Halkegenia Online (филлерные истории).

      Всё случилось так быстро, что Кляйн всё ещё пытался понять, что это было. Пять минут назад он был почти готов прервать серию своих проигрышей совершенно потрясающим раскладом, который поверг бы в пыль этого мелкого… Как раз перед тем, как Асуна ворвалась в дверь столовой, за ней Лифа, двигавшаяся на грани лунатизма, и Эгиль. На плече у мейв сидел комок огня и пищал «Опасность!» во всю мощь своих крошечных лёгких.       Шатенка потребовала сообщить ей, куда подевались Кирито и Юи, а когда маленький огненный моб запрыгал, указывая путь клубами пламени, — она снова унеслась прочь, оставив Кляйна и очень смущённую коллекцию полупроснувшихся фейри собираться вдогонку.       К тому времени, когда он действительно успел осознать, что происходит, — было уже слишком поздно. Кляйн был в центре похожего на сон противостояния между Асуной и её синеволосым злым клоном, пытающимся похитить Кирито, — а затем та вытащила из воздуха здоровенное костяное копьё, и всё стало намного более зловещим. Трансформация в гигантскую бронированную русалку, превратившую огромный кусок пляжа в натуральную камеру босса, накрыв его водным куполом, толсто на это намекала.       Если опыт Лхамтханка что-то значил… Кляйн стиснул зубы — этот барьер не падёт, пока они её не завалят. И держаться подальше от воды было не выходом. Русалка, может быть, и не слишком привлекательна на суше — но, похоже, её титул не был преувеличением. Королева призвала натуральную армию мобов — и каждую секунду из песка вырывалось всё больше.       — Кляйн! Берегись! — крик Лифы прозвучал почти слишком поздно, саламандр едва успел отпрыгнуть отчаянным всплеском крыльев. Земля у его ног взорвалась песчаным гейзером, обнажив ракообразное размером с небольшой автомобиль, оснащённое огромной клешнёй, подвижная часть которой сужалась до пугающе острого края, а неподвижная — раздувалась в шипастую дубину, превращая придаток в довольно зловещее биологическое оружие.       Должно быть, это и были крабы-мечники, о которых говорила Сьюзен. И, пока он думал об этом, ещё двое вырвались из песка, а первый поднял жуткую конечность высоко над головой, явно собираясь размазать одного рыжего фейри.       Кляйн был быстр — в ином случае было бы чертовски жаль. Песок там, где он стоял несколько мгновений назад, снова взорвался, когда клешня моба обрушилась вниз, а затем замерла, когда подобие мозга её владельца соображало, что жертва увернулась.       Саламандр потратил мгновение на то, чтобы посмотреть по сторонам. Эти трое были только началом — теперь мобы появлялись по всему пляжу, некоторые вылезали из земли, другие поднимались из вод, превращая песчаный рай в изрытый кратерами плацдарм. Все, от крабов-мечников до бледно-белых змей, похожих на восточных драконов, у которых крылья и ноги были заменены плавниками и короткими щупальцами, трёхглазых лягушек-мутантов размером с собаку и розоватых морских слизней.       Десять, двадцать, тридцать!       «Oy-oy! Это перебор!»       Боссы, способные призывать миньонов, не были чем-то оригинальным, — но это было просто неприлично! Саламандр снова увернулся, когда краб попытался достать его ядовитым плевком, песок у его ног зашипел, вступая в реакцию с едкой гадостью.       Он застрял здесь, посреди ада битвы — и даже без меча!       «Какой ты, нахрен, самурай?!»       «Исторически самураи делали в бою упор на луки и копья, отводя катане второстепенное место…»[1]       «Заткнись, мозг!»       Кляйн снова отскочил назад коротким всплеском крыльев, стараясь не тратить заряд до тех пор, пока он ему действительно не понадобится.       «Давай, чувак, вспомни, ради чего ты ломал себе язык!»       Ну точно.       Саламандр поднял правую руку, выкрикивая быстрое и сложное заклинание, которому его научила маленькая вспыльчивая волшебница Эния, а затем вытянул вперёд указательный и большой пальцы, когда тепло поднялось из его сердца, а затем потекло по руке, собираясь в оранжевый свет на ладони. Один-два-три-четыре-пять маленьких и ярких огоньков очередью вылетели из его руки, заставляя чувствовать отдачу.       Когда они обрушились на переднюю часть плюющегося краба — каждый из огоньков взорвался с силой, ничуть не уступающей обычному файрболу Кляйна. Ракообразное пронзительно зашипело и подняло клешни, чтобы прикрыть повреждённую морду. Так тебе! Рыжий недолго наслаждался своей маленькой победой — краб издал сердитый клёкот и принялся молотить клешнёй куда попало.       «О чёрт!»       Саламандр снова увернулся — а затем взлетел в относительно безопасный воздух. Эти твари были довольно крутыми — но это было не какой-то там подводный данж, где он был бы вынужден подбираться к ним с земли… Так он думал до того, как крабы прижались к грунту и начали… пускать пузыри?       Кляйну не пришлось долго размышлять над этим странным фактом — он почувствовал, как кто-то схватил его за ногу и с силой потянул вниз.       — Эй, какого х?..       Эгиль молча ткнул большим пальцем в крошечную кайту, догоняющую его сзади.       — Идиот! — прошипела Арго с ненавистью в голосе и, прежде чем Кляйн успел сказать хоть слово, сдёрнула с пояса дротик, метнув его в небо. Не успел лопнуть один из пузырьков — как целое облако из них со свистом превратилось в пламя — а жар был таким сильным, что сжёг бы даже саламандру.       — Вот дерьмище-е-е… — это было всё, что смог сказать Кляйн.       Пляж быстро превращался в поле битвы — и Асуна была прямо посреди него. Мейв двигалась, помогая себе крыльями, так быстро что, казалось, расплывалась в воздухе, снова и снова нанося точные удары по полудюжине мобов. Через несколько секунд Кляйн сообразил, что она делает, — привлекает внимание собравшихся мобов, чтобы те не двинулись дальше, к гражданским, запертым под куполом вместе с ними.       — Эгиль! — крикнула шатенка, уклонившись от режущей клешни, а затем, воспользовавшись шансом, отрубила крабу глазной стебель. — Собирай всех! Кто может сражаться… Тащи сюда! Остальных — в тыл!       Асуне не нужно было повторять дважды, большой гном мрачно кивнул, повернувшись обратно к аванпосту. По крайней мере, эти тяжёлые стены могли бы помочь задержать мобов.       Прыгнув из стороны в сторону, мейв грациозно проскочила между едкими плевками ещё двух крабов и сагрила змееподобного водяного дракона — в результате чего тот запутался в ногах одного ракообразного. Ходячий танк опрокинулся, придавив змеюку, которая отчаянно извивалась, пытаясь выбраться.       — Кино! — снова крикнула Асуна. — Тащи всё оружие из нашей комнаты! — распорядилась единственная, у кого хватило мозгов прихватить клинок.       — Щас всё будет!       Мальчик унёсся, поднимая столб песка, когда он пригибался и петлял, чтобы опередить надвигающуюся волну монстров.       — Арго! — Кляйн не ожидал, что даже Кошка встрепенётся, явно готовая выполнить любой приказ. — Держись подальше и попытайся найти слабое место у этого босса! Она может быть непобедимой — но нам просто нужен способ оглушить её и вернуть Кирито! — Асуна сделала паузу в своей битве одного в поле воина и, стиснув зубы, уставилась на саму Королеву Бездны. Пойманный в ловушку Кирито оброс пугающим количеством льда и теперь левитировал рядом с бронированным сверхбюстом мегарусалки, как какое-то нелепое украшение.       Двое встретились взглядами — девушка, которая каким-то образом ухитрялась производить царственное впечатление даже босиком и в ночной рубашке, и морское чудовище, наполовину выбравшееся на мелководье, выгнувшее спину и повелительно поднявшее голову, когда оно обозревало пляж сквозь хрустальный визор шлема.       Низкий крик разнёсся над лагуной и странным эхом отозвался в быстро остывающем влажном, неподвижном воздухе. Мобы на мгновение застыли, словно переваривая новый приказ, а затем развернулись, чтобы дружно двинуться на Асуну.       — Кляйн, Лифа! — Саламандра и сильфа рванули к ней — ни за что Асуна не справится с этим в одиночку! — Если мы хотим вернуть Кирито… Сначала нам нужно удержать мобов подальше от гражданских!       Читай — делай то, что делала Асуна, и привлекай их внимание. Она так сказала, но…       — Это не очень поможет, если мы не сможем их проредить! — крикнул Кляйн. Очередь огненных стрел только разозлила того краба, а если они ещё и сагрят всех — их просто сомнут.       В ответ Асуна скользнула вперёд, её крылья сверкнули, словно лезвия клинков, когда она ударила подпаленного рыжим краба, чётко, словно используя поддержку системы. Ну, так, практически, и было — приём, который мейв использовала в SAO, практически въелся ей в разум, так, что даже знания о фехтовании, которые пришли с Переходом, не смогли сильно улучшить его.       Моб попытался парировать чудовищной клешнёй — но мейв, идеально рассчитав время, просто использовала бронированную конечность как точку отскока, чтобы набрать ещё большую скорость, ударив прямо в жвалы с хрустом панциря и фонтанчиком зеленовато-голубой крови. Краб-мечник застыл, его конечности опустились, когда мейв нырнула вниз, приземлившись на четвереньки, а затем скользнула под корпусом, чтобы нанести завершающий удар в зад. Моб рухнул, мгновенно перестав шевелиться.       Кляйн и Лифа изумлённо вытаращились.       — Они большие — но всё равно это просто крабы! — твёрдо заявила заместитель командующего рыцарей Иггдрасиля. — Если поразить ганглии — это убьёт их на месте.       Сильфа и саламандр тупо посмотрели друг на друга.       «Смертельное искусство кулинарии» — вот что читалось в глазах обоих.       Ещё два краба приближались к Асуне, в сопровождении трёх слизняков, которые в предвкушении начали вытягивать свои тентакли. Кляйн и Лифа заняли того, что был ближе всего к Асуне, второй же…       Плотный вихрь песка и воздуха пробил лицевую пластину, раздробив его жвалы, и разбрызгивая кровь, практически расколол краба как… Ну, как краба.       — Прошу прощения? Примерно вот так? — крикнул принц Уэльс, взмахнув своим жезлом и послав ливень ветряных стрел подальше, чтобы накрыть приближающуюся стаю лягушек-мутантов. — Простите меня, если я всё испортил, дама Асуна! — Резкое шипение позади принца было встречено визгом ветра, когда один из его рыцарей отразил гидрорез, выпущенный водяным драконом, изогнувшимся, как кобра. — Ох, сэр Тетчер, благодарю вас за то, что вы смогли присоединиться к нам! — Принц рассмеялся, как будто совершенно не обращая внимания на битву вокруг них.       Либо у пацана было ещё больше бравады, чем думал Кляйн, либо он действительно был полным идиотом.       Сэр Тетчер, похоже, думал аналогично:       — Ваше высочество, здесь небезопасно!       — Нигде больше не безопасно! — ответил Уэльс, подняв облако песка штормовым ударом, чтобы ослепить мобов, поднимающихся от воды. — Если вы беспокоитесь обо мне — прикрывайте мою спину здесь, где я могу быть полезен! Что с мисс Монморанси?!       — Пока в безопасности, ваше высочество, но… эта водная преграда отрезала нас от конюшен!       Облом — никаких собственных драконов. Кляйн задался вопросом — не было ли это сделано намеренно? Королевка казалась довольно умной. Сначала похитила Кирито, теперь отрезала драконов… Какие ещё уловки у неё припасены в рукаве? Впрочем, думать некогда.       Саламандр был слишком сосредоточен на том, чтобы проскочить между ног последнего краба, нанося удар магией Земли. Он никогда раньше не убивал краба таким способом, тем более гигантского, — но последовал примеру Асуны и попал точно в цель обычным «земляным гвоздём» — хрупким кварцевым шипом, который при ударе разлетелся вдребезги, но не раньше, чем пронзил нервный ганглий.       — Лифа! — Теперь настала очередь сильфы добить его спереди. Но вместо голоса колдующей фейрийки Кляйн услышал только характерный гул, похожий на звук струн. — Лифа?!       Она что, спятила? Она же видела, на что способна пара таких пузырьков! Но, похоже, это её не остановило:       — У меня есть иде!.. — это было всё, что удалось услышать саламандру, прежде чем её голос пропал.       Что бы это ни было — эта идея должна была её убить, поскольку подколотый краб-мечник сумел направить свои задние сопла вверх, исторгнув поток обманчиво безобидных на вид пузырьков.       Сильфа описала дугу, не сводя глаз со смертоносного облака. Теперь она летела задом наперёд, привлекая поток взрывчатых шариков над песком и надвигающимся наплывом слизней и лягушек.       Четвёртый краб поднялся из воды, расправил конечности и прицелился в фейрийку сзади, ещё одно облако пузырьков закружилось, наполняя воздух.       — Чёрт возьми, берегись! — Кляйн поднял руку, чтобы прицелиться, — он, вероятно, мог бы подстрелить их, прежде чем они подойдут слишком близко…       Крылья сильфы сложились крест-накрест, когда она на мгновение замерла в воздухе, и Кляйн хорошо рассмотрел её глаза, светящиеся изумрудным внутренним светом:       — ПРИНЦ!!!       Уэльс и его страж повернулись одновременно, поняв, о чём просила Лифа.       «Она сумасшедшая!»       Крылья сильфы загудели, когда она вырвалась вверх через быстро сокращающуюся брешь между облаками пузырей.       «Ну… Она же ЕГО сестра».       Воздух над пляжем замер — а затем… «ШШШШУУУУУХХХХ»… Или, по крайней мере, так это прозвучало для Кляйна, когда волна воздуха толкнула пузырчатое облако вниз, на путь мобов. Теперь Лифа что-то кричала ему — но саламандру уже не нужно было ничего объяснять. Огненная вспышка слизнула первую шеренгу, ведущие лягухи сгорели дотла, свет и жар вышибли слёзы из глаз саламандра. Лифа вернулась, посбивав оставшиеся пузырьки серией быстрых воздушных ударов.       Это остановило первую волну на этом маленьком кусочке пляжа — но приближались другие, и либо они были умнее, чем казались, либо королевка училась, наблюдая за битвой и скучающе постреливая в Асуну всякий раз, когда мейв подходила слишком близко. Следующую волну повели вверх по пляжу ещё больше крабов-мечников, на этот раз они продвигались медленно, прикрывая свои тонкие мандибулы меньшими клешнями, а их тела были наклонены вперёд, чтобы подставлять гораздо более жёсткие спины. Более мягкие и уязвимые амфибии ползли под ними.       Эти морепродукты учились воевать?!       Кляйн закончил с ошеломлённым крабом, которого Лифа заманила под дружественный огонь, а затем развернулся обратно. Пятеро — три фейри и два мага, сдерживали мобов, но…       «Кого я обманываю, их просто дохрена!»       С тем же успехом они могли бы остановить реку одиноким камнем. Но блин, они попробуют!       Уэльс и сэр Тетчер перешли на комбинацию Ветра и Огня, выжигая лягушек, у которых не хватило ума зарыться в песок. Асуна делала обманные манёвры, уворачиваясь от крабов-мечников, нанося быстрые удары по суставам, чтобы открыть их для смертельного удара, и пряталась за их толстыми панцирями, чтобы избежать гидрорезов и заморозок водяных драконов.       Таким образом слизни остались на Кляйна и Лифу. Два фейри работали в быстром темпе, Лифа отвлекала внимание с неба, пока Кляйн поджаривал их огненными стрелами. Затем сильфа заканчивала работу ветряными атаками. В целом, из них получилась довольно хорошая команда.       Лифа как раз собиралась совершить ещё одно погружение в агрозону, когда один слизень позади неё задрожал, основание одного из его щупалец раздулось… а затем эластичная конечность выстрелила, как резиновая лента. Прежде чем сильфа успела что-то понять, её схватили за лодыжку.       — Ва-а!       «Нехорошо!»       Тентакли этих тварей вполне могли оторвать ногу!!! Кляйн прыгнул вперёд, земля скользила под ним, пока он летел на помощь. Огонь собрался вдоль внешнего края его ладони. Это не катана, конечно, — но рыжий действительно надеялся, что этого хватит.       — Пути! — крикнула Лифа, её крылья бешено гудели, когда она пыталась вырваться. — Ваагх?! — А затем её унесло, когда Кляйн срезал ловчее щупальце огненным лезвием… — Умф! — …и поймал девчонку в объятия до того, как она куда-нибудь врезалась.       — Кляйн?       Сильфа моргнула дикими глазами из-под ещё более дикой путаницы золотисто-блондинистой шевелюры.       — Всё в порядке? — настойчиво спросил рыжий.       Ответ пришёл с появлением другого щупальца, на этот раз пытающегося поймать их обоих, — оно было разрезано вдоль почти по всей длине, лента скользкой аморфной плоти бессильно скрутилась, а вокруг вытянутой ладони Лифы шелестели потоки ветра.       — Хороший ответ, — фыркнул саламандр, и они расстались в воздухе.       Это было не место для светской беседы, но сильфа всё же выдавила слабую улыбку:       — Вы, рыцари, не единственные, кто становится сильнее. — Маленький триумф длился недолго, так как она снова обратила свое внимание на лагуну и причину всего этого: — Братик…       Босс оттолкнулась от берега, забрав Кирито с собой. Теперь она просто колыхалась на волнах там, наблюдая, как они сражаются, пока она бездельничает. На самом деле… Совсем не похоже на босса. Глаза Кляйна расширились. Ну конечно, она была не просто боссом. Учитывая подражание облику Асуны и ту чушь, которую она несла… Русалка могла быть сумасшедшей, — но она определённо была умной.       «Эта сука — она играет с нами!»       И Кирито был призом, на который они играли. Хотя — Кляйн поморщился при виде льда, который теперь покрывал сприггана почти полностью, — сколько ещё тот сможет продержаться в таком холоде? Похоже, о том же думали и Лифа, и Асуна, просто шатенка начала действовать первой.       Как и в случае с её словами — единственной, на кого королевка, казалось, обращала хоть какое-то внимание, была мейв. Когда мейв отбилась от своих мобов — русалка послала ещё больше. Вторая волна двигалась вглубь берега — и единственной, что отделяло её от стен аванпоста, была одна очень сердитая фейрийка.       Однако Асуна не стала пригибаться к земле — она поднялась в воздух, прямо над головами крабов, которые принялись плеваться пузырями. На этот раз другие мобы были надёжно укрыты под жёсткими панцирями, трюк Лифы не сработал бы дважды. Но это было не то, к чему стремилась мейв. Кляйн увидел быстро вращающиеся руны, которые превратились в пучок сияющих игл.       Стрелы света ударили прямо по облаку — и воздух под Асуной взорвался ещё одной ослепительной вспышкой света и огня. Мейв вырвалась из сияния, прижимая клинок в груди, ударная волна швырнула её прямо на русалку…       — Асуна! — вскрикнула Лифа. Вот только…       Несмотря на то, что мейв начинала медленно — она действительно постигала магию. Это была фанатичная сосредоточенность человека, который овладел фехтованием путём неустанного повторения, помноженная на совершенно чудовищный, по сравнению со средним фейри, запас маны. И теперь она использовала это.       Взгляд Кляйна опустился ниже, ближе к воде, и потерялся в рассеивающемся сиянии. Вот она, настоящая, проходит снизу слева от босса, в слепой зоне, образованной атакой её клона, и направляется к ледяной тюрьме Кирито, уже с огненным диспелом на губах.       Почти! Октавию подбросило в воде, её рука вскинулась с поразительной скоростью, замахиваясь копьём, вымахавшим пропорционально хозяйке, с легкостью, которая абсолютно противоречила его кажущейся массе. «Асуна», целившаяся в Королеву Бездны, была уничтожена, разлетевшись на хрустальные осколки. Но что-то было не так — Октавия, похоже, совершенно не удивилась иллюзии, более того, она продолжила движение так, как будто изначально на это рассчитывала.       Копьё босса вонзилось в воды лагуны, а затем в песок, как корабельный якорь, та остановилась — и оттолкнулась в другом направлении. Совершенно неожиданно, не давая никакого намёка, — пока не стало слишком поздно. Асуну смело лопастью хвоста, как мухобойкой, в воду в центре лагуны — и только крошечный всплеск отметил место, куда она упала.       — АСУНА!!! — теперь оба фейри закричали вместе, взмывая в небо в попытке добраться до мейв, прежде чем она утонет или… Тихая и низкая «китовая песнь» снова эхом разнеслась в воздухе — и водяные драконы, которые перестреливались магией с принцем и рыцарем, резким кувырком развернулись в воздухе и метнулись в центр залива.       Длинные змеевидные тела двигались быстро, их приводили в движение раздвоенные хвосты, а крыльеподобные плавники позволяли им почти летать под водой, как пингвинам или морским львам.       — Лифа?! — позвал Кляйн, глаза сильфы были острее, чем у него, и она, возможно, смогла бы увидеть пузырьки воздуха… На поверхности воды не было никаких признаков присутствия Асуны, рябь от её всплеска уже исчезла — но драконы ныряли, как будто что-то заметили. — Эй, Лифа, будь готова схватить меня, когда я поднимусь!..       Ему нужно было выбраться из воды, чтобы снова расправить крылья, — и он не горел желанием быть съеденным. Это было чертовски подходящее время, чтобы пожалеть, что он не переродился ундиной.       А потом произошло что-то действительно странное.       Вода под ними вспенилась. Сначала Кляйн подумал, что это бушуют драконы. Потом вода, ну… она просто выросла, как гриб, как будто не успевала убраться с пути чего-то, пытающегося достаточно быстро всплыть на поверхность. Яркое белое мерцание вспыхнуло в глубине, всего на мгновение ослепив обоих фейри, прежде чем снова пропасть в пузырящейся пене.       «Что за чёрт?!»       Китовой песни, всё ещё раздававшейся со сторороны Октавии ответила точно такая же — и это заставило босса настороженно развернуться.       Что-то вырвалось из воды, длинное, белое и змеевидное. Водяной дракон. Сначала Кляйн подумал, что тот прыгнул, — но моб попросту пролетел по воздуху и безжизненной тушкой плюхнулся на пляж.       Песнь Октавии сбилась, в ней звучала тревога, она вскинула своё копьё, другой рукой опираясь на песок мелководья, — но на этот раз она не заметила, как вода потемнела, приближаясь к ней сзади, до последнего момента, когда в огромном гейзере на неё прыгнуло нечто, столь же огромное — но гораздо, гораздо более злобное.       Кляйн посмотрел на Лифу. Лифа посмотрела на Кляйна. Оба фейри потеряли дар речи, когда брызги ливнем рухнули обратно, промочив даже их, зависших в воздухе. Увиденное лишило их дара речи. Тот же длинный, изогнутый хвост, те же сверкающие, зеркально-мифрильные доспехи и та же серебристо-голубая грива, выбивающаяся из-под царственного шлема.       И вот так просто их стало двое.       Лифе удалось прийти в себя первой, ну, вроде как, — ровно настолько, чтобы прошептать то, о чём они оба думали:       — А… Асуна?!       

***

             [«Тревога»]       [«Тревога»]       Сознание Киригая Юи резко включилось, обнаружив тело поднимающимся по ступенькам рядом с Карамеллой-сан обратно в постель.       Сразу заработали алгоритмы усиленной сенсорики:       «0,173с» «Тревога» «Крупный контакт» «Метка: неизвестно» «Вектор 120, 5377м»       «0,506с» «Тревога» «Групповой контакт: 12, 17, 24, 37…» «Метки: морской слизень, лягушка-мутант, краб-мечник, водяной дракон…» «Вектор 112, 9221м; 116, 7244м, 122, 8234м…»       «1.442с» «Тревога» «Аномалия окружающей среды» «Дальность 112 м»       «3.157с» «Тревога» «Контакт» «Метка: лягушка-мутант» «Вектор 100, 1261м»       «4.771с» «Тревога» «Аномалия окружающей среды» «Потеря сенсорного отклика» «Сферический, D=500м»       [Вопрос:]       Что вообще… Юи потёрла затуманенные глаза… происходит?       «Загрузка… 15%… 27%… 54% …»       — Что за хрень?!       Юи отметила, как Карамелла крепко сжала её руку. Нимфа прищурилась в сторону пляжа, где высоко в воздух поднимался белый шлейф — и откуда до башни уже доносились тревожные крики.       — Это… нападение… я думаю. — Юи приподняла бровь, не обращая внимания на удивлённый взгляд фехтовальщицы. — М… Мобы… идут сюда… Полтора десятка приблизительно… — пробормотала она и кивнула, а затем поняла…       «91%… 100%» «Загрузка завершена»       [Запрос местоположения:]       «Мама? Папа?!»       Она точно могла сказать, что их не было поблизости, — если бы они были в пределах пятидесяти метров, она смогла бы обнаружить их с помощью активного зондирования. И, следовательно, если их не было внутри стен здания…       «Тревога»       — Мама! Папа!       Крылья раскрылись сами собой, когда Юи попыталась с места прыгнуть в небо, — но её снова потянули вниз, схватив за запястье. Она пыталась вырваться, — но бороться с гораздо более крупной и сильной нимфой было бесполезно, и, прежде чем она успела сказать хоть слово, её «поставили на место».       — А ну стоять, мелочь! Говоришь, мобы? — Карамелла хмыкнула, крепко держа Юи. — Что бы там ни случилось — твои мама и папа захотят, чтобы ты была в безопасном месте. Поняла?       [Запрос: Анализ:]       Расположение «безопасного места»? Аномальная стена была совершенно непроницаема для её сенсорики, что означало, что она должна была содержать много магии, вероятно, больше, чем они могли преодолеть. Если мама и папа были в опасности — она должна была пойти к ним и помочь.       [Вывод:]       Предлагаемая схема действий была совершенно «бесполезной». Юи было всё равно, она даже начала открывать рот, чтобы возразить, внезапно обнаружив, что сильная рука обвилась вокруг её талии, зажав в подмышке и оставив бесполезно размахивать руками и ногами.       — Ваг!       — Извини, Юи-чан, не обсуждается! — рыкнула Карамелла, сбегая обратно по лестнице и направляясь к открытой двери столовой: — Эй, народ! Всем собраться за стенами! Поднимайте всех! Быстрее!       К настоящему времени на шум начали оборачиваться всё больше присутствующих. Кое-кто из обслуживающего персонала, их менеджер — крупный «забавный» мужчина, которого все называли «мадемуазель», и некоторые другие гости, включая их друзей.       — Что, ради всего святого, здесь происходит?! — воскликнул «Мадемуазель», проведя рукой по лбу и посмотрев в сторону шума битвы. Губы резко поджались, глаза сузились, а поза внезапно стала куда жёстче и устойчивей — после мгновения неподвижности Юи обнаружила нетипичное снижение частоты сердечных сокращений. Крупный мужчина сначала медленно, а затем более настойчиво начал махать своим подчинённым.       — Кармонд! — Карамелла повернулась и позвала солдата-саламандра, спускающегося по лестнице. — Хватай копьё и загоняй всех внутрь! У нас проблемы!       — Юи-чан! — закричала Баландина, сбегая вниз по лестнице. — Юи-чан? Что происходит?! Этот странный монстрик внезапно свихнулся и всех разбудил! И тебя не было… И твоих мамы с папой тоже… — Маленькая светловолосая девочка-сильфа покачала головой в «полной растерянности». — Юи-чан, что происходит?!       Юи моргнула, обрабатывая запрос, и ответила:       — Это место подвергается нападению многочисленных мобов.       «Контакт»       [Коррекция:]       Они двигались гораздо быстрее, чем она предполагала.       [Вывод:]       Это не был случайный поиск/патрулирование, движение мобов, по-видимому, было целенаправленным.       «Множественные контакты» «Лягушка-мутант» «Вектор 260, 30… 25м»       — Карамелла-сан, — Юи привлекла внимание нимфы. Фехтовальщица серьёзно посмотрела ей в глаза. — Они здесь.       Менее чем через 7,5с после её предупреждения в поле зрения появился первый моб, толчком сильных задних лапах перемахнув через внешние каменные стены комплекса. Юи смогла сразу идентифицировать моба как «лягушку-мутанта», принадлежащего к классу «Амфибий», очень похожую по внешнему виду и строению тела на тех, кого её папа прорубил возле Начального Города Айнкрада.       Моб плюхнулся на землю с мясистым глухим стуком, серая шкура скользко блестела в тусклом свете водяного купола, ламп и факелов. Три больших яйцевидных красных глаза, расположенных на бугристой голове, поводили из стороны в сторону, прежде чем остановиться на Юи и Карамелле.       — КВААААААА!!!       — Э-э… — Рука Карамеллы потянулась за спину — и нащупала воздух. Юи услышала «ругательство», когда горло лягушки раздулось как воздушный шар, а затем:       — КВАААААААА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!       Юи зафиксировала состояние невесомости, когда её подбросили в воздух как раз в тот момент, когда Карамеллу ударил в голову концентрированный «шар звука». Только что фейрийка-рыцарь стояла — а в следующее мгновение её отбросило назад к стене башни, пыль и штукатурка брызнули мелким дождём.       — Карамелла! — закричала Юи, расправляя крылья и останавливая полёт. Нимфа пьяно отшатнулась от стены, упав на колени. О нет!       «Тревога»       Юи обнаружила ещё больше мобов, приближающихся с поразительной скоростью, они перемахнули через стену и внутрь аванпоста. Ещё семь лягушек рассыпались по песку и утрамбованной земле. Сержант Кармонд бросился в бой, сжимая в одной руке копьё, а в другой — сгусток магического пламени, закрывая «ошеломлённую» нимфу. Юи наблюдала с неба.       [Расчёт тактики:]       Баффы!       Она достаточно быстро сообразила, что может использовать свою магию, чтобы улучшить «характеристики» сержанта. Твердо удерживая эту мысль в голове, Юи начала лихорадочно читать, слова текли с идеальной чёткостью и так быстро, что превращались в скоростной лепет. Внесистемное умение «скоростное пение», которое было создано игроками, довёдшими скорость произнесения заклинаний до предела. Юи посвятила себя его освоению и обнаружила, что у неё действительно есть «талант» к таким вещам.       Свечение собралось в ладони её вытянутой руки — а затем влилось в саламандра, сражающегося под ней. Эффект заклинания был заметен не сразу — но в движениях сержанта появилась неожиданная лёгкость, их темп увеличился, позволяя удерживать мобов на расстоянии ударами и тычками копья. Взглянув краем глаза, саламандр кивнул и мотнул головой в сторону лестницы.       [Анализ:]       Указание возвращаться?       «Тревога»       Юи заметила, как что-то ударило её по лодыжке, а затем ухватило, как Карамелла немногим ранее — но на этот раз куда сильнее.       — Ваг!       Мейв вдруг обнаружила, что изо всех сил старается удержаться в воздухе. Она посмотрела вниз, мимо своей ноги, на длинный розовато-серый язык и широкий беззубый рот его владельца.       — Ха! Отпусти!       Юи извивалась, вкладывая все силы в попытку подняться. Лягушка поднялась на задние лапы, её язык задрожал — но она всё равно тянула вниз. Ещё больше лягушек собрались, чтобы помочь, широко раскрыв рты и прицеливаясь своим причудливым триокуляным зрением.       Когда маленькая мейв попыталась применить заклинание — её рука подверглась такой же «атаке языком», что и нога.       — Юи! — крикнул Кармонд, когда лягушки, с которыми он сражался, поймали копьё своими языками, заставляя саламандра «перетягивать канат», что означало, что он не мог прийти на помощь.       Затем, так же внезапно, как и началось — всё закончилось серебристой вспышкой, когда что-то тёмное и быстрое, движимое четырьмя зелёными крыльями, обрушилось на голову ведущей лягушки, почти разрубив череп надвое со звуком расколотого полена. Мутанта охватили непроизвольные нервные импульсы, его центральный глаз лопнул красным и склизким. Юи почувствовала, как хватка на её лодыжке исчезла, и взмыла в небо, затормозив крыльями и легко приземлившись позади своего спасителя…       Юи наклонила голову и моргнула:       — Бардиш-сан?       Подросток-сильф твёрдо поставил ногу в сапоге на бугристую голову павшего моба и вытащил клиновидное лезвие своего оружия-тёзки, ловко развернул, демонстрируя плоды всех своих тяжёлых тренировок и принимая боевую стойку с расправленными крыльями. Другие мобы, после момента ошеломлённого замешательства, начали надвигаться, угрожающе пригнувшись.       — Дядя?! — крикнул светловолосый мальчик через плечо.       — Уэда! — крикнул в ответ Кармонд. — Отведи Юи и Кадзу обратно в дом и прячьтесь, сейчас же!       — Но…       — Немедленно!       Мальчик-сильф съёжился. Юи могла только «сочувствовать» ему — в конце концов, им обоим говорили, что им нужно бежать и прятаться, даже когда все остальные сражаются, чтобы защитить их. И, хотя Юи тоже ненавидела это, — она понимала, почему всё должно было быть именно так. Их совокупный боевой потенциал был меньше того, что было бы потеряно, если бы они остались и отвлекали взрослых. Найти какое-нибудь безопасное место было лучше для всех.       — Давайте, Бардиш-сан! — Юи схватила его за запястье и потащила от мобов к лестнице, где Баландина «съёжилась» от страха. Бедная Баландина — она не понимала, как работают мобы. Её дядя полностью «сагрил» их, что означало, что это был их шанс сбежать до того, как появятся другие.       Танк-саламандр опустил плечо, помогая себе крыльями, чтобы встретить натиск одной из самых крупных лягушек — зелёного пятнистого «быка», который решил броситься на Кармонда, чтобы сбить сержанта с ног и придушить его своим скользким телом. Этот план был разрушен так же быстро, как и задуман, когда саламандр вонзил наконечник копья прямо в горло моба. Погрузив оружие на четверть длины древка, Кармонд заметно напрягся, когда поднял умирающую тушу над головой, — а затем с силой опустил её на другую лягушку, которая как раз готовила «звуковой удар».       Боевое умение «солдата», порождённое бесконечными тренировками, впечатляло.       Это было очень похоже на её маму и папу — систематично и эффективно, без каких-либо широких жестов или лишних движений. Сержант Кармонд просто старался устранить каждую «угрозу», прежде чем переходить к следующей. Но даже у столь опытного воина есть пределы.       Сначала один язык вцепился в его левое запястье, затем другой схватил правое — и мобы принялись разводить его руки в стороны, другие лягушки связали его плечи и ноги, чтобы саламандр не мог подняться в воздух.       — Дядя!!!       Бардиш боролся с хваткой Юи и, будучи куда сильнее, сумел высвободиться и броситься в бой. Беспокойство Юи выросло — а затем внезапно спало:       «Он достаточно хорош».       Воспользовавшись тем, что все мобы сагрились на его дядю, Бардиш смог ударить по ним сбоку и совершенно неожиданно.       Несмотря на то, что ему не хватало грубой силы, благодаря рычагу, обеспечиваемому его оружием, и мастерству владения крыльями, мальчик смог провести серию мощных «вращающихся» атак с воздуха, превратившись в размытую «циркулярную пилу» из свечения зелёных крыльев, тёмно-зелёной одежды и сверкающего металла.       «Тревога»       Теперь, когда Кармонда удерживали на месте, Бардиш превратился в главную угрозу — и вновь прибывающие мобы обращали на него своё внимание.       [Оценка:]       Бардиш был быстрым — но его техника не подходила для нескольких целей       [Вывод:]       Ему нужно было помочь, иначе его задавят прежде, чем он освободит своего дядю.       [Расчёт тактики:]       Когда первая лягушка-мутант набросилась на него, пытаясь сбить с ног, — моб врезался в полупрозрачный белый барьер, отскочив назад со сплющенной мордой в состоянии «ошеломления». Отблеск света привлёк внимание мальчика-сильфа, и на мгновение их глаза встретились — но затем Юи заметила внезапное движение на краю поля зрения.       — Чёрт возьми, я ещё здесь!       Похоже, прошло достаточно времени, чтобы Карамелла пришла в себя и вернулась к драке. У нимфы не было меча — но у неё всё ещё были кулаки и ноги, и физическая сила фейри, достаточная, чтобы вышибать дух из амфибий с глухими «мясными» звуками ударов — или более «чавкающими», когда атаки приходились на выпученные глаза.       [Оценка тактики: Неверно!!!]       — Дура! — взревел Кармонд, отрывая последний язык. — Что ты творишь?!       Нимфа «торжествующе» ухмыльнулась, пиная в голову моба поменьше:       — А на что это похоже? Спасаю твою задницу единственным способом, которым мо… гу… — Карамелла внезапно моргнула, когда её правая рука безвольно обвисла. — Эрммм?..       Её ноги подогнулись.       — Тупая ж*па! — Кармонд нырнул мимо нимфы, проткнув насквозь лягушку, которую она оглушила несколько мгновений назад. — Их нельзя трогать голой кожей!       [Справка:]       «Моб: Лягушка-мутант. Особая способность: парализующая слизь. Контакт с кожей может привести к онемению в течение пятнадцати секунд и полному параличу мышц поражённой области через одну минуту на срок до одного часа».       Вот почему Кармонд держал их на расстоянии своим копьем. И вот почему теперь они оказались в беде, когда песок под ногами забурлил, а в голове Юи всплыла новая…       «Тревога»       Розовые щупальца проросли из песка, возвещая о появлении гораздо более крупного существа. Массивное покачивающееся тело бугристой формы, на концах стеблей выросли два золотых глаза. Морской слизень вылез с песка, первым делом схватив парализованную мечницу.       — Чёрт! — «По крайней мере, она не потеряла дар речи». — Дерьмо, дерьмо, помогите, ПОМОГИТЕ!!!       — Стой спокойно! — Кармонд зарычал, пытаясь прицелиться в основание щупалец наконечником копья, светящимся от огненного баффа, — но не понадобилось. Из башни появилось ещё больше «отметок», сразу же опознанных Юи.       Что-то быстродвижущееся и блестящее с шипением прорезало воздух и идеально сбрило щупальца слизня по всей его правой стороне, оставив Карамеллу безвольно падать наземь.       — Ора-ора-ора! — раздался рычащий голос новоприбывшей девушки-лепрекона, одетой в юкату для сна, которую, по мнению Юи, носили не совсем правильно, судя по тому, как та свисала с правого плеча, обнажая голую кожу и ремешки нижнего белья. — Что, чёрт возьми, всё это значит?!       — Мило с вашей стороны… присоединиться к нам… — простонала Карамелла, когда Кармонд освободил её от безжизненных щупалец и поднял на руки, чтобы отнести в безопасное место. — Не могли бы вы прикрыть нас… на несколько секунд?       Кузнец заморгала, её золотые глаза сфокусировались на мобе, приходящем в себя за их спинами. Юи не обнаружила никакой «неуверенности», которое девушка-лепрекон проявляла ранее во время общения… Хотя теперь это была ситуация «жизни или смерти». Похоже, некоторые люди просто чувствовали себя более комфортно в бою.       — Несколько секунд? Ха… Да за к-кого ты меня д-держишь?!       Тонкая катана в правой руке хлопнула её по плечу, когда она сделала шаг вперёд. Юи внимательно наблюдала, фиксируя те же движения, что и у тёти Сугухи, когда та выполняла упражнения с мечом, — но вместо того, чтобы сразу же атаковать холодным оружием, кузнец-фейри начала напевать себе под нос. Только закончив заклинание, она оттолкнулась, сверкнув крыльями.       Глаза слизня вспыхнули огнём, а извивающиеся щупальца замерли — а затем метнулись, пытаясь поймать лепреконку. Кофу занесла меч — но не ударила, а отвела в сторону, вытягивая перед собой левую руку. Свет собрался в ладони — а затем оружейница воткнула кулак в песок у своих ног — а потом потянула. И, повинуясь этому движению, из песка возник ещё один клинок — из раскалённого камня.       Морской слизень взвизгнул от боли, когда его грубо разрубили вдоль бока, выпустив короткую струю пурпурной крови. Визг оборвался, когда вторая лепреконка упала сверху, нанося тяжёлый удар булавой с наложенным мощным заклинанием огня.       — Д-довольно круто, да? — Старшая оружейница ухмыльнуась, когда «керамический меч» разлетелся на мелкие камешки закалённого стекла. — Н-не н-недооценивай ту, кто брала уроки у С-Сакуи-сама! Если я что-то м-могу выковать — то и в-владею им, как профессионал!       — Блин, как насчёт того, чтобы вместо того, чтобы выпендриваться и кричать, — ты на самом деле это сделала? — проворчала тётя Лиз, нанося ещё один удар притихшему мобу для «пущей убедительности». — Ну, знаешь, как профессионал?       Мастер-кузнец хихикнула и неопределённо махнула рукой своей ученице, которая совершенно не разделяла её веселья.       Прибытие Лиз и Кофу дало Юи время отдышаться и оглядеться по сторонам. Слева от них Силика и Юки разделывали нескольких лягушек-мутантов, которые пытались выбить дверь столовой, а Шиуне сдерживала ещё одного слизня своей ледяной магией — похоже, тот уже перестал двигаться.       Юки была полна безрассудной энергии, она танцевала и уворачивалась от лягушек, даже уклонялась от их языковых атак, чтобы отрубить вытянутые придатки быстрым взмахом клинка. Силика и Пина были более осторожны, девочка-кайт ши и её фамильяр сосредоточились на отвлечении и ослеплении мобов и иммобилизации их с помощью заклинаний «ловчих лиан». Осталось только…       Пронзительный истошный визг сверху!       Затем — «КВВААА?!» и глухой «БУММ!!!»       Что-то по дуге вылетело с третьего этажа башни и, корчась, упало на землю, за ним последовала вторая, а затем и третья лягушка-мутант, которые, похоже взобрались по стене здания и попытались проникнуть внутрь.       Там они столкнулись с единственным защитником — который теперь стоял на лестничной площадке третьего этажа, разнося ограждение беспорядочными ударами боевого молота и при этом не прекращая визжать!       — И-И-И-И-И-И-И-И! ГАДОСТЬ-ГАДОСТЬ-ГАААААДОСТЬ!!!       Юи наклонила голову, задаваясь вопросом — понимала ли Эда когда-нибудь свою собственную силу?       — Ой-ёй-ёй, — пробормотала Карамелла в объятиях Кармонда. — Отличный удар, большая девочка…       — Кэт! — крикнул дядя Эгиль, взбегая по лестнице.       — ГАДОСТЬ-ГАДОСТЬ-ГАДОСТЬ-ГАДОСТЬ!!!       — Кэт! Перестань махать и… Эй… Отдай молоток!       Гном отпрыгнул от супруги, выжидая, пока слова дойдут до неё. Когда это случилось, Эда перестала махать оружием так же внезапно, как и начала, и приоткрыла глаз:       — Э-Энди?       — Полегче… — ласково сказал Эгиль, когда Эда посмотрела на молот в своих руках, а затем прижала его к груди, как будто это была мягкая игрушка. — Не возражаешь, если я его заберу?       — Э-эти твари! — В глазах гномки стояли большие слезы, она качала головой. — Ты… сражался с подобными штуками?!       Естественно, у Эды не было особого шанса узнать что-либо о сражениях до того, как произошёл Переход, а после она проводила большую часть своего времени, помогая Эгилю вести их бизнес. Так что среди присутствующих фейри она была единственным «необстрелянным» новичком, и поэтому супруг сейчас утешал её, похлопывая жену по спине и осторожно выковыривая молот у неё из рук.       — Т-так мерзко! Даже когда я их стукнула — они были липкими и скользкими!       —Ну… Это потому, что ты стукнула их молотом, милая. Многие вещи становятся липкими и скользкими, когда так делаешь.       — Мне страаашно!       — Ну, ну… Успокойся. — Мягкое выражение исчезло с лица Эгиля, когда он перевёл взгляд вниз, на других фейри. — Ладно, приведи себя в порядок. У нас тут на пляже сложилась непростая ситуация.       — Вау, ты заметил?! — Карамелла зарычала со стула, куда её посадил Кармонд, принявшись выкрикивать инструкции горстке комбатантов. Мобы ещё не кончились — и приближались новые, но у них была минута или две.       — Это босс, — твёрдо заявил Эгиль. — И чертовски большой! Асуна и остальные заняты и сдерживают мобов на пляже, но…       Гном стиснул зубы, проглотив то, что собирался сказать. Юи обнаружила явный скачок кровяного давления и пульса.       — Эгиль-сан… — позвала девочка. — В чём дело?       Кузнец старался не смотреть ей в глаза:       — Эта тварь… эта тварь поймала Кирито… Держит его как заложника, или типа того…       «Заложник»?       — Папа!       — Кирито-кун?! — Силика всплеснула руками. — О нет!       — Что? Чёрт побери! — возмутилась Лиз. — Эгиль, как ты позволил этому случиться?!       — Послушайте, успокойте всех, мы собираемся вернуть его, — Эгиль поднял руки. — Но сначала Асуне нужен любой, кто может сражаться, чтобы не допустить скопления этих мобов. Все остальные должны помочь гражданским укрыться. Кино? — крикнул он через плечо мальчику с соломенными волосами, который пронёсся мимо в комнату для гостей и появился снова с папиными клинками, катаной Кляйна и длинным мечом тёти Сугухи.       — Я так понял — это всё, — выдохнул подросток и спрыгнул на песок. — Я отнесу…       Его голос пропал в громком вое — странном, ужасном и совершенно «неестественном». Юи застыла, пытаясь сообразить, что это такое.       — Что, чёрт возьми, это было?!       Уши Силики повернулись, нацеливаясь на источник шума. Это была очень трудная задача — так как вой эхом отражался от водяных стен высоко над головой. Пина издала тихое, высокое «кьяа!», взмахнула крыльями и поднялась в небо, за ней последовала Юки, которая села на верх стены и подняла руку, прищурившись, всматриваясь вдаль.       [Запрос:]       «Опасность» «Большой контакт» «Тег: неизвестен»       [Запрос:]       Почему? И теперь их было двое. Один из них пересекался с… «Мама?» — Эта мысль резонировала в её голове, когда она услышала тихие всхлипы поблизости и оглянулась на лестницу в башне.       «Опасность!»       — Бан-чан!       Девочка свернулась калачиком у стены и громко плакала, крепко прижимая что-то к груди.       [Анализ:]       Как?!       [Поднять логи:]       Они с Бардишем отошли от лестницы во время боя; в суматохе она не придала Баландине особого значения — и за это время три лягушки-мутанта поменьше («Приоритет угрозы: низкий») подкрались к её подруге. Тройка мобов теперь лежала совершенно неподвижно, их прикончили Юки и Силика.       — Бан-чан! Ты ранена?!       — Кадзу! — крикнул Бардиш, проносясь мимо Юи и падая на колени. — Эй, эй! Поговори со мной, Кадзу! Кадзу?!       — Г-глупо! — вскрикнула Баландина, крепче обхватив то, что держала в руках. — Глупо! Глупо! Почему эта странная штука?..       «Странная штука?»       [Запрос:]       [Анализ:]       Юи замерла, уставившись на одну из лягушек-мутантов. Юки и Силика использовали в основном свои мечи и магию Природы кайты — но у двух лягушек также были признаки ожогов, а земля вокруг них была покрыта осколками оплавленного стекла, как после заклинания Кофу, и там, поблизости, были признаки попадания «звукового взрыва», который…       [Анализ траектории:]       …попал во что-то в воздухе и разбил это «что-то» о стену башни. Чем бы ни была эта «штука» — теперь она была в руках Баландины.       — Бан-чан… — Юи подняла руку, почувствовав, как в груди нарастает неприятное «стеснение».       Маленькая девочка-сильфа постепенно ослабила хватку, явив крошечный комочек тлеющих углей. Несмотря на то, что оно выглядело горячим, — руки Баландины дрожали, как будто она замёрзла. Затем два маленьких рубиновых глаза открылись на вершине комочка и с любопытством посмотрели на сильфу. Раздался тихий, слабый писк:       — Бан… Бан-чан… Опасность… Прийти… Найти… Сейчас. В безопасности?       С глазами, блестящими от крошечных хрустальных слез, Баландина медленно кивнула, а затем зачастила, когда маленький уголёк в её руках начал гаснуть.       — Да! Да, Джин-кун, я в порядке! Я в порядке!       Маленький джинн задрожал, казалось, раздулся — а затем сдулся.       — Рад! — сказал он, а затем погас.       

***

             Воздух над пустынными дюнами был спокоен, пыль осела — и небо заполнилось твёрдыми крапинками звёзд и лунным светом, который преломлялся в триллионах триллионов песчинок. Было мало мест, где ночь может быть такой же ясной, как в пустыне, и мало пустынных ночей, которые были бы такими ясными, как сегодня.       И было тихо, совершенно тихо, сама земля остыла и темп жизни замедлился почти до полной остановки. Так тихо может быть только глубокой ночью и в солнечный полдень, когда обитатели песчаного моря отдыхают, хватая ртом воздух. Ближе всего к поверхности, смешанные с песком или прячущиеся под жёстким кустарником, который слишком недолго цеплялся за жизнь, маленькие плоские головки на толстых крохотных телах без шей смотрели на звёзды, по большей части молча — но время от времени шепча друг другу надтреснутыми голосами:       — Красиво! Звёзды. Красиво!       — Темно. Ночь. Спать. Спать!       Затем из тишины повеяло слабым ветерком — что-то двигалось, танцевало на песке, ныряя и вырываясь обратно на быстрых, постоянно меняющихся конечностях, которые были одновременно ногами, ластами, крыльями и плавниками — но никогда ни одна из форм не существовала дольше мгновения.       У бегуна не было имени — не в том смысле, в каком это понимают фейри или люди, хотя он мог бы с гордостью точно определить всё о себе. Но если бы его спросили — он бы назвал себя «джинном». Ибо каждый из них был джинном — одним и тем же, точно так же, как каждый из них был уникален, как вечно меняющиеся пески. Каждый уникален — каждый похож, как капли воды. Именно эта уникальность заставила джинна бежать — и эта одинаковость привела его сейчас к первой песчаной дюне, где он остановился — а затем начал стучать по песку плоской задней ногой.       Прошло совсем немного времени — и ему ответили, песок зашевелился, сначала одна плоская голова, затем две, затем десяток высунулись, наблюдая за ним сверкающими глазами. Дюна загорелась крошечными угольками — угрюмыми и сонными:       — Проснуться. Проснуться. Что? Что?! — прокатился рябью по песку вопрос.       Джинн задрожал и принялся пищать:       — Помощь! Помощь! Помощь! Пожалуйста. Пожалуйста! Асуна. Асуна. Беда! Помощь!       Джинны дюны откликнулись эхом:       — Асуна? Асуна? Асуна? Кто? Почему?       Джинн дрожал в ожидании, быстро потеряв терпение. Он оттолкнулся — а затем взмыл в воздух. Его форма сразу изменилась, когда он подумал о полёте, короткие ручки вытянулись в длинные, элегантные крылья, шея изящно вытянулась, огненное царственное оперение вспыхнуло яркой жизнью, когда он сделал два взмаха крыльями и спикировал на одного из своих испуганных собратьев.       Птица, похожая на феникса, мгновенно исчезла, когда два джинна столкнулись и на мгновение слились в единое целое. В этот момент джинн и джинн стали джинном — а затем они снова были джинн и джинн. Гонец осыпался кучкой углей, затем снова собрался, ошеломлённо качая головой.       Другой джинн на мгновение остолбенел, словно переживая какое-то глубокое откровение. Остальные, с любопытством наблюдавшие за происходящим, поползли вперёд, выкапываясь из песка, вразвалку подходя ближе и осторожно нюхая воздух маленькими мордочками.       Джинн-гонец и другой джинн уставились друг на друга, оба медленно склонили головы вправо, а затем влево. А потом вместе:       — Асуна? Титания! Асуна! Опасность! Асуна! Опасность! Большой! Большой! Опасность!       Оба захлопали своими короткими крыльями. Вместе они поспешили коснуться других джиннов, сливаясь полностью или частично и снова разделяясь, чтобы передать знание дальше, — и вскоре все они знали то же, что и пришедший джинн, и точно так же, как и он, они боялись за своих друзей — Асуну и Юи, и за грустную маленькую Бан-чан.       Джинны бормотали, яростный шквал слов, которые не значили почти ничего — и значили почти всё:       — Асуна! Опасность! Помощь! Помощь! Асуна!       Это было чувство, которое повторялось снова и снова, когда джинны сливались и разделялись, отражаясь друг в друге, как капли ртутного зеркала. Но в то же время…       — Но! Октавия! — раздавались испуганные шепотки. — Страшно! Страшно!       Затем снова воцарилась тишина, пока джинны дрожали, размышляя об этом. Их впечатления были смутными и пугающими — существо, огромное за пределами их понимания, могущественное, жестокое и злобное. Оно угрожало их друзьям сейчас — и если они пойдут на помощь, им придётся с этим бороться.       — Но. Обещание! Обещание! Мы. Помощь! Мы!       И об этом джинны думали усердно, очень усердно, так усердно, что это причиняло боль, так усердно, что те, кто стоял близко друг к другу, начали дрожать и расплываться, и сливаться воедино, потеряв концентрацию на своих формах, и заставили себя вспомнить… кое-что… Кое-что, что они знали, что они все знали, как полузабытый сон, который с каждой минутой становился всё яснее:       — Обещание! И! Союз! Друг! Да! И! И! Все! Сделать… Обещали! Мы… заключили… союз… с… с… с… Асуной!       И было ещё кое-что, что джинны вспоминали, теперь — когда это было важно, настолько важно, что они вряд ли осмелились бы забыть. Очнувшись от сна наяву, джинны вспомнили о своей силе.       — Мы! Идти! Сейчас же!       Это началось, как шёпот над тихой пустыней, а затем слилось в единый голос, когда ветер задул вниз по дюнам в направлении воды. Сначала один джинн, потом ещё и ещё:       — Идти! Мы! Идти!       Словно лавина, это началось с малого, — но стремительно набирало скорость. Песок поднимался зерно за зерном, проносясь по земле вслед за мчащимися существами, которые ныряли в дюны и выныривали обратно, как рыбы, а затем расправляли крылья и взмывали в воздух. К ним присоединялись ещё и ещё, это было похоже на притоки, сливающиеся в реку.       Один джинн догнал другого джинна и прыгнул, приземлившись на него, и оба стали джинном, который снова прыгнул, чтобы слиться воедино с ещё одним джинном. Фигура росла и приобретала определённость, бесформенное тело растягивалось и потрескивало, когда материя кристаллизовалась в кости, обвитые пылающими жилами и венами, сияющими кипящим в них огнём, четыре ноги несли его по песку и пламя вырывалось из его великолепной гривы — и не успел он сформироваться, как волна накрыла его, и фигура растворилась в набирающей силу буре.       Всё больше джиннов присоединялись к потоку, сливаясь и разделяясь по мере того, как они вспоминали всё больше и больше, понимали всё больше и больше и становились всё больше и больше. Это было нелегко. Трудно вот так вспоминать, трудно думать, слишком много голосов и слишком много мыслей.       Но когда они вспомнили, кем они были, — они вспомнили, что означало их обещание. Мелодия резонировала внутри них, одного за другим, направляя их, объединяя их уверенностью в своей цели.       — Сейчас!       — Идти!       — Асуна!       — Мы!       — БИТВА!!!       Лавина, начавшаяся с множества мелких камешков, которые слились и выросли в единую силу, с каждым мгновением зов становился всё яснее, ярче и увереннее в сознании джиннов, которые слились с джиннами, которые слились с джиннами, пока простого имени «джинн» не стало уже недостаточно, чтобы вместить всё, чем это было.       Ведущий джинн увидел их цель — полусферу, поднимающуюся высоко над водой и землёй и сверкающую, как зеркало, отражающее свет звезд, и сияющую чистой магией, способной заставить любого из них трепетать. Но они не дрогнули, они не остановились, они не замедлились.       Они бросились в атаку.       

***

             Когда слова слетели с губ Асуны, уносимые пузырьками последнего воздуха из её легких, мейв лишь наполовину понимала, что делает. Удар о воду был таким сильным, что на секунду-две она полностью потеряла сознание, — и к тому времени, когда она пришла в себя, её затуманенное зрение заполнили гладкие силуэты водяных драконов с широко раскрытыми челюстями, нацеленными на её руки и ноги.       Когда она поняла, что происходит, то не стала тратить время на крики — в любом случае это было бы бесполезно. Она также не тратила время на другие заклинания. Несмотря на то, что она тренировалась сражаться, — Альбион был воздушной державой, и его стратегические интересы на девяносто девять процентов находились на суше (если огромный висящий в воздухе скальный массив можно назвать «сушей»), поэтому водный бой вообще не был затронут в их учебной программе на Марсовом Поле. Предполагалось, что на этот маловероятный случай у них будут специалисты-ундины.       Заклинания, которые могли бы эффективно действовать под водой, также были проигнорированы — с дополнительным предупреждением о крайней опасности использования некоторых форм магии в таких условиях. Неспособная использовать свои крылья, полную скорость тела и практически всю магию, Асуна сделала единственное, что пришло ей в голову, и что теоретически могло спасти её от съедения.       Если Кирито был достаточно силён, чтобы превратиться в полевого босса… Она надеялась, что её собственная «звероформа» будет, по крайней мере, достаточно крупной, чтобы пережить несколько вырванных кусков мяса, пока она прорывается обратно на поверхность.       Честно говоря, она не ожидала, что заклинание сработает, когда её окутал свет. Во всяком случае, не с первой попытки. Она и раньше пробовала произносить текст — простыми словами, без ПРАВИЛЬНЫХ интонаций — но больше из любопытства, чем из-за чего-либо ещё. Она действительно не пыталась использовать ЭТО до сих пор. Теперь… Теперь она поняла, почему Кирито так расплывчато описывал свой опыт, и почему другие мастера иллюзий, похоже, тоже не могли прийти к согласию по этому поводу.       Асуна не знала, чего ожидать, но знала только, что ТАКОГО она не ожидала. Не то чтобы этого было недостаточно… Мейв вздрогнула, сделав ещё один тяжёлый вдох, чувствуя, как воздух втекает через основание шеи, прямо перед её СПИННЫМ ПЛАВНИКОМ, наполняя лёгкие. Как дрожат её руки, как живот скрутило, а длинный ХВОСТ горел от напряжения свернутых мышц. Это казалось ещё более невозможным — то, насколько легко она смогла принять эту совершенно чуждую форму. Незнакомые ощущения и ещё более незнакомое ощущение масштаба — всё это просто казалось НОРМАЛЬНЫМ в тот момент.       Теперь, воплотившись, пусть и ненадолго, в образе титанической русалки, Асуна намеревалась в полной мере воспользоваться этим преимуществом, обрушив свой огромный вес на нападавшую сзади. Если Октавия собиралась украсть её облик — то меньшее, что она могла сделать — отплатить ей тем же. Вот только… Обычно, когда она творила магию — мана ощущалась как фитиль свечи, сгорающий понемногу, но сейчас это было больше похоже на бикфордов шнур. Она не продержится долго.       «Но если Октавия — босс-хранитель границ… Что это говорит обо мне?» Этот вопрос эхом отдавался в её огромном черепе.       Отбросив своё копьё, чтобы освободить руки, она крепко обхватила одной плечи русалки, а другой попыталась дотянуться и схватить Кирито.       «Такой же…»       Такой же «нечестный» монстр.       По крайней мере, на данный момент.       Та же невероятная форма — и та же невероятная сила, которая ревела, едва сдерживаемая внутри неё, подпитываемая её магией. Мысли исчезла, когда твёрдые металлические когти заскрежетали и соскользнули по столь же твёрдой броне, совершенно не задев Кирито, и беспомощно проехались дальше — пока не нашли опору под шеей Октавии.       Хранитель границ содрогнулась под Асуной. Её скорость и физическая сила были совершенно невозможны для существа такого размера — используя своё копьё как посох, она начала выпрямляться, не обращая внимания на вес сверху.       Вместо того, чтобы быть пойманной там, где хотела Октавия, Асуна отпустила плечи русалки, крепко вцепившись в шлем, и потянула изо всех сил. Она почувствовала, как жилы растягиваются и стонут, когда даже магически усиленная плоть приблизилась к своему пределу, не выдерживая нагрузки. Вода вспенилась, когда Асуна опустилась обратно на мелководье, длинный и извилистый хвост, каким-то образом ставший частью её тела, ощущавшийся так же естественно, как если бы это были её ноги, вздымал песок, когда она упёрлась для равновесия.       Октавия откинулась назад под огромным натиском, издав пронзительный вопль, ремни её шлема подались с громким треском. Потеряв опору, Асуна упала назад, с плеском плюхнувшись на бок. Шлем отлетел в сторону, упав на берег, как аквариум из бронзы и хрусталя, и, наконец, открыв голову сверхрусалки.       Каким бы чудовищным ни было её тело — лицо под шлемом вовсе не было отвратительным. На самом деле… Асуна готова была признать, что, в отличие от большинства боссов, призванных наводить ужас на игроков, Октавия отличалась почти неземной красотой. Её белоснежная кожа блестела капельками воды, а лоб венчала корона из кости, инкрустированная морскими драгоценностями и огромной чёрной жемчужиной, глаза были закрыты, а длинные серебристые волосы струились по плечам и спине.       Какое-то мгновение, ошеломлённая, Октавия выглядела такой невинной, что Асуна не могла связать её с пошлой девчонкой, с которой они столкнулись на пляже, и которая всё это начала. Мейв-ставшая-русалкой прищурила затуманенное зрение, сморгнув хрустальную глазурь света, которая расползалась по уголкам её глаз. Затем рубиново-красные глаза Октавии открылись — и каким-то образом её лицо сразу стало страшным, наполнившись ненавистью. Босс задрожала… Ну, в её масштабе это было больше похоже на землятресение, но она всё равно дрожала, потому что даже это гигантское тело не было достаточно большим, чтобы вместить всю её ярость.       «Ты не имеешь права злиться!» — эхом отозвались мысли Асуны, когда её собственный гнев вспыхнул при виде беспомощно погребённого во льду Кирито. Она могла только надеяться, что он сможет продержаться. Если он был заложником — Октавия не посмела бы позволить ему умереть.       «Ты не имеешь права! Верни его! Кирито… Кирито мой!»       На пляже мобы, фейри и люди замерли неподвижно, пялясь на происходящее, — но это закончилось так же быстро, как и началось, с очередным призывным криком Октавии. Мобы пришли в движение, либо под воздействием контрольных чар, либо слишком напуганные, чтобы ослушаться. На песке снова вспыхнули небольшие сражения — но обеим русалкам было не до этого.       Асуна приподнялась, погрузив руки по локоть в воду и замотав хвостом, её плавники рефлекторно расправились, ощущение контроля над ними пришло к ней так же естественно, как и крыльев ранее. Октавия подняла копьё обеими руками и расправила плавники, — разрывая дистанцию, но отнюдь не отступая. Ни одна из противниц не собиралась сдаваться.       Прекрасно!       Сигнала не было — но одновременно обе кинулись вперёд с криками, которые слились, отдаваясь резонансом. Октавия низко погрузилась в воду, невероятно ускоряясь, держа копьё как дубинку. Асуна бросилась ей навстречу, намереваясь забрать Кирито и выбраться обратно на берег.       Да. Точно-точно.       Таков был план.       «Кирито… я должна… забрать Кирито…»       Но теперь, когда она протянула руку — то едва смогла справиться с желанием вцепиться Октавии в горло. Асуне пришлось бороться с собой, чтобы не поддаться этому порыву. Похоже, что она скопировала больше, чем просто форму босса — она была обременена её инстинктами… И это её чуть не убило. Борьба с собой открыла брешь — и Октавия, не колеблясь, воспользовалась этим.       Босс ухватила копьё обеими руками — а затем потянула, напрягаясь от колоссального веса оружия. Затонувший клинок прорезал воду, светясь магией, и вырвался на поверхность, потерявшись в фонтане брызг. Асуна не видела этого — но она определённо почувствовала, как десятки тонн кости, завёрнутые в ещё большую массу льда, врезались ей в плечо, а затем смяли шлем.       Она была слишком тяжёлой, чтобы даже такой удар отбросил её назад, — но он оглушил её и заставил отклониться в сторону. Импульс довершил остальное — и понёс её на мелководье, пока её тело не вырыло траншею в песке лагуны. Мир продолжал вращаться в её глазах, когда Октавия нанесла ещё один удар. Костяной клинок снова обрушился, теряя последние наросшие слои льда.       Асуна застонала, подобрав под себя руки и попытавшись перевернуться на спину. Это было на удивление трудно сейчас, когда большая часть её тела находилась вне воды, и причиной был не только вес — казалось, что её силы уходят через высыхающую кожу. Что же, пока не до этого.       Октавия не собиралась упускать эту возможность, Королева Русалок поднялась вертикально, опираясь на мощный хвост, и обрушила на Асуну серию мощных и… на удивление неуклюжих ударов. Похоже, хранительнице границ тупо не хватало опыта сражений с кем-то своего размера.       Что, возможно, было слабостью, которой она могла бы воспользоваться. Но вот наличие у противницы оружия сильно мешало, не позволяя добраться до её глотки… Асуна моргнула, удивившись этой смутно-чуждой мысли. Просто… что… с ней происходит? Что бы это ни было — она не могла позволить этому затуманить её разум. Но мысль была в целом правильной — пока у Октавии было копьё, у неё было преимущество.       Асуна снова пошатнулась, когда наконечник нашёл брешь в нащечнике её шлема и застрял в деформированном кристалле. Октавия вырвала оружие, частично потеряв равновесие…       Это был шанс.       Королева Русалок издала щёлкающий крик удивления, когда Асуна вдруг изогнула хвост и выгнула спину. Движение было почти непосильным для её тела — особенно наполовину выброшенного на берег, казалось, что что-то вот-вот порвётся, или треснет, или ещё что-то сдастся в самый неподходящий момент. Она почувствовала, как её броня прогибается и деформируется под давлением, пластины отрываются от её плавников, а звенья кольчуги рвутся, разлетаясь дождём — но результат был более или менее таким, как она хотела.       «Если это сработало против Карамеллы, то должно сработать и против тебя!»       Октавия, и без того неустойчиво балансировавшая на хвосте, от резкого рывка начала заваливаться, и Асуна воспользовалась этим, чтобы схватить её за запястья, одновременно перекинув через живот противницы хвост вместо ноги, которой у неё сейчас не было. Оставалось только удержаться и напрячь пресс, когда падающая масса русалки заставила мейв выпрямиться… и внезапно оказалось, что они поменялись местами. Теперь Асуна навалилась всем своим весом на Октавию, опираясь, насколько могла, на предплечья Королевы Бездны, чтобы удержать её на месте.       Октавия извивалась и брыкалась под ней — но ничего не могла сделать, чтобы сбросить мейв. И, просто для пущей убедительности, повинуясь фоновой мысли, хвост Асуны начал сплетаться с хвостом противницы, сдерживая его удары.       «Я просто должна подержать тебя несколько секунд».       Кляйн или Лифа скоро будут здесь — и они смогут освободить Кирито. После этого в целом не будет иметь значения, смогут ли они на самом деле победить Октавию, — если она чувствовала себя такой же слабой, как Асуна, когда её вытаскивали из воды, то они просто отступят вглубь суши.       Но Октавия ещё не закончила.       Королева Русалок перестала извиваться и посмотрела на Асуну. Раздалось низкое жужжание, губы раздвинулись, обнажив ряды и ряды тонких, похожих на иглы зубов, а затем открылись ещё шире, явив внутренности совершенно нечеловеческой пасти. Щёки раскололись, а челюсть широко откинулась, превращая неземную красоту во что-то ужасающе-чудовищное, жужжание переросло в вой, а затем в визг — который внезапно прекратился, когда голова Асуны откинулась назад.       На мгновение в глазах полыхнуло ярко-синей болью, словно мигрень, или, может быть, в мозг вонзили нож для колки льда. Она всё ещё моргала от бьющего в глаза света, когда что-то обожгло щёку.       Сначала она подумала, что напали мобы, — но на самом деле источник угрозы был прямо перед ней. Ещё одна тонкая, как луч лазера, струя воды вырвалась из основания живой костяной короны Октавии и прорезала ужасающе чистую линию через плечо собственной брони Асуны. Она чувствовала, как её плоть покалывает под поверхностью, где разрушительной струе удалось прорваться.       Глупо! Как она не подумала?! Если Октавия была хранителем границ… Вероятно, у неё не было ни одной части тела, которая не была бы опасной. И кое-что ещё — магия.       Асуна не заметила этого раньше — но теперь, когда она попыталась поднять руки, чтобы отразить струю воды, то обнаружила, что не может оторвать их от запястий Октавии. Две русалки были связаны друг с другом ледяными оковами. Повернув голову в сторону, когда пронзительное шипение гидрореза босса прорезало её волосы и ухо, краем глаза она заметила, что губы русалки остались слегка приоткрытыми — выражение, которое было почти похоже на усмешку.       Если Октавия могла сделать что-то подобное — то, конечно, она тоже могла! Но как? Это пришло к ней не так, как с плавниками и хвостом, знание было там — но оно было смутным и более расплывчатым, инстинкту не хватало практики. Она не могла рисковать использовать что-то подобное, когда Кирито стоял у неё на пути.       Прижав подбородок к груди, Асуна повернула правое плечо, чтобы отразить следующую атаку — и закричала от боли. Голова низко опущена, верхняя часть поля зрения была закрыта чем-то, что покоилось там, почти забытое.       «Что ж… Всегда остаётся грубая сила».       Октавия не ожидала, что Асуна опустит свой коронованный лоб, как молот.       Впрочем, мейв и сама пожалела о содеянном — две огромные головы столкнулись, как пара валунов, или, может быть, это гигантские наковальни врезались друг в друга…       «Fuck!»       Незнакомая гайдзинская непристойность эхом отозвалась вслед за столкновением. Это было очень, очень больно. Оно выглядело не так сложно, когда Карамелла проделывала это с теми подглядывающими в лагерных банях — но, с другой стороны, у неё и Октавии, вероятно, были одинаково твёрдые черепа.       Но как бы больно ни было ей — Асуна совершенно не ожидала того, что это сделало с Октавией. Весь мир словно взорвался криком ярости и боли, таким громким, что мейв оглохла, и таким сильным, что она буквально почувствовала давление звука.       Тёмная жемчужина, которая была гордым украшением короны Королевы Бездны, засветилась тускло-голубым, всё её тело конвульсивно дёрнулось и вырвалось из хватки Асуны. Лёд треснул, их переплетённые хвосты начали раздвигаться. Прежде чем Асуна смогла освободить руки от ломающегося льда, Октавия заслонила Кирито одной рукой, а свой лоб другой.       Мейв почувствовала, как что-то сжимается вокруг её плеч — белые змееподобные водяные драконы, босс оттолкнула её и снова погрузилась в воду. Затем Асуну пронзил тяжелейший удар — русалка ударила её плечом в живот, а затем сильно оттолкнулась, вспахивая воду телом противницы и ускоряясь к дальней стороне лагуны и краю водного барьера.       Сила удара мгновенно заставила Асуну оцепенеть, её магия взорвалась на задворках сознания, отчаянно пытаясь удержать «звероформу», и это была единственная часть её разума, которая не полностью отключилась. Октавия сильно надавила, вдавливая Асуну в стену воды под скрежет отлетающих кусков доспехов, она давила и давила — и затем разом, протолкнувшись на другую сторону, мейв вылетела под лунный свет — и Октавия последовала за ней.       Теперь они действительно были во владениях Королевы Бездны.       _______________________________________________________       [1] Чистейшая правда. Классический самурай — это, в первую очередь, не слишком тяжёлый конный лучник монгольского типа.