***
Связь с каждым днем становилась крепче, но ни Тихонов, ни Амелина этого просто не замечали. Разве что иногда, когда стрелка часов давно перебиралась за полночь, Ваня словно слышал посреди жаркой компьютерной битвы недовольный голос Оксаны, которая напоминала, во сколько завтра вставать. Но это было легко списать на усталость и поздний час — мало ли, чего ни покажется с недосыпа… Порой Оксана, думая, что ответить — из каприза — очередному поклоннику, как будто чувствовала на себе мрачный ревнивый взгляд. И что-то тянуло ответить «нет» — этому было сложно сопротивляться… Иногда Тихонову казалось, что голос его совести и в самом деле напоминает голос Амелиной. Во всяком случае, кто-то внутри ласково говорил ему, что нельзя так относиться к собственному здоровью, и когда он, Ваня, вообще в последний раз ел суп? Спорить с совестью в озвучке Оксаны ему совсем не хотелось. Наоборот, внутри всегда разливалось что-то приятно-теплое… Голос совести в голове Оксаны обычно велел ей быть осторожнее, обходить стороной темные переулки и надевать юбку хотя бы на ладонь длиннее, когда ее несет в сомнительные места, особенно темными вечерами. Ваня знал — если закрыть глаза и хорошенько прислушаться, можно услышать, как бьется сердце Оксаны, и понять, о чем сейчас ее мысли. Счастлива она, взволнована, встревожена или просто устала? Если она спала, дыхание становилось ровным, сердцебиение замедлялось… Но все это было также легко списать на буйство фантазии влюбленного идиота. Он не знал, что и Оксана частенько слушает, как колотится его сердце, и как раз поэтому порой присылает среди ночи решительное «Ваня, иди уже спать», хотя она ни разу не ошибалась… Серьезнее дело становилось во время работы под прикрытием — тогда присутствие чего-то теплого и незримого не оставляло ни на минуту. Голос успокаивал и подсказывал, что делать, чтобы не вляпаться в крупные неприятности… Они переставали чувствовать и слышать друг друга только в одном-единственном случае — если, игнорируя голос сердца и совести, все-таки пытались завести с кем-нибудь отношения/интрижку/роман. Тогда внутри, около сердца мрачно молчало, реагируя исключительно на опасность. — Галина Николаевна, Оксана опять под прикрытием? — мрачно уточнил Тихонов по телефону, ни с того, ни с сего позвонив на любимую работу с любимого выходного. — С чего ты решил? — сразу нахмурилась Рогозина. — Она не должна была тебе говорить об этом. — Она и не говорила. И не отслеживал я ее. Просто я ее чувствую. Сейчас я приеду, вы следите за ней? — уточнил Ваня. — Она ужасно волнуется. Вы специально дожидались моего выходного, я же правильно понял? — Следим, Ваня, — серьезно ответила Рогозина. — Не бойся, с ней рядом Майский. Он так и сказал: «Лучше я с маньяком встречусь, чем потом меня Тихонов убьет, если с Амелиной что случится».***
— Тебе хорошо, ты железный. Точнее, пластиковый, ферромагнитный, кремниевый… — Ваня погладил ладонью крышку своего верного ноутбука. — Ты-то вот не можешь влюбиться. Это только меня угораздило… Ноутбук сочувственно промолчал. Он по-своему очень любил своего хозяина. — Ты вот знаешь, что такое любовь? Я тоже не знал до этого. А любовь, оказалось — просто встретить человека, с которым ты на одной волне. И время идет, но ничего не меняется, только лучше становится… Вот вроде и плохо, тяжело, устаешь — но она есть рядом… И это греет всегда. Работаешь или обычными такими делами занимаешься… и все равно хорошо, потому что с ней… Ноутбук не перебивал. Он не стал сдавать хозяину Оксану, которая неслышно стояла в дверях лаборатории, улыбаясь. — Даже просто поговорить вдвоем интересно… Или помолчать. Прикоснуться к ней на секунду… Знаешь, что есть человек, который тебя понимает и принимает, доверяет тебе. И все, больше уже ничего не надо… Ваня вздохнул. — Я вот теперь не знаю, что бы такое сделать, чтоб ей понравиться, а не по шее, как всегда, получить… Она, может, меня вообще другом считает, ты как вообще полагаешь? Я ей и буду всегда другом… Только… хотелось бы… Оксана неслышно отошла на пару шагов назад и подошла к двери, стуча каблучками. — Доброе утро, Ваня, — поздоровалась она, потрепав его по волосам, и даже не замечая, что невольно переняла этот жест у Рогозиной. — Привет, Амелина, как спала? — поинтересовался Тихонов. — Временами очень даже неплохо. Слушай, Ваня, а почему мы с тобой почти не видимся вне работы? — улыбнулась Оксана, усаживаясь на край стола, поближе к Тихонову. — Пойдем завтра в театр. Или в кино… Или в цирк, хотя его нам хватает на работе — сплошные свиньи и обезьяны. Это я вообще про подозреваемых! — Я понял, что не про Майского с Кругловым, — кивнул Ваня. — Конечно, Амелина, давай сходим. — Имей в виду, что это свидание, — хитро улыбнулась Оксана. — В смысле? — опешил Ваня, не вполне веря своим ушам. — Тихонов, ты не знаешь, чем люди на свиданиях занимаются? — хмыкнула Амелина. — Эй, не в том смысле! — Ну вот, а я только уже обрадовался, — пробормотал Ваня, накрывая ладонью ее коленку. — Тихонов! Ноутбук на столе подмигнул веб-камерой, поддерживая хозяина.