раздражённо улыбнулась. — Но, кажется, теперь всё налаживается… Надеюсь.       — Я не уверена, но думаю, что дети нашли это намного более захватывающим, чем наше шоу, — усмехнулась Лифа, глядя на возбуждённую группу.       Были отчётливые шепотки «так круто!» и восхищённые реплики про огненного волка, который показал свою силу, сдерживая разъярённого гнома. Особенно когда тот же самый волк радостно подбежал к ним, а не менее довольная Джино шуршала следом обрывками костюма.       — Вот тебе, дурацкий маскот! — саламандра скрутила останки чудовища в узел.       — И, всё же, я действительно сожалею об этом. — Лифа вздохнула. — Как насчёт того, чтобы мы проводили вас до «Аррунского Дома»?       — Ну… — Ирен взглянула на то, как дети взволнованно сгрудились вокруг Акелы. Две самые храбрые маленькие девочки, кайта и саламандра, забрались ему на спину — не слишком большая ноша для существа, которое могло легко нести взрослую женщину.       — О, девочки, не делайте этого! — вмешалась ундина, но Джино только рассмеялась:       — Не волнуйся, А-кун не разрешил бы им, если бы не хотел.       — Вы уверены?       — Щенок-первогодок вправе о доле своей просить[3], в конце концов, — ответила саламандра, уперев руки в бёдра.       — Киплинг? — Ундина склонила голову набок.       — Давайте просто скажем, что это стихотворение, которое находит отклик у нас двоих.       Обратный путь до детского дома был недолгим. Дети никак не хотели отпускать Акелу, пока не заручились обещанием, что он будет приходить в гости. А потом они остались только вчетвером: Лифа и Юи, Джино и Акела, прогуливающиеся по мирным послеполуденным улицам.       — Произошедшее всё ещё беспокоит тебя? — спросила Джино, лениво потягиваясь на ходу.       — Так и есть, — услужливо подсказала Юи, заработав раздражённый взгляд тёти.       — Не беспокойся об этом. Подобные вещи случаются, когда люди злятся, и никто серьёзно не пострадал. Ну, голова у того громилы поболит — но, по большей части, это будет похмелье.       — Но Бренхен настаивал, что он не крал ингредиенты.       — А?       — Мистер Рюичи появился, как только услышал, что Бренхен сотрудничает со стражей, и остановил его, чтобы он не сказал слишком много. Но Бренхен сказал, что он не крал ничего, кроме томоэ, — и я не могу понять, зачем ему лгать…       — Ну что ж… Люди всё ещё думают, что он это сделал, — указала Джино. — И никто из тех, кто пострадал, не поверит вору на слово. Так что, если вы или мистер Рюичи не сможете убедительно доказать это перед Советом… — Она пристально посмотрела на Лифу, а затем вздохнула: — Хорошо. Так кто же ещё мог захотеть украсть кучу материалов из Альфхейма?       — Они довольно ценные, — заметила Лифа.       — Конечно, если ты сможешь их продать.       — Чёрный рынок всё ещё существует. — Даже если его значительно подстригли после того, как новая королева навела порядок в доме. — Или, ну, я думаю, это был бы, скорее, «серый» рынок…       — Что ты имеешь в виду?       — Ну… Причина, по которой товары из Альфхейма должны продаваться официально, заключается в контроле за браконьерством, не говоря уже о том, что именно так мы собираем налог с материалов, собранных в частных поместьях. — Она предполагала, что в Арруне имелись умные люди. — Так что, если ты украдёшь груз здесь, в Арруне, то можешь заработать много денег, даже с учётом уценки на сером рынке.       — Допустим. Но как ты собираешься вывезти это из города? — парировала Джино. — Мы не говорим здесь о пригоршне. Кто-нибудь должен был заметить, пока его увозили.       — Это… я не знаю, — призналась Лифа.       — Если это так сложно — почему бы просто не собрать реагенты в дикой природе?       — Во-первых, тебя могут поймать на браконьерстве местные феодалы, — сказала сильфа. — Что почти так же плохо, как быть пойманным на контрабанде. И, кроме того, если ты украдёшь товар здесь, в Арруне, — то это будет продукт, собранный и обработанный теми, кто в этом разбирается. Это порой довольно сложно, знаешь ли. И некоторые из них запрещены к ввозу… Спокойная ромашка…       — В концентрированном виде это сильное успокаивающее средство, — заметила Джино. — Даже если просто заварить листья — неплохо действует. Я… иногда пью от бессонницы. — Она почесала нос. — Не смотри на меня так, у меня есть рецепт от врача и всё такое. Ты действительно думаешь, что я расслабляюсь только самогоном?       — Без комментариев! — весело вмешалась Юи, поймав взгляд обеих стражниц.       — Пропало много других ценных товаров, большинство из них предметы роскоши, но есть кое-что ещё.       — Берсерковы ягоды. — Джино кивнула. — «Хранить в сейфе» и всё такое. Они являются ключевым ингредиентом боевого зелья саламандр. Оно относится к списку «А».[4] Даже вояки стараются не пользоваться этой дрянью. — Саламандра покачала головой. — Когда я была в мобных патрулях — нас прижали какие-то летучие ящеры. Парень из моего отделения принял дозу, которую держал на всякий случай. Спас наши жизни — но потом чуть не угробил нас же всех из-за своей мании — настаивал, что сможет пробежать прямо сквозь стену.       — И что вы сделали?       — Мы позволили ему попытаться. — Джино пожала плечами. — Он вырубился и почти ничего не помнил, когда очухался.       — Почему мы вообще собираем что-то подобное? — поинтересовалась Лифа.       — У ягод есть много других применений. Но поскольку это список «А» — цепочка поставок ограничена Арруном. Знаешь, чтобы ни один из опасных промежуточных продуктов не мог быть использован не по назначению. Но это, вероятно, делает их ещё более ценными на чёрном рынке, поскольку маги не могут достать их ни за какую цену.       — Чрезвычайно ценные… — пробормотала Лифа.       Даже более ценные, чем можно предположить из-за редкости. Она легко могла понять, как вор мог получить огромную прибыль с помощью чего-то подобного…       Пара стражей пролетела над головой:       — Хо! Киригая, Джино!       — Что происходит? — сильфа окликнула их.       — Говорят, что ты ищешь какие-то спёртые ингредиенты?       Джино и Лифа переглянулись.       — Мы только что говорили об этом!       — Это потому, что ты всегда говоришь об этом! — рассмеялась ещё одна сильфа-стражница. — Но, похоже, ты была права!       — А?       — И ты никогда не поверишь, кто наткнулся на доказательства. Кувата!       — А?!       Они поспешили обратно в Дом Стражи так быстро, как только могли, и обнаружили толпу, собравшуюся во внутреннем дворе. Капитан Иттецу стоял рядом с очень неуверенным на вид гномом, который, похоже, был не в восторге от того, что ему приходилось давать интервью.       — Около сорока минут назад, когда я стоял на страже у особняка администрации, я наблюдал за Миурой Кобе с… э… обделавшейся диномёбой. Причина болезни слизня поначалу не была ясна — пока он не навалил кучу того, что при осмотре оказалось контейнерами для хранения химических веществ, украденными из груза, направлявшегося в КИНТТ. Ну я и подумал… — Гном почесал в затылке. — Ну… Эти штуки предназначены для хранения опасных химикатов и, по идее, должны удержать снаружи то же самое, что и внутри. Таким образом, они могли бы без проблем пережить прохождение через пищеварительный тракт диномёбы и защитить всё, что вы положите внутрь. Моя теория подтвердилась, когда мы вскрыли контейнеры и обнаружили партию шкур мобов, о пропаже которых сообщалось более недели назад. Поэтому мы взяли Миуру Кобе под стражу по подозрению в контрабанде.       — Извини меня, чувак! — репортёрша-кайта махнула рукой. — Но означает ли это, что двое других Миур тоже под подозрением? Неужели стража собирается наехать на их бизнес?       — Это… — начал капитан Иттецу.       — Мы настаиваем, чтобы стража проверила наши помещения! — заявил Миура Эдо, пробираясь сквозь толпу. — Нам нечего скрывать! Я хотел бы немедленно увидеть своего брата!       — Стойте, где стоите! — Капитан обернулся. — Может быть, вы и не арестованы, но вы тоже под подозрением!       — Капитан, будьте благоразумны! — ещё один голос раздался из толпы с другой стороны. Ундин Лох встретился взглядом с Миурой Эдо — и тёмный кайт отступил. — У меня было много разногласий с семьей Миура! — громко сказал ундин. — Как подтвердит любой, кто знает меня. На самом деле, я думаю, будет справедливо сказать, что мы ненавидим друг друга. Но я также знаю, что Эдо и Осака — трудолюбивые бизнесмены, которые никогда бы не совершили подобного преступления!       — О, неужели? — Спригган выглядел не особо убеждённым. — Значит, преступником является только младший брат?       — Я уверен, что он сделал всё это с самыми лучшими намерениями, — ундин пожал плечами. — У него на подходе дети. Какой молодой отец не захотел бы заботиться о своих малышах? Это желание может довести человека до преступления. Я хотел бы напомнить, что я тоже являюсь пострадавшей стороной во всём этом! Тем не менее, я с радостью буду просить о снисхождении к Кобе, когда он предстанет перед судом!       — Это ложь! — Молодая женщина, стоявшая рядом с недавно прибывшим Миурой Осакой, тяжело дыша, схватилась рукой за живот. — Кобе зарабатывает для нас более чем достаточно! Он никогда бы не поставил под угрозу свою работу и не рискнул попасть в тюрьму из-за чего-то настолько безумного…       — Конока, — Осака попытался прервать её.       — Он не настолько глуп…       — Конока.       — Кобе не такой, он честный, трудолюбивый, замечательный…       — Конока! — Осака крепко схватил её за плечо и посмотрел в глаза. — Кобе — трудолюбивый парень, Конока. Но он совершил в своей жизни много всякого, о чём ты не знаешь. Много ошибок, которые нам, его братьям, приходилось исправлять за него.       — О чём ты говоришь?! — Казалось, девушка вот-вот расплачется. — Это же твой брат! Это Кобе! Как ты смеешь говорить о нём что-то подобное, ты… ты…       Дружелюбная мальчишеская улыбка словно треснула, превратившись во что-то уродливое, когда Осака огрызнулся:       — Чёрт возьми, Конока! Признай, что единственная причина, по которой тебе не наплевать, — это то, что он твой талон на питание! — А затем до него дошло, что он только что сказал. — Конока… я… я не имел в виду, что… я…       «хлобысь!»       Она выбежала из толпы, плача, а ошарашенный Осака дотронулся до своей красной щеки. Эдо наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду, и всё ещё продолжал смотреть туда, где она исчезла, пока капитан Иттецу не потребовал его внимания:       — Вы и Осака, конечно, не арестованы. Но вы понимаете, что нам придётся привлечь вас к проведению полного обыска в вашем предприятии? Ваше сотрудничество будет оценено по достоинству.       — Конечно… конечно.       Эдо кивнул, его лицо позеленело. Для семьи Миура это был кошмар. Для их дела всё могло стать даже хуже.       — Должен сообщить, что суд над Куроцунэ будет отложен по крайней мере на день, пока совет поговорит с Миурой Кобе. Затем мы соберёмся вновь, чтобы определить, как будут развиваться события дальше. До тех пор, пока не появится дополнительная информация, — это всё, что стража может заявить по этому вопросу. Желаю всем хорошего вечера.       — Подожди, чувак! А как насчёт украденных ингредиентов? — крикнула репортёр. — Будут ли они возвращены владельцам? Как это повлияет на выдачу страхового возмещения? Чувак! Эй, чувак?!       Но капитан молча исчез в Доме Стражи.       — Нам таки придётся прийти пораньше, — заметила Джино. — Хотя и не для суда. Я собираюсь отправиться домой — завтра будет долгий день.       — Да, — согласилась Лифа. Это действительно было так.       Некоторое время она стояла поодаль от расходящейся толпы, чувствуя себя глубоко несчастной из-за того, как всё это закончилось. Даже Кувата не выглядел счастливым. Его первый крупный арест — и бедняге, похоже, было жаль Кобе.       — Он казался действительно славным парнем, — гном был подавлен. — Но даже если он сделал это по правильным причинам… Это всё равно преступление.       Сугуха хотела обнять его — но решила, что это будет непрофессионально, пока он всё ещё на дежурстве.       — Это очень странно, — сказала Юи.       — Что?       — Я не понимаю, но… Они лгали.       Лифа внезапно насторожилась:       — Ты имеешь в виду Миур?       — Эдо-сана. — Юи серьёзно кивнула. — Но также… Лох-сан тоже казался не совсем честным. С чего бы им обоим лгать?       — Лох и Миура ненавидят друг друга, — повторила Лифа. — Так что же происходит?       — Это… так завлекательно, не так ли?       — Да. — Сильфа серьёзно кивнула. — Здесь что-то сокрыто.       — Видишь? Как я и сказал… Я не крал те ингредиенты.       — Угу. Я, в общем-то, и не сомнева…       Лифа медленно повернулась.       Её глаз начал подергиваться, когда она встретила улыбку кайты с волосами цвета осенних листьев и с томоэ на груди.       — Это будет интересно!       ___________________________________________________       [1] Если кто не понял — это такая фигня, которая надевается на руки, как варежка.       [2] Gaelic — кельтский язык.       [3] Джино опять цитирует Киплинга. Использован перевод Константина Филатова со stihi.ru.       [4] К списку «А» относятся вещества, обладающие наркотическим эффектом, и те, чья лекарственная доза мало отличается от смертельной.