***
— Слушай, Тихонов… — поинтересовался Майский. — Такой есть чисто мужской вопрос. — Слушаю, — пальцы Тихонова летали над клавиатурой. — Почему ты на Оксанке до сих пор не женился? Тихонов замер. — Вот только не надо сейчас говорить, что вы друзья с ней, и все такое! Мне такую лапшу можешь не вешать, Ваня! Я тебя серьезно спрашиваю — какого, простите, хрена? Оксанка — девушка видная… — Майский неопределенно повертел в воздухе руками. — Сколько лет вы с ней уже знакомы? — Уже пять лет и четыре месяца, — неохотно ответил Тихонов. — Ну, вот и я про то. Не знаю, может, у тебя там смелости не хватает? — Смелости у меня хватает, — Тихонов решительно закрыл ноутбук. — Но ты подумал, что я потеряю, Майский, если она мне ответит — «нет»? — Ну… — А я тебе сейчас расскажу. Пока мы с ней… коллеги и друзья, я могу смотреть, как она смеется. Прикасаться к ней ненароком. Ждать, когда она придет утром. Защищать ее, когда с ней что-нибудь происходит. А если… ничего не получится, то мы не сможем больше работать под одной крышей. ФЭС и Оксана — это все, что у меня есть. Пусть не так, как я хотел, но… — А, ясно все с тобой. Ну, прости, Ваня, — Майский дружеский похлопал его по плечу. — Давай сюда координаты этого гада. «С этой стороны не получилось — значит, попробуем с другой. Все равно по-моему будет» — подумал про себя Майский. — Оксана, а почему вы с Тихоновым не вместе? Он же парень очень хороший…***
— Эй, Вань, ты чего тут один сидишь? — в двери лаборатории вошла Валя Антонова. — Амелина там пирожков на всех напекла. Я ее в коридоре встретила, сейчас в буфет пойдет, всех угощать будет. — А с чем пирожки? — поинтересовался Тихонов. — С картошкой, с творогом, с мясом. — Так! Жди меня здесь! — Тихонов опрометью помчался по коридору и ворвался в буфет. — Всем оставаться на своих местах! Оксана, помнишь, ты меня муки купить попросила? — Ну… да, — стушевалась Оксана, замирая с огромным пакетом, полным румяных пирожков. — Их ни в коем случае нельзя есть! На партии муки из этого магазина обнаружена так называемая «восточная плесень». Пирожки изымаются для дальнейшей экспертизы! — Тихонов выхватил из ее рук пакет и решительно удалился. … — Вань, а ты не ошибся насчет пирожков? — когда Амелина переступила порог лаборатории, Тихонов доедал второй пирожок. — Ваня, ты сумасшедший? — Не-а, — Ваня откусил от третьего пирожка. — Я просто удивительно умный. Спасибо, Амелина, ты очень вкусно готовишь. — Так ты все это выдума… Черт возьми, Тихонов! — возмутилась Оксана. — Это была производственная проверка на легковерность. Ты когда меня за мукой сходить попросила? — Позавчера, — вспомнила Оксана. — И куда ты отвезла тот пакет? — Маме отдала на печенье… — Вооот! — Тихонов принялся за очередной пирог. — Зараза, Тихонов! Ну и сиди себе тут со своими… моими пирожками! А те, что я для тебя приготовила, пускай все в буфете едят! — Ты что, мне отдельно готовила? — не поверил своим ушам Тихонов. Оксана вытащила еще один пакет. — Здесь твои любимые, с капустой и с яблочным повидлом. И весь пакет тебе. Был. Но теперь фиг ты от меня чего-то дождешься! — Как думаешь, оставит его без пирожков теперь или нет? — поинтересовался Круглов, стоящий у окон лаборатории. — Не оставит, — улыбнулась Валя Антонова. — У нее сердце сжимается при виде любимого голодного Ванечки.***
— Амелина, подойди сюда срочно! — велел Тихонов. — Чего такое случилось, Вань? — Оксана придвинулась к нему. — Дай мне свою руку… — На, держи, — Оксана протянула ему руку, и Ваня осторожно сжал ее тонкое запястье и погладил ладонь. — Ну, так чего там у тебя случилось? — нетерпеливо уточнила Оксана. — С уликой что-то? — Ничего, просто хотел тебя за руку подержать. Оксана вырвала руку. — Тихонов! — Все, спасибо, ты мне очень помогла. — Убить тебя надо! — возмущалась Амелина. — Не получится, извини. Кто тогда тебе скажет адрес подозреваемого?***
— Мои глаза в тебя не влюблены, они твои пороки видят ясно. Но сердце ни одной твоей вины не видит, и с глазами не согласно, — прочитала Амелина. — Опа, ты что, стихи уже пишешь про нашего Тихонова? — Котов вошел в лабораторию, нагруженный коробками очередных вещдоков. — Это Шекспир, осел, — возмутился Тихонов. — Сонет номер 41. Открытку с ним нашли среди вещей убитой. — Да ладно! А так похоже, — Котов усмехнулся и вышел. — Ваня! Я не знала, что ты разбираешься в стихах, — удивилась Амелина. — А на память что-нибудь знаешь? — Как тот актер, который, оробев, Теряет нить давно знакомой роли, Как тот безумец, что, впадая в гнев, В избытке сил теряет силу воли, — Так я молчу, не зная, что сказать, Не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать Моя любовь, которой нет предела, — Тихонов придвинулся ближе, почти касаясь ее лица. Амелина закрыла глаза, когда он скользнул ладонью по ее волосам. — Ваня… — Оксана… — Забыл, вот вам еще коробка! Простите, что помешал целоваться! — заявил Котов и бухнул на стол еще одну порцию вещдоков.***
— Оксаночка… Сильнее… Да-да, вот так… — стонал Тихонов. — Ваня, тише! Рогозина же услышит! — его голос прервал шепот Оксаны. — Обязательно услышу, — подтвердила Рогозина, входя в лабораторию. — Вы чем тут занимаетесь? Амелина поспешно стряхнула загребущие руки Вани со своей талии. — Я этому… человеку массажер-мурашку для головы купила! — она попыталась дать Тихонову по макушке, но тот ловко увернулся. — А он как всегда, Галина Николаевна! — Ясно. Тихонов, бросай свои дурацкие шутки, и займись, наконец, расследованием. — Да это и было в рамках расследования, — возмутился Тихонов. — По непроверенным пока данным яд проник в организм Темрюкова через кожу головы, которая была поранена инструментом, очень похожим на этот массажер — только с толстыми и заточенными концами. — Оригинальное убийство, — признала Рогозина. — Я даже завидую этому парню — успел покайфовать перед смертью, — Ваня взъерошил волосы. — Амелина, а ноготками можешь? — Ваня! — возмущенным дуэтом попеняли Амелина и Рогозина. — Что? Нельзя же исключать вероятность, что под ногтями убийцы могли остаться микрочастицы этого яда! — А ведь это мысль, — согласилась Рогозина. — Придется еще раз проверить подозреваемых. Работайте, — она вышла из лаборатории. — Вернемся к нашему следственному эксперименту, — продолжил Тихонов. — Амелина, как именно были расположены ранки на голове Темрюкова? Бери массажер. Работаем, работаем…