***
— Ваня, тебе сколько лет? — хмыкнув, уточнила Оксана, увидев Тихонова, уютно устроившегося на полу лаборатории ФЭС. — Больше, чем нужно, — проворчал с ковра Ваня, продолжая расставлять на нем игрушечные машинки. — Это следственный эксперимент, между прочим! И вообще, Амелина, не мешай, я всегда гоночный трек хотел… — А я не мешаю, я поучаствовать хотела, — пояснила Оксана. — Двигайся давай, Тихонов. — Другой разговор! — кивнул Ваня, двигаясь и затаскивая ее к себе. — Оп, сейчас аварию им устроим… — прикинул он, сталкивая две машинки между собой. — Ваня, — Оксана еле сдержала смех и невольно потрепала его по волосам. — Ну, что там с экспериментом? — Сейчас начнем, — кивнул Ваня, довольно ловя ее за руку и переплетая пальцы. — Наклонись и поставь вот эту машинку на… вот туда, подальше, — велел он, указывая на самую высокую точку игрушечного трека. — Ага, — Оксана встала на колени и гибко изогнулась, пытаясь дотянуться до вершины горки. — Вот так? — Так, — подтвердил Ваня, созерцая открывшийся вид. — Еще немного подальше… — А разве… Тихонов! — сообразила Оксана, проследив направление его взгляда. — Дите малое! — Вот и нет, я уже большой мальчик, — возразил Ваня, собственнически похлопывая ее пониже спины. — Ну все, Амелина, запускаю…***
— Ваня! Откуда у тебя столько денег? — удивилась Оксана, надевая халат и поворачиваясь к своему гению, который с нежностью перебирал на рабочем столе пачку оранжевых банкнот. — Опять какие-нибудь вещдоки? — Не у меня, а у нас, — поправил Ваня. — Рогозина нам премию выдала. Ладно, шучу, шучу. — Тихонов! Такими вещами не шутят! — возмутилась Оксана. — Я, может, уже себе в мыслях сережки выбрала! — Куплю я тебе сережки, — пообещал Ваня. — С зарплаты. Я знаю, ты изумруды хочешь. — Откуда ты знаешь? — удивилась Оксана. — Я же только о них подумала! — А ты всегда очень громко думаешь, — пояснил Ваня. — Ладно, признаюсь, ты говорила: «Не знаю, что надеть к зеленому платью»… Оксана порывисто обняла его. — Я люблю тебя, Ваня. Ты у меня есть, а сережки — настоящей премии подождут, — улыбнулась она. — Ладно, давай работать, чтобы было, за что премию получать. — Можно, — согласился Ваня. — Итак, Анискина утверждает, что умудрилась придушить Коровяна собственным лифчиком. Не уверен, что это вообще возможно, но я его никогда не носил, так что особо не разбираюсь. Раздевайся, Амелина, мы это сейчас проверим… Можешь никуда не уходить, чего я там еще не видел… — Тихонов! Это вообще моя фраза! — хмыкнула Оксана. — И в лаборатории камеры вообще-то работают!***
— Оксан, а как вы с Ваней решили жить вместе? — заинтересовалась Аня, наливая любимой тете чаек. — Ну, я к тому, что вы же до-о-олго-предолго собирались… а потом как все у вас получилось? — Решили, что от одной квартиры до другой слишком далеко, — пояснила Оксана, доставая из буфета печенье и тарелку с пирожными. — А Ванька… я его уже целиком тогда знала и целиком любила. Он давно уже был весь мой. Мне даже его компьютерные стрелялки начали нравиться… — А они могут понравиться? — удивилась Аня. — Нет, ну ты всегда с таким презрением о них отзывалась… — Конечно, могут, — улыбнулась Оксана. — Во-первых, это канал сброса негатива. Во-вторых… иногда так и хочется кого-нибудь убить, а тут бегаешь себе с автоматом и мочишь всех. В-третьих, в приличных играх тоже нужно реакцию хорошую иметь и головой думать, а для эксперта это необходимо. Ну, и наконец, когда Ванька сидит в своих наушниках, его можно погладить и потискать, ему приятно. И весь он такой… взъерошенный, сосредоточенный и довольный. И любимый. Мне хотелось его обнять и не отпускать вообще никогда — конечно, нужно было начать жить вместе. И, знаешь… было как-то все равно на то, что нам придется друг к другу притираться… Да все уже казалось неважным, просто хотелось, чтобы дом у нас был общий. Семью, в которой родился — не выбираешь, тут как повезет. А свою семью можно выбрать. Я очень хорошо выбрала, хотя теперь кажется, что просто не выбирала… Просто встретила и узнала, хотя не сразу… — Вы поэтому за руки держитесь до сих пор? — хитро улыбнулась Аня. — А ты не подглядывай, — хмыкнула Оксана. — Третье пирожное, ребенок! — Хорошенькое дело! — немедленно возмутилась юная госпожа Петракова, подтягивая к себе четвертую трубочку со взбитыми сливками. — Как можно за вами не подглядывать, если вы везде! И вообще, ты сама говорила, что мне нужно смотреть, как выглядят здоровые отношения… — Анька! — засмеялась Оксана, отодвигая от нее тарелку с оставшимися пирожными. — Что-о? И вообще, Оксан, скажи Ване, что у меня планшет глючит… Удобно, когда тетя замужем за компьютерным гением! — гордо заявила Анюта. — Ага, то есть то, что я программист — это вообще не котируется? — ехидно уточнила Оксана. — Ну ладно, Анька, я это тебе припомню! Аня сделала самую невинную моську из всех возможных и стащила с тарелки пирожное № 5.***
— Знаешь… Вот говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Это тоже правда, конечно. Но когда долгое время все плохо, тоже начинает казаться, что это и есть норма. И это — самое страшное. Особенно — если мелкий, который ничего другого не видел… — с горечью произнес Ваня, уставившись взглядом в стенку лаборатории. Оксана быстро придвинулась к нему и серьезно, почти сканирующе осмотрела его и окружающее пространство на предмет каких-то несоответствий. Несоответствия как будто не находились… — Во все хорошее почти перестаешь верить. И кажется, что его вообще не бывает. Нет, может, с кем-нибудь и бывает, чудеса все-таки случаются, но только выберут они явно кого-нибудь получше. И даже если счастье тебе на голову падает, смотришь — и все равно не веришь… — Ваня, ты чего? — забеспокоилась Оксана, почти инстинктивно прикасаясь к нему. — Мое счастье пришло на работу в ФЭС, — пояснил Ваня. — И подало мне руку со словами: «Старший лейтенант Оксана Амелина». Правда, я сразу не разобрался… — Ваня… Ты это из-за Яруткина, что ли? — сообразила Оксана. — Ванюша мой. Ванечка… — она приобняла его и ласково погладила по спине. — Ну чего ты? Ваня поймал ее за руку и осторожно сжал. — Знала бы ты, сколько я не верил, что ты — моя, — признался он. — Что мы вместе. Что ты никуда от меня не денешься… — Никуда, — Оксана поцеловала его в висок, потом так же нежно коснулась губ. — Я все думал — зачем тебе человек с такой биографией? — продолжил Ваня, крепко прижимая ее к себе. — Сгусток проблем. А у тебя было… из кого выбирать. Я боялся, что я тебе жизнь испорчу… — А я боялась, что ты во мне разочаруешься, — призналась Оксана. — Поймешь, что я совсем не гордая и не уверенная. А все время из-за всего беспокоюсь, и… — Я это быстро понял, — ответил Ваня, утыкаясь носом в ее макушку. — Мне всегда нравилось тебя защищать. Ты чудесная, Оксанка. Подарок мне от судьбы… — Не тебе, а мне, — мягко возразила Оксана. — С другой биографией ты не был бы Ванькой, в которого я влюбилась. Был бы кто-то совсем другой… не такой гениальный, не такой сильный, не такой упертый и вредный… И не была бы я такой счастливой — это уж точно. — Правда?.. — уточнил Ваня, затаскивая ее к себе на колени. — Это ты вредная, Амелина! — Правда, — подтвердила Оксана с нежной улыбкой. — Мне больше ничего не нужно. Если только новые туфли… — Ну, раз хочешь, покупай сорок восьмые, — кивнул Ваня, расстегивая ей рабочий халат. — Ваня! — Что? Ты пуговицы криво застегнула, я о тебе забочусь, как твой начальник, — пояснил Ваня. — Моя сотрудница должна выглядеть аккуратно! — Тихонов! Это превышение полномочий! — засмеялась Оксана. — Ваня! Мы на работе! — Я тоже тебя люблю, Амелина, — согласился Ваня, не отвлекаясь от своего занятия.