***
— Амелина, я же тебе велел делать экспертизы, а ты косметику выбираешь! — возмутился Ваня, придвигаясь на кресле поближе к ней. — Совести никакой! Ну все, придется тебя отшлепать… — Ваня! — проворчала Оксана. — И ничего не «Ваня», — воодушевился Тихонов, обнимая ее за талию. — Я аккуратно. Чтобы на работе больше старалась. — Чего, планы на вечер строите? — хмыкнул Майский, просунув голову в дверь лаборатории. Оксана бесцеремонно стряхнула руки Вани со своей талии и решительно отодвинулась. — Нет, просто начальник у меня приставучий, — недовольно ответила она. — Запустила я твои экспертизы, Тихонов, а сейчас я не косметику выбираю, а смотрю историю покупок Овечкиной! — Опа, наш Иван опять прокололся? — расхохотался Майский. — Ну все, Оксанка, теперь ты его вечерком отшлепай! — Согласен! — обрадовался Ваня. Оксана молча отмахнулась и вернулась к своей работе.***
— Ваня, Оксана! Я все понимаю, но вы же все-таки на работе, — мягко укорила Валя Антонова, заглядывая в гараж. — Рогозина увидит — по головке вас не погладит. Конечно, вы женаты и все такое… — Да мы вообще от работы не отрываемся, — пояснил Ваня из салона автомобиля. — Следственный эксперимент вот проводим. А ты чего сюда-то пришла? — удивился он. — Без нас соскучилась, или от трупов своих проветриться? — Я Хакера покормить, — пояснила Антонова. — Ну, кота здешнего. Красивый такой, усатый. — Да я кормила уже, Валюш, — заверила Оксана. — Я в свои смены про моего Хакера всегда вспоминаю. Это же я имя ему дала… — Ну, тогда я пойду. Я корма ему купила, Оксана, вот тут кладу, — показала Валя. — Запомнишь? Когда Антонова удалилась, решительно стуча каблуками, Оксана вопросительно уставилась на другого хакера, который еще был начальником компьютерного отдела и, по совместительству, ее мужем. — Ну, и что же за следственный эксперимент? — поинтересовалась она. — Зачем ты меня сюда притащил, да еще обниматься лезешь? Только вот не говори, что опять соскучился, Тихонов! — Конечно, соскучился, — подтвердил Ваня. — Но следственный эксперимент действительно очень нужен. Итак, садись ко мне на колени. Ближе… Вот так, очень хорошо… — Так, — кивнула Оксана. — И дальше что делать? — Ну все, теперь проверим, можно ли в этой машине любовью час заниматься, или Микоян нагло врет, — пояснил Ваня. — Ай, да шучу я! Просто откинься на спинку сиденья и попробуй дотянуться до той коробки. Хотя если ты уже на секс настроилась, то я тоже буду не против…***
— А помнишь, Амелина, как я к тебе поначалу прикоснуться боялся? — тихо спросил Ваня, обнимая ее и проводя ладонью по шелковистым волосам. — Пушистая ты… — Помню, Ванечка, — сонно отозвалась Оксана, дремавшая на его плече. Ваня натянул одеяло повыше и привычно укутал ее. — Все не верил, что ты на самом деле моя. Думал, вдруг что-нибудь не так сделаю — и ты от меня сбежишь… Или… проснусь, а тебя никогда и не было… Ты же мне очень часто снилась… Во время болезни особенно, — вспомнил он. — Если температурил. Оксана обеспокоенно открыла глаза, прижалась к нему покрепче, горячо обняла и осторожно погладила по плечу. — Я вообще-то тоже боялась, Ваня. Ты у меня такой… Ну, знаешь, когда мы еще коллегами были, ты сам ко мне приставал, а когда только встречаться стали… Ты порой так на меня смотрел странно… — призналась она. — Я боялась, что что-нибудь не то делаю… Ваня вздохнул и чмокнул ее в макушку. — Смотрел, да. Потому что… я думал, таких девушек вообще не бывает. Глупо, конечно, я понимаю. Но вот ты нашлась, и не кого-нибудь, а меня выбрала. И это сначала нереальным слишком казалось… — А мне казалось, что я тебя больше уже не интересую, — откровенно ответила Оксана. — Ну, поначалу. Вдруг, думала, тебя увлекало только то, что я тебя к себе близко не подпускала. И… вроде как трофей… Я с подобным уже встречалась… — Если бы так, — почти прошептал Ваня. — Мне бы, может, попроще было… В смысле… Прости, Оксан, я не то несу, — он легко сжал ее в объятиях. — Ты всегда идеальная была слишком. Слишком чудесная. Слишком вся… для меня. Если я и хотел чего-то от отношений, то чтобы с тобой… вот так. — Я тогда не все еще понимала, — вздохнула Оксана. — Хотя и знала тебя пять лет. Знала, но ведь — как друга. И ты мне мало что о прошлой жизни рассказывал… — Потому и мало, что хвастаться было нечем, — пояснил Ваня. — А дружбу твою и любовь я хотел сохранить. Ты ведь… я не говорю, что в твоей жизни все так замечательно было. Наоборот. Просто ты многое изнутри не знала. Я боялся, что разлюбишь, когда узнаешь. И не хотел, чтобы ты меня, Оксанка, жалела. Если жалеешь, то это не очень-то и любовь. Чтобы меня моя женщина жалела — это же каким чмошником надо быть… — Ваня… — еще сильней заволновалась Оксана. — Ну ты о чем вообще, Ваня? Как бы я тебя пожалеть могла, если я всегда и во всем на тебя полагалась? Когда мне страшно было и плохо… — Кроме одного раза, — подтвердил Ваня. — Кое-чем ты все же не поделилась. По той же причине, по какой и я тебе не рассказывал. Я в личном деле у тебя прочитал. Извини, Амелина, я не мог тебя одну в том коридоре с сигаретой оставить. Оксана вспыхнула — и притихла в его объятиях. — Я ведь тоже в твоем деле копалась, — призналась она. — Извини, Ваня, но я вопрос решительно изучила. В разумных пределах, то есть. Задолго до того, как ты мне про родителей рассказал и про Лариску… Ты, когда на дежурстве спал на клавиатуре, часто во сне стонал, я тебя тогда долго гладила… Я так хотела успокоить тебя, понять… Ты уж прости, Ваня. Конечно, я многого не узнала… — Так это не сон был?! — поразился Тихонов. — Насчет того, что гладила? Ты мне не говорила… Оксана чуть улыбнулась. — И не сказала бы, Ваня. В общем… не знаю. Ты мне всегда казался таким вот… Ванькой. Неубиваемым и надежным. Человеком, который найдет выход из любой передряги. Такого друга найти не каждой девушке удается. А ты мне был другом, Ваня, хотя я тебя тогда уже и любила. И да, я действительно ничего с тобой не боялась. И, конечно, разное у нас было… только я, по-моему, никогда тебя не жалела и ни разу не осуждала. Не всегда понимала — да, но… — Откуда в тебе столько нежности, Оксан? — шепнул Ваня и потерся щекой об ее макушку. — Тигрица моя. Оксанка. Оксана чуточку покраснела. — Я всегда хотела, чтоб ты был счастлив. И делала, что могла, хотя и не уверена была, что тебе все вот это надо… Я понемногу разобралась потом. Но все равно волновалась. А сейчас… сейчас ты такой весь мой… Ваня легко улыбнулся. — Лучшего комплимента я не слышал, Амелина. — Я серьезно, — засмеялась Оксана. — Так приятно знать, что все это в прошлом. Я была уже тому счастлива, что мы вместе. Но мне так хотелось, чтобы ты понял, что люблю, и не передумаю… Что я твоя вся. Что я для тебя… я… — Амелина… — Ваня хрипло, как-то неестественно кашлянул. — Ты прости меня, мышка, ладно? Тяжело тебе со мной было… да и сейчас бывает. Я ведь вправду не сразу понял, что ты совсем меня не жалеешь. Просто любишь… Хочешь заботиться и делать меня счастливым… Ты хотела узнать — как, вот и полезла в личное дело… Прости, что я тебя так нежно не берегу. — Ваня, — Оксана потерлась щекой об его плечо. — Я с тобой очень счастлива. Я каждый день чувствую, что ты рядом и обо мне заботишься. А поначалу… правда тяжело было, Ваня. Нет, не тяжело — страшно. Вдруг неправильно делаю, вдруг все у нас возьмет и сломается? — Нет, — выдохнул Тихонов. — Не сломалось бы ни за что. Если бы только ты от меня тогда не сбежала. А я тебя бы не отпустил и никуда не делся. Просто сказать не мог. Сам мучился, тебя мучил… Только ты все равно все чуяла… Да и сейчас… Мне такая жена досталась… Оксана снова улыбнулась и тихонько зевнула. — Вот и хорошо, что я тебя тогда сама тискала… — подытожила она, осторожно потягиваясь. — Я решила, что уже — можно… — Всегда было можно, — прошептал Ваня. — Спи, солнце. — Ва-аня… — согласилась Оксана, устраиваясь у него на груди, и глаза у нее сами собой закрылись. Тихонов провел ладонью по ее светлым волосам и тоже закрыл глаза.