Миширо.
[04:50] Миширо не спала. На её прикроватной тумбочке горела настольная лампа, окрашивая комнату в тускло-жёлто-белый цвет, будильник, поставленный на без четверти пять, молчал. Миширо стояла перед зеркалом в луже ночной рубашки и безжалостно изучала себя. Недостатки? Размеры? Волосы? Малейший признак несовершенства? Это было больше, чем просто тщеславие. Это был контроль. Она должна была знать всё. Миширо проверила время — без пяти минут пять. Её работодатель не поднимется ещё два часа. [05:00] Она превратила свою комнату в тренажёрный зал. Сосредоточившись на стене перед ней, она раз за разом повторяла назначенные самой себе упражнения, пока мышцы не заныли, а на лбу не выступил пот. Она не ускорилась, не замедлилась и не остановилась. Как машина. Всё было под её чутким контролем. [07:00] Миширо привела себя в порядок, оделась и позавтракала в столовой, пока горничные бегали чистить камины и вытирать пыль с люстр. Они бросали взгляды на фейрийку — не совсем служанку, не совсем госпожу, что занимала неудобное для них положение где-то посередине. Миширо игнорировала их, сосредоточившись на ромалийском букваре. Её правая рука двигалась, выводя каллиграфические знаки на столешнице. Другие секретари начали собираться и закончили завтракать к половине восьмого. — Такао, сегодня утром ты будешь писать под диктовку, — распорядилась Миширо. — Если чувствуешь себя достаточно умелой — воспользуйся машинкой. — Поняла, мэм. — Саки, ты закончила вчерашние переводы? — У меня осталось несколько страниц. Около пятисот слов, мэм. — Очень хорошо, — не зря, всё-таки, Рут решил оставить эту извращенку. У Саки был определённо дар к письменной речи — той форме понимания, на которой сбоил бывший автопереводчик, ставший «фейрийским даром языков». — Закончи с этим, а затем займись исходящей почтой. — Я проверю кухню перед этим — убежусь, что им больше ничего не нужно… — Нет, — перебила Миширо. — После того, как закончишь — приведи себя в порядок к сегодняшнему вечеру. Ты будешь принимать гостей рядом с Рутом-сама. — Согласно местному этикету, аристократу полагалось иметь сопровождающую на светском рауте. — И… Атаго… Миширо замолчала, ещё раз тщательно взвешивая решение. Слабоумная девчонка рассеянно улыбалась ей. Атаго нельзя было доверить… почти ничего. Но она была хорошенькой. И грациозной. И могла чётко следовать простым инструкциям. — Ты будешь сопровождать сэра Торина. — Да, мэ-эм! — пропела Атаго. — Вы все знаете свои задачи. Свободны. [10:00] — И в заключение: Мы ожидаем пятидесятипроцентного увеличения производства стали, когда будет запущена четвёртая домна, — доложил Торин. Последовали одобрительные возгласы и похлопывания по спине со стороны собравшихся бригадиров. За фоном голосов слышалось тихое постукивание. Стаккато, доносившееся из угла комнаты, поначалу отвлекало — но, после того, как назначение устройства было объяснено — в основном, для присутствующих магов, оно просто отошло на задний план. — Это связано с внедрением техники горячего дутья, не так ли? — спросил Рут со своего места во главе стола. — Я полагаю, что да, сэр. — Так и есть, сэр, — подтвердила, вставая, с дальнего конца стола шеф Хьюга, глава КИНТТ. — Горячее дутьё[1] позволяет более эффективно расходовать топливо и снижает его расход более чем на четверть. Фактически, от имени отдела планирования КИНТТ, я бы рекомендовала отложить постройку пятой домны и перенацелить текущие ресурсы на модернизацию домен с первой по третью. — Хм. Многообещающе… Многообещающе… — пробормотал Рут. — Топливо — это движущая сила нашего производства стали. В этом мире недостаточно угля… Насколько я понимаю, на время модернизации мы просядем по продуктивности? Надолго? — Примерно на четверть в течение четырёх недель. Мы будем строить последовательно. Но, когда мы закончим, все четыре домны будут потреблять столько же топлива, сколько сейчас потребляют три первых. Со стороны бригадиров послышался восхищенный ропот, и Миширо пришлось подавить вспышку ревности. Почему такая женщина, как Хьюга, довольствовалась в своё время должностью начальника отдела? [11:00] — Проклятые газетчики! — редко когда голос Рута отклонялся от обычного шаблона напыщенного бормотания. Но когда он всё-таки поднимался — то оказывался весьма пронзительным. — Как так получается, что эти репортёры могут потратить две сотни слов, заискивая перед лордом Мортимером, генералом Юджином и этой «Новой Моделью Армии» — и игнорировать то, что я — тот, кто финансировал первый полк, когда ни один из этих «благородных союзников» не выступил вперёд! — Возможно, они считают, что вы достаточно продвигаете себя и без их помощи, сэр, — ответила Миширо ровным и сдержанным голосом, как всегда. — Лорд Мортимер прислал вам свою искреннюю благодарность. Как бы сильно она ни испытывала отвращение к своему работодателю во время его мелочных тирад — смирять его вспышки гнева входило в её задачи. По крайней мере, он хоть мебель не ломал… — Всего одна статья! — прорычал Рут. Он постучал по серебряному механизму, который держал на своем столе: — Сакуя-сан, по крайней мере, думает об этом — и поддерживает меня перед королевой. Больше, чем эта ворона Моржана, что всё ещё вьёт гнездо в Муиске. И это после того, как я позаботился о том, чтобы её свадебное кимоно было самым лучшим в этом мире! Лучшим из единственного… Но это к делу не относилось. — А что с приютами? — Миширо просмотрела газету в поисках чего-нибудь, что могло бы улучшить настроение её работодателя. — Прости? — Сегодня интересная статья о детских домах. Вас называют их главным меценатом. — Да-да… — Усы Рута дёрнулись. — Какое это имеет отношение к чему-либо? — Они тоже не стесняются петь вам дифирамбы. — За это? — Рут нерешительно хмыкнул. — Тогда, сэр, если мне будет позволено проявить такую смелость… Почему вы продолжаете помогать этой ундине? — Ну, потому что… это… — Круглый фейри прошёлся вдоль своего стола. Его голос стих от визгливого возмущения до какого-то смущённого бормотания, действовавшего Миширо на нервы не слабей: — Они дети, а… Детям нужно быть детьми… получать образование… Было бы неправильно, если бы их… предоставили самим себе… Это было бы… несправедливо. — «Несправедливо»? — повторила Миширо. — Ну… — Рут, казалось, не понял, что он обдумывает своё собственное слово. — Да. Это было бы несправедливо. Да. Справедливость… Что за глупости. [12:00] Секретарши обычно обедали вместе. Миширо обнаружила, что ест своё бенто, разбирая приоритетную почту. Она остановилась, когда наткнулась на небольшую посылку с надписью «для Атаго». — Это, должно быть, ошибка, — заключила Миширо — помимо того факта, что у девушки не было настоящих друзей, с которыми можно было бы поговорить, на пакете была печать КИНТТ. — О нет! Это моё! — Атаго оторвала взгляд от своего бенто и выжидающе протянула руку. Не видя другого выхода, Миширо отдала посылку. Бечёвка развязалась, бумага аккуратно развернулась — и содержимое посылки, бликующее полированной латунью, легло на стол Атаго. — Хм. Это же та фиговина, которой пользуется старик! — заметила Такао. — Логарифмическая линейка? — спросила Аска. — Я их только в музее видела — один раз. — В КИНТТ сделали это для тебя? — Саки, казалось, не совсем в это поверила. — Да-а-а… — Атаго кивнула. — Рут-сама сказал мне, что я могу подать запрос в КИНТТ — и они сделают. И зачем ЭТОЙ могло понадобиться нечто подобное? — Атаго. — Девушка подняла голову. — Произведение шестисот двадцати пяти и двухсот тридцати шести. — Миширо, — возмутилась Такао, — ты же знаешь, что она не… Блондинка одарила её долгим пустым взглядом, а затем опустила его на инструмент в своих руках. Миширо наблюдала, не совсем веря своим глазам, как блондинка ловко манипулирует движками. Она ошиблась в самом начале — но быстро поправилась: — Хм… Это около ста пятидесяти тысяч. Миширо не нужно было проверять ответ — она знала, что Атаго всё сделала правильно. Она одарила девушку… почти улыбкой. Сухо. — Ну, что же. Похоже, Атаго освоила новый навык. Поздравляю… — это едва ли имело значение. Она могла сколько угодно концентрироваться на своих способностях. Успех — это нечто большее, чем просто талант и способности. Это нечто большее, чем просто желание угодить. [14:00] — Прямо сюда, сэр, — их провели по обновлённому интерьеру. Раньше это был ряд стоявших вплотную гильдхоллов. Были наняты большие гномы с большими молотами, которые выпотрошили их изнутри, превратив в одну большую галерею, освобождая место для рядов мельниц и токарных станков. Рут следовал за проводником, его красный камзол был сложен в руках Миширо, уступив место тяжёлому кожаному халату и металлическому шлему… скорее, каске. У него вошло в привычку «показывать флаг» почти каждый день. В основном, решила Миширо, это был шанс показать своё оперение. Если бы фейри были птицами — тогда Рут-сама наверняка был бы павлином. Показным, вспыльчивым и, даже в своей среде обитания, глубоко нелепым. Он выходил с важным видом, чтобы его видели, и разговаривал со всеми, кто мог уделить ему время, — будь то предприниматели или придворные чиновники, финансировавшие промышленность. Путался под ногами в магазинах и киосках и отнимал у всех время, как здесь, в Шестом Арсенале. Миширо, по крайней мере, использовала это с пользой — демонстрируя своё собственное присутствие и налаживая контакты. Даже если ей придётся разобраться в тысяче мелочей, на которые потом будет жаловаться Рут. — Как вы можете видеть здесь — эксплуатацией машин занимаются местные простолюдины под нашим наблюдением. И у них это действительно очень хорошо получается! — Хрррм. Но бригадиры могут управлять машинами, не так ли? — Ну конечно же, сэр! Мы все достаточно квалифицированы — и именно мы занимаемся обучением новых сотрудников. Но наши таланты фейри находят лучшее применение… Объяснение было прервано, когда ровный гул машин сменился треском и криком боли. — Что это было?! — Не подходите, сэр! — бригадир преградила дорогу Руту. Причина прояснилась достаточно скоро, мимо пробежали рабочие с носилками — и выбежали обратно с мужчиной, правый бок которого был залит кровью. — Что, чёрт возьми, произошло? — взвыл Рут, пытаясь что-нибудь разглядеть из-за мешающего тела бригадира. — Похоже на пробуксовку шкива, — та пожала плечами. — Иногда это случается, если крутящий момент скачет. Этому парню повезло — целитель быстро поставит его на ноги. У нас и раньше случались травмы конечностей. — Я… я понимаю… — Усы Рута тревожно зашевелились. — Целители входят в штат, да? — Фабрики имеют общую клинику. Мы стараемся свести несчастные случаи к минимуму, но, на самом деле, всё, что мы можем сделать, — это продолжать совершенствоваться. И, надеюсь, этого будет достаточно. — По крайней мере, это был не один из наших, — заметила Миширо. — В смысле? — покосился на неё Рут. — Я сказала — по крайней мере, это был не фейри, — повторила Миширо. — Навыки наших мастеров незаменимы. — О. — Рут нерешительно кивнул. — Хрррм. Да… [15:00] — Миширо. Где мой лучший камзол? — У вас много отличных камзолов, сэр, — ответила Миширо со сдержанным нетерпением. Она смирилась с тем фактом, что часть её обязанностей состояла в том, чтобы быть нянькой своего работодателя. Просто не было ничего более жалкого, чем старый холостяк. Но гораздо лучше быть старым холостяком-лордом, чем юным менеджером на побегушках. — Тот, красный. — Боюсь, это не сильно сужает круг поисков, сэр. — С медными пуговицами!.. Миширо? — Конечно, сэр. Она выбрала один наугад. То ли она угадала правильно — то ли её работодатель просто был таким рассеянным, но Рут казался удовлетворённым. Он прихорашивался перед зеркалом, зачёсывая назад волосы и расчесывая усы. Он провел весь час перед вечеринкой, приводя себя в порядок в своей спальне, размером почти с кабинет и обставленной в столь же показном стиле, — и это принесло очень мало пользы. Несмотря на все свои старания, Рут по-прежнему выглядел как толстый маленький человечек с головой, смутно напоминающей по форме грушу. Не сравнить с Миширо, отражающейся в том же зеркале, которая даже в сдержанном деловом костюме смотрелась всё так же идеально. — Как я выгляжу? — Очень хорошо, сэр. — Хрррм. В самом деле… — Он повернул голову из стороны в сторону. Миширо нахмурилась. Из косвенных расспросов она поняла, что с аватаром её работодателя связана какая-то история. Что бы там ни было — это дало ему неожиданное преимущество на выборах, который представляли из себя, по сути, конкурс популярности, и внешность Рута… выделилась. И теперь он будет жить с этой внешностью до конца своих дней. Это было его проклятием — и его удачей. Ибо каким бы нелепым он ни был — всё же он был лордом. Миширо задавалась вопросом — стоил ли этот пост того, что отражалось в зеркале? Ответ… Конечно, так оно и было. Чего бы это ни стоило — оно стоило того. Восхождение наверх стоило чего угодно. И она намеревалась сделать это. День за днём. Контакт за контактом. Навык за навыком. — О чём ты думаешь, Миширо? — спросил Рут. — Лишь о том, чтобы быть полезной вам, сэр.Вечеринка и пэры.
Белые облака внизу. Тёмные фигуры наверху. Группа наёмников на грифонах, одетых в великолепный малиновый, пересеклась с драконами в синих тристейнских цветах. Произошёл краткий обмен заклинаниями и огненными выдохами. Драконы были более мощными и выносливыми — но менее проворными. В соотношении два к четырём они находились в явно невыгодном положении… Находились бы — если не считать квартета сопровождения, мерцающего зелёными сильфскими крыльями. Фейри переместились, чтобы перекрыть траектории атаки и отхода — точно так же, как они тренировались в небе над столицей. Когда грифоны разделились и накренились, в момент их наименьшей скорости, они повторили судьбу драконов, столкнувшись с меньшим — но более быстрым и манёвренным противником. Обмен атаками длился всего несколько мгновений. Когда он закончился — один грифон медленно кружился в нисходящем штопоре, другой изо всех сил пытался удержаться в небе. Одного сильфа поддерживали двое его товарищей, а один дракон летел так, что про наземного животного сказали бы «прихрамывал». Грифоны отступали. Это было не время и не место для продолжения борьбы. Это была просто ещё одна стычка в безымянном уголке небес. Маленький эпизод в громадной партии между эскадрильями воздушной кавалерии, отрядами фейри и линиями кораблей, происходившей между Альбионом и континентом. Грифоны отступали, бросив беззащитными два тёмных силуэта. Рассыпающиеся корпуса. Паруса из сплошных заплат. Эти громадины были годны только на то, чтобы быть сожжёнными для извлечения остатков металла. Альбион перенял тактику Тристейна, превратив их в брандеры. Выпущенные на волю в облачную погоду — они могли пронестись над Тристейном — и разбиться без предупреждения. Эффективность подобной тактики измерялась не нанесённым ущербом — а отвлечёнными ресурсами на патрули, на то, чтобы успокоить встревоженных землевладельцев. Кружа вокруг своей цели, драконы и сильфы осматривали корабли в поисках признаков жизни. Не найдя ничего, драконы принялись за работу своим дыханием, сжигая паруса и обугливая древесину. Вскоре первый корабль пылал и разваливался на части. Они принялись за второй, когда один из сильфов свистнул и указал на мигающую вспышку отражённого света на вершине белой горы кучево-дождевых облаков. Это был сигнал сбора. Фейри прицепились к драконам, оставив тлеющий второй корабль исчезать в облаках. К тому времени, когда он станет опасным для кого-либо, — от него останется лишь тучка пепла. Однако гнилое дерево, набухшее от облачной воды, горело медленно, пламя угасало — а в трюмах корабля не было пороха — да и вообще никакого горючего груза. Громадина бесшумно скользила по преобладающим ветрам под скрип и стоны медленно рассыпающегося корпуса. Его пронесло над Тристейном в вечерние сумерки, тьма сгущалась по мере того, как его высота падала. А она падала — заряд его несущего двигателя был тщательно рассчитан перед запуском. Корабль двигался над тёмной и безлюдной местностью… Хотя не такой уж… Там… прямо там. Не так уж далеко внизу. В темноте выделялось поселение. Его огни были яркими, ярче всего вблизи центра — где огромная Башня пылала ядовито-радужным цветом алхимических процессов, выпуская столб белого дыма, отдающего запахом серы и привкусом металла. Глаза, похожие на чёрное стекло, распахнулись в глубоких глазницах. Старый корабль заскрипел сильней. *** Гости начали прибывать ровно с четырёх часов. Вереница экипажей, скользящих по улицам Гоибниу, останавливалась у ворот особняка лорда. «Идеально» — подумал Рут. Или… почти идеально. Иногда он сам не знал, откуда у него эти идеи. Он поспешил с балкона второго этажа к парадной лестнице, по которой он намеревался спустится с шиком, как только… — Вы готовы, сэр? — Вопрос исходил от высокой… ну, для Рута большинство были высокими… и стройной женщины, ожидавшей наверху лестницы. Саки выбрала платье из тонкого шёлка с глубоким вырезом и высоким разрезом сбоку. Её руки были обтянуты длинными белыми перчатками, а запястья украшали изящные браслеты. Ожерелье и заколка блестели в послеполуденном свете. Она улыбнулась, увидев выражение его лица. — Думаю, мне не нужно спрашивать, как я выгляжу? — С-совсем нет… — пробормотал он. — Ты выглядишь… очень мило, Саки. — Рут не был особо уверенным в себе — скорее, даже наоборот. И если что-то когда-либо и было близко к тому, чтобы смутить его, — так это осознание того, что молодая симпатичная женщина взяла его за руку, чтобы сопроводить вниз по лестнице. — Я просто надеюсь, что это не поставит тебя в неловкое положение, — выдавил он. — Ну… Что ты следуешь моим глупым капризам? — Вовсе нет, сэр, — успокаивающе улыбнулась Саки. — Согласно этикету, на светском мероприятии с вами должна быть сопровождающая. И мне бы и в голову не пришло смущать вас. Кроме того, на самом деле довольно забавно так одеваться. — Ну… Да… Да. Я полагаю, что это так. — Он одёрнул камзол и выпрямился. — Так тебе нравятся такого рода вещи? — Ну… Мне это не не нравится, сэр, — сказала Саки. — Пожалуй, я рада такой возможности. — Понятно-понятно… — задумчиво сказал он. — И это не расстраивает твою… девушку? — Это часть моей работы. Паприка понимает. — Она всё ещё любит тебя, да? — Сейчас немного куксится. Но да — в основном всё очень мило, сэр. — Хм. Приятно слышать, приятно слышать… И времени на разговор больше не было, так как они достигли подножия лестницы и столкнулись с первыми гостями. — Хррм. Ваша светлость, рад снова вас видеть! — сказал Рут, когда герцог де Ла Вальер отвесил лёгкий поклон. — Отлично выглядите. — И вы кажетесь столь же бодрым, как всегда, лорд Рут, — сделал герцог ответный комплимент. — Герцогиня передаёт вам свои наилучшие пожелания. — Он указал на молодую женщину, стоявшую рядом с ним, её волосы были того же цвета, что и у герцога (минус седина), а глаза за очками-полумесяцами были внимательными и умными. — Позвольте вам представить мою дочь Элеонору, она сопровождает меня сегодня. — Лорд Рут, — младшая Вальер присела в реверансе. — Для меня большая честь познакомиться с вами. Отец и мать очень высоко отзываются о вас. — Ох… Да неужели? Хрм. Конечно. Конечно! — Рут поклонился. — Очень приятно. А это Саки, моя… хммм… Секундное колебание, когда обе женщины симметрично отошли в сторону. — Мне очень приятно, ваша светлость, леди Элеонора, — Саки присела в реверансе — хотя платье едва ли давало ей повод для реверанса. — Мы все польщены вашим присутствием и тем, что вы решились на столь долгое путешествие в наш скромный город. Пожалуйста, если вы пройдете прямо, то в гостиной есть закуски и музыка. — Спасибо, мадемуазель. Герцог с дочерью отошли в сторону, давая дорогу другим. — Хм, сэр де Бриз, так приятно вас видеть. Мастер фон Гудендорф, с вашим отцом всё в порядке? — и далее по списку финансово обеспеченных и состоятельных людей Тристейна. Он попросил Миширо просмотреть их контакты с прицелом на привлечённых инвесторов и друзей фейри — именно так поступали политические союзы в Тристейне. Встречи людей, объединённых схожими интересами. Сакуя была не единственной, кто умел вести политику! Маленькая фигурка появилась в конце очереди в сопровождении высокой и со вкусом одетой в чёрное женщины, намного моложе — и уже агрессивно бегающей глазами вверх и вниз по фигуре «хозяйки». Саки выдержала изучение с улыбкой — схватка, которая осталась совершенно незамеченной двумя мужчинами, когда Рут хлопнул в ладоши: — Вест, старина! Я думал, у тебя не получится! Вопреки этикету они взялись за руки, как потерянные братья. Если и был кто-то в этом мире, кто разбирался в тонкостях экономики и финансов, — то это был человек, стоящий сейчас перед ним! Его надежды на этот вечер сразу же укрепились. — Возможно, у меня нет крыльев, — вечно хмурый граф Вест снял шляпу со своей лысеющей макушки. — Но ты должен хорошо знать, мой друг, что дело — это дело! — Ну тогда за дело! *** Дела шли хорошо. Слишком хорошо. Аске это не нравилось. Особняк лорда был наполнен шумом разговоров и нежным аккомпанементом музыки. Группа паков исполняла Баха и Моцарта, которые, похоже, пришлись по вкусу гостям, что общались перед трапезой. Аска, чьей ролью было ухаживать за лордом Рутом, была в идеальном положении, чтобы наблюдать за развитием событий и подслушивать разговоры, которые, вероятно, казались приватными для тех, кто привык к принципиально нелюбопытным слугам-простолюдинам. — Вы уже осмотрели город? — спросил сэр де Бриз, пэр средних лет с репутацией в финансовых кругах. — Я прибыл сегодня пораньше — и сэр Торин организовал экскурсию по заводам. — Вы видели, какую магию они используют? — спросил молодой красавец Ян Химмель фон Гудендорф, племянник эрцгерцога фон Гудендорфа. — Крайне мало, мой друг, — ответствовал де Бриз. — Я осмотрел литейные цеха — весь процесс, от начала до конца, практически не требует ни капли магии. О, они используют кое-что понемногу, чтобы улучшить производительность и качество, но сам по себе весь этот процесс очень вульгарен. — Нелепо! И если это так — то за что мы им платим? — О, если вы сомневаетесь в качестве, то напрасно. Я сам осмотрел слитки — и могу сказать, что видел сталь и получше. Очень редко. У очень хороших магов-сталеваров. Очень маленькими партиями. Аска следовала за Рутом, всегда будучи под рукой, чтобы выдать визитную карточку или принести закуску (тайком подтыривая кусочки). — О, спасибо. — Рут взял предложенный бокал шампанского, и она скользнула обратно в ближайший удобный угол. Всё шло слишком хорошо — и ей это действительно не нравилось. Это было словно… Рут, казалось, наслаждался собой. Перемещался от группы к группе. Говорил о делах. В делах он был хорош. Он заставлял числа танцевать — и всегда был готов поболтать с любым, кто чувствовал то же самое. Вероятно, именно поэтому он и граф Вест относились друг к другу как старые друзья. — Эта пишущая машина… — заметил граф. — В ней нет никакой магии? — Вообще никакой, — подтвердил молодой лепрекон в срочно сшитом на заказ костюме, стоявший рядом с Рутом. Ну конечно, «не-парень» Такао был под рукой, когда демонстрировалась его работа. — Это полностью механическое устройство, ваша светлость. — Это может показаться не таким изысканным, как зачарованное перо, — заметил Рут. — Но я вас уверяю, что с ней может управляться любой, кто обучен грамоте. Слова лорда Лепреконов звучали под аккомпанемент мягкого стаккато — Такао примостилась за маленьким столиком, записывая каждое слово. — И эта мысль тоже приходила мне в голову, — согласился Вест. — И я уверен, что это понравится другим. Возможно, даже королевской канцелярии. Я могу сказать, что мне никогда не нравились волшебные перья. Они пишут всё, что слышат, — и только то, что слышат. Порой мне приходилось изрядно потрудиться, чтобы разобраться в моих собственных диктовках. И это можно приспособить для ромалийского алфавита? — Без особых проблем, ваша светлость, — ответил Джиро. — На самом деле это будет даже проще — в ромалийском меньше букв.[2] Легче и дешевле в изготовлении. — Интересно-интересно… В чём Рут не был хорош — так это в делах с людьми. Аска думала, что именно это делало их родственными душами. Рут держал людей на расстоянии с помощью цифр и контрактов. Он мог прочитать их — издалека. Но вблизи ему не хватало ясности дистанции, он был очарован всеобщим вниманием. Он не видел жадных маленьких глазок — или улыбок со слишком большим количеством зубов. Они же его загрызут — только дай повод. Но всё, что Аска могла делать, — слушать и запоминать. — Вы знаете, о чём это на самом деле? — Фон Гудендорф вмешался в разговор герцога де Ла Вальера и сэра Жана Делларда. — Вы имеете в виду — кроме продажи нам новых изобретений фейри? — ответил Деллард, до ужаса непримечательный брюнет, который тщательно одевался в соответствии со своим скромным социальным статусом. — И это тоже. Но я слышал, что этот смешной маленький человечек пытается заключить финансовый союз, чтобы защитить свою маленькую вотчину. — Кардинал поделился своими опасениями, — сказал Деллард. — Я не могу сказать, что я сам всё это понимаю, — но это интересует сэра де Бриза. — Именно. Де Бриз, Вест, моя семья и, конечно же, Вальеры, — Гудендорф кивнул самому влиятельному государственному деятелю в их маленькой группе. — У нас есть финансовое влияние, чтобы воплотить это в реальность, но… — Вы чего-то опасаетесь? — спросил герцог. Фон Гудендорф наклонился немного ближе: — Нам не выгодно заботиться об интересах фейри в ущерб своим собственным. Я считаю — и мой дядя согласен — что нам нужно уравновесить их влияние на Корону. Герцог медленно вдохнул и с шипением выдохнул: — Вальеры доверяют Короне — и тем, кого Корона считает заслуживающими доверия. И военные действия, в которых фейри являются неотъемлемой частью, стоят на первом месте. О да. Необходимо во что бы то ни стало выиграть войну, ваша светлость. Но война не может длиться вечно — и мы должны быть готовы выиграть мир. — Я поддерживаю вас, ваша светлость, — сказал сэр Деллард. — Но и то, что говорит молодой мастер Гудендорф, не является неправильным. Фейри теперь наши соотечественники, мы должны как помогать им — так и править ими там, где это уместно. Ещё один шипящий выдох. — Ну, по крайней мере, подумайте об этом, — попросил Гудендорф. — А пока я немного понаслаждаюсь обществом нашей хозяйки. Там столько неисследованных территорий… — Я бы не стал, — Деллард отвел глаза. — И я действительно считаю, что она может быть в каком-то смысле родственницей хозяина дома. Так что я бы посоветовал вам воздержаться от подобных… наблюдений, мастер Гудендорф. — Вы хотите сказать, что оно ещё и размножается? — что Гудендорф, казалось, находил гораздо более забавным, чем любой из его собеседников. Деллард, конечно, ничего не сказал. Он был всего лишь рыцарем, а собеседник — племянником эрцгерцога с удручающе маленькой цифрой рядом с его именем в списке наследования. Сказал герцог: — Вы можете оказать плохую услугу своему дяде, МОЛОДОЙ мастер Гудендорф. — Это была просто шутка! Другие сочли её забавной… Я полагаю, что нам не стоит ожидать, что все лорды фейри будут такого же уровня, как лорд Мортимер и леди Сакуя. У них обязательно должен был быть свой собственный Вест, ставящий их в неловкое положение где-нибудь. Его рука слепо потянулась к проходящему мимо слуге, несущему бокалы с шампанским. Аска скользнула ближе, взяв один из бокалов (и тайком плюнув в содержимое): — Прошу вас, ваша светлость! — Ах. Спасибо вам! *** — Так вы — одна из личных слуг лорда Рута? Должно быть, это непростая работа, мадемуазель. — На самом деле не так уж плохо… — ответила Атаго. — Хотя это долго… Я всего лишь младший секретарь — но я учусь! — Смирение и настойчивость — недооценённые добродетели! Красивый, внимательный… Его звали сэр Венето Бетели, и он был «баронетом», что было похоже на рыцарство — но титул был наследственным. А ещё — эксклюзивным для Альбиона. Но его имя и фамилия были ромалийскими. Лояльный пэр Альбиона, носивший ромалийское имя и обедавший в Альфхейме внутри Тристейна… От этого у Атаго закружилась голова. — Это может показаться странным — но я вырос на Альбионе. Я дал клятву королю Альбиона. Следовательно — я альбионец. Но я не такой, как многие мои соотечественники… Кажется, я слышал слово… «ксенофоб»? — Я немногое об этом знаю, — честно ответила Атаго. Она была взволнована возможностью посетить вечеринку — это было в точности как что-то из кино. Все в красивой элегантной одежде… Но чем дольше это продолжалось — тем больше она чувствовала себя не в своей тарелке. Должно быть, именно поэтому так много гостей продолжали заговаривать с ней — они знали, что она была не на своём месте. Она теребила накинутую на плечи шаль, уверенная, что всем этим людям она казалась безвкусной. Должно быть, это и имела в виду Миширо, когда сказала, что из неё получится хороший отвлекающий маневр. — На самом деле я никогда даже не думала, что буду работать на кого-то вроде Рута-самы. — Неужели это так плохо? — Сэр Бетели жестом указал на обеденный стол, за которым могла усесться целая рейдовая группа. — Оказаться за столом лорда? — Мне… это кажется неправильным, — призналась Атаго. — Мне просто повезло. Своего рода такая удача. Она стала одной из секретарш Рута только потому, что была в его отряде в момент Перехода. И она оказалась в его отряде только потому, что её парень сказал ей произвести на него впечатление, — но его самого там не было. Так что теперь она была совсем одна. Не такая уж и удача. Она взяла нож и вилку и осторожно поковырялась в блюде с лососем. Вкус был сильным, копчёным и солёным, с маслянистым послевкусием. Атаго это не очень нравилось — но океанская рыба была редким деликатесом в Халкегении. — Ну что же, — сэр Бетели был непоколебим, — удача — это то, что привело сюда почти всех нас, — он кивнул в сторону главы стола. Рут не заметил, но сэр Торин, сидевший справа от него, кивнул в ответ. Сэр Бетели улыбнулся и незаметно помахал рукой. — Я думала, это был бог? — спросила Атаго, откусывая небольшой кусочек лосося. То, что ей это не нравилось, не означало, что она могла привередничать. — Вы ведь в это верите, не так ли? — Это то, что говорит Церковь, — сэр Бетели усмехнулся. — Но для нас, бедных смертных, какая разница? Кроме того, вы — прекрасная девушка. Кстати, мне было любопытно… А что входит в ваши обязанности? — Ну… — если он так хочет знать… — В основном — я приношу вещи и делаю заметки. — Канцелярские обязанности, да? Она кивнула. — Я учусь вести бухгалтерские книги. — Логарифмическая линейка действительно помогла. — Странно, как работают цифры, когда они начинают становиться твоей жизнью. Как будто у них есть привычки! — Ох! Расчёты! Да, я помню свое время в колледже. Все эти уравнения, далеко выходящие за рамки обыденной грамотности… А что ещё? — Ещё… Ну… — Ну, было такое. — Втыкаю разное, когда Миширо-сенпай скомандует. Бетели моргнул. — Я… прошу прощения? — О, но это же только для развлечения! *** Ужин продолжался уже несколько часов. Десять блюд, одно изысканней другого, начиная с закусок и заканчивая жидким супом на основе мисо[3] и лососем с сыром из молока му. Всё более экзотичные: абракадабры, фаршированные псевдояблоками, апельсиновый сорбет с мятой, изюминкой стал молодой альфхеймский кабанчик, запекавшийся на вертеле весь день и с любовью нарезанный их шеф-поваром-пакой. В качестве кульминации голова была разделена на части эффектными ударами ножа, а кусочки мяса запанированы и обжарены прямо на столе. Затем, после основного блюда, были фруктовый салат и множество вариантов выпечки. Бренди являлся традиционным тристейнским «десятым блюдом», подаваемым с сигарами в курительной комнате, а в перерывах гостям-сладкоежкам было предложено побаловать себя крошечными кусочками шоколада, сырными пирожными и чашечками густого тёмного какао. Это была кульминация почти двухнедельной подготовительной работы — и это было похоже на с трудом заработанную победу. — Изысканно, мой добрый друг, — сделал комплимент граф Вест. — Абсолютно изысканно. Жаркое было приготовлено идеально — и ни намёка на кабаний привкус. Я должен знать — это мастерство повара или особенность мяса? «тук-тук-тук» — Я рискну предположить — и то, и другое. Это явно был фейрийский кабанчик, — сказал фон Гудендорф. — Мой дядя ведёт переговоры с кайтами — он хочет использовать их магию, чтобы приручить этих зверей для разведения. «тук-тук-тук» — И на какой земле? — задумался герцог де Ла Вальер. — Наше королевство — не такая уж большая страна. Рискнёт ли он заменить своих хрюшек на альфхеймских? «тук-тук» — Возможно, частично, — сказал фон Гудендорф. — Они феноменально умеют превращать корм в мясо. Но также, возможно, когда война закончится… Они довольно неприхотливы, их можно было бы выращивать в предгорьях на германской стороне границы. Сейчас от этой земли мало толку — я уверен, что наши соседи были бы благосклонны. «тук-тук-тук» Такао продолжал печатать, пока разворачивался разговор. Сначала она опасалась, что будет помехой. Но после пары дней практики она так же привыкла слушать, как говорящие привыкли не обращать на неё внимания. Она едва ли даже осознавала, что они говорили, просто превращая их речь в печатные слова. По крайней мере, Джиро достал правильные пружины — и они больше не пытались сломать ей пальцы отдачей. … Рут: Хррм. Удачно, что тема сменилась на торговлю. Гудендорф: Мы только что говорили о другом предприятии. Я должен сказать, вы, фейри, были очень любезны в устранении финансовых трудностей, вызванных Переходом. Рут: Хррм. Да. Нам не пристало быть нелюбезными соседями. На самом деле, это именно тот вопрос, на который я хотел бы обратить разговор. Гудендорф: Ещё одно начинание Гоибниу? Так ли это? Удивительно, что вы оставляете что-нибудь для других лордов! Рут: Это не «начинание». Точно. Нет. Но это необходимо. Сейчас это инвестиция в будущее процветание Тристейна. ЗВОН ВИЛКИ ПО БОКАЛУ. Рут: Внимание. Могу я привлечь ваше внимание? ГОСТИ ПОВОРАЧИВАЮТСЯ К ГОВОРЯЩЕМУ. Рут: Я полагаю, вы все знаете, что это — нечто большее, чем простое светское мероприятие. На карту поставлено неотложное дело! Гудендорф: Вы говорите о беспокойстве старого Мазарини? Рут: И о моём собственном тоже. Война ложится огромным бременем на экономику королевства. Война. Усилия по созданию промышленности. Стремление реализовать потенциал Альфхейма. Слишком много делается одновременно. Общее предложение превышает спрос. Дефицит компенсируется германской торговлей — но цены на внутреннем рынке продолжают расти. Это грозит сделать нашу промышленность неконкурентоспособной после войны. Вест: Ну же, вы не первый, кто видит, что маячит на горизонте. Вы, конечно, не пригласили бы нас всех и не угостили бы ужином, если бы у вас не было чего-то на уме. Гудендорф: Я знаю, что у старого Мазарини есть опасения. Но я не вижу особой проблемы. Баланс серебра и золота в конце концов уладится сам собой. Рут: В конце концов, милорд, мы все умрём. Но желательно — позже, чем раньше, и для этого нам придётся немало постараться. Тристейн столкнётся с большим кризисом, если не будет обуздана инфляция. Именно поэтому я предлагаю всем вам, представителям финансовых интересов Тристейна, обратиться к Короне с петицией о создании нового банка. Того, на который будет возложена исключительная ответственность за государственные балансы, облигации и выпуск валюты. ГОСТИ ПОВЫШАЮТ ГОЛОС Бриз: Лорд Рут. Я знал, что вы собираетесь что-то предложить сегодня вечером. Но это амбициозно. Чрезвычайно амбициозно. Рут: Вы понимаете цель этого предприятия, да? Бриз: Это был бы контроль над денежной массой Тристейна путем контроля как за чеканкой монеты, так и за выпуском государственных облигаций. Технически это выполнимо. Политически это может быть… проблематично. Рут: Именно поэтому это потребует вашего сотрудничества. Гудендорф: Наше сотрудничество, да… Но в чью пользу? Рут: Прошу прощения? Гудендорф: Этот банк потребует вложений, чтобы сдвинуться с мёртвой точки. Это будет сопряжено с определенным риском. Возможно, значительным. Я на собственном опыте убедился, милорд, что вы превосходно управляете рисками. Мой дядя очень уважает вас за контракт, который вы заключили как для нас, так и для Монморанси, сведя к минимуму наши риски при транспортировке… Рут: Но? Гудендорф: Как человек, не склонный к риску, я не могу не спросить, кто получит основной доход с этого начинания? Рут: Тристейн, конечно! Гудендорф: Но… какая именно часть Тристейна? Разве это, в первую очередь, не схема получения прибыли от территорий фейри? Рут: Конечно, это принесло бы нам пользу, почему бы и нет? Гудендорф: Как говорит сэр де Бриз — это амбициозное начинание. И сопряжено с риском. И мне жаль, но, зная то, что я знаю о вас, милорд… Гудендорфы не настолько хорошо знакомы с вами, чтобы так рисковать. Сэр Бетелли? Бетелли: Мой долг перед Альбионом… Истинным Альбионом и его законным королём… Мы благодарны Тристейну и окажем любую помощь в войне. Но сверх этого — я не могу взять на себя никаких обязательств. Гандендорф: Ваша светлость? Вальер: Я… должен встать на сторону Гудендорфов. Я не стану ставить под сомнение ваши способности, лорд Рут. Но это… слишком смелое предложение. Рут: Вы уже одобряли смелое предложение раньше! Вальер: Вы неправильно поняли. Вальеры одобряют смелость в нужное время и в нужном месте и от людей со смелым характером. Я не имею в виду неуважение к вам, когда говорю, что вы — не лорд Мортимер или леди Сакуя, лорд Рут. Рут: А ты? Вест: Ты знаешь, что я был бы с тобой, дружище. Но нас двоих недостаточно, чтобы сдвинуть с мертвой точки это предложение. Вальер: Я знаю, это может показаться предательством, лорд Рут, но, возможно, ваш шанс ещё представится. А пока давайте не позволим этому испортить прекрасный вечер. ГОСТИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ К РАЗГОВОРУ. Рут: Но… Но! Гудендорф: Я хочу, чтобы вы знали — я действительно ничего не имею против вашего народа. Так что, ради достоинства вашей должности, лорд Рут, пожалуйста, перестаньте ставить себя в неловкое положение. … «тук-тук…» Такао остановилась, чтобы вытереть глаза, которые почему-то начало жечь. ____________________________________________________ [1] Имеется в виду предварительный подогрев нагнетаемого в печь воздуха. Как правило, осуществляется в теплообменниках-каулерах за счёт температуры «выхлопных газов» печи. [2] Не знаю, как насчёт ромалийского, но в хирагане около сорока пяти (там сложно) слоговых символов. [3] Ми́со (яп. 味噌) — продукт традиционной японской кухни, чаще всего в виде густой пасты. Мисо производится путём брожения соевых бобов, риса, пшеницы или смеси из них с помощью специального вида плесневых грибов Aspergillus oryzae (яп. 麹, 麹菌 кодзи-кин).