Halkegenia Online (филлерные истории).

      Прим. переводчика: Это может показаться странным, но Кирию и Шоичи в диалоге действительно меняют «уровни общения», это выражается в хонорификах и вообще… Так что то, что они постоянно скачут с «вы» на «ты» и обратно — скорее фича, а не баг. Просто помните, что в оригинангле грамматической разницы между «вы» и «ты» нет вообще, а в японском… Там всё выражается куда сложней, теми же хонорификами.       ___________________________________________       Её звали Такеда Муцуми — и для четырнадцатилетнего Шоичи Сайто она была самой красивой девушкой в мире. Тёмные глаза и длинные чёрные как смоль волосы, бледное лицо цвета полной луны и тонкие персиковые губы. Когда она улыбалась — её улыбка словно освещала всё вокруг.       А она всегда улыбалась. Сияние, которое почти ослепляло.       Он не сказал бы, что это была любовь с первого взгляда, — он никогда особо не верил в такие сказки. Это больше было похоже на благоговейный трепет и застенчивое восхищение тем, что кто-то вроде неё уделил кому-то вроде него несколько минут…       Но к тому времени, когда они оба окончили среднюю школу, это первое увлечение переросло во что-то гораздо более сильное — и взаимное. Шестьдесят два года спустя Сайто всё ещё не мог понять, как такая потрясающая девушка, как Муцуми, умудрилась влюбиться в такого обычного человека, как он. Но она это сделала — и за это он был бесконечно благодарен.       Если бы только… Если бы только он не растратил всё впустую.       Они поженились молодыми, возможно, ещё до того, как действительно были готовы, — и из-за этого жизнь для них не всегда была легкой. Переезд в город, чтобы он мог поступить в университет, им обоим приходилось работать, чтобы оплатить жильё и еду. Долгие поездки на работу отнимали у них время друг для друга, они почти не сталкивались дома, кроме поздней ночи.       Ситуация только осложнилась, когда он сдал экзамены и стал практикующим врачом. К тому времени Муцуми была беременна их первым ребенком, их старшим сыном Такео — и Сайто усердно трудился, обеспечивая их, пока супруга заботилась о ребёнке и доме.       Она так гордилась им, когда его повысили до начальника отдела — а затем сделали членом правления в столь молодом возрасте. Муцуми была занята их дочерью Кио, а потом их младшим сыном Эйбом — и время, которое у них было для себя, сократилось почти до нуля.       Он знал, что Муцуми никогда не была недовольна своей жизнью. Их дети были её радостью — и то немногое время, которое они находили друг для друга, стало ещё более драгоценным из-за его нехватки. Несмотря на это, он всегда чувствовал, что мог бы сделать больше.       Муцуми просто дразнила, снова и снова повторяя, что нет ничего постыдного в том, чтобы усердно трудиться, заботясь о своей семье. Они были командой, они должны были прикрывать друг друга — так говорила она. И позже будет время.       Будет время, когда он закончит школу, — так она пообещала, когда они лежали в постели одной жаркой летней ночью.       Потом, позже, это будет после того, как он утвердится как врач, — так сказала ему она, подавая ужин в их новой квартире.       После того, как он стал главой отдела, она настаивала, поглаживая свой раздутый живот, что они оба должны быть благодарны за то, что она и их будущий ребёнок будут в хороших руках под присмотром одного из лучших друзей и коллег Шоичи.       После того, как он устроился в правлении…       После того, как он ввёл новых сотрудников в курс дела…       Когда её тёмные волосы начали седеть, и на лице появились гусиные лапки и морщинки от смеха…       Тогда Муцуми казалась ему столь же красивой, как и в юности, — но Сайто начал беспокоиться, что, несмотря на заверения его жены, у них не будет достаточно времени…       А потом всё кончилось.       В конце концов её сердце не выдержало.       Первые признаки появились после рождения их младшего сына — и Шоичи сделал всё правильно. Он поместил Муцуми под наблюдение, кардиологи изучили результаты, сделали выводы и назначили соответствующее лечение. Сайто уговаривал свою жену немного отдохнуть — Такео и Кио уже были подростками, а Эйб наконец-то пошёл в школу. Она заслужила отдых. Но она просто улыбнулась и сказала, чтобы он не беспокоился за неё.       «Она никогда не слушала…»       В тот день доктор Шоичи рано вернулся домой, намереваясь удивить её, — но дом был пустым. Отсутствие жены и детей сразу сказало ему, что что-то не так, — и прошло совсем немного времени, прежде чем ему позвонили из его собственной больницы.       Он помчался обратно так быстро, как только мог, — но к тому времени уже начался вечерний час пик. Когда он добрался до отделения неотложной помощи — её уже не стало.       Врач только что закончил, когда он прибыл, на его глазах были слёзы. Он был молод, талантлив — и ещё не привык к тому, что порой пациенты умирают, несмотря на все твои усилия. Сайто выслушал извинения, произнесённые дрожащим голосом.       Тем утром он вышел через дверь, нежно поцеловав Муцуми в щёку, ни на секунду не задумавшись о том, что её может уже не быть, когда он вернётся. И если бы он не ушёл раньше — может быть, по крайней мере, у него был бы шанс попрощаться. Может быть, он мог бы что-то сделать, если бы был там… Умом он понимал, что это неправда, — но его сердце не верило разуму.       Может быть, если бы он просто уделил немного больше времени…       Затем Сайто положил руку на плечо младшего коллеги, сказал, что тот сделал всё, что мог, и поблагодарил его за работу.       Он не хотел видеть тело — пока нет, он сказал себе, что сначала найдёт детей, что он вовсе не убегает… Ему почти удалось поверить в эту ложь — прежде, чем он столкнулся лицом к лицу с сыновьями и дочерью, и ему пришлось объяснять им, что их мать не вернётся домой.       В конце того года, в их годовщину, Сайто тихо ушёл из правления больницы, похоронив свое горе в работе, — а когда это становилось слишком невыносимым, то, словно наказывая себя, он утешал умирающих и их ближайших родственников. Он работал до тех пор, пока не забыл, откуда он пришёл и куда идёт. Работал до тех пор, пока не уставал настолько, что уже не видел снов, — он не мог видеть её во сне только для того, чтобы проснуться и узнать, что она действительно ушла.       Если бы его коллеги не беспокоились за своего бывшего начальника отдела — он, возможно, продолжал бы идти по этому пути, пока не загнал себя в могилу. Вместо этого однажды его начальник, который когда-то был его подчинённым, отвёл его в сторону и любезно попросил переосмыслить то, что он делает.       Сайто честно сказал ему, что не знает, чем ещё себя занять.       У него был опыт, авторитет и страсть к медицине. «Почему бы вам не заняться преподаванием?» — говорили ему.       «Преподаванием?»       Да, преподаванием. Уйти от той жизни, которой он жил. Избавиться от привычек, которые продолжали бередить старые раны. Если бы он пошёл преподавать — он мог бы перестать напоминать себе о том, что произошло, дистанцироваться от боли. И, самое главное, это дало бы ему немного больше времени, чтобы проводить его со своими детьми.       Детьми, которых, как он внезапно понял, он едва знал, несмотря на то, что любил их всем сердцем. Прошёл год, прежде чем он действительно смог встретиться с ними лицом к лицу и быть рядом с ними, — как и должен был с того момента, как умерла их мать. Чувство вины за свою неудачу стало последней каплей — и он снова обратил внимание на свою семью.       И вот он последовал совету своих коллег. Они остались в их доме — но его ежедневные поездки на работу стали приводить его в университет, на этот раз в качестве профессора в учебной больнице. Работа была почти такой же — но смена лиц и темпа, наконец, начала разрушать старые привычки. И за то время, которое он выиграл, он наконец-то смог встретиться со своими детьми, казалось — впервые, и обнаружил, как много он упускал все эти годы.       Навёрстывание упущенного, безусловно, притупило боль, похоронив её, наконец, под всей радостью, которая всё ещё существовала — и никогда не переставала приходить в его жизнь. Он увидел, как Такео заканчивает медицинскую школу, и впервые подержал на руках внучку — маленькую дёргающуюся малышку, возмущённо визжащую от того, что её передали такому старому чудаку, как он.       Он убедил себя, что счастлив, — да так оно и было. И что ему уже не больно думать о Муцуми — как говорится, время залечило раны.       Но… Если бы это было так — то ему показалось, что всё это время отмоталось назад. Он был благодарен тому, что Кирию быстро пришла, — иначе он мог бы не выдержать.       Как бы то ни было, как только осмотр закончился, он отдал ей свои заметки и оставил её одну заканчивать с картой пациента — ему нужен был глоток свежего воздуха.       Её звали Киригая Юи.       Ей было, по его прикидкам, девять-десять лет, если биология хоть на йоту что-то значила для их фейрийских тел. И, пожалуй, она была самой красивой девочкой, которую он когда-либо видел. Сходство с юной Муцуми потрясало.       Такая же яркая и жизнерадостная, и решительно не боящаяся, что её заставят сесть на смотровой стол, чтобы её тыкали совершенно незнакомые люди, она с любопытством наблюдала, задавая бесконечный поток вопросов сильфу и ундине, пока они занимались работой. Такой наблюдательный и любознательный ребёнок…       Если бы он не знал лучше — то мог бы легко спутать с покойной женой, когда та была ещё девочкой. И, даже зная лучше, — если бы это всё ещё была игра, если бы он всё ещё медленно умирал в постели — он мог бы набраться смелости признаться в любви такой девочке, как Киригая Юи. Главное, чтобы мир не узнал бы об этом, пока он не скончается.       Но это было бы крайне неуместно в этом новом мире, где он не мог просто сбежать под надгробие после такого. К счастью, профессионализм победил.       — Это тоже хорошо. Я бы точно умер, если бы сказал что-то подобное, — пробормотал себе под нос Сайто, прислонившись к подоконнику и глядя со второго этажа на площадь перед госпиталем. Он задавался вопросом — не играет ли с ним судьба? В некотором роде он обманул смерть — так стоило ли удивляться возмездию?       «Ей бы здесь понравилось» — подумал Сайто, глядя на черепичные крыши и кроны бесчисленных деревьев. Она полюбила бы виды, запахи, приключения, полёты…       Позади него открылась дверь.       — Юрудо за ваши мысли, — сказала Кирию, слегка хлопнув его по плечу. — Если вы не возражаете, что я спрашиваю, Шоичи-сенсей. Я предполагаю, что есть причина для такого меланхоличного лица, это на вас не похоже.       — Что? — Сайто моргнул. Он просто предавался воспоминаниям, вот и всё. — О… нет… ничего подобного. Я просто вспомнил… кое о чём.       Кирию была достаточно наблюдательной (и тактичной), чтобы понять, что это было не то, о чём он хотел сейчас говорить. Она сунула ему папку:       — Тут всё, что мы обсуждали с Асуной-сан и Юи-тян. Извините, но кое-что я так и не смогла заполнить.       — Сведения о прошлой жизни… — Шоичи отметил первый блок пустых строк в форме. Не то чтобы кто-то действительно верил, что история болезни их человеческих тел сейчас вообще имеет значение — но для полноты картины больницы собирали столько информации, сколько могли. Кто знает, что в конечном итоге может оказаться ценным для будущего изучения?       Раздел здоровья родителей также был пуст. Совсем неудивительно, учитывая… уникальные обстоятельства.       Слушая слова Киригая Асуны, а затем и повествование самой Киригая Юи о своей природе, рассказанное спокойным, уверенным голосом, Сайто на самом деле не был уверен, что с этим делать.       Выйдя на пенсию, он был в курсе текущих событий, особенно событий в области медицины. Хирургические роботы, которые повышали качество и безопасность медицинских операций, высокоразвитые экспертные системы, которые могли диагностировать пациентов более надёжно, чем врач-человек… Так что он не был полностью растерян, когда были затронуты такие термины, как «самообучающийся алгоритм».       Сначала ему было трудно поверить, что такая яркая личность была продуктом компьютерной программы, но… он обнаружил, что считает это правдой. Лорды фейри верили в это. И вес доказательств в этом мире был на стороне Юи и её матери. Если пикси могли обрести разум — то это относилось и к любому ИИ.       Учитывая удивительную уникальность Юи, даже в этом сумасшедшем мире, Сайто мог понять, почему её приёмные родители хотели, чтобы о природе их дочери знали только те, кому они могли доверять, — особенно с учётом появившихся в последнее время отвратительных слухов о работорговле. Товары и обитатели Альфхейма, украденные или выманенные браконьерами для продажи на чёрных рынках.       Это и было причиной, по которой они обратились к нему. Работа над вскрытием нежити, а затем — осмотр Луизы Вальер… Он уже имел доступ к тайнам Короны, что, вкупе с опытом прошлой жизни, делало его естественным выбором в качестве наблюдающего врача Юи. Кирию также имела допуск, будучи членом Подкомитета по Биологическим Исследованиям КИНТТ.       — Итак, я предполагаю, что всё это считается особо конфиденциальным, — сухо сказала ундина.       — Правильно, — Сайто закрыл папку.       Насколько они могли судить — Киригая Юи была совершенно здоровой маленькой девочкой… Ну по крайней мере, результаты её обследования были в пределах того, что наблюдалось у других здоровых фейри, несмотря на просьбу матери обращать внимание на всё необычное.       Чувства Сайто по этому поводу были… смешанными. Конечно, он был рад, что она здорова. Но его беспокоило то, что облегчение, которое он испытал, было не просто радостью врача за своего пациента. Было слишком просто увидеть в ней Муцуми.       «Но она не Муцуми».       Ему пришлось напомнить себе об этом. Он был удивлён тем, как сильно ему хотелось иного.       — Я просто не понимаю, почему нам не сообщили об этом заранее, — проворчала Кирию. — Не думаю, что кто-то из нас способен пойти и разболтать. Кто-то облажался?       Вопрос хороший, но… Учитывая, кто именно порекомендовал семейству Киригая доктора Шоичи…       — Вероятно, мы должны благодарить за это Сакую-сама.       — Что? — Кирию перегнулась через подоконник рядом с ним. — Эй, Сайто-о, если ты что-то знаешь — расскажи это нам, непосвящённым!       — Прости, прости, ты права. Я просто задумался… — Сайто улыбнулся, увидев чёрную и каштановую головы в соломенных шляпах, пересекающие площадку внизу. — Сакуя-сама довольно умна. Я подозреваю, что она даже умнее, чем сама думает. Держу пари, она хотела посмотреть, как мы отреагируем на эту новость.       — О Юи-тян?       Шоичи кивнул:       — Асуна-сан с самого начала ничего не пыталась скрывать. Я уверен, что мы могли бы узнать заранее, — если бы догадались спросить.       И Сайто был вдвойне уверен, что любая медицинская информация о Киригая Юи теперь будет полностью доступна ему по запросу. Как её семейный врач — он не мог контролировать какое-либо лечение в будущем, если не знал всего.       — Тогда ты хочешь сказать… что Сакуя-сама намеренно не сказала нам, чтобы оценить, как мы отреагируем на встречу с Юи-тян в первый раз. — Ундина потёрла затылок. — Это ещё более странно, чем история с беременностью.       — Вовсе нет. — Сайто оттолкнулся от подоконника, поправляя свой белый халат. — Я думаю, Сакуя-сама, скорее, не хотела, чтобы мы составили предубеждённое мнение о Юи-тян, пока у нас не будет возможности встретиться с ней лично.       — Ты намекаешь, что она сомневалась в нашей объективности? — Кирию поморщилась. — Это кажется мне несколько оскорбительным.       — Я подразумеваю, что это может быть важно, — поправил Сайто. — Кирию-сан, если бы у вас было много раненых и больных пациентов, а запасы и персонал были бы ограничены, что бы вы сделали?       — Метод Сократа?[1] — блондинка-ундина засунула руки в карманы. — Окей. Стандартная процедура сортировки: составить список с указанием приоритетности пациентов, которые получили серьёзные травмы, но, вероятно, выживут, если получат лечение, и отодвинуть всех остальных на второй план. Проработать вниз по списку, исходя из насущных потребностей, и провести переоценку в соответствии с требованиями ситуации. — Кирию нахмурилась: — Это неприятно, но это часть нашей работы, и вы наверняка знаете об этом куда лучше меня, Шоичи-сенсей.       — А если два ваших пациента одинаково нуждаются в помощи? Кого бы вы выбрали? — Сайто проводил взглядом Юи и Асуну до края площади, где они затерялись в потоке пешеходов.       — Всегда есть разница, — вздохнула Кирию. — Два пациента никогда не бывают совершенно одинаковыми. Но если бы это случилось — мне просто пришлось бы действовать в соответствии со своим суждением.       — Что, если бы один из этих пациентов был фейри, а другой — человеком?       — А об этом обязательно спрашивать? — блондинка казалась оскорблённой. — Я бы отнеслась к ним совершенно одинаково. В конце-концов, фейри — такие же люди.       Сайто кивнул. Кирию была сострадательной женщиной, он не сомневался, что она сделает всё возможное, если однажды столкнётся с таким трудным решением. Вот почему он должен был задать ей столь трудные вопросы — в этом был его долг учителя:       — А что, если один из пациентов будет человеком… Ну, или «человеком»-фейри — а другой, к примеру, койнен ши?       — Я… — Кирию откинулась назад, её глаза вспыхнули. — Вы ведь шутите, да? Один из этих дикарей?!       — «Дикарей», значит, да? — У него никогда не было возможности посетить районы территории кайт, где мобы-ши были наиболее многочисленны, поэтому он не мог точно сказать.       — Эй… Ты же знаешь, что я не это имела в виду… — Кирию сердито сжала губы. — Я читаю новости. Кто-то нападал на патрули, которые забираются слишком глубоко в леса, были пострадавшие. Да и у местных орков попадались довольно характерные скальпы… Пикси достаточно мирные — но они всегда были пассивными мобами, ши же созданы как враги фейри — и сейчас так же агрессивны, как и в «Альфхейме».       — Если бы вы читали сегодняшние новости — то знали бы, что одной из гильдий охотников наконец удалось установить мирный контакт, — тихо сказал Сайто.       — Что? — Кирию подозрительно моргнула. — Ты шутишь, да?       — На самом деле это произошло благодаря одному из наших парамедиков. — Сайто не мог не почувствовать лёгкую гордость. Бу-сан была такой грубой и озлобленной, когда он впервые встретил её… Она немного смягчилась, когда нашла место для себя, и теперь, благодаря его ученице, один из проектов леди Сакуи может стать немного ближе к реальности. — Они нашли тяжело раненную койненскую охотницу. Насколько я понимаю — младшие ши не обладают высоким мастерством в магии. Они были в восторге от того, что целитель-фейри вылечил их соплеменницу, и пошли на переговоры. Что означает, что у нас может быть шанс пообщаться с ними и заключить мир.       «И заручиться помощью ещё двух-трёх тысяч дополнительных «фейри», которые были созданы со знаниями и культурой, куда лучше подходящими для этого сурового мира».       Во всяком случае, они могли бы заставить их прекратить преследовать местных жителей. Если целители могли помочь в этом процессе, то это был их долг — сделать это. А это требовало относиться к младшим ши с гуманностью и добротой.       — Очевидно, что они не просто слепо хотят сражаться с нами. Они понимают, что такое долг и порядочность, — рассуждал Шоичи. — И, даже если бы это было не так, долг врача состоит в том, чтобы помогать любому, Кирию, даже злейшему врагу. Когда ты можешь спасти чью-то жизнь — ты обязана это сделать.       — Да, Шоичи-сенсей… — ундина выглядела пристыженной.       — Если койнен ши будут признаны фейри Альфхейма — тогда нам нужно будет подавать пример и относиться к ним так же, как к любому другому. Их мир и воспоминания говорят им, что у них нет причин доверять нам, поэтому мы должны убедить их в обратном. Принятие таких созданий, как Юи и пикси, — первый шаг к тому, чтобы привыкнуть к этому.       — «Привыкнуть», да? — губы Кирию дрогнули.       — Что это значит? — Сайто отшатнулся, когда ундина, ухмыляясь, сделала шаг ближе.       — Это значит, что нам стоит поговорить о ТВОИХ привычках.       — Ты же не собираешься сейчас объяснять мне, что я трудоголик, не так ли? — устало спросил Шоичи. — Я уже слышал это от Эт-тян. И только сейчас мне напомнили, почему она была права…       — Ну, могу только полностью согласиться с твоей сестрёнкой.       — Она не… — начал было Сайто, а затем остановился. Естественно, люди знали, что он куда старше, чем выглядит. Но когда они думали о «враче, играющем в ММО» — у них создавался образ молодого профессионала, а не мужчины средних лет или, уж вовсе, пенсионера. Не помогало и то, что Нанами на публике обращалась к нему «Сайто-кун»…       Кирию покачала головой.       — Но я, вообще-то, не о том. Я о твоём поведении при осмотре.       — Я… не понимаю, о чём ты говоришь, — Шоичи отвёл взгляд.       — Ты был не слишком отзывчив. Даже если Юи-тян была искусственным интеллектом, как сказала Асуна-сан, — сейчас она настоящая маленькая девочка. Она пыталась тебе понравиться!       — «Понравиться»?..       — Все эти вопросы… — Кирию нахмурилась. — Разве ты не заметил? Через некоторое время она действительно притихла. Она, наверное, думает, что теперь ты её ненавидишь.       — О.       Нет, конечно, нет! Он хотел лишь… Он думал, что скрывал это лучше. Но, похоже, он не был хозяином своего собственного сердца.       — Я просто отвлекся, вот и всё…       — И всё же это на тебя не похоже, — подозрительно заметила молодой врач, окидывая его оценивающим взглядом. Чёрт, он действительно слишком стар для этого. Наконец, Кирию расплылась в улыбке: — Окей.       — «Окей»?       — У всех случаются плохие дни. И вы слишком надёжны, чтобы я сильно беспокоилась, Шоичи-сенсей.       — Я понимаю, — Сайто почувствовал облегчение. — Что ж, тогда, я надеюсь, это не слишком большая просьба, но не могли бы вы оформить это для меня? — Он вернул ундине папку. — Я думаю… Я думаю, что сегодня я уйду пораньше.       — Конечно. Собираешься сделать сюрприз Эт-тян?       — Думаю, что да, — ответил Шоичи. В основном, ему просто нужно было сбежать из больницы. Но его мысли оставались с ним, даже когда он сбросил лабораторный халат и забрал куртку из своего кабинета.       По пути домой с ним здоровались торговцы на главной улице и несколько охотников, воспользовавшихся днём пустоты[2], чтобы обновить своё снаряжение. Он помог многим из них — тем, кто был ранен в схватках с сильными мобами.       Шоичи не обращал на них особого внимания, но они понимали и не обижались — едва ли был день, когда он не шёл на работу, уткнувшись носом в блокнот, или не ковылял домой с затуманенными глазами, мечтая упасть в кровать.       С возрастом человек начинает больше предаваться воспоминаниям — и Шоичи Сайто не был исключением, проводя в прошлом столько же времени, сколько и в настоящем. Значило ли это, что к концу второй жизни он потеряется в прошедшем полностью?       Погода не помогала — стояла удушливая жара, пронизанная стрёкотом цикад. Он спускался с холма к окраине города. В такой же день они впервые встретились — и в такой же день Муцуми скончалась…       И… Если подумать… Жаркий день, Муцуми, Нанами, приход домой пораньше…       Его внезапно скрутило дурное предчувствие.       Сайто ускорил шаг, затем побежал, потом понёсся изо всех сил вниз по склону, пока ему не удалось соскочить с главной улицы в более тихие районы, где можно было безопасно взлететь.       Жилище, которое он делил со своей внучкой, находилось в западном районе Арруна, там, где рынки и поместья сменялись парками и садами, прилегающими к внешней стене. Это было небольшое деревянное строение, напоминающее традиционный японский дом. Вряд ли его можно было назвать «роскошным» — но оно им вполне подходило и напоминало ему о маленьком домике, который они с Муцуми снимали, когда только поженились.       Он приземлился в саду, едва заметив, что запыхался, запрыгнул во внутренний дворик и отодвинул дверь:       — Эт-чан? Эт-чан?! Нанами!!!       — Ты рано вернулся, Сайто-кун. Что-то не так? — голос за его спиной заставил Шоичи обернуться, и он увидел внучку, идущую через сад с корзиной, полной мокрой одежды. — Эй, дедуль, ты чего такой запыханный?       — Н-Нанами… — прошептал Сайто, переводя дыхание. Ну конечно, всего лишь беспочвенные страхи старика… — Н-нет… Ничего, прости, — его сердцебиение потихоньку приходило в норму. — Я просто не знал, где ты, вот и всё.       — Забрала бельё со стирки, — поставив корзину на землю, она принялась рассказывать: — Эти лепреконы здорово придумали — соорудили батарею крутящихся от водяного колеса бочек и подвели воду. Это не так хорошо, как нормальная стиралка, и там нет режима отжима, да и сушить там негде — пока, — она улыбнулась. — Но это реально легче, чем тереть руками. Поможешь?       Сайто обнаружил, что развешивает одежду на веревках, которые Нанами натянула между стеной дома и деревом в саду. На такой жаре она в два счёта высохнет.       — И всё же странно, что ты так рано вернулся, — Нанами задумалась. — Должно быть, сегодня в больнице было мало пациентов?       — Я бы не сказал, что мало… Полагаю, я просто кое-что вспомнил.       — «Вспомнил»? — Нанами покачала головой. — Нет, не бери в голову. Но тебе лучше не думать, что это избавит тебя от сегодняшнего ужина!       Внучка мило надула губки. Сайто усмехнулся:       — Ну конечно нет. Как я уже сказал — куда захочешь.       — Куда угодно?       — Куда угодно. Честно.       

***

             — Ты же сказал «куда-угодно»? — напомнила Нанами Сайто, когда он изо всех сил старался не чувствовать, что его прижимают к стене шумного заведения. Он действительно так сказал — но он никак не ожидал, что это «куда-угодно» приведёт их в этот маленький ресторанчик «Дайсы».[3]       — Как ты вообще узнала об этом… месте? — Сайто задумался о том, что его внучка могла делать в заведении с полным баром, даже если атмосфера внутри была более открытой и веселой, чем он мог ожидать. Деревянные столы, пол и стены отполированы до блеска, отражая свет ламп. Да, будем справедливы, — не столько «притон», сколько бистро, которое он когда-то часто посещал. Это неожиданно даже навеяло приятные воспоминания.       Нанами нахмурилась, сидя напротив него за маленьким столиком.       — Рекон рассказал. Это местечко довольно популярно среди военных и стражи.       — Рекон, значит? — показательно задумался Шоичи. — Беру свои слова обратно — похоже, этот мальчик не так уж хорошо на тебя влияет.       Нанами показала язык:       — Расслабься немного, Сайто-кун. Кроме того, где ещё в Арруне можно заказать драконьи котлеты?       Драконятина, к немалому удивлению Сайто, на вкус совершенно не походила на курицу.[4] Скорее, это было ближе к очень нежной говядине, поданой под слегка острым сладким соусом, похожим на барбекю, — хотя он не совсем был уверен, где они могли найти сахар. Наверное, какая-то фруктовая основа.       «И где они вообще умудряются добывать драконов на съедение?»       Это не могло быть легко. На самом деле он знал, что это не так, — котлеты были едва ли не самым дорогим блюдом в меню. Но денег ему было не жаль — всё, что угодно, лишь бы Нанами чувствовала себя особенной. Он посмотрел на внучку, которая сегодня вечером сменила кимоно на лёгкое платье и светло-лазурный свитер под цвет волос, дополнив маленькой синей сумочкой, которую она купила совсем недавно.       — Ты прекрасно выглядишь сегодня вечером, Эт-чан, — он улыбнулся.       — И ты тоже, Сайто-кун, — она торжествующе ухмыльнулась в ответ.       Он проиграл эту битву некоторое время назад. Обычно он не особо заботился о своей одежде — это тоже было привилегией пожилых людей. Практичность и удобство были его единственными критериями. Даже после Перехода он просто удвоил свой гардероб, чтобы вещи можно было стирать по очереди.       И поэтому то, что Нанами затащила его в ателье, оказалось неожиданностью. В неформальном пиджаке, брюках и блузоне тёмно-зелёного цвета он чувствовал себя каким-то франтом — но внучка ничего не хотела слышать, утверждая, что ему нужно «что-нибудь на выход».       Посмотрев на себя в зеркало, он предположил, что она всё-таки была права.       Это заведение ему нравилось всё больше, — так решил он, когда хозяйка, высокая гномка с длинными чёрными волосами, подошла, чтобы наполнить его чашку чаем. Пользуясь случаем, он окинул взглядом прочих посетителей.       — Итак, давайте ещё раз поздравим Ирен-сенсей!       Он не хотел подслушивать — но, учитывая довольно небольшое помещение, было невозможно игнорировать троицу, сидевшую за соседним столиком.       — За то, что прожила ещё один год! — симпатичный молодой саламандр поднял свою рюмку.       — И процветает в этом месте! — поддержала пака с золотистыми волосами, завитыми в локоны, улыбаясь с прищуренными глазами и румянцем на щеках, который свидетельствовал скорее о подпитии, чем о смущении.       — С днём рождения, Ирен-чан! — сказали они вдвоём, чокаясь перед третьим членом их группы, чей румянец определённо был вызван смущением.       Ундина, моложе на вид, чем её спутники, серебристо-голубые волосы зачёсаны назад, одета в красивое бело-голубое кимоно с рисунком. Она обеими руками сжимала чашку чая и, несмотря на весёлость своих спутников, выглядела не в настроении присоединиться к ним:       — Ну в самом деле, вы, двое… Нам не нужно было приходить сюда ради меня… — пробурчала «Ирен-сенсей». — Мне не стоит так надолго оставлять детей. И, Такаи-сенсей, вам не следует так много пить! Завтра у вас уроки по самообороне. Вы подадите плохой пример своим ученикам!       — Да расслабься, Ирен-чан. Это же твой праздник. Нет ничего плохого в том, чтобы немного отдохнуть, — добродушно ответил ей саламандр. — Кроме того, долг мужчины — терпеть похмелье после ночных возлияний! Это тоже важный урок!       Ундина возмущенно фыркнула.       — Не дразни её так, Такаи-кун. И не волнуйся, Ирен-чан, за детишками есть кому присмотреть. И всё было спокойно, когда мы уходили.       — Если бы вы вообще разбирались в детях, Офелия-сан, — вы бы знали, что это ничего не значит. Я прекрасно провела время и ценю то, что вы двое пытаетесь сделать, — но, ради моего душевного спокойствия, мне действительно нужно вернуться, — сказала Ирен, вставая со своего места и начиная протискиваться между столом и стеной. — Просто позвольте мне забрать счёт и…       — Эй! Ты не должна платить в свой день рождения! — запротестовала Офелия.       — И ты даже ни разу не выпила с нами! — добавил Такаи, снова наполняя свою рюмку. — Надо тяпнуть за каждый год — и если не сможешь продержаться, то значит, что пора завязывать! Что напомнило мне… А сколько вам стукнуло, Ирен-сенсей?       Трудно было не заметить румянец — он так хорошо выделялся на фоне её бледной кожи.       — Это не ваше дело, Такаи-сенсей! Вы действительно пьяны, не так ли?!       — Совсем чуть-чуть… — он улыбнулся.       «Сколько на это ушло алкоголя?», — удивился Шоичи.       — Я заберу счёт, — твёрдо заявила Ирен. — Честно говоря, за вами нужно присматривать, как за деть…       То, что последовало потом, было своего рода цепной реакцией, и Сайто успел заметить процесс только потому, что его внимание уже было приковано к соседнему столику.       Какой-то нетрезвый посетитель, проходя мимо, наткнулся на край стола, придвигая тот ближе к стене.       В процессе он косвенно подтолкнул ундину, которая как раз старалась выбраться со своего места.       Пытаясь восстановить равновесие, та зацепилась ногами за ножку стула.       А всё остальное было просто физикой.       — В-ваах! — девушка сжалась, прикрывая руками лицо — но лучше бы она постаралась за что-нибудь ухватиться.       Доктор Шоичи никогда не жаловался на тугодумие — даже в старости, даже до того, как Переход полностью омолодил его во плоти. Ему потребовался всего один миг, чтобы проследить траекторию падения ундины и осознать, что в конце концов она врежется лицом в край их стола.       Нанами только начала понимать, что что-то не так, когда Сайто вскочил со стула, упёршись одной рукой в край стола, а другую выбросил, останавливая падение девушки. Когда она с неожиданной силой ударилась в него, схватившись за талию, он сумел удержать равновесие, однако со стола полетела посуда, а из рук Ирен — её сумочка.       — С вами всё в порядке? — спросил Сайто у дрожащей ундины, прижавшейся к его боку. Её носику оставалось до столешницы всего несколько сантиметров.       Покачав головой, девушка отпустила его. В остальной части зала едва ли кто-нибудь поднял глаза — кроме управляющего и его жены. Похоже, разбитые тарелки были здесь обычным делом.       — Я… Я в порядке. — Она вздохнула. — С-спасибо. — Она слегка поклонилась, спрятав руки в рукава кимоно. — Это было крайне неуклюже с моей стороны.       — Неуклюжим был тот дурак, который толкнул стол! — разгневанно заявил саламандр, попытавшись встать со своего места, но пака его остановила:       — Никакого героизма сегодня, Такаи-кун, — внезапно её голос стал практически воплощением трезвости. — Ирэн-сан, пожалуйста. Это вечеринка для вас. Я заберу счёт.       Офелия встала, демонстрируя удивительную координацию для той, кто только что была пьяна, без особого труда пробираясь через переполненный зал к стойке.       — Де… Сайто-кун, ты реально быстрый!       — Я… как бы… заранее обратил на это внимание, — покаялся Шоичи. — Это я должен просить прощения. — Поймал он её или нет — но он подслушивал.       — Я извиняюсь за них. Мои коллеги могут быть немного… шумными, — сказала ундина. — Я не думаю, что мы виделись ранее… Я — Ирен, главный воспитатель «Аррунского Дома».       — Сайто. Врач в Центральной Больнице. Приятно познакомиться с вами, Ирэн-сан.       — О, ну… — Ирен, похоже, впервые осознала, насколько близко они стоят, очень осторожно отступив на шаг. — Ещё раз спасибо, Сайто-сан.       Снова поклонившись, она подобрала с пола сумочку.       — Отлично. Такаи, подъём! Пора баиньки! — Офелия хмыкнула, подталкивая саламандра. — Ирен-чан, мы пойдём, хорошо?       — Хорошо, одну минутку! — она повысила голос: — Надеюсь, мы не доставили вам никаких хлопот этим вечером!       Но нет, похоже, подобное тут случалось, и, как оказалось, владельцы очень легко относились к ущербу, просто добавляя к счёту стоимость тарелок.       К счастью, остаток вечера был менее насыщен событиями, впрочем, Нанами всё же вытребовала десерт. К тому времени, как они добрались домой пешком, Сайто чувствовал себя довольно сонно, а объевшаяся Нанами практически спала на ходу.       Было слишком поздно для нормальной ванны, а все публичные купальни закрылись относительно рано. Шоичи, поленившись разводить очаг, вскипятил кастрюлю воды заклинанием бытовой магии — вполне хватит, чтобы умыться на ночь. К тому времени, как он закончил, Нанами уже переоделась в пижаму и сидела, глядя в окно.       Увидев его, она хихикнула.       — Что-то смешное? — спросил он, заканчивая вытирать волосы и повесив полотенце на шею.       — Не совсем… ну… может быть, немного. Я сегодня говорила с Реконом, когда ходила в прачечную. Кстати, у него всё хорошо, он сейчас работает в газете. Наверное, хорошее место для него. — Нанами недоверчиво покачала головой. — Ты в курсе, что он думает, что ты — мой старший брат?       Сайто вздохнул — ну а как тут не вздохнуть? — подходя и садясь рядом с Нанами. Внучка прислонилась к нему, как это было, когда она была ещё маленькой.       — Люди так и будут думать, если мы им не расскажем. — Брат и сестра, играющие вместе в такую игру, как ALO, были, похоже, куда меньшей редкостью, чем дед и внучка. — У меня такая же проблема с моими сотрудниками… Хотя… Я не думаю, что это действительно проблема.       В конце концов, между любящим старшим братом и дедушкой не было особой разницы, так что…       — Да, — согласилась Нанами, закрыв глаза и улыбаясь. — Хотя… я не знаю… я думаю, что из тебя получился бы довольно милый МЛАДШИЙ брат.       Сайто не мог не нахмуриться на поддразнивание своей внучки — вот только он знал, что это была не просто шутка. Быть способным делать всё это вместе с ней, летать и путешествовать рядом с ней… Это была перемена в их отношениях, о которой Шоичи уже некоторое время думал.       Прежде чем он успел открыть рот, чтобы ответить, Нанами оживилась:       — О, я и забыла! Я же собиралась подарить это тебе за ужином! — Она бросилась к шкафу.       — Подарить? — переспросил Сайто.       — Подарить! Ты платишь за всю нашу еду и одежду — но ты никогда не делаешь ничего хорошего для себя, дедуля. Я чувствую себя нахлебницей!       — Это потому, что ты должна тратить своё время на обучение! — возразил Шоичи. Даже без школ молодые люди должны научиться множеству важных вещей, чтобы быть готовыми к жизни в этом мире. Он очень гордился Нанами за то, что она следовала этому совету, и особенно за то, что она не слишком увлекалась чем-то одним, как некоторые. — И наслаждаться жизнью!       — Угу-ага… — без особого согласия в голосе ответила внучка, вытащив свою сумочку из шкафа. — Ну, я подрабатывала по мелочи и копила деньги. Это не очень дорого, когда тебе не нужно платить за еду, плюс весь доход с реагентов, которые я продала патрулям… Затем, буквально вчера, я увидела это и подумала… Ой.       — В чём дело? — спросил Шоичи.       Удивление во взгляде Нанами сменилось беспокойством — а затем паникой:       — Нету! — Внучка полностью раскрыла сумочку. — Куда оно могло подеваться? — Она пошарила вокруг. — Я знаю, что положила сюда и… и… — она снова запнулась, доставая маленький кожаный кошелёк, в котором звякали монеты. — Это не моё, — сказала она очень спокойным тоном.       — Нанами?       Его внучка покраснела:       — Эм… Это… не моя сумочка. Я думаю…       —…перепутали в кафе, — закончил Сайто.       — Да. — Они оба на мгновение замолчали. — Должно быть, та ундина, которую ты поймал.       — Вы обе были одеты в голубое… — согласился Шоичи. Вполне логично, что у них были одинаковые сумочки. Сайто посмотрел на свою внучку, и от её удрученного выражения у него защемило сердце. Она так хотела сделать для него что-то особенное… — Успокойся, На-чан, никто не виноват, — сказал он ей ободряюще. — Я поменяю их обратно завтра утром.       — Точно! — вскинулась Нанами. — Она же представилась?       Если она работала в приюте — то найти её не должно быть слишком сложно. И если даже это не удастся — стража уже открыла бюро находок…       Облегчение сменилось смущением, Нанами покраснела:       — Так глупо с моей стороны было потерять твой подарок…       — Всё в порядке. — Он приобнял внучку. — Это не такая уж большая ошибка — и мы можем её исправить. — Сайто ухмыльнулся. — Так ты расскажешь мне, что это?       Нанами скрестила руки на груди и закрыла глаза, черты её лица приняли вызывающее выражение:       — Сюр-приз! — заявила она, приоткрыв глаза, когда он хихикнул.       — Что ж, тогда мне лучше найти это завтра! — сказал он ей, зевая. — А теперь пора спать.       Сон был ещё одной из тех вещей, которые он научился ценить в старости. Когда Сайто был маленьким — он мог заснуть практически где угодно. Но в последние годы он постоянно просыпался среди ночи, а потом не мог снова заснуть. Ритмы его тела отчаянно барахлили, подобно старому автомобилю со всеми его механическими ремнями и шестерёнками, медленно выходящими из строя.       И хотя теперь тело было новым и юным — привычки, заставляющие его бодрствовать, всё ещё были с ним. Лежа в темноте на футоне, расстеленном рядом с футоном его внучки, Шоичи обдумывал прошедший день       — Муцуми… — пробормотал он себе под нос. Ночь была тёмной — и даже с открытыми глазами он практически ничего не видел — и тем яснее был взор внутренний. И тем яснее была перспектива провести ещё одну жизнь без неё. Он не плакал с тех пор, как она умерла, по сравнению с этой потерей всё остальное словно не стоило слёз — и именно поэтому он был удивлён жжением в уголках глаз.       «Я думал, восьмидесяти лет будет достаточно, чтобы стать более зрелым, чем сейчас», — подумал он, прикрывая глаза рукой и стараясь не разрыдаться. Он не хотел будить Нанами в такое время — и испугался, что это и произошло, когда та повернулась.       — Ммм… Бр… ддуля… — невнятно пробормотала она, слепо протягивая к нему руку.       «Брат, да?» — удивился он, тихо садясь и рассматривая внучку — вышла луна, да и глаза привыкли ко тьме. Голубые — он знал — волосы разметались по всей подушке. По его мнению, она была такой же милой в этом мире, как и в том, в котором родилась.       Поднялся на ноги — когда он не мог заснуть, то всегда что-то делал. Тренировка, учёба… или просто уборка. Нанами оставила сумочку рядом со своим матрасом.       «Она должна была хотя бы сложить всё обратно. А то ведь наступит с утра».       Обойдя её на цыпочках, Сайто присел на корточки, чтобы аккуратно собрать содержимое. Мешочки, пачка конвертов, перевязанных бечёвкой, несколько маленьких пузырьков с зельями и, конечно, кошелек для мелочи. Затем ещё один предмет, пойманный слабым лучом лунного света.       «Фотография?» — подумал Сайто, поднимая её и переворачивая. Не скриншот из «Альфхейма» — импортированное изображение из реального мира. Тёмноволосая девушка, стоя у ворот школы, с гордой улыбкой демонстрирует явно новенький диплом учителя. «Июнь, 2020, первый день Аои, снято сенсеем», — написано на обороте неразборчивым почерком. Сайто аккуратно вернул фотографию в сумочку, убедившись, что она не повреждена. Действительно неприлично смотреть на это вот так, без разрешения.       «Не волнуйтесь, Ирэн-сан, — устало подумал он, возвращая сумку в шкаф. — Ваши вещи в надёжных руках».       

***

             Доктор Шоичи рано встал на следующее утро после крепкого сна без сновидений. Он с наслаждением потянулся и зевнул — отсутствие боли и скрипа в дряхлом теле стимулировало куда сильней, чем чашка чистого кофеина.       Ночная жара заставила его вспотеть — что означало ещё одно быстрое мытьё с полотенцем и кастрюлей горячей воды под щебет птицы за кухонным окном.       Синяя сумочка, лежащая у порога, напоминала о себе, пока он одевался. Сайто бросил взгляд через плечо — Нанами всё ещё лежала в постели, прижимая подушку к груди и пуская слюни. Он позаботится об этом до обеда — так он решил, выходя за дверь и направляясь по тропинке, которая вилась через полудеревенскую окраину внешнего района Арруна.       Шоичи в то утро никуда не спешил, поэтому позволил себе насладиться прогулкой, светлеющим небом над головой и голосами соседей, желавших ему доброго утра. Пешеходное движение усилилось, когда он вступил в более «городские» районы, а затем на главную улицу, где магазины уже начали открываться.       Как оказалось, найти «Аррунский дом» оказалось совсем не сложно. Хотя бывший престарелый врач, а ныне — юноша-сильф, сам никогда не бывал в приюте, — но, как и большинство общественных учреждений, тот был расположен недалеко от главной улицы.       Оказалось, это был довольно распространённый вариант с местом, мимо которого ходишь постоянно — но не обращаешь на него внимания, а когда всё же обратишь — то удивляешься, почему не замечал раньше?       Необходимость этого учреждения он понимал прекрасно.       «Если бы меня здесь не было — Нанами могла бы оказаться в таком месте, как это».       Не то чтобы это была бы совсем уж ужасная судьба — судя по фасаду здания и ухоженному саду.       Конечно, она была старше большинства детей — но она также не была членом какой-либо гильдии и не была тесно связана с верхушкой своей фракции, так что ей не к кому было бы обратиться.       «Альфхейм», после провального запуска SAO, был одним из немногих проектов полного погружения, имевших большой коммерческий успех, и был выпущен одновременно с «амусферой» в качестве одной из флагманских игр для этого устройства.       Из-за затрат на разработку полноценной дайв-игры и богатства технологий погружения, которые были спасены после ликвидации «Аргуса», дочерняя компания «РЕтКо» — «РЕтКо Прогресс» приняла решение обратиться к как можно более широкой базе игроков.       И поэтому, несмотря на акцент на боях, основанных на навыках, и сильный акцент на PvP, были приложены все усилия, чтобы привлечь гораздо более широкую аудиторию. Не только хардкорные «пэвэпэшники» — но и игроки, любящие побродить по данжам в PvE или просто поизучать социальный аспект фэнтезийного мира. В сочетании с фантастическим общественным имиджем ALO и часто упоминаемой безопасностью обновлённых консолей для полного погружения — эта игра стала популярной для детей младшего возраста, пытавшихся протащить приключенческий боевик мимо своих осторожных родителей.       Но то, что раньше было безобидной забавой, обернулось трагедией, которая оторвала этих детей от их семей и заперла их в жестоком и пугающем мире, которого они не знали и не надеялись понять самостоятельно.       Нанами приняла откровение о Переходе с удивительной силой для кого-то столь юного. Этот мир временами был груб с ней — но она уже не была совсем ребёнком. И у Нанами, по крайней мере, был он — и его плечо, на котором можно было поплакать, когда становилось слишком тяжело. Он мог только представить, насколько труднее было тем, кто был ещё моложе и у кого никого не было в этом мире.       К счастью для этих несчастных — они были не так одиноки, как им казалось сначала.       «Бедствия имеют тенденцию стимулировать сообщество», — размышлял Шоичи, слушая объяснение маршрута от услужливой молодой кайты-зазывалы, привлекавшей внимание к недавно открывшейся пекарне. Трудности сплотили людей так, как они никогда бы не подумали, что это возможно. Слабо связанные группы игроков, называемые «гильдиями», быстро превратились в дисциплинированные боевые отряды — или надёжных деловых партнеров, а фракции, которые были основой PvP-динамики ALO, были преобразованы в основы самоуправления. Лорды прислушивались к проблемам своих избирателей и учитывали их.       Одной из таких проблем был наиболее молодой и самый беспомощный контингент игроков, превратившихся в фейри, — дети, и не всегда в детских телах, за которыми нужно было присматривать и учить, как заботиться о себе в этом мире.       «Аррунский дом» начинался как временная опека, созданная лордами путём объединения и поддержки усилий добрых людей и гильдий, которые присматривали за уязвимыми игроками. Предоставляя ресурсы волонтёрам, все надеялись создать место, где дети могли бы остаться и знать, что они в безопасности и о них заботятся.       Каждое из поселений фейри теперь имело такое заведение — но, как и в случае с Центральной Больницей, «Аррунский дом» был самым большим.       Дни складывались в недели, а недели — в месяцы, временная опека была продлена — а затем стала официальной в глазах новорожденного правительства фейри.       Его не желали называть «детдомом», всё ещё лелея надежду, что однажды его подопечные смогут вернуться в семьи.       «Иначе, — думал Сайто, направляясь к воротам, улыбка медленно исчезала, — они действительно станут сиротами».       И когда он успел стать таким пессимистом? Это определённо было не из его прошлой жизни.       Оставалось надеяться, что его не сочтут вором, если он вернёт потерянное лично. Особенно когда в сумочке хранится образ, который почти наверняка представляет большую ценность для этой девушки. Люди привязываются к таким вещам — и не очень хорошо относятся к виновникам их пропажи.       «И вот мы, наконец, здесь».       Он остановился, глядя мимо кованых железных ворот, которые отделяли гигантский каменный гильдхолл и прилегающие к нему хозяйственные постройки от улицы. Не такое уж большое препятствие для крыльев фейри — но стены и ворота продолжали существовать, по соображениям практичности, а также определённой эстетики.       Ещё одна уступка эстетике была расположена на рядом с открытыми воротами. Деревянные таблички висели в шесть рядов, на каждой было написано от руки имя. Имена всех детей и их опекунов. Это явно была трогательная попытка сделать это место более похожим на дом.[5]       «По крайней мере, дети, похоже, в хороших руках», — заметил Шоичи, сойдя с улицы и поднимаясь по ступенькам во двор, где его встретили звуки голосов и шум играющих детей.       Было ещё рано — но рано там, или поздно, а детям не терпится побыть на свежем воздухе, чего и следовало ожидать в любом мире. Маленькие — а некоторые и не уж такие маленькие — тела заполнили двор и сад гильдхолла, играющие дети, быстро и яростно размахивающие конечностями, гонялись друг за другом в пятнашки и, время от времени, вспыхивали крыльями, предаваясь не совсем разрешённым воздушным развлечениям.       Чего он не ожидал — так это того, кто именно окажется в центре всей этой возни, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие, когда на нём повисла пара детей, лет девяти-десяти на вид, пытавшихся утащить его в двух направлениях одновременно. Это был пухлый низенький лепрекон, который выделялся бы здесь своим ростом и телосложением, даже если бы не отблескивающие металлом волосы и усы.       — Давай, дедуля! — одна из детей, маленькая кайта, взволнованно прядала ушами. — Иди посмотри, что мы с Параилой-чан сделали!       — Ни за что-о! — ныл мальчик-ундина. — Мы хотели, чтобы дедуля сначала поиграл с нами в драгуна!       Девочка хмуро посмотрела на своего соперника:       — Тебе нужно два дракона для этого, дурак!       — Сейчас, сейчас, минутку, вы, двое! По очереди… по очереди! — изо всех сил пытался вставить слово в детский спор Рут, лорд Лепреконов и первый лорд Гоибниу, чуть не потеряв равновесие, когда третий ребёнок — маленькая саламандра с длинными огненно-рыжими волосами, практически запрыгнула ему на спину.       — А мы попросим Рику-чан! — заявил ундин, указывая на нервно выглядящую рослую гномку рядом, которая возвышалась на две головы над лордом.       Молодая женщина ещё более беспокойно заёрзала при звуке своего имени, выглядя так, словно была не уверена — должна ли она улыбаться или нет из-за того, что её включили в игру.       Доктор Шоичи, сталкивавшийся с лордом Лепреконов только во время своих докладов Совету Лордов, подумал, что это было последнее из того, как он представил бы его времяпрепровождение. Показной красный камзол Рута — со всеми этими золотыми пуговицами и тесьмой — был отброшен в сторону, открыв нижнюю рубашку и подтяжки, поддерживающие красные брюки, и теперь он походил на какого-то не слишком милого Санта Клауса во время летнего отпуска.       — Такео, это нечестно! — заявила юная кайта. — Рика-чан была бы лучшим драконом, чем дедуля!       Усы Рута яростно зашевелились, а его лицо побагровело.       — Это ещё почему?!       — Покатушки! Покатушки! — взволнованно потребовала маленькая саламандра. — Давай, дедуля, я знаю, что ты можешь это сделать, прямо как папа!       Возмущённый лорд, казалось, был не в силах отказать. Добродушно ворча, он наколдовал свои звёздчатые крылья и поднялся в небо, чтобы сделать круг над гильдхоллом, его пассажирка визжала от восторга. Сайто прикрыл глаза от солнца, когда они скрылись за башенкой, которая возвышалась над одним из углов главного здания.       — Никогда бы не подумал, что старина Рут на такое способен… — ошеломлённо пробормотал он вслух.       — Большинство не осознают этого — но на самом деле Рут-сама действительно большой добряк, — непринуждённо ответил ему юный голосок откуда-то сверху.       Судорожные рефлексы чуть не заставили его от неожиданности взлететь. Во всяком случае, крылья он успел развернуть — четыре магические конечности вспыхнули и засветились полным зарядом прежде, чем он понял, что делает. Ну хоть так… Он надеялся, что ему удалось сохранить большую часть своего достоинства. Смех маленькой импы, что материализовалась рядом с ним, заставил его усомниться в этом.       С другой стороны — он был далеко не единственным, кто в настоящее время выглядел нелепо. Она висела вниз головой, зацепившись ногами за ветку, так, что её длинные фиолетовые волосы почти касались земли, юбка тоже частично задралась, обнажив ожидаемые шортики, которые большинство девушек носили теперь, когда Система Контроля Общественной Цензуры отдала концы.       — Эм… И-извините… — неуверенно начал Сайто.       — Прости, прости! — Маленькая брюнетка перестала смеяться, вытирая слезу с вишнёво-красного глаза. — Надеюсь, я не слишком напугала?       И, без всякого предупреждения, за исключением лёгкого покачивания взад-вперёд, импа изогнулась вверх — подвиг, который был бы впечатляющим проявлением силы пресса для нормального человека, — распрямила ноги и выполнила акробатическое сальто, аккуратно приземлившись на землю рядом с ним.       — Эм… Нет. — Сайто почесал в затылке, не зная, что делать дальше. Она, конечно, выглядела как одна из местных детей — была в ней этакая детская жизнерадосность. — Хм, я ищу вашего сенсея… э… Ирэн-сан? — вежливо спросил он. — Простите, что спрашиваю об этом, но…       — Я не одна из учителей, — ответила на незаданный вопрос импа, вытряхивая листья из волос. У него создалось определённое впечатление, что это было для неё привычно. — Но я помогаю присматривать за младшими в благодарность. — Она улыбнулась так лучезарно, что затмила даже солнце. Если расфасовать эту улыбку в коробки и продавать на вынос — она разойдётся быстрее, чем картофель фри. — Вы, должно быть, новичок в «Аррунском доме»? Здесь хватает тех, кто «вне времени».       — «Вне времени»?       — Угу. — Она серьёзно кивнула. — Ну, знаете, сдвинуты по возрасту.       — О-о… — Сайто медленно кивнул. — Да, у меня есть некоторый опыт… общения с такими людьми, — он грустно усмехнулся. — «Вне времени». Так вот как вы это называете?       Сайто был хорошо осведомлён об этой проблеме. Кирию возглавляла усилия по оказанию помощи детям, которые в конечном итоге оказались во взрослых формах, что были не просто трёхмерными картинками, а полностью функциональными телами со всей положенной биологической обратной связью. У некоторых это вызывало настоящие проблемы с психикой.       К счастью, это было не слишком распространено. Ну, далеко не так часто, как это могло бы быть. В «Альфхейме» был установлен родительский контроль — и родители, ну, большинство, использовали его, чтобы уберечь своих отпрысков от безответственных поступков. Генератор аватаров также проделал хорошую работу по определению возраста игрока на основе пола и калибровочных данных. Собственное юное тело Шоичи было результатом того, что он был довольно низеньким и щуплым по современным стандартам, а его возрастного диапазона в генераторе просто не обнаружилось.       Но всё равно оставались дети с безответственными родителями и финансовыми средствами для перенастройки своего аватара, а также те, кому просто не повезло невовремя позаимствовать аккаунт брата или сестры…       — Ну, пока кто-нибудь не придумает название получше, — согласилась импа. — Я не знаю, как называют это те, которые оказались в более молодом теле, — но здесь мы просто называем это «вне времени». Это большая проблема — но если вы присмотритесь повнимательнее, то увидите, что у нас есть типа решение. Видите гномку? — девочка указала на женщину, которую Сайто видел раньше. Несколько детей возбуждённо болтали с ней, и она наклонилась, улыбаясь, кивая и отвечая с той же застенчивостью, которую она демонстрировала ранее. — Этот браслет на её правом запястье говорит, что она «вне времени». Учителя и наблюдатели, которые выглядят слишком молодо, носят платок или бандану.       — Тогда что насчёт вас? — спросил Сайто, косясь на запястья девочки.       Она усмехнулась:       — Я выгляжу на свой возраст. Но я ношу это, чтобы показать, что я ассистент общежития! — Импа коснулась оранжевого платка, повязанного вокруг её правой руки. — Так что младшие дети знают, что они могут обратиться ко мне за помощью. Часто бывает, что они предпочитают разговаривать с нами, а не с учителями или воспитателями, так что это очень помогает!       Шоичи кивнул. Однако оставался один вопрос:       — Как…       Как именно можно определить, что кто-то действительно того возраста, о котором он заявляет? Ребёнка, в конце концов, уличили бы в том, что он подражает взрослому, — но вот в обратную сторону… Но прежде, чем он смог договорить, сверху раздался ещё один голос:       — Нашёл! — Мальчик-спригган, стремительно падавший вниз, в последний момент расправил крылья, приземлившись с глухим стуком рядом с импой, хлопнув ту по юбке: — Попалась! Я снова выиграл!       — Это нечестно! Нечестно! — возмутился маленький пак, приземлившись мгновением спустя с гораздо большей осторожностью. — Она же не пряталась! Несчитово!       — Считово! — Спригган быстро повернулся к Сайто: — Скажи, братик? Это ведь считово?!       — Неправда!       — Правда!       Резкий свист мгновенно успокоил спорщиков:       — Члены младшего отделения, смирно! — резко крикнула импа.       «Младшего отделения»? Но, похоже, это сработало:       — Д-да, мэм! — Оба мальчика стояли совершенно прямо.       Оглядев их обоих, она серьёзно кивнула.       — Извините, парни, но я должна помочь посетителю найти Ирэн-сенсей, так что Миска прав — на этот раз это не считается. Прости, Деймо-кун.       — Так ты можешь показать мне, где её найти? — Сайто почувствовал лёгкое облегчение. В конце концов, это должно быть достаточно просто.       Девушка уверенно скрестила руки на груди:       — Конечно! Перед вами лицензированный двухзвёздочный курьер Конно Юки из гильдии «Спящие Рыцари»! Просто предоставьте это мне!       __________________________________       [1] Ме́тод Сокра́та — метод, названный в честь древнегреческого философа Сократа, основывающийся на проведении диалога между двумя индивидуумами, для которых истина и знания не даны в готовом виде, а представляют собой проблему и предполагают поиск. Этот метод часто подразумевает дискуссию, в которой собеседник, отвечая на заданные вопросы, высказывает суждения, обнаруживая свои знания или, напротив, своё неведение.       [2] Последний (восьмой) день халкегенийской недели, практически аналог нашего воскресенья.       [3] Игровые кости. В просторечии называются «кубиками» — но по факту бывают с самым разным количеством граней-сторон, от двух до двадцати.       [4] А должна? Откуда вообще могла пойти такая странная ассоциация?       [5] В Японии традиционно перед домом на табличке или заборе пишут имена всех проживающих.