***
— Слушай, Белая, меня мучает одно обстоятельство, — задумчиво начал Холодов, глядя на бутерброд так, словно советовался с ним. — Почему раньше Амелина с короткими волосами ходила и лаком их намертво заливала, а теперь или хвостик, или локоны носит? Таня, ты ведь тоже женщина вроде… — Не поняла, это сейчас наезд был?! — мгновенно ощетинилась Таня. — Ну, в общем, объясни мне… — Пфф, хвостик просто распускать легче. А локоны и совсем не надо. Их без лака можно легко завить, — пояснила Белая. — Ну и? — не понял Холодов. — Голова, ты что, жене волосы перебирать не любишь? — удивилась Белая. — Любил когда-то… А это причем тут вообще? У Амелиной разве кто-нибудь появился? — Холодов, ты где-нибудь головой ударился? — уточнила Таня. — Вот пойди и спроси у Ваньки, кто Оксане волосы гладит. Уверена, он-то знает… — Точно, он же раньше следил за ней! Вот у него и спрошу! — обрадовался Холодов, выходя из буфета. Белая с глубокомысленным видом откусила от бутерброда. — Все-таки программисты — народ весьма специфический. Права Амелина: с одной стороны — гений, с другой — балбес… — прокомментировала она.***
— Ваня, что с тобой? — сразу забеспокоилась Оксана, едва войдя в лабораторию ФЭС. — А что, я так плохо выгляжу? — иронически спросил Тихонов. — Ужасно. То есть хорошо выглядишь, но все равно плохо, — объяснила Оксана, усаживаясь с ним рядом. — Слишком сложная мысль для моей больной головы… Блин… — поморщился Тихонов, сжимая виски руками — от неловкого движения голова заболела еще сильнее. — Может, мне за таблеточкой к Вале сбегать? — предложила Оксана. — Или домой иди, Вань, я тут без тебя сама справлюсь. — Пил уже таблетки, не помогает. А домой… какая разница, где голова болеть будет? Тем более, в таком состоянии, да за руль… — Поспи тогда на диванчике, — Оксана придвинулась поближе к нему. — Я тебя потом сама домой отвезу. — К себе или ко мне отвезешь? — уточнил Ваня. — Все равно не засну. — Что-то ты не особенно больной, Тихонов, — хмыкнула Оксана. — Ладно, иди сюда, — она нежно погладила ему виски, затем осторожно запустила пальчики во встрепанные вихры. — Амелина, ты чего? — удивился Ваня. — Расслабься, это массаж. Дыши ровнее и представляй что-нибудь хорошее, — велела Оксана. — Глаза закрой… сосредоточься на ощущениях. — Если я сосредоточусь на ощущениях… — Ваня потянулся обнять ее. — Тихонов, не мешай, — отмахнулась Оксана, тоже закрывая глаза. — Молчи и дыши, — она глубоко вдохнула, подстраивая ритм под его дыхание. Ее пальчики не переставали выписывать разные фигуры, слегка царапая или мягко надавливая подушечками. Ваня тихонько застонал. — Больно? — испугалась Оксана. — Не-ет… Продолжай… — сбивчиво пробормотал Тихонов. Через минуту он недоуменно открыл глаза. — Голова прошла. Амелина, это что вообще сейчас было? — поразился он. — Признайся, что ты ведьма — я Рогозиной не скажу! Или вы с ней из одного клана? — У ведьм не кланы, а ковены, — хмыкнула Оксана, напоследок погладив его по голове. — Это был китайский массаж. В организме же все очень просто работает. Ну, я рада, что помогло, раньше я об этом только читала… — Теперь я просто обязан на тебе жениться, Амелина! — заявил Тихонов, снова обнимая ее за талию. — Я подумаю об этом, — согласилась Оксана, стряхивая его руки. — Сейчас я тебе чаю сладкого принесу. И все, можешь спокойно работать! — А поцелуй? — возмутился Ваня. — Тихонов! — Ох, что-то голова опять разболелась…***
— Интересно, в каком платье Амелина сегодня придет? — задумчиво произнес Холодов. — В алом. А тебе-то какое дело? — слегка недовольно уточнил Ваня. — Так скучно у нас. Три дня никакого нового дела нет, сидим тут, архивы разбираем и бумажки подписываем… — вздохнул Андрей. — Приходится развлекаться, как в голову придет. Ставлю на синее платье, Оксанка вчера была в красном, а она два раза один цвет не надевает. — Спорим? Ставлю на алое, — хмыкнул Ваня. — На ночное дежурство? — Но дай честное благородное слово, что не будешь с ней договариваться! — грозно заявил Холодов. — Я знаю тебя, Тихонов, ты очень ушлый тип! — За кого ты меня принимаешь! Клянусь! — пообещал Ваня. … — Ты знал, Тихонов! Ты это точно знал! — возмутился Холодов. — Оксанка явно заранее тебе говорила! — Да не говорила она! Просто это мой любимый цвет, так что у меня в квартире большая часть платьев у нее — красные… — объяснил Ваня. — Так она, что ли, у тебя ночевала?! Тихонов хранил глубокомысленное молчание. — Ну, раз лыбишься — значит, точно. Даже не похвастался, блин! Конспиратор ушлый. Чтобы я еще один раз хоть с тобой поспорил…