***
— Ты что, опять здесь ночевать собрался? — удивилась Оксана, заметив, как Ваня расстилает плед на диване в лаборатории. — Ну да, — Тихонов с размаху завалился на диван и натянул плед. — Амелина, а расскажи сказку на ночь? — Про Иванушку-дурачка? — ехидно предложила Оксана. — Про Ивана-царевича! — возмутился Тихонов. — И чтобы была прекрасная златокудрая царевна… Оксана. — Чего, Вань? — Говорю, царевна Оксана. — Может быть, тебе еще подушку взбить и одеяло подоткнуть? — уточнила Амелина иронически. — Заметь, не я это предложил! Ну, давай, подтыкай теперь… Оксана закатила глаза, подошла к дивану и наклонилась, чтобы подоткнуть одеяло, но Тихонов быстро обхватил ее за талию и потянул на себя. — Тихонов! — Оксан, оставайся, — предложил он. — Поспим тут вместе. Я не буду приставать… Ладно, почти не буду… — А если правда останусь? — прошептала ему на ушко Амелина. — А, Ваня? Тихонов немедленно явил собою ходячий мем «К такому жизнь меня не готовила».***
— О, как ни приду, а Тихонов уже на рабочем месте, — оптимистично начал Круглов, беря с тарелки очередной бутерброд. — Обычно-то он в это время едва глаза со сна продирает. — Так ему Оксанка теперь горячий завтрак приносит, — Антонова налила себе чашку кофе. — То есть у них все, наконец, сложилось? — уточнил Круглов. — Если бы. Это у Тихонова сложилась встреча с гастритом. Ну, теперь вот Оксана его подкармливает. Я очень рада — Ванька у нас хороший, но непутевый. Нужен кто-то, чтобы о нем заботился. — И притом они не встречаются? — Представляешь, до сих пор нет, — посетовала Валя. — Я тоже удивляюсь. Какая-то платоническая любовь, которая совершенно не платоническая. Да они когда переглядываются — разве что искры из глаз не сыплются. — Как думаешь, Валя, чем можно им помочь? — прикинул Круглов, глядя на стоящую в углу шкафа любимую кружку Тихонова — еще один подарок Оксаны, с надписью «Очень скромному гению». — Ума не приложу, Коль. А впрочем… — Так-так, Антонова, признавайся, что у тебя на уме? — Круглов улыбнулся. — Поговори с Галей, пусть ставит им исключительно совместные смены. Ну, или почти исключительно. Ты скажи, что это нужно для Ваньки, она его очень любит. — Сделаю, — согласился Круглов. — Приятного дня, Валюш. Интересных трупов. — Да типун тебе на язык, — рассмеялась Валя Антонова.***
— Уже поздно, Ваня. Бери Амелину, и отправляйтесь домой, — велела Рогозина. — Вас подвезти, Галина Николаевна? — предложил Тихонов. — Я еще поработаю. — «Бери Амелину, и отправляйтесь домой» — вслух повторил Тихонов. — Сначала домой, а потом Амелину. Хотя можно и здесь чуток задержаться… — Я все слышу! — сурово заявила Рогозина. — Не мешайте мечтать человеку перед сном, у меня и так в жизни не много радостей, — пробормотал Ваня. — Я выдам тебе премию, и радостей станет на одну больше. — Вот за это спасибо, Галина Николаевна! А нельзя мне премию как-то выдать Амелиной? — Подарю вам два билета в театр в рамках заботы о культурной жизни и досуге сотрудников, — улыбнулась Рогозина. — Иди уже, Ваня.***
— Оксаночка… ммм, Оксана, — Тихонов довольно обнял нечто теплое и очень пушистое, завалившееся на его (почти его) диванчик в буфете. — Оксаночка… Татьяна Белая, показавшаяся в дверях, прыснула со смеху. — Тихонов, вставай и верни вещдок. Мы его еще не до конца осмотрели, — заявила она. — Не понял, — Ваня зевнул, открыл глаза и отодвинул от себя ластящуюся белую кошку. — Теперь понял. Откуда это животное? — Оказалась свидетельницей убийства. Данилов решил, что на ее шерсти можно будет найти много всего интересного. Имени у нее, к слову, нет, хозяева не придумали… Так что нежно бери Оксану за спинку и отправляйся в лабораторию. — Ага, иду. Оксана, ты же не прочь сперва немного позавтракать? — поинтересовался Тихонов. — Мур-ру, — согласилась кошка, не переставая ласкаться и лезть к нему на колени.***
— Амелина, это правда, что ты играешь в шахматы? — поинтересовался Тихонов, подъезжая к ней (и на кресле, и во всех смыслах). — Да, — Оксана не отрывалась от монитора. — Давай сыграем партийку? — Тихонов! — возмутилась Оксана, поворачиваясь к нему. — У нас работы — вагон и маленькая тележка. Играй с компьютером, если тебе так надо. — С компьютером мне неинтересно, — объяснил Ваня. — Компьютерные шахматные программы я просчитываю на раз. Вычислить наиболее вероятный ход труда совершенно не составляет. — А что, с людьми по-другому? — уточнила Оксана, тщательно проверяя очередной вещдок. — Естественно, Амелина. Человеческий фактор, непредсказуемость действий и креативность мышления свойственны исключительно человеку. По крайней мере, пока. — Любители киберпанка с тобой бы не согласились. — Это да. Ну что, сыграешь со мной разочек? — Тихонов, — Оксана усмехнулась. — Я тебя знаю, ты же просто так не играешь. Признавайся — что тебе опять нужно? — Если я выиграю — ты меня поцелуешь. Оксана закатила глаза. — Во-первых, ты у меня не выиграешь. Во-вторых — Тихонов, убрал руки с моих коленок! Ваня неохотно послушался. — Ну, так что, ты согласна поиграть? — Ладно, но если Рогозина узнает, чем мы занимаемся на рабочем месте, то я скажу, что ты меня заставил. — Звучит просто превосходно, если в другом контексте. — Ваня! — Амелина засмеялась и попыталась шутливо стукнуть его. — Ладно, доставай свои шахматы. … — Хорошо, ты выиграла. Чего ты хочешь? — поинтересовался Тихонов. — Ты свое желание не оговорила. — Все по-честному. Если бы ты выиграл — я тебя бы поцеловала. Так? — Так. — Теперь ты меня поцелуешь, — Оксана встала, придвинулась к нему так, что ее дыхание защекотало его лицо. — А, Ваня? Тихонов обхватил ее за талию. — Оксан, ты же знаешь, что я поддался? — уточнил он, замирая в сантиметре от ее губ. — Знаю, Ваня, — улыбнулась Амелина. — Я смотрела твои партии с гроссмейстерами. Ты меня целовать будешь или так до вечера простоим?