***
— Оммм… Вселенная, дай мне сил не дать Ваньке по башке… — Оксана раскинула руки навстречу потолку. — Чего опять по башке-то? — недовольно проворчал Ваня. — Ну, я же не знал, что это Майский приперся! Я думал — это ты… — То есть ты меня хотел из-за угла клыками пугать?! — сердилась Оксана. — Оммм… Вселенная, дай мне сил и спокойствия… — Что у вас тут? — в лабораторию заглянула Рогозина. — Ничего, Галина Николаевна! Амелина расслабляется, — широко улыбнулся Тихонов. — Тебе пора к стоматологу, Иван, — велела Рогозина очень суровым голосом. Мысленно чертыхаясь, Ваня поспешно снял забытую пластиковую челюсть. — Оксана, как ты там говорила? «Вселенная, дай мне сил не дать Ване по голове»? — уточнила Галина Николаевна. — Для меня упражнение не запишешь?***
— По какому поводу блины? — удивилась Рогозина, переступая порог буфета. — Так Масленица же, Галина Николаевна, — пояснил Тихонов, макая в яблочное варенье блин. — Угощайтесь, Оксанка их целую кучу напекла. — Совсем я во времени потерялась, — посетовала Рогозина, усаживаясь за стол. — Как у вас с ней вообще? — Нормально, Галина Николаевна, — заверил Ваня, накладывая ей варенье в розетку. — Вам кофе налить? — Да, спасибо, — кивнула Рогозина. — Вот и хорошо, что нормально. Зря так долго тянул только… … Когда Рогозина удалилась к себе в кабинет, Таня Белая прыснула со смеху. — Вань, а ты знаешь, какой сегодня день? — уточнила она, едва не давясь блином. — Пятница, — не сообразил Ваня. — Пятница же? — Пятница, пятница, — согласилась Белая. — В старину этот день назывался «Тещины вечерки». Это когда теща к зятю и дочери заявлялась, проверяла, все ли у них в порядке…***
— Тихонов, ну вот где ты щеки умудрился так отморозить? — беспокоилась Оксана, что-то смешивая в баночке из-под крема. — Где-где… на работе, — деланно ворчал Ваня. — С Майским эту чертову систему безопасности дома три часа по морозу взламывали. Ну, то есть это я взламывал, а он ценные советы давал. Иначе я бы справился в два раза быстрее… Ну, что там, Амелина, как твои алхимические опыты? — Готово, — отозвалась Оксана. — Иди ко мне, — она придвинулась поближе, слегка разогрела ладони и начала бережно наносить свежеизобретенную мазь. Хмыкнув, Ваня затянул ее к себе на колени. — И что это за гремучая смесь? — уточнил он, пытаясь всячески облапать Оксану. — Масло ши, масло какао и виноградной косточки и отвар ромашки. Ваня, не мешай! — велела Оксана. — Смирно сиди! — А ты не ерзай, Амелина, — Ваня притиснул ее к себе. — А то у меня мысли не в ту сторону поворачиваются…***
— Вани нужны, чтобы их гладить и тискать, — заявила Оксана, утыкаясь носом ему в плечо. Ваня млел и довольно улыбался. Он не возражал против такой трактовки, особенно — на ночном дежурстве, куда их, повелением Рогозиной, отправляли теперь вдвоем. — Тискай, Амелина, — согласился он. — Только не как в тот раз, когда я из лаборатории Майскому по делу звонил. Очень сложно было сосредоточиться. Оксана хитренько улыбнулась, целуя его в висок. — Так ты это нарочно делала? — сообразил Ваня. — Безжалостная коварная женщина! Майский, по-моему, решил, что у меня крыша совсем поехала! — Учись держать себя в руках, Ваня! — хмыкнула Оксана. — При любых обстоятельствах! — Ну все, Амелина, моя месть будет долгой, — заверил Ваня, легко приподнимая ее и усаживая на стол. — Тихонов, мы на работе вообще-то! — напомнила Оксана, но глаза у нее смеялись.